somewhere оn the captain's bridge18 читателей тэги

Когда сегодня на всей станции пропала связь, у меня мелькнула мысль "нападение!" Мысль совершенно иррациональная. Тут просто некому напасть. Во всяком случае, вероятность этого крайне мала. Но главное — я обрадовался. Мне хотелось, чтобы на нас напали. Хоть какое-то разнообразие в этой исследовательской рутине, которая совсем не переполнена открытиями, а состоит из тщательных, поэтапных изучения и перепроверки данных.

Раньше ведь мне это нравилось, нет? Честно говоря, не могу вспомнить. Наверное, мне просто не хватает регулярного выброса адреналина. С завистью слушаю, как Рен гоняет по Галактике, реализовывая военные операции. Даже по Корусанту начинаю скучать.

Надо что-то с этим сделать. Выписать себе из санатория Фазму, например.

Это было отвратительно. Самое отвратительное из всего, что он в своей жизни видел. И ощущал. У псевдо-майноков (на взгляд Хакса они были совершенно не похожи на настоящих майноков, но биологом он не был, поэтому со специалистом из своей группы спорить не стал) было небольшое продолговатое тело, рыхлое и извивающееся, из которого с двух сторон торчало по шесть отростков. Псевдо-майноки использовали их как крылья и как лапы — цеплялись ими за стены узких коридоров и отталкивались от пола, чтобы взлететь.

Те, что не погибали сразу при взрыве гранаты, оставляя после себя сгустки мутной зеленовато-желтой слизи, с противным визгом метались по сторонам, натыкаясь на все, что попадалось по пути. Отростки мазали стекающей слизью по гладкой броне штурмовиков и по толстым шинелям офицеров. Через полчаса их отряд выглядел так, словно прошел болота Дагоба насквозь и по дну.

Хакса пару раз задело таким отростком по открытой щеке и ему пришлось сцепить зубы, чтобы удержать в себе свой завтрак. Склизкая жижа медленно поползла вниз к подбородку и он, явственно передернувшись, нервно стер ее рукой и едва удержался, чтобы не обтереть перчатку о полу своего плаща.

Чтобы отдать приказ нужно было расцепить зубы, поэтому он просто сделал шаг вперед и вдавил кнопку на огнемете.

Да, еще была вонь, с которой не могли справиться даже фильтры респираторов.

*

Когда за ними закрылась дверь шестого отсека, Хакс ощутил ни с чем не сравнимое облегчение. Вонь они принесли с собой. Грязь тоже. Но хотя бы все это закончилось.

Его пошатывало и он оперся ладонью о стену, помогая себя стоять ровно. Голова кружилась и он с трудом нашел в себе силы, чтобы нажать кнопку коммуникатора и вызвать медиков.

Штурмовики снимали шлемы, глубоко вдыхали и тут же заходились кашлем из-за окружающей их вони. Выглядели они не лучше, чем он себя чувствовал.

— Генерал.

Оказавшийся рядом BM5218 протянул ему флягу и он автоматически взял ее. Отпил. Горло приятно обожгло крепким алкоголем, острый пряный запах прошелся по носоглотке, как их огнеметы по коридорам зараженных отсеков. Дышать стало легче. И перестало тошнить. BM5218 улыбнулся.

Ладонь Хакса сжалась на гладком металле фляги.

— Откуда у вас алкоголь на военном задании?

Улыбка исчезла с лица штурмовика, вид стал растерянным.

— Это нарушение правил безопасности военной службы, BM5218.

Штурмовик сделал шаг назад, выровнялся под его взглядом и застыл с каменным лицом. Хакс тоже подобрался.

— Выношу вам выговор.

— Так точно, сэр.

— И три наряда вне очереди.

Противоположная дверь открылась и в нее вкатились медицинские дроиды.

— Приступите сразу после медосмотра.

BM5218 вздернул подбородок и смотрел куда-то мимо Хакса.

— Так точно, сэр.

— И еще... — Хакс сделал паузу, вынудив штурмовика посмотреть на него, и протянул ему обратно флягу. — Спасибо.

Очистили сектора 5 и 6. Псевдо-майноков оказалось больше, чем ожидалось, едва хватило гранат. Соседние сектора пришлось загерметизировать на ночь, потому что несколько... стай попытались перебраться туда. Не хватало еще гоняться за ними по всему комплексу.

Начинаю скучать по Корусанту. Там хотя бы те, у кого есть подозрительные отростки, не пытаюсь тыкать тебе ими в лицо. И не так много грязи.

Хотя O-NR1 говорит, что я стал лучше выглядеть. Потому что высыпаюсь.

Ну да. Сплю я, и правда, как убитый.

Всё прошло... в меру торжественно. И, судя по кадрам из первых сюжетов, появившихся в Голосети, остервенение, с которым я вцепился в эту хаттову трибуну, выглядит, как решительность. Ну и синяка не видно.

Двадцатиминутный брифинг вымотал сильнее, чем все многочасовые речи, которые я когда-либо произносил. Потому что эти двадцать минут записывали со всех сторон и теперь разберут на части, анализируя, вырывая из контекста, выискивая поводы уцепиться и выкрутить.

Уже, в принципе, начали. На небольшом банкете после заседания Комитета успел пообщаться с несколькими журналистами из независимой прессы. Плюс — все они явно были удивлены, что я сам пошёл на контакт. Журналистка из "Республиканской недели" минуты две молча смотрела на меня таким взглядом, словно ждала, что я сейчас достану нож и начну резать её прямо тут, на столе, и только потом стала задавать вопросы. Минус — все они едкие, кусючие, вгрызаются в каждый твой просчёт. Выворачивают каждую фразу. Не диалог, а прогулка по минному полю.

Попытка играть в обаяние — больше никогда. Не Палпатин я, не Палпатин. Даже думать об этом не хочу. Одно хорошо — быстро сообразил остановиться.

Слежу за новостной лентой. Пока всё в пределах нормы.

С медитацией на крыше не срослось. Зато отлично получилось с дракой. Во всяком случае, отлично получалось — я чувствовал явный прогресс со снятием напряжения, не уверен, что медитация на такое способна — пока затылок Рена не встретился с моим виском.

Теперь над левым глазом расползается жуткий синяк. А завтра как раз первое собрание Комитета Реставрации Сената и брифинг по этому поводу. На который мы уже аккредитовали более двух сотен журналистов. Расслабишься тут, к хаттовой матери...

Корусант — это... ужасно.

Нет, конечно, первые дни я был в восторге. Императорский дворец, Сенат, проспект Основателей, виды с верхних этажей Республики 500. Куда не посмотри —везде исторические места. Всё один в один, как на кадрах из хроник. Идешь и представляешь, как здесь же проходили Таркин или Траун.

В итоге я обошел все значимые районы города пешком. Один. Даже пары штурмовиков не взял.

Крифф, теперь, осознав масштабы ужаса, представить себе не могу, как я мог быть таким беспечным. На этой планете сотни миллиардов людей. Сотни миллиардов. И даже если сотая процента от этих миллиардов плетёт какие-то заговоры, то это будут десятки миллионов заговорщиков! И все в непосредственной близости от тебя. Или могут оказаться в непосредственной близости в два счета, спасибо налаженной транспортной системе!

В одной только резиденции, в которую мы заселились, сотни людей. Обслуживающий персонал. Повара, техники... Кто эти люди? Насколько тщательно их проверяют? Возможно ли вообще тщательно проверить такую толпу? Не проводить же с каждым часовые допросы, выясняя его отношение к Сопротивлению (хотя иногда мне кажется, что это, в принципе, не такая плохая идея).

И так везде. Люди на улицах, в магазинах, в барах. На всей планете нет ни кусочка площади, свободной от людей.

Судя по новостным сводкам, несколько тысяч происшествий в день — это здесь норма. На нижних уровнях творится какой-то кошмар, с которым никто никогда не пытался разобраться. Такое чувство, что все люди, живущие там, специально нужны для того, чтобы проворачивать черные делишки. Полиция в такой ситуации ужасающе бесполезна. Её хватает только на то, чтобы поймать стихийного преступника, какого-нибудь напившегося идиота, решившего устроить драку на парковке. Просто потому что у него не хватит сил убежать к её приезду. Остаётся только поставить по патрулю на каждом квадратном километре. И, честно говоря, это тоже уже начинает казаться мне хорошей идеей.

И да, ладно люди. Кроме людей тут ещё десятки разнообразнейших существ! И, хаттский хатт, кажется, я не всегда понимаю, как их различать. Все эти иктотчи или йинчорри совершенно на одно лицо. А уж имена-то у них... Завел себе протокольного дроида, после того как впал в ступор, пытаясь понять, как обратиться к одному из представителей делегации парванцев, потому что — который это из них, крифф его разбери??!!

Единственное спокойное место — крыша резиденции. Да и то она закрыта силовым полем. От дождя, говорит Рен. От дротиков, считаю я.

После Канто-Байта сполна оценил возможности такого инструмента, как "своя" пресса.

Погром, который учинили эти два идиота — FN2187 и его подручная — глупо было не использовать. Среди нескольких десятков раздавленных фатирами разжиревших бизнесменов обязательно можно найти парочку относительно приличных. Или хотя бы с выводком детей. А дальше остается только правильно подать.

Беспрецедентное нападение на мирный город. Варварское разрушение памятников архитектуры. Десятки жертв. Растоптанные тела.

И под конец серьезное лицо диктора, бросающего тему для размышлений: всех нас с детства учили в первую очередь верить не словам, а поступкам; и если члены Сопротивления называют себя сторонниками Света, то что говорят нам их поступки?..

Проблема только в том, что такие источники не являются авторитетом для аудитории сомневающихся. Надо войти в доверие к независимой прессе. Благо, поводы пообщаться скоро будут. Говорят, Палпатин отлично справлялся с этими задачами, так что пойду почитаю матчасть, так сказать.

Правда не понимаю, когда он все успевал. Наверное, какие-то ситхские техники, позволяющие обходиться без сна. Завидую Рену.

Это настолько простая идея, что удивительно, почему в старой Империи никто не пытался ее осуществить. Возможно, дело в идеологии Темной стороны, которая диктует строго определенные способы решения. Раз за разом пересматриваю сохранившиеся архивы, пытаясь найти опровержение этому объяснению, выискиваю подвох. Пока не нахожу.

Дело в том, что Сопротивление не просто живет надеждой. Оно узурпировало образ надежды. О чем думает мальчишка-раб, вглядываясь в ночное небо? О том, что явятся борцы Сопротивления и спасут его, дадут ему лучший мир, лучшую жизнь. Ради одной надежды на это, он готов на все.

Таких мальчишек миллионы. Миллиарды. И не надо забирать у них надежду. Надо стать этой надеждой.

И, учитывая, насколько сейчас у нас больше возможностей, это будет не так и сложно.

Уже на этой неделе мы объявим о создании комитета, который займется возрождением Сената на Корусанте. Будет назначена дата выборов. Любая система, готовая стать частью Новой Империи, сможет принять участие и получить представительство на самом высшем уровне.

Первый шаг. Неожиданный ход для тех, кто ждет от нас жесткого авторитаризма. Сигнал о том, что с нами можно говорить на мирном политическом языке. Если добавить сюда бескомпромиссный подход по отношению к системам, которые продолжат упорствовать в своей поддержке Сопротивления, то для любого думающего политика выбор станет очевидным.

А дальше — создание временного законодательного органа, который будет функционировать до избрания Сената. И на первом же заседании — открытом, конечно, же открытом для прессы — я произнесу речь, которая покажет, с чего мы планируем начать. Мы сделаем то, на что никогда не была способна Республика. Ни Старая, ни Новая, ни убогое Сопротивление. Мы объявим войну рабству! И да, мы победим.

Конечно, будут издержки. Многие крупные корпорации, на которые мы опирались в прошлом, используют рабский труд. Тем, кто пойдет навстречу, пообещаем налоговые послабления. Тем, кто будет сопротивляться, дадим понять, что с нами лучше не спорить (корпорации все равно стоит держать в рамках, будет хороший повод показать, кто главный). Вряд ли найдутся идиоты, готовые рискнуть всем даже не ради прибыли, а ради сверх прибыли.

Конечно, наши противники и сомневающиеся будут искать в наших действиях подвох, копать в поисках ловушки. Пускай. Ловушка будет состоять в том, что никакого подвоха нет.

Мальчишка-раб, вглядываясь в звездное небо, будет ждать корабли Первого Ордена. И мы придем.

P.S. Переписываю речь уже третий раз. Ищу точные фразы. Сходить, что ли, сегодня вечером к Рену, почитать ему на ночь?..