Архив Шано 5 читателей тэги

Автор: Шано

#индейцы искать «индейцы» по всему сайту с другими тэгами

* * *

22 ноября 2019 (23:25:47) 377

Оригинал взят у в Недоразумение-IV: Война миров

Переплыв Атланический океан, европейцы обнаружили цивилизации, обладавшие богатыми традициями человеческих жертвоприношений, но так и не дошедшие в своём развитии до изобретения колеса. В ретроспективе встреча Старого и Нового Света выглядит, как соприкосновением различных форм разума. Однако испанцы без особого труда сориентировались среди индейских марсиан, удивившись лишь тому, что классические античные авторы не знали о существовании целых континентов. Жизнь на стыке культур и религий подготовила сынов Иберии к близким контактам третьего рода как нельзя лучше.

В прeдыдущем посте я писал, что, согласно новейшим исследованиям, 20% жителей современной Испании генетически родственны сефардам. Однако я не знал, какова степень их близости к арабам и берберам. Уже выложив текст, я практически случайно обнаружил недостающие данные. Оказалось, что потомками мавров являются 10% испанцев.

Но помимо того, что треть населения Пиренейского полуострова составляют потомки семитов, там обитают и играют немалую роль баски. Это древний и экзотический народ, говорящий на изолированном языке, связи которого почти невозможно проследить. Происхождение басков столь туманно, что некоторые эзотерики и авторы спекулятивных теорий называют их чуть ли не выходцами из Атлантиды. Кстати, есть мнение, что Америку открыл не человек-легенда по имени Христофор Колумб, а безымянные баскские рыбаки.

Наконец, в своё время на Пиренеях было не так уж мало негров. В XV веке на лиссабонских рынках продавалось по 800-1000 чёрных рабов в год, а в Севилье сконцентрировалось столько чернокожих, что власти создали для надзора за ними специальный полицейский орган. Севильцы жаловались на бесчинства со стороны рабов и ухудшение криминогенной ситуации в городе (жалобы добропорядочных граждан на гастарбайтеров всегда одинаковы, даже если гастарбайтеры были обменяны на стеклянные бусы и привезены в корабельныыых трюмах связанными по рукам и ногам).

полный текст

* * *

23 апреля 2019 (08:50:46) 387

Будете смеяться, но потомки Тунана до сих пор правят арауканами. Ну то есть претендуют править. Или не претендуют, а про запас держат, как-то так

Оригинал взят у в Король арауканов, уроженец Дордони.

Провинциальный французский адвокат показался индейцам Южной Америки вполне подходящим претендентом на престол.

Льяйма — один из крупнейших вулканов Чили и к тому же самый активный. Он находится в области Араукания , а его название «Льяйма» в переводе с языка местных индейцев значит «кровавые вены» — на них похожи потоки стекающей лавы. Мечтатель из ПеригёСын месье Тунана, владельца гостиницы в Перигё — главном городе французского департамента Дордонь — с самого детства был заядлым книгочеем и мечтателем. Правда, родительской воли хватило на то, чтобы заставить его поступить в университет и изучать юриспруденцию, в результате чего месье Орели-Антуан де Тунан (Orélie-Antoine de Tounens, 1825–1878) стал адвокатом. Однако уничтожить тайный мир его фантазий не смогли ни родительские наставления, ни лекции университетских профессоров, ни рутина практики провинциального юриста. Месье Антуану уже перевалило за тридцать, а он все так же глотал один приключенческий роман за другим и грезил путешествиями в дальние страны, под стать тем, что выпадали на долю героев Майн Рида (Thomas Mayne Reid, 1818–1883) и Гюстава Эмара (Gustave Aimard, 1818–1883).

полный текст

* * *

19 марта 2019 (09:02:04) 438

Оригинал взят у в indios и indianos

Испанцы имели дурную привычку называть всех туземцев без разбора (даже азиатов) «indio», т.е. «индеец». В отличие от «indio», в конце 16в. в Испании появился термин «indiano», означавший солдата, воевавшего в Новом Свете (как наш «афганец»). Термин был совсем не престижный, что-то среднее между «ветеран», «бандит» и «деревенщина».

полный текст

* * *

25 февраля 2019 (20:29:01) 430

Оригинал взят у в Лас-Касас и толерантность

Для людей с грустным уровнем знания истории (скажем так, на уровне слушателей Басовской и читателей "Вокруг Света") Лас-Касас - это кто-то вроде индейского Иисуса. Испанофобы тыкают в его памфлеты с криком "Вот посмотрите, как гнусно себя вели испанцы в Новом Свете!", а испанофилы вежливо напоминают, что Лас-Касас получил в своей правозащитной борьбе полную поддержку Короны и добился изменений законодательства, после чего осведомляются насчёт аналогичных событий в английской империи.

Между тем, как я не устану повторять, все эмоции и моральные оценки из книг об истории надо гнать куда подальше, а рассуждающих о добре и зле спускать с лестницы под градом канделябров. Особенно если они считают, что какие-то поступки давно умерших людей должны определять наши действия сегодня. Лас-Касас был человеком своего времени, вот и всё, что стоит говорить. Соответственно, его труды интересны нам как оконце в мышление тех людей.

В частности, возьмём вопрос индейских жертвоприношений. Несмотря на то, что у конкистадоров нередко было за плечами даже университетское образование и юридическая практика, они оставались грубыми людьми с нечутким отношением к чужеземным обычаям, и в Новом Свете их больше всего шокировали невинные шалости, как-то: многотысячные гекатомбы, клетки с откармливаемыми для жертвы людьми и аккуратное срезание с живых пленников филейных кусочков мяса на жаркое. Лас-Касас, добивавшийся равенства туземцев и колонистов, не мог остаться в стороне, а потому постарался просветить своих неотёсанных соплеменников, что во всём этом нет ничего возмутительного. К сожалению, эта сторона его трудов остаётся такой же малоизвестной, как свидетельства о наличии в Новом Свете собственных убийственных эпидемий ещё до прихода людей из Старого Света.

По словам Лас-Касаса, стоит ли возмущаться человеческими жертвоприношениями, если Страбон пишет о древних испанцах, приносивших в жертву пленников и коней. Он указывал, что нельзя требовать от индейцев стремительного отказа от старых привычек, ибо "нет более значительного и более трудного шага для человека, чем оставить религию, которую он однажды принял" и "нет лучшего способа почитать Бога, чем через жертвоприношение". Он призывал уважать старую веру индейцев, даже хотя она языческая, ведь жертвоприношения были чем-то возвышенным, дарением Богу самого ценного, что только есть у людей - жизни. Он добавлял: "то, что приносить людей в жертву Богу нельзя считать полностью отвратительным, показано случаем, когда Бог приказал Аврааму принести Ему в жертву единственного сына".

По крайней мере, в определённого рода железной логике Лас-Касасу не откажешь. Современные обожатели вырезанных ацтеков в этом плане гораздо смешнее.

* * *

22 февраля 2019 (13:39:08) 343

Оригинал взят у в all you need is love

«-Капитан»,- сказал старик, -«вижу, ты молод и не понимаешь природу женщин, этих сплетниц, обманщиц, завистниц. Им во все надо соваться, даже от своих очагов они хотят нами командовать. Когда я был молод, то имел 20 жен, и я их знаю. Не слушай, что они говорят: им непременно надо злословить о ком-то, даже о самих себе. Хороши или плохи, они нас кормят и одевают. Но с годами я стал мудрее и понял, что много женщин под одной крышей-это вечные раздоры. И постепенно сократил их число до 4-5, и лишь одна из них молодая. Советую-не держи гарема, они тебя вымотают, ты поседеешь, станешь слабым и глупым».

Этот мудрый совет дал в 1629г. арауканский вождь Тереупийан молодому испанскому пленнику, капитану Франсиско де Пинеда-и-Баскуньян. Хотел бы я знать, каким способом аксакал «постепенно сократил» 16 жен.

полный текст

* * *

30 января 2019 (17:59:08) 353

Оригинал взят у в История иезуитских редукций Парагвая – вступление

Рассказ о посещение руин иезуитских редукций в Бразилии и Аргентине будет неполным без рассказа об истории этого одного из запоминающихся социальных экспериментов в истории человечества.

В середине XVI века лихие времена Конкисты постепенно сменялись в Южной Америке упорядоченным колониальным правлением. Одной из задач, стоящих перед колониальной администрацией, и было обращение в христианство и "цивилизование" многочисленных индейских племён. Раз уж папа римский решил, что они всё-таки люди, то надо бы и заставить их жить "по-человечески", а не шляться в чём мать родила по окрестностям, занимаясь охотой, собирательством, подсечно-огневым земледелием и каннибализмом.

Одним из вариантов решения данной проблемы был сбор индейцев в отдельных поселениях, где они находились под контролем священников (доктринёров), призванных обеспечить укоренение в индейцах христианства, избавление их от языческих обычаев и приобщение к европейскому образу жизни и труда.

Для многих священников подобный вариант также представлялся наилучшим в деле укоренения в индейцах христианства. А часть их полагала, что "непросвещённые дикари" – в отличие от "развращённых европейцев" – представляют собой идеальный материал для воплощения на практике их воззрений на правильное христианское общественное устройство.

полный текст

* * *

20 декабря 2018 (12:18:38) 339

Отсюда: http://antropogenez.ru/zveno-single/427/

Особенно часто "протоморфность" усматривается во внешности индейцев. Дескать, после заселения Америки они оказались в изоляции и, тогда как в Азии монголоидные признаки усиливались и совершенствовались, в Америке сохранялся более древний морфотип, свойственный предкам современных монголоидов. Но закономерен вопрос: кто от кого оказался в изоляции?

полный текст

* * *

15 декабря 2018 (15:35:20) 333

Оригинал взят у в post

Надвигающимся днем св.Валентина навеяло.

В конце ноября 1534г. отряд Себастьяна Бельалькасара, завоевателя Эквадора, подступил к Кито. Генерал инков Руминьяви понял, что удержать город не удастся, «и явился в свой гарем, к женам и наложницам. «Радуйтесь»-сказал он им-»ибо приближаются христиане, с которыми вы сможете повеселиться». Многие, как свойственно женщинам, засмеялись, не подумав. После чего этим смешливым он перерезал горло» (Ф.Л.Гомара, «Общая история Индий»). Лозунг «Любишь-докажи» заиграл новыми красками!

скрытый текст[MORE=читать дальше]
Инка Гарсиласо не согласен с этим описанием и дает более смачную картину. Руминьяви явился к «девам Солнца» (девственницы-жрицы культа солнца, из которых Великий Инка набирал наложниц), чтобы отобрать лучших для себя. По статусу они ему не полагались, но Руминьяви после казни Инки Атауальпы провозгласил себя королем Кито и делал, что хотел. Желая заинтересовать женщин, он начал рассказывать им о подступающих испанцах, про их лошадей, оружие и бороды. «Их обычаи так странны, что у них есть штучки, похожие на маленький шалаш, в которых они держат свои гениталии». Он имел в виду гульфики. «Женщины засмеялись над такой глупостью, больше чтобы угодить ему. Он же пришел в бешенство, приписав их смех нечестным намерениям. «Развратницы, предательницы! Если вы так веселитесь при одном рассказе, чего вы только не сделаете, когда испанцы придут? Но вы их не увидите!»
А поскольку дева Солнца, уличенная в прелюбодействе, подлежала смерти, это и было тут же сделано-всех закопали живьем. Учитывая, что затем он спалил под ноль весь город, чтобы ничего не оставлять врагу (современный Кито был основан Бельалькасаром заново), это более правдоподобно. Но первая версия мне нравится больше-кто сказал, что у индейцев не было чувства юмора?
Руминьяви (Rumiñahui), которого Гарсиласо душевно называет «бешеной собакой», сейчас национальный герой Эквадора, 1 декабря-гос. праздник его памяти, есть несколько монументов. Хотя Бельалькасара тоже помнят. Не знаю про Эквадор, но в Колумбии есть несколько его памятников.

Руминьяви на купюре в 1000 сукре (отменен в 2000г, когда Эквадор перешел на доллар США).

Бельалькасар на купюре в 10 сукре. Жмоты!

ПС. К вопросу о произношении индейских имен. Сейчас в «Swords and hilt weapons” наткнулся на суровую подпись к рисунку ацтекского воина: «На рисунке из Кодекса Иштлильшочитль изображен Несауалькойотль, король Тешкоко, держащий в руке макуауитль.” Из всего этого могу выговорить только «макуауитль»-и то потому, что слово часто встречается. Восхищаюсь индианистами! Эти имена страшнее обсидианового ножа.[/MORE]

* * *

15 декабря 2018 (15:27:03) 402

Оригинал взят у в Немецкая заря Венесуэлы.

Немецкая заря Венесуэлы

Испанский галеон «Нуэстра Сеньора». На таких кораблях конкистадоры добирались до Нового Света. Фото: AKG/EASTNEWS

скрытый текст[MORE=читать дальше]Всего лишь четверть века в этой испанской колонии хозяйничали немцы, но то был один из интереснейших периодов ее историиПосле смерти в январе 1519 года императора Священной Римской империи Максимилиана I Габсбурга перед его внуком, молодым испанским королем Карлом I, открылась блестящая перспектива занять трон деда. Но 12 курфюрстов, участвовавших в выборах императора, куда больше интересовались деньгами, нежели родословной претендента, а главный соперник Карла, французский король Франциск I, был намного его богаче. Карл нашел выход: он обратился за помощью к богатейшим банкирским домам Германии — Фуггеров, Эхингеров, Сайлеров и Вельзеров. Те были крайне заинтересованы в союзе с испанским королем — он давал им доступ не только на обширный испанский рынок, но и в Новый Свет, а также к Островам пряностей, морской путь к которым был открыт экспедицией Магеллана. Банкиры не поскупились и выделили Карлу в общей сложности более 850 000 дукатов — сумму по тем временам астрономическую, не оставлявшую Франциску I никаких шансов. В 1519 году Карл I принял из рук папы корону Священной Римской империи и стал императором Карлом V. Немецкие банкиры поставили на верную карту. В период правления Карла немцы стали играть огромную роль в политической, экономической и культурной жизни Испании. Все это вызывало в Испании острейшее недовольство, однако Карла это нисколько не волновало.

Экспедиции конкистадоров к Южному морю На карте нанесены маршруты шести экспедиций немецких конкистадоров, отправлявшихся на поиски Южного моря и волшебной страны Эльдорадо. Европейцы были уверены, что Венесуэла — остров, и поэтому всегда стремились к его южному побережью. Здесь также изображены некоторые эпизоды из истории походов немецких конкистадоров. (1) В 1531 году Амвросий Альфингер отправился во вторую экспедицию на поиски южной оконечности «острова». Его сопровождали несколько сотен носильщиков — захваченных и превращенных в рабов индейцев. (2) Возвращаясь в Коро через Восточную Кордильеру, Альфингер потерял пятую часть своих соратников. (3) Спор между Хименесом де Кесадой, Николаусом Федерманом и Себастьяном де Белаль касаром о праве на владение землей чибчамуисков, считавшейся преддверием Эльдорадо. (4) Индейцы мифического города Куарика могли противопоставить аркебузам только луки. Но Гуттену пришлось убраться восвояси, поскольку туземцы во много раз превосходили немцев числом. (5) Обратная дорога отряда Филиппа фон Гуттена, была чрезвычайно трудна. Солдат косили тропические болезни, многие умерли от ран. Деньги в обмен на земли Но главное, чем Карл мог расплатиться за финансовую поддержку, — это земли Нового Света, которые по папской булле 1493 года были целиком отданы во владение Испании и Португалии для христианизации туземцев. К тому времени Южноамериканский материк был, можно сказать, только «приоткрыт», ибо никто не знал ни истинных его размеров, ни что находится в глубине земли. Освоение Южной Америки началось лишь в середине 20-х годов XVI века, после того как Кортес продемонстрировал изумленным европейцам богатства Мексики.
В 1524 году Родриго де Бастидас подписал контракт с королем на заселение побережья нынешней Колумбии, где основал колонию Санта-Марта. Два года спустя возникло первое испанское поселение и на соседней к западу территории, ранее названной Венесуэлой. Граница между двумя губернаторствами проходила по меридиану на юг от мыса Ла-Вела.
В 1528 году после долгих интриг глава дома Вельзеров Варфоломей заполучил от короля контракт на освоение Венесуэлы. Сделка казалась взаимовыгодной: сдавая «в аренду» неисследованные земли Нового Света, монарх получал единовременную плату (по различным данным, от 5 до 12 т золота) плюс пятую часть всей будущей добычи. Вельзеры же становились хозяевами огромной территории, ограниченной с севера Карибским морем, с запада мысом Ла-Вела, с востока мысом Маракапана (западная оконечность полуострова Пария), а с юга не ограниченной никак, поскольку никто еще не знал, как далеко она простирается в этом направлении. «До моря» — было указано в договоре, подразумевалось Южное море (так испанцы называли Тихий океан).
По условиям контракта немцы получали право ставить в Венесуэле своих наместников, право на исследование и хозяйственное освоение означенной территории, право верховного суда и беспошлинной торговли, право держать собственный флот. Немцам предписывалось заселить край, основать несколько городов и разведать залежи драгоценных металлов, но новые хозяева колонии вовсе не думали этим заниматься. Она интересовала их лишь как перевалочный пункт на пути в Тихий океан и по нему в Азию с ее сказочными богатствами. Дело в том, что Вельзеры, как и все тогда, считали Венесуэлу островом. Они были убеждены, что озеро Маракайбо сообщается не только с Карибским морем, но и с Тихим океаном, и требовали от своих наместников, чтобы те в первую очередь искали пролив, а уж заодно и выкачивали из этих территорий золото.
И каждый новый наместник Вельзеров, едва прибыв в Венесуэлу, тут же срывался в экспедицию и пропадал когда на год, когда и на все пять, а вместо себя оставлял заместителя-испанца, который, собственно, и занимался делами колонии. Конкистадоров в экспедиции также рекрутировали в Испании либо на острове Санто-Доминго (ныне Гаити), благо там хватало людей, готовых участвовать в любой авантюре, поэтому собственно немцев в Венесуэле было ничтожно мало — губернатор да пара-тройка его приближенных.

Зачастую индейцы нещадно расправлялись с европейцами, высадившимися на их земле. Однако это было реакцией на бесчеловечное отношение конкистадоров к туземцам . Фото: MARY EVANS/PHOTAS

К южному морю Первый немецкий губернатор Венесуэлы Амвросий Альфингер, наплевав на то, что испанские власти запрещали притеснять аборигенов, захватил несколько сот индейцев какетио, сковал их цепями с ошейниками, нагрузил поклажей и в августе 1529 года двинулся из Коро — единственного тогда европейского поселения в Венесуэле — к озеру Маракайбо на поиски Южного моря. Когда носильщик падал от изнеможения, ему просто отрубали голову, чтобы не расковывать цепь. Альфингер прошел восточным берегом озера до его южной оконечности и, как полагал, почти достиг цели, но вынужден был повернуть назад, поскольку людей косила лихорадка. В отчете Вельзерам он писал: «По многим и веским основаниям следует считать, что это озеро сообщается с Южным морем».
В июне 1531 года губернатор снова отправился на поиски морского пролива. На сей раз он пошел, «разрушая, — по словам хронистов, — все на своем пути», к проливу длинным путем вдоль берега Венесуэльского залива и переправился через узкую горловину, соединяющую озеро с Карибским морем. Награбив полтораста килограммов золота, Альфингер решил отослать сокровища в Коро. Отряд из 25 человек, дабы сократить путь, двинулся напрямик через сельву. Запасы провизии, которыми Альфингер снабдил отряд, быстро кончились, и питаться приходилось дикими плодами. Носильщики умирали, а новых испанцы раздобыть не могли, поскольку индейцы, наслышанные о зверствах чужеземцев, разбегались при одном их появлении. Пришлось конкистадорам нести золото на своих плечах. Когда они вконец обессилели, то зарыли драгоценный груз, надеясь когда-нибудь вернуться за ним. Но делу это мало помогло, отряд сбился с пути, люди голодали. Если испанец падал от изнеможения, его уже не подбирали. «И тогда, — пишет хронист Педро де Агуадо, — они принялись убивать одного за другим тех индейцев, какие у них оставались в услужении, и пожирать их, уподобляясь тем самым диким и кровожадным зверям… и настолько они не испытывали при том ни страха, ни отвращения, как будто бы с младых лет питались человеческим мясом». Когда с последним индейцем было покончено, каждый стал опасаться, что следующей жертвой может стать он. И тогда испанцы решили разделиться, каждый направился своей дорогой. Все эти кошмарные подробности сообщил единственный выживший — Франсиско Мартин.
Меж тем Альфингер обогнул с севера Восточную Кордильеру и двинулся на юго-запад, но вместо ожидаемого морского побережья вышел к берегам могучей реки, которая позже получила название Магдалена. Здесь-то он и услышал от индейцев, что вверх по течению в горных районах лежит богатая «провинция». Видимо, речь шла о стране чибча-муисков, где процветала самая развитая цивилизация на всем пространстве между государствами майя в Центральной Америке и инков на территории Перу. С превеликим трудом Альфингер прошел вдоль русла около 300 км, но непроходимые топи заставили его изменить маршрут. Он решил выйти к верховьям кратчайшим путем через горы и повернул на юго-восток, то есть двинулся в направлении, уводящем его и от «золотой страны», и от истоков Магдалены. Ошибка не была случайной: Альфингер считал Венесуэлу островом, вытянутым с запада на восток, и пребывал в уверенности, что Магдалена берет начало на востоке и в том же направлении тянутся Анды. Это заблуждение ему дорого стоило. В горах от холода и истощения погибли два десятка христиан и полтораста индейцев. Оставшиеся почти без носильщиков, конкистадоры были вынуждены бросить все снаряжение. Наконец экспедиция перевалила горный хребет и спустилась в населенную долину. Но злоключения на этом не кончились: индейцы сжигали свои селения и уходили, унося припасы, постоянно донимали пришельцев нападениями. Однажды Альфингер неосторожно отдалился от лагеря и попал в засаду. Прорваться к своим ему удалось, но через три дня он умер от полученных ран.

1. Легендарный доктор Иоганн Фауст — (ок. 1480–1540) в 1534 году составил гороскоп немецкого конкистадора Филиппа фон Гуттена, предрекавший тому страшные бедствия в Венесуэле. И оказался провидцем
2. Золотые изваяния индейских богов — желанная добыча европейских авантюристов
Фото: ULLSTEIN BILD/VOSTOCK PHOTO, TOPFOTO/FOTODOM.RU

Табель о рангахВойско конкистадоров состояло из всадников и пехоты. Главнокомандующий, генерал-капитан, обладал всей полнотой власти вплоть до права казнить провинившихся. Полное доверие к вождю в многолетней изматывающей экспедиции — абсолютная необходимость, поэтому он должен был делить с подчиненными все тяготы, а в бою находиться впереди. Офицеров назначал также генерал-капитан. Следующим по старшинству был заместитель генерал-капитана, который брал на себя командование в случае отсутствия или смерти командира . Ступенькой ниже стоял «маэстре де кампо» — он ведал всеми военными вопросами и нес ответственность за боеспособность войска. Далее следовали капитаны, стоявшие во главе подразделений — «капитаний». Всадники составляли, так сказать, «белую кость» войска конкистадоров, поскольку лошади были главным психологическим и наступательным оружием испанцев. Поэтому доля всадника при разделе добычи как минимум вдвое превышала долю пехотинца.

Якоб Фуггер по прозвищу Богатый (1459– 1525) — глава аугсбургского торгово-банкирского дома Фуггеров, самый богатый человек Европы своего времени. Он был одним из тех, кто посадил Карла V на трон. Фото: INTERFOTO/PHOTASМоре венесуэльских равнин Поскольку об экспедиции Альфингера не было ни слуху ни духу, немецкие банкиры, прождав 10 месяцев, отправили в Венесуэлу Николауса Федермана, назначив его заместителем губернатора. Тот начал с того, что разорил несколько индейских селений, набрал две сотни рабов-носильщиков и с сотней пехотинцев и двумя десятками всадников в сентябре 1530 года двинулся на юг, к Южному морю, берега которого, как он полагал, завалены жемчугом и золотыми слитками. В долине реки Баркисимето Федерман обнаружил несколько крупных селений — тамошние жители подарили ему золотые безделушки и подтвердили, что дальше на юг лежит море. И такие сведения Федерман получал на протяжении всего своего пути. Аборигены вовсе не морочили конкистадорам голову: дело в том, что толмачи передавали понятие «море» словами «большая вода», а индейцы понимали под этим словосочетанием не только море, но и широкую реку или крупное озеро.
Когда Федерман пересек горный кряж, перед ним и вправду раскинулось море. Бескрайнее море жарких и влажных венесуэльских равнин — льяносов. Здесь христиан стала косить лихорадка. Больных несли в гамаках и везли на лошадях, а чтобы у туземцев не возникло сомнений в том, что белые люди бессмертны, заболевших представляли важными персонами.
В декабре измученный отряд вышел к крупному селению, где вместе с прилегающими деревнями проживали несколько тысяч человек. Туземцы на удивление радушно приняли гостей, что не помешало тем взять в заложники вождя. Правда, конкистадоры выступили на стороне местных жителей против враждебного им племени. В ходе карательной операции Федерман спалил несколько селений, пролил море крови и захватил в плен 600 человек — 200 раненых он отдал индейцам, а 400 здоровых распределил среди своих людей.
Передохнув, конкистадоры двинулись дальше на юг. В селении Техибера они получили сведения о том, что через три дня пути достигнут холма, с которого видно море. В нетерпении Федерман, оставив свой отряд, с 40 всадниками устремился вперед. Когда он поднялся на холм, то в туманной дали действительно увидел множество селений и большую воду, но так и не смог понять, что это: море, озеро или широкая река? Скорее всего, он вышел на один из крупных притоков Ориноко.
Федерман вернулся к основному отряду, намереваясь двинуться к побережью «моря», но путь конкистадорам преградило десятитысячное войско индейцев. В кровавой битве христиане, подстрелив из аркебузы вождя, одержали победу, но почти все получили ранения, в том числе и сам Федерман. Тогда он решил вернуться домой за подкреплением. В марте 1531 года его поредевшее войско достигло Коро. Здесь Федерман застал Альфингера, который собирался в свою вторую экспедицию, закончившуюся для него, как мы знаем, трагически. Губернатор был чрезвычайно недоволен своим заместителем за то, что тот затеял экспедицию без начальственного соизволения, и отослал его в Германию. Прибыв на родину, Федерман представил Вельзерам отчет о своей одиссее, озаглавив его «Индийская история». В нем он расписывал богатства Венесуэлы, приводил рассказы индейцев о богатой золотом стране и утверждал, что знает, где ее искать. Конкистадор явно хотел подогреть угасающий интерес немецких банкиров к этой земле.
И тут стали приходить известия о несметных сокровищах Перу! Все это заставило Вельзеров поменять свое отношение к Венесуэле — теперь они рассматривали ее не только как перевалочную базу на пути в Индию, но и как страну, богатую золотом. Новым губернатором на место погибшего Альфингера был назначен Георг Хоэрмут фон Шпейер (Шпайер). Федерман, к своему глубокому неудовольствию, так и остался заместителем.
В мае 1535 года Шпейер выступил из Коро на поиски Эльдорадо. В составе его экспедиции находился Филипп фон Гуттен — человек, которому предстояло сыграть заметную роль в истории немецкой Венесуэлы. Он приходился двоюродным братом видному немецкому писателю-гуманисту Ульриху фон Гуттену. Отправиться в далекую страну его заставила вовсе не жажда наживы: «Господь свидетель, — писал он, — что я предпринимаю это путешествие, движимый отнюдь не стремлением обогатиться, а странным желанием, коим давно уже был охвачен. Мне кажется, я не смогу умереть спокойно, ежели не увижу Индий».
В свободном поиске Конкиста была отдана на откуп частной инициативе: Америку покоряли отдельные, друг от друга не зависевшие отряды конкистадоров. Прежде чем пускаться в путь, главнокомандующий экспедицией был обязан заключить договор с королем, реже с представителем королевской власти в Новом Свете. Такой договор носил название «капитуляция». Суть этих пространных документов сводилась к нескольким положениям: львиную часть расходов несет главнокомандующий, новооткрытые земли объявляются собственностью испанской короны, туземцы, эти земли населяющие, должны признать власть испанского короля и христианское вероучение, пятая часть всей добычи (кинта) отходит в казну. Взамен главнокомандующий получал полную свободу действий и губернаторский пост. Король не рисковал ничем; конкистадоры же ставили на кон все. Так что инициатива и маниакальное упорство последних объяснялись, помимо прочего, стремлением во что бы то ни стало хотя бы окупить расходы . Дележ пирога Отправляясь в поход, Шпейер запретил Федерману покидать Коро. Но разве тот мог усидеть на месте! Как только губернатор отбыл, заместитель тут же взялся за подготовку собственной экспедиции и уже в августе выслал отряд на запад, к устью реки Рио-Ача, чтобы основать форт (там теперь город Риоача). Федерман решил достичь золотоносной страны, поднимаясь по реке Магдалена, и залез на территорию соседнего испанского губернаторства Санта-Марта. Однако ровно в это время, в январе 1536-го, туда прибыл новый губернатор с войском в 1200 человек, и немцу пришлось убираться восвояси.

Николаус Федерман (ок. 1505–1542) — авантюрист и искатель приключений из Ульма, в 29 лет ставший генерал-капитаном Венесуэлы. Фото: INTERFOTO/PHOTASВ Коро Федермана не ждало ничего хорошего: кормить людей было нечем и грабить стало некого. Административный центр испанских колоний в Новом Свете, Санто-Доминго, был завален жалобами из Коро. Узнав, что власти собираются прислать в Коро альгвасила (судью), Федерман решил, что пора уносить ноги. Куда? Разумеется, в Эльдорадо! В конце 1537 года он покинул Коро, уведя с собой почти всех солдат и прихватив еще соседние гарнизоны. Отряд из 300 пехотинцев и 130 всадников двинулся по следам экспедиции Шпейера — на юг вдоль подножий Восточной Кордильеры. Больше года длился тяжелейший поход по бескрайним льяносам.
В феврале 1539-го конкистадоры встретили индейцев с золотыми серьгами в ушах. На вопрос «Откуда золото?» они указывали на запад, где высилась горная гряда. Федерман повернул к ней. Больше месяца длился неимоверно трудный переход по высокогорью. В марте 1539 года его сильно поредевшее войско — погибли почти две трети христиан, а индейцев-носильщиков никто и не считал — спустилось в долину реки Паска в районе нынешней столицы Колумбии Боготы. Это была земля чибча-муисков.
Наградой за все лишения и жертвы стало известие, что уж два года как эту богатую золотом и изумрудами страну открыл и завоевал Гонсало Хименес де Кесада. Федерман решил идти ва-банк и предъявил права на эти земли, утверждая, что они лежат в пределах губернаторства Венесуэла. Кесада не располагал достаточными силами, чтобы поставить наглеца на место, и тянул время, ведя переговоры. Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут с юга в страну муисков вторгся многочисленный и хорошо вооруженный отряд Себастьяна де Белалькасара.
Дело наверняка обернулось бы кровопролитием, если бы не поразительная изворотливость Кесады, который уговорил соперников вместе отправиться в Испанию и там разрешить спор в суде. Летом 1539 года три претендента на пост губернатора Нового Королевства Гранада — так Кесада окрестил страну чибча-муисков — прибыли в Испанию, и здесь их пути навеки разошлись. По-разному сложились судьбы трех конкистадоров: Белалькасар на удивление быстро получил пост губернатора «провинции» Попаян (на юго-западе нынешней Колумбии), Кесада после восьмилетних мытарств выиграл судебный процесс, получил звание маршала вице-королевства Новое Королевство Гранада, богатую ренту и даже фамильный герб. А Федерман…
Нищий богач Федерман явился к своему патрону Вельзеру с пустыми руками и красочными рассказами об Эльдорадо. Надобно знать, что в ту эпоху на всякого, кто возвращался из Америки, смотрели как на сказочного богача. Поэтому банкир потребовал от Федермана финансовый отчет, а когда тот предъявил одни убытки, обвинил конкистадора в том, что он «мошенническим путем скрывает золото, серебро и изумруды в огромном количестве». Все закончилось долговой тюрьмой и описанием имущества.
Поскольку дело происходило в принадлежавшей испанцам Фландрии, а Вельзер пользовался огромным влиянием при испанском дворе, рассчитывать на правосудие Федерман не мог, и он пошел в контратаку — обвинил банкира в сокрытии королевской кинты, пятой части добычи. Совет по делам Индий, заваленный жалобами на злоупотребления немцев в Венесуэле, конечно, вцепился в иск Федермана и затребовал того в Мадрид (в споре за Новую Гранаду интересы немцев защищал не Федерман, а сам Вельзер). Поразительно, но, хотя сам король под давлением банкира выступил против перевода Федермана в Испанию, совет настоял на своем, и в феврале 1541 года конкистадора доставили в Мад рид и поместили в частном доме под домашний арест.
Полгода он исправно давал показания против Вельзера и вдруг в августе по непонятным причинам письменно отказался от всех своих обвинений, якобы выдвинутых с единственной целью — выбраться из фламандской тюрьмы. Чиновники из Совета по делам Индий эту бумагу положили под сукно, тем более что Федерман на своем отказе не мог настаивать — в феврале 1542 года он умер.
Бескрайняя Маленькая Венеция Соратник Колумба Алонсо де Охеда вместе с Америго Веспуччи обследовал северное побережье Южноамериканского материка еще в 1499 году. На полуострове Парагуана Веспуччи увидел свайный поселок, «город над водой, подобный Венеции», и назвал лежащий к западу от полуострова залив Маленькой Венецией — Венесуэлой. Впоследствии это название перешло на весь южный берег Карибского моря до дельты Ориноко. Более четверти века никто не предпринимал попыток здесь закрепиться, лишь время от времени сюда наведывались работорговцы. В 1526 году житель Санто-Доминго Хуан де Ампьес, не раз плававший к берегам Венесуэлы, подписал с колониальными властями в Санто-Доминго договор на ее освоение и год спустя основал на побережье поселение Санта-Ана-де-Коро (нынешний Коро). Ампьес добился того, что власти запретили грабить и уводить в неволю местных туземцев. Немного нашлось бы в то время испанских поселений в Новом Свете, где царил такой мир.

Филипп фон Гуттен (1511–1546) — конкистадор, оставивший после смерти дневники и письма к родным. Они представляют собой бесценный источник по истории конкисты XVI века. Фото: INTERFOTO/PHOTASНа пороге Эльдорадо Вернемся к Шпейеру и его правой руке Гуттену. Трудности, выпавшие на долю их экспедиции, Гуттен описывает в одном из своих писем: «Поистине ужас берет, когда вспоминаешь, чего только не ели христиане во время похода, а ели они всяких непотребных тварей — ужей, гадюк, жаб, ящериц, червей и еще травы, корни и прочее, что непригодно для пищи; притом находились и такие, кто вопреки людскому естеству пожирал человеческое мясо».
Экспедиция двигалась на юг вдоль Восточной Кордильеры. Неоднократно Шпейер слышал от индейцев, что за горами на западе живет богатый народ (те самые муиски, до которых добрался Федерман). Трижды отряд пытался преодолеть горную гряду и трижды откатывался назад. В поисках прохода Шпейер упрямо продвигался на юг. Дорогу экспедиции преградила река Мета, столь бурная, что нечего было и думать о переправе. Восемь месяцев Шпейер шел вдоль нее, отыскивая брод, и только когда кончился сезон дождей, смог переправиться на другой берег. И снова на юг. В верхнем течении реки Гуавьяре, в 1000 км от Коро, касик индейского племени подарил губернатору несколько золотых украшений, которые якобы происходят из страны, где живут одни женщины. Путь в нее лежит через владения племени людоедов и богатые золотом земли отважных омагуа. Шпейер отправил на разведку 20 человек.
Через три недели возвратились двое — они сообщили, что отряд попал в засаду и был перебит. Шпейер и Гуттен, пребывавшие в уверенности, что стоят на пороге Эльдорадо, невзирая ни на что хотели двигаться дальше, но солдаты взбунтовались и решительно потребовали возвращения домой. Из 360 человек Шпейер в мае 1538 года привел в Коро лишь 90, и, по словам Гуттена, «одежды на них было не больше, чем на индейцах, которые ходят нагишом».
В реляции, отправленной колониальным властям в Санто-Доминго, Шпейер утверждал, что «не дошел всего двадцать пять лиг (около 140 км) до цели, которая стоила стольких трудов и жизней христиан». Он готов был сразу же отправиться в новую экспедицию, но Коро настолько обезлюдел, что ему пришлось набирать волонтеров в Санто-Доминго. Подготовка нового похода растянулась на три года. В июне 1540-го Шпейер скоропостижно скончался, губернатором Венесуэлы и генерал-капитаном экспедиции был назначен Филипп фон Гуттен. В его распоряжении было всего около полутора сотен человек, и все же он дерзнул отправиться покорять Эльдорадо.
Вожделенное золотое царство Из описания города Куарика, составленного в 1570-е хронистом Педро де Агуадо со слов «очевидцев»: «С той возвышенности сам генерал-капитан и все, кто его сопровождал, увидели неподалеку город огромных размеров, таких, что даже вблизи нельзя было разглядеть, где он кончается; в том городе дома стояли кучно, но по порядку, а в середине находилось здание, размерами и высотой намного превосходящее все прочие дома; и когда спросили индейца-проводника, что это за строение, столь отличное по своей пышности от прочих, тот ответил, что это дворец правителя сего города Куарика и что во дворце том, помимо золотых идолов размером с подростка и золотого изваяния женщины, которую почитают богиней, есть и иные сокровища».

1. Георг Хоэрмут фон Шпейер (второй немецкий губернатор Венесуэлы) при полном параде отправляется в заокеанскую экспедицию. Его провожал весь банкирский дом Вельзеров
2. Вместе со Шпейером в Америку отправился Филипп фон Гуттен (на заднем плане), романтик, мечтающий узреть чудеса далеких земель

Исчезнувший город В июле 1541 года экспедиция тронулась в путь. Тысячу километров Гуттен шел на юг по маршруту Шпейера, затем, поверив очередным россказням индейцев, свернул на восток, чтобы через год напрасных блужданий по равнинам вернуться в исходную точку. Обескураженные конкистадоры потребовали возвращения домой. Но Гуттен не пал духом и заявил, что пойдет даже один. К нему присоединились еще несколько десятков сорвиголов, и небольшой отряд двинулся на юг. К концу 1544 года он вышел на Амазонскую низменность и достиг экватора.
Дальше эта история превращается в загадку, которая долгое время не давала покоя искателям сокровищ Эльдорадо. По свидетельствам Гуттена и участников похода, а также хронистов, конкистадоры действительно вторглись во владения омагуа и приблизились к их столице, большому и богатому городу Куарика. Но, что удивительно, с тех пор никому не удалось отыскать ни такого народа, ни этого города. Как пишет хронист Педро де Агуадо, невдалеке от города христиане увидели двух индейских воинов с копьями. Пораженные видом чужестранцев, те бросились бежать. Гуттен вскочил на коня и поскакал вдогонку. Настигнув индейца, он попытался схватить его за волосы, но тот увернулся и вонзил копье в подмышку всаднику.
На следующее утро тишину разорвал грохот барабанов. От города двигалось войско, разделенное на 15 колонн по 1000 человек в каждой. Вождя несли впереди в паланкине, украшенном перьями попугаев. 15 000 против 40 воинов, один из которых ранен! Но отступать было поздно. В результате стремительной кавалерийской атаки воины, окружавшие вождя, были перебиты, а сам он лишился головы. И сразу же грянул залп аркебуз. С воплями ужаса омагуа бросились врассыпную.

Правитель мифической страны Эльдорадо. Индейцы-придворные покрывают его золотой пылью. Европейская гравюра, начало XVIII века . Фото: AKG/EAST NEWS

Окрыленный успехом, Гуттен собрался было взять город, но соратники остудили безумца: силы были слишком неравны, а на эффект внезапности рассчитывать больше не приходилось. Пришлось Гуттену возвращаться в Коро с надеждой набрать новый отряд и завоевать Куарику. Теперь-то он знал, где находится Эльдорадо.
По возвращении Гуттена ждал неприятный сюрприз. Почти пять лет заняла его экспедиция — самая длительная в истории конкисты, и колонисты, потеряв надежду увидеть губернатора живым, не дожидаясь решения Вельзера, выбрали вместо него Хуана де Карвахаля.
Человеком он был властолюбивым, деспотичным, коварным, но при этом достаточно разумным, чтобы прекратить поиски мифического Эльдорадо и заняться обустройством вверенных ему земель. Большую часть колонистов он переселил из Коро южнее, в долину Эль-Токуйо, плодородную и с более здоровым климатом. Сюда по пути в Коро пришел отряд Гуттена, и два губернатора встретились.
Карвахаль предложил немцу добровольно уступить ему власть, но получил отказ. Тогда Гуттен был убит. Спрятать концы в воду Карвахалю не удалось — он был осужден и повешен. Но что любопытно: хотя на процессе мотив убийства был точно установлен — борьба за власть, — в Европе все пребывали в уверенности, что Карвахаль убил Гуттена с целью завладеть сокровищами, которые тот якобы привез из Эльдорадо, и картой с маршрутом к городу Куарика. Гуттен оказался последним немецким губернатором Венесуэлы, после его смерти колония фактически перешла под управление испанцев. http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7511/
Андрей Кофман. [/MORE]

* * *

14 декабря 2018 (19:50:21) 347

Нежным фиялкам под кат не ходить! Картинок нету. А в комментах к ЖЖ посту еще дополнения в таком духе.

Оригинал взят у в Воспитание в добродетели

Воспитание в добродетели

По законам державы инков конца XV - первой трети XVI в. за изнасилование (или иное принуждение к сексу против желания) как мужчиной женщины, так и женщиной мужчины полагались строжайшие наказания. При этом виновными считались ОБЕ стороны - и сторона, принудившая / изнасиловавшая, и сторона, подвергшаяся насилию / принуждению. скрытый текст[MORE=читать дальше]Насильник(ца) / принудитель(ница) считался "совершившим [это преступление]", а жертва насилия / принуждения - "позволившим совершить [это преступление]". Невиновным, таким образом, можно было остаться, только если ты отбился от насильника/принудителя или погиб в борьбе с ним, пытаясь не дать себя изнасиловать.

Наказания же варьировались в зависимости от того, состояли оба участника (когда-либо) в браке. Если состояли оба, то дело квалифицировалось как подневольное / насильное "прелюбодеяние". Если хотя бы один из участников еще не вступал в брак, до дело квалифицировалось как подневольное / насильное "растление". В первом случае (когда оба фигуранта успели вступить в брак) если принудителем / насильником был мужчина, а жертвой - женщина, то мужчину забивали камнями насмерть, а женщине давали 200 ударов плетью из крепких веревок для увязывания груза (плели такие веревки из волокон, сделанных из листьев агавы) - токлья. Если женщина выживала, ее помещали на вечное пребывание в дома монахинь-девственниц. Кроме того, ей присваивали навечно позорное обозначение "блудница" (уачок). Если же жертвой был мужчина, а насильницей/понудительницей - женщина, то женщину забивали камнями насмерть, а мужчина получал те же плети из веревок токлья и если выживал, то навечно изгонялся из державы в край горных дикарей.
Тело же забитого камнями нельзя было убирать и хоронить, а оно должно было валяться и гнить, пока его не съедят стервятники и лисы, кости же так и должны были валяться в этом месте.

Во втором же случае (если кто-то из фигурантов еще не вступал в брак, т.е. официально считался девственником/девственницей), то если насильником / принудителем был мужчина, а жертвой - женщина, то мужчину нагим подвешивали за волосы на скалу (волосы сплетались с веревкой, а веревка уже крепилась на скалу), с руками, связанными за спиной, и там он висел, пока не умирал; а женщина получала пятьдесят ударов плетью из веревок, в конце которой был круглый мешочек с камнями.Такие 50 ударов "размолачивали все внутренности". Наказанную, если она выживала, лечили. Если она выживала, то ее оставляли в общине, но присваивали ей позорное звание "падшей шлюхи без чести", и ей запрещалось отныне вступать в брак и быть сожительницей под страхом смертной казни. Т.е. если она была на момент преступления незамужней, то ей навечно запрещалось вступать в брак (а вне брака секс карался смертью сам по себе), а если замужней - то не совсем ясно: то ли ее оставляли замужем, но ей отныне запрещалось навечно сожительствовать плотски с мужем, то ли просто брак расторгался, а новый заключать было нельзя).

Если же в обсуждаемом случае насильницей / принудительницей была женщина, а жертвой - мужчина, то се было симметрично: женщину подвешивали за волосы на скалу, и она висела, пока не умрет, а мужчина получал те самые 50 ударов, и если выживал, то оставался в общине, но ему навечно запрещалось вступать в брак и сожительствовать под страхом смертной казни; ему также присваивалось позорное обозначение "обесчестивший свой род".

Сколько можно судить по другим известиям, тела казненных подвешиванием так и оставляли висеть на скалах. Это были особо выделенные для таких казней скалы, именуемые "утес для висельников", "медный утес" и "утес крови".

Да, если речь шла не о насилии / понуждении, а о добровольном внебрачном или добрачном сексе по согласию обеих сторон - то если оба участника успели вступить в брак, то дело квалифицировалось как "прелюбодеяние", и обоих забивали камнями и не хоронили, как сказано выше; а если кто-то из участников еще не вступал в брак, то дело квалифицировалось как падение девственника/девственницы, и обоих участников подвешивали за волосы на скалу, пока не умрут, связывая еще и волосы одного с волосами другой, а выглядело это так: http://img.kb.dk/ha/manus/POMA/poma550/POMA0310.jpg

(Все это известно в таких подробностях от Гуамана Помы де Айяла - потомка местной знати, подвластной инкам, а по матери - внука самого императора-инки Тупака Йупанки - если только Гуаман Пома на этот счет не прилыгает, поскольку Тупак Йупанки умер в 1493, а Гуаман Пома родился, самое раннее, в 1534, если не в 1540-х, и если матушка его в самом деле была дочерью Тупака Йупанки, как он говорит, то родила она его после 40, а то и под 50 Гуаман Пома инкскими порядками необычайно восхищается и ставит их в пример испанцам).

Надо добавить, что по инкскому закону женщины не имели права свидетельствовать в судах / при разборах дел: свидетельства женщин не рассматривались в принципе, ибо, гласил закон: "Мы приказываем, чтобы ни одна женщина не принималась во внимание как свидетельница, ибо они обманщицы, и лгуньи, и слабохарактерны, то есть слабы сердцем и трусливы".

Нужно думать, что при таком подходе к делу множество случаев, которые реально были изнасилованиями / принуждениями к сексу женщины мужчиной, официально квалифицировались как изнасилование / принуждение к сексу мужчины женщиной, поскольку при столкновении показаний мужчины и женщины женские показания тем более не должны были бы приниматься во внимание.

Вообще, как писал "инка" Гарсиласо де ла Вега (сын испанца и инкской принцессы - та-то действительно была из клана инков), инкская официальная доктрина утверждала, что в строительстве империи, завоеваниях и введении новых законов (а ввели все эти законы Пачакутек и Тупак Йупанки в XV веке) движет инками "страстное желание спасти индейцев от бесчеловечности и от скотства, в котором они жили, и подчинить, и приобщить их к разумной и нравственной жизни, и к культуре, и к поклонению своему отцу Солнцу, которого они провозглашали богом".

Как их полчища и их великую империю гоняла горстка испанцев - это было сильное зрелище. Инкская аристократия и сама по этому поводу чувствовала некое уязвление и в утешение себе придумала байку, что их владыки и полчища фактически не сопротивлялись только потому, что-де еще сам же их император Уайна Капак, умирая в 1527, предупредил их о грядущем приходе испанцев и приказал им не сопротивляться и подчиниться испанцам, когда те придут, и только-де из беспрекословной верности любым приказам своих императоров - в том числе именно вот этому приказу - инки и поддались испанцам фактически без сопротивления.

[/MORE]

Страницы: 1 2 следующая →

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)