Что почитать: свежие записи из разных блогов

В последнее время серьезно так упала в фандом "Благословения небожителей", и казалось бы, в чем проблема? Фандом активный, я шипперю канонный пейринг, фиков по нему тонна, многие регулярно обновляются, по канону выходит новый контент, что еще для счастья надо?
Проблема у меня в том, что отношения с каноном сложные. Последний раз у меня такой лавхейт был с "Fate/Stay Night", и это в общем-то логично: и там, и тут у нас есть бесспорно талантливый, но неопытный писатель и произведение, в котором отлично продуманные и исполненные моменты сочетаются с тонной "сделайте меня развидеть это". Хотя стойночь, как на мой вкус, лучше написана.
В общем, задумалась, как можно было бы пофиксить канон, потому что задумка у автора хорошая, а вот исполнение очень подкачало. Вышло вот что:
Спойлеры и много букв1). Поскольку я слишком ленива, чтобы мысленно исправлять все недостатки второстепенных арок, то проще их просто вырезать. Оставляем только основной сюжет. Сначала арку невест (там мы знакомимся с основными действующими персонажами и получаем представление о законах мира), знакомство в телеге (первое полноценное появление любовного интереса), сразу после нее — диалог, который в каноне шел после арки Баньюэ (потому что арку Баньюэ мы безжалостно убираем из повествования), где Се Лянь говорит "Я когда-то сказал другому человеку, чтобы он жил ради меня". С этого диалога мы плавно переползаем на первый флешбек Се Ляня. Он связан с основной сюжетной линией и потому остается почти без изменений, за исключением пары моментов:
1). Все арки с участием Ци Жуна мы вырезаем, поэтому он, в принципе, и во флешбеке не нужен.
2). Никаких попыток группового изнасилования! Не потому, что я такая ханжа, а потому, что сцена на сюжет не влияет, а вот на образ ЛИ — еще как. Спасибо, я как-нибудь обойдусь без авторских откровений о том, что у Хуа Чэна сексуальное пробуждение случилось, когда его возлюбленного у него на глазах накачали наркотой и чуть не изнасиловали группой лиц по предварительному сговору. Хуа Чэн и без этого так себе ЛИ.
После флешбека мы перепрыгиваем прямо к арке Тунлу (мне безумно нравится праздник фонарей, но увы, на основную сюжетную линию он не влияет никак, так что — удаляем). Никаких обжиманий с полубессознательным ЛИ (тут уж либо идеальные отношения идеально подходящих друг другу людей, либо сомнительное согласие, но не все вместе, эти две вещи друг с другом не сочетаются, что бы ни думала по этому поводу автор), сразу разговор с Цзюнь У и поход к Ородруину. Веселые приключения в компании статистов вырезаем, оставляем инфодамп про Уюн. И да, я нежно люблю Цюань Ичжэня, но его с Инь Юем историю тоже придется убрать: она плохо подана, рушит темп повествования и не завершена.
Объяснение в пещере оставляем в околоканонном виде, но порнофрески и порностатуи вырезаем недрогнувшей рукой, а то Хуа Чэн опять вызывает ассоциации не с ЛИ, а с Килгрейвом и его сталкерской комнатой. Появление Бабая и дальнейшую беготню, включая второй флешбек Се Ляня, защиту столицы и разоблачение злодея тоже можно оставить как есть, здесь я особых претензий к канону не имею. Разве что два момента: во-первых, убираем боевку с гандамом, все равно автор не умеет и не любит писать боевые сцены, и это чувствуется, во-вторых, в столице Се Ляню поможет не Ши Цинсюань (потому что мы его вырезали из сюжета вместе с братом, Мин И и аркой Черных Вод; да, я даже своих любимых персонажей не пожалела), а какой-нибудь левый нищий, знавший Се Ляня еще до его третьего вознесения (заодно мы упомянем и покажем, что Се Лянь не был один как перст, у него были как минимум хорошие знакомые, готовые помочь ему за просто так).
Беготню в стиле Бенни Хилл, сожжение небесной столицы и битву на гандамах убираем, сразу перебираемся обратно в Тунлу. Финальный шоудаун, примирение всех со всеми, недо-смерть и красивое возвращение Хуа Чэна можно оставить, а вот эпилог убираем (серьезно, он нужен только для того, чтобы автор могла прокричать "Главпара трахалась в каноне! У них был секс!"). Экстры тоже убираем, они в сюжетном плане ничего не дают.
То есть, по сюжету у нас выходит: арка невест - телега - первый флешбек - арка Тунлу - второй флешбек - кульминация и финальный шоудаун с главгадом - хэппи энд.
Далее. Поскольку мы уже вырезали арки Баньюэ, Лан Цянцю и Ци Жуна, то ничто не мешает нам сократить промежуток между вторым падением и третьим вознесением Се Ляня с восьмисот лет до восемнадцати или даже восьми. Потому что эти восемьсот лет ничего ценного в сюжет не добавляют, зато вызывают очень много вопросов (как вообще спустя восемьсот лет можно узнать кого-то по голосу? а уж тем более — узнать украшение, которое было потеряно восемьсот лет назад? или одежду, которую кто-то носил восемьсот лет назад? как можно за восемьсот лет ни разу не влюбиться и даже интереса не проявить к людям, не будучи асексуалом? почему нет упоминаний технического прогресса, новинок литературы, изменений моды, архитектуры, общественной морали, да хоть чего-то? и почему все персонажи ведут себя как школьники, хотя им уже под тысячу?).
Теперь по характерам. Я бы добавила Се Ляню персонажную арку не только во флешбеках, но и в настоящем. Скажем, восстановление порушенной самооценки и понимание, что иногда лучше не страдать за чужие грехи, а попросить о помощи. Иначе получается, что у него все развитие характера закончилось, и он в таймлайне настоящего становится статичным персонажем. Но это, в принципе, не самое важное, вот кому персонажная арка нужна как воздух, так это Хуа Чэну. В оригинальном тексте Хуа Чэна даже персонажем-то назвать язык не поворачивается, он идеальная картонка для того, чтобы идеально (в представлении автора) отлюбить главгероя. Недостатки у него есть, но автор в тексте их игнорирует (и не надо мне рассказывать про его плохой почерк, это даже не смешно), а я предлагаю признать их наличие, и пусть персонажная арка отталкивается от одного из них. Скажем, Хуа Чэн боится беспомощности и поэтому стремится все контролировать, но оказывается в ситуации, где он не может ничего сделать, и вынужден принять тот факт, что он не всесилен и это нормально, а заодно взаимодействует с другими, просит помощи и получает ее (заодно притушим мартисьюшное сияние).
Теперь по романтической линии. Вот хоть убейте, я считаю, что самый простой и быстрый способ ее починить — это если Хуа Чэн при встрече в телеге просто нормально представится. Не в смысле "я тот самый жуткий демон, о котором тебе сплетни всеми небесами пересказывали", а "я Умин, я не умер" (дальше уже можно про жуткого демона). Во-первых, так мы снимем налет крипоты: Хуа Чэн не врет Се Ляню обо всем, включая его имя, внешность, статус, отношения с окружающими и прочие милые детали. Во-вторых, это объясняет, почему Се Лянь так безоговорочно доверяет ему после пары дней знакомства, даже в ситуациях, когда доверять объективно не стоило бы (да, мы вырезали арку Черных Вод, но я-то про нее помню!). Ну и дальше уже показываем быстрое развитие чувств (обоснованное, кстати). Можно даже оставить фанфиковый троп с ревностью к самому себе: Умин же упоминал возлюбленного, ну вот Се Лянь может мучиться, думая, что там за возлюбленный такой. Я бы лично убрала эту ревность, но сюжету она, в общем-то, не мешает.
Еще момент: в тексте у хуаляней нет конфликтов от слова "совсем". Хуа Чэн может вести себя сколько угодно сомнительно, но Се Лянь даже про себя ни в чем его не упрекает. Тут два варианта исправить ситуацию: либо мы все же прописываем им конфликт (скажем, по поводу того, что Хуа Чэн вызывал на дуэль и пытался убить бывших друзей Се Ляня, не спросив, что сам Се Лянь по этому поводу думает), в ходе которого происходит развитие характеров и персонажный рост (Се Лянь понимает, что не обязан все время молчать из страха, что Хуа Чэн его бросит, и что он тоже имеет право на негативные эмоции и их конструктивное выражение; Хуа Чэн понимает, что в отношениях нельзя постоянно делать по-своему, нужно все-таки прислушиваться к чужому мнению, а еще, что изолировать своего партнера от друзей — это плохая тактика, не надо уподобляться Бабаю, ну и заодно привыкает к мысли, что мир не вращается вокруг его возлюбленного), либо мы просто добавляем диалог, в котором Се Лянь четко проговаривает, что да, у Хуа Чэна есть недостатки, он это знает, но не осуждает и готов безусловно принять Хуа Чэна со всеми недостатками, потому что ну вот так сильно они друг друга любят. Первый вариант, конечно, здоровее, но в каноне отношения хуаляней здоровыми в любом случае не назовешь, так что сгорел сарай, гори и хата — лично мне больше по душе второй вариант. Тем более, что меня изначально в этой паре зацепило именно безусловное принятие со всеми недостатками, и я хочу сделать его взаимным (в каноне Се Лянь вместе с автором вообще полностью игнорируют недостатки Хуа Чэна, что не нравится мне от слова "совсем").
Ну и да, это только самое основное. После этого мы проходимся по каждой арке, убираем или переписываем сомнительные моменты. Скажем, арка невест мизогинична до крайности, я бы убрала некрасивую девочку, которая всегда будет несчастна, потому что некрасива, бесполезна, потому что некрасива, так что ей остается только умереть, и даже ее смерть в итоге бесполезна и никому не нужна. И единственную на весь канон женщину-генерала, которая предала свою страну и искалечила себя, чтобы потрахаться с красивым мужиком (а еще она очень слаба сама по себе, силу занимала у другого мужика). Вместо этого пусть будет, скажем, подруга/мать/сестра/любовница одной из пропавших невест, которая организовала поиски и помогает Се Ляню в расследовании. Ну и призрак, допустим, похищает не счастливых новобрачных, а тех, кто плачет и не хочет замуж, а потом убивает их, причем исключительно из желания помочь таким вот извращенным образом. Подруга/мать/сестра/любовница помогает Се Ляню вычислить, кем призрак был(а) при жизни, и мирно его/ее изгнать. Если сделать призрака девушкой, то новелла, возможно, даже пройдет тест Бехдель.
В первом флешбеке автор делает вид, что Сяньлэ оказалось в неразрешимой ситуации, поэтому уладить проблему с засухой нельзя. Я не спорю, что в жизни бывают нерешаемые задачи, только вот автор показывает не проблему, которую решить не выйдет, потому что ресурсов на всех не хватит, а насквозь коррумпированное государство, во главе которого стоит слабый и безынициативный правитель. Это не плохо, но акценты не помешало бы расставить по-другому. Да и вмешательство Бабая в ситуацию с беженцами можно убрать, прямым текстом же сказано, что это вмешательство ни на что особо не повлияло.
Во втором флешбеке... Вот я даже не знаю, меня напрягает то, как запараллелены ситуации в храме и под дождем, но я не могу сформулировать, как их исправить. Но исправлять надо.
И еще по поводу наставника и его инфодампа: я вот не уверена, что это хорошее решение. Меня не напрягает, что мотивы главзлодея толком не проясняются, и читатель додумывает сам, но меня напрягает подача информации про главзлодея через второстепенного персонажа, который до этого почти не участвовал в основной истории. Не знаю, как по мне, можно было бы историю Уюна подать вообще без наставника, исключительно через фрески/обстановку в Тунлу/намеки в сюжете/обмолвки Бабая, может, через реакцию Тунлу как полуразумной сущности. Се Лянь в каноне все равно способен по каким-то мелочам вычислить картину происходящего, вот и пусть воспользуется своей способностью. И разоблачение главзлодея происходит случайно: потратил много сил в бою, не может толком удержать иллюзию своей внешности, Се Лянь что-то заподозрил и сам проверил его мечом.
По мелочи: я бы убрала несмешной гэг с ужасной готовкой Се Ляня. Во-первых, эта шутка уже заезжена, во-вторых, смотрится нереалистично, что человек восемьсот... то есть восемнадцать (или восемь) лет живет один, но готовить так и не умеет. И вообще ничего не умеет, у него лапки. Пусть бы Се Лянь умел готовить/штопать одежду/делать прически, просто уровень умений у него был средненьким. Скажем, может сварить похлебку из топора, поставить заплатку и собрать волосы в хвост, но не сможет сделать сложное блюдо, красиво вышить плащ или заплести сложную косу, потому что ему в странствиях оно не надо было.
"Передача маны": я понимаю, что автор хотела обойти великую китайскую цензуру, поэтому персонажи у нас не целуются, а ману друг другу передают. Меня это напрягает, но я понимаю, зачем это было сделано. Проблема в другом: если это "обычный эффективный способ передачи маны", то пусть тогда все передают друг другу ману поцелуями, а не только хуаляни. Если это все же поцелуи, тогда пусть персонажи нормально целуются уже, потому что хотят поцеловаться, не прикрываясь надуманными предлогами с привкусом сомнительного согласия.
Поведение Се Ляня в отношениях: почему взрослый мужчина, который вроде как должен быть познавшим дзен и умудренным опытом, ведет себя в отношениях как неопытная школьница? Я знаю, что это его первые отношения, но это не значит, что он должен краснеть, заикаться, впадать в панику и вообще изображать классический набор фикбучных штампов. У Хуа Чэна это тоже первые отношения, тем более с человеком, в которого он с детства влюблен, но Хуа Чэн почему-то ведет себя нормально. Тоже не мешало бы пофиксить (снизить уровень стеснения и финского стыда до реалистичного, а еще выдать неловких моментов обоим, а не только Се Ляню).
Резюмируя:
1) пользуемся принципом "убей своих любимых" и безжалостно вырезаем все, что не имеет отношения к основной сюжетной линии;
2) прописываем персонажные арки двум основным персонажам;
3) убираем крипоту из романтической линии, делаем отношения главпейринга более здоровыми, чем в каноне;
4) добавляем исправления по мелочи.
Это, конечно, не сделает "Благословение небожителей" идеальной книгой. Наверняка есть проблемы, которые я не заметила, забыла, проигнорировала. Например, не помешало бы добавить побольше женских персонажей, которые реально важны для сюжета, но мне лень думать, куда их впихнуть. Да, вырезанные моменты жалко. Но я, в конце концов, не ставила перед собой цель полностью переписать "Небожителей", это просто мысленный эксперимент и игра в сценарного доктора.

Я человек немного ветренный: сегодня здесь, завтра там. И всё на одном диване. И это не то чтобы потому, что я боялся (хотя боялся тоже), но и потому, что умею искать себя даже так, сидя Ильюшей копаясь в своих тараканах. Кстати, моим тараканам больше всего кажется и видится, что они неплохо пишут или рисуют. Чуть хуже они рассказывают что-нибудь словами и через рот, но заметно реже.

И вся их проблема, тараканов этих, в том, что когда я больше рисую, нежели пишу, я мню себя художником, творцом. Эдаким недооценённым, пусть и малость посредственным, гением кисти и карандаша, которому по плечу горы (к слову, горы я так и не нарисовал в тот единственный раз, одна мазня получилась). А когда я больше пишу, чем рисую, то я исключительный и пьяный творчеством писатель: живу и дышу текстами, а рисование уже выглядит детским баловством на фоне.

И казалось бы, ну сиди ты и делай всего понемногу, чего такого. Или определись уже раз и на все сто с чем-то единственным, а то нюни разводишь... Ну ведь как раз в том и проблема, что совмещать не получается, а отказ от чего-то приводит к тому, что некоторое время я «отдыхаю», свежею, а потом, перегорев с одним, спешу к новому, где я, вообще-то, уже успел отстояться порядочное такое время. А все знают, что стоять на месте, значит двигаться назад. Стоять, сидя в одной и той же комнате на одном и том же диване месяцами, знаете, тяжело. Почти так же, как метаться между постоянным «а чего я хочу», которое стучится не только из-за увлечений (которыми можно было бы и зарабатывать, знай я, какое мне не перегорит через день или два), но и из-за того, что я ну как бы реально сидень, а у меня вроде как диплом имеется. Даже два. И ни одного из них по рисованию, журналистике или чёрт ещё пойми чему, связанному с творчеством, включая дипломы из художки или кружков для юных писателей. Я по профессии должен писать планы и рисовать опорные конспекты к урокам.

Каждый раз только и думаю: эх, если бы я только определился, кем я хочу стать. В мои-то 20 с огромным плюсом. Или что выбрать. Чем на хлеб, тот самый, насущный, зарабатывать. И чтобы вы не подумали, что это нытьё про работу, скажу сразу сам: нет хд Это о том, как одновременно в радость и в тягость собственное хобби, в котором ты не можешь быть уверен.

Сегодня я художник, завтра я писатель... А послезавтра меня не стало, потому что я выдохся и закончился. А я не хочу кончаться, моё кино ещё даже не начиналось.

Окей, похоже, в последнее время я думаю о чём-то ужасном, и я должен поговорить об этом. Я буквально только что взял телефон в руки, чтобы написать об этом своей подруге, но... она не онлайн, и я не захотел, чтобы проснувшись, она была огорчена или ранена моими словами.

Никаких мыслей об уничтожении мира, окей?

Дело в том, что в последние пару месяцев я всё чаще стал ловить себя на мыслях, связанных с употреблением пищи. Когда-то, вплоть до старших курсов универа, я был толстым, прям толстым. При этом мне не говорили (если речь не о чёртовых одноклассниках, конечно), что я жирный или типа того, но и худым никогда не называли; кроме того, на моей карточке из детской поликлиники было огромными буквами и красными чернилами написано, что я страдаю ожирением... И вес не был для меня проблемой, я себя если не принимал, то хотя бы смирялся, несмотря на насмешки и довольно болезненные уколы от родственников, в духе "что-то ты опять поправился", я себя не ненавидел за вес и не принимал нелегальных попыток к похудению.

В университете же я стал меньше кушать (ну знаете, студенческие обеды и стресс), больше общаться с людьми, и мои мысли о весе стали более частыми, но при этом они всё ещё не были негативными, я скорее ненавидел себя того, школьного, чем нынешнего, потому что нынешнего хотя бы не чмырили... И тем более я немного похудел к последнему курсу, у меня было всё ещё крупное телосложение, но я больше не был толстым... Сейчас у меня как аз тот же вес, что был на последнем курсе, чтобы вы понимали...

Но потом со мной случилась магистратура. Я переехал в Москву, где у меня не было никого и ничего, поселился в общаге и стал выживать так, как видел. Мне не казалось огромной проблемой то, что я мог несколько дней есть только овсянку с соевым соусом или отварную картошку с тем же соевым... Типа, это, на самом деле, вкусно. И хоть я понимал, что несмотря на вкус, это неправильно, и я должен уделять питанию больше времени, всё, что я на самом деле делал, это просто считал, сколько картошин мне может хватить на день. Четыре. И с таким количеством еды, а главное, с таким отношением к ней, я естественно похудел.

И о боже, как же я себе стал нравится! Я всё ещё не был прям худым, просто как раз пришёл в тот вес, который подходил бы моему небольшому росту... может, чуть меньше, потому что последний раз я в то время взвешивался до обострения своих головокружений и низкого давления (но это было связано с тем, что май и метро!), но так же не думаю, что сбросил больше двух килограмм от того самого, последнего веса.

Я на самом деле стал любить себя. Того худого, миловидного себя, и чтобы не выглядеть болезненно я даже подарил себе новый цвет волос, потратив на салон деньги с мат.помощи :) Поскольку я себе нравился именно тогда и именно с тем стилем питания, я был не против такого использования появившихся денег, это было круче, чем купить курочку.

К чему вдруг я сказал, что мои мысли ужасны, если, несмотря на реально плохой режим питания, я себя полюбил? К тому, что и тот режим, и то время закончились.

Началась пандемия, мы все ушли на «удалёнку». Я не стал исключением, и отправился в дом, милый дом, где уже готовил не я (по крайней мере не я один), где всегда был кто-то, кто купит покушать, где нет нужды считать количество картофелин на день... И да, я снова поправился.

Вернулся в тот самый период между двумя моими университетами.

Это неплохой вес, скорее даже нормальный. Он всё ещё не так далёк от того, что мне нравился (5 кг разницы), но уже и не так далёк от границы ожирения...

 

В последнее время я стал ловить себя на том, что старательно избегаю еды весь день: пью литрами чай (я его в Москве и полюбил, потому что он утолял голод перед сном), отказываюсь от каких-то вкусностей, ем только из своей «московской» небольшой тарелки, но потом! Перед сном, ночью или с самого раннего утра (если вдруг у меня бессонница) я так дико начинаю хотеть есть, что запихиваю в себя ещё пару чашек чая или кофе, бутерброды, печеньки, несколько тарелок супа... Могу пожарить себе яичницу, а через полчаса пожарить ещё одну, потому что мне было мало. И, конечно, из-за этого я уже тоже чувствую себя стрёмно, но это всё ещё меня не пугает: я просто сбил себе режим, я просто сплю днём и ем ночью.

Пугает меня то, что я стал задумываться о том, как выплюнуть только что съеденную еду.

Я думаю об этом тогда, когда наедаюсь непосредственно перед сном, и одновременно ненавижу саму эту мысль, и обдумываю её... Типа "Фу, как отвратительно, что ты задумываешься об этом!.. но, может, ты сделаешь это?.. Правда, ты сделай это, попробуй... мерзость".

Во мне нет змея искусителя, на меня не давят сейчас родные, у меня нет отношений, к которым бы я стремился. Просто я не нравлюсь себе такой, какой я есть, не нравлюсь «не_худой», каким я вновь стал. И я хочу вернуться к тому самому себе, хочу вытянуть из своего рта всё только что съеденное, выплюнуть, вытошнить... Хочу сам себе дать по лицу и вырвать волосы за то, что я хочу.

Пока я только думаю об этом, но в моей голове уже всё отчётливее борются мысли о том, что булимия — не круто, и мне должно быть противно от того, что я смею размышлять над этим, и о том, что я должен хотя бы попробовать. Хотя бы разок, прямо сейчас...

У меня довольно сильный рвотный рефлекс, даже если я засуну в рот пальцы, вероятно, я выплюну пальцы... Обычно так и происходит, поэтому я и не хочу практиковать этот метод, но понимаете?! Я всерьёз задумываюсь о том, что я до сих пор не сделал это даже не потому, что в курсе, что так нельзя, а потому, что заранее знаю, что мне нужен другой способ...

 

Я так себя боюсь. Я так себя ненавижу. Меня тошнит уже от этой навязчивой мысли, что я хочу вызвать у себя приступ тошноты. И уже скоро, боюсь, я впрямь сделаю это.

Начал я тут давеча смотреть зверя, именуемого китайской дорамой. Как оказалалось, зверь вкусный, сладкий и «огосподибожедайтедва» интересный настолько, что мысленно, а иногда и не совсем, я ору с каждой серии.

Долго в себе это ощущение топил или невзначай делился им с семейными, но в конце-концов понял, что мне лучше об этом выходить куда-нибудь и выкрикивать самому себе на уме. Например сюда.

Что я, собственно, и делаю.

Чуть позже, уже отлучившись от сериала, я постучу сюда покричать о своём первом опыте поплакать на события, происходящие в нём, а пока что просто короткая, но требующая моего выброса ситуация: поступил де главный герой в академию. Умный, статный, умелый воин — из семи экзаменов в трёх набрал высший балл. Во всей группе лучше него справился с экзаменами только «гений», получивший шесть высших баллов из семи. А более, получившего несколько лучших оценок, и нет никого. И стали наш гений и герой, как водится, врагами друг другу. Кто умней, кто способнее, кому « больше надо». И подвернулось им очень ловкое « соревнование»: есть в академии библиотека, книги в которой волшебные — будешь читать то, что вздумается, а не то, на что ума и сил хватает, будешь страдать, книги рассудок мутить станут и тело ослаблять.

И вот эти двое баринов каждый день, как по расписанию, приходят в библиотеку и до белой горячки читают сложные книжки. То ли до «первой потери сознания», то ли до прозрения. Милые какие, жаль дураки.

А теперь о моём гештальте.

Если почитать, что я говорю, становится ясно, что я какой-то слегка странный: любви хочу, но не очень; отношения мне нужны, но не совсем.

К тому же я человек не особо социальный, здесь и та же школа, и какие-то свои извечные загоны сыграли роль. И под «не очень» я имею ввиду, что если у меня хорошее настроение, атмосфера располагает, а где-то поблизости есть мои близкие, то я вполне себе общительный милаха, который может и первым завязать разговор, и поддержать навязанный, но если хоть один из этих пунктов выпадает, то я превращаюсь в унылое говно, которое боится сказать хоть слово. Начинаются накручивания, переживания, уходящие в стратосферу мысли о том, что сейчас я облажаюсь... Облажаюсь с просьбой показать мне «вон тот чехольчик», ага.

И в этом отношении мне приходит на помощь интернет. Знакомишься с кем угодно, пишешь, почти не стесняясь, ему первым и вперёд, только успевай менять чай в заплесневелой кружке. Можно подружиться хоть с девочкой из Владивостока, хоть с моделью в стиле ню (о да, его тело стоит того, чтобы так бесстыдно его оголять). И не чувствовать, по крайней мере, до определённого момента, себя неловко. Ты — герой, ты творец, ты сам создаёшь себя из слов и случайных образов, и точно так же создаёшь других.

Для страждущего внимания, но боящегося его последствий человека интернет — словно Нарния, в которой ты можешь стать королём, злой колдуньей или так и остаться тёплым никем, слушающим нарнийские колыбельные у очага. И я довольно общителен в этой Нарнии: никто не видит моего краснеющего лица (со временем я научился не брезговать своим лицом и ставить его на аватарки иногда), никто не слышит, как я запинаюсь, все видят только мои жесты, облачённые в текст.

И пробуя искать себя, свою привлекательность и своё место под чьим-нибудь боком, я естественно приходил к такому варианту, как виртуальные отношения. Ахах, ещё в десятом классе завёл себе такие отношения с парнем, живущим где-то в Астраханской области и не собирающимся покидать свою вотчину. Я, ради него, конечно, не собирался покидать ничего тоже, но он против не был. Он вообще никогда не был против чего-либо, что я говорил или что делал. Такой приземлённый послушный мальчик, который играл со мной в романтику, пока я зубрил обществознание. В то время ещё было не было голосовых сообщений, повального увлечения сэлфи и обилия месседжеров, поэтому он для меня существовал только в одной единственной, сделанной на тапок фотографии, и в словах с его страницы вконтакте. И может в том была магия, может в том был его простой, как три копейки, шарм, но ему я верил, ему я был рад и с ним я не боялся быть собой, ведь ему не нужны были мои постоянные напоминания о том, люблю ли я его, не нужны были «фоточки» и какой-нибудь вирт. Просто каждое утро он напоминал, что я всё ещё ему нравлюсь, и ему хорошо, если хорошо мне.

Кстати о том, насколько ему было нормально со мной: познакомились мы в комментариях, где он, будучи бухим в хлам, наезжал на моего друга. Я вступился за друга, попутно указав на кучу орфографических ошибок в его тексте, и мысленно приготовился к продолжению холивара, но вместо этого получил признание в том, что я охренеть какой крутой... И после этого он извинился. Передо мной. За друга. И за то, что написал с ошибками. И за то, что он пьяный.

Потому он не раз ещё извинялся за то, что снова пьяный.... Правда уже старательно вычитывая при этом свой текст на ошибки, которые строгий я мог найти в его монологах.

Уже через полгода мы были таковы, потому что ему нужна была реальная жизнь, а мне — подготовка к экзаменам, но даже сейчас, с улыбкой вспоминая это я не жалею ни о том, что позволил начать эту «игру в любовь», ни о том, что закончил её. Из всех он, пожалуй, был единственный такой, кто удовлетворял бы моему условию быть немного в стороне от меня и не перебарщивать с романтикой/отношениями и общением о внешности. Но я не был тем, кто должен был удовлетворять ему, потому что был и остаюсь человеком, не заинтересованном в стабильных середнячковых отношениях с пьющим партнёром.

Когда мы разговаривали с ним последний раз, у него уже была реализована большая часть его планов на жизнь: армия, колледж по «ручной» специальности, и невеста. И пить она ему позволяла, потому что обычно делала это вместе с ним.

У меня же в то время уже наступил период полного отторжения отношений. В реальности мне их было заводить не с кем, в сети, в общем-то, тоже был штиль, и я просто посвящал себя дружбе.

Дружить здорово: ты разговариваешь с человеком, получаешь от него заряд эмоций, он получает его от тебя, все довольны. все счастливы — бесконтактный слюнообмен для любителей экзотики.

Но на всякий случай с арабами дружить перестал. И с англичанами, и с китайцами.... бросил нахрен всю эту хрень со знакомствами на долгих несколько лет, таки превращаясь, окончательно и бесповоротно, в то унылое чмо, которое отличает флирт от насмешки, но продолжает убеждать всех в обратном. То самое, которое всё ещё может навязаться кому угодно в интернете, пофлиртовать (даже неосознанно) и слиться при первых признаках симпатии, причём не важно чьей: собеседника или собственной. Лёгкие подкаты и шутливые признания стали эдакой формой допинга, которую я сдабривал исконно своими загонами по любви, материнской нежности и мимими, и кушал небольшими количествами в строго ограниченное время. Потому что они же ненастоящие, а жрать бады не очень полезно.

Я всё ещё не уверен, что я хоте бы продолжить эту тему, но я уверен, что хочу рассказать о другой, почти вытекающей отсюда и тоже меня волнующей, и для этого мне нужно закрыть гештальт.

я говорил о своей школе... что-то около о том, почему у меня нет особых причин любить её, любить себя и вообще хоть кого-то любить, по крайней мере той любовью, о которой принято писать или сочинять песни. Любовью родительской я готов объять земной шар и повязать её бантик на мизинце каждого своего друга, близкого или особо милого знакомого или знакомой. И это не шутка, для меня буквально норма восхищаясь кем-то, засматривая его фотки до дыр или до трескающегося лица мило ему улыбаясь, искренне говорить «ты ж мой ребёнок», «моя ты умничка», «ути-пути, какой ты у меня большой». Мне, кстати, попадалась статья на TEDе, где мужчина рассказывал, что эта озабоченность не своим семейным счастьем и есть черта гея... по крайней мере одного известного ему гея, его сына. Но не думаю, что я гомо, и уж тем более что я — его сын, но в его словах было что-то логичное, поэтому я их запомнил. И теперь иногда ловлю себя на мысли, что, возможно, чем лучше человек ведёт себя с чужими детьми, возясь с ними, как со своими, тем печальнее (в общепринятом, я имею ввиду, смысле), у него с продолжением своего рода? Типа асексуалы — лучшие воспитатели, потому что им вообще не до вопросов своего либидо, либидо своего соседа и даже собаки. Утверждение, конечно, спорное, но я о нём думаю в том числе в рамках того контекста, что я, это я, и я педагог.

Я не асексуал в полной мере этого слова и я не фригидный (о боже, сколько раз я слышал, что это якобы одно и то же и мне в любом случае надо лечиться). То, что я испытываю к себе и своему влечению, балансирует где-то на грани моей школьной самооценки, желания быть услышанным и крайнего пренебрежения к подкатам в мою сторону с любовью к мимими, бесконечными запасами нежности и иногда возникающим желанием посмотреть порно. То есть, я как бы люблю романтику, но не со мной, потому что кто я такой, чтобы иметь на неё право, и я не против секса, но чьего-то чужого и, желательно, без моего непосредственного присутствия. И под присутствием я подразумеваю не только наличие меня в комнате, но и экспозицию, погружение меня в момент: или это прон и вы просто делаете то, что вы должны сделать, или вы начинаете делать мне сюжет, и тогда я пролистываю всё ваше соитие, чтобы не портить себе удовольствие (или неудовольствие, всякое бывает) от событий.

Однажды, очень услужливый интернет подсказал мне, что мой личный сорт кукухи может быть «грейромантичностью». То есть я влюбчивый, но не склонный к отношениям; я романтичный, но только в случае, если романтика исходит от меня к кому-то, а не наоборот (или если это два других человека воркуют, против них тоже ничего не имею).

И опыт «общения» в школе в этой грейромантичности сыграл отвратительную роль: я не понимаю, когда со мной флиртуют. Не просто игнорирую, потому что мне плевать или даже фу, а попросту не догадываюсь, для меня все (кроме самых очевидных и продолжительных, разумеется) знаки внимания — это насмешки, плевки в мою сторону. Я не привлекательный, я не красивый и я, простигосподи, не сексуальный, мне отвратительны эти мысли по отношению к себе, они все звучат будто голосом того самого брата одноклассника, самого одноклассника и всех тех прочих, кто находился со мной все эти годы в одном классе и кто смеялся над этими идиотскими шутками обо мне.

Так что да, я определённо не асексуал в полной мере, потому что я всё ещё хотел бы, чтобы сейчас, в меня нынешнего, влюбился кто-нибудь из тех уродов. Или, ещё лучше, в того прежнего, не понимающего, чего он хочет от жизни, и чего хотят от него. Просто чтобы после признания сказать наконец «фу» и уйти, всё ещё не чувствуя в себе потребности быть с кем-то, но зная, что я хотя бы любим.