в моих венах стынет ртуть4 читателя тэги

Автор: Mifistofel

в моих венах стынет ртуть

в смысле хуй с тобой

 

WHAT A WASTE

WHAT A

WAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAASTE

HAHAHAHAHAHAAHAHAHAHHAHAHAHAHAHAHAHAHAHHAHAHAHAHAHHA

 

 

ты обязательно выживешь

интересно, а тебе никогда не казалось, что ты поломанный7 что ты ничего не стоишь, что тебя нет как самостоятельной единицы. ты всего лишь плоть + смесь всего, что ты смог переработать в тот или иной промежуток времени своего раннего существования, а все последующее лишь корректировки и небольшие правки. тебя создали такие же вокруг, с ебанной жижей в голове. смесь эго, сверх я и ид - салатик, который схавает время, переварит и даже не заметит, был ли ты вообще. приятного тебе времяпрепровождения, не беспокойся, скоро твой дофаминчик все загладит, и ты это забудешь

Жанр Укие-э

II часть


"Жить лишь дарованным тебе мгновением, наслаждаться, любуясь луной, цветением вишни, осенними листьями кленов, петь песни, пить вино и развлекаться, ничуть не заботясь о нищете, вызывающе глядящей нам в лицо, бездумно отдаваться потоку, подобно тыкве, бесстрастно влекомой течением реки. Это то, что мы называем укие..."
Асаи Реи


скрытый текстI часть: https://blog-house.pro/8899555/post-217710/

Цензура гравюр укие-э появляется почти сразу же после выхода первых в свет и становится все жестче, по мере надобности правительства Токугава, так как гравюры рекламировали, информировали, пародировали, вдохновляли, осуждали и влезали в политику. Выпускать гравюры с актерами и красавицами становится все сложнее, и к 1830 годам популярность получают новые жанры, которые не так жестко контролировались государством: пейзаж, цветы, птицы и герои древности. Тем не менее, основная идея укие-э, мимолетного удовольствия, от этого не меняется. В 1840 году в ходе реформ Тэмпо правительство запретило выпуск гравюр с куртизанками, гейшами и актерами Кабуки. Потеряв основной источник дохода, многие художники переключились на изображение исторических сюжетов, и рынок наполнили гравюры с мудрецами и полководцами древности, героями мифов и легенд. Утагава Куниеси нашел лазейку в запрете: надо было сделать так, чтобы цензоры не могли опознать актеров на гравюрах, а простой народ мог. Так на гравюрах Куниеси сцены, изображающие театр, пропадают, создавая впечатление, что изображенная композиция взята не из театра, а из повести или легенды, а вместо людей появляются животные. Такую же стратегию он применял и к портретам красавиц, создавая впечатление, что они из исторических легенд.


The Story of Nippondaemon and the Cat
Утагава Куниеси


Four Cats in Different Poses
Утагава Куниеси


Umegae muken no mane
Утагава Куниеси


Hazy Moon cat, Sheng
Утагава Куниеси


Cats suggested as the fifty-three stations of the Tokaido
Утагава Куниеси


Japanese tales of fishes: оne Hundred horrible stories
Утагава Куниеси


Takiyasha the Witch and the Skeleton Specter
Утагава Куниеси


The Poet Dainagon Sees an Apparition
Утагава Куниеси


Kamada Matahachi, a Man of Unmatched Power from Matsuzaka, Ise, Kills a Big Cat from the Mountains of Suzaka
Утагава Куниеси


Taira no Koremochi
Утагава Куниеси


Horikawa seiran
Утагава Куниеси

В 1843 году он нарисовал триптих «Подземные пауки-монстры в особняке лорда Минамото Ёримицу», на котором знаменитый герой-самурай Минамото но Еримицу (Райко) изображен спящим в логове Цутигумо (земляной паук), окруженный десятками монстров. В этот период реформ Тэмпо, люди, приехавшие в Эдо, ссылались обратно в свои родные деревни, а законным жителям города были урезаны все доступные развлечения. В связи с этим, народ дал имена современных политиков всем екаям на гравюре, а сам земляной паук стал олицетворением правительства Токугава.


The Earth Spider Generates Monsters at the Mansion of Lord Minamoto Yorimitsu
Утагава Куниеси

В 1852 году художник идет на рискованный шаг и выпускает серию работ с красавицами, которая официально подается как "Дары гор и морей". Дары на работах присутствуют, но в уголке, занимая меньше ¼ всего изображения, в то время как сама красавица расположена на первом плане. Куниеси обходил запреты: все, что рисовать было нельзя, он заменял на рыб, осьминогов, жаб, котов, овощи, оставаясь при этом актуальным и понятным для людей.


Frogs from Tanba
Утагава Куниеси


Building stone from Mimasaka
Утагава Куниеси


The sake of Itami SIS-Shu
Утагава Куниеси

XIX век укие-э – это пейзажи. Художник Кацусика Хокусай был одним из учеников школы Кацукава, рисовавшей актеров Кабуки. Признание к художнику пришло лишь в возрасте 50-ти лет, когда он выпустил серию книг под названием «Манга Хокусая». В отличии от современных манга, в книгах Хокусая никакой истории не было, а только разнообразные рисунки всего на свете, начиная от людей разных профессий в разных позах, животных, растений, насекомых, до мебели, инструментов и домашней утвари.


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай


The Hokusai Manga
Кацусика Хокусай

Хокусай был очень увлечен искусством, он пробовал все: он изучает доступные ему работы европейских художников, знакомится с линейной перспективой и красителем «берлинская лазурь». Пигмент в 1829 году привезли из Германии в Японию, который тут же заинтересовал всех художников и стал очень популярным. Использование глубокого ярко-синего пигмента, который можно было по желанию делать темнее или светлее, или смешивать с другими красками, произвело революцию в пейзажном укие-э, к тому же, он не выцветал со временем, позволяя работам оставаться такими же яркими, как и в день выпуска. В отличии от Утамаро и Сяраку, Хокусай не перестает совершенствовать свое искусство: едва известный в молодости, он приобретает популярность в 40 лет, а в 70 он становится знаменитым.


The Brocade Sash Bridge in Suo Province
Кацусика Хокусай


The Manor's Dishes
Кацусика Хокусай


Fishing with Fire
Кацусика Хокусай


Poem by Bunya no Asayasu
Кацусика Хокусай


Bullfinch and Weeping Cherry
Кацусика Хокусай


Laughing Demoness
Кацусика Хокусай


Lake Suwa
Кацусика Хокусай


The Care-of-the-aged Falls in Mino Province
Кацусика Хокусай


The Ghost of Oiwa
Кацусика Хокусай


Dragon and clouds
Кацусика Хокусай


Dragon emerging from clouds
Кацусика Хокусай


Large Lobster
Кацусика Хокусай


Two Cranes оn Snowy Pine Tree
Кацусика Хокусай


Memorial Anniversary
Кацусика Хокусай


The Ghost of Kohada Koheiji
Кацусика Хокусай

В 1830-1832 годах выпущенная Кацусикой Хокусаем серия «36 видов Фудзи» стала самой популярной серией гравюр укие-э всех времен. Со временем, видов стало 46.


Under the Wave off Kanagawa
Кацусика Хокусай


Fine Wind, Clear Morning
Кацусика Хокусай


Seven-Mile Beach in Sagami Province
Кацусика Хокусай


Thunderstorm Beneath the Summit
Кацусика Хокусай


Het Suwa meer in de provincie Shinano Shinshu Suwako
Кацусика Хокусай


Goten Hill at Shinagawa оn the Tokaido
Кацусика Хокусай


Groups of Mountain Climbers
Кацусика Хокусай

В 1833-1834 годах «36 видов Фудзи» затмевает популярность серии молодого художника Утагавы Хиросигэ, посвященная 53 станциям дороги Токайдо. Эта серия печаталась в нескольких вариантах, а печатные блоки использовались до тех пор, пока не приходили в негодность. Одной из главных причин большой популярности данной серии, вероятно, является популяризация путешествий. В конце XVIII века, главные магистрали страны, 5 дорог Кайдо, обновляются и становятся более комфортными и безопасными для путешествий. Для неопытных путешественников, впервые отправившихся в паломничество или деловую поездку, и предназначались гравюры с изображением знаменитых мест. Они одновременно выполняли функцию путеводителей и сувенирных открыток.


Hakone
Утагава Хиросигэ


Yui
Утагава Хиросигэ


Mariko
Утагава Хиросигэ


Spring Rain at Tsuchiyama
Утагава Хиросигэ

Чтобы лучше отразить особенности станций, Хиросигэ даже совершил поход из Эдо в Киото, затем, вернувшись обратно, он взялся за изображение знаменитых видов и популярных ресторанов, сложных участков пути или сервисов, доступных на определенных станциях. Это, впрочем, совсем не значит, что гравюры, как фотографии, были отражением реальности. Они что-то преувеличивали, что-то упускали, что-то домысливали. Снега, например, путешествовавший художник не видел, но, если определенная местность была знаменита обильными снегопадами, ничего не мешало ему ее такой и нарисовать.


Evening Snow at Kanbara
Утагава Хиросигэ

В 1850х Хиросигэ берется за другой масштабный проект: 100 знаменитых видов Эдо. Всего работ в серии оказывается 119. Считается, что многие из последних набросков принадлежат зятю Хиросигэ – Хиросигэ II, потому что сам мастер умер в 1858 году.


Sudden Shower over Shin-Ohashi Bridge and Atake
Утагава Хиросигэ


Mannen Bridge, Fukagawa
Утагава Хиросигэ


Plum Garden at Kameido
Утагава Хиросигэ


The maple leaves of Mama, Tekona shrine and Tsugi bridge
Утагава Хиросигэ


Plum Garden at Kamata
Утагава Хиросигэ


Yatsumi Bridge
Утагава Хиросигэ


The Taiko (Drum) Bridge and the Yuhi Mound at Meguro
Утагава Хиросигэ


In the Kameido Tenjin Shrine Compound
Утагава Хиросигэ


Shozokuenoki Tree at Oji: Fox–fires оn New Years Eve
Утагава Хиросигэ


Asakusa Ricefields and Torinomachi Festival
Утагава Хиросигэ

Ни один из великих мастеров укие-э не доживет до падения сегуната и активной модернизации XIX века. Поэтому, изображения самых важных событий XIX века легло на плечи новой волны художников. В 1859 году порт Йокогама открывается для иностранной торговли. Город наполняется американцами, англичанами, французами, русскими и китайцами. И, вскоре, все они становятся объектом интересов художников укие-э. Изображения иностранцев, получившее название «йокогама-э» (картины из Йокогамы) создали художникам множество новых проблем: изображение иностранцев должно было как-то отличаться от самих японцев, а также их одежда, сшитая по зарубежным лекалам. Многие работы этого жанра производились на скорую руку, так как публика хотела посмотреть на иностранцев и, видимо, интерес был настолько велик, что отсутствие композиции никого не смущала.
Вскоре, пал сегунат Токугава, а вместе с ним и указы, запрещавшие изображения недавних событий. Художники возьмутся за изображения событий войны Босин, громких преступлений и модных нововведений. Укие-э эпохи Мэйдзи изображает вестернизацию японской жизни: с железными дорогами, европейской архитектурой, новыми блюдами и модой на перекрестке культур. И именно вестернизация постепенно принесла конец гравюрам: на смену деревянному печатному блоку пришли заграничные фотоаппараты и печатный пресс.


First steam train leaving Yokohama
Утагава Кунисада II


An American Mercantile Building in Yokohama
Утагава Садахидэ

В свою очередь, Укие-э начинают интересоваться в Европе. Торговцы Японии, не считавшие укие-э чем-то особенным, заворачивали гравюрами экспортные товары (керамика, лаковые изделия) в качестве оберточной бумаги, которые поставлялись продавцам и коллекционерам. Получатели были поражены необычными композициями и яркими красками японской ксилографии, а в 1867 году широкая публика знакомится с ней на всемирной выставке в Париже. Европейцы смотрели на гравюры как на произведения искусства: их восхищали цвета, композиция и концепт того, что искусство необязательно должно быть фотографичным. Вместо того, чтобы создать на полотне эффект объема, японцы, наоборот, подчеркивали плоскость листа бумаги, обращая больше внимания на передачу настроения или идеи. Вскоре, любовь к японскому искусству распространилась по всей Европе и получила название «японизм». Ван Гог, к примеру, хранил в своей студии большую коллекцию укие-э и даже написал копии двух работ Хиросигэ из серии 100 видов Эдо. Свою работу «Цветущий сливовый сад. После Хиросигэ» Ван Гог украсил контрастными рамками, исписанными иероглифами. Художник не знал японского, поэтому просто скопировал их. Как оказалось потом, он переписал рекламу увеселительного заведения в Йошиваре.


Flowering plum orchard (inspired by Hiroshige)
Винсент ван Гог

Считается, что копирование японских работ и понимание их выразительной способности помогли создать Ван Гогу его неповторимый стиль. «Вся моя работа в значительной мере строится на японцах…», - писал он в письме брату Тео.


Bridge in the rain (inspired by Hiroshige)
Винсент ван Гог

Картина «Ноктюрн в синем и золотом. Старый мост в Баттерси» Джеймса Уистлера тоже была написана под прямым влиянием Хиросигэ.


Nocturne in blue and gold: Old Battersea bridge
Джеймс Эббот Макнейл Уистлер

Японское искусство также вдохновляло и Клода Моне. В интервью 1909 года он говорил: «Утонченность их вкусов всегда нравилась мне, и я признаю их эстетику, основанную на намеках, их умение вызвать представление о предмете одной лишь тенью, представление о целом посредством фрагмента…». Моне даже создал японский сад с прудом, дизайном которого занимался лично, в своем доме в Живерни. В последствии, он нарисовал серию картин с изображением водной глади и лилий, ставшими узнаваемыми по всему миру.


Nymphéas en fleur
Клод Моне

Эдгару Дэга импонировали композиции Хокусая из его сборников манга: как предметы, люди и животные, даже если они являлись основным предметом на изображении, обрезались по краям.


Riders before the start
Эдгар Дега


Bathers оn the grass
Эдгар Дега

К концу XIX века популярность гравюр укие-э выходит за пределы художественных кругов. Интерес к ним вызывали авторитетные авторы и критики, такие как Эдмонд де Гонкур и Эрнест Фенеллоза, и коллекционеры начинали покупать за большие деньги редкие оттиски.
В Японии к 1905 году место укие-э в обыденной жизни заменяют фотографии, открытки и газеты. Вслед за признанием на Западе, в 1910 годах несколько издателей начинают выпускать гравюры укие-э для любителей искусства. Желающие, подписавшиеся на коллекцию, получали 2-4 гравюры в месяц с информацией о создавших их художниках и общей историей жанра.
Постепенно, старые гравюры укие-э начали восприниматься японцами как искусство. И теперь посмотреть на них можно во множестве музеев по всей стране.

Источник: https://japanexplained.com/ru/ukiyo-e-ru/

социальное рабство

Никогда не думал, что жить может быть так сложно. Если быть точным, то выживать. Выживать в этом обществе. Мне очень сложно подстраиваться под людей, обстоятельства, чужой образ мышления. Я никогда не понимаю, что от меня хотят, ведь я думаю на свой манер. Мне кажется, что я достаточно эмпатичный человек, но, видимо, желание или нужда оставаться собой все же сильнее всего остального. Не могу я делать эти вечные задания, которые формируют определенное мышление, не могу я говорить то, что ждут от меня люди, не могу я так думать. Я либо искренне не понимаю, либо не хочу. Если смотреть на мир в черно-белом свете, то может сложиться впечатление, что большинство трудностей указывает на мое неприятие душевного одиночества. Но ведь если я не хочу быть в обществе той, какой меня хотят видеть другие, то зачем же я продолжаю ждать какой то поддержки и понимания извне (?)

 

Не нужно меня переделывать, вить из меня веревки, дрессировать и лепить что захочется. Каждый человек эгоистичен в той или иной степени. Так пусть мой эгоизм выражается полным отрешением от ваших норм. Принимайте меня таким, какой я есть или выйдете вон.

в этой жизни меня подводят только доброта и порядочность

мое любимое занятие - превозносить значимость людей и приписывать им положительные качества, которых на самом деле нет. От чего, в последствии, неутомимо ахуевать

a lot of me was lost in you

это что то интересное, волнующее, странное, теплое, мерзкое, кислое, тяжелое, душное и родное одновременно. на это не хочется смотреть, не хочется чувствовать, но ощущение, что ты без этого не можешь. это словно необъятный океан (который ты любишь), но полностью состоящий из крови (которую ты не любишь). тебе не хочется об этом помнить, но ты постоянно об этом думаешь. оно ползет к тебе, как лава, которая стекает из самого жерла при извержении вулкана, на который ты стоишь и любуешься прямо у подножия. в тебе нет ни страха, ни отвращения. в тебе изливается любовь, которую ты чувствуешь в пульсации вен и в кислороде самых маленьких своих капилляров. оно исходит из тебя, проходит через тебя и выливается наружу багровым водопадом, омывая все вокруг, как будто бы проходя сквозь время и пространство. ты оглядываешься и понимаешь, что не можешь объять столько, сколько исходит из и от тебя. но ты не становишься от этого слабее, ты не принимаешь это за «потерю», наоборот, ты словно неиссякаемый поток или источник, который только дарует. ты забываешь про сон и еду, про день и ночь, про истину и ложь - все сливается в одно. и ты во всем этом растворяешься не исчезая. ты сходишь с ума или перерождаешься несколько раз за минуту7 ты лежишь на глади воды или несешься на скоростном поезде7 а существуешь ли ты и все вокруг тебя или нет7

 

знаешь, странное это чувство - быть с тобой

реальность слишком душная и я ее не знаю

ура, снова боль. эта высасывающая тупая зудящая бесконечная боль. я не могу спать, трудно дышать, слишком сильно и неосознанно сжимаются зубы. до боли. снова. когда же это пройдет, когда я забуду тебя навсегда, когда ты наконец отцепишься от меня, чтобы я больше никогда тебя не чувствовала. меня тошнит. начинает болеть и голова. снова.

всем похуй, пойми ты уже. просто сохрани себя, просто постарайся выбраться из этого. тебе нельзя обратно. столько сил было положено на то, чтобы все это преодолеть. проблема одиночества7 или все же вопрос7 а может быть просто данность7 разрывающая все что у тебя есть данность. с этим нужно смириться, от этого не нужно бежать, закрывать глаза, ждать или надеяться на что то. с этим нужно учиться жить. ты это знаешь. так какого хуя ты еще и усложняешь это7 делать из этого проблему, что острыми осколками выходит из твоего горла беззвучным криком с примесью блевотины не нужно. люди видят лишь оболочку, они не задумываются, что там у тебя внутри. никто и никогда.

 

очень хочется себе что то расхуярить, чтоб не чувствовать этой ебливой твари, вечно ждущей и жрущей меня изнутри.

 

а может, это плата за все хорошее7... было бы здорово объяснить это всем трупам во мне.

фрикшоу с трештолком

я люблю, когда об меня вытирают ноги. причем в любых проявлениях. я люблю, когда меня меняют на другого человека. я люблю, когда сначала проявляют симпатию и интерес, а затем игнорят. я люблю, когда мне не отдают одолженные деньги. я люблю, когда меня ебут на работе. я люблю, когда про меня забывают. я люблю, когда мне говорят что то обидное в шутку. я люблю, когда на мои честные и открытые ответы улыбаются и смеются мне в лицо. я люблю, когда мне говорят "я тебя люблю", а потом жмут на педаль газа и мы почти въебываемся в впереди едущую машину, водитель которой успевает свернуть. я люблю, когда вместо отдыха дома мне ебут мозги. я люблю, когда люди плюют на мои чувства. я люблю, когда людям меня не жаль. я люблю, когда решают за меня. я люблю, когда мою доброту принимают за слабость. я люблю, когда мои интересы или открытые просьбы не учитываются.

у меня никогда не было проблем с доверием к людям, однако их слова и поступки очень часто не соответствуют друг другу. от этого желание закрыться в себе все больше и больше. разочарование - это этап взросления. ты всегда был, есть и будешь один. каким бы ты не был. от тебя, по сути, ничего не зависит, от твоих поступков, чувств, мнения. все это стопорится на "воле случая", а ты все это хаваешь, ведь у тебя нет выбора. возможно, мне не достает этой людской "легкости", ведь я очень часто воспринимаю все "слишком" серьезно. возможно, я просто устал и у меня сейчас нет сил это оценивать "адекватно". да и как то не хочется на самом деле.

я все объяснил тем трупам во мне

Я достаю помятый листок из урны. Резко начинаю писать, в тексте говорится что-то про "центр", иконы, путь и врага. Здесь пахнет золой и раздавленными червями, которые будто бы облепили весь асфальт после обильного дождя. В этой затхлой темноте играет джаз из старого граммофона с поцарапанной пластинки, в помехах и шуршании которой можно уловить чей-то смех. Я пишу слишком быстро и неразборчиво, словно в горячке, боясь остановиться даже на секунду. В голове мелькают воспоминания о пролетающих стаей птиц на закате, том самом хрустальном и пыльном графине на коричневой полке, бессоннице, ползающем по коре дерева муравье и желании раствориться в ледяной воде. Мне это все кажется в порядке вещей. Я снова падаю. Я снова падаю в бездну. Что будет завтра7 Уже не важно знать. Хочется бежать, но меня снова хватают за плечи. Темно. Я люблю тебя. Свет от свечи слишком тускл. Напрягаются глаза. Текст кажется черной сметаной. Запястья болят. Люблю. Нет смысла в целом, если остаются незаметны детали. И зачем тогда свет7 Хочу чувствовать щекотание твоих ресниц на своей щеке. Куча смазанных фото. А я ведь все это любил, но потом, по секрету, разом все забыл каким-то летом. Опять и опять хочется курить, темной ночью и средь бела дня. На столе вместо чая - моча. Хочется на Байкал. Открой глаза. Открой. Все уже спят, пока день не настал.

Завтра новая река

Интересно, когда же я уже дорасту до того уровня, чтоб перестать причинять себе боль. Со временем все стало намного лучше, но все равно недостаточно, далеко до идеала. По крайней мере, этого уже не могут сделать другие, это практически невозможно. Но вероятность всегда есть. Нужно и дальше смиряться, принимать все как есть, но во мне всегда присутствует четкое желание добиваться чего-то. Как тогда жить и чего-то желать7 Если все вокруг стновится одним целым, будто сливается воедино. И почему же тогда день за днем перед сном я постоянно думаю о... (?) Как тогда отличать реальность от того, что творится в голове и здраво оценивать ситуацию7 Как взаимодействовать с людьми и не терять связь с внешним миром7 и нужно ли это вообще7 ведь для выживания хватает и того набора навыков, которые у меня есть сейчас. Совершенству нет предела, но и ответа на вопрос куда себя девать у меня тоже нет.

С относительно недавних пор я понял, что копаться в себе - это пустая трата времени. Ты думаешь одно, а на деле частенько оказывается все совершенно по-другому. Ведь целый мир - это твой дом, а вместо окон у него зеркала, и когда ты смотришь наружу - ты смотришь внутрь себя. Никогда не знаешь, что принесет за собой следующий новый день, нельзя быть ко всему готовым, поэтому и продумывать все наперед с мельчайшими подробностями не стоит ни твоих нервов, ни потраченного времени.

Страдая от одиночества в детстве, я и подумать не мог, что в будущем это будет моим одним из самых главных и желанных исходов. Как необходимость общения и внимания поменяется на вожделенную тишину и уединение. Никогда не думал, что ужасное вишневое варение может оказаться таким вкусным, а современная литература такой родной. Хотелось верить, что если я продумаю все до мельчайших подробностей и во всех вариациях, то уж точно буду счастлив. Но реальность совершенно другая, она вывернет так, как ты даже никогда бы не подумал, потому что на тот момент у тебя было недостаточно опыта и знаний. Всегда уверен, что поступишь в этой или подобной ситуации вот так, а когда она происходит, то получается все иной раз совершенно по-другому. Это, опять же, возвращаясь к вопросу реальности и надуманности.

Иногда я чувствую в себе потенциал, который по тем или иным причинам не могу реализовать. Из-за этого опускаются руки и пропадает какое-либо желание делать что-то дальше. К счастью, это довольно быстро проходит. Однако, стоит обратить внимание, что требования мои, скорее всего, весьма завышены. Не нужно бояться совершать ошибки, ведь это нормально. Все равно со временем ты поймешь, что ты сделал и был не прав. А, так называемых, "необратимых" ошибок очень мало, чтоб так сильно переживать по поводу своего выбора. Прежде всего должна быть свобода и уверенность, а все остальное по цепочке последует за ними. Мне нравится жить и не оглядываться назад, ни о чем не жалеть, ведь в те моменты я делал именно то, что было необходимо.

Страницы: 1 2 3 4 следующая →

Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)