Darth Juu, блог «Мурлыкать можно»
Хуэй-цзы сказал Чжуан-цзы:
— У меня есть большое дерево, которое невозможно использовать в качестве строительного материала. Его древесина очень твердая, ствол и ветви изогнуты, оно все в наростах и дуплах. Ни один плотник даже не взглянет на него. Таково же и твое учение — оно бесполезно, его негде применить. И потому оно никого не интересует.
— Как тебе известно, — ответил Чжуан-цзы, — кошка ловит свою добычу очень проворно и умело. Затаившись, она в любой момент готова наброситься на нее. Но именно тогда, когда внимание кошки сосредоточено на добыче, ее очень легко накрыть сетью. Яка, в отличие от кошки, так легко не поймаешь. Он стоит на месте, как гранитная скала или как облако высоко в небе. Но при всей своей силе он не может поймать мышь.
Ты жалуешься, что твое дерево ни на что не пригодно. А между тем, в тени его ветвей можно найти убежище и отдохнуть, можно обойти его, восхищаясь его прочностью и красотой. Оно будет неколебимо возвышаться надо всем, пока на него не набросятся с топором.
Дерево не приносит тебе пользы только потому, что ты не хочешь использовать его по назначению, а стремишься превратить во что-то иное.
Выловил в "контактах".
Знаете, я давно узнал принципы У-Син, еще будучи подростком, но запомнил из них только один: "Дерево должно сгибаться, но не ломаться". И это был тот принцип, на который я еще много-много лет потом оглядывался, стараясь не ломаться. Тогда я смотрел на скучающие лица одноклассников, и мне казалось, что они не поняли, о чем речь. Не знаю. Я не спрашивал:) Потому что сразу понял, что это по сути, о жизни, и это то, что мне нужно.
primavera, блог «Мышиная нора»
Уж дышит август сентябрём
И календарь тасует масти.
А мы всегда чего-то ждём:
То лета, то зимы, то счастья...
Железный Пёс, блог «Страничка»
Лемурки очень милые. Но, в то же время, чрезвычайно брутальные создания. Их шкурка нередко оказывается покрыта неприятными паразитами, равно, как и их кишечник. Внутри у них обычно гнездятся гельминты, концентрирующиеся в области заднего прохода, вызывая там жжение и зуд. За неимением специализированных препаратов для борьбы с этой напастью, они нашли иной, чертовски суровый способ самолечения. Пушистики ловят здоровенных и чертовски ядовитых тропических многоножек, выбешивают их наглым покусыванием до тех пор, пока они не начинают источать потоки яда и желчи, и с удовольствием обтираются ими с ног до головы. Многоножкам остаётся только бессильно протестовать, отплёвываясь от набившейся в рот шерсти. Но это ещё не всё, дамы и господа. Чтобы избавиться от неприятного жжения в попке, вызванного гельминтами, они попросту подтираются этими несчастными многоногими созданиями, после чего съедают то, что от них осталось в ходе этой унизительной процедуры.
Если взять и подтереться огромной ядовитой многоножкой это не брутально, то я уж и не знаю, что тогда.
Ast, сообщество «Star Wars fest club»
Шано, блог «Записные книжки Шано»
Итак, человек родился.
Как же будем его называть?
Некоторые родители, не обладая большой фантазией, поступают просто: каким по счету родился, так и назовем. Первый, Второй, Третий…
Ерунда, скажете вы, не может быть. Таких имен не бывает.
Да?
Вслушайтесь в эти древнерусские имена: Первуша, Вторыш, Третьяк… Попадались вам как-нибудь на глаза фамилии Первушин или Первухин? А знаменитый Владислав Третьяк? Уж о Третьяковской галерее, названной по фамилии учредителя – Третьяков – вы наверняка слыхали! Значит, это все-таки имена, а не прозвища.
Всмотритесь в эти римские имена: Прим, Секунд, Терций…
Октавия, между прочим, означает всего лишь Восьмая, как бы красиво на наш вкус это классическое имя не звучало. А имя нескольких римских пап Сикст – Шестой.
А ведь подобные имена давали не только древние русичи или римляне.
Бывали, конечно, родители не столь равнодушные, как вышеописанные, и поэтому в словаре имен попадаются многочисленные разноязычные Красавчики, Милочки, Любимчики. Наши предки-славяне не отставали: Любим, Милюта, Милица…
Присматривались к своим чадам, сравнивали с другими: крупный ребенок, можно так и назвать Большой или Великан (Максим, если взять в каком-нибудь другом языке). Маленький – Малуша или Павел. Если ребеночек рождался смугленьким, могли так назвать Арапом, или Мавром, или Чернышом (сравните с греческой Меланией); если, наоборот, белокожий и светловолосый – Беляк, Беляна (и иностранные Альбины и Бьянки).
для заставки использована работа Guy Depierre
Вавилонский библиотекарь, блог «БИБЛИОТЕКА НА КУРЬИХ НОЖКАХ»
Пару недель назад в библиотеку пришла записываться старушка, у которой сломался телевизор. Набрала книг, ушла.
Сегодня вернулась за новыми книгами. Глаза сияют:
- Телевизор починили, но смотреть уже как-то не тянет.
Darth Juu, сообщество «Там, где восходит солнце»
Я хочу рассказать о человеке, которого люблю.
Его зовут Алекс Бланко. У него болезнь Крона и в детстве он не вылезал из больниц. Перенёс много операций, много раз думал, что не доживёт до двадцати. В какой-то момент его вес не превышал 35 килограммов (в то время, как сверстники весили по 50-60).
Он занимался на чердаке родительского дома. Как говорил он сам - "было больно, часто я прерывался, потому что меня рвало".
Но Алекс знал, что даже если у него мало времени, он в таком случае должен провести его с теми, кого любит и в том деле, что вдохновляет других. Он очень хотел вдохновлять других людей. Точно так же, как его вдохновил кто-то.
Алекс никогда не смущался открытости и ранимости, а когда он получил популярность достаточную, чтобы попасть на испанское телевидение, его никто не называл размазней или плаксой, пусть все свои чувства он держал напоказ. Он учил тому, чему научился у других через танцы: чувства - жизнь. Их нужно выносить в реальную жизнь из своего вакуума.
Он выходил на улицы Мадрида и снова делал. Снова и снова, потому что он никогда не ощущал совершенства, никогда не был собой достаточно доволен. Бывали дни, когда он полностью удалял свой канал, закрывал комментарии. В такие дни он сидел в пледике в своей комнате, ел мороженое и мрачно говорил по скайпу "Fuck society". Он говорил, что больше никогда не будет танцевать.
Однако же спустя некоторое время я снова видел, что он вышел на улицы. Танцевать с детьми. Ранимость никогда не была его слабостью - он использовал полученную боль и негатив, чтобы конвертировать её в любовь.
А потом он открыл свою школу танцев и начал готовить групповые танцы. Огромные мужики, больше его размером и сложением, тихо слушали Алекса - а он сам с улыбкой, бешено жестикулируя, пояснял им движения. Он разрабатывал собственный стиль, но конечно никогда не забывал о тех танцорах, что вдохновляли его. Подобно тому, как он вдохновляет других.
Я люблю Алекса. Алекс любит и прощает всех. А все любят его. Это круговорот бесконечной мощной энергии.
А до двадцати он, кстати, дожил - и намерен прожить еще много. Думаю, у него всё получится.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)