Тони Старк хэви металла

Автобиография Брюса Дикинсона "Зачем нужна эта кнопка?" - это невероятно теплое и доброе путешествие длиною в шестьдесят лет, написанное с большой любовью к окружавшим его все это время людям. Это история о том, что талант это не что-то снизошедшее свыше, талант - это не опускать руки. Это не история о музыке, а скорее история о рапирах и самолетах, об осмысленности и свободе. Я надеюсь, что далеким от истории Iron Maiden людям будет читать ее так же легко как и мне, чему во многом способствует живой, дышащий, остроумный и прямолинейный слог Брюса. Да, для незнакомых с Maiden будет местами теряться фон эпохи или какие-то нюансы внутренней кухни, но я же говорила, что это история не про музыку? Это история человека умеющего, кажется, все в этом мире - взрывать своей энергией многотысячные стадионы, пилотировать многотонные лайнеры, фехтовать, режиссировать, вести бизнес, писать книги, создавать теле и радио передачи. Не удивлюсь, если в момент, когда я пишу эти строки неугомонный Брюс учится еще чему-нибудь новенькому. Это невероятно мотивирующая история о том, что мы живы до тех пор пока мы готовы с детской непосредственностью задавать этому миру вопрос: "зачем нужна эта кнопка?" - финалом книги идет почти физически тяжелая глава о его борьбе с раком, от ее окончания очень трудно не расплакаться:

Я встретил инструктора по Боинг 747. Мы с ним пошли выпить кофе, а потом подошел мой напарник по симулятору.
- Как твоя слюнная железа после лечения? - спросил он.
Я не мог поверить. "И ты тоже" - еще один выживший. В течение 20 минут мы обсуждали зубы, челюсти, слюну и его любовь к прекрасному шотландскому виски и быстрым автомобилям. Его лечение проходило в менее комфортных условиях. 15 лет назад медицинские технологии были не столь продвинуты, и его околоушные железы фактически погибли.
Но мы оба выжили - и вскоре занялись более важными вещами, например, 400-тонным летательным аппаратом с запасом топлива в 170 000 литров, которым вскоре предстояло управлять вашему покорному слуге. Разве мог в это поверить тот мальчик из Уорксопа, который завали экзамены по физике и три раза пересдавал математику? Где-то мой старый дедушка Остин пьет пиво с моим крестным отцом, сержантом Джоном Букером, и, возможно, они подсчитывают сколько денег потратил каждый из них на пластиковые модели самолетов. Ничто из детства не проходит бесследно.
Когда я впервые сел в кабину симулятора 747, меня охватило то же детское волнение. Все проверки пройдены, старший офицер проинформирован. Я с улыбкой повернулся к инструктору.
- Зачем нужна эта кнопка?





Межличностная химия, которая нужна, чтобы подпитывать рок-группу глобального масштаба на протяжении многих десятилетий, это ни больше, ни меньше, чем чудо. Слишком много вождей, но мало индейцев; все индейцы, но нет ни одного вождя; один вождь и бунтующие индейцы; глупый вождь и умные индейцы: все эти варианты обречены на провал. Температура овсянки в миске просто должна быть правильной.

Над Освенцимом не летают птицы. Ни одна, никогда. Как будто сама местная почва отравляет воздух зловонием смерти и зла тех, кто ходил по ней, планируя ужасные массовые убийства. Именно банальность планирования казней в промышленных масштабах, контрастирующая с криками в газовых камерах, и является истинным мерилом ужаса. Этот ужас, полагаю, является потаенным страхом перед тем, что все мыл в глубине души можем быть такими же монстрами. Одна лишь только мысль об этом заставляет меня вздрагивать.
Я много плакал после той поездки. Я был зол и молчалив. Никогда, за исключением поездки в Сараево во время осады десять лет спустя, я не чувствовал такого же напряжения.

Мне повезло, что мой первый школьный учитель, Джон Уорсли, хорошо меня учил. Не столько на техническом уровне, сколько на интеллектуальном. Он преподавал как учитель, а не как тренер. Каждое действие было проанализировано; у каждого действия была мотивация, даже если это было желание сдаться и пойти домой.

Это был перекресток всех миров: поэтического, механического, логического, эмоционального, экспериментального, творческого, внутреннего и внешнего. В одно мгновение я понял, что эта конструкция из алюминия и заклепок дает мне возможность жить.