Что почитать: свежие записи из разных блогов

Искала текст "Пёстрой ленты". Нужно было место с блюдечком. Стала искать павиана, и вдруг с удивлением обнаружила, что согласно попавшемуся переводу в доме жили "чита и павиан". Около читы правда стояла сноска, говорящая, что "чита - большая дикая кошка, похожая на леопарда." Переводчик был скромно не указан. Гепард, конечно, большая дикая кошка, похожая на леопарда. Переводчик не соврал. Но когда из русского языка исчезло слово гепард, и появилось чита? tlg25.livejournal.com/231738.html#comments

Одним из агентов профессора Мориарти был некто Паркер, «по роду занятий – душитель; между прочим, мастер игры на jew's harp». Этот загадочный (для меня) инструмент оказался не чем иным, как варганом (дрымбой). В русском переводе Лившиц – «игрок на расческе», в украинском переводе Дмитренко – «грає на гребінці» (с какого же языка этот перевод выполнен?). Только в новейших версиях Паркеру наконец вернули его любимый инструмент, слава богу. http://petro-gulak.livejournal.com/1580360.html

"игра началась"

Вчера, когда в телевизоре Шерлок-Камбербетч начал декламировать «Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом», я принялась мешать соседке, с которой мы вместе смотрим сериал, словами: «Ух, тут такая шутка, я тебе расскажу, когда кончится». И да, разумеется, он дочитал до слов «Поднят зверь». Шутка, собственно, в том, что самая-самая знаменитая фраза Холмса (после «Элементарно, Ватсон», которая вообще не из Конан Дойла): “The game is afoot” – в русском переводе «Генриха V» это самое «поднят зверь». Монолог абсолютно хрестоматийный, как у нас «Полтава» или «Бородино», англоязычным зрителям понятно с первых слов. А русскоязычным вообще не понятно, потому что в наших переводах рассказов о Шерлоке Холмса это «Игра началась» (game по-английски и игра, и дичь).

Я это рассказываю вовсе не для того, чтобы лишний раз пнуть старых переводчиков (на это и без меня желающих много). На самом деле они переводили рассказ, а не самую крылатую фразу всех времен и народов. И на своем месте в рассказе «Игра началась» стоит отлично. Не факт, что будь там «Поднят зверь» со сноской, было бы лучше. Небольшой опрос в фейсбуке показал, что примерно половина моих знакомых не помнит из детского чтения ШХ ни семипроцентного раствора морфия, ни ампулы с кокаином, и наркомания Шерлока для них – не такой же изначальный факт, как скрипка и трубка, а гнусная клевета на великого сыщика. Какова вероятность, что они запомнили бы сноску на шекспировскую цитату и опознали бы монолог в сериале?

Это собственно к тому, что можно замечательно получать радость от перевода, даже если там цитата потеряна и слово game неправильно переведено. И то и другое – мелочи. Читайте книжки на том языке, на каком вам приятнее, и не портите цветы своей селезенки сравнением перевода с оригиналом.

Екатерина Доброхотова-Майкова

Кстати о названии цветка, по-английски наперстянку зовут "лисьей перчаткой" (foxglove), а вот о происхождениии имени есть парочка популярных версий. Латинское название digitalis тоже говорит o пальцах (digits), но причем тут лисы? По самой популярной версии fox - искаженное folks (волшебный народец фей и эльфов), по другой же - folk's glew (народная музыка) из-за схожести цветка со старинным музыкальным инструментом дугой бубенцов. Забавно, что латинское имя было изобретено немецким ученым XVI века Леонардом Фуксом (в честь него названы цветок фуксия и соответствующий цвет), чья фамилия - Лис. Еще более забавно, что первая этимология принадлежит английскому ученому по имени William Henry Fox (!) Talbot (1847). А я обо всем этом узнала из статьи... увы! ничего лисьего... Анатолия Либермана (американского лингвиста и русского поэта) "Этимологи воюют за цветок".

Из этой же и другой статьи дополнительные имена наперстянки:

Англ - Witches' Gloves (ведьмины перчатки). Dead Men's Bells (мертвецкие колокольчики или же яйца мертвеца?). Fairy's Glove (перчатка феи). Gloves of Our Lady (пальчики богородицы). Bloody Fingers (кровавые пальцы). Virgin's Glove (перчатка мадонны). Fairy Caps (шапочки для фей). Folk's Glove (перчатка [доброго] народца. Fairy Thimbles (наперсток фей).

Норвежкий - Revbielde (лисий колокольчик).

Немецкий - Fingerhut (наперсток).

Французкий - gantelée (перчаточка).

И из третьей статьи: In Ireland the Foxglove is known as the Great Herb, and Lusmore, also the Fairy Cap; and in Wales it is the Goblin's Gloves; whilst in the North of Scotland it is the Dead men's Bells.

<...>

In Devonshire the plant is termed Poppy, because when оne of the bell-shaped flowers is inflated by the breath whilst the top edges are held firmly together; the wind bag thus formed, if struck smartly against the other hand, goes off with a sounding pop. The peasantry also call it "Flop a dock." Strangely enough, the Foxglove, so handsome and striking in a landscape, is not mentioned by Shakespeare, or by either of the old English poets. The "long purples" of Shakespeare refers to the orchis mascula.

отсюда http://squirella.livejournal.com/421716.html

Мне в воспоминаниях Хьюита самым примечательным показался рассказ о том, как он, сын рабочего из Северо-Восточной Англии, старался добиться, чтобы речь не выдавала его происхождения: «преподаватель дикции посоветовал ему удалить два задних зуба, иначе он вряд ли когда-нибудь сможет распластывать язык так, чтобы слова вроде "count" звучали правильно». Хьюит по этому поводу добавляет: «"Count" — сложное слово. Многие выходцы из низов с ним не справляются. ... К примеру, Эдвард Хит [премьер-министр Великобритании с 1970 по 1974]. Он не может сказать "count". Он пытается, но выходит что-то вроде "ceeount", просто ужасно». Хьюиту удалось добиться такого произношения, что его принимали за итонца или выпускника Винчестерского колледжа, хотя его детство было, как он выразился, "настолько далеко от Итона или Винчестера, насколько можно вообразить".

tes3m.diary.ru/p198342947.htm

Только что притормозила, разглядывая подпись к предыдущей записи

Хто такой принц-электор? Не, по отдельности я оба слова понимаю, а вот вместе - проблема.

Оказывается:

принц-электор; князь, имевший право участвовать в выборах императора (в “Священной Римской империи”)

Но добило меня вот это:

Принц-электор это чистой воды калька с английского. Гугл дает всего несколько примеров с этим словом (размноженных на разных сайтах) в контексте описания туристических достопримечательностей. Правда, у нас сейчас тенденция заменять немецкие заимствования на английские. Но в данном случае не грех историков спросить, действительно ли им хочется избавиться от слова "курфюрст".

Блин, ну конечно, курфюрст саксонский! И никаких принцев-электоров саксонских....

Оригинал взят у в Языковедческое

Происхождение прайдов

Вначале было слово. Вернее, нет, слово как раз было потом. Вначале был Какстон. Билл Какстон, 1421 года рождения, английский первопечатник, переводчик, автор шрифтов, и так далее – тот самый, в чьей типографии в его отсутствие и, естественно, совершенно без его ведома неизвестные злоумышленники набрали Библию Виклифа.

Так вот, г-н Какстон был человек бережливый и старые шрифты и прессы не выбрасывал, а продавал. И один такой набор купил городок Сент-Олбени (St. Albans). И развернул печатную деятельность. Но, конечно, хозяевам типографии хотелось прославить родной город и опубликовать что-то особенное. И, по легенде, они обратились к настоятельнице женского монастыря в Сопвелле, леди Джулиане Барнс, даме разумной и ученой, за советом. И леди Джулиана согласилась помочь горю. Типографы и отцы города, естественно, рассчитывали получить текст божественного содержания, а прибыл к ним трактат в трех частях... о соколиной охоте, просто охоте и геральдике. Трактат был отчасти компиляцией, но вторая часть (видимо, потребовавшая большей работы) была подписана именем леди Джулианы – откуда, собственно, нам и известно, кто несет личную ответственность за будущий лексикографический кошмар.

Дело в том, что почтенная настоятельница столкнулась с проблемой. В английском языке, как и в русском, группы животных одного типа принято обозначать специальным словом – "стадо", "стая", "рой", "косяк", "клин"... В английском, впрочем, эти коллективные обозначения разнообразней и изобретательней (и относятся не только к животным, но и к людям, а также к неодушевленным предметам но песня не о том) – a murder of crows, a parliament of rooks, a gang of elk (чем им лоси не угодили?) (cловарь говорит, что elk - это лось. Но, похоже, что в активном, во всяком случае американском, употреблении это - марал).

Так вот, выяснилось, что для целого ряда важных с охотничьей и геральдической точки зрения животных таких именований в языке нет. Но леди Джулиана по должности знала, что стучащим откроется, а отчаяние – смертный грех. Нет слов – значит, будут. И она стала придумывать, выделяя для обозначений характерные (ее точки зрения) черты тех или иных зверей и птиц. Так появились unkindness of ravens, business of ferrets, shrewdness of apes и, естественно, pride of lions.

Сказать, что книжка стала бестселлером, значит сильно преуменьшить. Она увидела свет в 1486 году, тут же была перепечатана в Лондоне – в той самой какстоновской типографии, где тогда уже хозяйничал Винкин де Ворд (начинал свою жизнь как Ян ван Винкин. Он был уроженцем Эльзаса, учился у Какстона – и в какой-то момент потерял данное в крешении имя и стал Винкином Слово). Де Ворд добавил к сочинению четвертую часть – о ловле рыбы при помощи удочки – и в этом виде "Книга Сент-Олбани" (отцы города были _счастливы_) ухнула в помешанный на охоте и рыбалке английский народ. Книгу переиздавали столько раз и в стольких местах, что библиографы до сих пор не уверены, есть ли у них полный список изданий. По тиражу она успешно конкурировала со всей прочей печатной продукцией и отдала первенство только Библии, когда та была, наконец, официально переведена на английский. Собственно, злые языки почти сразу начали называть "Книгу Сент-Олбани" "библией англичан" (интересно, что по этому поводу думала благочестивая леди Джулиана?)

Естественно, вместе с книгой в народ пошли и изобретенные настоятельницей термины. Часть из них не прижилась. Часть со временем была вытеснена другими или просто отпала. Но львиная доля оказалась настолько удачной, что продержалась в языке следующие четыре с лишним столетия – и вошла в ряд соседних. И не очень соседних. Например, в наш. Так что львиным прайдом мы обязаны скупости Билла Какстона и изобретательности настоятельницы из Сопвелла. (Хотя если бы леди Джулиана была знакома с привычками львов, возможно, она, как и Маяковский потом, взяла бы за основу не гордость, а двуспальность – 16 часов в сутки, как-никак.)

Самым же страшным последствием было то, что сама идея такого словесного изобретательства очень понравилась англичанам. И пошли плодиться prevarication of bureaucrats, tedium of golfers, addition of mathematicians, complex of psychoanalysts, имя им – легион. И составители словарей ритуально проклинают леди Джулиану каждую вторую пятницу, потому что конца тому не видно. Так что jam of tarts – это не варенье, вычерпнутое из пирога, а тесно сбитая группа женщин легкого поведения.

А collective для монахинь, согласно леди Джулиане - superfluity of nuns. Видимо, ее опыт настоятельницы говорил ей, что больше одной монахини - это явный переизбыток.

(Антрекот)

В римском праве plagium (букв. похищение) означало преступную продажу в рабство свободного человека, за что полагалось бичевание (ad plagas). В этом значении оно упоминается в романе «Человек, который смеется» по отношению к краже ребёнка. Первоначально кража литературной собственности получила название plagium litterarium, также лат. plagiator — «литературный вор».

http://kukmor.livejournal.com/1087345.html