Что почитать: свежие записи из разных блогов

Натащу-ка я всякого своего с Вархаммер-однострочников. Там не везде, конечно, круг закрыт, но учитывая, что с момента публикации прошло уже по нескольку месяцев, а то и больше, то думаю можно.

1-10. Леман Русс, Сангвиний. "Прикидывайся невинным сколько угодно. Меня тебе не обмануть: твой запах - кровь и ярость".
читать дальше
Белым крыльям мечтать бы о ветре,
Белым крыльям алеть на рассвете,
Только мы за других в ответе
И дороги у нас те, а не эти.

Как из сказки лик ангела светел,
Глаз моих не смутить витражами.
Нам с тобою судьба - вольный ветер,
Не бежать бы только за миражами.

Нам с тобою судьба - кровь и ярость,
Лик луны над землею светел.
Не тоскуй брат, что та еще «радость»,
Нам привычно глотать горький пепел.

Мы из тех, кто не встретит старость.
В битве тонем, в багровом свете.
Ты молчишь, ну а я не спешу ответить,
Помолись за меня на том свете…


Исполнение 6-11. Leman Russ/ Corvus Corax. Auribus teneo lupum. H+
Латинская пословица Auribus teneo lupum дословно переводится как "Держать волка за уши", и в чем-то соответствует нашей "- Я медведя поймал! - Так веди сюда! - Не идет. - Так сам иди! - Да он меня не пускает!" Я, правда, ничего в духе пословицы сочинить не смогла, зато о буквальном значении нашлось что сказать.
читать дальше
- Да уймись ты, Ворон. Он же тебя покалечит!
Схваченный за руку Коракс ожег брата взглядом, следом локоть ожгла боль – Коракс вырвался из хватки и попробовал проскользнуть обратно. Туда, где за закрытой дверью раздавался язвительный рокот голоса Пертурабо и холодный приглушенный голос Гора. Но Русс слишком не хотел того, что может произойти дальше, и, наплевав на неудовольствие брата, сграбастал Ворона в объятья, изо всех сил прижимая его руки к телу.
- Иногда нужно уметь уступать. Находить компромисс.
- Русс, ты хоть сам себе веришь?!
- Пытаюсь. И тебе советую. Я завтра тоже иду на штурм, вместе мы выстоим. Вместе, слышишь?
Коракс не прекращал сопротивления медвежьей хватке брата. И Русс чувствовал, как перекатываются мускулы и бешено колотится сердце в притиснутом к нему теле. Ощущение, того что он ребенок, вместо робкой пичужки схвативший сердитого ворона, только усиливалось. Того и гляди клювом долбанет. И чувствуя, как в бока когтями впиваются жесткие пальцы, Русс проворчал в надежде разрядить обстановку:
- Только за нос меня не цапни.
- Нужен мне твой нос, я ухо планировал кусать, - Коракс сверкнул все еще злым взглядом, но вырываться любой ценой явно передумал.

Сообщение о падении Незримых Царей навязчивым треском шипело в воксе и тяжелым гулом отдавалось в голове. Отключив общий канал, Русс попытался вызвать Коракса, но ответа не получил. Обозревая затянутую дымом и сполохами огня площадь, он безрадостно отметил, что ее устилают тела в черной броне в количестве намного большем, чем хотелось бы видеть.
- Всеотцом тебя прошу, Гор, только не веди себя как мудак…
- Ярл?
- Не обращай внимания, Гримнр, - отмахнулся Русс и зашагал к пролому зиявшему вместо Врат Сорок Два.
О том, что Всеотец его не услышал, он понял на середине трапа, спускаясь на палубу «Мстительного Духа». Внимательно осмотрел разлившийся на скуле Воителя великолепный синяк, и, не говоря ни слова, скрылся в недрах десантного корабля.
- В жопу Гора. Курс на «Тень Императора».

Личные покои Коракса навевали воспоминания о пещерах – сумрачно и прохладно. Не найдя брата ни в кабинете, ни в небольшой оружейной, Русс заглянул в спальню. Комната тонула в тенях, и лишь слабый люмен высвечивал фигуру Коракса, что обрабатывал раны перед небольшим зеркалом.
- Дай-ка я, - Русс решительно вынул из руки брата ватный тампон. Рана на боку вчера, наверно, смотрелась страшно, но сейчас зашитая с припухлыми и покрасневшими краями больше походила на рубец от кнута. Прогнав сомнения, Русс начал аккуратно промакивать ее антисептиком, не забывая поглядывать по сторонам. Коракс в простых армейских брюках, обнажен по пояс. Босой. Кровать опрятно убрана, то ли по привычке, но, скорее всего, он даже и не ложился. И в апотекареон пошел последним. Русс сменил тампон и принялся за рану на плече.
Молчание затягивалось. Когда стало совсем невмоготу, Русс пробурчал куда-то в затылок Коракса:
- Мне жаль.
Тело перед ним вздрогнуло. Не став выяснять прничину Русс положил руки Кораксу на плечи. И сжал до хруста, до боли. До жизни. Пальцами провел от основания шеи к лопаткам. Широкой шершавой ладонью прогладил вдоль спины. Нырнув под руку, коснулся груди. Замер ладонью у сердца. И подняв взгляд в зеркало, увидел закушенную губу и полуприкрытые веки на болезненно бледном лице.
Русс считал, что елозить губами по губам - бессмысленное занятие, но когда Коракс повернулся к нему, не смог удержаться от крепкого поцелуя. Тот отвечал слабо, но тело под руками ощутимо расслаблялось. Не то чтобы такая отстраненность радовала Русса, но была все же лучше откровенного неприятия. Уложив Коракса на кровать и стянув с себя рубаху, он поспешил исполнить давно желанное. Так много надо успеть сделать. Жарко подышать на затвердевший от холода сосок. Проследить языком старый извилистый шрам. Дразнящее пройтись когтями по ребрам.
Увлекшийся ласками и войной с застежкой брюк Русс не сразу понял, почему его левое ухо так настойчиво хотят оторвать с законного места. Оставив штаны в покое, он увидел, что приподнявшийся на локте Коракс пристально смотрит на него, не переставая потихоньку выкручивать ему ухо.
- Наконец-то заметил. Ты что творишь?
- То, что нужно.
- Ты. Что. Творишь?
- От тоски тебя лечу, – буркнул Русс.
И с нажимом погладил через грубую ткань начавшую твердеть плоть. За что был вознагражден шумным вздохом. Русс еще разок прошелся ладонью вверх-вниз для верности и с удовольствием отметил, что жесткие пальцы на его ухе все-таки разжались и начали его за этим ухом почесывать.
- Как видишь лечение идет успешно, - нахальная улыбка едва помещалась на его лице.
- А сейчас ты предложишь мне закрыть глаза и думать о Терре?
- Э нет, если я еще чего-то стою, то скоро ты совсем думать не сможешь.
И Русс, к тому моменту совладавший с застежкой, в мгновение ока сдернул с Коракса брюки.

Спустя какое-то время они умостились на узкой кровати. Русс пытался не провалиться в дрему, а Коракс, лежа на боку, дышал в многострадальное руссово ухо.
- Чего морщишься?
- Щекотно.
- Да? А так?
Через мгновенье мочки коснулся влажный язык, а потом она и вовсе скрылась между губ Коракса.
- Ууууммм, издеваешься?
- Немного.


К-05. Коракс/Альфарий. Коракс все таки поймал Альфария и решил выпороть его плетью (не силовой, обычной) за все хорошее. Неожиданно Альфарию это понравилось. Кораксу тоже. Оба изрядно охренели с этого.
читать дальше
- Ооо, да. Вот так. Да! Как же хорошо.
- Ммм.
- Сильнее, не жалей меня, - голос Альфария прервался судорожным вздохом.
- Ага, - низко протянул Коракс шумно дыша позади него, его тело покрывала испарина, приятно холодившая кожу там, где их тела соприкасались. – Сюда бы Вулкана, он в этих вещах должен быть лучше.
- Какие у тебя фантазии, негодник, - промурлыкал Альфарий. – Могучий, черный мужчина, горячий как печка, и мы с тобой такие белые и хрупкие по сравнению с ним. Кажется, я где-то это уже вид…
Наказание за болтовню пришло сразу же и следующие пару минут он только и мог что всхлипывать от восторга, периодически выстанывая имя брата.
- Пройдись еще разок по заднице, только от души. И мы закончили.
- Закончили, - эхом отозвался Коракс, отходя в сторону и выпуская их рук порядком измочаленную плеть. Пол камеры покрывали осыпавшиеся змеиные чешуйки слабо поблескивая в тусклом свете.
- Кто бы мог подумать, что у тебя на спине это… растет.
Растянутый на раме наподобие витрувианского человека Альфарий лукаво – как есть змей – косился на него через плечо.
- У каждого свои недостатки, братец. Растет и растет, хорошо хоть линяет редко. Ты лучше подумай, как, после того как я сбегу, ты будешь доказывать Аренди, что действительно порол меня, а не жарко ебал на зависть всем Волками и порно-звездам Терры вместе взятым?


9-12. Дикая катачанская ёлочка, Вулкан и Коракс с сочувствуюими. "А давайте её заберём с собой!"
читать дальше
- Коракс, а ты прав, что-то в этом есть. Духоподъемное. Давай еще таких елочек с собой заберем?
- Знаешь, Вулкан, мне всегда казалось, что слова в детской песенке про "елочка гори" были о чем-то другом... - мрачно протянул Повелитель Воронов, рассматривая обугленную плотоядную катачанскую елочку в окружении взвода пирокластов.


12-03. Новая мода среди примархов: перекрашивание волос
читать дальше
- Русс, ты хоть представляешь сколько, без толкового биоманта, понадобится краски чтобы покрасить Сангвиния в брюнета? При том что примаршьи волосы устойчивы к аммиаку, едкому натру и некоторым кислотам. А сколько усилий чтобы сделать мне модное русалочье омбре в три цвета? И потом перекрасить обратно в платиновый блонд. Да еще и не пережечь волосы в процессе. Сангвиний вон один раз перестарался с осветлителем, пришлось стрижку фосфексом делать. Так что, ты как хочешь, а Магнуса и Тысячу мы вам с Мортарионом не отдадим и точка.
Русс потерянно оглянулся на братьев - Хорус явно был готов высказаться в его поддержку, ровно до того момента пока его не пихнули в бок белоснежным крылом, после чего Воитель закрыл рот и с сокрушенным вздохом потер затылок. Керз только похабно оскалился в ответ:
- Красавчик пообещал выстирать мой плащ детским карамельным шампунем - пришлось уступить.
Робауту хватило совести покраснеть под взглядом Русса: "Леди Ойтен хотела от седины избавиться". Лион просто демонстративно прочесал пятерней идеально колорированную золотистую гриву. В наступившей тишине заржал Альфарий.
- Коракс, а ты чего молчишь, ты же обещал?!
- Извини, брат, но раз дело приняло такой оборот, я должен тебе признаться - я блондин.
- Эээ, а как же это? - Русс указал на черную косу на плече Ворона.
- А это - имидж. И его, к сожалению, нужно поддерживать.
- О, Всеотец, почему ты не мог ввести моду на бритье наголо! - обреченный вопль Волчьего Короля еще долго не затихал в коридорах Императорского Дворца.


12-10. Нургл пытается совратить техножреца
читать дальше
- Сгинь порождение варпа, тебе не осквернить чистоту машины! Я избавился от бренной плоти, мне неведомо разложение.
- Да, что ж с вами всеми сложно-то так?! Давай начнем заново? – и через мгновение продолжает голосом любящего дедушки. - Помнишь, как в детстве ты любил отдирать корочки с разбитых коленок? Посмотри какая милая, рыжая ржавчина на твоей металлической руке, как приятно поскоблить ее ногтем, отколупнуть побольше, почесать вокруг. А вот еще одна на ноге. Ну разве не прелесть?
- +Ошибка воспроизведения. Звук издаваемый биологическими организмами в момент, когда дотянулся до зудящего места, не найден в библиотеке аудиоэффектов.+

- Я думала, у тебя нет друзей, - поддразнила инквизитора Биквин.

- Больше нет.

- Видишь, теперь тебя ничего не держит, - сказала она, - Можешь пройти последние несколько километров, не чувствуя обузы. Теперь для тебя ничто не имеет значения. Не используешь ли эту свободу для меня?

- Чтобы спасти тебя? - спросил Эйзенхорн.

Биквин покачала головой.

- Для меня уже слишком поздно, - улыбнулась она. - Часть меня. У меня есть... У меня будет... Сложно объяснить. Дочь, наверное. Это самое простое слово, но не совсем точное. Она - от меня, но в тоже время - я. И тоже неприкасаемая. Ты уже сделал достаточно Грегор. Забудь о Чейс и Короле. Если ты продолжишь пытаться их остановить, то проиграешь. У тебя не хватит воли, несмотря на все то, что, я знаю, у тебя есть... У тебя никогда не хватит воли, чтобы закончить это в одиночку. Поэтому сделай кое-что попроще ради меня. Спаси ее от Короля до того, как он заберет ее к себя. Дай мне посмертие в ее форме. <...>

- Если это окажется моим последним делом.

- Так тому и быть. Прекрати гоняться за Великим Врагом. Ты сделал достаточно. Ты изменил судьбу Империума. Закончи свою историю чем-то меньшим. Спасением одной жизни.

- И тогда терзания прекратятся? - спросил он. - Тогда огонь угаснет?

- Между нами говоря, он никогда не угаснет. Но боль уйдет. Помнишь Саметерский Девятый? <...>

- Я помню, - кивнул Эйзенхорн. - Одна из самых печальных вещей, которые я видел. Одно из сложнейших дел в моей жизни. Остановить людей, которых двигала вперед преданность.

- Теперь ты понимаешь, как я себя чувствую? - просила Биквин.

- В отношении меня?

- Да.

Все эти годы в его памяти жила ее улыбка.

- Вот. Единственный раз я смогла тебе это сказать.

- Я тоже, - прошептал он.

- Ты уже сделал достаточно больших дел в своей жизни, - сказала Биквин. Она встала напротив Эйзенхорна и смахнула пепел и грязь со старого плаща. - Хватит. Сделай теперь что-то маленькое.

- Не уходи, - опросил он.

- Я никуда не уйду. Я останусь здесь. А ты пойдешь вперед. Как всегда. В последний раз.

 

Д. Рейнольдс "Фулгрим. Палатинский феникс"

Синопсис: Фулгрим пытается в дипломатию. Дипломатия побеждает.

Честно говоря аннотация на обложке к этой книге длиннее впечатлений от нее. Бледненько, скучненько, серенько. Такое ощущение, что Рейнольдсу даль цельного примарха и он не знает, что с ним делать. В книге, где Фулгрим должен блистать тот всю дорогу звездит. Т.е. можно батхертить после новеллы про Пертурабо. Можно дискутировать после истории про Магнуса. Можно шипперить Русса со Львом, наконец! Но Фулгрим не вызывает никаких эмоций вообще. Такой фантик без конфетки. Остальные немногочисленные легионеры не отличаются от своего примарха в посредственности. После такого начинаешь неистово хотеть роман-приквел к ВКП про имперскую дипломатию с большими пушками, интригами, ядами и асассинами с старой перечницей Голкондой Пайк в главной роли. Огонь бабка. Ну либо понимаешь, что читать дилогию Рейнольдса про Байла таки придется, он единственный из легионеров, кого автор явно с любовью писал.

Какой-то фактической информации про юность примарха кот наплакал. Пара строчек в разговоре мимоходом. Фулгрим прожил на Кемосе пятьдесят лет, но действительно ли многому он успел там научиться?

 

"Ему тяжело давалось общение со смертными - они размышляли так же медленно, как двигались. Им требовалось недопустимо много времени, чтобы прийти к очевиднейшим выводам и увидеть, что нужно сделать. Именно по этому Фениксиец вынужден был принимать решения за людей, сглаживая их недостатки, чтобы из-за этих изъянов не пострадали они сами или кто-нибудь другой".

Котики наше все.

Г. Хейли "Данте"

немного нетрезво тихонько напевает что-то подозрительно похожее на "Луис-Альберто..."

Может ли быть прекрасной книга без сюжета? Вполне, если это история о пресветлом милорде магистре от Гая Хейли. Но может ли даже личность такого масштаба как Данте украсить одним фактом своего существования книгу без каких-то тайн, глубоких моральных перепетий, предательств или знаковых баталий, переломивших ход истории? Запросто. Потому что это история не о войне в мире вечной войны. Это история о мальчике и его мечте.

Это даже не история по сути, а картина. Вот четко выписанный, но не без определенной условности, главный герой. Вот легким движением кисти набросанные образы его друзей. Вот тающий в акварельной дымке, весьма расплывчатый фон событий эпохи. И заключено это в затейливую золоченую рамку легендарного имени и статуса. А все вместе - это небольшая, какая-то даже уютная, камерная картина на бытовой сюжет, в лучших традициях малых голландцев. Уже не гигантское и местами бестолковое батальное полотно вроде Ереси и иже с ними, но еще и не утилитарное искусство вроде Битв Космодесанта, дырку на обоях загораживать.

Если же вернуться к конкретике, то со времен Кинговского "Космического Волка", это первая книга четко, последовательно и подробно описывающая становление космодесантником начиная задолго до стадии отбора. Это такое пособие в духе "Все, что вы хотели узнать, но боялись спросить о Кровавых Ангелах". Быт лун Ваала, ритуалы, испытания, философия, рефлексия. Честно говоря, я б еще пяток таких основательных, проработанных и неспешных книг почитала хоть про Данте, хоть про кого-то еще из легендарных героев, даже не ангельских.

Книгу местами портит слабоватый, путаный перевод, но в целом все довольно достойно. Фанатам Ангелов, фанатам, уставшим от бессмысленного и беспощадного болтерпорно, читать обязательно. Да пребудет с вами сила Святой Сангвиний.

Давно хотела выложить внезапно осознанную песню-ассоциацию с Жиллииманом, а тут внезапно внесли фрагмент из рассказа "Основы войны" про его детство и они идеально друг друга дополняют.

 

«Мне было пять, когда отец взял меня на охоту. Я знал зачем. Даже тогда я мог читать людей с той же лёгкостью, с которой читал военные трактаты. Мой отец видел, как я смотрю на его генералов и чиновников. Он видел, как я их презирал. Величайшие государственные деятели величайшего города были идиотами, не видящими самого важного ресурса на планете - их собственного напрасно угнетённого народа. Они были идиотами и тиранами, и даже в свои пять лет я хотел разрушить всю эту изжившую себя систему. Мой отец чувствовал то же самое, я знал это. Но моё место на Макрагге было ненадёжным, и он был слишком умён, чтобы рисковать моей жизнью из принципа. Поэтому он забрал меня в то место, которое нравилось нам обоим - холодные прекрасные предгорья Гор Короны, где мы могли дышать свежим воздухом и давать волю своему гневу, карабкаясь по камням. Вдали от Сената мой отец прекращал притворятся, будто я был нормальным ребёнком, и мы охотились вместе как равные. Он смеялся, как всегда, видя мою необузданную силу, гордясь своим странным маленьким сыном. Но затем, когда я увидел, как он упал, скривившись от пореза на руке, меня осенила ужасная правда.

Мы не были равными. Никогда не могли быть. Мой отец не был похож на меня. Человеку, который научил меня жизни, было суждено умереть. От алого пятна на его тунике у меня перехватило дыхание. Однажды Конор Гиллиман умрёт. Он оставит меня. Оставит меня с идиотами и тиранами. И в это мгновение я стал ребёнком, которым я всегда лишь притворялся. У меня на глаза навернулись слёзы, я положил руку на его рану, желая, чтобы она исчезла. Он засмеялся, покачав головой - он не смеялся надо мной, а наоборот подбадривал. Он вынул монету и передал её мне. Его лицо было отчеканено на одной стороне, а Консула Галлана - на другой. Он сложил мои пальцы в кулак, крепко сжимая монету.

- Почувствуй её силу,-сказал он. Каким бы сильным я ни был, я не мог сломать металл.

- Монета - это Макрагг, - сказал он. - Прекрасный и нерушимый. Сотворённый, чтобы пережить нас всех. И пока есть Макрагг, я буду с тобой, Робаут. Мои достоинства - это достоинства Макрагга. Моя сила - это сила Макрагга. Это не просто мой дом, Робаут, это моя душа и моя семья. И твоя семья тоже. Макрагг выстоит. Макрагг должен выстоять. И пока есть он, ты никогда не будешь одинок.»

П.Кирни "Подвиг Калгара"

 

В полку хороших книг про Ультрамаринов прибыло. Пол Кирни не стал изобретать велосипед и взял сюжет "Мира Ринна", но описал его в лучших традициях Вентрисиады от Макнилла. Ультрамарины - могучие и стойкие, гражданские - полны достоинства и благородства. Тут в принципе нет отрицательных или гадких персонажей! И не смотря на всю эту плюшевость, это книга которую приятно и интересно читать. Да, гражданские, благодаря их смертности, неидеальности, слабости, вышли ярче и интереснее, чем Ультрамарины, но книгу это совсем не портит. Потому что Ультрамарины относятся к простым людям и к их подвигу так, как они того достойны. Потому что помнят заветы примарха, что они не правители, а защитники человечества. И Калгар здесь не окаменевшая статуя самого себя, как это, например, случилось с Кассием, а живой, мудрый и такой плотско-людской, чего не очень ждешь от магистра космодесанта с таким статусом.

Но самое главное в этой книге, это ощущение, точно такое же как в истории Ширы Кальпурнии имперского арбитра, что Ультрамар - это не место, не точка на карте галактики, Ультрамар - это прежде всего люди. Они его кровь и душа. Без разницы живут ли они на Калте или Талассаре, или на такой глухой окраине как Залатрас, который даже к имперскому соответствию не приведен. И это вот все очень точно перекликается со словами Конора Гиллимана, что я приводила вчера, об истинной силе Макрагга.

И вот эти вот простые люди Ультрамара выписаны Кирни на все сто. Он, кстати, совершенно внезапно додал, пусть и небольшими штрихами, ультрамарского государственного устройства и всего такого бюрократически-бытового, чего обычно от авторов БЛ не дождешься. Я вот на протяжении всей истории искренне переживала за крошечный экипаж кораблика "Мэйфлай". Они там все такие славные: капитан-старая развалина и романтик в душе, пьянчужка навигатор с тонной рефлексии, лучший пилот системы и дама с характером в одном лице, старичок доктор, которому с его знаниями место скорее в свите инквизитора, а не у едва сводящего концы с концами вольного торговца, огриноподобный инженер, все, вплоть до спизженных чуть ли не у самих Ультрамаринов сервиторов. Я бы очень хотела почитать какой-нибудь рассказик про их похождения на самой границе обитаемой галактики.

И что самое забавное, не смотря на два основных базиса этой книги в виде "Мира Ринна" и Вентрисиады, это в первую очередь история о Диком Западе, как ее в Вахе понимают. Все необходимые ингредиенты присутствуют - и дикий, мало обжитый мир, оторванный от Большой Земли, и мэр с шерифом, и гордые магнаты, героический экипаж космического дилижанса, набег индейцев и герои из далека, которые помогут отстоять этот мир.

Внезапно - но это действительно маст хэв!