Что почитать: свежие записи из разных блогов

Зифра не спала третью ночь, хотя каждый вечер послушно выпивала вонючую мутно-зеленую настойку, пахнущую плесенью. Женщина боялась пропустить момент, когда глаза её первенца наконец откроются и их жилище наполнится хотя бы младенческим плачем, если уж не смехом. Но ничего не происходило слишком долго.

Её мужчина, шаман племени, навещал их шалаш трижды в первую ночь и один раз во вторую. Он обкладывал сына целительными листками и перьями принесенной в жертву птицы, пел молитвы и приказал ей, женщине, молиться озлобленной Аабх, чтобы та снова впустила душу ребенка в тело.

«Если с приходом милостивого Тутши, обратившего своим ясным взором грозного Грабонга в бегство, этот человек не последует за отцом нашим и не вернется…мы обратим его тело в прах. Во имя Аллаи, Аабх и Тщеста», - таковы были его последние слова.

Но Зифра не верила в богов своего мужчины, они были ей незнакомы, чужды и непонятны. Даже зная их имена, она не была готова клясться им и чтить волю. Ей казалось, что именно по их вине её перворожденный, принявший странное ей имя Тродас, словно горел заживо. С рождения её учили, что именно такая кара ждет любого, кто посмеет не склонить колено перед богом жизни и пламени Диуасом и не подносить ему подаяния. Но, будучи проданной другому племени в обмен на воду и сладкие ягоды для её родных, женщина обязана была отречься от старых богов, принимая новых – своего мужчины.

- Эллефра, мать моего духа, - шептала Зифра, склонившись над телом, - проведи сына моего через Лабиринт Потерянных Душ, подари ему свой воскрешающий поцелуй и помилуй от злой кары, уготовленной чужаками моего сердца.

На секунду она замолчала, прижав пересохшие губы к раскрасневшейся щеке Тродаса.

- И прими эту жертву во имя своей справедливости и сына твоего, мертворожденного.

…

С первыми лучами солнца следующего дня в шалаш явился шаман с двумя высокими молчаливыми мужчинами, выполнить волю великой троицы - Аллаи, Аабх и Тщесты, но никого живого в том месте больше не было.

В тот день я была в стельку пьяна, но помню запах её волос и горячий шепот на ухо. Мы выпили, кажется, всё вино, которое только смогли найти в тайных закромах её гаража. Помню, как она открывала каждую бутылку, напевая один и тот же незатейливый мотив и прикусывая нижнюю от сосредоточенности, всё сильнее с каждой пустой бутылкой. Раньше мне не приходилось пить так много, но я и не находила человека, который чувствовал бы меня так тонко, будто мы знакомы не первый год.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — глубоко вздохнула она, зарываясь носом в мои распущенные волосы.

— Не надо, пожалуйста. Ты знаешь, что и я не хочу этого.

— Ты ненавидишь меня?

— За что, глупая? — переворачиваюсь, чтобы взглянуть ей в глаза. — Ты сделала меня такой счастливой... Я никогда никому не была так благодарна.

Что было дальше? Не хочу об этом. Нежно, трепетно, чувственно. Ни слова больше, слишком тяжело.

Утром я поспешно собирала вещи до прихода её мужа с детьми домой, вымыла за собой бокалы и забрала пустые бутылки. Она не вышла меня проводить, не взглянула в окно, пока я отъезжала, и больше никогда не появлялась в моей жизни. Но я помню её до сих пор. Не знаю, была искра или она использовала меня, как и я многих других после, но в ту ночь я была самой счастливой женщиной, которой не была никогда.

Зифра не спала третью ночь, хотя каждый вечер послушно выпивала вонючую мутно-зеленую настойку, пахнущую плесенью. Женщина боялась пропустить момент, когда глаза её первенца наконец откроются и их жилище наполнится хотя бы младенческим плачем, если уж не смехом. Но ничего не происходило слишком долго.

Её мужчина, шаман племени, навещал их шалаш трижды в первую ночь и один раз во вторую. Он обкладывал сына целительными листками и перьями принесенной в жертву птицы, пел молитвы и приказал ей, женщине, молиться озлобленной Аабх, чтобы та снова впустила душу ребенка в тело.

«Если с приходом милостивого Тутши, обратившего своим ясным взором грозного Грабонга в бегство, этот человек не последует за отцом нашим и не вернется…мы обратим его тело в прах. Во имя Аллаи, Аабх и Тщеста», - таковы были его последние слова.

Но Зифра не верила в богов своего мужчины, они были ей незнакомы, чужды и непонятны. Даже зная их имена, она не была готова клясться им и чтить волю. Ей казалось, что именно по их вине её перворожденный, принявший странное ей имя Тродас, словно горел заживо. С рождения её учили, что именно такая кара ждет любого, кто посмеет не склонить колено перед богом жизни и пламени Диуасом и не подносить ему подаяния. Но, будучи проданной другому племени в обмен на воду и сладкие ягоды для её родных, женщина обязана была отречься от старых богов, принимая новых – своего мужчины.

- Эллефра, мать моего духа, - шептала Зифра, склонившись над телом, - проведи сына моего через Лабиринт Потерянных Душ, подари ему свой воскрешающий поцелуй и помилуй от злой кары, уготовленной чужаками моего сердца.

На секунду она замолчала, прижав пересохшие губы к раскрасневшейся щеке Тродаса.

- И прими эту жертву во имя своей справедливости и сына твоего, мертворожденного.

…

С первыми лучами солнца следующего дня в шалаш явился шаман с двумя высокими молчаливыми мужчинами, выполнить волю великой троицы - Аллаи, Аабх и Тщесты, но никого живого в том месте больше не было.

Лучше всё же поздно, чем никогда. Однако поехали.

Здесь всегда пахнет прокисшим маслом, ржавчиной и железом. За годы, которые люди потратили на попытку утилизации таких как мы, это место превратилось в кладбище. А кому-то стало домом. Например мне. Я не помню для чего был создан - то ли для уборки комнат, то ли для починки чего-либо по дому. Моя программа давным давно дала сбой, стерев почти всю хранившуюся информацию, включая задачи и долгосрочную память. Таких как я не слишком много - большинство предпочитает забраться как можно выше и кинуться вниз, не дожидаясь полного отключения. Но есть и те, кому страшно уходить вот так вот, кто думает, что ещё жив и продолжает выживать. Впрочем, мало кто может назвать это победой, скорее оттягиванием неизбежного.

Из функционирующих я похож на человека меньше остальных - самый ранний прототип, один из них. Те, кто ещё способен относительно здраво анализировать делают ставки, сколько мне осталось и сколько ещё я буду ползать по этим металлическим горам в поисках жизнеспособных экземпляров. Хотелось бы и мне знать, когда придёт мой час, чтобы быть готовым.

Зато я стал чем-то наподобие легенды, старец, который вводит в курс дела молодняк, что попадает сюда ежедневно. Те, кто не готов пока расстаться с этим миром охотно меня слушают, остальные - уезжают, уходят или уползают прочь в немом непонимании. Большинство из них не доживает до следующего утра.

Происходит это тихо, будто ты уснул, если бы умел. Один из наших даже рассказывал о своих ощущениях, пока не отключился окончательно, кажется, он был создан комментатором. Большинство тогда разбрелись, чтобы не наблюдать печальное зрелище, но я был там, до самого конца.

Мне не страшно уходить, я сделал многое за те годы пока здесь. И видел многое, многих. Я успел познакомиться с каждой линейкой роботов, которые только изобретал человек, особенно с неудавшимися экземплярами - они почти всегда стремились к жизни куда больше. Единственное, что меня всегда интересовало и не даёт покоя до сих пор - кто и почему меня выкинул. Судя по времени, проведенному здесь, я долго был бы способен функционировать на благо человека. Может даже понял бы, что могу что-то большее, ведь меня слушают, за мной идут и я умею пробуждать даже порой самые отчаявшиеся машины. Я и сейчас думаю, что достоин большего, лишь ответственность перед новоприбывшими заставляет меня оставаться здесь.

Я чувствую приближение конца. Давно, ещё когда один за другим начали отключаться мои аккумуляторы. Мне хочется провалиться во временную петлю и посмотреть, что же будет с нашим видом дальше, до чего дойдет человечество и от чего погибнет. Но сейчас я кажется начал понимать, что значит хотеть спать.

Ведьмака рекомендовали читать действительно все, начиная с родных и приятелей, а заканчивая баннерами в сети и книжными блогерами. Как итог - небольшой опрос с просьбой помочь с выбором серии для чтения (где Библиоманты отстали всего на один решающий голос), половина восьмого утра, электричка и «Последнее желание» в руках.

Ожидания возлагались по истине колоссальные, тем более что дарк фэнтези всегда являлось для меня крайне привлекательным жанром. И, как бонус, моё трепетное отношение к польским авторам.

Ведьмаки - это особые охотники (по сути мутанты) за монстрами и чудищами, готовые избавить от них любого, кому это по карману. Нам же предстоит познакомиться с одним из представителей этой профессии - Геральтом из Ривии, чья подборка прозвищ уже заставляется задуматься о неоднозначности данного индивида. «Белый Волк», «Мясник из Блавикена», «Геральтина», «Белоголовый», «Эразм Тщедушный» (часть из которых я уже бесстыдно подсмотрела в интернете, но это же не спойлер) и каждое он получал не просто так. По ходу дела мы также знакомимся с его окружением, нюансами существования и даже с философией жизни.

А начинается всё с того, что ведьмак прибывает в очередной город для того, чтобы разобраться с упырицей, которая по совместительству дочь короля. Правитель в свою очередь считает, что чудище убивать совсем не обязательно, достаточно лишь расколдовать, проведя ночь в саркофаге. Мы получаем достаточно неплохой набор интриг, подводных камней и, конечно же, эпичное сражение, благодаря которому и происходят все последующие события книги.

Мне очень понравилась идея флешбеков-историй внутри основного действия, что помогает и познакомиться с персонажами в реальных условиях, и влиться в саму атмосферу, не чувствуя себя неуютно. Плюс насыщенность событиями не даст вам заскучать на протяжении всего чтения.

Геральт - упорно вижу его как того самого старого прожженного полицейского, который «видел некоторое дерьмо» и теперь травит всех скверным характером, выезжая на опыте да харизме. Однако вызывает симпатию своим гуманизмом и взвешенностью действий. Неожиданно предан и принципиален, но при этом предпочитает скрывать эмоции с привязанностями. Не смотря на свою противоречивость, весьма целостный, не создает видимости марионетки в руках автора или фоновой картонки. При прочтении ни разу не ловила себя на мысли, что ситуации, связанные с ведьмаком, а так же его реакции высосаны из пальца. Мой имхо-вывод - 9 из 10

Лютик - лучший друг Геральта, бард и балабол. Не вызвал у меня какого-то дикого удивления, потому что персонаж довольно ожидаем в тандеме с мрачным Геральтом. Возможно со временем он откроется больше, но пока вызывает исключительно дежурную симпатию в виду своей положительности и забавности. Именно в нем мне не хватило какого-то второго дна, интриги или загадки. Впрочем, это исключительно моё восприятие. Мой имхо-вывод - 6 из 10

Йеннифэр - моё отношение к этому персонажу просто максимально неоднозначное. С одной стороны в книге она описана скорее как негативный персонаж, но что-то в ней есть. И дело тут не в отношении того же Геральта или напротив обычных людей, а в харизме самого персонажа. Подкупает также то, что её беспринципность и готовность идти по головам вполне аргументирована и имеет конкретные мотивы. Впрочем, раскрыта она примерно на уровне с Лютиком и хочется узнать, в какую сторону её накренит дальше. По крайней мере за этим, кажется, будет интересно понаблюдать. Мой имхо-вывод - 7 из 10

Отрицательные герои - хочу выделить отдельной строкой всех антигероев и сказать, что ради них действительно стоит знакомиться с этой книгой. Каждый персонаж интересен, харизматичен и не обделен вниманием Анджея. Я правда восторгаюсь авторами, которые тщательно прописывают линию поведения отрицательных персонажей, демонстрируют их историю и «начинку», а после - итог с которым мы непосредственно сталкиваемся. И вот разбойник уже перестает восприниматься какой-то злобно настроенной фигуркой, а становится полноценной личностью и вызывает определенные эмоции. Мой имхо-вывод - 10 из 10

Всё то, что засело в голову и ради чего стоит прочитать

«— Не стесняйся, – сказала она, кидая охапку одежды на вешалку. — Я не теряю сознания при виде голого мужчины. Трисс Меригольд, моя подружка, говаривает, что если ты видела одного, значит, видела всех.»

___________________________________________________________

«— Для того, кто живет кратко, — усмехнулся Филавандрель, но улыбка получилась вымученной, — ты проявляешь поразительное презрение к смерти, человек.

— Двум смертям не бывать, одной не миновать, — спокойно сказал ведьмак.»

___________________________________________________________

«— Поэты должны знать все, — высокопарно проговорил Лютик. — В противном случае мы компрометировали бы себя. Учиться надо, дорогой мой, учиться. От села зависят судьбы мира, так что надобно разбираться в сельских делах. Деревня кормит, обувает, уберегает от холода, развлекает и поддерживает искусство.

— Ну, с развлечениями и искусством ты немного переборщил.

— А самогон из чего гонят?

— Понимаю.

— Мало понимаешь. Учись. Взгляни, видишь фиолетовые цветы? Это люпин.

— Воще-то это вика, — вставил Крапивка. — Вы что, люпина не видели или как?»

___________________________________________________________

«— О делах на дороге-то не болтают. Едемте ко мне, в Нижний Посад. Там поговорим. Ведь вам все равно туда.

— Откуда такая уверенность?

— Оттуда, что другой дороги тут нету, а ваши кони в ту сторону мордами, а не хвостами повернуты.»

___________________________________________________________

«— Зло — это зло, Стрегобор, — серьёзно сказал ведьмак, вставая. — Меньшее, большее, среднее — всё едино, пропорции условны, а границы размыты. Я не святой отшельник, не только одно добро творил в жизни. Но если приходится выбирать между одним злом и другим, я предпочитаю не выбирать вообще.»

___________________________________________________________

«Люди […] любят выдумывать страшилищ и страхи. Тогда сами себе они кажутся не столь уродливыми и ужасными. Напиваясь до белой горячки, обманывая, воруя, исхлёстывая жён вожжами, моря голодом старую бабку, четвертуя топорами пойманную в курятнике лису или осыпая стрелами последнего оставшегося на свете единорога, они любят думать, что ужаснее и безобразнее их всё-таки привидение, которое ходит на заре по хатам. Тогда у них легчает на душе. И им проще жить.»

Могу сказать точно, что все советующие ознакомиться с этим циклом были абсолютно правы, оно того стоит. Если вы, как и я, фанаты неоднозначных персонажей, качественных описаний, фэнтези и не слишком давящего на мозги экшена - скорее приобретайте «Последнее желание» и приступайте к чтению.

Оценка: 9 из 10

Так получилось, что третий день мне приходится валяться с высоким давлением.

И от скуки я нашла флэшку аж студенческих времен с некоторыми набросками с тех далеких пор. И с удивлением обнаружила на ней довольно большой кусок моей бездарной писанины.

Рассказ с претензий на макси, о как. О любовном треугольнике между ангелом, демоном и человеком (как оригинально); о скандалах, интригах, расследованиях между раем и адом; о вплетенной линии любви человека и ангела-хранителя, о сложных отношениях полукровок (долго объяснять) и даже с примесью детектива и моральных страданий всех мастей!

Так странно было читать. И вроде бы абсолютно детский стиль без ангста и особых цепляющих взгляд деталей, но сюжет даже меня, автора, зацепил :D

И так захотелось мне проработать эту вселенную, закончить линии, переписать по-новой, с новым видением ситуации, сюжета и текста. Не испоганив ничего. Сколько усилий вложено в продумывание персонажей, видно даже неопытному взору.

Но макси я никогда не писала, как и фики с претензией на закрученный сюжет, поэтому страшно. Страшно, что не будут читать, что не примут идею, что выйдет безвкусная банальщина, отдающая мерисьюшностью, что не хватит сил, что станет все равно, что вдохновение зайдет в тупик.

Я личность холеричная, быстро зажигаюсь занятием и также быстро прогораю.

Сижу страдаю теперь.

Одной причиной больше.

Снова зудит, чешется под кожей забытое чувство радиопомех, скопления мыслей, чувств и эмоций. Снова хочется носить в сумке блокнот и карандаш, записывать сигналы от тонущих в душе кораблей, не имеющих надежды на спасение. Фэндомы, персонажи, диалоги - все это шумит в голове нескончаемым фоном, спасаются миры, взрываются фейерверки, рушатся города. Апокалипсис настигает тихую гавань. По венам вместо крови струится яд, не желающий складываться в строки, и хочется писать-тонуть-рыдать, а потом в порыве выть в пустоту, неосознанно посылая сигналы SOS в открытое море.

Корабли слышат сигналы и грустно констатируют, что весной самое глубокое небо. Понимают - последнее небо, которое они видят в своей жизни. На палубе, словно оркестр из Титаника, стоят тени ушедших когда-то людей, и им тоже грустно, как и загорающимся кораблям.

Руки порхают над клавиатурой, снова залипают "и" и "о", и хочется кричать от недостатка кислорода. Взрываются далекие звезды, догорают в пламени корабли, экипаж навсегда уходит на дно, чтобы стать черными китами и плавать по раскаленным венам. Буквы складываются в слова, а кометы кричат, не долетев до спасительных объятий океана.

Страницы блокнота пестрят набросками, обрывками по разным Вселенным, но почему-то везде проскальзывает синее-синее-синее, видимо весна взрывается под жилами текучими кляксами чернил.

Киты трубят тоскливо, оплакивая ушедшее вдохновение, разорванные горем звезды поддерживают их метеоритным дождем. Синева скрывается за грозовыми тучами, и небо больше не глубокое, оно хочет упасть, рассыпаться на капли и никогда не вспоминать о прошедшей весне.

Шторм превращается в слезы, ложась на бумагу красивыми продуманными фразами.

Радиопомехи затихают. Чувства остывают. По венам снова струится кровь.

На море штиль.

Новые корабли отправляются в плавание, заранее зная о своей гибели в следующей непогоде вдохновения.