я: Мне надо бы написать про то, что там в Шаукаре. А я не знаю, что там в Шаукаре. Что там Оташ, Ким, Альфред, Элли. Что они там все делают.
Настя: Я почему-то представил, как они там все сидят и в карты режутся. Дружно. Типа все равно пока про нас не рассказывают.
– Выпить есть? – сходу спросил Юрген.
– Белый брат? – удивился кузнец.
– Так есть или нет?
– Только арак.
– Тащи.
Мирон ушёл в дом и вернулся с бутылкой и двумя стаканами.
– Это ты из-за Светлячка так убиваешься? – разлив напиток, спросил кузнец.
– Да, – кивнул Шу.
– Слышал я про эту Тайную канцелярию. Мудрёных людей там учат.
– Чересчур мудрёных, – и Юрген залпом осушил свой стакан.
– А мы тебя нашли, – послышался неподалёку голос Бальзана. Следом за ним к кузнице шёл Имари.
– Тащи ещё выпивку, – сказал Шу Мирону. – И не вздумай отказываться от денег, я тебе заплачу за всё.
– Суетливый ты, белый брат, – проговорил кузнец и пошёл за второй бутылкой.
– Пусть Альфред и Элли его ищут, мне надоело.
– Что я слышу? – наигранно удивился Оташ. – Наш визирь устал играть в сыщика?
– Сегодня точно, – ответил Юрген. – За завтрашнее утро не отвечаю.
– Не удивлён, – усмехнулся шоно.
Внезапно.
Настя: Я сейчас смутно узнаю переложение Ревизора ))))
я: А я даже не подумал... а ведь и правда ))) это я подсознательно ))
Настя: Видимо )))
я: Любимая же пьеса с детства )
– Я правильно понимаю, что великий шоно означает великий волк? – спросил Имари.
– Да, – кивнул Юрген. – Небесный волк является покровителем Шоносара.
– Вы слышали об оками?
– Я читал, что это священная статуэтка, обладание которой приносит власть клану.
– Всё верно. Оками – это волк. У наших народов много общего. Оками – священное животное, которое хранит айни.
– Наверное, про него есть много интересных легенд?
– Разумеется. Хотите, расскажу одну?
– Очень хочу.
– Тогда слушайте. Это было много лет назад, когда лес под священной горой был ещё совсем юным. В небольшой деревне жил юноша, он был слаб здоровьем и не мог подолгу работать в поле, как его братья, но зато он умел играть на флейте, да так красиво, что даже птицы умолкали, чтобы послушать его. Однажды отец отправил его с поручением в соседнюю деревню, путь в которую шёл через лес. Юноша выполнил просьбу отца и отправился назад, решив не оставаться в гостях на ночь. Он надеялся успеть вернуться дотемна, но заплутал. Когда наступила ночь, лес стал казаться ему страшным и диким, и юноша испугался, что погибнет от зубов хищного зверя или ёкая. Вдруг его догнал молодой мужчина и сказал, что им по пути. Мужчина не только вывел юношу из леса, но и защитил его от огромного паука-цутигумо. Простившись на опушке, юноша хотел поблагодарить своего спасителя, но увидел только большого серого волка, который скрылся в лесной чаще.
– Расскажи об Имари.
– Что рассказать?
– Я слышал, что у вас неприязненные отношения.
– Смешное слово, – фыркнул Ким.
– Какое? – не понял Альфред.
– Неприязненные.
– Не смешнее, чем хотото… – сказал Оташ, но не смог вспомнить окончание слова.
– Хототогису, – улыбнулся Юрген.
– А почему кукушка? – поинтересовался Элинор. – Разве она не вестник печали?
– Не в Ямато, – ответил Ким. – У нас она вестник лета. Хототогису воспевают в любовной лирике.
– У кукушки же спрашивают, сколько жить осталось, – проговорил Оташ.
– Это у вашей кукушки, – отозвался Ким. – Хототогису даже поёт иначе.
– Кто в здравом уме будет спрашивать у птицы, сколько ему осталось жить? – произнёс Альфред.
– Но здорово же, когда кукушка долго кукует, не останавливаясь, и ты понимаешь, что вот, как много лет у тебя впереди, – сказал Элинор.
– Бред, – ответил Брунен.
– Может, вернёмся к Имари? – предложил Оташ.
Начало положено. Новая повесть пишется.
Охоту Юрген по-прежнему не любил, поэтому доехав, как и положено, по правую руку Оташа до мелколесья, куда их привёл главный ловчий, Шу быстро воспользовался начавшейся суетой и скрылся подальше от предполагаемого места высыпки вальдшнепов. Охота была устроена в честь посла из Ямато, Имари, который с удовольствием принял приглашение великого шоно. Для участия в таком событии, конечно же, собрались все министры, а также глава сыска Брунен вместе с помощником.
– Преступники, как узнают, что Альфред птичку подстрелил, так сразу разбегутся в ужасе, – попытался тогда съязвить Юрген, но Брунен шутку не оценил.
Шу остановил Тюльпана на поляне и, спешившись, зашуршал опавшей листвой. Небо с утра было хмурым и, казалось, вот-вот пойдёт дождь, но Омари уверял, что днём обязательно выглянет солнце. Юрген не разделял его оптимизма и накинул на голову капюшон плаща.
Когда послышались первые выстрелы и лай охотничьих псов, Шу прислонился к высокому дереву, погладив шершавую кору пальцами, и закрыл глаза. Юрген очень любил Шаукар, их с Оташем детище, но порой он скучал по времени, проведённому в степи и лесу, вдали от городской суеты, когда вместо крыши дворца было лишь бескрайнее небо. Тогда, засыпая в гере, он мечтал о комфорте дворцовых покоев, а теперь хотел снова вернуться в степь. Шу усмехнулся своему непостоянству.
Селто показался на горизонте ближе к полудню, как и обещал Брадан. Издалека он казался почти изумрудно зелёным, и Юргену подумалось, что он совсем не прочь был бы там немного погостить. От ночного шторма не осталось и следа, белые облака на небе напоминали взбитые сливки, а над побережьем Селто плыла лёгкая туманная дымка.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)