– Это ведь работа моей мечты. Почему же это так…
– Ты ещё можешь переквалифицироваться в сельского доктора.
– Нет, братец лис. Я, конечно, талантливый знахарь…
– И очень скромный.
– Но сыщик я тоже хороший.
– И очень скромный.
Написала две страницы диалога, после которого герой себя не то чтобы ненавидит, нет, но совесть мучает точно. И что самое дурацкое, она и меня мучает.
Покинув камеру, Эскот направился в отдел, где его ждал Алмош. Не дойдя до кабинета, он остановился в коридоре и прислонился к стене. Эриш всё-таки был прав: врать у него всегда получалось хорошо. Вот только куда потом девать то, что называлось совестью?
– У Миранды есть шрам на левой щеке? – выслушав подобный рассказ Эскота, поинтересовался Алмош.
– Нет.
– Тогда она не очень похожа на предполагаемого маньяка. Даже если она рослый и крепкий блондин.
– Она женщина.
– Ты уверен? А то, знаешь ли, я в своё время всякого насмотрелся.
– Уверен. Я проверял.
Купер поперхнулся кофе.
– Когда родители прочитают статью, они нас сами убьют, – усмехнулся Эриш. – Алмош им поможет, а Бретт будет наблюдать с сигарой в зубах.
– Зато нас уже точно от дела не отстранят, – ответил Юстас.
А также эпичное возвращение убойного отдела.
– Вот, – сказал Купер и водрузил на стол перед Эришем стопку с какими-то бумагами. – Надо подшить в соответствующие папки.
– Может, ещё не поздно пойти учиться на слесаря? – проговорил Эриш.
– А я мог поступить в мед, – вздохнул Юстас, всё ещё глядя на розовые папки.
– Кстати, о меде, – сказал Уилкинс, вернувшись от Бретта, – после обеда в анатомический театр пойдём. Покажу вам парочку интересных трупов.
– Пирожков им с собой захвати, – усмехнулся Алмош. – Своих фирменных.
Эпичное возвращение Гаяша.
– Эскоты! – послышался гневный голос Гаяша. – Кто-то хочет снова отправиться патрулировать улицы?
– Только не патрулировать! – отозвался Юстас. – Пожалуйста, пожалуйста… Эриш готов отжаться сто раз, только не патрулировать.
Брат тут же отвесил ему подзатыльник, явно намекая на то, что отжиматься он не будет.
– Повторяю последний раз для глухонемых, – подойдя, проговорил Гаяш. – Гипноз и болевые приёмы нельзя применять не только на одногруппниках, но и друг на друге. И ещё. Материться здесь имею право только я. Всё ясно?
– Конечно, ясно, – закивал Юстас. – Материтесь здесь только вы. И только на нас.
– Хочешь дам совет?
– Ну.
– Прочитай параграф по биологии. Это тебе на данный момент важнее.
– Ты очень нудный, ты знаешь?
– Мне уже говорили.
– Если Эриш прав и ты станешь губернатором, то Айланорте будет скучной страной.
– Я в этом сомневаюсь. Даже если процент граждан с твоим складом характера процентов пять, это всё равно много. А если добавить ещё таких людей, как твой брат… С такими, как вы, ни одна страна не соскучится.
– Вы сейчас хотите сказать, что преступления у меня в крови?
– Не преступления, Широ, а свобода. Свобода выбора, нежелание никому служить, кроме самого себя. Именно это я увидел в тебе с самого начала. Иди домой, Широ, и ни чём не беспокойся.
– Ты умный.
– Я знаю.
– Только вы никому не должны об этом говорить.
– О том, что я умный? Извини, но это сильно бросается в глаза.
– Самые древние памятники хранятся именно там.
– В библиотеке хранятся памятники? – удивился Эриш.
– Да, братец лис, – усмехнулся Юстас. – Поэтому в губернаторском дворце такие высокие потолки, чтобы памятники влезли.
– Вот я понимаю, что ты надо мной издеваешься, и когда пойму, в чём именно, тебе несдобровать.
– Памятники – это не скульптуры, – вмешался Мартин. – Это древние рукописи.
– А теперь, когда ликбез окончен, – проговорил Макс, – Юстас, объясни мне, почему после встречи с учителем ты так озадачился своим проектом и библиотекой губернатора.
– Ликбез – это сокращение от «ликвидация безграмотности», – пояснил Вудс.
– Я знаю! – Эриш едва не дал Мартину подзатыльник.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)