Футбол, а точнее кальчо в Италии зародилось то ли в 15 столетии, когда на площадях Флоренции рубились огромные мужики и игра напоминала то ли регби, то ли борьбу (флорентийское кальчо), то ли 19 столетии, когда английские мореплаватели приезжали в портовые города с кожаным круглым предметом, который весело пинали в портах, заражая игрой местных жителей. Первый футбольный куб в Италии появился в Генуе (что вполне логично) 7 сентября 1893 на базе крикетного клуба.
Однако, не будем забегать так далеко и поговорим о времени, когда футбол стал игрой №1 для всей Италии. А так же поговорим о фашистах, которые сделали очень много для становления итальянского футбола таким, каким мы его знаем и любим.
Фашизм - страшное слово для любого славянского человека. Казалось бы, после 45 года, фашизм должен искорениться вместе с нацизмом, однако... не всё так просто. Фашизм в Италии не просто есть на данный момент, о нём не боятся говорить как на юге, так и на севере страны. Жители Италии с гордостью говорят журналистам - да, я фашист. И по большей части эти люди футбольные фанаты, радикальные групировки, которые приходят на стадионы и не стесняются зиговать. В 2019 году собственными глазами видела на трибуне Курвы Норд, как фанаты Интера (вот жеж парадокс!) зигуют, поддерживая свою команду. И парадокс в том, что по своей сути в Италии многие имеют фашистскую идеологию, при этом не признавая в себе фашистов. В стране буйным цветом цветёт расизм и не любовь к евреям, а так же эмигрантам из балкан и товарищам из ближнего востока. Как сказал один мой знакомый итальянец, который сейчас проживает в Киеве, если я увижу негра или араба, торгующего продуктами питания, одеждой или предлагающего услуги, обойду его десятой стороной.
Для того, чтобы вы поняли почему так происходит, кто такие Итальянцы, приведу отрывок из книги "Кальчо: история итальянского футбола" за авторством Яны Дашковской, Петра Чаяло и Юрия Шевченко. Книга получилась великолепной, даже если вы не любитель футбола, опустив всю техническую информацию, кто как ударил по мячу и кто когда выиграл, можно получить огромное удовольствие от исторических фактов и забавных приключений, которыми полна история футбола.
Впервые мысль о неразрывной связи между фашизмом и становлением спорта в Италии посещает во время созерцания мраморных статуй атлетов с их идеальными телами и мастерски выполненных мозаик на Форо Италико, прославляющих Римскую империю и самого Дуче. Этот грандиозный спорткомплекс, включающий в себя «Стадио Олимпико», «Стадио дей Марми» со статуями, розово-белое здание НОК (ранее здесь была Академия физического воспитания), плавательный стадион, теннисные корты и прочие объекты, создавался как раз в годы расцвета режима Муссолини (1928—1938) под руководством архитектора Энрико дей Деббио. С одной-единственной целью — внушить итальянцам веру в идеал физически сильного и бесстрашного спортсмена-героя...
Однако прежде, чем говорить подробно о спорте и футболе, следует сказать несколько слов о фашизме в историческом ракурсе, а не в привычном понимании этого слова как бессмысленного политического ругательства.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ очень многоИтак, было отсталое в политическом, экономическом, социальном плане монархическое государство, которое влезло на свою голову в первую мировую войну, а потом в ранге одного из победителей получило по той самой голове от так называемых союзников. Была кучка разочарованных войной «бравых» вояк — из тех, о которых Черчилль говорил: «Итальянцы проигрывают войны так, как если бы они были футбольными матчами, а футбольные матчи они проигрывают так, как если бы они были войнами». Была недовольная аристократия, недовольная буржуазия, недовольная интеллигенция, голодающие и недовольные крестьяне. Было множество безалаберных итальяшек, лепечущих на диалекте своего города/села, который в соседнем городе/селе уже не понимали. И был не в меру говорливый мужик из народа по имени Бенито Муссолини, излучавший харизму налево и направо (не очень тонкий намек на политические метания будущего Дуче).
Подгоняемые красноречием Муссолини о возрождении величия Римской империи и под аккомпанемент студенческого гимна «Джиовинеццы» (Giovinezza), бывшие фронтовики, по мановению взлетающей в римском салюте руки, превратились в «чернорубашечников» а-ля «краснорубашечыики» Гарибальди и двинули на Рим, чтобы привести своего лидера к власти, пока он сам дожидался вестей в засаде. И только после этого за перо взялись мыслители, вроде Джованни Джентиле, с целью подогнать под новый строй идеологию, подкрепив ее различными «измами» и «анти-измами»: национализм, корпоративизм, милитаризм, антикоммунизм, анти либерализм... При желании список можно продолжить. Только суть ведь не в том.
Фашисты спасли Италию от иллюзии коммунизма. Окончательно примирили церковь и государство (еще одна эволюция Муссолини — от атеиста до ярого католика! «Только идиоты и мертвецы не меняют своих убеждений, мы разумные люди, и мы их меняем», — любил он говорить). Навели порядок в стране и заставили всех работать, поставив на ноги сельское хозяйство и промышленность. Построили дороги.
Фашисты или уничтожили (например, лидера социалистов Джакомо Маттеотти), или изолировали (Антонио Грамши) своих политических оппонентов. Превратили законодательную власть в фикцию, а исполнительную — в марионетку. Полностью ликвидировали свободу слова. Разогнали профсоюзы. Расовые законы против евреев появились на Апеннинах только в конце 1930-х, под влиянием немцев.
Поэтому и отношение итальянцев к фашизму полярное. Кто-то скажет: «Полная потеря свободы, упразднение парламента и региональных выборных органов, классовое неравенство — вот, что определяло фашистское двадцатилетие в Италии». А кто-то ответит: «При Муссолини у нас были социальный мир и спокойствие. Рабочие и пенсионеры не платили налогов, а предприниматели отдавали лишь небольшую часть своих доходов. За рождение ребенка семье выдавали приличную премию. По всей стране строились дороги, канализации, школы, стадионы. Мы могли с гордостью называть себя итальянцами. Сейчас же у нас есть откаты, мафия, наркотики, экс-демохристиане, экс-социалисты, экс-коммунисты, воры, преступники и подонки всех мастей».
Фашисты добрались до спорта и футбола
Только с помощью спорта можно улучшить дисциплину, физическое состояние и характер нации. (с) Леандро Арпинати
Окончательно победив врагов и утвердившись при власти, Муссолини и его соратники не могли не обратить внимания на набиравшее популярность в народе явление под названием «спорт», решив культивировать массовость и работать на всех уровнях. Начали они с того, что построили спортивные сооружения по всей стране, чтобы было где и на чем заниматься. Далее для детей в возрасте от 9 до 14 лет была сформирована организация «Балилла» (что-то вроде наших пионеров), «чтобы физически и морально подготовить юных членов общества к новым нормам жизни, привить им чувство дисциплины, обеспечить военное, спортивное, культурное и духовное воспитание». Кстати, самым знаменитым воспитанником сей организации стал не кто иной, как Джузеппе Меацца, у которого даже кличка была «Балилла». Можно ли после этого оспаривать такой метод взращивания чемпионов?!
Но продолжим подниматься вверх по лестнице. Национальный олимпийский комитет сотрудничал с университетами с целью привлечь юношей и девушек в спорт. Такая же работа велась со служащими, рабочими, крестьянами... Хотя по жизни Дуче не являл собой пример идеального спортсмена, он неизменно преподносил себя в качестве образца для подражания: устраивал забеги по улицам Рима или на Видле Боргезе, морские заплывы в Остии, моторейды по дорогам Лацио, участвовал в регатах и занимался летным спортом. В общем, пропагандировал здоровый образ жизни и спортивные идеалы любыми способами.
Как говорил великий тренер «Скуадры Адзурры» Витторио Поццо, о котором еще будет повод вспомнить не раз, режим Муссолини не только прививал любовь к спорту со всей серьезностью, но и превозносил спортивные ценности. Настолько, что служащие после работы, а студенты после учебы, едва ли не каждый день собирались в тренажерных залах и на тренировочных полях, а потом, с трудом успевая переодеться, бежали на стадионы уже в качестве преданнейших болельщиков.
Вот мы и подошли к футболу. Следует заметить, что Дуче больше увлекался аристократическими видами спорта, такими, как, например, теннис. Вспомните хотя бы знаменитый эпизод из биографий легенды «Лацио» и «Ромы» Фульвио Бернардини. Однажды протаранив машину Дуче, он вынужден был играть с Бенито не в футбол, что было бы логично, а в теннис. При этом Фуффо приходилось раз за разом проигрывать, чтобы заслужить прощение... Тем не менее Муссолини сознательно выбрал футбол в качестве национального вида спорта — из-за популярности в массах и заложенного в нем идеала «командного духа», что как нельзя лучше отображало пункт фашистского мировоззрения о первичности коллективного, государственного над индивидуальным, личным.
Кстати, фашисты пытались донести народу свои идеи не только с помощью футбола, пока не убедились, что только этот метод по-настоящему действенен. А до этого многим казалась очень перспективной идея о большом фашистском театре, был даже построен экспериментальный театр на 20 тысяч зрителей во Флоренции. Ничего хорошего, как вы понимаете, из этого не получились — только деньги потеряли, да усилия даром пропали. Ведь на стадионах каждое воскресенье собиралось сотни тысяч человек — куда тому театру!
Весной 1926 года в итальянском футболе как раз возникла ситуация, в которую фашисты могли вмешаться. А именно: действия арбитров, обслуживающих решающие поединки, нещадно критиковались — например, плей-офф между «Дженоа» и «Болоньей» пришлось переигрывать пять раз (!), а на стадионах то и дело возникали проблемы с общественным порядком, вплоть до открытой стрельбы, как это случилось, например, в Турине. Все проблемы в комплексе привели к забастовке арбитров, а потом и к отставке руководителей Федерации футбола Италии. Реформировать прогнившую систему был призван представитель «Болоньи» Паоло Грациани, будущий основатель «Ромы» Итало Фоски и адвокат Джованни Мауро.
Второго августа вышеназванные синьоры породили Хартию Виареджо (Carta di Viareggio), которая навсегда изменила лицо итальянского футбола. Давайте рассмотрим по порядку, что именно было сделано.
Во-первых, официально признали профессионализм футболистов. Конечно, ранее он тоже присутствовал, но в замаскированном виде: лучшим игрокам якобы компенсировали их затраты или же платили зарплаты через фирмы, принадлежавшие клубам, на которых те якобы работали. Трансферы, кстати, тоже имели место, самый первый из них — переход Ренцо Де Векки из «Милана» в «Дженоа» за 24 тысячи лир в 1913 году. Однако больший скандал вызвал переход Вирджинио Розетты из «Про Верчелли» в «Ювентус» в 1923 году. «Бьянконери» тогда серьезно оштрафовали, и они не смогли участвовать в чемпионской гонке. Теперь футбольный рынок становился легальным, чем сразу же не преминул воспользоваться, например, «Интер», забрав у «Лацио» звезду того времени Бернардини за 150 тысяч лир. Тем не менее все не было так просто, как сейчас — «захотел и купил». Переход разрешали, только если случай подпадал под одно из четырех условий, самым часто используемым из которых стало многозначительное «расхождение во взглядах, приведшее к выведению из состава».
Во-вторых, был введен лимит на легионеров как следствие националистической политики. Сначала разрешили по два иностранца (в те годы главными экспортерами футболистов в Италию были Венгрия и Австрия) на команду, из которых выходить на поле мог только один. Затем ввели полный запрет и, как результат, появились первые «ориунди» — потомки итальянских иммигрантов из Латинской Америки, прежде всего из Аргентины и Уругвая. Большинство из них играли в полузащите, как писал Джанни Брера в своей «Критической истории итальянского футбола» (1978): «Слабым местом итальянской школы всегда была полузащита, у одних не хватало техники, а у кого она была — не хватало физических кондиций». Например, Монти. На ЧM-1930 он еще выступал за Аргентину, но итальянские тренеры оценили его игру, фашистские чиновники предложили кучу денег, и Луисито превратился в «итальянца». Как говаривал Витторио Поццо, апеллируя к факту, что «ориунди» могли служить в армии: «Если они могут умирать за Италию, то и играть за Италию они имеют полное право!» Правда, умирать за Италию никто из «ориунди» не захотел — все, как один, сбежали домой, когда услышали о возможности призыва в армию.
В-третьих, была полностью реорганизована система управления футболом в сторону авторитаризма. В Федерации футбола Италии (Federazione Italiana Giuoco Calcio, сокращенно FIGC) к власти пришел соратник Дуче Леандро Арпинати, который первым же своим решением перевел офис федерации из Турина в Болонью — город, чью команду он, собственно, и представлял. Также был создан Технический комитет арбитров (Comitato Italiano Tecnico Arbitrale), заменивший предыдущее объединение, продолжавшее бастовать. Стоит добавить, что с 1927 года все руководящие должности в клубах должны были получить одобрение специально созданного органа, контролируемого фашистской партией. Таким образом, все неугодные личности были вытеснены из футбола.
В-четвертых, был предпринят последний решительный шаг по созданию единого национального дивизиона вместо многочисленных региональных лиг, как, например, Lega di Campania или Lega Lazio. Этот процесс отождествлялся с политическим объединением страны, страдавшей из-за многовековой раздробленности (напомним, что Италия как единое государство была создана только в середине XIX века, в 1861 году, стараниями мудрого философа Джузеппе Мандзини, хитрого политика Камилло Кавура и бесстрашного революционера Джузеппе Гарибальди). Таким образом, был создан Divisione Nazionale, поделенный на две равные группы, победители которых формировали одну финальную. С сезона 1926/27 титул разыгрывали 18 команд Севера и 3 команды Юга, ибо таковым было реальное распределение сил и даже хуже, потому что третье южное место Итало Фоски выбил для своего «Фортитудо» всеми правдами и неправдами. Этот дивизион продержался всего три года, потому что по своей сути был переходным этапом. Уже в сезоне 1928/29 количество участников увеличили до 32-х, чтобы по итогам первенства разделить их на два новообразованных дивизиона. Догадались, что речь идет о Серии А и Серии В?
Распределение команд между сериями, к слову, тоже не обошлось без политических мотивов. Пока «Лацио» с «Наполи» делали вид, что разыгрывают последнюю путевку в Серию А, а на самом деле раскатывали ничью за ничьей в надежде, что примут обоих, возникла «Триестина», которую в виду нестабильного статуса Триеста не принять в высшую лигу было просто нельзя — в результате записали всех троих!
В-пятых, единый дивизион требовал выступления сильных участников, представляющих разные регионы Италии, в то время как по всей стране, но особенно на Юге, было множество мелких клубов. Ни в Риме, ни в Неаполе не было команды, которая могла на равных сражаться с северными грандами. В Тоскане футбол развивался больше на побережье, от Пизы до Ливорно, а столица Флоренция, наоборот, пребывала в тени. Выход? Объединяться! А добровольно или насильно — неважно...
Так, маркиз и фашистский чиновник Луиджи Ридольфи 26 августа 1926 года объединил «Club Sportivo Firenze» и «Palestra Ginnastica Fiorentina Libertas», основав клуб, который мы знаем как «Фиорентина». Вообще, знатный был господин: появление «Стадио Артемио Франки» и тренировочной базы сборной в Коверчиано — тоже его заслуга.
В Риме, где хозяйничал Итало Фоски,
[... и тут я сделаю небольшое отступление от книги и расскажу немного об основателях АС "Рома". Многие знают римскую команду Лацио как "фашистский клуб": красиво расчерченный орёл на эмблеме, бело-голубая форма, зигующие фанаты, открыто признающие себя фашистами, и даже Дуче Муссолини, которому выдали фанатский билет Лацио (хотя всю свою жизнь он был болельщиком и покровителем Болоньи, команды из города, в котором он родился, посмотрите только на количество чемпионств Болоньи в те годы). Но мало кто знает, что основателем Ромы, стал серьёзный бизнесмен, член итальянского национального олимпийского комитета и секретарь романской фашистской партии. Практически все руководители Ромы были членами фашистской партии. Разница между руководителями и фанатами Лацио и Ромы сейчас лишь в том, что политические взгляды поменялись, а вот наклонности остались те же, если судить по поведению фанатов одних и других в чаше стадиона.]
ситуация развивалась несколько по-иному сценарию. Из трех главных команд столицы — аристократического «Лацио», буржуазной «Альбы» (поглотив «Аудаче») и народного «Фортитудо» (плюс «Про Рома») — в Национальный дивизион попали только последние две, но выглядели там настолько жалко, что не было другого выхода, как сделать из них один-единственный клуб, прихватив в компанию еще и «Роман». Изначально «Лацио» тоже получил повестку о вхождении в состав «Ромы», однако нашлись среди болельщиков клуба люди вроде генерал- майора Джорджо Ваккаро (будущий глава Федерации футбола Италии на минуточку!) и принцессы Мафальды Савойской, которые недали исчезнуть, старейшему клубу города, основаному юношами во имя спортивных идеалов, а не каких-то политических стратегий.
Ещё одна вырезка, на этот раз из журнала Футбол "Великие Клубы" об образовании Ромы [6 июня 1927 года. Итак, офис футбольного клуба "Лацио"... Нет-нет, вы не ошиблись адресом, именно Лацио". Здесь решается вопрос о слиянии "Фуртитудо", "Альбы" и "бьянко-челести". Начинается заседание с того, что консультант генерального президента клуба синьор Варини приносит извинение за отсутствии на собрании своего патрона. И заявляет, что "лациале" вполне готовы к сделке. Однако условия, которые выдвигают "бьянко-челести" оказываются новостью для "Фуртитудо" и "Альбы". "Лацио" стремится не к слиянию равных, а попросту хочет поглотить два других клуба! Например, чтобы получить место в национальном чемпионате, боссы бело-синих планируют раскошелиться на 200 000 лир, в то время как с "Фортитудо" требуют 100 000. Дело не в сумме - влияние руководства других клубов будет в двойне меньше, чем у лациале. Посему сотворение "Ромы" уже стало больше напминать второй способ, то есть раскол. Прямо как у "Интернационале", отмежевавшегося от "Милана"! Более того, как и в Милане, в Риме собрание едва не переросло в мордобой. С горем пополам руководители клубов расстались относительно мирно, закончив посиделки лишь поздней ночью.]
И какому источнику после этого верить? Лично я больше верю ВК и его всея редактору Артёму Франкову.
В Неаполе к тому времени уже четыре года как существовала главный клуб Internaples, однако его уровень был столь невысок, что предпринимателю Джорджо Аскарелли (кстати, еврею по национальности) без проблем удалось убедить руководителей распустить команду и собрать новую, привлекая в нее все силы города. Так 1 августа 1926 года появился «Наполи».
В дальнейшем объединение клубов продолжалось. Во избежание внутригородских противостояний, противоречащих фашистской политике социального мира, союз «FBC Juventus» и «Gladiator» породил «Лечче» (1927), a «Liberty» и «Ideale» — «Бари» (1928). С целью увеличить представительство городов урезали Геную, объединив «Андреа Дорию» и «Сампьердаренезе» в хорошо известную ныне «Сампдорию», тогда носившую имя «Доминанте» (до 1930) и «Лигурия» (до 1946). Из-за своего неблагозвучного для фашистского уха названия пострадал «Интернационале», который объединили с «У. С. Миланезе» и переименновали в «Амброзиану», хотя официальным поводом назвали необходимость найти место для команды из города Фиуме (сейчас Риека, Хорватия), только что аннексированного Италией.
В-шестых, футбол как национальный вид спорта получил широкое освещение в СМИ, потому что недостаточно просто выиграть, нужно как следует разрекламировать свои достижения, создать образ сильного государства, которое борется, страдает и побеждает. Основными СМИ того времени были радио и печатные издания. Интересно, что сначала фашисты относились очень подозрительно к радио, считая его потенциальным средством ведения подрывной деятельности. Тем не менее они все же решились создать национальную радиокомпанию, которая к концу 1920-х стала очень популярной по всей стране, а главное радио дало возможность вдалбливать свою идеологию неграмотным людям. Кто не мог купить себе преёмник домой, ходил в бары и центры времяпровождения после работы, и тоже слушал...
И все же газеты в то время играли ведущую роль. Основанная еще в конце XIX века в Милане Gazzetta dello Sport стала главным выразителем идей режима, в то время как ее журналисты активно взялись за формирование новой футбольной культуры Италии. В Болонье, под чутким руководством Арпинати, появилось еще одно специализированное спортивное издание II Littoriale; в 1930 году редакция переедет в Рим и станет называться Corriere dello Sport.
Был также журнал Lo Sport Fascista, в котором публиковались достаточно интересные материалы, но с большим идеологическим и милитаристическим уклоном. Для примера, победа сборной Италии на ЧМ-1938 была представлена не иначе, как успешная военная кампания на территории вражеского государства.
Говоря о СМИ, нельзя не сказать несколько слов об итальянизации, то есть очищении языка от иностранных слов. В начале века 95% футбольных терминов были английскими плюс несколько французских слов. О том, что в Италии играют в кальчо, а не в футбол (в паллаканестро, а не баскетбол, паллаволо, а не волейбол и т.д.), решили еще до прихода фашистов, в 1908 году. Однако переводить терминологию от начала до конца взялись только под конец 1920-х, получив приказ сверху. Так, «football club» превратился «associazione calcio», «referee» стал «arbitro», «corner kick» — «calcio d’angolo», «offside» — «fuori gioco» и т.д. Журналисты ведущих изданий и такие радиокомментаторы, как знаменитый Николо Карозио, закрепили изменения и изобрели новые характерные футбольные словечки, которые сохраняются до сих пор.
Про вклад фашистов в итальянский футбол и страну рассказывать можно долго и много. Однако, продолжим чуть позже, в другом посту, другой день, в другое время. Понедельник, 22:30, я так увлеклась, что пропустила первый тайм сборной Италии с Северной Ирландией.
