Автор: Profundum

Кофейный привкус поцелуя

Фикбук: https://ficbook.net/readfic/8760139

Пэйринг и основные персонажи: Мобэй Цзюнь/Шан Цинхуа, мельком Ло Бинхэ/Шэнь Юань, Юэ Цинъюань/Шэнь Цзю, Лю Цингэ/Му Цинфан
Рейтинг: PG-13
Жанры и предупреждения: Романтика, Психология, Повседневность, AU, ООС
Размер: 15377 ~ 9 страниц
Описание: У Шан Цинхуа своя кофейня. Он любит готовить кофе, наблюдать за людьми и иногда готовить печенье своим постоянным посетителям. И для него любовь – это чашка ароматного кофе со специями, приготовленная дорогим человеком.

Читать– Вот, пожалуйста, ваш эспрессо, – с улыбкой произнес Цинхуа, поставив перед клиентом чашку кофе и тарелочку с печеньем.

– Я не заказывал печенье, – с замешательством в голосе буркнул посетитель. Судя по костюму – офисный работник или средненький бизнесмен. А судя по мешкам под глазами – не особо преуспевающий.

– За счет заведения. Удачного вам дня, – искренне улыбнулся Шан Цинхуа. Усталый вид мужчины напомнил ему его собственные студенческие бессонные будни.

Нахмуренное лицо немного разгладилось, а мутный взгляд прояснился. Мужчина даже умудрился выдавить ответную улыбку в ответ. Цинхуа был уверен, что к тому моменту, как этот мужчина допьет кофе и доест печенье, он окончательно перестанет быть таким хмурым и усталым. Во взгляде появится бодрый огонек, ссутуленные плечи расправятся. Он даже улыбнется на прощание шире.

Такие преображения Цинхуа особенно любил наблюдать. Ту часть своей работы, когда заспанные, унылые, с ненавистью глядящие на окружающий мир люди становились улыбчивее, бодрее – он просто обожал.

Подумать только, а ведь когда-то Шан Цинхуа всерьез собирался стать финансистом. И был бы одним из этих бедолаг, что по утрам ненавидят весь мир, в особенности свою нудную работу. Цифры, цифры, цифры – разбавленные глотком бодрящего кофе утром и стаканом пива вечером.

Воистину, судьба в лице его двоюродного дедушки, который передал ему свою маленькую кофейню, сделала ему фантастический подарок. Дедушка, заявив, что уже слишком стар, чтобы возиться с кофейней, переписал ее на Цинхуа, строго-настрого наказав сберечь и преумножить его наследие. Поначалу, Цинхуа был в полной растерянности, и понятия не имел, что же ему делать с таким вот подарочком. Это ведь нанимать персонал, закупать продукты, а еще то и это... Но оказалось, что с кофейней вполне можно управляться и самостоятельно. А место проходное, прибыльное – рядом полно бизнес-центров, чьи сотрудники не могут без кофе жить.

Пришлось бросить институт, к вящему ужасу матери и отца. Первое время было тяжко, но когда Цинхуа втянулся... Он влюбился в свою кофейню, в свою новую работу. Как говорится – найди дело по сердцу и не будешь работать ни дня. В отношении Цинхуа это было верно на все сто процентов.

Особенно Цинхуа обожал наблюдать за людьми.

Вскоре у него появились постоянные посетители, которых он знал по именам, знал их предпочтения и мог переброситься парой слов.

– Доброе утро, Шэнь Юань. Тебе как всегда – американо со сливками и сырный круассан?

– Да, и еще ристретто, пожалуйста. Мой братец сейчас придет, – Юань скривился, поправляя очки средним пальцем. Цинхуа мысленно хихикнул – это Шэнь Юань так ненавязчиво выражает свое отношение к брату-близнецу Шэнь Цзю? Действительно, довольно невыносимая личность.

До чего разные и до чего похожие одновременно. Юань – колючий, язвительный, но вместе с тем забавно-уютный в своих растянутых футболках с анимешными принтами. Немного растрепанный, вечно слегка раздраженный и невыспавшийся студент. Кажется, учится на архитектора. И в противовес ему – Шэнь Цзю, одетый с иголочки. Рубашки и брюки с идеальными стрелками. Уложенные волосы, надменный взгляд. Будущий юрист, которого ждет весьма перспективное и обеспеченное будущее.

– Сделаю вам покрепче, – сочувственно говорит Цинхуа.

– Спасибо, – слабо улыбается Юань.

Американо со сливками – классическое начало дня. Чуть подслащенный глоток бодрости, помогающий втянуться в безумный ритм городской жизни. Горечь помогает встряхнуться и не позволяет жалеть себя. Сливки чуть смягчают послевкусие, напоминая, что в этой жизни далеко не все так плохо. Это утренний напиток, вечером американо может ввергнуть в бессонницу, полную сожалений и тревожных мыслей.

Ристретто – это... смерть одним глотком. Раз – выпиваешь, два – просишь счет, три – уходишь прочь. Горький, сильный, для встречи не подходит катастрофично. Цинхуа бы сказал, что Шэнь Цзю очень недоверчивый человек, который немного параноик, немного замкнут, немного социопат. И он несчастен, потому что ристретто – это мысли о финале. Необязательно о смерти, просто о том, что однажды все связи обрываются, все хорошее кончается.

Цинхуа бы предложил ему эспрессо для бодрости. Потому что эспрессо – это глоток самой жизни. Выпиваешь, хочешь еще – но времени обычно не хватает. Цинхуа обычно бесплатно дает немного имбирного печенья. Просто напоминание, что в жизни есть и доверие, и забота, и настоящее семейное тепло. Шэнь Цзю обычно фыркает; но печенье съедает. Значит, еще не все потеряно.

В последнее время в кофейню захаживает студент Ло Бинхэ, который подрабатывает поваром в кафе напротив. Готовит божественно, Цинхуа уже убедился в этом. У них договор - Бинхэ готовит ему обед на вынос со скидкой и приносит в кофейню, а Шан Цинхуа готовит ему чай и печенье бесплатно. Чай черный с лимоном – свежий вкус, чуть с кислинкой. Солнечный день в любую погоду, даже если за окном дождь. А имбирное печенье... что ж, это единственное, что Цинхуа умеет готовить лучше Бинхэ. Ну, в принципе единственное, что он умеет готовить, увы.

Бинхэ заходит все чаще. Оглядывает зал: если видит Юаня, то радостно улыбается и подсаживается к нему. Юань шипит, гневно сверкает глазами, но быстро сдается под напором искристого, как шампанское, энтузиазма Ло Бинхэ. На самом деле, они пара красивая, гармоничная. И на самом деле Шэнь Юань просто смущается, Цинхуа уверен. Он ими любуется.

Зеленый чай с жасмином и печенье с кунжутом. Юэ Цинъюань владеет собственной фирмой, он финансовый эксперт, он всегда доброжелательно благодарит Цинхуа за работу и желает хорошего дня. Цинъюань смотрит на Шэнь Цзю зачарованными глазами и всегда предлагает подвезти. Цинхуа вздыхает – противоположности, конечно, сходятся, но настолько противоположным людям сходится будет тяжело. Поразительно положительный Юэ Цинъюань и режущий до кости каждым взглядом Шэнь Цзю. Как они вообще умудряются общаться, учитывая сочащийся ядом и невыносимой горечью тон Цзю – Цинхуа не представляет.

Стайка ярких, переговаривающихся со смехом девушек влетает в кофейню. Они наперебой улыбаются Цинхуа, заказывая привычные напитки. Три подружки, заскакивающие после шопинга к нему каждую неделю. Нин Инъин – шоколадный мокко, Лю Минъянь – латте с клубничным сиропом, и Ша Хуалин – карамельный капуччино. Ша Хуалин всегда просит карамель несладкую, и Цинхуа понятливо кивает. Нин Инъин доверчивое и радостное солнышко, Лю Минъянь – красавица, немножко аристократка, немножко неуверенна в себе и окружающих. Им нужен кто-то вроде Ша Хуалин. Скептична, умна, расчетлива и по-жестокому игрива со всеми, кроме самых близких. О нет, с дорогими ей людьми она иная, она мягче, она будто сладкая пенка на капуччино. Она всегда готова выслушать и помочь, одернуть заигравшуюся Инъин и подбодрить Минъянь. Да, определенно, Ша Хуалин отлично им подходит. Ее карамельная горечь отлично подчеркивает и оттеняет приторную сладость подруг.

Иногда, заработавшись, Цинхуа задается интересным вопросом: сколько в отношениях этих девушек обычной дружбы, а сколько кое-чего более пикантного? Как кофе с перцем. Потом качает головой и с грустью понимает, что, видимо, кофейный аромат в голову ударил.

Брат Лю Минъянь, Лю Цингэ, заходит часто. Он глава какой-то охранной службы. Берет черный крепкий кофе с собой, мрачно глядя на мир. Лю Цингэ немного пугает. Пока не увидишь, как он забавно краснеет, глядя на Шэнь Юаня. Цинхуа каждый раз этим румянцем умилялся. Он даже подумывал подтолкнуть их друг к другу как-нибудь, они ведь правда могли бы быть неплохой парой, по его скромному мнению.

Но Бинхэ успел первым. И во взгляде Лю Цингэ поселилась тоска. Шан Цинхуа готовит для него печенье с шоколадной крошкой. Да, опять за счет заведения. Лю Цингэ недоверчиво хмыкнул, но угощение взял. И вскоре пришел не один, а с приятелем, Му Цинфаном.

Медик. Заботливый. Добрый. Цинхуа готовит латте с зефиром – это мило. И то, как Цинфан светло улыбается Цингэ, и как сам Цингэ неловко улыбается в ответ. Они выглядят так мило вместе, что Цинхуа не может перестать улыбаться. Да, пожалуй, они тоже весьма гармоничная пара.

Пара, которая приносит с собой веселье – Ян Исюань и Мин Фань. О, сколько раз они смешили Цинхуа до колик в животе! Они только закончили школу и готовились к поступлению в институт. И вечно влипали вместе в передряги. Цинхуа не уверен, но, кажется, бойкий и любопытный Ян всегда был инициатором и тащил за собой более ответственного Мин Фаня. Каждый раз, приходя, они усаживались перед стойкой и часами веселили Цинхуа рассказами о своих приключениях, приговария за разговорами пару чайников черного чая с бергамотом и несколько пирожных. На прощание они обязательно скупают кучу печенья, нахваливая и обещая прийти еще. Посмеивающийся Шан Цинхуа машет им вслед рукой и гадает, во что же непоседы влипнут в следующий раз.
Под вечер, за час до закрытия, приходит Тяньлан Цзюнь со своим помощником Чжучжи Ланом. Он глава крупной корпорации и жуткий бабник и балагур. Он не очень нравился Цинхуа. Пока за очередной чашкой айриша с ирландским виски Тяньлан не разговорился и не рассказал о своих проблемах.

Любимая женщина умерла во время родов. Ее семья забрала его сына сразу после рождения. Тяньлан сумел найти его только спустя почти двадцать лет, и сынок оказался очень не рад встрече. Трогательного воссоединения не получилось. Тяньлан смеялся, но глаза его были больными. Цинхуа тогда промолчал, с трудом сдерживая удивленные восклицания (по большей части нецензурные). Ибо тем самым сыночком был Ло Бинхэ.

И да будут неладны те посиделки с айришем – Цинхуа тоже пил – ибо он умудрился проговориться, что у него тут почти каждый день Ло Бинхэ свидания устраивает. Плюсом можно было бы назвать то, что Тяньлан теперь заходил чаще и оставлял щедрые чаевые. Также, каждый раз видя отца, Бинхэ мрачнел и упрямо поджимал губы, опуская взгляд. Видимо, Юаню было его жалко, потому что он подсаживался к нему ближе и обнимал, легонько целуя в висок. Что, естественно, положительно сказывалось на их отношениях.

Минусом, собственно, было плохое настроение Бинхэ.

Но это Тяньлан Цзюнь мог и пережить, если действительно хотел наладить отношения с сыном.

Цинхуа и сам имел дурные отношения с отцом. И каждый раз при виде этих встреч у него сжималось сердце.

Говорят, когда кто-то готовит для тебя кофе по-венски – лично для тебя – это любовь. Настоящая, до гроба. Цинхуа всегда насмешливо фыркал, слыша эти россказни. А вот в любовь с первого взгляда он верил безоговорочно, столько ведь живых примеров перед глазами!

Потому, когда сердце забилось с сумасшедшей скоростью при виде очередного посетителя, Цинхуа с обреченностью понял – это оно, то самое. Посетитель с невозможно синими глазами и невозможно бархатным низким голосом заказал эспрессо и уселся за дальний столик. А у Шан Цинхуа подгибались коленки и щеки горели, как при температуре. Он с трудом заставил себя взяться за работу. Так, та ожившая мечта просила кофе – о’кей, он приготовит кофе. Эспрессо, эспрессо… Только почему он готовит совсем не эспрессо?

Кофе по-венски. Сливки. И по наитию вытащенное из укромного ящика имбирное печенье. Цинхуа вцепился в край стола. Вот что он творит? По нормальному, нужно бы приготовить быстренько эспрессо, отдать, забрать деньги, пожелать хорошего дня. А внутри аж зудит, так хочется сделать глупость. Или приятность? Вот будет приятно этому мужчине, если ему такое приготовят? Любит сюрпризы? А какой кофе он любит больше всего? Ведь эспрессо – это, скорее, просто для бодрости. А что он выберет для вкуса?

Кофе по-венски. Кажется, ему бы подошло.

– Вот, ваш кофе, пожалуйста, – голос практически не дрожал. Цинхуа мог собой гордиться, выдержка у него была. Правда, ее не хватало, чтобы смотреть в глаза.

– Я заказывал не это.

– Я подумал, вам этот кофе подойдет больше, чем обычный эспрессо, – голос предательски дрогнул.

Цинхуа услышал хмыканье, и рискнул поднять взгляд. На него смотрели пристально, а от синевы глаз просто перехватывало дыхание. Бывают же такие красивые люди.

Посетитель молча забрал кофе и печенье.

Заплатил щедро.

Впрочем, Цинхуа не обольщался. Второй раз он не придет. Верно?

Через пару дней он пришел снова. Вновь обжег ледяной синевой глаз.

– Что вам приготовить?

– Как в прошлый раз. На ваше усмотрение, – иронично изогнутая бровь.

Цинхуа воспринимает эти слова как вызов.

Кофе со специями. Кардамон, имбирь, мускатный орех. Шан Цинхуа хотел еще добавить корицу, но передумал. Корица - это для сладости, для пряного чувственного привкуса. Точно не для этого посетителя.

Кофе ему нравится. Он смакует каждый глоток, периодически поглядывая на Цинхуа. У самого Цинхуа же тогда валилось все из рук и постоянно хотелось нервно сглотнуть.

Шан Цинхуа весело фыркнул воспоминаниям, тщательно протирая стойку. Он тогда, должно быть, казался Мобэю жутко неуклюжим. А сам Мобэй казался чем-то неземным, из другого мира. Придуманной небожителями грезой.

Специально для Шан Цинхуа.

Он запирал дверь изнутри, выпроводив последних посетителей, когда телефон загудел. Короткая смс сообщала: "На ужин будет курица с карри. Поторопись". Тон казался холодным, но Цинхуа вспыхнул и заулыбался. Совершенно не так, как улыбался посетителям, нет-нет. Для них другие улыбки, вежливые, приветливые. А теплая, нежная - только для одного человека.

Когда-то ему кто-то говорил: «Любовь – это когда хочешь накормить». Сам Цинхуа готовил хорошо только печенье. А Мобэй готовил ему каждое утро и каждый вечер. И, кажется, немного ревновал к обеду, что готовил Бинхэ.

Кофе для Мобэя Цинхуа готовил с удовольствием, каждый раз чувствуя себя художником. Он подбирал специи, каждый раз стараясь создать новый вкус, новый аромат. И лучшей наградой для него были чуть прикрытые от наслаждения глаза Мобэя. Без слов – он довольно молчалив. Но взгляд, тень улыбки, поцелуй с привкусом сладкой горечи – это гораздо красноречивее слов.

С самим Цинхуа, правда, возникла проблема.

– Какой кофе ты любишь? – прямо спросил Мобэй.

– А? Что? – встрепенулся Цинхуа. Последние минут пять он ел глазами одетого в одни лишь домашние штаны Мобэя, и потому не сразу понял вопрос.
– Кофе. Какой ты любишь больше всего? Какой тебе приготовить?

Шан Цинхуа захлопал глазами, смущенно краснея.

– Ну… наверное… любой? Я все виды кофе люблю.

Мобэй чуть нахмурился.

– Не переживай, я любой пить буду, – смущенно засмеялся Цинхуа. – Мне нравится все, что ты готовишь.

– Ты каждый день готовишь множество видов кофе, но не знаешь, какой любишь?

– Мобэй, не переживай об этом, – Цинхуа улыбался, стараясь успокоить своего – кого же? Партнера, парня, возлюбленного, любовь всей своей жизни? – Мне правда понравится все, что ты приготовишь.

Позже он серьезно об этом задумался. Порой по кофе, который он выбирает, можно понять человека. Что у него на душе, каков он сам по себе. Кому-то по жизни не хватает сладости, кому-то горечи. Кто-то стремится быть активным и все-все на свете успевать, у кого-то на душе кошки скребут, кому-то не хватает любви, а кто-то забывается в океане самоиронии. Наловчившись, даже по тому, как человек пьет свой кофе можно многое понять, увидеть. Но тогда – что можно увидеть в самом Цинхуа. Он правда никогда не задумывался о том, какой кофе пить. Он спокойно будет пить и ристретто, и лунго, и латте. И мокко, и раф. Все, что угодно. Под настроение или просто захотелось – но он никогда не пытался разобраться, почему именно то, а не иное выбрал. Просто… захотелось, было проще готовить. Никаких особых причин.

Становилось немного страшновато. Вдруг Мобэй подумает, что он такой скучный, неинтересный, серый, обыденный обыватель, развлекающий себя наблюдениями за посетителями в своем кафе? И оставит Шан Цинхуа, найдя кого-нибудь ярче. Красочнее.

Однажды Цинхуа проснулся один в постели. Смятые простыни, подушка пахнет Мобэем. Была очень бурная ночь – впрочем, последнее время у Цинхуа таких много. А вот утро выходило одиноким и холодным. Цинхуа приподнялся на локте, бессознательно разгладил ладонью складки на подушке. Уже остыла.
Скрипнула дверь, впуская Мобэя и аромат кофе. Цинхуа радостно вскинулся, улыбаясь Мобэю. Подтягивая одеяло к груди, сел на кровати. Мобэй подошел к кровати, молча протягивая чашку.

– Это мне кофе? – ляпнул Цинхуа, и тут же мучительно покраснел. И почему он так тупит от смущения? Самая дурацкая его черта. Мобэй хмыкнул, осторожно опускаясь на кровать и протягивая ему чашку.

– Попробуй.

Цинхуа виновато улыбнулся – извини, вот такой уж я. Взял чашку и осторожно сделал глоток под пристальным взглядом Мобэя.

Нежные сливки, присыпанные корицей. Насыщенная арабика, идеально сваренная. Шлейф специй – кардамон, имбирь, совсем немного гвоздики. Цинхуа прикрыл глаза, смакуя кофе.

Нет. Не просто кофе.

Каждый неспешный глоток – это чувства Мобэй Цзюня. Молчаливая забота и поддержка. Нежность. Понимание и принятие.

Любовь.

То, что нельзя выразить словами, всегда можно показать делом. Можно, например, сварить идеальный кофе со специями, который приправлен такой интересной специей – любовью.

Цинхуа наконец допил кофе и посмотрел на Мобэя. Все это время тот не сводил с него выжидающего взгляда. Будто хищник, он наблюдал за каждым движением, пытаясь распознать реакцию. Кто-то скажет – боже, как жутко. Шан Цинхуа же, покраснев от смущения, ответит улыбкой.

– Спасибо. Этот кофе… просто невероятный. Как и ты.

Потянуться поцеловать чужой рот – он кажется другим жестким, непримиримым; редко видчт чувственную форму губ. Все видят ледяной холод взгляда – мало кто видел, как теплет синева при взгляде на любимого человека.

Цинхуа знает, что Мобэй никому прежде не готовил, и от этого дыхание перехватывает, в груди становится тесно от переполняющих чувств. Хочется прижаться покрепче, вжаться всем телом, дышать одим воздухом, не отпускать, не отдавать…

Цинхуа знает – он не идеал. Он только и умеет, что готовить кофе. Может быть, он однажды проснется действительно один. Тогда он перейдет только на ристретто, кривя губы от мучительной горечи.

Но пока что на языке оседает пряный вкус кофе и поцелуя. Губы немного ноют, сами разъезжаются в улыбке. И руки чешутся приготовить для Мобэя что-нибудь особенное, создать новый восхитительный вкус. Да, Цинхуа тоже не умеет словами выражать свои чувства. Но кофе всегда было беспроигрышным вариантом, чтобы показать свою любовь – и для Мобэй Цзюня, и для самого Шан Цинхуа.
1

Комментарии

Потрясающая работа! Такая тёплая и уютная, что просто мрррр!

Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)