Фанатский треп (публикации за 18 сентября 2020)4 читателя тэги

Офис Гавриила. На диване фиалкового цвета, не снимая ботинок, умащивается Вельзевул. Она лениво просматривает брошюру, на глянцевом развороте которой красуются указующий перст и надпись: «Верной дорогой».
Вельзевул (зевая): Как мило. Не одолжишь печатную машинку? Наша давно сломалась, а крови грешников на служебные записки не напасешься, да и утомительно жутко. (Снова зевает).
Гавриил (задумчиво глядя в окно): Да.
Вельзевул (покосившись на него с подозрением): Надеюсь, гарантия действует еще? А то старую машинку Цербер сожрал.
Гавриил (меланхолично): Ага.
Вельзевул: У тебя все в порядке?
Гавриил: А? Что? Носки ужа... ужасно тебе идут.
Вельзевул: Перестань! Я же вижу, что-то случилось. Опять волокита с чьим-то развоплощением?
Гавриил (оборачивается): Да нет. Скорее, наоборот.
Вельзевул (обреченно): Что натворили смертные на этот раз?
Гавриил: Научились размножаться каким-то нетрадиционным способом.
Вельзевул: То есть?
Гавриил (морщится): Да я не вникал особо. Какие-то... дети из имбирки, что ли. Смертные пытаются играть в Создателя, как обычно. Едва не попал в глупое положение, приняв донесение агента за Чудо Божье, вот и все. Еще и физиономия этого доктора Мастерса знакома до боли, не могу вспомнить, где видел.
Вельзевул (заинтригованно): Если донесения не врут, нам бы очень пригодился этот доктор.
Гавриил (смотрит на нее в некотором замешательстве с оттенком любопытства): Нам?
Вельзевул (слегка смущается): В широком смысле. Нам – то есть, нашим соратникам. Прилив свежей крови накануне войны и все такое… С традиционным размножением у демонов туговато. Да я и не поощряю, без того народ обленился по самое не хочу.
Гавриил (кивает): Я тоже. Вояк еще учить и муштровать. И с теми, что есть, уже охрип разъяснительные беседы проводить о пользе бега для физической оболочки. Бесполезно! Вон Азирафель торчит на земле почти шесть тысяч лет, казалось бы – гоняй вволю. А он сидит и поглощает… круглые плоские штуковины, поливая чем-то неаппетитно-вязким. Бр-р, как вспомню – так вздрогну.
Вельзевул (авторитетно): Это называется блины. Кроули придумал.
Гавриил: Странно. Мне докладывали, что Азирафель.
Вельзевул: В любом случае, гадость редкая, соглашусь.
Гавриил (хлопнув себя по лбу): Азирафель! Вот на кого похож этот ре... проктолог!
Вельзевул (усмехаясь): Ну, раз качество подкачало с обеих сторон – значит, в итоговом поединке все решит количество. Рано или поздно твой доктор будет наш. И, может быть, окажется очень даже полезен.
Гавриил (хмыкает): С чего такая уверенность? На грех чревоугодия с некоторых пор начали закрывать глаза, что меня возмущает, честно говоря. Но даже если этот Мастерс налегает на блины по примеру своего двойника, это не повод сразу же отправлять его в Ад.
Вельзевул: Ну, хорошо, как насчет греха гордыни? Игры в Бога, вот это все?
Гавриил (пожимает плечами): Иногда Бог поощряет прогресс в самых причудливых и загадочных проявлениях. Вполне возможно, для доктора сделают исключение. Того же Зингера приняли к нам, лично я очень одобряю подобный выбор!
Слегка приосанивается, демонстрируя новенький пепельно-серый костюм. Ослепительно сияющие пуговицы Вельзевул успела сосчитать, едва очутилась у него в кабинете.
Вельзевул (откладывает брошюру и прищуривается, стараясь не смотреть на маленькие блестящие диски): Что ж, смертных грехов, как известно, семь. Уж на чем-нибудь одном доктор да попадется!

* * *
Адский офис для переговоров. Облезлые стены, ветхая колченогая мебель, вся в пыли веков и глубоких зазубринах – очевидно, тут регулярно точили когти, а иногда и клыки.
Хастур (поправляя жабу на голове, одобрительно ухмыляется девушке напротив): Я вижу, есть результат?
Вирджиния (чиркает длинным ногтем о край закопченного стола и прикуривает): Ну, задача была не такая уж трудная, по правде говоря. Дальше пойдет сложнее.
Хастур: В смысле – дальше? Грех прелюбодеяния, все по форме. Этот докторишка теперь наш с потрохами. Вот бланк, предпоследний урвал, почти не пожеванный. Сиди, отчитывайся, у нас для тебя следующее задание на очереди.
Вирджиния: Ты не понял. Это не прелюбодеяние, а вклад в современную науку о сексе. Мастерс проводит революционное исследование, и я – его ассистент! (Гордо выпячивает грудь). Между нами высокие деловые отношения, любовью тут и не пахнет.
Хастур (слегка сбитый с толку): Что ты мне лапшу вешаешь, а? Какая разница, чем там у вас пахнет? Сколько других мужей своим женам изменяло, никто у них об этой твоей… э-э, любви не спрашивал! В Ад, значит, в Ад!
Вирджиния (мечтательно): То другие, а Билл не такой… Он серьезный ученый. И книгу пишет, а я, между прочим, вдохновляю и помогаю ценными советами. Вот ты, например, хоть одну книгу прочел? Не говоря уже о том, чтобы написать.
Хастур (не верит собственным ушам): Сдается мне, Джин, ты малость того, увлеклась... Какие книги? Нас тут регулярно дерьмом заливает по самое не балуйся, а она витает черт знает где! Работа закончена – и точка.
Жаба на его голове согласно подквакивает.
Вирджиния (пожимает плечами): Ну, если хочешь рискнуть и позволить Мастерсу попасть в Рай – валяй, а я умываю руки. Посмотрим, что на это скажет Вельзевул.
Хастур (возмущается не на шутку): В Рай?! Да на каком таком основании?
Вирджиния: За самоотверженный вклад в науку ради высшей цели! О, ты его не знаешь, Билл себя не щадит, готов умерщвлять плоть до посинения, а мы еще только начали… Но я его достану, будь уверен.
Хастур (терзаемый смутными сомнениями): Что-то больно сложно у тебя получается. Как мы поймем, что клиент наш, если обычные правила, по-твоему, не действуют?
Вирджиния: Признание, например. Серенада в мою честь, миллион алых роз… Ты за кого меня принимаешь? Уж я-то пойму, когда оформлять пора!
Хастур (по-прежнему смотрит на нее с недоверием): Хорошо бы, конечно.

* * *
Дом специального агента Джонсон, он же конспиративная квартира №66.
Билл (стоя на крыльце под струями дождя, смотрит на Вирджинию с неизбывной тоской): Я понял, что не могу жить... Не могу жить без тебя.
Из кустов доносится ликующий квак. Вирджиния быстренько втаскивает Мастерса в дом и захлопывает дверь.

* * *
Глухая полночь. Хастур нервно курит у крыльца, устав таиться, и явно уже подумывает взять конспиративную квартиру штурмом. Наконец дверь отворяется. Пошатываясь, на порог выбредает Вирджиния.
Хастур (набрасывается на нее): Ну, сколько можно ждать?! Дело сделано, давай уже с вещами на выход.
Вирджиния: Что сделано-то? Никто мне в любви еще не клялся, между прочим.
Хастур: Ты шутишь, да? Мы с Лигуром вчера штук сто этих, как их… мылодрам отсмотрели. Каждая пятая заканчивалась точно так же. Чем вы там полночи занимались, интересно? Ах, да! Работали.
Вирджиния (невозмутимо): А что делать? Билла уволили из клиники за слишком передовые взгляды, жить он без работы не может, а я – ключевое звено предприятия. В общем, пришлось пока перенести наши научные изыскания на дом. Очень современно, я тебе скажу!
Хастур мрачно сплевывает.

* * *
Холл отеля «Парк Плаза». Билл с Вирджинией сидят друг напротив друга, улыбаясь просветленно и загадочно.
Вирджиния: Ну, это…
Билл: Это было…
Вирджиния: Потрясающе.
Билл: … необычно. (Пристально вглядывается в нее, отчего специальному агенту Джонсон становится не по себе).
Вирджиния (усиленно продолжая улыбаться): Необычно, потому что без проводов. И места больше. И нет риска, что ворвется какой-нибудь заблудший лаборант.
Билл (смущенно): И все же это было совсем не похоже на работу, Вирджиния. Мне показалось…
Развесистая пальма в углу издает злорадное хихиканье.
Вирджиния (поспешно переходит на шепот): Билл, послушай. У нас может быть роман, если хочешь. Банальный роман, как у миллиона людей. Что в этом интересного? То, что между нами – гораздо больше любовной интрижки. Это – работа!
Билл (в легком трансе наблюдает за шевелением губ, очень отдаленно вникая в смысл сказанного): Работа. Да. Работа не ждет.
Вирджиния (ласково кивает): Совершенно с тобой согласна.

* * *
Номер отеля «Парк Плаза». Билл с Вирджинией предаются безудержному и разнообразному разврату на зависть закоренелым грешникам.
Хастур (сиплым шепотом из-под кровати): Ты издеваешься, что ли? Это… это ж форменный англитер, извиняюсь за выражение! Какая к чертям работа?
Жаба зычно подквакивает, выражая суровое осуждение.
Билл с Вирджинией слишком заняты, чтобы отвлекаться на посторонние звуки.

* * *
Билл (задумчиво): Хм, вроде бы я слышал голоса? Стены тут значительно тоньше, чем представлялось. Надеюсь, мы не перебудим всех соседей. Никогда не знаешь, на кого наткнешься в этих гостиницах. Могу поклясться, что в прошлый раз видел здесь бывшего декана с какой-то юной блондинкой. Отменная физическая форма старика радует, конечно, а с другой стороны – довольно-таки неловко.
Вирджиния (выхватывает блокнот и секундомер): Кстати, о деканах. Мы с тобой давно уже не вели записей и подсчетов! Давай, снимай штаны.
Билл (придвигается ближе): Не хочу.
Вирджиния (улыбаясь): Ладно, твои предложения? В прошлый раз первой была я, мы же должны чередоваться, как считаешь?
Билл (очень серьезно): Я хочу тебя поцеловать.
Вирджиния (немного теряясь): А может, не надо?
Билл: Почему?
Вирджиния (колеблется): Не знаю… Вдруг я размякну и впаду в экзистенциальную тоску?
Билл (обнимает ее): Что ж, давай проверим.

* * *
Сумерки. Специальный агент Джонсон бредет по городу, объятый экзистенциальной тоской, ощущая пустоту и жестокую бессмысленность мироздания.
Вирджиния (вздыхая): Соблазнить парочку смертных, что ли? Поднять боевой демонический дух…

* * *
Дом Вирджинии Джонсон. Ночь. Улица. Фонарь. Хастур.
Вирджиния: Извини, что не приглашаю, дружище. После тебя гостиную полдня проветривать приходится.
Хастур (отшвыривает окурок): Знаешь, что? Недолго тебе тут осталось. Можешь радоваться, эти чертовы бурокрыты до сих пор не подписали приказ об увольнении. Но ты допрыгалась, так и знай!
Вирджиния (закатывает глаза): Ой, подумаешь, в Аду койко-место прибавилось, какая трагедия!
Хастур (бушует): Бесполезный мусор!
Вирджиния: Зря ты так. Очень приятный юноша. Большой знаток моды, корсеты продает по соседству с нашим офисом.
Хастур: Я тебе кто, Гавриил? На черта в аду мода сдалась, ты видела, в чем народ ходит?
Вирджиния (вздыхает): Может, пора уже высунуть нос из зад… каменного века?
Хастур: Не заговаривай мне зубы. Задание провалила? Провалила. Будешь теперь сама Вельзевул отчитываться, я тебя прикрывать не собираюсь.
Вирджиния (вскидывает голову): А кто сказал, что я его провалила? Ты погоди, сейчас Билл как взревнует люто, сам ко мне приползет на коленях с букетом в зубах. Как миленький!

* * *
Дом Вирджинии Джонсон. Ночь. Улица. Фонарь. Флэшбек.
Мастерс люто ревнует, посылает Вирджинию далеко, всерьез и надолго, с головой уходит в работу и торжественно клянется себе родной мамой, папой и Улиссом: больше ни за что и никогда. Чуть позже выясняется, что и ни с кем.

* * *
Два года спустя. Гостиная в доме почти отставного агента Джонсон.
Вирджиния: Ну, как там приказ? Не подписали еще?
Хастур: Очень смешно. Хотя и тебе похвастаться нечем, я вижу.
Вироджиния (закусив губу): Это пока что.
Хастур (усмехается, потягивая Кровавую Мэри): Даже новичок справился бы с такой простой задачей. Как там про старуху и разруху?.. Да что говорить, я бы сам лучше справился!
Вирджиния (морщится): Только не начинай про своих красоток и Папу Римского. Скучища смертная!
Хастур: Может, и скучища, зато фефект сразу и налицо! Не то что твои сомнительные вериги.
Вирджиния (кисло): Интриги…
Хастур: Неважно! С этого момента я все беру на себя. Зуб даю, через месяц твой неприступный доктор наш будет.
Вирджиния: Ха-ха, удачи тебе и твоим красоткам. Да Билл и смотреть ни на кого не станет после меня. А даже и посмотрит – сделать ничего не сможет все равно. (Мрачно улыбается). И только я способна его вылечить!
Хастур (вздыхает): Врешь ты все.

* * *
Ночь. Офис. Настольная лампа. Билл.
Вирджиния решительно входит без стука, с ключами в руках.
Билл (нервно): Я занят, Вирджиния. Поговорим завтра, если это не срочно.
Вирджиния: Ты не можешь продолжать вечно.
Билл (картинно скрещивает руки на груди): Что продолжать?
Вирджиния: Злиться на меня. И с какой стати, спрашивается? Я не имею права на личную жизнь, что ли?
Билл (встает со стула, взволнованно): То есть, одного меня тебе мало уже? Не хватает остроты ощущений? Надо заполнить пустоту какими-то проходимцами вроде Кенни, Бенни, Винни… И как у них получается Лежащий Лотос, успешно?
Вирджиния: Шелли. И нет. В смысле, мы его не пробовали, если тебя настолько беспокоит именно это.
Билл: О, я счастлив! А что беспокоит лично тебя, не скажешь? (Глядя ей в глаза): Что, поцелуй был настолько ужасен? Стоило сразу сказать, между прочим. Всегда ведь говорила, если что-то не так. Мы могли бы больше практиковаться.
Вирджиния (мучительно краснеет и сглатывает комок): Все так.
Билл (подходит к ней вплотную): Тогда в чем дело? Я был о тебе лучшего мнения, Джинни. С первого взгляда было ясно, что ты - та единственная, кого я искал всю жизнь. Ты была для меня путеводной звездой во мраке неверия и невежества, понимала и поддерживала, как никто другой! Откуда это вероломство, ужасное предательство и попрание идеалов нашего сексуально-интеллектуального единства?
Вирджиния (спохватывается и резко отталкивает его): Ну, знаешь! Святой выискался. Сам каждый день преспокойно возвращается к жене, а я? У меня же… никого нет, кроме тебя!
Билл: Если кто-то каждый день возвращается к кому-то, это не значит, что он не одинок, Джинни! И вообще, я давно хочу тебе сказать…
Совсем рядом глухо всхлипывают. Это глубоко растроганная амфибия на голове у Хастура пускает скупую жабью слезу. Демон яростно скрипит зубами за шторой, разрываясь между желанием дать Мастерсу в глаз и позволить специальному агенту наконец довести задание до победного конца.
Виржиния (бросается вперед и порывисто обнимает Билла за шею, попутно всучив ключи): Это от нашего старого номера в «Парк Плаза». Не придешь – сам виноват, лечись хоть до скончания времен, все равно не поможет! (Замогильным шепотом): И никогда не пытайся ни в чем признаваться, слышишь? Никогда! Иначе больше меня не увидишь.
Выбегает прочь, оставив доктора смотреть ей вслед со сложным лицом и полузабытым волнением в чреслах. Демон тихо изрыгает проклятия, но Мастерс решительно его игнорирует.

* * *
Десять лет спустя.
Вирджиния уныло пакует чемоданы, стараясь не смотреть на Хастура, который непривычно бодр и весел для князя Ада.
Хастур: Лучше поздно, чем никогда! Верно, Джин? Вот он, приказ, по всем правилам составлен, даже бумага чистая. Облизанная лично мною. Дезинспекция!
Вирджиния (мрачно): Угу.
Хастур (снисходительно): Слушай, да плюнь ты на эту скотину бесчувственную. Не понимаю, что ты в нем разглядела, тоже мне, герой-любовник. Небось, у нас в Аду не хуже. (Приосанивается).
Вирджиния: Угу.
Хастур: Дьявол, я сейчас мотнусь да испепелю этого мерзкого докторишку к чертовой бабушке! И плевать на все!
Вирджиния: Угу…
Билл (врывается в растрепанном виде и чувствах ): Джинни, не уходи! Пожалуйста!
Хастур (хищно): Ага! Очень кстати!
Билл, в который раз не обращая на него внимания, устремляется к Вирджинии, спотыкаясь о разбросанные повсюду вещи.
Вирджиния (устало): Зря пришел. Я не передумаю, что бы ты ни сказал. Что бы ни…
Билл: Вирджиния, я люблю тебя!!
На мгновение гостиную озаряет потусторонний свет. Раздается оглушительный раскат грома.
Вирджиния: НЕ-Е-Е-Е-Т!
Хастур: НЕ-Е-Е-ЕТ! (Спохватывается и мрачно сопит, переполненный смешанными чувствами).
Билл: НЕ-Е-Е-ЕТ!.. Кхм, погодите, что ж так орать… Нет. Ты выслушаешь меня сейчас, Вирджиния. Мне надоели эти дурацкие игры. Я люблю тебя, ты любишь меня, и не смей врать! Уж за столько лет даже такой идиот как я мог догадаться!
Вирджиния (стонет): А ты и правда идиот, Билл… Какого черта? Я же тебя предупреждала! (Закрывает лицо руками и горько плачет).
Хастур (запоздало прозревая): Стой, что ты говоришь?..
Жаба сочувственно подквакивает, очевидно, всем сразу.
Билл (пытается обнять Вирджинию, но та не дается): Может, расскажешь, наконец? Ты что, и впрямь тайный агент под прикрытием, с отравленной ручкой и пистолетом за подвязкой?
Вирджиния: Ага. Только яд у меня в кольце – увы, неоригинально.
Билл: Эм?..
Вирджиния (взрывается): Что тут рассказывать?! Да, я секретный агент. А ты попадешь в Ад, поздравляю! Конец истории! (Утыкается ему в плечо и продолжает рыдать, не в силах остановиться).
Хастур в сердцах пожирает приказ об увольнении и ретируется, прихватив недопитый коньяк. На минуту воцаряется тишина, которую нарушает лишь прерывистое сопение Вирджинии.
Билл (осторожно): И это все?
Вирджиния (глухо): Ты вообще слышал, что я сказала?
Билл: Насчет секретного агента? После наших ролевых игр, честно говоря, меня трудно чем-то шокировать. Извини.
Вирджиния: Да нет же, дубина! Что ты попадешь в Ад! Настоящий Ад! Куда отправляются все грешники, коммивояжеры и большинство музыкантов.
Билл (улыбается): Что ж, музыканты – не так и плохо. Да и коммивояжеры не все ужасны, один из моих дядьев занимался сбытом градусников, стетоскопов и презервативов, неизгладимое впечатление… Но ты же знаешь, я не верю в эту чушь про кипящие котлы и рогатых чертей.
Вирджиния (поднимает на него заплаканное лицо и шмыгает носом): Ну и не верь. Ад – это все равно что большущий, темный, унылый сортир, где вечно капает с потолка и бегают крысы величиной с енота.
Билл: Весьма напоминает больницу, где я проходил первую практику.
Вирджиния: Думаешь, я шучу? Ты проведешь в этой клоаке целую вечность… из-за меня. (Отчаянно всхлипывает).
Билл (терпеливо): Почему из-за тебя?
Вирджиния: Потому что я - демон. Демон-суккуб, что тут непонятного?
Билл (пытается подыграть): И тогда по законам жанра я буду ангелом, так?
Вирджиния (смотрит на него с неподдельным ужасом): Сплюнь!
Билл: Хорошо, допустим, я на секунду поверю, что у тебя все в порядке с головой. И у меня тоже…
Вирджиния (зловеще): Билл, еще одно слово, и я тебя укушу. Ты можешь напрячься и представить, что мир гораздо шире, чем кажется изнутри твоего кабинета?
Билл (сдается): Ну ладно, представлю, если настаиваешь. Я же все равно там окажусь только после смерти, правильно? А до этого печального события могу преспокойно жить своей жизнью?
Вирджиния: Да, но... (Критически оглядывает его с головы до ног). Положим, лет тридцать у тебя есть в запасе. Я даже могу задержать процесс дряхления, но увы: не в моей власти продлить человеческую жизнь. Прости.
Билл: А ты?
Вирджиния (тупо): Что я?
Билл (тихо): Ты можешь остаться со мной? Либби еще вчера подала на развод, я все ей рассказал. Выяснилось, она и так знала, как ни странно.
Вирджиния (начиная понимать, к чему он клонит): Я не… Вообще, трудно сказать. Если Вельзевул позволит. В конце концов, я же выполнила задание! Вроде как. Заслужила отпуск на четверть века, ха-ха. (Смущенно улыбается).
Билл: А потом ты вернешься домой, так?
Вирджиния: Определенно.
Билл (подытоживает): Значит, мы все равно будем вместе. Подумаешь, Ад. Не конец света же!
Вирджиния (вздыхает с огромным облегчением): Ты ведь и так уже знаешь, как я люблю тебя, правда?
Билл (заключает ее в полноценные объятия и широко улыбается): Может быть. Но это не считается. Я все еще жду официального заявления. С вами, секретными агентами, без железных доказательств не обойтись.

* * *
Дикий пляж на закате. Вельзевул и Гавриил сидят на песке, подстелив хламиду из морально устаревшего ангельского гардероба времен сотворения мира. Тесно прижавшись друг к другу, они созерцают багровое небо, слушают шелест волн и умиротворяющее жужжание мух.
Вельзевул: Тебе там часом ретродуктологи не требуются?
Гавриил: Кто-кто?
Вельзевул: Ну, чтобы воинов новых наклепать, например. Скоро же Армагеддон, решающая битва. На равных, так сказать. А я взамен у тебя ноут одолжу. О мой старый самоубился очередной сантехник, пришедший трубы ремонтировать. Если точнее, они самоубились друг о друга...
Гавриил: Вот оно что? Твой гениальный ученый оказался не настолько полезен, как ожидалось? (Тихонько посмеивается, но его глаза смотрят на нее с нежностью, от которой у Вельзевул на секунду сводит живот).
Вельзевул: Он утверждает, что все дело в наших генах и хромосомах… Я не очень поняла, но если коротко: демонов можно размножать почкованием. Этих Эриков, похожих между собой, как отчеты из отдела наглядной агитации, у нас уже под сотню.
Гавриил: И что же тебя не устраивает?
Вельзевул (жалобно): Да тупые, как полено. Услужливые, но кретины редкие. Разве что на подножный корм Церберу годятся, куда там воевать… Хотя нет, нельзя кормить пса всякой гадостью. Но Мастерс упорно продолжает их выводить, надеясь на чудо.
Гавриил (хмыкает): И ты решила спихнуть проблемку мне, да? Отличный план! Спасибо, своих дураков хватает... Почему ты ему не запретишь?
Вельзевул: Да не знаю… Творческую личность лучше держать при деле, иначе другое найдет. Он и так все свободное время проводит с женой-суккубом. Я бы от этой сладкой парочки с удовольствием избавилась. Один из моих демонов жутко ревнует, как бы чего не вышло. Бунт нам совершенно ни к чему.
Гавриил (понимающе кивает): Ага, еще одна фракция усложнит ситуацию, особенно в преддверии…
Вельзевул: О, да. Перегрызут друг другу глотки, а остальным убирай, подтирай и строчи километровые отчеты.
Гавриил: И это тоже. (С любопытством): А что значит – ревнует?
Вельзевул (слегка растерявшись): Ну… Ревнует и все. Как объяснить? Представь, что Маме, к примеру, кто-то другой дороже тебя.
Гавриил (задумчиво): Хм.
Вельзевул: Или вот, например, вообрази, что я пошла на свидание не с тобой, а скажем… Сандальфоном.
Гавриил (напряженно пытается вообразить): Хм?
Вельзевул (сдается): Ладно, забудь.
Гавриил (после неловкой паузы): А что если отправить их назад не землю? Нечего портить нам политический климат своими странными идеями.
Вельзевул (в сомнении): Ну… Это как-то не по правилам. В плохом смысле. Разве только ты попробуешь испросить высочайшего разрешения у Бога. (Широко ухмыляется).
Гавриил (вздыхает): Она давно не отвечает никому. И мне тоже. Но я попробую, если хочешь. В рай этих твоих ретивых я точно не приму, даже по протекции. Очень уж физиономия доктора, если правильно помню, смахивает на одного нашего ангела. Еще перепутают в канцелярии формуляры – до конца света будем разгребать беспорядок.
Вельзевул (легонько целует его в щеку): Ты сегодня такой добрый, не к добру явно!
Они устраиваются на ночлег, укрывшись ветхой хламидой. Не для того, чтобы защититься от холода – просто так уютней лежать бок о бок и смотреть на звезды.
Гавриил (утыкаясь носом ей в шею, бормочет сонным голосом): Но ты ведь не пошла бы, правда?
Вельзевул (зевает): Куда?
Гавриил: На свидание с Сандаль... С кем-то другим? Ведь не пошла бы?
Она чувствует, как на секунду замирает его дыхание, пока Гавриил ждет ответа. Ангелам не нужен воздух, чтобы существовать. Но они могут вдыхать его и выдыхать, если захотят. И это очень приятно, а иногда щекотно.
Вельзевул: Конечно, нет.
Гавриил расслабляется и обнимает ее, плавно погружаясь в сон.

Ни ангелам, ни демонам вовсе не обязательно спать для поддержания сил. Но они могут это делать, если захотят. Потому что засыпать и просыпаться вместе – часть их повседневного ритуала, чего-то привычного и странного, удивительного и волнующего, чему Вельзевул до сих пор не может подобрать определение. Она точно знает, что есть какое-то слово, совсем короткое – даже слишком. Вряд ли оно способно передать или объяснить внезапное желание расхохотаться посреди скучного собрания только для того, чтобы насладиться выражением перекошенных рож подчиненных. Или непреодолимое влечение к пончикам с корицей. Или радость от ощущения свежего ветра после затхлого кабинета, пропахшего плесенью… Нет, запах плесени был прекрасен, гораздо удивительней было вдруг обнаружить, что ей нравятся и совсем другие вещи. Вещи, которые она… Точно ведь было какое-то слово. Может, Вельзевул его даже знала, просто забыла давным-давно.
«Надо будет завтра спросить у Билла, - думает она, засыпая. – В конце концов, он же ученый. Должен разбираться в подобных вещах».