Что почитать: свежие записи из разных блогов

Пессимист видит только бесконечный тоннель.

 

Оптимист видит свет в конце тоннеля.

 

Реалист видит туннель, свет и поезд, идущий на встречу.

 

И только машинист поезда видит трёх идиотов, сидящих на рельсах!

Если меня по кусочкам собирать из того, что было мной - то получится что-то хорошее или нет?

Я бегаю о собеседованиям в выходные и всё думаю - что я делаю со своей жизнью? Я хочу на метатронику и робототехнику. Я хочу заниматься физикой. Я хочу в море. Хочу писать. Как себя разорвать? Каким образом Ричард Бах успевал и пилотировать и книги писать? КАк? Как смогли другие пилоты и моряки?

Вот Толкиен - у него откуда столько времени от преподавательской профессорской деятельности? Мне бы столько же.

 

Ах да, я вернулась на бх. Я не знаю что я тут делать буду, может быть только дыбр писать.

Не ныть точно. Ныть - не про меня.

Мне бы только разобраться, куда себя пристроить.

ЭмДжей говорит, что мне надо бы на нарративного дизайнера, игры делать. А что, мир я вам за 5 минут на коленке напишу такой, каких никогда ещё не было. И героев к нему с сюжетом. И даже квесты под сюжет и чтобы всё вместе сочеталось. Только б взяли, но кому оно надо? ))) А самой писать - я не потяну. Игра же ещё и графоню должна иметь. Эх.

Так что пока только гравоманю, вчера день убила на создание новой расы в мир. Нравится мне больше миры создавать, чем писать в них что-то. Если б за такое дело платили - я бы озолотилась.

 

А пока - я ищу куда же себя пристроить. Почему-то что я умею - сейчас не очень важно. С другой стороны - я могу и сценарии писать, но это тоже никому не надо. Тяжело быть творческой личностью, рационалом и технарём одновременно.

Мыши приходят к сове за советом, чтобы жить в лесу им стало проще. Сова советует им стать ёжиками, которых все любят и никто не ест. Радостные мыши благодарят сову, потом возвращаются, когда понимают, что не спросили главного: «а как нам стать ежиками?». На что сова отвечает: «о, это я не знаю. Я по креативу».

© из "темного уголка"

Сегодня пятница, и я вновь предлагаю вам почитать. На этот раз новогодний сценарий. Скажу сразу, рэп я терпеть не могу. А теперь «сказка»:

 

Сцена. Перед закрытым занавесом появляется хор негров.

Негры читают рэп:

Случилась беда. Случились дела.

У Босса крутого не стало бабла.

А Босс без бабла, что без ножки юла.

Бабло же у Босса украла братва.

Крутые японские парни - якудза.

Крутые. В наколках от жопы до пуза.

А Босс, он ведь тоже не лох, а чувак,

Который не любит лажаться вот так.

У Босса ребята с большими стволами,

И тоже не любят казаться лохами.

Крутая должна быть меж ними разборка.

Мочить они будут друг друга без толка.

Все было бы так, только парень один,

Кайфовый чувак, покупал кокаин,

Чтоб вставиться раз на некислой тусовке -

Отвиснуть с друзьями на мощной попойке.

Да вот незадача: увидел чувак,

Как бабки якудза тащил на чердак.

Пропал ни за что тот парнишка, вот так.

Скрутили несчастного парня якудзы,

Что были в наколках от жопы до пуза.

Сковали заклятьями руки его,

Чтоб даже в плену не сказал ничего.

Пропал бы, наверно, парнишка зазря,

Но есть у кайфового парня друзья.

 

Полностью читайте здесь: https://www.proza.ru/2013/06/04/1963 или здесь: http://samlib.ru/m/majklow_w/jgthfdcnbkthg.shtml

 

И не забывайте писать отзывы.

 

И вновь «читаем по пятницам». На этот раз я предлагаю вам прочесть роман из самой экспериментально-сумасшедшей серии «Перепроходцы».

 

Заявление

 

Авторы (текст написан в соавторстве с Богом) официально заявляют: Во время написания данного текста ни одно наркотическое вещество не пострадало!!!

Автор. Бог.

 

Гиперглава первая

 

 

Корабль уродов, где твой штурвал и снасть?

Я так боюсь упасть в морскую воду;

Корабль уродов, что ты готовишь мне,

Гибель в морской волне или свободу?

Борис Гребенщиков «Корабль уродов».

 

Глава первая

 

Раз мир бардак,

То судьи - сутенеры.

 

 

На экране крупным планом появляется лист бумаги и рука, держащая старомодную перьевую ручку.

«Пользуясь случаем, хочу сказать»… – выводит рука каллиграфическим почерком. Слышны шаги: кто-то вбегает в комнату, но зритель не видит, кто.

– Папа! Папа! – звучит радостный детский голос – посмотри, что я нашел!

Раздается оглушительный взрыв. На экране огонь. Титры.

Такая вот глава.

 

 

Глава вторая

 

Куда? В бордель?

Карету мне, карету!

 

Подглава 1

 

Комната размером 4х5. Стены оклеены бледными однотонными обоями. Пол (ДВП) окрашен в абрикосовый цвет. Окно зашторено. С потолка свисает старомодная дурацкая люстра с какими-то аляповатыми ангелочками с дебильными лицами. Горит электрический свет. У противоположной от окна стены стоит большая кровать. На кровати сидит маленький тщедушный очкарик. Его лицо и фигура не дают ни малейшего представления о национальной принадлежности данного субъекта. На кровати «у стеночки» кто-то лежит, укрывшись с головой одеялом. Кроме них в комнате еще один человек: уборщик. Нелепая жертва юмора создателя. Высокий, тощий, лысый. На некрасивом лице полное отсутствие какого-либо выражения. Уборщик меланхолично работает шваброй. Слева под мышкой он зачем-то держит скейтборд, который, несомненно, мешает ему работать.

– … Лена и Надя, – рассказывает уборщику очкарик, – милые, нежные, ласковые, красивые, очаровательные, мечтательные, завораживающие, магические, ошеломляющие…

Уборщик с отсутствующим видом трет один и тот же участок пола. Он даже не делает вид, что слушает.

– А хочешь, я тебе их найду? – говорит вдруг уборщик, когда количество эпитетов вдвое превышает официально установленное количество слов в русском языке, и когда вероятный или гипотетический зритель (лучше зрители) уже отчаялся дождаться хоть какого-нибудь развития событий.

– Ты? – удивился очкарик?

– Ну да. А почему бы и нет?

– Шутишь?

– Мне за это не платят.

– Да… конечно… сейчас.

Очкарик выуживает из-под кровати мятые пыльные брюки, роется в карманах.

– Держи, – говорит он, протягивая уборщику мятую купюру.

Уборщик берет деньги, расправляет…

– Это что? – спрашивает он.

– Я… ты не думай… – мямлит очкарик.

– Ты дал мне червонец! Что может быть оскорбительней для порядочного человека!

– У меня больше нет. Зарплату задерживают до понедельника.

– Дай, – приказывает уборщик, вырывая у очкарика из рук брюки. При этом скейтборд падает на пол.

В результате настойчивых поисков уборщику удается добыть из карманов немного мелочи.

– И это все? – презрительно спрашивает он.

– Я же говорю, зарплата…

– А что у тебя в другой комнате?

– Какой комнате?

– У тебя ведь двухкомнатная квартира?

– Ну.

– Значит, должно быть две комнаты.

– Ты прав, – грустно соглашается очкарик.

– Вот видишь, – говорит уборщик, направляясь в другую комнату.

– Там… туда нельзя. Там не убрано, – говорит, краснея, очкарик.

Он вскакивает с кровати, выбегает из комнаты в коридор и заслоняет собой дверь в другую комнату. В коридоре тоже горит свет. Причем, всегда, даже когда перегорают лампочки.

– Это моя работа, быть там, где не убрано, – решительно говорит уборщик, отталкивая очкарика.

Он открывает дверь, и сразу же теряет всю свою решительность.

– Мать твою! – говорит уборщик. - Вот это срань!

После этих его слов камера «заглядывает» во вторую комнату очкарика. Там действительно срач. Такое впечатление, что кто-то разгрузил несколько мусорных контейнеров.

– Я получил это в наследство!

– На твоем месте я давно бы отправил все на свалку.

– К сожалению, я смогу это сделать только через шесть месяцев. Таков закон. Вдруг объявятся другие наследники?

– Думаешь, на это кто-то позарится?

– Нет, но как я тогда докажу, что пятьсот килограммов личных вещей безвременно ушедшей тети…

– Так у тебя действительно нет денег?

– Я же сказал… Клянусь тетиным прахом.

– Будешь должен, – сказал уборщик и вышел из квартиры.

– У тебя действительно нет денег! – послышался грубый женский голос из-под одеяла.

– Увы, – вздохнул очкарик, возвращаясь в комнату с кроватью.

– Какая же ты скотина, Михаил! – так читатель узнает, что имя очкарика Михаил.

Женщина откидывает одеяло. К глубочайшему сожалению любителей «клубнички» она одета. Ей около двадцати пяти. Невысокая, худая, кому-то может показаться симпатичной. Короткие белые волосы, ужасный грим, яркая кофточка, узкие джинсы, ботинки. На подошвах следы кетчупа, майонеза и горчицы.

Михаил (теперь я буду называть его так) развел руками.

– А как ты собираешься рассчитываться со мной?

– А в чем проблема?

– У тебя же нет денег. Забыл?

– Ну и что? В булочной, например, мне отпускают в кредит.

– В кредит?! – взвизгнула женщина; от злости ее лицо покрылось пятнами. – Подлец!

Она наградила Михаила звонкой пощечиной.

– Подлец! – повторила она и вышла из комнаты.

Хлопнула входная дверь.

Где-то под кроватью зазвонил будильник.

– Черт! Работа! Опаздываю!

С этими словами Михаил пулей вылетел из комнаты. Забежав на кухню, он поставил чайник, покормил таракана, который жил в клетке на подоконнике, поменял ему воду. Почистив зубы (это он сделал уже в ванной), Михаил надел все те же мятые брюки и такую же мятую рубашку, которую опять же выудил из-под кровати.

Засвистел закипевший чайник.

– Бегу, – крикнул Михаил, словно чайник мог его слышать.

Чайник засвистел еще громче.

– …! – выругался Михаил, но из-за свиста чайника, мы не расслышали, как.

Михаил быстро проглотил пару бутербродов, которые запил чашкой растворимого кофе, и пулей выбежал из квартиры. Несколько раз срикошетив от стен, он спустился по лестнице – лифта в доме не было. К счастью, жил он на втором этаже. Выйдя из дома, Михаил забрался в достаточно подержанный, повидавший на своем веку, автомобиль. Несмотря на преклонный возраст, машина резво набрала скорость и выскочила на почти пустую дорогу.

– И так, уважаемые дамы и господа, я педиатр, – рассказывает Михаил, повернувшись к боковому окну. (Я, автор, нарочно перескакиваю с настоящего времени на прошедшее и наоборот). Он говорит в воображаемую камеру, которая следует параллельным курсом с машиной. На дорогу он почти не смотрит. – Педиатр, – повторяет он. – Не педагог, не педофил, а педиатр. Работаю с детьми, причем знаю о детях все или почти все. Я профессионал. Однажды меня даже взяли на курсы Камасутры для женщин в качестве учебного пособия. Вот так. Платили, правда, мало, зато это была, наверно, единственная интересная работа за всю мою жизнь.

Дорога делает поворот, в который Михаил вписывается с профессионализмом пилота «Формулы 1».

– Я даже знаю, где они появляются на дороге.

И точно, Машина догоняет человек 15 велосипедистов детского возраста. Практически все дети ехали черти как по встречной полосе, и только один мальчик лет 12 держался правой стороны.

– А ты почему не как все? – спросил Михаил, поравнявшись с ним.

– Ты что, правила не читал? – удивленно спросил мальчик.

– Конечно, нет, – удивился в ответ Михаил.

– А я читал, – сказал мальчик не без гордости.

– Ну ты и сволочь!

Мальчик показал Михаилу средний палец.

– Таких надо уничтожать методом абортирования, но я поступаю с ними иначе, – сообщил в камеру Михаил, позеленев от злости.

Каким-то чудом ему удалось вытащить руку в правое окно и схватить за руль велосипед.

– Ты чего! – испугался юный велосипедист.

– Сейчас узнаешь, щенок.

Он разгоняется до сотни, затем толкает велосипед, который летит вверх тормашками.

– Если меня разозлить, – продолжает рассказывать Михаил, – для меня не существует никаких преград.

Словно доказывая правоту этих слов, он выжимает газ до пола. Машина мчится вперед. Впереди перекресток. На светофоре красный, но Михаил словно не замечает этого. Он продолжает мчаться вперед и чудом объезжает тяжелый тягач. Его автомобиль ведет себя так, словно законов физики не существует.

Впереди железнодорожный переезд. Поезд. Михаил издает боевой клич и пришпоривает машину, которая с диким ржанием перепрыгивает через вагон.

– Меня ничто не остановит, – кричит Михаил.

Дорога перекрыта военными. Автоматчики, танки. В небе висят вертолеты.

– Хрен вам! – кричит Михаил. Он нажимает на какую-то кнопку, и его автомобиль взлетает в небо, совершая пассажи, которым мог бы позавидовать НЛО. Машина скрывается в небе.

С нечеловеческим криком Михаил вскакивает с кровати. Он в своей комнате. Уборщик меланхолично елозит шваброй по полу.

На кровати у стеночки кто-то лежит, укрывшись с головой одеялом.

– Кошмар? – спрашивает уборщик.

– Сон. Кошмар – это другое. Моим кошмаром стала потеря двух девчонок.

– Они умерли?

– Хуже.

– Хуже?

– Они меня бросили. Лена и Надя: милые, нежные, ласковые, красивые, очаровательные, мечтательные, завораживающие, магические, ошеломляющие…

 

 

Подглава 2

 

В кабинете Доктора полумрак. Два кресла, стол, несколько стульев. На столе следы дешевого красного вина – свидетельство быстротечной, уходящей молодости. В одном из кресел молодой, еще нет тридцати, мужчина внушительной наружности: Доктор. Доктор – его фамилия. Профессия – клинический или медицинский психолог. А если говорить всю правду (которую он никогда не говорит своим клиентам), профессия будущая. Он не закончил еще обучение, что не мешало ему на прямой вопрос: «Вы доктор?» отвечать: «Да». Такой ответ позволял ему одновременно врать и говорить правду.

В другом кресле сидела истерическая дамочка лет сорока. Одета она была со вкусом начинающей деревенской проститутки, в первый раз вышедшей на панель.

– Представляете, доктор, взмыв вверх, он вновь просыпается у себя в постели. И так бесконечное число раз. Я не знаю, что делать!

Прочесть книгу можно здесь: https://www.proza.ru/2013/06/04/1871 и здесь: http://samlib.ru/m/majklow_w/pfgbcrb1.shtml

Также вы можете бесплатно скачать книгу здесь: https://ridero.ru/books/puteshestvie_zakraj_zemli/

Приятного чтения. И не забывайте про отзывы.