• Королевство •6 читателей тэги

Боль. Мне не хочется плести слова. Впрочем, так теперь почти всегда?

Я любила тьму, но заблудилась. Даже я могу хотеть распахнуть шторы и впустить свет. Настоящие шторы. Становится хуже. Кажется, что мира никогда и не существовало. Но между очагами привкуса железа появляется мысль. "Возможно, ухудшение даёт новые возможности". Всё смешивается в ядовитый чёрный коктейль. Эмоции сменяются за день, почти все они невыносимы. "Реанимация". Довольно странное слово. Я так и не поняла до конца, что на самом деле для меня оно означает. Я приняла ядерную смесь какого-то бреда. Мой организм утопился в серой жижи апатии почти сразу. Однако он там и был. Все вернулись по домам. Остался где-то кусочек от моего имени. Каждый раз я забываю частицы себя в разных уголках Вселенной.

 

Иногда подозрительное чувство одиночества врывается в мои объятия. Вообще-то мы дружны и теплы друг с другом. Это не о классических "я так одинок в этом мире", "одинок посреди толпы". Вовсе не так. Иногда меня от невыносимых скачек внутри себя и срывов тянет к знакомым способам облегчить состояние, но сейчас они мне недоступны. Это прозвучит, пожалуй, забавно. Но создание героев и игра с близкими людьми всегда означали нежность. Ту, которую зашивала раны. В любом случае всё то, что касается этого абзаца, всё то, что скрыто в нём, всё то, что не сказано, хочется назвать более чужим и ненужным. Продиктованы эти слова лишь ребячеством, жадностью и глупостью, которые я пытаюсь прятать от этого места. Этот абзац никогда не должен был здесь появиться. Он здесь есть вместе со всеми корявыми предложениями по причине того, что сегодня мне нужно выплеснуть грязь. Дыхание было остановлено.

 

Фрейя и Лилиан. Совершенно разные, но живущие в одном организме. Порождение болезни, но скрывают в себе исцеление. Дать двум состояниям имена, историю, отправить прямиком в мир. Иронично, но так, как в тексте Лилиан тянется к Фрейи, так я тянусь к Лилиан из состояния Фрейи. Моё желание вырваться из плена (но уже нет? белый флаг) привело к неприятному для меня результату: в собственном тексте появился фаворит. Это стало неприятным открытием осенью и в этом году, когда я перечитывала какие-то заметки и фрагменты рассказа. Эта симпатия иногда подводила меня к желанию подправить отрицательную роль Лилиан, как-то скрасить её поступки. В целом она, конечно, всё равно положительная, но она неизбежно должна ходить по кругу в тёмному лесу. Но живая. Фрейя стоит в лабиринте перед Горгоной, превратилась в камень. А глаза Лилиан блестят. Однако вопрос в другом: я точно знаю, что для девушек возможен положительный конец, они смогут воплотить единство, но возможно ли это лично для меня?

 

Всё это неважно, пока мир в тумане. Бессилие отврательно.

 

Baden Baden — L'échappée

Боль застревает в горле. Рождается ком. Глаза наполнены песком, пути выжжены белым солнцем. Губы желают танца, но застывают и признаются в отсутствии ног. Ты молчишь о себе — так боль не отступит, знай. В молчании появляются на свет призраки, скользящие по венам. Они прячутся в тебе и ждут момента, но иногда боль порождает кое-что другое. Физическое.

Родился ком, а из него появились иголочки. Я ощутила, как они медленно тянутся ко дну. Они проходили сквозь пепел меня и застыли в животе. Вращались внутри меня, заставляя корчиться. День стремился к покою, мои веки вздрагивали и приоткрывались. Я замечала, как тёмные краски смешивались с серыми оттенками. Сознание плыло прочь, пульсировала лишь мысль о том, когда боль утихнет. Сколько продолжалось, а сколько молчало — не знаю. Но это гораздо лучше разливания лавы в голове под тёмную вуаль ночного неба. И всё же казалось, что нечто обрело материю. Замкнуться в себе — не дверь. Но и до иного мне не дойти, пока кусочки кожи с ног болезненно сдираются. И хотя мне так много нужно поведать, в голове как будто чисто и пусто. Или сдавленно. Наковальня. Чуждая. Ненужная.


Я перебираю записи, сделанные от руки много месяцев назад. Строчка, оставленная, кажется, осенью на моей работе. Бывшей работе. А там за дверью всё ещё что-то есть, думаю. Но дверь я больше не вижу. А видела ли? Не знаю. Не помню, чтобы я это писала, что уже редкость. Иногда пальцы сами срывались. Минуты тянулись долго, хотелось уйти как можно раньше с кофейни. Когда мысли уже причиняли боль при написании, когда озёра иссыхали, появлялись бредовые надписи, слова, буквы. То тут, то там, то вертикально, то горизонтально. Как если бы какой-то человек говорил по телефону и незаметно для себя что-то рисовал ручкой. Но только эти надписи, обращённые себе. Часто скучны, но похожие на старые раны, что не могут затянуться. Немного надменно красуется вопросительный знак вместе с обращением ко мне. Не пепел, а вечный дым, отравляющий лёгкие.

скрытый текст"Я долго отходила. И утром ещё ощущала, как по мне ползают все эти неприятные ощущения". Ползают, вьются. Под кожу как будто забежала анестезия. Забегает и выскакивает. По лицу растекается что-то, немеют области, а потом проходит и появляется в другом месте. А внутри вьюга, но ты наблюдаешь за ней за деревянным окном. Тело как будто парализует, но нет. И да, и нет. Движешься, но становишься сухой веточкой. При столкновении с чем-то пугающим, как правило, есть несколько реакций: бежать, нападение, паралич. Последний вариант мой. Я говорила о себе многое, но почему-то всегда или часто избегала слово "страх". Эти пять букв пронзили мою жизнь, я застыла когда-то давно. И теперь не могу двигаться вперёд.

Чистый страх, до которого можно как будто физически дотронуться. Конечности немеют. Вот так было в детстве перед окном, когда мне было где-то лет восемь. Мне выдалась редкая возможность приблизиться к роли заложника, но угроза жизни была направлена не на меня. Нас с прабабушкой усадили на ступеньки. Человек, чьи эмоции создали взрыв и окрасили мир в ярко-красный, с оружием ходил кругами и ждал тех, на кого была направлена волна агрессии. Из глаз старушки текли слёзы. В голове у ребёнка сквозь "страшно" родился план побега, целью которого было предупреждение тех, для кого были выстроены декорации. Всё бы ничего, но у окна в родительской спальне я застыла. Оно было так высоко, нужно было дотянуться. Повернуть ручку, а тело замерло. Минуты превратились в вечность, и чужая рука легла на моё плечо. Окно отдалялось. Но оно осталось у меня в голове. Многие ситуации из жизни превратились в окно. Или жизнь обратилась в окно. Всё сломалось под моими ногами. И теперь в этой съёмной комнате, в которой я живу второй год, висят светло-бежевые нежные шторы. Точно такие же висели в родительской спальне больше десяти лет назад. Это так иронично. И нет, эти шторы вовсе не пронзают меня. Есть лишь одно окно, что стало символом хаоса.

И всё-таки это почти впервые, когда я отделяю слово "страх" от всего прочего, чем можно было назвать моё состояние. Уже неважно, что тогда случилось у окна, потому что яд пробрался повсюду. И был до, был после. Линии на ладонях были пронзены осколками от баночки, в которую я хотела поймать светлячков. Но что важнее: я не знаю, как почувствовать мир иначе. Слишком долго было больно и страшно.

Я от многих слышала что-то вроде: "Хочется сбежать куда-то домой". Не про место, в котором ты живёшь или жил. Когда-то в школе это желание меня съедало. Я срывалась с места и бродила по улицам. Ноги начинали гореть. Тогда я не понимала своё желание сбежать куда-то туда. "Где-то есть место, которое меня зовёт". И даже как-то раз на первом курсе я доехала до того злополучного дома, в котором я родилась и с которого нам пришлось однажды уехать. Это было в начальное школе, я жутко не хотела уезжать из места, который построил мой погибший отец. Пусть и дом был наполнен чем-то злым. Он постоянно был в моих кошмарах, нечто тёмное звало меня назад. И вот спустя годы я стояла перед ним, осознавая, что нет — это просто деревяшки, хотя и немного вызывающие ностальгию. То, что звало меня, было ужасом. И оно сидело в моей голове. А дом, который я искала... не существует во внешнем мире. А теперь... Мои ноги всё ещё часто горят. Но я точно знаю, что этот дом, который я пыталась найти, не существует. Его нельзя потрогать, в нём нельзя скрыться от взглядов. Это чувство безопасности, почва под ногами. Того, чего я была как будто лишена с рождения. Место, в котором не будет страшно. Оно должно существовать где-то внутри меня. И в меньшей степени это желание тёплой любви, это что-то, на чём ты стоишь. У детей обычно дом строится в семье. Должен. Тогда, когда ребёнок защищён. Но если то, что должно давало чувство защищённости, обращается в плеть... Раньше я думала, что смогу найти где-то загадочный волшебный дом, потом искала в других людях, а сейчас — я не знаю. Могу ли я сформировать его в себе? Было ли во мне хоть когда-нибудь то, что можно было назвать хотя бы домиком?

Меня постоянно парализуют внутренне и разрывает. Мне следовало понять это гораздо раньше. Я всегда ходила вокруг этого понимания. И всё-таки только, когда ощущения стали как будто приобретать материю, запах, вкус, я смогла сказать отчётливо "страх". Я ещё только принимаю и наблюдаю. Не до планов строительства.

Надеялась и надеюсь писать чаще, но мои руки всё ещё упущены в холод. Слова замирают. И не срываются с пальцев. И тревожное молчание раздаётся вокруг меня. И меня пугает этот светлый фон в блоге, комфортный тёмный я давно отвергаю для оформления.

Январь — это ветви с мерцающим снегом; укрывают тебя, прячут от злых теней. Но всего лишь в мгновения январских ночей, таявших от лучей времени. Постепенно подступают к горлу чужие когти.

В феврале гололёд, но ноги не ломаются. Утром вчерашнего дня я думала, что можно унестись в светлый день и спасти утопающих, но час и — погребён под сугробом. Ты мания, ты весёлый рыцарь, но ты "депрессия", ты спокойствие, ты бессилен перед зубной пастой и плитой. Тебе не до спасения своих осколков и утопающих во мраке солнечном. Ты есть слабость.

Как только говоришь, что исчезли эти мысли, тебя охватывает озноб и головная боль. Впрочем, этих мыслей тоже нет, ибо теперь ни умирать, ни жить не хочется в равной пропорции. Как только замечаешь, что организм почти оправился от болезни, так отправляешься назад. Откат, перекат, откат — это не только про психическое состояние, но и физическое. Мы скачем с границы на границу почти каждый день. Настроение-строение нестабильно.

Если ты говоришь, что у тебя не осталось ресурсов вроде денег и еды, но у тебя их ищут, то это явно не от светлых чувств. Что уж говорить про ментальные ресурсы. Позиция дающего.

Не люблю сюда писать, но не хочется заходить на блогхаус через временный пк. Поэтому вот несколько фрагментов того, что случилось за этот новый год, чтобы не забыть. И без того всё уходит из-под пальцев слишком быстро.

Следует поговорить с одним человеком о наших взаимоотношениях, но всё-таки больше хочется выздороветь хотя бы физически. Это подождёт.

Утром сделала оладьи с горькими мыслями. Оладьи и абрикосовый джем на столе для соседки. В субботу добрались до "Додо" и фильма ужасов. Пицца вкусная, фильм странный, а мы обе синхронно упавшие в состояние "мёртвое озеро". Который день. Но хотя бы можем признаться в этом друг другу и не делать вид, что нам хорошо или весело. Скоро она уедет. Напоследок планировали уже долго сходить куда-нибудь. Представляем себя такими же мрачными в кофейне. Но оладьи были вкусными. А я очень устала. Когда-нибудь эта промозглая нить оборвётся.

Ты расстраиваешь меня, но у меня нет права в том упрекать тебя. Не могу ни перестать думать, ни отвернуться, ни пойти на встречу. Лишь немота и леденящие щупальца, сжимающие руки. Мне жаль, что эта глухота вскроет вены этих уз. Я должна понимать, я понимаю, но от того не могу утихомирить ни свою боль, ни эгоизм. Может быть, всё-таки этим бездействием я всё же отворачиваюсь, сама того не ведая. Мне не быть спасающей рукой, меня саму ожидает пучина. Я всего лишь пару раз провела ладонью по глади воды, ища твои холодные слова. Оттолкнули — раз-два-три — и я послушно отошла. Подступилась вновь, и всё по кругу пошло. Я опустила голову и попятилась назад. И больше не захотела ходить вокруг да в пустоту. Это... как-то односторонне? Я не права — оправдываю себя несколькими попытками. И всё-таки мне неприятно, когда до меня нет дела. Не с этим человеком. Не в это время. Я сама охладею и исчезну. Но всё-таки мне не всё равно.

Всё куда-то плывёт в то время, как всё должно пылать.

Я... давно здесь не была, если не считать попыток читать с телефона дневник подруги. У меня висят непрочитанные сообщения в несколько месяцев. Нужно столько прочесть у других. И я не знаю, зачем пишу или не пишу. Что-то в жизни изменилось, что-то укоренилось, что-то исчезло, что-то застыло.

Однако едва ли что мне есть сказать. Люцифер царапается, соседка по квартире работает в ковидном госпитале, я уволилась и как-то совсем сжата в финансах, тревожность преобладает над депрессивным в последнее время. Сильно замыкаюсь в себе, из-за чего теряю слова. Расшатанная психика не сильно-то приходит в себя с "отдыхом" дома. Бегаю по поликлиникам из-за плотного образования где-то на краю нижней челюсти. То не могли поверить и выписывали таблетки от аллергии (было в октябре), антибиотики без анализов (никакущие, правда). С трудом добралась до узи, которое меня обрадовало, ибо спустя месяц я-таки поняла, что не "ничего нет, всё кажется, зря очередь занимаю". Может быть, киста. Отправилась с тревогой в бюджетную стоматологию и... первый снимок, на котором было два зуба, под которыми где-то далеко и есть образование, с небольшим участком корней, лишний раз показал, что всё в порядке. Так что "нужен рентген всей челюсти, надо бы понять, что там у вас с костью, но только он платный". И только 21 декабря. И я-таки покачала головой, вспомнив, почему не люблю эти вот бесплатные стоматологии. Очереди и обязательно в моём случае что-то уходит в раздел платного, а не как у нормальных людей. Могу только пожать плечами, понимая, что эти несчастные крошечные четыреста рублей лишат какой-то части существования. Но всё же приятно, что проблем в том месте с зубами или дёснами у меня нет, в полости рта всё в порядке, моё бесценное образование гораздо ниже у кости. Вот и так хочется некоторым неверующим голубцам (там, правда, очень трудно у меня прощупать, хотя я могу, ибо мы вместе очень долго) из поликлиники прочесть заключение с узи. Но оставлю хотя бы здесь на память: "В мягких тканях левой щеки по краю нижней челюсти лоцируется ангипоэхогенное образование...". Вылетела я с узи счастливая, потом вспомнила, что вообще-то это надо лечить и диагноза точного так и нет. Яр говорит, что я недостаточно серьёзно отношусь к кисте, если это она. Но моей тревоги на это не хватает, это вполне удаляемо и излечимо. И не смертельно. Я только от возможных мыслей о том, как это будут удалять, не прихожу в восторг. Стоит мне оказаться рядом с врачами, как моё спокойствие меня покидает. А мне бы ещё к неврологу, психотерапевту и... но по-моему мне на весь год хватит вот этой ситуации. Я порядком устала стрессовать в очередях. Пытаюсь ходить только из-за возможных осложнений и болей. Однако у меня большой страх перед даже небольшим хирургическим вмешательством, так что...
скрытый текст
Наверное, я больше не пишу сюда, потому что все мои мысли сводятся к чему-то низкому и посредственному. Изредка я что-то ощущаю в себе иное, но больше выразить не могу. Придавила тревожность, которая развивается с отсутствием работы, но в то время не дающая пойти и что-то изменить. Да и вряд ли я вообще к чему-то хочу стремиться.

Заметила, что на меня сильно действуют всякие травы и кофе. Не так давно выпила кофе, который, конечно, усилил тревожность и до конца дня подарил головные боли вкупе с энергией и желанием спать. Неприятно. У родственника выпила что-то успокаивающее из трав — головокружение, головная боль, ватные ноги. Раньше как-то не особо это всё влияло на меня. Так что стараюсь пить воду, но вода в Барнауле неприятная. Безумно. Столько хлорки... В конечном итоге из чайника вода неприятная, из фильтра тоже. Да и у меня проблемы с восприятием вкуса к тому же, которое меня преследует почти каждую зиму.

Всё ещё не могу преодолеть проблему концентрации внимания и начать снова читать книги. Пыталась читать произведение "Атлант расправил плечи". Прочла почти всё предисловие, позабавили некоторые цитаты из заметок писательницы, потому что на них отозвалось что-то внутри, однако... на этом я закончила, если не вспоминать то, как я открывала первый том на разных страницах и читала фрагментами.

Я потеряла не только желание читать и писать, но и обнаружила впервые за десять лет проблемы с музыкой. Не помню, как обстояло до 2010 года дело, но после точно постоянно слушала. Использовала любую возможность, пусть у меня и с детства проблемы с головными болями. Я всегда в ней растворялась. Сейчас... вероятно, дело в каком-то шлеме на голове, я словно физически от всего ограждена и мне трудно что-либо воспринимать. Всё ещё стараюсь слушать по привычке иногда.

Чаще смотрю фильмы, но как будто бы и не смотрю. Если бы не сложности с тем, что не могу много и в любое время спать, я бы лучше спала. Отсеяла одну новую знакомую с бывшей работы. Мне трудно контактировать в качестве "дружбы/приятельства" без эмоциональной привязки к человеку. К тому же в последнюю нашу встречу в октябре убедилась, что моё равнодушие не пройдёт к этой девушке. Она такая... Точнее я какая-то не такая. В очередной раз утонула тогда в мыслях о жизни на границе. Когда ты не принадлежишь к тому классу, ибо ползаешь слишком на низких волнах, ни к этому, ибо ползаешь выше, а тот класс, что в сердце мира, тоже чужой. И вот смотрела, слушала я Лину и... просто сходила с ума внутренне. Эти странные шутки о... о, от которых я как-то уходила в кривую улыбку, чтобы показать, что я хотя бы чуть-чуть вовлечена в разговор. Не думаю, что я лучше того разговора, но это было просто таким далёким и чужим, и вся эта обстановка в том месте... Равнодушно, холодно, бесчувственно и чуждо. Мне говорят, что надо заводить в жизни хотя бы приятельские отношения, если уж я отказываюсь называть это дружбой, ибо никогда не знаешь, что случится. И я в этом тоже убеждена. Но не могу переступить через себя. И нет, мне не тяжёло общаться, если если моральные силы, с этими людьми. Делаю это легко. Я на работе столько странных личностей к себе привлекла. Решили, что я экстраверт с тараканами в голове. Такая весёлая. Такая вот. Но нет, иначе не могла себя вести там. Потом приходилось как-то возводить границы и отталкивать от себя людей. Мне нравилось там общаться. Но именно в моменте. А Лина... мы едва общались после встречи. Изредка списывались, я мало кому отвечаю, в особенности часто. В какой-то момент она совсем перестала писать, и я, зная не подробности её общения с другими людьми, решила, что она отошла окончательно и больше не вернётся. Когда вчера позвонили с неизвестного номера, я порядком растерялась и не сразу её узнала. "Я возле твоего дома. Может быть, погуляем минут тридцать?". И я бы, наверное, согласилась непонятно зачем, но мне чертовски не хотелось видеть людей, я готовила ужин коту и рассчитывала уйти в ванную да спать. Вспоминая потом её голос, я решила, что та позвонила не совсем в хорошем настроении, так что... может быть, я зря отказалась? А, впрочем, я не жалею. И лучше даже не писать ей об этой ситуации. Она растворится в моей памяти среди цветов.

Я, конечно, не отвечу на сообщения. Но я жива. И зачем-то зафиксировала что-то по событиям. Я их быстро забываю.

Помни Имя Свое — Синее небоr

MOSES — Crocodile

скрытый текст

Akira Yamaoka — Claw Finger

8 Graves — OK

скрытый текст