Что почитать: свежие записи из разных блогов
Записи с тэгом #общий язык из разных блогов
Big Bad Wolf, блог «Vital not Vicious»
Выть или не выть
Они воют не на луну, просто полнолуние вызывает прилив эмоций.
А зачем воют?
Общаются с другими группами, это социальный контакт, «прикосновение». Кроме того, это информация — о расстоянии до других зверей, о статусе, об эмоциональном состоянии. У каждого есть своя партия — и судя по всему, они строго функциональны.
Откуда они знают, как выть?
Вообще есть две категории звуков. Врожденные, на которые реакция у других тоже врожденная. Например, звук опасности — это такой фыркающий лай. Щенки его слышат — разбегаются, хотя их никто не учил. И есть приобретенные звуки, которым научили. Притом есть диалекты: допустим, кахетинский волк вряд ли поймет волка из Западной Грузии. Я был в Канаде по приглашению Джона Тебержа, пришли в национальный парк. Я начал вабить [призывно выть], развернулся — ул-лю-лю — по-грузински, завитушки пустил — и вообще наплевали на меня волки. Я был страшно оскорблен. А Теберж просто кларнетом так — уууу — и всё, они заголосили.
И что значат все эти завитушки? Что они друг другу говорят?
Если бы я знал, я бы составил словарь. Эти вопросы меня тоже страшно интересуют — жаль вот, нет возможности заниматься. Разная информация передается. Я, например, нашел, что родители, когда волчат подзывают к добыче на большом расстоянии, воем объясняют, как идти. Там же тропы, прямо идти невозможно. Матерый идет до поворота — воет, щенок слышит. Потом до следующего — там повоет. В четыре-пять месяцев волчата уже соображают, этот зигзаг формируется в воображении, они легко находят. Есть вой для собирания стаи, когда группа разбредается и волк скучает. Этот звук легко отличить — он такую тоску наводит, душу выворачивает. Честно говоря, много всяких взглядов на эту тему, но пока понятно мало.
© Шура Буртин, фрагмент из интервью с этологом Ясоном Бадридзе
Видео в дополнение
Big Bad Wolf, блог «Vital not Vicious»
Примирение
[...] я часто вижу один и тот же повторяющийся момент: люди запрещают собаками иметь весь спектр эмоций.
Конечно, всем нравится радостная или спокойная собака, но никому не нравится, если собака злится и проявляет свой гнев. И именно на это часто в семье устанавливается запрет.
Как это реализуется на практике?
Люди могут знать о сигналах примирения* собак и даже замечать их. Но их мало замечать — надо их учитывать, что как раз не делается, потому что собака нужна удобная, которая позволяет с собой делать всё, что нужно, а взамен ее будут любить.
К примеру, собака рычит, если подходят к ее месту. Ее начинают наказывать за то, что она рычит, потому что рычание — это по сути злость, гнев, а его собаке показывать запрещено. Следующим логичным этапом в развитии поведения у собаки будут броски в сторону того, кто проходит мимо, а потом и прикусывания и в конце концов — укусы, потому что за более миролюбивые сигналы собаку наказывали, их не учитывали.
Если собаку наказывать за каждый из этапов, то уровень агрессии собаки будет возрастать всё больше и больше.
Big Bad Wolf, блог «Vital not Vicious»
Уважение
которое испытывают друг к другу члены стаи.
The Wolfman (National Geographic, 2006). Документальный фильм о работе британского исследователя Шона Эллиса с волками в Англии, США и Польше.
Big Bad Wolf, блог «Vital not Vicious»
Контакт
Рассказ Шона Эллиса о том, как ему удалось отвадить волков от фермерских хозяйств в Польше с помощью аудиозаписей. Фрагменты из книги «Свой среди волков»
Глава 20. Польша
[…] Несколько лет назад я очень заинтересовался Польшей. В парке работала девушка-волонтер по имени Анжела. […] Она рассказала мне, что в Польше мелкие фермерские хозяйства постоянно страдают от набегов волчьих стай, и выразила надежду, что я смогу как-нибудь помочь делу. Студенткой она проходила практику в северо-западных лесах, и у нее, помимо страстного желания исправить ситуацию, осталось много местных контактов. Я ни разу не был в Польше и не мог упустить такую чудесную возможность — поближе познакомиться с европейскими волками, вероятно, даже лично. Ведь эта страна — единственное место в Европе, где волки хотя и подвергались преследованиям, но все же не были истреблены полностью. Спортивная охота на них продолжалась вплоть до 1997 года, когда польский парламент запретил ее, не выдержав давления со стороны защитников окружающей среды. Однако новый закон не пользовался популярностью у блюстителей порядка, что оставляло большой простор для браконьеров. Неудивительно, что численность волков резко снизилась за последние годы, а учитывая темпы роста польской экономики, ясно, что и места обитания волков уже далеко не те, что прежде.
И вот зимой 2002 года […] я полетел в Польшу. Это был первый из нескольких моих коротких визитов. Я собирался разузнать как можно больше о местных волках и их привычках, чтобы понять, что заставляет их досаждать фермерам. Мой самолет приземлился в Гданьске. Оттуда я на автобусе за восемь часов добрался до Роминтенской пущи, у самой границы с Россией. С русской стороны этот лесной массив называется Красный лес, а протекающая через него река Роминта — Красная. Я попал в фантастическое место — казалось, что в этих дебрях никогда не ступала нога человека. Время будто остановилось здесь много веков назад. Всматриваясь в густые заросли, я с трудом верил, что когда-то вся территория нынешней Европы была сплошь покрыта вот такими же лесами, где водились животные, теперь почти полностью исчезнувшие с лица земли: лоси, дикие кабаны, олени, косули, лисицы и рыси. Ну и волки, разумеется.