Пэйринг и основные персонажи: Ло Бинхэ/Шэнь Цинцю, Лю Цингэ
Рейтинг: NC-17
Жанры и предупреждения: AU, Попаданчество, Юмор
Размер: 53676 ~ 30 страниц
Описание: [Приветствуем вас снова! Открыта новая сюжетная арка «В гостях хорошо, а дома лучше»! Для успешного прохождения арки вам необходимо исполнить желание главного героя. На выполнение задания вам даются ровно сутки. Обратный отсчет пошёл]
[23:59:59]
Это что, шутка такая?
Какое ещё, мать его, желание главного героя?
Система, блять, ты совсем?!
«Что за чёрт?! Ты же хотела удалить мой аккаунт!»
ЧитатьИногда Шэнь Цинцю казалось, что Система навсегда покинула его мозг и он теперь свободен.
Вот уже несколько лет он не слышал этого надоедливого механического голоса «Google Translate», уже давно не мелькали вкладки с кнопками для выбора действий, никто его не оповещал об открытии новой арки и начислении новых баллов. Ровно с того момента, как Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ совершили три поклона.
Они поженились больше трёх лет назад, и Шэнь Цинцю мог с уверенностью сказать, что он не жалел о своём выборе и был счастлив. Они много путешествовали, порой отправляясь в странствия на несколько месяцев, проводили тихие и размеренные деньки на горе Цинцзин, и Шэнь Цинцю был рад этой спокойной жизни без нервотрёпки и стресса, которые ему любезно дарила Система, без беготни и слёз Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю мог наконец-то отдохнуть.
Все жители хребта Цанцюн — впрочем, и не только они — уже давно смирились со слишком сложными отношениями между учителем и учеником и на известие о свадьбе не выказали никакого недовольства. Глава школы был искренне рад за Шэнь Цинцю и улыбался, поздравляя его, Лю Цингэ, цокая языком, всё-таки тоже бросил пренебрежительные сухие поздравительные фразы; Самолёт расплылся в шкодливой улыбке, пожимая руку Шэнь Цинцю и приговаривая:
— Братец Огурец, я безумно рад за подобное развитие сюжета.
И был отправлен пинком в полет за ехидство.
Шэнь Цинцю должен был чувствовать себя счастливо и отрадно, но в груди уже давно поселилось какое-то тревожное чувство, словно разъедающее его изнутри.
Всякий раз глядя на Ло Бинхэ, на его сияющие глаза, на его широкую и искреннюю улыбку и слыша радостное «Учитель!», Шэнь Цинцю понимал, что ещё немного и он не выдержит. С каждым днём ему было всё тяжелее скрывать тайну своего попадания в роман — с каждым днём ему было всё тяжелее скрывать правду от того, кто её заслуживал. Шэнь Цинцю много и долго размышлял, сидя в бамбуковой хижине и медленно покачивая сложенным веером. Честно говоря, ему было страшно: он не знал, как на это отреагирует Ло Бинхэ, имеющий своеобразное восприятие мира и понимание вещей, не знал, что будет дальше. Рассказать о том, что ты из другого мира тому, кто оттуда же, — это одно дело, а выложить карты на стол перед тем, кто тебе дорог и кто любит тебя больше жизни, — другое. Шэнь Цинцю мучился подобными мыслями несколько месяцев, скрывая свои переживания за привычной ему ласковой улыбкой.
В один из теплых и ясных деньков Шэнь Цинцю наконец-таки набрался мужества, собрался с силами и уже было повел Ло Бинхэ в бамбуковую хижину для важного разговора, как в друг где-то на задворках сознания промелькнул яркий свет, развернулось окно и завопила Система:
[Внимание! Раскрытие тайны своего происхождения и рассказ о Системе может стать причиной удаления аккаунта без возможности восстановления. Продолжить?]
Вы нас не ждали, а мы приперлись.
Шэнь Цинцю нервно сглотнул. Он колебался и не мигая смотрел на ослепляюще белое окно с яркими кнопками: зеленой «Да» и красной «Нет». Его рука, занесенная над вкладкой, беспомощно повисла поперек тела, сердце пропустила удар, а затем бросилось вскачь с удвоенной силой. Ну конечно. Такого исхода, наверное, и стоило ожидать, ведь вряд ли бы Система оставила без внимание действие, способное всё кардинально изменить.
Шэнь Цинцю сомневался ещё несколько минут, а после решительно и сильно нажал на кнопку «Да».
Даже несмотря на то, что за раскрытием правды последует удаление аккаунта, Шэнь Цинцю должен это сделать. Просто потому что Ло Бинхэ, его муж, должен знать правду.
Окно мгновенно свернулось, Шэнь Цинцю окутала тьма, которую, как полотно ножом, разорвал механический голос:
[Удаление аккаунта запущено. До полного отключения Системы осталось три часа. Обратный отсчёт пошёл]
[02:59:59]
— У-учитель, куда вы так торопитесь? — непонимающе спросил Ло Бинхэ, ведомый в большой спешке своим учителем, который бы ещё чуть-чуть и с ноги открыл дверь в хижину.
Шэнь Цинцю усадил Ло Бинхэ на кровать, с щелчком открыл веер, пряча за ним половину лица, на котором изобразилось явственное волнение, спрятал дрожащую ладонь — он уже давно не испытывал такого сильного беспокойства, от которого даже тряслись руки — в широкий рукав и беспристрастно произнёс:
— Бинхэ, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.
Для Шэнь Цинцю три часа были ничтожно малым сроком, чтобы всё рассказать, объясниться, произнести вслух правду, которую он хранил годами за семью печатями, закапывал внутри себя и боясь поведать о ней Ло Бинхэ. Но он должен попытаться это сделать.
Он рассказал Ло Бинхэ всё, что можно и нельзя: начиная издалека о том, что давным-давно прочитал ужасное чтиво под названием «Путь гордого и бессмертного демона», от которого его начало тошнить, о том, что писал гневные отзывы на этот «шедевр» и заканчивая наказанием-уроком, которое ему заботливо преподал оригинальный Ло Бинхэ за успешно потраченные баллы при провальном прохождении арки с храмом Чжаохуа. Шэнь Цинцю рассказал и о Системе, и о том, что в самом начале прибытия она мешала поступать, как того хотел Шэнь Цинцю, нет, Шэнь Юань, тыча ему в лицо надоедливым «ООС!»; он также поведал и о своём мире. И даже о том, что он не хотел сбрасывать Ло Бинхэ в Бесконечную бездну — у него просто не было выбора, потому что Система беспощадно сняла бы за непрохождение арки десять тысяч баллов, и Шэнь Юаня бы отправили в свой мир, где он давно умер.
Шэнь Цинцю украдкой поглядывал на лицо Ло Бинхэ из-под веера, и сердце его обливалось кровью: Ло Бинхэ сначала слушал учителя, постоянно кивая, затем смотрел на него с открытым ртом, отрешенно следя взглядом за Шэнь Цинцю, наворачивающим круги по комнате; его лицо то шокировано вытягивалось, то брови хмурились, ладони сжимались в кулаки, а потом он и вовсе расплакался от упоминания Бесконечной бездны и буквально выл волком от: «И теперь у меня осталось чуть меньше двух часов, а потом мой аккаунт будь удален навсегда».
[01:44:49]
— Учитель! — вскричал Ло Бинхэ, бросившись в ноги Шэнь Цинцю, крепко обхватив их и уткнувшись лицом в его живот. — Учитель, я… Я!.. У-учитель… У-у-у…
— Бинхэ… — Шэнь Цинцю растерялся, наблюдая за Ло Бинхэ, бьющимся в истерике. Да, Шэнь Цинцю много раз видел Бинхэ плачущим и очень часто успокаивал его, зная, что нужно для этого сделать, но сейчас он словно всё забыл на мгновение. Из головы вылетели все мысли — он чувствовал себя опустошённым после часового монолога, чувствовал, что оковы и бремя недосказанности спали, но пустота это была какой-то отягощающей и томительной.
Шэнь Цинцю сложил веер, за которым весь этот час скрывал свои настоящие эмоции, положил руку на голову Бинхэ и стал медленно поглаживать его вьющиеся волосы. Затем он опустился на колени рядом с ним, обнял его, начиная баюкать, как маленького ребенка. Ло Бинхэ уткнулся в его плечо, и Шэнь Цинцю почувствовал, как ткань ханьфу начала намокать от слёз, и тихо зашептал:
— Бинхэ, прошу, не плачь… Всё хорошо… Я должен сказать тебе кое-что ещё…
— Нет, учитель, это я сейчас вам должен кое-что сказать! — Ло Бинхэ поднял заплаканное лицо на учителя: его глаза были красными от слез, дорожки которых рассекали нефритовые щеки, выражение лица имело какое-то отчаяние и что-то еще, что Шэнь Цинцю с трудом мог прочесть.
— Учитель, мне все равно, из какого вы мира и по каким причинам вы сюда попали; мне неважно, сколько вам лет, какое у вас происхождение и статус были там — всё это не так важно по сравнению с тем, что вы сделали для меня! Учитель, вы научили меня жить, чувствовать, вы… Вы были благосклонны ко мне с нашей первой встречи… Не с тем учителем, которого вы называете оригинальным Шэнь Цинцю, а именно с вами… Вы с самого начала заботились обо мне и были так добры, вы… вы даже сохранили у себя мою нефритовую подвеску, а не выбросили её… — Ло Бинхэ слегка отстранился от Шэнь Цинцю, отпустив его, и одну руку положил себе на грудь — он искал на ней подвеску и, нащупав её через слои одежд, продолжил: — Вы всегда защищали меня от оскорблений и нападок и, даже несмотря на наше непонимание после моего возвращения… Вы на самом деле никогда не отрекались от меня. Я всегда оставался вашим учеником, вы позволяли оставаться им и до последнего защищали меня, как например в Священном мавзолее! Вы практически ценой своей жизни вытащили меня… Вы открыли для меня свет, вы не дали мне ожесточиться, и ваша улыбка стала для меня путеводной звездой. Учитель, я так рад, что в моей жизни появились именно вы! Я так рад, что Система отправила именно вас на место оригинального учителя, ведь если бы не вы, я… Я бы, наверное, превратился в монстра, подобного оригинальному Ло Бинхэ… Учитель, я очень сильно люблю вас, и мне правда неважно, что вы из другого мира!
— Бинхэ…
Сердце Шэнь Цинцю уже в который раз болезненно сжалось. Он знал, что Бинхэ не станет укорять в том, что он скрывал правду и не рассказывал обо всём этом так долго. Но он опасался непонимания Бинхэ и того, что он посчитает, что учитель предал его или решил рассказать всю правду лишь потому, что хочет уйти. Но опасения Шэнь Цинцю не подтвердились. Бинхэ всё понял, потому что знал, что Шэнь Цинцю уже давно выбрал его, ведь так? Бинхэ понял, но его слёзы всё никак не останавливались.
— Бинхэ, прости меня. Бинхэ, ты слышишь? — Шэнь Цинцю взял в ладони его лицо и невесомо поцеловал в нос. — Прости меня. Я правда не хочу покидать тебя. Я просто хотел рассказать правду. Ты должен был её узнать.
— Учитель, если бы не Система, вы бы остались со мной?
Шэнь Цинцю несколько обескуражил этот вопрос. Он молчал некоторое время, а потом твёрдо произнёс:
— Да. С тобой и только с тобой.
Он сам льнёт к Бинхэ, приближаясь к нему, встречается с ним взглядом и со всей нежностью и заботой стирает слёзы с его щек, берёт Ло Бинхэ за руку. Он улыбается, хотя внутри рвётся что-то важное и значимое. Будто бы струны его души кто-то ожесточенно терзал, оставляя после них лишь ошмётки и боль.
Кажется, этим садистом была Система. Счётчик показывал, что осталось полтора часа.
[01:28:37]
Это невыносимо тяжело и мучительно.
— Бинхэ, я люблю тебя.
— Я тоже люблю вас, учитель.
— У меня осталось полтора часа. Бинхэ, прости, что снова покидаю тебя.
— Это не ваша вина, учитель… Спасибо, что выбираете меня.
Шэнь Цинцю больше не может сдерживать свои чувства, теснящиеся в груди; он швыряет сложенный веер, который улетает под кровать, и маска непоколебимости и мягкого спокойствия раскалывается. Шэнь Цинцю целует в губы Бинхэ, который с остервенением и жадностью отвечает на поцелуй, опутывая учителя собой, обвивая его своими руками. Они проводят оставшиеся мгновения в объятиях друг друга, и Шэнь Цинцю все это время шепчет на ухо Бинхэ, как сильно его любит.
Он говорит, заполняя тишину между ними, перебирает пряди волос Бинхэ в своих руках и чувствует себя перед супругом открытой книгой, которую теперь он может беспрепятственно прочесть. Он справился с поставленной задачей — он рассказал Бинхэ всё, буквально всё от начала до конца, от «А» до «Я», и теперь…
[00:00:00]
Голову заполнил невыносимый и режущий слух машинный писк; от него голову прошила боль, Шэнь Цинцю закрыл руками уши, лишь бы только не слышать этот ужасный звук. Перед глазами всё начало размываться, силуэт Бинхэ, подскочившего с места и кричащего что-то невнятное, потерял четкость, и глаза начали ныть, словно их пытались вырвать. Шэнь Цинцю зажмурился. Сквозь пелену писка Шэнь Цинцю едва различил монотонный голос что-то говорящей Системы.
[Удаление аккаунта успешно завершено. Пользователь перенаправлен в…]
Резкая вспышка, и писк исчез, как, впрочем, и сам Шэнь Цинцю: он словно почувствовал, как сознание отделилось от тела, словно их отгородили друг от друга стеной. Шэнь Цинцю ощущал лишь неприятную легкость. Он словно летел по бесконечному тоннелю виртуальности.
Он снова оставил Бинхэ одного.
Он снова покинул его, предоставив ему вечное одиночество и страдание.
Это единственное, о чем жалел Шэнь Цинцю. Единственное, что он хотел бы исправить, но не мог. Ведь этот мир не знал слова «если бы».
***
[Перенаправление пользователя успешно завершено! Приветствуем вас в новом мире! Запуск Системы произведен на девяносто восемь процентов! Полное подключение произойдет через три секунды… две… одну…]
***
— Учитель! Учитель!
— Учитель, вы слышите меня?
— Учитель, прошу, очнитесь!
Голова болела. Кто-то безустанно звал Шэнь Цинцю, и шёпот этого человека, вскоре сорвавшийся на крик, словно цеплялся за него, протягивал к нему незримую нить, пытаясь вытащить его из забытья.
— Учитель!
Воздух застрял в горле на пути к лёгким, отчего Шэнь Цинцю исторг какой-то сдавленный хрип. На мгновение он забыл, как дышать.
Не может быть.
Шэнь Цинцю не мог ошибиться: он узнал бы этот голос из тысячи, но как возможно то, что он слышал его? У Шэнь Цинцю слуховые галлюцинации? Это воспоминания из прошлого? Система решила устроить внеплановое испытание?
Исключено. Аккаунт Шэнь Цинцю удален, Система отключена. Шэнь Цинцю больше нет. Он снова стал бесплотным духом.
Шэнь Цинцю исчез.
— Учитель! — Его схватили за руку, с силой сжимая её начиная беспорядочно и яростно покрывать поцелуями. — Учитель, откройте глаза! Прошу, ответьте мне!
Веки, будто бы налившиеся свинцом, не хотели открываться. Шэнь Цинцю сделал усилие над собой, чтобы открыть их, но пришлось прищуриться от яркого света.
Ему не мерещилось.
Над ним склонился Ло Бинхэ — настоящий, теплый, живой, держащий его ладонь в своих. В уголках его глаз блестели бусинки хрустальных слез; он часто всхлипывал, но улыбался сквозь слёзы.
— Учитель, наконец-то!.. Я так волновался.
— Бинхэ…
Но не успел Шэнь Цинцю опомниться, как в голове подобно сирене завопил голос Системы:
[Приветствуем вас! Система успешно завершила подключение! Пользователь авторизован.]
Пользователь авторизован? Так значит, аккаунт не был удалён?
— Что за чертовщина… — прошептал Шэнь Цинцю, ещё раз убедившись в том, что он никогда не поймёт логики и намерений Системы.
— Учитель, что это за место? Я не понимаю. Здесь все такое странное. И фэн-шуй просто ужасен.
Только сейчас Шэнь Цинцю понял, что лежал на полу, созерцая белый потолок и люстру. Стоп, погодите, что?! Какая люстра? Какой потолок? В каноне новеллы такого просто не могло быть.
Куда из с Бинхэ занесло по доброй воле Системы?!
Шэнь Цинцю резко поднялся на ноги и пошатнулся — у него закружилась голова. Ло Бинхэ моментально подскочил с пола и поддержал его за талию.
— Учитель, вы в порядке?
Шэнь Цинцю не был в порядке — мир в его глазах все ещё вращался и покачивался, словно корабль на морских волнах во время шторма, но это было не из-за плохого самочувствия.
Он стоял посередине зала своей квартиры, какой помнил её четырнадцать лет назад.
В обстановке не изменилось ничего: вещи по-прежнему стояли на своих местах и, как ни странно, их не затронул слой многолетней пыли. Плед сполз с дивана, на журнальном столике, расположенном рядом с ним, стояла кружка из-под чая и лежали раскрытые книги — все было так, словно хозяин квартиры ненадолго отлучился и вот-вот должен был прийти.
Неужели Шэнь Цинцю попал в свой мир?
[Приветствуем вас снова! Открыта новая сюжетная арка «В гостях хорошо, а дома лучше»! Для успешного прохождения арки вам необходимо исполнить желание главного героя. На выполнение задания вам даются ровно сутки. Обратный отсчет пошёл]
[23:59:59]
Это что, шутка такая?
Какое ещё, мать его, желание главного героя?
Система, блять, ты совсем?!
«Что за чёрт?! Ты же хотела удалить мой аккаунт!» — мысленно негодовал Шэнь Цинцю, и его возмущение и злость жглись похуже раскалённого железа.
Система поспешила все разъяснить и расставить по полочкам:
[Вы должны сами догадаться, чего желает главный герой. Удаление аккаунта было испытанием вашей нервной системы на готовность к прохождению арки после раскрытия правды].
Это испытание? Всего лишь испытание? Шэнь Цинцю уже распрощался со своей жизнью и Ло Бинхэ, а для Системы это всего лишь испытание?
Это самая настоящая пытка для старика Шэнь Цинцю!
«Тогда нахрена было отправлять меня в мой мир? Неужели нельзя было исполнить желание там, в романе?».
[Условия вселенной романа не подходят для исполнения желания главного героя]
Хах, не подходят? И что же это за желание такое?
Но не успел Шэнь Цинцю додумать предложение, как Система вновь пустилась в разъяснения:
[Вы должны сами понять, чего желает главный герой]
Да с первого раза уже было понятно! Только вот легче от этих пояснений не стало.
Искать то не знаю что и, грубо говоря, идти туда не знаю куда — и на это только сутки.
«Что будет, если я не смогу исполнить желание?» — поинтересовался как бы невзначай Шэнь Цинцю.
[Аккаунт пользователя будет удалён без возможности восстановления]
Шэнь Цинцю подобное сегодня уже слышал, но сейчас что-то ему подсказывало, что теперь все серьёзно.
Отлично.
Ну и что прикажете делать?
Шэнь Цинцю посмотрел первым делом на часы: хорошо, начнем хотя бы с того, что сейчас десять утра, а это значит, что задание должно быть выполнено до десяти утра следующего дня.
Шэнь Цинцю обратил внимание на Ло Бинхэ: тот взволнованно и пристально взирал на учителя.
— Ло Бинхэ, — позвал его Шэнь Цинцю, отчего тот вздрогнул. Бинхэ всегда чувствовал напряжение и тревогу, когда учитель звал его полным именем: ему от этого всегда казалось, что он в чем-то провинился. — В твоей голове не появлялся голос Системы?
Ло Бинхэ замер тёмным обелиском посередине комнаты, сильнее стиснув в своих руках талию учителя, и глаза его расширились в изумлении.
Шэнь Цинцю нахмурился, считая такую перемену знаком, и мягко, ненавязчиво, но серьёзно повторил:
— Бинхэ, ты слышал в голове голос Системы?
Нельзя отрицать, что после якобы отключения Системы и удаления аккаунта Шэнь Цинцю та каким-то образом связалась с Ло Бинхэ и, возможно, даже спросила его о чем-нибудь. Она могла сотворить все что угодно после раскрытия правды.
Искусанные в беспокойстве губы Ло Бинхэ губы задрожали, по щекам побежали слезы.
— Учитель, прошу, только не ругайтесь! Да, я слышал голос Системы! Она спросила меня, не хочу ли я отправиться в новую арку, открытую вами, и я… согласился. Я решил, что если арку открыли вы, то вы обязательно в ней будете!
Сердце Шэнь Цинцю пропустили удар. Больше всего он боялся, что Система поселится в голове Ло Бинхэ и он тоже будет зависеть от её прихотей и из-за любой провинности и невыполненного задания может быть удалён.
Шэнь Цинцю схватил Ло Бинхэ за рукав, и тот вздрогнул, громко всхлипнув.
— Ты сейчас слышал её голос? Слышал название арки? Сроки её выполнения? Ты сейчас что-нибудь слышал?
— У-учитель, н-нет, нет, я правда ничего не слышал! Совсем ничего! Я согласился просто потому, что хотел увидеться с вами! Я больше ничего не слышал! — Плач Ло Бинхэ перешёл в настоящую истерику, и он чуть ли не начал захлебываться слезами, рвано вдыхая из-за всхлипываний. Шэнь Цинцю мысленно выругался на себя за то, что довел Бинхэ до слез, надавив на него и завалив вопросами.
— Ну-ну-ну, Бинхэ, не плачь. Не плачь, ты ни в чем не виноват. Ты правильно сделал, что согласился.
Шэнь Цинцю усадил Ло Бинхэ на диван, положив его голову к себе на грудь и начиная утешать плачущего ранимого супруга, стирая пальцами слезы и сцеловывая с лица дорожки от них уже во второй раз.
Значит ли это, что Система не поселилась в голове Бинхэ, лишь единожды спросив его о согласии на прохождение арки? Но зачем, если она и так могла преспокойно уволочь Бинхэ вслед за Шэнь Цинцю?
Все это так странно, но Шэнь Цинцю надеялся, что все обойдётся.
Ло Бинхэ вскоре более или менее успокоился, пришёл в норму и затем огляделся по сторонам.
— Учитель, что это такое? И где мы? — Ло Бинхэ жестом указал на стоящий напротив них плазменный телевизор. Шэнь Цинцю взглянул вместе с учеником на телевизор и мягко пояснил:
— Это называется телевизор. И мы оказались…
— В доме учителя?
— Да…
На минуту воцарилось неловкое молчание. Шэнь Цинцю не знал, что ещё сказать, и лишь поглаживал Бинхэ по голове, а тот все разглядывал телевизор.
— Учитель, а зачем телевизор? Он отгоняет тварей от дома?
Шэнь Цинцю спрятал смешок в широком рукаве ханьфу. Жаль, что вместе с ними двоими в этот мир не занесло и его веера, который он отбросил прочь, признаваясь Бинхэ. Без веера немного неуютно.
Шжнь Цинцю кашлянул разок-другой и со всей серьёзностью в голосе пояснил:
— Нет. По нему показывают фильмы, сериалы, новости.
Ло Бинхэ выглядел так, словно объяснение учителя ничего не дало ему, но он про молчал, состроив понимающее выражение лица. Шэнь Цинцю вздохнул: любопытство ученика не было удовлетворено, поэтому Шэнь Цинцю взял пульт и включил телевизор.
На удивление тот включился — значит, в квартире есть электричество.
Словно и не было тех четырнадцати лет отсутствия Шэнь Цинцю в этом мире.
Ло Бинхэ дернулся, когда увидел барахтающихся в море и кричащих моряков, потерпевших крушение корабля во время шторма, который утопал на фоне такого же тонущего экипажа.
— Учитель, они сейчас умрут! Им нужно помочь! Как вытащить их из этой штуки? — Ло Бинхэ подбежал к телевизору, изучая экран, осмотрев заднюю сторону телевизоры, и застыл, когда экран погасился — его выключил Шэнь Цинцю.
[21:30:42]
— Учитель, но… Как же люди? Куда они делись?
— Бинхэ, это все выдумка. На самом деле они не тонут. Пойдём. — Шэнь Цинцю поднялся с Ливана, взяв Ло Бинхэ за руку. — Нам нужно успешно пройти арку.
— Учитель, но в чем её смысл?
Шэнь Цинцю задумался на мгновения, и сам, в общем-то, не зная её смысла, но объяснил так, как знал.
— В течение суток я должен выполнить твоё желание, которое можно осуществить только в условиях моего мира. Если я его не выполню, то мой аккаунт удалит Система уже на полном серьёзе. Так что мы должны спешить. Каждая минута на счету.
Ло Бинхэ замер, оставшись на одном месте, недвижимый и словно не понимающий.
— Да. Твоё желание. Я не знаю, что это за желание, но мне придётся его выполнить. Что ты желаешь, Бинхэ?
— Я… Я не знаю, учитель… Я хотел оказаться рядом с вами, но мне это удалось, поэтому… Мне ничего больше не надо…
Шэнь Цинцю раздосадованно вздохнул. Нет, не это желание Бинхэ. Было что-то, чего хотел Бинхэ, иначе бы Система не отправила Шэнь Цинцю напрягать старый горб для его исполнения или бы давно свернула арку.
Шэнь Цинцю силился вспомнить все укромные места, в которых он хранил деньги на чёрный день. Прошло четырнадцать лет, как не забыть такую мелочь?
Но сейчас это, мать его, не мелочь, сейчас Шэнь Цинцю эти чертовы деньги нужны позарез!
Шэнь Цинцю искал под кроватью и диваном, в шкафу, в книгах — везде, где обычно прячут заначки. В кой-то веке поиски увенчались успехом: Шэнь Цинцю радостно пересчитывал купюры. Этого, к счастью, хватит не только на покупку одежды, но и на другие потребности. Нужно протянуть всего лишь день, а там уже обратно.
Если Шэнь Цинцю вообще доживет до «обратно».
— Бинхэ, мы идём в магазин.
Размер одежды Ло Бинхэ много больше, чем размер Шэнь Цинцю, поэтому в его гардеробе вряд ли найдутся вещи, которые подошли бы Бинхэ.
Вообще Шжнь Цинцю мог и не покупать одежду До Бинхэ: как видно по самому Бинхэ, ему и в ханьфу очень комфортно, но разгуливать по улицам в таком виде как-то… Необычно? Его посчитают героем новеллы жанра сянься (какая ирония), он будет привлекать много, очень много внимания и с ним обязательно кто-нибудь да захочет сфотографироваться. Для Шэнь Циецю в этом нет ничего странного, но он бы не хотел лишний раз волновать ученика спецификой этого мира.
Конечно, Шэнь Цинцю никто не спрашивал, хочет ли он попадать в другой мир и будет ли ему не комфортно перестраивать себя на новый лад, никто не заботился об этом. Но ведь… Бинхэ другое дело. У него своеобразное понимание жизни и тонкая душевная организация. Шэнь Цинцю больше не хотел его травмировать. Ему было достаточно одного раза.
— В магазин? А… Зачем? — озадаченно поинтересовался Бинхэ, стоя перед учителем, который искал в прихожей обувь.
— Мы пойдём покупать тебе одежду. — Шэнь Цинцю отыскал-таки более или менее сносные кроссовки и присел на корточки, начиная обуваться.
— Но, учитель, мне и в этой одежде хорошо. Зачем новая? Я не хочу эти странные нижние одежды! Как в этом можно ходить? Какой позор! — По одному лишь выражению лица Бинхэ было видно, что он чувствовал себя как не в своей тарелке. Шэнь Цинцю выпрямился, похлопал Бинхэ по плечу и подцепил с вешалки толстовку.
— Бинхэ, носить такое в моем мире в порядке вещей. Тебе тоже придётся. Просто помоги учителю пройти новое задание, пожалуйста.
Выходя из квартиры, Шжнь Цинцю будто бы слышал скрип зубов Бинхэ, который однако не сказал ни слова поперёк: чего не сделаешь ради любимого учителя.
Ни в квартире Шэнь Цинцю, а уж тем более в городе ничего не поменялось. Здесь все такое же, каким Шэнь Цинцю это запомнил: улицы, торговые центры, дороги, люди… Все как будто бы прежнее или даже законсервированное. Что произошло? Не могло же за четырнадцать лет ничего не измениться, а.
[Для удобного прохождения арки Система отправила пользователя на четырнадцать лет — во время, в котором он жил до недавних событий]
Твою мать, какая же Система заботливая! Ну спасибо хотя бы на этом!
Бинхэ с неподдельным любопытством озирался по сторонам, когда они ходили по торговому центру, а на него в ответ озирались прохожие. Как и ожидалось, Ло Бинхэ привлекал внимание своим внешним видом: люди удивленно поворачивали голову, перешептывались, а один ребёнок даже ткнул пальцем в лоб Ло Бинхэ со словами:
— Мама, смотри, у дяди на лбу цветочек нарисован! А почему он его не стер?
Бинхэ, хоть и стрелял злобными молниями из глаз, молча и героически выносил чрезмерное внимание, обращенное на него. Шэнь Цинцю мысленно восхищался его терпением, и, чтобы избавить от мучений, первом делом они зашли в магазин одежды и купили Ло Бинхэ несколько рубашек и брюк. Бинхэ было не комфортно в этой одежде — это было видно по тому, как он вертелся, пытаясь поправить тесную для него рубашку, как одергивал штанины брюк, но он мужественно мирился со всеми неудобствами ради любимого учителя во второй раз. И правда прелесть, а не ученик.
Спуск на эскалаторе вызвал у Ло Бинхэ крайнее потрясение.
— Учитель! Учитель, земля уходит из-под ног! Учитель, учитель, прошу сделайте что-нибудь! — вцепившись в руку учителя, будто бы он был его спасительной соломинкой, Бинхэ не смел сдвинуться с места и перешагнуть на другую ступень эскалатора.
— Тише, тише, Бинхэ, это не земля уходит из-под ног. Это называется эскалатор.
Когда они ступили на более устойчивую поверхность, Бинхэ облегченно выдохнул и наконец-то выпустил руку Шэнь Цинцю из своей стальной хватки, но его внимание привлекло нечто другое.
— Учитель, а что такое секс-шоп?
Ло Бинхэ разглядывал кричащую вывеску и товары, выставленные на первых витринах: кляпы, вибраторы, резиновые фаллосы — и его глаза блеснул как-то загадочно и таинственно, отчего по спине Шэнь Цинцю пробежал холодок.
О нет, он ни за что не позволит испытать что-либо из ассортимента этого магазина на себе.
— Бинхэ, это… Это цветочный магазин. Тут продают семена растений, горшки, инструменты для ухода за цветами.
— Учитель, вы не врете? — недоверчиво спросил Бинхэ, словно чувствовал ложь в словах учителя, поэтому Шэнь Цинцю сделал ещё более невозмутимый вид и серьёзно произнёс:
— Конечно. Неужели ты думаешь, что учитель будет лгать тебе? Бинхэ, ты сомневаешься во мне?
— П-простите… Конечно нет, учитель. Этот ученик нисколько не сомневается в правдивости слов учителя.
Шэнь Цинцю внутренне улыбнулся, облегченно выдохнув.
Шэнь Цинцю дергал ладонью, выставив под ней вторую, будто бы в чем-то хлопал по ней. Чёрт, было так непривычно без веера. Руки сами машинально искали веер, чтобы одним щелчком раскрыть его и легко взмахнуть. Но по прибытии в этот мир Шэнь Цинцю не нашёл его рядом с собой. Конечно, ведь в момент признания он закинул веер куда подальше. Скорее всего, он в том мире и остался.
— Учитель, вы ищете веер? — словно прочитав мысли Шэнь Цинцю, задал вопрос Бинхэ и достал из пакета, в котором делало ханьфу, веер. Шэнь Цинцю пришёл в неописуемый шок: так это значит веер все время был у Бинхэ?!
— Как он оказался у тебя?!
— У-учитель, п-просто когда вы исчезли, я подобрал ваш веер как единственное напоминание о вас. Я забрал его с собой в этот мир…
Шэнь Цинцю смягчился. Злиться на Ло Бинхэ за это даже не получалось. Это звучало так трогательно и в то же время больно, что весь гнев Шэнь Цинцю иссяк практически моментально.
Приняв из руки Ло Бинхэ веер, он все же стукнул им по лбу ученика, так сказать, для профилактики и чтобы не понижать учительский авторитет.
— В следующий раз отдавай человеку, потерявшему вещь, как модно скорее.
Выходя из торгового центра, Шэнь Цинцю, как и хотел, распахнул веер, закрыв им половину лица. Так намного лучшее. Так Шэнь Цинцю чувствовал себя спокойнее.
Что ж, с внешним видом более или менее разобрались, теперь нужно понять дальнейшие действия.
— Бинхэ, пойдём присядем вон на ту скамейку.
Шэнь Цинцю указывает на ближащую лавку сложенным веером и подносит его к губам.
— Да, учитель.
Ло Бинхэ поправляет пакет в руке и направляется на указанное учителем место.
Пакет с одеждой опускается на сидение и Шэнь Цинцю уже было хотел сесть на скамейку вслед за ними, как вдруг…
— Шэнь Цинцю! Немедленно иди сюда!
Шэнь Цинцю подпрыгнул на месте, услышав этот голос, а Ло Бинхэ, кажется, позеленел от удивления.
На них несся, подобно стреле, пущенной из лука, Лю Цингэ с выставленным вперёд мечом, идя широкими шагами по газону и безжалостно оставляя под сапогами примятую молодую зелёную траву.
— Шэнь Цинцю!
Но как и Лю Цингэ-то сюда занесло? Неужели Система проникла и в его разум?
— Шиди-Лю, прошу, успокойся, — мягко произнес Шэнь Цинцю, вставая со скамьи, но Лю Цимнгэ, кажется, и не собирался приходить в душевное равновесие.
— Успокойся?! Тогда объясни мне, какого черта здесь происходит?
Знал бы еще Шэнь Цинцю, что здесь происходит…
— Шиди-Лю, давай не будем кричать и мирно разберемся с этим недоразумением…
— Недоразумением?! Ты говоришь, недоразумением? Если ты говоришь про него, — Лю Цингэ указал лезкием меча на Бинхэ, — то с этим я согласен! Иначе почему он с воем, соплями и криками бросился в какой-то портал, говоря, что идет за тобой?!
Шэнь Цинцю в недоумении взглянул на ученика.
На лице Ло Бинхэ изобразилась непередаваемая гамма эмоций, лицо исказилось то ли от гнева, то ли от стыда. Он отступил на шаг назад от учителя и выглядел так, словно раскрыли то, что он хотел утаить ото всех.
— Шиди-Лю, какой портал? Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Шэнь Цинцю, не отрывая взгляда от Ло Бинхэ.
— Какой портал? Откуда мне знать? Я всего лишь прибыл на хребет Цанцюн, пошел в твою хижину, потому что тебя нигде не было, а тут он… Нюни распускает и прыгает не пойми куда! И пока это портал не закрылся, я шагнул в него тоже!
— Подожди, подожди, шиди-Лю, я не понимаю…
Шэнь Цинцю устало помассировал виски, прикрыл глаза, пытаясь структурировать полученную информацию и расставить все элементы мозаики недавних событий на свои места. Получается, когда Система предложила Бинхэ поучаствовать в арке, открылся в портал, через который он должен был проникнуть в новый мир, но когда портал еще не успел закрыться, в него вошел и… Лю Цингэ?
Но зачем? Хотя он упомянул, что Бинхэ говорил о том, что идет за ним, за Шэнь Цинцю… Неужели и Лю Цингэ, волнуясь, пошел тоже? Ох, шиди-Лю…
— Бинхэ, ты ничего не хочешь мне сказать?
— Учитель, я не понимаю, о чем вы… — тихо произнёс Ло Бинхэ, поступив взгляд, отчего действительно можно было подумать, что он правда ни причём, но Шэнь Цинцю так просто не проведешь.
— Не ври мне, Бинхэ. Неужели ты не знал, что шишу-Лю пошёл за тобой?
— У-учитель, я правда не знал… У-учитель… — заскулил Ло Бинхэ, и на его глазах выступили слёзы, которые вызвали бы жалость у любого. Он выглядел, словно несправедливо оклеветанный ребёнок
— Врёт он все! Если я видел, как он летит, то не мог же он не видеть меня! — закричал Лю Цингэ, беспрестанно тыча в Ло Бинхэ мечом, от которого тот каждый раз проворно и ловко уворачивался.
— Нечего было вообще идти в портал! Тебя никто не просил идти за мной! — зарычал Ло Бинхэ, сдавшись, наконец, под напором Шэнь Цинцю и криков Лю Цингэ. Он закрыл собой учителя, словно бы говоря этим жестом, что он и сам может защитить Шэнь Цинцю, и никакая помощь со стороны, а тем более от Лю Цингэ, ему не нужна.
— Бинхэ, как ты разговариваешь со старшими! Шиди-Лю, убери меч! — крикнул Шэнь Цинцю.
Между Ло Бинхэ и Лю Цингэ спустя три года после всех событий проскакивают враждебные искры и, как бы Шэнь Цинцю ни пытался их примирить, все было без толку. Даже когда Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ поженились и все точки над «i» вроде были расставлены, Ло Бинхэ и Лю Цингэ не переставали бороться за внимание Шэнь Цинцю: они всегда геройствовали, когда дело касалось него. Шэнь Цинцю уже принял безнадежность этой ситуации и устал что-либо предпринимать.
Но то, что случилось сегодня, переходило все границы.
— Значит, ты выгнал шишу-Лю из моей квартиры? — поинтересовался Шэнь Цинцю, ведь он точно помнил, что Лю Цингэ не было в его квартире. А ведь он с Бинхэ «приземлились» именно тула…
На лице Ло Бинхэ отразились ужас и шок.
— Учитель, он мне даром не сдался! Я не выгонял Лю… Я не выгонял шишу-Лю из вашей квартиры, просто потому что его там не было!
Шэнь Цинцю отказывался что-либо понимать. Как такое могло быть? Куда тогда попал Лю Цингэ?
На этот вопрос любезно ответила Система:
[Персонаж Лю Цингэ, не входящий в список основных участников арки, по прибытии в этот мир был отправлен в другую локацию]
Отлично! Просто замечательно!
***
— Так значит, ты не… Настоящий Шэнь Цинцю?
Лю Цингэ пристально смотрел на Шэнь Цинцю, подперев голову ладонью и изучая взглядом каждую черту лица Шэнь Цинцю: не изменились ли они с изменением шисюна?
— Ну… Можно и так сказать, шиди-Лю… Я не настоящий Шэнь Цинцю, — нервно посмеиваясь, подтвердил Шэнь Цинцю и снова прикрыл половину лица веером.
— Мне с самого начала не понравилась такая резкая перемена в характере… Не мог прежний Шжэнь Цинцю подобреть по взмаху руки и спасти меня! Он бы с большей вероятносью сплясал победный танец на моих костях, но никогда бы не привёл в порядок мои меридианы, — выплюнул со злом Лю Цингэ, отпивая из большого стакана молочный коктейль. — Но ты очень похож на него. Даже несмотря на мои подозрения, я бы никогда не понял, что в тело Шэнь Цинцю вселился кто-то другой.
— Да… Спасибо, шиди Лю…
Шэнь Цинцю пропустил ещё один нервный смешок и покосился на недовольного Ло Бинхэ, который потягивал из трубочки с громким хлюпаньем остатки своего коктейля. Они сидели в кафе, заняв столик у окна, и все время разговора компания сидела как на иголках.
Шэнь Цинцю было неприятно рассказывать всю историю заново, Ло Бинхэ — слушать это заново, а Лю Цингэ — узнавать о шисюне то, отчего волосы вставали дыбом.
— Значит, ты должен сейчас выполнить его желание? — тыча пальцем в Ло Бинхэ, спросил Лю Цингэ, на что Шэнь Цинцю кивнул:
— Именно так. И я должен это сделать уже меньше чем за сутки, иначе я исчезну.
— Так чего мы медлим?! А ну поднимай свой чертов зад, мы все тут собрались только из-за тебя! Говори немедленно, чего хочешь! — закричал Лю Цингэ на Бинхэ.
— Если бы я знал, чего хочу, я бы тебе точно об этом не рассказал, потому что это только наше с учителем дело! Ты здесь вообще лишний! Учитель, скажите ему, ведь я прав?
— Ну, по сути ла… Ведь даже Система назвала шиди-Лю персонажем, не входящим в список главных участников арки…
Между ними повисло неловкое молчание.
Оказывается, Система выбросила Лю Цингэ в лес и он несколько часов парил над городом, который ему был чужой и незнакомый, и чисто на интуитивном уровне опустился поблизости с Шэнь Цинцю. Повезло, что он оказался хотя бы за городом, а не в другом стране иди на другом континенте.
До прихода в кафе они заскочили домой, оставили пакеты с покупками и заставили бранящегося Лю Цингэ переодеться. К счастью, размер его одежды совпадал с размером одежды Шжэнь Цинцю. Но это лишь половина проблемы: было очень сложно убедить Лю Цингэ оставить меч дома. Пришлось приводить в качестве аргумента то, что в этом мире уже никто не занимается заклинательством.
— Помнишь, я говорил про А-Мей? Так вот вчера у нас было свидание и я нагнул её прямо в туалете ресторана. Она шикарна, — послышалось за столиком позади них, и Шэнь Цинцю, как раз в это время делая глоток коктейля, поперхнулся и закашлялся. Лю Цингэ резко хлопнул Шэнь Цинцю по спине и тот закашлялся ещё сильнее.
— Серьёзно? Вау, и что, ей понравилось? — прозвучал с весельем второй мужской голос. — Гандон хотя бы не забыл надеть?
— Не забыл, придурок! — огрызнулся первый собеседник и тяжело опустил пустой стакан на столешницу и, будто бы прочитав по лицу друга неозвученный вопрос, рыкнул: — И смазку тоже взял! Ей понравилось. Сегодня вечером мы снова встретимся…
Ло Бинхэ повернулся в сторону двух парней с многозначительным выражением лица и очень внимательно слушал.
— Ох, прими мои искренние поздравления, я так рад за вас, — тихо аплодировал другу второй собеседник, восхищаясь им, но глаза не по-доброму смеялись, словно для парня его друг — шут гороховый. — А какую смазку брал? На водной или силиконовой основе?
— Ты заебал! Зачем тебе эти подробности?
— Бинхэ, шиди-Лю, мы уходим, — резко произнёс Шэнь Цинцю и попросил счет. Затем поспешно встал из-за стола, вытащив из кармана брюк кошелёк, вынул оттуда несколько купюр, положил их в счёт и потянул Бинхэ за руку, призывая встать, но Бинхэ почему-то вошкался за столом.
Они почти бегом покинули кафе, но официант остановил Шэнь Цинцю почти в самом дверном проеме:
— Господин, вы не до конца оплатили заказ! Не хватает пятидесяти юаней!
— Как это не хватает? Я точно помню, что положил сколько нужно! — изумился Шэнь Цинцю: он точно помнил, что оставил нужную сумму, но официант в качестве доказательства показал полученные деньги, что привело Цинцю в недоумение. — Как же так… Не может быть… Неужели я обсчитался? Прошу прощения.
Шэнь Цинцю протянул ещё одну купюру офицтанту, и тот принял её с улыбкой на лице.
— Ничего, с кем не бывает. Хорошего дня!
Да уж спасибо за пожелание.
[16:32:18]
Слушать тех парней было невыносимо. От их вымоконителлектуальных разговоров вяли уши, ко всему прочему, Бинхэ так оживился, когда услышал их слова о том, что… Шэнь Цинцю стало не по себе.
И покинуть кафе захотелось как можно скорее.
Время летело незаметно, на город уже опустился вечер, а поиски так и не сдвинулись с мёртвой точки.
Они искали-искали-искали на протяжении трёх часов по всему городу то, что должно было заинтересовать Ло Бинхэ, но все было не то, не то, не то!
[13:17:41]
Сейчпс компания двигалась в абсолютном молчании. Шэнь Цинцю напряженно обмахивался веером, Лю Цингэ озирался по сторонам, а Ло Бинхэ как-то отрешенно следовал за старшими.
— Как мы должны исполнить его желание, если он сам не знает, чего хочет? — вслух рассуждал Лю Цингэ, глядя вдаль, будто бы разговаривал сам с собой.
— Вообще-то моё желание должен исполнить учитель, ты тут ни причём, — со скрытой агрессией напомнил Бинхэ, на что Шэнь Цинцю спросил:
— Бинхэ, может, ты получше подумаешь, чего хочешь?
Ло Бинхэ сморщился, словно раздумья над этим были настоящей пыткой для него.
— Учитель, я не знаю… Я правда не знаю.
— Оглянись вокруг, подумай, что тебя привлекает?
Ло Бинхэ сделал так, как сказал учитель: повертел головой влево-вправо, посмотрел на мимо проходящих людей, опустил взгляд себе на ноги, но лишь огорченно покачал головой.
— Ничего. Разве что только вы, учитель.
Шэнь Цинцю подавиля воздухом прямо как коктейлем в кафе, но Лю Цингэ на этот раз не стал хлопать его по спине, потому что поблелнел от ужаса, который вселили в него эти слова.
— Ну… Бинхэ, если я не ошибаюсь, я всегда привлекал тебя.
— Именно, учитель.
Шэнь Цинцю смущенно отвёл взгляд.
— Бинхэ, сейчас не время для комплиментов.
Романтический момент прервал Лю Цингэ, который внезапно остановился с тихим шипением и тряхнул сначала одной ногой, а затем второй.
— Что такое, шиди-Лю?
— Ничего. Терпимая боль для заклинатеоя — сущие пустяки.
— У тебя болят ноги?
Лю Цингэ скривился, будто бы не хотел говорить о том, что чувствует какой-либо дискормфорт, но скрипнув зубами, все же сознался.
— Да.
Шэнь Цинцю опустил взгляд на обувь Лю Цингэ — кроссовки, надетые на босую ногу, потому что так сделал Шэнь Цинцю (но Лю Цингэ не видел, что на Шэнь Цинцю были короткие носки). Конечно же, для человека, всю жизнь входившего в древнекитайских сапогах, было бы неудобно с не привычки пребывать в течение нескольких часов в новой обуви.
— Шиди-Лю, сними кроссовки, я посмотрю твои ноги.
Лю Цингэ послушно снял обувь, присев на лавочку и стянул кроссовки, размяв пальцы ног. Нежная кожа Лю Цингэ не вытерпела таких перемен: на стопах Лю Цингэ в нескольких расцвели мозоли, а некоторве из них даже были кровавыми.
— Ох, шиди-Лю, нам придётся сходить в аптеку за пластырями, — констатировал с сочувствием Шэнь Цинцю, разглядывая ноги Лю Цингэ.
— Пластырями? Что это?
— Учитель, у меня тоже ноги болят! — крикнул Ло Бинхэ и тут же разулся, ступив голыми ногами на асфальт. Его стопы тоже пострадали от кроссовок, правда, насенный ущерб был не так велик: кровавых мозолей, к счастью, не было, и кожа покраснела только на мизинцах.
Ло Бинхэ, кажется, нисколько не волновало то, что он стоит абсолютно босой на не слишком чистом тротуаре. Чего не сделаешь ради привлечения внимания учителя.
— И для тебя, Бинхэ, придётся идти в аптеку. Только не стой на грязном асфальте, сядь на скамейку! — скомандовал Шэнь Цинцю, и ученик моментально исполнил указание с довольным выражением лица. — И желательно обуйся. И ты, шиди-Лю, тоже.
Несмотря на плачевное состояние его компаньонов, Шэнь Цинцю не собирался идти в аптеку один и оставлять их тут на скамейке. Да, может быть, он и садист, но все это делалось лишь для их благополучия: и гадать не надо, что Лю Цингэ и Ло Бинхэ за время ожидания передерутся друг с другом, а в конечном итоге потеряются, и тогда проблем лишь прибавится.
А время между тем уходит.
Поэтому под общие недовольные стоны и мычания Шэнь Цинцю повернул в аптеку.
Даже зайдя в аптеку, Шэнь Цинцю не был намерен оставлять Лю Цингэ и Ло Бинхэ за её дверьми, поэтому те с ошарашенным видом разглядывали витрины, пока Шэнь Цинцю советовался с фармацевтом: изломив брови в недоумении, Лю Цингэ читал слово «танометр» на каждой упаковке этого аппарата, смаковал и пробовал на звучание, а Ло Бинхэ перемещался от витрины с лечебными мазями до витрин со смесями для грудных детей и чем-то ещё.
— Спасибо за покупку, приходите к нам ещё, — дружелюбно проворковала фармацевт, отдавая мелочь.
— И вам спасибо, — мягко улыбнулся в ответ Шэнь Цинцю и принял деньги и пластыри. — Шиди-Лю, Бинхэ, идемте.
Лю Цингэ оторвался от рассматривания странных для него аппаратов и вышел за Шэнь Цинцю на улицу, а Бинхэ снова копошился
— Бинхэ, где ты? Ты скоро? — открывая дверь в аптеку, протянул Шэнь Цинцю: почему он такой медлительный?
— У-учитель, у меня шнурки развязались, уже иду, — торопясь, ответил Бинхэ и спустя пару мгновений выскочил наружу. — Идемте.
Город окутали сумерки, и с их воцарением оживились ночные жители улиц: за смяли неоновые вывески, открылись ночные клубы, вышли на работу весьма интересные личности…
— Мальчики, не хотите ли провести время в приятной компании? — прощебетала девушка в обтягивающем леопардовом платье и с сигаретой в руках, огонёк которой вспыхнул через несколько секунд. Постукивая каблуками по асфальту, она подошла к компании и растянула в улыбке губы, пылающие ярко-красной помадой.
— Вы кто? — сразу же выдал Бинхэ от неожиданности, и на лице его вскоре изобразилось озарение, но Лю Цингэ не приминул ответить и с пренебрелением гаркнул:
— Как кто? Самая обычная шлюха!
— Грубиян! — возмутилась девушка и даже выронила сигарету. — Да даже если так, это не даёт вам права так отзываьься о моей профессии! Это возмутительно!
Шэнь Цинцю вздохнул, прикрыв веером лицо. Он бы извинился перед девушкой, но та уже развернулась на каблуках и ушла прочь, явно больше не горя желанием веселить эту компанию.
— Что ж за день-то такой сегодня…
Но затем Шэнь Цинцю тихо усмехнулся: что в Древнем Китае, что сейчас — женщины лёгкого поведения одинаковы, и даже Лю Цингэ, не знающий об особенностях этого мира, смог это понять.
— Что это за место? — Лю Цингэ указал в яркую вывеску заведения напротив. Шэнь Цинцю повернул голову по направлению пальца Лю Цингэ.
«Громче песни, звонче голос» — это был караоке-бар.
— Ло Бинхэ, как тебе идея зайти сюда? — задал вопрос Шэнь Цинцю с легкой улыбкой. На самом деле он сам не горел желанием проводить драгоценное время в караоке, но если того хотел главный герой, то любые его прихоти нужно было исполнять. Может быть, там и свершится, наконец, исполнение желания…
Ло Бинхэ выглядел так, словно тоже не хотел идти туда или его просто заставляли, но все же он выдохнул и с некоторым трудом выдал:
— Х-хорошо, учитель, давайте зайдем.
Он согласился, будто бы и сам пытался отыскать то, чего желает, и надеялся, что «то самое» найдется в том заведении.
***
Это было просто ужасно.
Это было просто ужасно, начиная от прихода в караоке-бар и заканчивая попаданием домой.
Они потратили почти все деньги на этот чертов караоке-бар, чуть не сломали там аппаратуру и в конечном счете друг с другом переругались.
Когда им выделили кабинку, у Лю Цингэ и Ло Бинхэ сразу возник вопрос: «Что тут вообще надо делать?». Но после слов Шэнь Цинцю о том, что караоке-бар предназначен для пения, появился новый вопрос: «Где и как петь?».
Как бы Шэнь Цинцю ни пытался объяснить предназначение микрофона и правильное обращнеие с ним, ниего не помогало.
— Шиди-Лю, вот, возьми этот, этот лучше
— Отдай сюда! — крикнул Ло Бинхэ, выхватывая из рук Лю Цингэ микрофон, который ему дал Шэнь Цинцю. — Ты мой сломал, значит, отдай мне работающий! Учитель, скажите ему!
Ло Бинхэ и Лю Цингэ постоянно нажимали не на те кнопки, то включая, то выключая микрофон, а один вдруг перестал работать, хоть и был включенным. Это напугало Шэнь Цинцю еще сильнее, но, к счастью, дело было в севших батарейках.
Когда одну из песен Шэнь Цинцю попросил спеть дуэтом для хоть какого-то зыбкого примирения, Лю Цингэ и Ло Бинхэ пытались перепеть друг друга, завывая громче компаньона, что в итоге вылилось не в обычную песню, а отчаянные крики.
Шэнь Цинцю пришлось доплачивать за сеанс, потому что Лю Цингэ и Ло Бинхэ не хотели уходить.
Возможно, у Ло Бинхэ было желание обыграть Лю Цингэ и в пении, но тут даже аура главного героя была бессильна: из боя победителем не вышел никто.
Перевалило за полночь, когда они покинули караоке-бар, но Лю Цингэ и Ло Бинхэ не переставали ругаться.
— Блять, замолчите! — Шэнь Цинцю, но потом резко затих, почувствовав неловкость и небольшой стыд. Он моментально раскрыл веер, спрятав за ним лицо. Терпение просто дало трещину. Но если он рассказал о своем происхождении, то мог же он хотя бы раз повести себя непринужденно и так, как он привык?
Хорошо, что хтя бы Лю Цингэ и Ло Бинхэ перестали ругаться, замолкнув оо неожиданности. Но через несколько минут гробового молчания Бинхэ тихо произнес:
— Блять?.. Учитель, где Блять? Он следит за нами?
За что получил веером по лбу, чтобы выбить из его головы влспоминания о нехороших словах и чтбы впредь не учился плохому.
[10:46:22]
Шэнь Цинцю не знаел, что делать. Осталось меньше половины суток, но он ничего не мог ничего придумать. Ло Бинхэ и Лю Цингэ хотели спать, но Шэнь Цинцю просто не мог уснуть — не хотел и не позволял себе этого делать. Он сидел в другой комнате с включенной настольной лампой, пока Ло Бинхэ и Лю Цингэ — один в спальне, другой на диване — мирно спали. Даже если их тело намного выносливее тела обычного человека, спать хочется каждому: как-никак, они провели на ногах весь день.
Шэнь Цинцю думал-думал-думал. Если он ничего не сделает за ночь, то утром он исчезнет навсегда.
— Эй, Система, намекни хотя бы, что это за желание: оно материальное или нет?
[Пользователь должен сам определить свойства и признаки желания, исходя из предпочтений главного героя и подсказок, данных по чистой случайности за время прохождения арки]
Подчказки? Так значит, ещё и были подсказки?!
Где, Система, покажи эти подсказки, ткни пальцем, сними баллы, только покажи, где они!
[Вы действительно хотите использовать заработанные баллы? Ваш текущий счёт: 8392 балла. Указание подсказок арки стоит 20000 баллов. Хотите обменять?]
Ну уж спасибо, блять! Уйти в минус и исчезнуть раньше положенного — это точно не решение проблемы!
Шэнь Цинцю опустил голову на стол, зарывшись пальцами в волосы и сжав их. Катастрофа. Просто катастрофа.
Неожиданно на плечи упало что-то мягкое и лёгкое. Шэнь Цинцю поднял голову — на его плечах лежал плед, а за спиной стоял Ло Бинхэ.
— Учитель, вы устали? — заботливо и в то же время взволнованно спросил Бинхэ, погладив учителя по спине.
— Бинхэ, я… Я не знаю, что делать. За весь день мы так и не нашли то, что ты желаешь. Осталось около девяти часов до конца… Кажется, этот учитель завалит арку.
Бинхэ молчал, и Шэнь Цинцю чувствовал, как напряглись ладони ученика. Шэнь Цинцю обреченно вздохнул: если честно, хотелось спать, но спать было нельзя. Нужно бороться до конца и попытаться хотя бы с достоинством провалить арку.
— Учитель, какие ещё общественные места, кроме кафе и караоке-бара существуют в вашем мире? — Вопрос Бинхэ обескуражил, но Шэнь Циню ответил без особого энтузиазма:
— Ну… Парк, но мы там уже были и он уже закрыт, аквапарки, кинотеатры, музеи, но все это тоже закрыто. Правда, есть ночной клуб…
— Что делают в ночном клубе?
— Ну… Там… Бухают и танцуют. Иногда по пьяни целуются с незнакомцами и зажимают кого-нибудь в углу и тра… — Шэнь Цинцю осекся и прокашлялся, будто бы прочищал горло. — В общем, там особо ничего интересного.
— Ясно.
Бинхэ ещё несколько минут понимающе покивал головой — Шэнь Цинцю видел, как наклоняется тень головы, отскакивающая на стену, — а потом Бинхэ застал врасплох ещё больше:
— Учитель, может быть, сходим туда?
— Зачем?
— Ну… Придем там… Моё желание… Может быть, даже по дороге найдётся.
Шжнь Цинцю как-то недоверчиво посмотрел на ученика, подперев лицо ладонью, но все-таки согласился.
По крайней мере терять уже было нечего.
В клубе было душно и многолюдно. Как Шэнь Цинцю и говорил, люди пили и танцевали. В это время — а уже доходило два часа ночи — большинство посетителей были пьяны, поэтому и неудивительно, что в воздухе витал такой стойкий запах алкоголя.
Цвето-музыка мелькала и сияла, и её «солнечные зайчики» плясали на стенах. Мерцали и прожекторы. Очень громко играла музыка.
Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ пробирались сквозь толпу, держась за руки, чтобы не потерять друг друга. Они подошли к барной стойке, которую, к счастью, люди не облепили, подобно мухам, севшим на мед. Шэнь Цинцю опустился на стул, что совершил и Ло Бинхэ, и сделал заказ:
— Два стакана виски, пожалуйста.
Немного снять напряжение перед поисками желания не помешает.
Ло Бинхэ немного вопросительно вскинул брови, не понимая, что такое виски, ведь в его мире было только вино, но лишь по выражению лица учителя обо всем догадался и не стал задавать лишних вопросов.
Бармен, словно фокусник, виртуозно крутил бутылку виски в руках, подбрасывал её вверх, будто бы жанглировал ей, а затем разлил алкоголь в стаканы под два восхищенных взгляда и раскрытый рот Бинхэ. Шэнь Цинцю поблагодарил его и начал неспешно потягивать алкоголь.
Виски заполнил рот, обжигая его, и разлился приятным огнем по горлу и пищеводу. Ло Бинхэ сделал пробный глоток, немного поморщился, оставшись недовольным алкоголем, но потом, кажется, распробовал его и даже вошёл во вкус.
В какой-то момент что-то пошло не так: то ли Бинхэ толкнули в локоть, то ли его рука дрогнул, то ли он слишком резко опрокинул стакан — но в итоге Бинхэ вылил виски прямо на новую белоснежную футболку, которую он надел перед походом в клуб.
— Чёрт, Бинхэ! — Шэнь Цинцю подскочил на месте и встал, пока ученик безучастно наблюдал, как Шэнь Цинцю колдует над ним: как начал осматривать большое пятно, растекшееся по белизне ткани, как поставил стакан, сжатый в руке Бинхэ, на барную стойку, как оплатил заказ и повёл Ло Бинхэ в туалет, чтобы хоть как-то исправить положение.
— Бинхэ, снимай футболку.
Ло Бинхэ изумленно похлопал глазами и переспросил, будто бы не понимая:
— Снимать?
— Да, Бинхэ, снимай.
Ло Бинхэ не стал возмушаться и покорно стянул с себя футболку, позволив улыбке растянуть губы, когда он вытаскивал голову из горловины, и его лица не было видно.
Шэнь Цинцю принял футболку из рук Бинхэ и включил воду в раковине, кажется, желая её состирнуть, но Бинхэ не дал ему этого сделать, впившись в губы поцелуем.
Шэнь Цинцю замер на несколько долгих мгновений, пока ученик сминал его губы, покусывал их и пропускал язык в приоткрытый рот. Опомнивгись, Шэнь Цинцю схватил Бинхэ за плечи и слегка оттолкнул, тяжело дыша:
— Бинхэ, что ты…
— Учитель, неужели мне нельзя поцеловать вас? За весь день мы ни разу не целовались. Я соскучился по вам.
— Бинхэ, сейчас не время, нам нужно…
Бинхэ приложил палец к мягким губам учителя, заставляя этим жестом замолчать и будто бы понимая, что хочет сказать учитель, тихо прошептал на ухо:
— Учитель, неужели вам так сложно подарить своему мужу поцелуй? Исполните супружеский долг хотя бы так. Я нуждаюсь в вашем внимании.
Ло Бинхэ снова приник к любимым губам, и на этот раз Шэнь Цинцю ответил, путая пальцы в чужих кудрявых волосах.
Ло Бинхэ целут с нажимом — так, как он делает всегда, так, как он привык и как по-другому не может. Он целовал напористо и немного грубо, кусаясь до крови и присваивая себе поцелуй за плцелуем
Он усадил Шэнь Цинцю на кафельную поверхность между раковинами и опустился вереницей поцелуев на белоснежную лебединую шею, рыча от удовольствия и оставляя на ней яркие отметины, будто бы горсть гранатовых зерен рассыпалась по совершенному мрамору. Ло Бинхэ забирается ладонями под одежду — непривычно не ощущать слои ткани под руками — и его горячие-горячие прикосновения как раскаленное железо, жар которого пробирается до самых костей.
Ло Бинхэ трется пахом о колено учителя, скулит почти беспомощно и произносит надломленным и дрожащим голосом:
— Учитель, я так хочу вас… Учитель, прошу, разрешите взять вас...
И Шэнь Цинцю соглашается на все-все, может быть, потому что алкоголь его расслабил, а может быть, потому, что уже наплевал на время; он сам тянется к ласкам и дарит их в ответ.
У Ло Бинхэ в штанах очень тесно, возбуждение заволокло дымкой взор и разум, и хочется лишь разорвать в клочья дурацкую одежду и оказаться ближе к желанному телу.
Ло Бинхэ резко стаскивает учителя на пол под удивленное оханье, снимает с него рывком джинсы и белье, шипя от того, что долго не мог справиться с ремнем из-за дрожи в руках, и нагибает жестко, заставляя практически лечь на холодный кафель. Ло Бинхэ сжимает пальцами бока и с трепетом гладит ягодицы — у Шэнь Цинцю они упругие, крупные, и кожа, как и на всем теле, мягкая-мягкая, эластичная, чувствительная.
По туалету пронесся неожиданный вскрик — ягодицу шлепком обожгла сильная ладонь, оставив после себя алеющий след.
— Бинхэ… Мне кажется, ты торопишься, — судорожно выдыхает Шэнь ЦИнцю, собирая остатки самообладания, но не выдерживает и глухо стонет, когда Бинхэ касается его полувставшего члена.
— Учитель, я все делаю так, как нужно. Просто доверьтесь своему мужу.
Но Бинхэ действительно нетерпелив: его хватает на несколько рваных движений рукой, и затем он отстраняется, но Шэнь Цинцю этого было ничтожно мало — Бинхэ лишь подразнил его и сильнее распалил огонь внутри.
Ло Бинхэ почему-то замешкался, и Шэнь Цинцю поднял голову, увидев через зеркало в его руках тюбик со смазкой.
— Откуда у тебя смазка? — ошарашенно произносит Шэнь Цинцю и невольно сжимается, когда холодные, обильно смазанные пальцы коснулис ануса.
— Учитель, это не так важно. Расслабьтесь, пожалуйста.
Шэнь Цинцю пытается сделать так, как ему велели, — и сразу два пальца скользнули внутрь него. Он мычит, но не от ощущения чего-то постороннего, а от понимания того, где Бинхэ взял смазку
Ло Бинхэ нежно гладит учителя изнутри, но совсем скоро вытаскивает пальцы, снова смазывает их и дразнящим движением проводит между ягодицами, наблюдает с безумным удовольствием, плескающимся в глазах, как пальцы погружаются в желанное тело, испускает восхищенный вдох, когда учитель сжимается вокруг его длинных и ловких пальцев.
— Учитель, вы хотите глубже? — с озорством произносит Ло Бинхэ, облизывая пересохшие губы. Пальцы медленно соскальзывают по внутренней стенке и касаются простаты, отчего член Шэнь Цинцю твердеет больше.
Шэнь Цинцю не отвечает и лишь невольно подаётся бедрами навстречу, сильнее насаживаясь на чужие пальцы, и для Бинхэ не нужно слов — к двум пальцам он добавляет третий и откровенно любуется, как тугие стенки обхватывают их.
Шэнь Цинцю чувствует невероятный стыд, когда его уже не растягивали, а трахали пальцами и ему это нравилось и он бесстыдго двигался навстречу и весь истекал и от каждого прикосновения к простате дергался. С губ Шэнь Цинцю все чаще срывались шумные выходи, — он готов был кончить уже сейчас, но Ло Бинхэ, будто бы все поняв, отстранился.
Ло Бинхэ снова медлил. Шэнь Цинцю было неприятно чувствовать пустоту внутри — он хотел призывающе махнуть бедрами, завыть от болезненности возбуждения, но не посмел этого сделать и тольк зашипел, с силой прикусив губу.
Ло Бинхэ обильно нанёс смазку на член и ткнулся головкой меж ягодиц, снова начал дразнить, потираясь, проскользил от мошонки и обратно, и одним мощным толчком проник внутрь, выбивая стон.
Ло Бинхэ двигался быстро и размашисто, входя в тело учителя неимоверно глубоко и не давая сконцентрироваться ни на чем другом, кроме движений и давления сильных рук на бедра, от которых потом останутся синяки. Ло Бинхэ такой большой, и ощущения заполненности от его члена были чересчур яркими.
Внезапно запястье охватил зуд, будто бы Шэнь Цинцю укусил комар, и затем этот зуд перерос в жжение на всей руке. Шэнь Цинцю сжал кулак, чтобы заглушить неприятные ощущения, но они и так ушли на второй план, когда Бинхэ начал целовать его шею.
А потом жжение внезапно исчезло, и Шэнь Цинцю окутала огромная волна тепла, распространившаяся по всему телу. Оно затопило каждую клеточку организма, захватило его целиком, и ноги вдруг подкосились, но сильные руки не давали упасть.
Ну конечно же, что кроме демонической крови, все ещё циркулирующей по телу Щэнь Цинцю могло вызвать такие ощущения.
Обычно демоническая кровь в «Пути гордого и бессмертного демона» использовалась для увеличения удовольствия во время акта и, кажется, Ло Бинхэ решил использовать её по назначению.
Кровь сконцентрировалась в мышцах, охватывающих большой член Ло Бинхэ, и от этого стало так жарко, что Шэнь Цинцю двинул бедрами навстречу и захныкал от жара сзади.
Благодаря демонической крови Шэнь Цинцю полностью открылся перед Бинхэ, и весь дискомфорт исчез, как дым, а вместо него появилось лишь наслаждение, которого было слишком много.
Шэнь Цинцю чувствовал, как плавился, покорялся Бинхэ и подстраивался под него, будто бы они всегда были частями одной картины, будто бы они были созданы друг для друга, будто бы тело Шэнь Цинцю всегда ждало Ло Бинхэ.
— Этот ученик чувствует, как учителю хорошо, — горячо шепчет Ло Бинхэ, проводя языком по всей длине шеи. Шэнь Цинцю больше не мог сдерживать голос, — но его рот и таквсегда был открыт и из него часто вырывались тяжёлые вздохи — и весь фейерверк звуков, который Шэнь Цинцю старательно пытался подавить, вылетел россыпью искр-стонов, оглушая Шэнь Цинцю и становясь усладой ушей Бинхэ.
— Бинхэ, — позвал тихо-тихо Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ навалился на него всем весом, приблизившись к самому лицу. — А ты закрыл дверь?
Шэнь Цинцю боялся, что его слишком громкие стоны могут услышать и застукать за весьма интересным занятием.
— Конечно нет, учитель. — Самодовольная улыбка Ло Бинхэ напоминала оскал. Шэнь Цинцю пробил холодный пот: то есть как это не закрыл? И он еще так говорит и улыбается, будто специально ждет, чтобы сюда кто-нибудь зашел… будто хочет, чтобы их увидели.
Что за стыдоба, нагнул бы тогда хотя бы в кабинке, а не посередине туалета!
Шэнь Цинцю весь напрягся как тетива, но демоническая кровь каждый раз расслабляла и даже не давала сжаться хотя бы на секунду. Он понимал, что близок к финалу и уже был готов излиться, как вдруг Бинхэ опустил руку и сжал его член у основания, не давая разрядке совершиться.
— Учитель, произнесите моё имя. Попросите меня довести вас до исступления.
Как унизительно! Бинхэ не даёт сохранить ему и капли достоинства!
Шэнь Цинцю поджал губы и уткнулся лбом в ледяную кафельную поверхность, царапая её короткими ногтями, пока Ло Бинхэ продолжал втрахивать в его в этот самый кафель, а демоническая кровь — открывать его для Бинхэ, подобно бутону цветка.
У Шэнь Цинцю ноги уже ослабли и задрожали, и он поскорее хотел закончить, но Бинхэ не давал, прося исполнить самые грязные и пошлые просьбы.
Внезапно в голове Шэнь Цинцю что-то щелкнуло от озарения и он застонал так непристойно и тягуче, как только мог:
— Бинхэ, прошу, доведи этого учителя до оргазма! Бинхэ, прошу, излейся в меня! Этот учитель так хочет ощутить твоё семя в себе…
Бинхэ эти слова будто бы снесли крышу: несколько бешеных толчков и сумасшедших движений рукой — и Шэнь Цинцю кончает в ладонь ученика, ощущая, как горячее семя Ло Бинхэ растекается в нем. Шэнь Цинцю обессиленно упал на кафель, тяжело дыша, как вдруг зазвенела уведомлениями Система:
[Поздравляем! Арка «В гостях хорошо, а дома лучше» успешно пройдена! Желание главного героя «Секс в общественном месте» исполнено! Вам начисляется 13000 баллов!]
Какого хрена?!
***
— Значит, тогда, в кафе, это не я обсчитался, а деньги действительно пропали? Бинхэ, ведь ты тогда задержался за столом: ты украл пятьдесят юаней?
— У-учитель, я не крал, точнее, я крал, то есть взял, но я делал это без злого умысла… Простите учитель, простите, — виновато опустив голову, слезно молил о прощении Бинхэ.
— И на что ты их потратил? Ты купил смазку, когда мы ходили в аптеку?
— Да… Купил.
— Потому что услышал разговор тех парней в кафе?
Ло Бинхэ тихо всхлипнул, соглашаясь. Шэнь Цинцю покачал головой.
— Бинхэ, почему ты не сказал, что твоё желание — это секс в общественном месте?
— У-учитель… Я и сам не до конца знал, что хотел именно этого… И мне было как-то… Неловко признаваться…
Шэнь Цинцю вздохнул, раскрыв веер, и со всей осторожностью присел на кровать — поясница ныла после вчерашнего нещадно. Шэнь Цинцю перевёл взгляд на окно: как хорошо было вновь оказаться в родной бамбуковой хижине.
— Так ты значит не доверяешь своему мужу? Знаешь ли ты, насколько погубил мои нервы за эти сутки?!
— У-учитель, простите, пожалуйста! — расстроенно произнёс Ло Бинхэ, сжав учителя в объятиях, и по его щекам заструились слёзы.
Шэнь Цинцю едва сдержал смешок и мягко, успокаивающе похлопал Бинхэ по плечу.
— Бинхэ, как ты вообще додумался до такого?
— Ну… Учитель… По секрету говоря, я случайно нашёл письмо, адресованное вам… Учитель, пожалуйста, не сердитесь, я не хотел его читать! Просто оно лежало смятым на видном месте… Я не знал, что там будет… Такое…
— Какое ещё письмо?
Шэнь Цинцю силился вспомнить, о каком письме шла речь, как вдруг на его лице изобразился ужас осознания: около двух недель назад ему действительно пришло письмо от Самолёта, который в красках описывал сексуальные техники, которые могли бы принести разнообразие в половую жизнь Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю, так сказать, для развития сюжета, и также упоминал о разных позах и местах. Шэнь Цинцю бесился с каждой прочитанной строчкой все больше, а потом в гневе смял письмо и отбросил с глаз долой.
Только вот не помнил куда.
«Братец Огурец, как ты относишься к сексу в общественном месте? Никогда не пробовал раньше? Ты только представь, как это здорово: возбуждение бьёт через край, и тот факт, что вас могут застукать в любой момент, лишь добавляет острых ощущений. Понимаешь, насколько охрененно? Эх, была б возможность, я бы попробовал в ночном клубе…»
Чем дальше вспоминал содержание письма Шэнь Цинцю, тем сильнее его лицо багровело от злости. И это непотребство попало в руки Ло Бинхэ?!
Так вот почему Бинхэ захотел трахнуть его именно в ночном клубе!
А там уже и Система подсуетилась, состряпав новую арку, но в Древнем Китае не было таких клубов, о которых говорил Самолёт, поэтому Система молчал до поры до времени. А когда Шэнь Цинцю в мозг ударила идея открыть Бинхэ всю правду, Система и активировалась: ведь теперь была возможность исполнить желание Бинхэ в мире, где эти клубы есть, потому что Шэнь Цинцю любезно рассказал главному герою обо всем!
И все из-за зачинщиками этого пиздеца, из-за идиота Самолёта!
— Гребанный Шан Цинхуа-а-а-а!