Что почитать: свежие записи из разных блогов

Это я прямо отдельно выложу - большая и принципиально важная для меня вещь.

1. Проводник

скрытый текст
Это произошло так буднично и обыкновенно.
Я ждал звонка в дверь, человека в традиционно зеленой форме.
Думал: он будет немолодым, с пышными седыми усами,
С усталыми глазами неопределенного цвета. И фуражка, конечно,
С какой-нибудь благородно выглядящей эмблемой.

Но в нашем подъезде, как назло, отключили свет.
Воду тоже.
И кто-то сверлил и сверлил, на одной заунывной ноте,
Этажом, что ли, выше.. может, вообще за стеной.
Вот вы когда-нибудь слышали, чтобы эпические события
Происходили прямо посреди коммунального армагеддона?..
Я тоже не ждал.
Поэтому выскочил прямо в чем был:
Старые треники, штопка на левом колене,
Майка в кошачьей шерсти: когда ты владелец трехцветки,
Нет шансов, что шерсть будет хоть на чем-нибудь незаметна.
Потертый шнурок на шее, уходящий под майку
(Некоторые вещи я показываю только.. очень своим.)
Кажется, я даже свой завтрак не дожевал.
Я открыл на второй или третий (настойчивый) стук
И подумал, оторопело: кто-то заказывал пиццу?..
За спиной слышался смех,
Звякали ложки, чуть слышно бубнил телевизор.
Парень стоял перед дверью – худой, невысокий.
Обычный курьер, так мне подумалось почему-то.
Он выдал мне мятый конверт, буркнул: «дальше сам знаешь, что делать»,
Я даже не успел сунуть ему чаевые.
Он как-то.. растаял? Ушел? Короче, я не заметил.

Потом я долго, долго стоял в коридоре,
Бесцельно разглаживая распечатанный конверт
И думал: блин, как я буду это теперь объяснять?...
Россыпь типографского глянца,
Радужные разводы, узнаваемый штамп «ООО «ТЖД»:
Четыре билета.
На поезд, которого просто не может быть.


2. Сбор


скрытый текстКак сейчас вспоминается – я был довольно потерян.
Мои домашние подошли к делу с куда большей сноровкой,
Хотя и делали (что извинительно) много лишних движений.
Я ходил от двери к окну, гладил рукой
Корешки книг, которые так и не прочел,
Растерянно думал: я же наобещал уйму всего…
Может, взять пару альбомов, попробую порисовать по дороге;
Хотя, весь мой инструментарий не влезет в обычный планшет,
Как я это буду оцифровывать, в конце-то концов? На коленке?...
Фотоаппарат?.. вот это, вообще, неплохая идея.
Нет, записную книжку я возьму с собой все равно,
Даже если эти записи больше никто не увидит.
Ах ты ж черт…
Аквариум. Его-то куда?...

Нет, я помню инструкцию: все, что живое – с собой.
Запишут ручной (у кого-то – весьма полудикой) кладью,
Дополнительного билета не надо.
Поезд приходит для всех живых и разумных.
Но…
Сто литров – это сто литров.
В переноску их не засунешь.
Ну не тащить же с собой десять ведер?... Это живая среда,
Она не равна математической сумме своих составляющих.
К тому же, кое-кто с драными плавниками
Уже далеко не молод
И вряд ли перенесет поездку без аэратора…

Короче, не помню: то ли мне позвонили,
То ли я наконец сообразил пересмотреть почту…
Основное я понял: ниже определенного порога разумности
(И, как я подозреваю, еще и выносливости)
Домашние питомцы считаются равными комнатной флоре
И переносятся без изменений в... нет, я пока не найду нужных слов.
В общем, мой старый сом будет ждать меня
В тех же ста литрах
Там, куда идет этот поезд.

Правда, к котам это не относится
(их интеллект гораздо выше пороговых значений)
И поэтому без переноски нам явно не обойтись.

…Со всеми этими рыбами, чемоданами, цветами в горшках
Паспортами, посидим на дорожку, ой я забыл свои таблетки
Ой вот же они. Растяпа, а кто сел на пульт
Выключи бесперебойник, роутер тоже
Ключи передать на хранение, ох и пылищи же здесь налетит…
…Я как-то забыл, что хотел послушать в дорогу.
Это был довольно важный для меня трек, я берег его именно на этот случай
Но все случилось как-то совершенно не так.
Никаких тебе легких перстов облаков, и даже Полынь,
Загремев, навернулась совсем не в здешние воды.

Я махнул рукой и вышел из подъезда,
Даже почти не споткнувшись на пороге…
(так и хотел продолжить - «нового мира»,
но с пафосом с самого начала было как-то не очень.)
Машину решили не брать, взяли такси.
Город был на удивление пуст,
Как будто остальные еще осмысляли
Все эти странные вещи,
Нервно гладя котов
Нервно ругаясь
И решали, что делать с билетами.
Странно, а я-то думал – мы встанем в пробку
На подходе к вокзалу…


3. Ожидание


скрытый текст..Какое там.
Не было пробок.

Вокзал будто вымели, даже уборщицы были какие-то тихие.
Я встретил друзей. Многие – с семьями, как и я,
Такие же встрепанные, с сумками и котами,
Один - с канарейкой. (Я ее зауважал.)
Но почему-то - никого из незнакомых,
Ни одного чужого лица.

Нет, я не питаю иллюзий
И не склонен считать за людей только тех, кого знаю.
Видимо, дело в другом.
Возможно, этот поезд приходит сразу на много вокзалов
И на каждом из них есть некий я –
Точка отсчета, вокруг которой
Кристаллизуется то, что я уже второй раз
Так и порываюсь назвать новым миром.
Правда, пока все по-старому:
Серый сухой асфальт
Чистый до звона воздух
Прохладный
Утренний
Ворона ходит по рельсам
Всё как обычно?...
Всё?...


4. Прибытие


скрытый текстКороче, я все проспал.
Буквально.
Всего на секунду привалился плечом
К теплой, нагретой бетонной стене вокзала –
И очнулся, когда меня уже тормошили.
Поезд стоял на путях.
Громадный, - подумал я оторопело,
Задирая голову, чтобы рассмотреть его весь.
Кому это здесь недоставало пафоса?...
Вот он, пожалуйста. Хоть ложкой ешь.
В общем, если вы видели «Полярный экспресс»…
Увеличьте его раз в десять, по всем габаритам сразу,
Покрасьте в вишнево-красный
С золотой отделкой везде, где можно и где нельзя,
(бархатные шторы на окнах, улыбающиеся проводницы в дверях)
И получите примерно то,
Что каким-то образом продолжало
Находиться там, куда никак не поместилось бы
Никаким образом
Если бы законы физики еще действовали
Для этого, теперь уже явно старого, мира.

Я старался запомнить всё, каждую мельчайшую черточку
И, конечно, испытывал дичайшую перегрузку,
Как когда-то давно, серым невыносимым маем,
Когда торопился на свой первый в жизни поезд –
Сжимаясь от боли,
От того, что мечта так криво сбылась.
Все, что запомнил тогда – стрижиную стаю,
Черные на светлом, почти белом небе.
Собственно.. я смотрел вверх, чтобы не плакать.
Потому и запомнил лишь то, что было вверху.

А сейчас я пялился под ноги, цепляясь за банальный серый асфальт.
А что, если там его больше не будет?
Каждый камушек, щебень, брошенный кем-то фантик…
Я вписался плечом в металлическую золоченую стойку
Неловко споткнувшись (опять!.)
Меня поддержали,
Чьи-то руки забрали сумку,
Красный бархат плавно лег под ноги
И я внезапно понял, что обратной дороги нет,
Какой бы затертой ни была эта фраза.



5. Дорога.

скрытый текстГоворят, я проспал двое суток.
Очень возможно.
Здесь почти не качает.
В нашем купе удивительно широкие полки,
У меня дома, кажется, диван был несколько меньше.
Кошка живет на верхних,
Вниз спускается только чтобы поесть.

Объективно говоря, учитывая размеры купе,
Ширину коридора и толщину стен –
Такой поезд не вписался бы ни в одну колею,
Но на законы физики здесь положили
Что-то, подозрительно похожее на анкерный болт.
Проснувшись, я не сразу понял,
Почему на меня смотрят удивленные и не очень знакомые лица.
Впрочем, первый же взгляд в зеркало
Дал мне однозначный ответ на этот вопрос.
Из зеркала смотрел я.
Настоящий.
А не существо биологически женского пола,
С ростом чуть меньше ста семидесяти
И именем греческого происхождения.

Обратной дороги действительно нет,
Пробормотал я, отшатываясь.
Есть, - возразили мне от двери.
Я поднял глаза
И увидел… сразу двоих,
Хотя в дверях стоял всего один человек.
Одновременно: такой, каким я его знал
И тот, каким он, кажется, всегда хотел быть.
Я сморгнул. Ничего не исчезло,
И я понял, что сейчас позорно разревусь, как девчонка,
(что бы это ни означало в этом неведомом мире)
хотя в том, старом, я давно разучился плакать.


..в общем, сейчас я не сплю,
Чаще валяюсь в купе, бездумно черкая что-то в блокноте
(Да, я взял с собой уйму бумаги),
Иногда гуляю по коридору.
Он здесь является клубом по интересам,
В нём все время сидят и стоят какие-то люди
(нет, здесь им совершенно не тесно)
Играют на чем-то, беседуют, спорят, временами переходя
То на мат, то на некоторые мертвые языки,
Которые звучат подозрительно живо.
На удивление, здесь был заботливо сохранен
Специфический дух плацкартного вагона,
Несмотря на весь этот плюш и хрустальные лампы:
Здесь по-прежнему можно налить себе чая из закопченного титана,
Заварить доширак, попросить зубной пасты
Или телефон, позвонить, у соседа.
Наверное, приди этот поезд хотя бы года на два-три раньше –
Я сейчас носился бы как оглашенный,
Безумный, счастливый,
Встрепанный, как воробей.
Облазил бы все, посетил вагон-ресторан
Вылез на крышу, нарвался бы на выговор проводника
Орал бы Чижа и Кино вместе со всеми, пока не охрип.
Но это могло быть на два года раньше.
Сейчас… я просто хожу, молча, изображая безмолвную тень.
То, что происходит внутри.. больше того, что снаружи,
Хоть это и кажется абсолютно невозможным.
Те, что знали меня там, в старом мире -
Не трогают. Дают осмотреться,
Понимая, что весь я сейчас – одна незажившая рана,
Склеенный стеклянный стакан,
Только тронешь – рассыпется заново,
Опять собирай.

*****

Я не знаю, куда идет этот поезд.
Никто не знает.
Но все понимают: плохого больше не будет
Боли не будет
Ничего, ничего, мой хороший, присядь, отдохни
Отдышись, никуда не надо спешить,
Больше не надо.

…Засыпаю под утро,
В щебете птиц, в утреннем свете
Сквозь полотняную занавеску,
Ветер шевелит пряди
Волос, потерявших свою рыжину,
Отросших до плеч
(в кои-то веки они не мешают).
Я чую море.
Оно уже близко,
Мы скоро доедем.


8-9 декабря 2016

скрытый текстБеженцы

Они разливают воду и греют на кухне чай.
Беседовать? Про погоду... обычно они молчат.
И только в формате писем, в глубоких замках ЖЖ
Сорвется: в весенней выси, в шестнадцатом этаже,
Я помню, кричал ребенок.. Я помню - потом молчал.
Пружинит, нестоек, тонок тот мирного дня причал,
Который построен верой, надеждой, любовью, мля..
Золой, отсыревшей серой воняет во сне земля.
Я помню – цвели каштаны… Я помню, гудел вокзал…
Иной раз немного странно: а может – не уезжал?
Посмотришь в окно: за домом – Ильич, проржавевший весь,
Все так же торчит. И комом встает нажитая спесь,
Клюет, подступает к горлу, сжимаются кулаки…
Да нет Ильича. Нет дома. Один я тут, мужики.


20 марта 2015.



***********************************************

скрытый текстОстросюжетное кино: летят снежинки за окном,
Летят и хлопают в окно, а кот все смотрит.
И все легко, как дважды два: слова, слова, одни слова,
В снегу застывшая молва
Колонной по три.

Родоначальники зимы белы, пушисты и немы,
Звенит мороженый камыш чужих устоев.
Когда три месяца до вьюг, когда тебя еще не бьют,
Легко сливать туда, где льют, свои настои.
Гремучий яд, чужая кровь: ходи, броди и прекословь,
Гони цистерны злобных слов
И горькой правды.
Ходи себе по закромам, чужим и родственным умам,
Вливай и в уши, и в дома
Свою отраву.

Но в час, когда застынет лёд, язык споткнется и поймет:
Всех этих слов чумной налет
Схватился коркой.
И в горле ком, и в сердце ком,
Летят по миру кувырком
Слова-обломки, снег со льдом,
Блестят осколки.

И только, выплюнув стекло,
Поймешь: смотри-ка, помогло!
Не колет больше, как иглой,
Ничто не ранит.
Теперь восстань же и иди: глаголом жечь, в игре водить.
И кот глядит, глядит, глядит,
Как мчатся сани.


Декабрь 2015


***********************************************

скрытый текст..Просто гроза – и лови, собирай в лукошко
Молнии-стрелы – ха, экая невидаль!
Младшая черной кошки глядит тревожно,
Трогает лапой воздух и осторожно
Прыгает вверх: ей, наверное, тоже можно?
В синих глазах отражается злая даль.
Черные, желтоглазые – вся порода,
Кошки-громовники, давние стражи дня.
Только, когда собирается непогода,
Старшие – явно с ленцой – затворять ворота,
Младшая… Мать обернется, глядит с заботой:
Что за ребенок и как мне таких понять?
Рыжая масть: не котенок – лиса лесная!
Синий, сапфировый взгляд, как через стекло.
Маленький рыжик сидит на стене, ломая
Стереотипы об угольных Стражах Мая,
Бьется по ветру растрепанное крыло.
Всем же известно: быть стражем – весьма почетно.
Древняя знать, что одесную короля,
Службу несет.. скажем прямо.. слегка небрежно.
Кто еще носит кольчугу под спецодеждой?
Это ж формальность… На колокол вся надежда.
Младшая – что по четным, что по нечетным
С лисьим упрямством сидит на стене. И четко
Знает: случись что - не стражам быть у руля.

(Что эта древность?.. Зачем она тем, кто молод?
Кошки-громовники, кличем грозу гоня,
Ходят по стенам, кольцом огибая город –
Так было издавна. И леденящий холод
Не пробирался в ворота. Легко понять
Важность дежурства на стенах. Но вот однажды
Новенький колокол-громник унял грозу…
И с этих пор стало вовсе не так уж важно,
Есть ли в дозоре на стенах кошачья стража,
Смел ли тот стражник, достаточно ли отважен,
Чтоб охранять и беречь тех, кто там, внизу.)

..Эта гроза заходила, как все, с востока.
Колокол звонко ударил, и грянул дождь.
Только сегодня - особенно одиноко,
Голосом тонким, отчаянным и высоким
Заголосила по городу молодежь.
Шквал? Трамонтана?...Все проще и тем страшнее.
Стены построены вовсе не просто так.
С давних времен всем известно: чем дождь сильнее,
Тем на душе холоднее и холоднее.
Если никто в этот ливень не даст гинеи
За душу – за остальное не даст пятак.
Боль и тоска, как клещами, сжимает сердце,
Холодно, холодно, мамочка, стынет всё…
И только колокол, звонко зовя согреться,
В дождь прогоняет тоску. Только он спасет.

Младшая черной кошки сидит на страже.
Все убежали в сторожку – ей хоть бы хны.
Ливень пригладил ей шерсть, и как будто даже
Чуть перекрасил – в цвет неба многоэтажек,
В сумрачный цвет той, другой стороны стены.
Колокол бьет, не справляется почему-то…
Мечутся черные клочья свирепых туч.
Младшая молча считает грозы минуты.
Младшая помнит: пригретый в тепле каюты,
Рыжий прапрадед действительно был могуч.
Грозным мяуканьем шторм разогнать - сумей-ка?
Рыжий сумел. Спас команду, и с корабля
Гордо на землю сошел во главе семейства
И, потеревшись мордой об край скамейки,
Молча улегся одесную короля.

Громкие вопли неслись над волнами. Шторму
Не оставалось иного – убрался прочь.
Младшая, рыжая, служит не миске корма,
Не бургомистру, кому так давно покорны
Все черношерстые…
Городу.
Черной дочь,
Жалкая, тощая, мелкая синеглазка,
Северный иней сверкает сквозь мокрый мех…
Что же ты делаешь, рыжая ты зараза,
Дождь не жалеет – он лупит наотмашь, сразу,
Он не услышит твой писк, он накроет всех!
Колокол бьет, замирая, все тише, тише.
Гром – словно тоже? Притих? Вы смотрите – да!...
Жалкое рыжее тельце лежит на крыше,
Льется ручьем дождевая с небес вода.
Но – невзирая на ливень, грозу и лужи
Слышится смех, и улыбки цветут вокруг.
Колокол больше не нужен, уже не нужен,
Больше не будет жестокой тоскливой стужи,
Дождь – только дождь… Всё, отныне и навсегда!...

…Черные стражи смущенно стоят в сторонке.
Взгляд короля не рассержен – печально строг.
Слышал ли кто о нелепом смешном ребенке?
К вам обращаюсь! Ведь ваша ж была девчонка!
Что значит - рвется всегда только там, где тонко?...
Брысь! И пока не найдете – ни на порог
Вас не пущу, ни на Стену, ни в зал собраний!
Живо, искать!..
…Врассыпную, и кто куда
Черные стражи срываются.
Крыши зданий,
Улицы, лестницы… Прочие города…

…Эта гроза отползала ворча, сердито:
Нет ей ни жертвы, ни жатвы – за столько лет
Это впервые! Но, молча и ядовито,
Мелко моргая, на крыше, дождем залитой,
Мокрый котенок глядел и глядел ей вслед.
Голубоглазый и белый почти – лишь только
Вдоль по хребту еще светится рыжина…
Ориентировки развесили? Что с них проку?
Младшая черной кошки не одинока:
Серый бродяга, пришедший, как дождь, с востока,
Звал за собой.
Город выжил. А гроз так много…
Выстоим вместе.
Ведь стража везде нужна.


30 июня 2015

скрытый текстУж как я его просил, молил, упрашивал:
У тебя же, дурня, дети и семья!
Все твои друзья давно и прочно падшие,
Ну на кой тебе светить средь воронья?
Ну зачем тебе, как ледяная корочка,
Светлый обруч над бедовой головой?...
Белый свет тебе покажется с оборочку,
Если я сейчас всерьез займусь тобой.
Вынуждаешь, братец, будишь зверя лютого!
Хай бы спал себе, зверюге не с руки…
Время тянется и капает минутами,
Гаснут, гаснут по округе огоньки.
Безнадежно… Все, конец, катаю набело:
Так и так, мол, не поддался, был убит –
И отчаянно гляжу в глаза я ангелу:
Может, все-таки еще заговорит?
Может быть, признает: мир – дерьмище то еще,
Хочешь жить – умей вертеться как-нибудь!
Не злодей я, брат, и вовсе не чудовище.
Ты там, это.. Будешь дома – не забудь…

20 ноября 2012

***************************************
скрытый текст
А когда отболит,
Отгорит, отпылает пожарами,
И угар человеческих гнезд занесет сединой –
Я вернусь. И на вид
Буду тот же. Лишь ранами старыми
Будет ныть по ночам моя память, и злое вино
Не сотрет ничего. Одурманит – но вдаль не прогонит
Этот сон, эту пустошь, откуда вернулись не все…
Я вернусь, обведя вокруг пальца любую погоню.
Что, смешно вам, ничтожные – белка бежит в колесе,
Задыхаясь, скользя, чуть не падая? Повод смеяться?
Может, я и бежал. Но уж точно – не вашим путем!
Появиться на свет, подрасти и в дымину нажраться –
Весь ваш жизненный путь? Да о чем говорить?.. Ни о чем!
Я вернусь в этот дом,
Постаревший немного, усталый,
Оставаясь для вас беспощадным кошмаром лесным…
Заливая вином все, что было и то, чем мы стали,
Буду ждать. Может, кто постучится…
Ночь. Призраки. Дым.


20 ноября 2012


***************************************
скрытый текст
Над Россией небо синее даже самой гиблой ночью.
Не проси меня, красивая – ничего не напророчу,
Ни беды тебе, ни радости, надоело – нету сил.
Я ли у тебя не сладостей - только воли попросил?
Не просил я злата-жемчуга, ни швейцарского рубля,
Не рыдай в колени, женщина. Надоела колея.
Да с чего б я, неприкаянный, стражник роду твоему?..
Закипает в белокаменной - отдает на Колыму,
Пробирает лютым шорохом с Баргузина до Курил..
Не ходи вокруг да около: только воли попросил,
Только ветра в крыльях бешеных, только песен через край…
Успокойся, слышишь, женщина? Не поможешь - не мешай,
Не молись за обреченного, не ищи поживу тьме…
Над Сибирью небо черное беспросветно по зиме.


11 декабря 2012

***************************************
скрытый текст
Я тебя отыщу
За любыми кордонами, стенами,
Где бы не был ты, я все равно – твоя сказка веков.
Знает птица-вещун,
Что таится за рваными венами,
Что под кожей кипит бесконечная, злая любовь.
Сколько можно, скажи? Мы веками друг друга искали.
Мне здесь холодно, страшно. Меня научили игре:
Если бьют – отвечай на удар, если гладят – украли
Что-нибудь незаметно... Такая, ты знаешь, мигрень
Иногда разыграется, знаю: наверно, к метели.
В прошлый раз, ты же помнишь, ударили точно в висок…
Я тебя разыщу. Хоть в снегу, хоть в апрельской капели.
Иногда твоя тень по утрам проскользнет полосой
По зеленым обоям, по стенке – и я, встрепенувшись,
Подлетаю, как в пропасть: ну? Может, уже наконец?...
Я тебя отыщу.
Ты узнаешь меня, оглянувшись?
Приходи. Без тебя мне не в радость мой снежный венец.


11 декабря 2011


***************************************

скрытый текст Когда зима царапает окно своей пушистой и мертвящей лапой, я выхожу. Несу в горсти вино, смешную куклу в разноцветных латках, и под огрызком месяца-старья кладу в корзинку, сразу за порогом. Благослови же всякого ворья ту доброту, что их пернатым богом дана им понемногу, по чуть-чуть.. благослови, отдай вина и хлеба, и не кори за воровскую суть – такими, видно, выдумало небо и их, и этот вечер колдовской, сиреневый, манящий, соловьиный… тот вечер, когда дремлющей рекой ты мне дана была.. наполовину. Не верил я, что в лес дороги нет, что племени людскому путь заказан: пошел, плевать на все, я дал обет – и этим зимним холодом наказан. Я потерял тебя. Полузверьё, твоя никем не признанная стая звала тебя, и брошено жнивье, и смех твой звонкий шорохом растаял, и дом остыл, и высохла вода. И, чтоб не повторилось это снова – я каждый год, не чувствуя следа, несу тебе подарки и обновы. Не приходи, не надо, я не твой, украденная солнечная песня!.. Но каждый год тоскливый темный вой, как лезвием, вскрывает поднебесье, и алой кровью капает закат, пятная снег и лысую ограду… Я жив еще, хоть этому не рад. Наш сын растет... Не приходи. Не надо.


14 декабря 2011


***************************************

скрытый текстГоворят, что у кошек есть девять жизней.

Если б я бы, к примеру, была котенком,
Если б можно мне было жить девять жизней –
Моя первая кончилась очень быстро:
Я бы стала оторванным гитарюгой
И сторчалась бы лет этак в двадцать девять,
И никто бы не помнил моих поминок –
Слишком лютым наутро похмелье было.
Если б было возможно жить девять жизней –
То вторая б закончилась, не начавшись:
Я бы стала девчушкой в цветных чулочках,
Молчаливым и странным больным ребенком,
Утонувшим в пруду на краю деревни.
Я бы там и осталась бродить ночами,
Слушать стуки и шорохи, тихо хныкать,
Богомольные бабки меня боялись,
Пионеры пугали бы мной друг друга.
Если б выбрать, где жить – и не в этом мире,
Третью я б без остатка жила в Вызиме,
В доме-фахверке, в крепком беленом дубе,
Пироги пекла с яблоком в воскресенье.
Я б ходила на рынок, кляла соседей,
Белобрысые дети играли в белок,
У меня было девять суконных юбок
И десятая – с вышивкой по подолу.
Я б четвертую жизнь, вместе с пятой – че там!..
Прожила б в Новиграде и где-то в Цинтре,
Колдуном - интриганом и казнокрадом,
Или тихим алхимиком-ювелиром.
Если б было на выбор – девятка жизней,
То шестая попала бы в перестройку.
Я была б этой девкой из песен «Нау»,
Что не ходит гулять без большого дога,
Носит черную куртку, варенки-джинсы,
У нее на стене Депардье с Делоном,
Полустертые вкладыши старой жвачки,
Облупившийся старый мафон-бобинник,
Тошнота тусклых сумерек у подъезда.
Если б было в запасе хоть девять жизней,
То седьмая бы вся без остатка – морю.
И неважно ни где, ни зачем, ни с кем я:
Только море и пена, и крики чаек,
И облезлые серо-стальные бревна,
Что сверкают на солнце и пахнут солью.
Если б было их столько, восьмая – песне.
Песне, музыке, табору и дороге,
Пусть кочевники в рваной джинсе и феньках,
Или в клепаной сталью скрипучей коже,
Все равно, испокон они ходят вместе:
Города, песни, ветер, дорога к людям.
Если б можно мне было жить девять жизней…
То в девятой мне было бы очень странно.
Я была бы художником на шабашках,
Изводилась бы, думая – не гордятся
Мной родные и близкие, стыдно людям
За меня, раздолбая и охламона.
Я была бы сначала такой девчушкой
Книжной-книжной, из тех, о ком пел Высоцкий,
А потом озверела бы и застыла
В темном холоде лет на пятнадцать-двадцать.
Я училась бы истово, отреченно,
Сочиняла неспетые глюкопесни,
По ночам бы пыталась камлать и плакать,
Интересно, но страшно жить в Кали-Юге.
Если б было на выбор штук девять жизней…

Было небо – его у меня забрали.
Пес был верный – его отобрали тоже,
Два кота у меня было и две кошки,
Я кормлю их ночами туманным хлебом,
Оставляя у зеркала в гнутой миске.
Нареченный женился, смотрю – ну, дурень,
И спасибо, не надо такого больше.
Три учителя было – ушли с дороги,
А четвертого видела раз всего-то,
Снится ночью в кошмарах, смеется, курит,
Как мне хочется снова его увидеть…
Но зато у меня двухэтажный домик
Там, за серой и зыбкой границей ночи,
Не пустует он - часто бывают гости,
Иногда тот приходит, кого зову я.
У меня восемь полок хороших книжек,
У меня три коробки отличных красок,
По шкафам и комодам без счета рыбок –
Золотых и зеленых, пятнистых, красных,
Город – мой без остатка, и лес в придачу,
И еще три десятка незримых улиц.
Скажешь – о, сколько есть и еще мне надо?...
Надо, слушай. Не девять – так половину!
А когда б ты и дал мне все девять сразу –
Как-нибудь постараюсь и с ними сладить…


15 декабря 2011

скрытый текстЗаплати-ка, любезный, за ужин и комнату барду,
Бард устал, обозлен и простужен, и голос садится…
Заплати, я спою и раскину гадальные карты,
Расскажу о любви короля и дорожной певицы.
Мы с ней были коллеги, нередко работали вместе,
Нет, не надо ухмылок. Все просто, как два менестреля.
Я писал ей стихи, а она из них делала песни,
Когда нечего жрать, уважаемый – не до постели…

Это было, как в сказке: король возвращался с охоты,
Не назвавшись, вломился со свитой в корчму у дороги.
Она пела в трактире. Она называла работой
То, что воин-король зарекался когда-либо трогать.
Я открою секрет – он мечтал стать великим поэтом,
Но чего не дано – уж того не дано, не поспоришь.
Он ее накормил королевским обильным обедом
И увез ее, сытую, сонную, в замок у моря.
Я не знаю, что было там, не было, чьи это дети
За название «принца» впоследствии начали драться,
Но стихи, что король приносил ей с утра, на рассвете,
Были, в общем, неплохо написаны. Очень старался.
У нее были принципы: брать за работу деньгами,
Не хвалить почем зря, не прикидываться куртизанкой.
Они часто ругались. До драк, до швырков сапогами,
И, как дети, мирились под стенами старого замка.

Это было весной, перед майским торжественным балом –
Он обидел ее, не позвав вместе с ним веселиться.
«Королю танцевать с шансоньеткой никак не пристало» -
Объяснили ему компетентные высшие лица.
Чертыхнувшись со злости, она убежала из башни,
Соблазнив всю охрану… возможностью выпить бесплатно.
Чтоб сказать своему королю, что поет он неважно,
Что стихи его - дрянь, а танцует и вовсе отвратно.
На балу-маскараде принцессу от крашеной шлюхи
Отличить очень сложно – такая особенность бала…
Коронованный бард, получив от нее оплеуху,
В знак признанья вины предложил ей отпить из бокала,
Из которого сам собирался хлебнуть за удачу –
И на том помириться, и шли бы дворцовые лесом,
И могло бы все кончиться славно, но вышло иначе,
Если б было всем счастье – тогда б у нас не было песен.

Тех, кто яда плеснул в королевский граненый стопарик,
После быстро нашли и повесили в ряд у дороги,
Но тогда, в маскарадно-веселом, скандальном угаре
Все подумали – дама пьяна, заплетаются ноги…
Он успел подхватить ее на руки, словно ребенка,
Прижимая к себе, словно мог этим что-то исправить.
Она молча смотрела глазами больного котенка,
За окном буйным цветом цвели медоносные травы,

Что она собирала в букеты для сна и уюта,
Чтоб в их маленькой спаленке стало немного теплее.
Переставить часы, чтобы не было этой минуты –
Ничего никогда королю не хотелось сильнее.
Сотни фраз, недосказанных вовремя, мелочи, звуки…
Вот дурак, я же мог обнимать ее снова и снова,
Целовать исступленно холодные нежные руки,
А не тратить всю жизнь на единое сильное слово.
Я бы просто смотрел, как она вышивает закладки,
Как смеется, и лучиком света растрепаны косы…
«Все в порядке, родная. Ты слышишь? Все будет в порядке,
Ничего не случилось… Молчи и не слушай вопросов.

Ты всего лишь упала, я знаю, что ты подскользнулась,
Ты немного ушиблась – сейчас, поцелую, и встанешь…
…Мне не кажется, сударь? Смотрите! Она улыбнулась!..
Не касайтесь ее, отравитель, меня не обманешь!
Вы все врете, она не могла умереть так нелепо,
Выпив чашу вина.. да я сплю! Надо ж было присниться,
Что тебя отравили на майском балу перед летом,
Поцелуй меня, милая… Что за роса на ресницах?..»

А она исчезала, как теплый песок, утекая,
Растворяясь – так тает тепло от угасшей свечи.
Королевские гончие хрипли от злобного лая…
Это был просто сон. Но он кое-чему научил.


…Заплати-ка, любезный, за кружку вина менестрелю.
Заплати, я спою так, что тени от нас отшатнутся,
Расскажу, что любовь не всегда измеряют постелью,
И как надо любить, чтоб потом не хотелось проснуться…


7 декабря 2007

***********************************************
скрытый текст
Вверх ногами ковш Медведицы завис,
Краем кверху, ручкой-верицею вниз,
Скособочило мать-землю, повело,
Если парус нас подвел – бери весло!

Нету моря – на колеса ставь обсохшие суда,
Что за горе для матроса – тьфу, подумаешь, беда…
Нету суши – ладим крылья, ветра нет – идем к земле,
Не погибнет от бессилья, кто живет на корабле!

Север с югом перепутали концы,
Ночью шепчут что-то матери-отцы
Тех еще дедов и бабок, что давно
Обратились в прах и выросли в зерно.
Пляшут стрелки главных пристанских часов,
Лезут к боцману русалки без трусов,
Закатился за экватор Южный Крест,
В местной церкви не найти свободных мест…

Не робей, ребята, полно наблюдать, разинув рот,
Как звезду морскую волны вознесли на небосвод,
Пусть горит огнем зеленым весь объятый страхом мир –
Наш народ лихой, соленый и в аду найдет трактир!

Паруса ко всем нечистым обрывай, идем на дно,
Чтоб во тьме, как черт, смолистой встретить то, что суждено,
Раз уж небо вместо моря заливает по края –
Значит, горе то – не горе, здравствуй, матушка земля!


12 декабря 2007

скрытый текст …Что-то нехотя солнце с утра от земли поднимается,
Через силу, с надрывом, сквозь серый и вязкий туман –
И встает, тоже нехотя, тот, кто всю полночь промаялся,
Не найдя ничего, чтобы вылечить землю от ран.
Конь стоит у ворот – что ж ты бледен-то шкуркой, мой ласковый?
Поседевшую челку отбросив ладонью назад,
Он садится в седло. Мир расписан недобрыми красками,
Едкой мертвенной зеленью новые звезды горят.
Кто там движется вслед? Я не звал вас, я сам себе призванный,
Это проба пера, тренировка – а ну-ка, все вон!
Задолбали уже – так считаться с моими капризами,
Я хочу быть один, мне не нужен чужой легион…
Свет зеленой звезды на уздечке дробится и плавится,
Прожигая до дыр прихвативший обочины лед -
Слишком многих с утра мир очнувшийся недосчитается,
А оставшихся - вряд ли заметит и примет в расчет...
Под копытами серая пыль не клубится, а стелется,
Хоронится (пока что) вдали подотчетная рать,
У развилки дорог четырех, у заброшенной мельницы,
Всадник спешится – надо ребят, тех троих, подождать…

15 июня 2007

********************************************
скрытый текст
…Подавляющее большинство убоище тихарится в спрятанном убежище, пригламурно-офисные овощи загорают на элитном лежбище, тишина в эфире, как на кладбище (не считая проливного юмора) – хоть беги к язычникам на капище и шамань, чтоб стали поугрюмее. Эмоготы дружат с недопанками против гопокидов из Малиновки, прихожане прут, кидаясь тапками, с озверело-приторными ликами, детвора в подьезде глушит горькую, чтоб не видеть мамкиных любовников – что-то нынче и трава не торкает, хоть бросайся наземь с подоконника... Бабы тащат под венец в наручниках тех, кто не успел удрать по-тихому; кто-то мне проникновенно вкручивал, дескать, скоро будем все по-дикому шифроваться от следящей сволочи – а по мне, так поздно, все записаны, и орать среди безлунной полночи можно только то, что было признано допустимым сбросом раздражения – и попробуй вякни что-то в сторону: враз поймешь, что наше поколение тоже может повстречаться с «вороном»…


16 июня 2007

********************************************
скрытый текст
Ночь. Спускаются ниже к земле, шелестят небеса.
И куда подевалась вчерашняя томная злость?..
Под рукой снова чувствую холку погибшего пса,
Поводок – как струна, режет пальцы, впивается в кость.
Ну куда ж ты, родной, без разбора, не зная пути,
Тянешь истово так, спотыкаясь и злобно хрипя?...
Не найти след в болотах, все, поздно, уже не найти,
Отдышись, успокойся, смотри – все давно уже спят!...
Ну куда ты меня за собой увести захотел,
За какие такие леса и в какие края?...
Человеку от века положен незримый предел,
Ты чего, не узнал, старина, да ведь это же – я!!...
Отпусти, дурачок, захлестнула запястье петля,
В кровь растертые пальцы цепляются за облака…
Где-то там, далеко, под ногами, чуть светит заря –
Эй, родной, тормози – ведь на небо нельзя дуракам!
Ну зачем ты меня потащил в эту страшную высь,
Понимаю, конечно – и в смерти хозяина ждал…
…Отпустил. Лижет руку и смотрит: «Хозяин, проснись,
Я пытался помочь, как умею.. ты слишком устал…»


17 июня 2007


********************************************

скрытый текстБутерброд всегда падает маслом и солью вниз,
Кот - на лапы. А вместе – нелепее не бывать…
Не затем под твоим окном провели карниз,
Чтоб с него кирпичом в неведомое летать,
Пусть открытая рана сердца кипит ключом –
Ну не дали спокойных, затянутых в лак сердец…
Не кончается жизнь, ты не думай, она еще
Не закончена. Рано дергаться. Не конец.
Зажимая ладонью хлеставшее через край
Неприкрытое счастье – ногой не нащупал пол?
Это, брат мой, не повод еще собираться в рай,
Это – так, просто с вечностью бешеный рок-н-ролл.
Это рвется по швам, прет наружу из рваных вен
Что-то больше, чем ты, габаритами с целый мир,
Разбивает формат надоевших кирпичных стен,
Сеть привычек и дым слишком тесных для нас квартир.
Не конец еще, парень, слушай, для нас с тобой
Все дороги открыты, прописаны визы все –
Вытри сопли сомнений с мордахи – не спи, герой,
Нам нельзя засыпать, на ничейной-то полосе!...

…Пусть пугает маразмами рейтинг телепрограмм,
А по данным газет, послезавтра придет песец -
Мы попробуем выжить. С миром, который нам
Слишком тесен, приятель.. Но все-таки – не конец!


22 июня 2007


********************************************
скрытый текст
…Однажды придет под утро, когда соберешься спать,
Подвинет твою бандуру, усядется на кровать,
Представится – типа, гуру… останется навсегда
Убитая кем-то сдуру застенчивая звезда.
Как будто бы так и надо, заварит на кухне чай,
Устроится с чаем рядом, толкнет еще невзначай,
И горечь сухим приливом осядет на край окна –
«Да ладно, искать мотивы.. забудь, не твоя вина…»
Рассвет не спеша покрасит окно в ярко-рыжий цвет.
«А что это? Это «аська»? Достань еще сигарет…»
И ты, подбирая спешно прикид ему под размер,
Заплачешь – дурак я грешный, какой подаю пример…


23 июля 2007

********************************************


скрытый текст …Я выключаю телевизор и включаю инет, я электрическая Лиза, меня в общем-то нет, а если стиль вам этот странен – отмотайте назад примерно этак лет на двадцать и - на play наугад, и томный, вязкий чей-то голос вас уронит под стол – не наша дерганая молодость, не наш рок-н-ролл. Я им ширяюсь. На перекрестье между «надо» и «пошли они все» я наливаю в чашку яда, сидя на белой полосе – здесь уже были, здесь сидели, но ушли в никуда, а я же вроде не при деле – вот, приперлась сюда, сижу с отравой и гляжу в лицо летящих машин – зачем мне ношеная слава, не по росту аршин?.. Я удивляюсь. Я удивляюсь и себе, и тем, кто слышит меня, и лезут стены из застенков, в спину дышит свинья, тот хряк, который нас уже не сьест, не выпьет, не сдаст - спасибо, отче, ты не выдал, не отрекся от нас, чего тебе-то два десятка недопрожитых лет… во избежание беспорядков перешлю через нет тебе – подарок. За все, что дал, за то, что было и что будет еще, за самопал стихийных строчек и тепло под плащом, за то, что мне в мозги, как в аську, прут нахально и прут все те, кому банальной ласки не хватило - и жгут, жгут память, сердце прожигают на стотысячный раз – за все спасибо. На, держи, пока совсем не погас – тебе огарок. Кусок свечи и зажигалку, передали, ага, не знаю, кто – но я по-новой свечку от косяка зажгу и дальше понесу в руках – и хули вы все…. Короче, все, пока, пока. До встреч.
На белой полосе.

24 июня 2007

********************************************

скрытый текстПорасставлены щедрой рукой
Придорожные вешки,
Двусторонние решки,
Золотые, пустые внутри и снаружи орешки –
Самый фокус не в золоте, в том, что под кожурой…
Мы срослись плавниками,
Лепестками, надеждами, снами,
На дороге, которая редко бывает простой.
Вдох и выдох, наотмашь, навылет -
Наш отсчет начался не сегодня,
Но отчет будет все-таки принят –
Шаг вперед. Расцепляю ладони,
Ветер – теплый, как солнечный донник,
Наш отсчет начался не сегодня…
… Как сказал один демон -
- «не кривя своей квази-душой…»
Иногда это надо - чуть-чуть отрываться,
Отходить, не касаться –
Чтоб решить малой кровью
То, что хрена ли с два разрешишь большой.
В одиночку являемся в жизнь –
В одиночку уходим,
Смерть – интимный предмет, одноразовый. Только себе.
Мы бросаемся ввысь,
Мы почти уже тонем.
Каждый – сам. Но – на связи…Открыто. Уходим в Тибет.


26 июня 2007

********************************************
скрытый текст
Иероглиф на рукаве,
Незаточенная катана…
…Оттолкнуть от себя, в траве
Не заметившего капкана
Дурачка – да не стой, как пень,
Удирай от меня, придурок!
Видишь – стелется чья-то тень,
Тут уж, паря, не до прогулок,
И не надо смотреть в глаза,
Ничего не рассмотришь. Знаю,
Это просто идет гроза…
В гости к юному самураю.
Ну и пусть – пара фраз и все,
Остальное по-русски матом –
Вот такой, сам себе Басе,
Прирожденным ушел солдатом
В те края, где восходит день,
Где играют в простые вещи…
Уходи. Подступает тень,
Да и сон-то, похоже, вещий…


6 июля 2007

********************************************

скрытый текст
Пролесками да весями, посуху, как по лесенке, травами поднебесными шла на своих двоих Мать-От беды-Заступница всех, кто в ночи оступится, кто пятой спицей в ступице боль перемелет в крик. В платье, когда-то свадебном, шла, забирая на небо всех, кто устал до чертиков строиться под черту – кроме нахальных, призванных, баб, что боролись с избами... да дураков, подчеркнутых меткой «имел мечту». Шла – и споткнулась, бедная: край, а за краем – бледное небо, все в ранах звездочек, в ссадинах облаков, а на краю печалится, как стебелек, качается, сорит по ветру перьями птица, роняет кровь. Что ж ты кричишь, крылатая? Крылья пестрят заплатами, клетки и сети заняты, некому птице петь, некому в небо выкинуть, звезды сочатся дырками, небо большое, страшное – падать, а не лететь… - Что тебе надо, певчая? Вольно ж тебе калечиться… знаю, ничем не лечится тяга за облака, ну так лети! «Бескрылые тонут ночами стылыми, сколько в ночи не выла я – нету-ка дурака. Нет у меня хозяина, лишняя я, случайная, некому петь и незачем здесь на краю дрожать…» …А за пригорком – точно ведь! – воет и стонет гончая, плачет, от злости корчится – хочется ей летать. Землю грызет от ярости: что ж так, полета радости в душу собачью вложено – хватит на сотню птиц! Только ошейник кованый, хоть и давно разломанный, держит ее – положено! - лучше любых границ. Смотрит на то Заступница – странное ей рисуется: псы в оперенье сокола, птицы в стальной сети… И, не придумав выхода странной и горькой прихоти, просто махнула около – хочешь? Давай, лети…
…Весями-перелесками, тихо звеня подвесками, шла не спеша Заступница, прозванная Судьбой, а симуран неистовый в небе сливался с птицами, черными вереницами, в песню сливая боль. В белом, с косой до пояса, шла, собирая голосом всех, кто, устав до чертиков, сдался и прекратил драться… а птица черная, младшей сестрою ворона вещего нареченная - пела, что было сил…


29 июля 2007


********************************************

скрытый текст …Ты тоже раскрашивал лужи синькой, чтоб были как на картинках в книжке,
Учил воробьев по-синичьи тинькать, такой ненормально живой мальчишка,
Смотрел по ТВ черепашек-ниндзя, потом вырезал из жестянок звезды,
Любил свежий хлеб с молоком и брынзой и спать не ложился, хотя и поздно:
А вдруг там, за синим прозрачным небом, есть зверь одинокий, глазами светит,
Его накормить бы подсохшим хлебом… Бывают где-то такие дети.
А может, тебе не пришлось бояться, и бить до крови, и ненавидеть,
И ты до сих пор не умеешь драться.. вчера заметил, снимая свитер,
Как снежный лис закрывает уши большой, в полнеба, пушистой лапой…
Бывают где-то такие души. Бывают, точно. Не надо плакать.

скрытый текст*******

Эх, грусть моя-меланхолия – тоненькая, точеная.. Давай проведу короткий ликбез.
Вот она я – крученая, верчёная, майка черная, хайр никак не становится в ирокез,
Люблю «Алису», надеюсь на лучшее, готова жизнь положить, с прибором и без,
А еще никогда не пробовала тирамису и, как Кобейн, обречена иметь в доме обрез.
Ну и что ж тебе, суке, изящной скуке, понадобилось-то в гостях у меня?
Не фильтрую звуки, не мою руки, и вообще я порядочная свинья,
На полу в беспорядке чьи-то тетрадки, тапки, конфеты, кассеты и прочая хня –
Вот такие порядки в процессе наладки.. Так чего тебе надо-то от меня?...
А, скучаешь…. Души не чаешь, ногой качаешь…. Не, нормально – скучающий депресняк!
В блокнотике помечаешь, куда-то потом качаешь. Ну, извиняй за мой блюзовый полумрак,
Что уж выросло – не догонишь, не догонишься – и не поймешь уже, как же так
Получилось, что, чуть уронишь что-нибудь – и уже неприступнейший кавардак.
Вот, бери, вроде было пиво… нет, портвейн. .нет, кефир. .в общем, бери уже что-нибудь,
Получилось-то как красиво – эй, смотри-ка, смотри, как изысканно плавится ртуть…
Что еще? О себе? Надоело… маюсь. ..порой – иногда - вроде кажется, чую суть,
Но чаще - осточертело таращусь в проклятый ящик, и вижу тени, и слышу муть.
Когда-нибудь, знаешь, стану – ну как вот всегда хотелось: седой, поджарой и при деньгах,
И буду хреначить тело во всяких там фитнесс-залах, спортивных барах и просто так,
И вспомню – как было: проблем до черта, свой страх никчемный и этот художественный бардак,
Так ты, уж смотри – не пали девчонку, и из-под челки в глаза не вглядывайся в зеркалах…


30 июля 2007


********************************************

скрытый текстЕсли что-то надоело – значит, надо это «что-то» менять,
Замечать - это полдела, а вторая половина – решать,
Если все кое-как, и вокруг полумрак,
Значит, надо что-то делать, если только сам себе ты не враг.

Если снова перепутал с холодильником врата в лабиринт,
Если синим пропитался на порезе разлохмаченный бинт,
Если в доме беда, а в башке ерунда,
Не ори «я здесь случайно» - ты всегда стремился только сюда!

Ничего, что отрастают хвост и уши в новолунную ночь,
Никого чужих не слушай, не спасай того, кому не помочь,
Просто ты не спеши. Пусть вокруг ни души -
Суетятся, глядя в землю, только свиньи, паразиты и вши.

Если дело надоело, от которого ты прибыли ждал,
Если тело окосело, отупело и вообще ты устал,
Если ветер с тобой по дороге домой –
Не пугайся, парень, просто ты земле и небу снова родной.

*******
скрытый текст
Как-то раз жил волшебник, довольно давно,
Выходил на работу не в дверь, а в окно,
Превратил раз по пьяни всю воду в вино
В городском водопроводе,
А ему говорили – ты, парень, чудак,
Лишь на разные странности только мастак,
То, что делаешь ты, надо делать не так
И вообще нынче маги не в моде.
А он рад был: покрасил в саду облака,
И лиловой в полосочку стала река,
Улетела на юг шляпа у рыбака
И смеялись до коликов щуки -
А ему все твердили: болезненный бред,
Фиолетовых речек ни в атласе нет,
Ни на картах, ни в жизни – не нюхай «Момент»,
Не лови эти странные глюки.
Он тогда, обозлившись, губу закусив,
Постарался на славу – свечу загасил,
Все дерьмо из колодцев в руду обратил,
Все на пользу кому-нибудь будет.
Возвращаясь домой, напевал он слегка,
В камышах плавниками шуршала река,
И походка была весела и легка,
Сапоги перемазаны в чуде…
Но ему объяснили - свидетелей нет,
Золотая руда, попадая на свет,
Распадается на основной компонент
И на тоненький слой позолоты –
Так что толку-то нет от твоей ворожбы,
Как с козла молока, как травы от арбы,
Не курил бы ты, паря, такие грибы,
Может, вышло б путевое что-то…

…Жил волшебник когда-то, не так уж давно,
Пил портвейн по утрам, слушал группу «Кино»,
Если видел говно – обходил стороной,
Жить по совести честно пытался.
Но не мог слышать он детский радостный смех,
Ненавидел успешных, не верил в успех,
Не терпел сочетания слов «как у всех»,
До икоты колодцев боялся –
Из колодезных тинистых темных глубин
На него все смотрел молодой господин
Неопознанных лет – он стоял там один,
За спиной облака громоздились
Фиолетовых, желтых, лиловых тонов,
Будто ухнули вниз из невиданных снов,
И, не выдержав серых, обыденных слов,
В небесах навсегда растворились…


10 августа 2008


********************************************
скрытый текст
Каждый должен немало – дом, сына и древо.
Ну а если квартира и дочери сплошь?
Каждый, знающий слово, свое право на лево
Поимеет однажды, так что хрен отскребешь.
Право жить, не прося отпущения жизни,
Не плодить под шарманку военный запас,
Право знать…ну хотя, бы, возможности вызнать,
Кто в ответе за «здесь» и кривое «сейчас».
Спелым яблоком Спаса приветствовать осень,
Хоть и по фигу, в общем, был Спас или нет,
На простые ответы – простые вопросы
Задавать и высматривать верный ответ,
Право быть неформатным: а хрена вам – дочка!
И кусты перед домом чисты от росы…
Право видеть тире там, где ставится точка,
Право жить – не касаясь чужой полосы.


18 августа 2006

********************************************
Ну и наконец тот самый текст, который стал заголовком для блога:

скрытый текстКогда кончится мир, мы узнаем об этом последними.
Выйдем – в лужу.. вот черт, а ботинки-то в хлам, не осенние,
Посидим, перекурим, припомним навскидку Есенина –
И пойдем наугад, наутек, наудачу домой,
Домой, домой, с набитой сумой,
С тобой и со мной –
Один ветер с Селенги.
Когда кончится мир, будет солнечным небо нелетное,
Будут окна квартир слепо щуриться, горе оконное,
Номеров этих дыр не узнаем, останемся темными.
Домой, домой, с набитой сумой,
С тобой и со мной –
Легально бездомными.

Когда кончится мир, мы не вспомним, как в тине тонули,
Хотя помню я бури в стаканах, как будто сейчас.
Помню, как и сейчас.
Ты сыграешь на флейте, а я на кастрюлях
Армагеддон-джаз,
Армагеддон-джаз.
Отходную по миру, полпачки кефира и настежь квартира – без мира, без нас,
Без мира и нас…

Когда кончится мир, что-то новое тут же начнется,
Зародится от влаги и сырости где-то в тени,
Но дорога и солнце – все наше, до самого донца,
Перья трав, золотистых и легких от жара и солнца,
Это нам на двоих, третий лишний, увы, извини.

Когда кончится мир – как и не было наших ошибок,
Можно с красной строки начинать прямо здесь и сейчас,
Прямо здесь и сейчас.
Ну-ка, вместе – на флейте и сводном оркестре несданных бутылок,
Армагеддон-джаз!

20 августа 2007

********************************************

скрытый текстКилометры съедая минутами в плейлисте,
Старой песней венчаю дороги – свою с чужой,
Почему, когда больше не ждешь никаких вестей,
Накрывает в пути так нежданно чужой бедой?
И не радостью, что теперь не поймать меня,
А тревогой о чем-то большем саднит в груди…
Я не знаю, кому теперь не найти огня,
Я не знаю, что сзади, не знаю, кто впереди,
Меня нет для «вчера», завтра - будет уже не здесь,
Я запаян в «сегодня», как медленный яд в стекло,
Я лечу, оставаясь на месте, как злая весть,
Что разорванным ветром к обочине унесло,
Добежав до черты – оттолкнуться и снова вдаль,
Забираясь на крышу - тянусь к ободку луны,
И чего удивляться, что только сова-печаль
И способна догнать меня, нагло врываясь в сны?..


Тобольск-Тюмень, 31 августа 2008

скрытый текстБликами яркими слепит простое и ясное,
Незачем мучиться. Жив – так живи нерастасканно.
Жарко, тяжелую шкуру отбросить бы зимнюю,
Коркой засохшей ненужное - все бы откинуть бы…
В землю уйти, с талым снегом смешаться – хочется.
Вымыть бы все, снегом вытаять, выскрести – дочиста.
Это – весна…
Нет в жизни счастья. Покой есть и воля.. воистину.
Утро пропитано, словно водой талой, смыслами…
Солнце ласкается. Лезет под веки бессмысленно.
Это – весна.
Новые фенечки, старые шмотки, забытые,
Правила, заново на сотый раз дооткрытые.
Вечное солнце смеется, играет на бусинах –
Нафиг и пофигу, жить можно всем, даже струсившим -
Это весна.
Дареный свет из пригоршни под ноги просыпался.
Вот тебе раз – я ж сегодня, по-моему, выспался…
Тающий снег, уходя, расшалился неистово -
Каплями.
Каплями,
Каплями
Капает с крыш…
Спишь?.. или не спишь?...
Это -
Весна…


7 марта 2006

***********************************

скрытый текстПятнадцатилетние циники с прожженной седой душой
Меняют, как сыр на финики, бессмертие на покой.
Меняют свой крест на галочку в графе «Не согласен, *ля!» -
И то хлеб: что пользы в палочке, когда рядом нет нуля?
Что толку от шелка знамени, когда нет достойных крыш?
Немало печали в знаниях – но ты, их ища, не спишь,
Идешь, по грязи валандаясь – но помыслы высоки,
Плевать, что дерьмом, не ландышем несет с берегов реки…
Быть богом – наука тяжкая, плыть боком еще сложней,
Течение вверх тормашками запутает меж камней…
Не стоит, ей-богу, внаглую сиять белизны крылом -
В сезоны отстрела ангелов надежней ходить пешком.


13 марта 2007


***********************************

скрытый текст… Заберешься белой кошкой в колыбель –
Подманю на хлеб и чашку молока,
Отпущу мурлыкать в мягкую постель,
Успокою гладью неба-потолка,
Янтаря вечерний свет,
Все, бродяги больше нет,
Ну поверь же ты хоть на слово пока!
Златом чайным, ожерельем оберну,
Не скучай, гляди на искры янтаря –
Позабудь свою весну,
Хватит пестовать вину –
Окружу пушистым пледом октября…

- Не зови и не мани, твоя рука
Против шерсти попадает через раз.
Не приманишь ветер каплей молока,
Не погасишь златом свет зеленых глаз,
Ожерелок сирый мой - капели звон,
От дороги ржавым веером летят –
Капель шорох-перезвон,
Кабинетно-серый тон,
Ветер вешний гладит шерсть моих котят…
Серой кошке белоснежной не бывать,
Драной шкуры не отмыть от лютых стуж…
Не зови меня в кровать,
Мне на крыше вековать,
Не хозяин мне ты, милый, и не муж!

..Обернусь я серой кошкой в темноте,
Дикой тенью лягу на твоем пути –
Не найдешь меня в привычной суете,
Перепуган, перепутан, не найти…
Как, споткнувшись через тень,
Разлетится ясный день –
Вот тогда сумеешь с круга ты сойти.
Оживет в руках твоих янтарный свет,
Гладкой змейкой обовьется вкруг столба…
Да не стой же ты столбом,
Кошка первой входит в дом –
Открывай и верь, что я была права!


4 марта 2006


***********************************

скрытый текстМы меняемся. Время – тоже,
Обдирая с себя великих…
Снова яркую медь под кожу
Засадил, подавившись криком,
Сам себе новый век-подросток,
Век-волчонок – стальная холка,
Что-то день ему не по росту,
Что-то нынче везде без толку….
Обрывая с себя родное,
С криком боли сдирая нервы,
Пусть подохнет - но все же стоя,
Пусть забудут – но он был первым.
Переливы горячей крови
В переплет рыже-алой меди
Попадают – пусть станут вровень
Век-волчонок и век соседний:
Тоже больно, имею право,
На крови – тот же свет летящий…
..И целует, смеясь, шалава
Руку зверя – «остынь, пропащий!...»


**************

Яркая крыша мокрая – вспышка медальным золотом,
Бьет по глазам сиянием - время с угла расколото,
Сколы искрятся бликами, ветром срывает заново
Те времена, что вскриками там подавились намертво,
Вроде с полузажившего содран покров ненужности,
Бьется на шее улицы ветер-платок, над лужами
Мокрую шерсть взъерошили клены игриво-бешено,
Словно родились кошками, словно водились с лешими…
Красятся в рыжий - черные, в солнечно-алый – русые,
Капли литого золота падают с крыши бусами,
И, не спрося хозяина, виснут на косах – кольцами…
Челки-вихры нечаянно красит до звона солнце нам.
В солнцевороте кружится день - золотая бусина,
Что же вы там, подруженьки, аль на пороге струсили?
Все, что налипло корками, вся духота экранная –
Все отодрал.. и мокрые крыши краями рваными,
Ранами будто светятся – чище и лучше дышится…
Больно? Зато надеяться можно – и снова слышатся
Отзвуки дней, залепленных грязью и прочь отброшенных…
Это весна – нелепая… вечная… ай, хорошая!


30 марта 2007


***********************************

скрытый текстВ песочнице детской недетские страсти – кипит семейная свара,
Матери-дочки, свадьбы-разводы, сволочи-муженьки…
Только девчонка с игрушкой в руках – серым корабликом старым
Сидит, отвернувшись, и ладит оснастку у светлой своей реки.
И видит девчонка деревню рыбачью, корабль на горизонте,
Алые сполохи, сказку на крыльях солнечных парусов.
И верит – кораблик ее доплывет до пристани Пиндемонте,
И выйдет ее капитан на берег под праздничный бой часов…

Но если сказка – до конца, тогда и ловля - на живца,
Тогда и рожа подлеца уместна тоже…
И на изгаженный песок ложится тень наискосок –
«Чего сидишь одна, Ассоль? А хошь по роже?...»

По роже, понятно, оно неприятно, и жалко свою игрушку,
Растоптанный в хлам черновик дорогой мечты.
И, чтобы никто своей мелочной правдой границы ее не нарушил,
Уходит девчонка учиться тому, как быть со зверьем на «ты».
Не плакать, не верить и не ужасаться, учить наизусть слова,
Способные грязью замазать и божий лик,
Наглеет Ассоль – и все тянется к небу прибрежная трын-трава,
И ждет у причала заблудшую внучку старик.

И новых сказок синий дым подскажет путь-дорогу к ним,
И зазеркальная страна поманит бризом,
Раскинет кролик карты в ряд – отсюда нет пути назад,
Но ты ведь знаешь свой расклад, моя Алиса?

Скушает кошка летучую мышку, сплюнет, пригладит шерсть,
Лапой улыбку размажет по фэйсу – кошка всегда права!
Только девчонке намеренно пофиг, что в этом мире есть
Кроме горячего сердца – и голова.
Ей наплевать на порядки и феньки, правила и финты,
Яд зазеркалья проник в молодую кровь –
К черту морскому сдирает с косичек трепаные банты,
Нагло рифмует с кровью свою любовь.

Обломки солнечных часов пошли на блестки для трусов,
Обрывки алых парусов пошли на джинсы -
Опять на ласковый песок, поганя край знакомых снов,
Плескает вновь - «Ну че, «любоФФь»? Эх ты, Алиса…»

Девчонка звереет, и день ото дня все меньше соленой сини
В когда-то прозрачных, как свет, голубых глазах,
И окрики тише, и хая не слышно – так быть по сему отныне:
Соплячку Ассоль не удерживают тормоза.
Откуда что взято – не враз разберешься, повадки какого зверя:
Кошачьи ухватки, удар - как у Брюса Ли,
И в хищном прищуре читается четко – «не слушаю и не верю»,
Какие, к шутам, еще сказки и корабли?...


И затихает злобный вой – умеет думать головой,
И рвется с места в ближний бой Ассоль-ведьмачка…
Но в серой бухте тает лед, стоит старик, чего-то ждет.
«А может быть, она придет, моя морячка?...»

Так каждый из нас был научен с пеленок не верить и не просить,
И прятать свою мечту под замок от всех,
А если особо язвительным словом собьют со своей оси –
Учиться впечатывать болью в злорадный смех.
…И снова наставник был круче тебя – летишь кувырком об стенку,
И шорохи звезд в окосевших глазах – а что, и я мог бы тоже!...
Но, только поймал суть – опять, теребя за ноющую коленку,
Откуда-то лезет все та же херня, и дыбится дрожь по коже:

«Эй ты, отважный капитан, чего так легок твой карман?
Объехал кучу разных стран – и все без толку?
Да ты же знаешь наперед, что твой корвет никто не ждет,
Чего же ты, как идиот, косишься волком?...
Твоя девчонка не ждала, куда-то с кем-то уплыла,
А ты старался, как дурак – покрасил парус…
Чего косишься, волк морской? Твой старый след затер прибой,
Иди, гоняйся за волной – твое, не зарюсь!»


…В песочнице детской недетские страсти – кипит семейная свара,
Матери-дочки, свадьбы-разводы, сволочи-муженьки…
И только мальчишка с игрушкой в руках – серым корабликом старым
Сидит, отвернувшись, и ладит оснастку у светлой своей реки.
И видит парнишка деревню рыбачью, корабль на горизонте,
Алые сполохи, сказку на крыльях солнечных парусов.
И верит – кораблик его доплывет до пристани Пиндемонте,
И выйдет Ассоль его встретить на берег под праздничный бой часов…


20 апреля 2007


***********************************

Одна - сказочная, а вторая так, приколоться. )

скрытый текстДочитана книжка. Светло и печально,
И детские слезы – святая водица
Прольются на землю, испить и умыться,
На радость бездомным - хотя бы случайно.

А серые тропы оленьих царей
Уводят из сказки в седую легенду –
Так стала историей Кая и Герды
Случайная склока недобрых детей.



…Он был побродяжкой, и с дочерью князя
Повздорил, не зная, что это за птица,
Обидеться? Что вы! Как светская львица,
Небрежно и гордо - осыпала грязью.

Бог мой, что за тон – для наследницы трона?
Иной бы матрос постыдился такого…
И точкой в конце – золотая корона,
Достойным навершием острого слова.

Что может бомжонок, словам не обучен?
Лишь грязный кулак крепко стиснуть – и только.
Но, жизнью и временем крепко научен,
Нашел, чем ответить – ударом на колкость.

Конечно – девчонка, наверно, слабее,
Зато у нее три кареты и пони,
А он просто нищий, зато здоровее,
Еще слишком мал – испугаться погони.

Не слишком-то больно, но очень обидно,
Впервые княжну так унизил бродяга,
Двоятся сюжеты в слезах, и не видно,
Где детские игры становятся дракой.

«Будь проклят, невежа, навеки без крова!»
Девчушка не плакала – это серьезно.
По-княжески сдвинула брови, сурово:
«Отныне твой дом – за границей мороза.

Тебя заклинаю я кованым златом
И волею матери, темной ведуньи:
Отныне покой обретешь лишь в палатах
Царицы метели, сиверги-колдуньи»

Мальчишка отпрянул, белее, чем стены –
О князе и ведьме легенды ходили…
Но в ярости-море – испуг по колено:
«А в нашем роду тоже, знай, ворожили!

Так слушай, красотка: отныне и вечно
Не жить тебе – днем. Лишь бессолнечной ночью
Ты снова откроешь глаза – и беспечно
Помчишься играть… если только захочешь.

И только во сне бесконечное лето
Тебя приласкает – дыханье вернется,
Но снов у тебя, благородная, нету...»
И он рассмеялся: «Ищи свое солнце!»

Он зло улыбнулся, натужно и криво,
Небрежный плевок – развернулся и вышел,
И северный ветер легко и игриво
Замел его след, чтоб по слову и вышло.

Кто знает – где правда, а что – просто песни,
Что в те же года кем-то сложены были?
Быть может, все было куда интересней,
Ведь истину скучную люди забыли.

И не было плача державного князя,
Не рыцарь – всего лишь отец… И ребенок
Не таял к закату, и не было грязи,
И не было крови – лишь просьба спросонок:

«Ищи свое солнце – сказал мне мальчишка,
Но только луна криво скалится в окна…
Давай дорисуем, как в маминой книжке,
Лучи на стекле – как на наших коронах?

Прошу, ну попробуй – вдруг сон милосердный
Вернется – в нем лето, за маленькой дверцей…»
И кутал невидимой тканью, неверной,
Дрожащей рукой князь холодное сердце.

И тонкие детские пальцы-ледышки
Вцепились в него, как в немую надежду:
«Мне холодно, папа...» «Не бойся, глупышка,
Все будет, как раньше – и лучше, чем прежде!

Твой сон – только сказка, но он будет рядом,
Я сам здесь - закон, мое слово - не ветер!
Э-гей! Слышишь, там – моей княжьей наградой
За жизнь моей дочери будет поверье!

Эй, сон-чародейник, поэт ниоткуда,
По зову отца – появись и останься,
И будет отныне и вечно считаться,
Что сны в ночь на пятницу – вещее чудо!»

Наверно, и вправду болтали - не буду
Я врать, будто рыцарь тот с ведьмами знался…
Но только явились и впрямь отовсюду
Видения-сказки – согреть и остаться.

Остаться среди старых, брошенных книжек,
Среди серых бликов, игрушек, лошадок,
И был там один… сон бродяги-мальчишки,
Что брел где-то, скорчась, измучен и жалок.

И плакала девочка, тише и тише,
В сиреневой клетке из сказок и снов,
Так плачут к рассвету летучие мыши,
Вослед уходящей свободе – без слов…


…Дочитана книга – светло и печально,
И детские слезы, святая водица,
Прольются на землю, испить и умыться
На радость бездомным - хотя бы случайно.

А тайные тропы оленьих царей
Уводят из сказки в седую легенду –
Так стала историей Кая и Герды
Случайная ссора неловких детей…


3 июля 2006

**********************************************************************

скрытый текстПодвиг хакера


Я впал в депрессию – или, возможно, выпал
В осадок из контекста на балкон.
Я, кажется, вчера немножко выпил –
Уж извините мой неровный тон.

Я пил для самообороны, чтоб забыться,
Уснуть, не видеть и не понимать…
По выходным так хочется напиться
В ответ на беспредел, едрена мать!

…Вчерась смотрел отчеты за неделю:
Три сотни трупов, взрывы и балет.
Как осознал, что скоро поседею –
Заткнул ТВ и вылез в интернет.

А там все то же – драки, слухи, войны
И прочая прекрасная фигня.
Вдогонку спама муторные волны
Горой накрыли бедного меня…

Я, как пиявка сытая, свалился
Под стол, нажравшись грязи до ушей,
Ну как, скажите, было не напиться?
А вы все – матом, гадких алкашей…

В прострации валяясь на паласе,
Я понял вдруг, что нужно сделать мне,
И, став на миг безудержно опасен,
Пошел ловить ту истину в вине.

Я стану хакером! – я заорал от счастья.
- Я разломаю к бесам Пентагон!
К чертям отныне всякие несчастья –
Я добр, как дикий африканский слон!

Мой путь отныне – темная дорожка,
Моя улыбка – злобный синий смайл…
Еще бы разобраться понемножку,
Где ноль, где фаза, где системный файл?

В помойку беды, взрывы, экстремистов,
Не будет больше web меня пугать –
Я стану величайшим террористом,
Попомните ужо, едрена мать!

Я захреначу насмерть всю Аль-Кайду,
Не зря же я в «Сапере» прозябал?
И никаких мне тут кошмаров – знайте,
Я больше года в Сounter Strike играл!

Отныне будет тихо и спокойно
Дремать под небом мирная земля…
Ну все, держитесь. Хватит, мне довольно!
С чего начать? Так… кажется, с нуля?..

Сначала я перетряхну парламент,
Заглючив их парламентскую сеть,
А после них - займусь, наверно, нами,
Ведь кто-то ж должен за страной смотреть?

Я отключу весь Кремль от розетки,
Чтоб не мешали хакеру играть,
А всем детишкам в мире – по конфетке,
И в дневниках ЖЖ поставлю «пять»!

Бен Ладену ничто уже не светит,
Я отловлю его по адресам,
И на большом-большом евросовете
Скажу, что он, бедняга, сдался сам.

Я пристрелю на месте Билла Гейтса,
И рукояткой двину от души…
В ушах звенело: «Только не напейся!»
Не, я не буду – мы ж не алкаши!

Чуть-чуть, для профилактики, и точка…
Я очень храбро взялся за модем.
Меня достали эти заморочки,
Страшитесь, гады – худо будет всем!

В одной руке сверкнули пассатижи,
В другой – мой верный самопальный софт…
И в мелком дальнем городке Париже
Слетел к чертям весь ихний Майкрософт.

Меня швырнуло головой об стену,
Мой комп мигал и трясся, как больной,
А я не мог попасть контактом в вену –
Забыл свой самый первый позывной…

Тут, видимо, случился сдвиг по фазе –
От сих до сих не помню ничего,
Но, весь дрожа в отчаянном экстазе,
Видать, достал кого-то одного...

…Очнулся я размазанным по стенке.
Сгоревший комп ничем мне не помог,
Я со своей бедой полез к соседке,
Считая полом ихний потолок.

Надюха кое-как меня узнала
И без вопросов сразу мне дала
Войти в свой интернет – не раз, бывало,
Она меня за этим и звала.

Я, выйдя в сеть («…ты погуляй, Надюша…»),
От радости свалился с потолка:
Все «Новости» как будто хищник кушал
И выплюнул, не дожевав пока.

По всей странице след от пассатижей,
Огромная горелая дыра,
И фотка трех маньяков - что я вижу!
Затерта тоже… Слава мне, ура!

Я даже протрезвел слегка от счастья,
Что мне бодун – ведь я теперь герой!
Переживу и горе, и ненастье,
И даже интернет с такой дырой.

Я не боюсь ни мусоров, ни глюков,
Я даже смертной казни не боюсь –
Мне угрожает ныне только скука.
Пойду-ка я на радостях напьюсь!


3 июля 2006

Плохо? Тошно? Нечем жить? Пости тексты. Все равно пости тексты, черт подери. Это лучше, чем ничего.

скрытый текстМы швыряли бисером камни во все стороны,
Как бы широтой души прижать да побольней,
Но пришло то времечко, о нем пропели вороны,
Время собирать свои слова в саду камней.

Пыль колес со ста дорог выжимала слезы нам,
Мы не плачем - гордые, ветер помогал,
Пролистал страницы дней, зноем да морозами,
Да ума-то разума дуракам не дал.

Разлетелись камешки, зацепили каждого,
Нам не жалко – нате вам, выгребай до дна!
Только синяки от них с нами крепко связаны,
Наш теперь за все ответ, да моя вина…

Если получил зазря – врежь с ноги обидчику,
Да добей упавшего, чтоб к тебе не лез…
Только правы древние – вот оно и вышло так,
Что в трех чахлых сосенках затерялся лес.

Сильные да смелые, учимся быть слабыми,
Удержать бы руку нам, не ответить злом,
Кто от веку левые - каково быть правыми?
Кулаки до крови сжать и – земной поклон…

16 марта 2006


скрытый текстСидишь на диване, довольный и сонный,
Моральные нормы успешно усвоены,
Давай, ищи ветра в траве потаенной,
В моей голове завсегда все по-своему.

Ломаются ногти, струной по живому,
Невидима миру недавняя рана…
А ты все сидишь. Половина второго.
Со взглядом, прикованным к тайнам экрана.

Забей, дурачок, тебе это не надо,
Забей и увидишь – тебе полегчает…
За радость без края - бескрайняя плата,
В немереной мудрости мера печали.

И все, что сумеем – забыть и не ведать,
Сегодня живем, а что завтра – неважно,
Давай, улыбнись – и махнули обедать.
Верней, уже завтракать? Бог с ним, не страшно!

16 марта 2006



скрытый текстРассвет разгорался спросонок,
Штрихами на светлом картоне,
И наглое солнышко – ярмарочным колесом.
По городу мчится лисенок,
Растрепанный рыжий ребенок,
Чертенок, который считает себя гончим псом.

Прозрачные тени манили
В родные чащобы и дальше,
Под тонкими лапами стрункой – лесная тропа…
Но в мглистом покое забыли –
Ему не положена чаща,
Кто в жаркую клетку дорог угодил, тот пропал.

И гаснет призывное эхо,
Прощанием?... Все же – надеждой,
Лишь ветер свистит в настороженных чутких ушах.
Отбросив печаль, как помеху,
Все так же стремглав, как и прежде,
Срываясь в карьер там, где нужен размеренный шаг.

Он мчится, несносный ребенок,
Не слушая гласа рассудка,
Детеныш-отступник, защитник им проклятых стен.
Смотрите, смотрите – лисенок!
Да это, наверное, шутка?
Вся жизнь на ладони, а мы… чем ответим взамен?

Разбиты до крови колени,
От майки остались лишь клочья,
Лесные пожары – беда, но он смог бы уйти…
Но хриплым, неловким моленьем,
Отвагой своей неурочной
Всклокоченный рыжик мешает огню подойти.

И в ясных глазенках, как спичка,
Растерянно злость догорает,
Печальная верность присяге и шалый азарт…
Ой, мама, смотри-ка – лисичка!
Ой, мама, она умирает…
И нечего прятать глаза – каждый в том виноват!

10 марта 2006