Конкурс (27.08.2019 – 30.10.2019)4 читателя тэги

Автор: Profundum

#IV номинация искать «IV номинация» по всему сайту с другими тэгами

В гостях хорошо, а дома лучше

Пэйринг и основные персонажи: Ло Бинхэ/Шэнь Цинцю, Лю Цингэ
Рейтинг: NC-17
Жанры и предупреждения: AU, Попаданчество, Юмор
Размер: 53676 ~ 30 страниц
Описание: [Приветствуем вас снова! Открыта новая сюжетная арка «В гостях хорошо, а дома лучше»! Для успешного прохождения арки вам необходимо исполнить желание главного героя. На выполнение задания вам даются ровно сутки. Обратный отсчет пошёл]
[23:59:59]
Это что, шутка такая?
Какое ещё, мать его, желание главного героя?
Система, блять, ты совсем?!
«Что за чёрт?! Ты же хотела удалить мой аккаунт!»

ЧитатьИногда Шэнь Цинцю казалось, что Система навсегда покинула его мозг и он теперь свободен.

Вот уже несколько лет он не слышал этого надоедливого механического голоса «Google Translate», уже давно не мелькали вкладки с кнопками для выбора действий, никто его не оповещал об открытии новой арки и начислении новых баллов. Ровно с того момента, как Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ совершили три поклона.

Они поженились больше трёх лет назад, и Шэнь Цинцю мог с уверенностью сказать, что он не жалел о своём выборе и был счастлив. Они много путешествовали, порой отправляясь в странствия на несколько месяцев, проводили тихие и размеренные деньки на горе Цинцзин, и Шэнь Цинцю был рад этой спокойной жизни без нервотрёпки и стресса, которые ему любезно дарила Система, без беготни и слёз Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю мог наконец-то отдохнуть.

Все жители хребта Цанцюн — впрочем, и не только они — уже давно смирились со слишком сложными отношениями между учителем и учеником и на известие о свадьбе не выказали никакого недовольства. Глава школы был искренне рад за Шэнь Цинцю и улыбался, поздравляя его, Лю Цингэ, цокая языком, всё-таки тоже бросил пренебрежительные сухие поздравительные фразы; Самолёт расплылся в шкодливой улыбке, пожимая руку Шэнь Цинцю и приговаривая:

— Братец Огурец, я безумно рад за подобное развитие сюжета.

И был отправлен пинком в полет за ехидство.

Шэнь Цинцю должен был чувствовать себя счастливо и отрадно, но в груди уже давно поселилось какое-то тревожное чувство, словно разъедающее его изнутри.

Всякий раз глядя на Ло Бинхэ, на его сияющие глаза, на его широкую и искреннюю улыбку и слыша радостное «Учитель!», Шэнь Цинцю понимал, что ещё немного и он не выдержит. С каждым днём ему было всё тяжелее скрывать тайну своего попадания в роман — с каждым днём ему было всё тяжелее скрывать правду от того, кто её заслуживал. Шэнь Цинцю много и долго размышлял, сидя в бамбуковой хижине и медленно покачивая сложенным веером. Честно говоря, ему было страшно: он не знал, как на это отреагирует Ло Бинхэ, имеющий своеобразное восприятие мира и понимание вещей, не знал, что будет дальше. Рассказать о том, что ты из другого мира тому, кто оттуда же, — это одно дело, а выложить карты на стол перед тем, кто тебе дорог и кто любит тебя больше жизни, — другое. Шэнь Цинцю мучился подобными мыслями несколько месяцев, скрывая свои переживания за привычной ему ласковой улыбкой.

В один из теплых и ясных деньков Шэнь Цинцю наконец-таки набрался мужества, собрался с силами и уже было повел Ло Бинхэ в бамбуковую хижину для важного разговора, как в друг где-то на задворках сознания промелькнул яркий свет, развернулось окно и завопила Система:

[Внимание! Раскрытие тайны своего происхождения и рассказ о Системе может стать причиной удаления аккаунта без возможности восстановления. Продолжить?]

Вы нас не ждали, а мы приперлись.

Шэнь Цинцю нервно сглотнул. Он колебался и не мигая смотрел на ослепляюще белое окно с яркими кнопками: зеленой «Да» и красной «Нет». Его рука, занесенная над вкладкой, беспомощно повисла поперек тела, сердце пропустила удар, а затем бросилось вскачь с удвоенной силой. Ну конечно. Такого исхода, наверное, и стоило ожидать, ведь вряд ли бы Система оставила без внимание действие, способное всё кардинально изменить.

Шэнь Цинцю сомневался ещё несколько минут, а после решительно и сильно нажал на кнопку «Да».

Даже несмотря на то, что за раскрытием правды последует удаление аккаунта, Шэнь Цинцю должен это сделать. Просто потому что Ло Бинхэ, его муж, должен знать правду.

Окно мгновенно свернулось, Шэнь Цинцю окутала тьма, которую, как полотно ножом, разорвал механический голос:

[Удаление аккаунта запущено. До полного отключения Системы осталось три часа. Обратный отсчёт пошёл]

[02:59:59]

— У-учитель, куда вы так торопитесь? — непонимающе спросил Ло Бинхэ, ведомый в большой спешке своим учителем, который бы ещё чуть-чуть и с ноги открыл дверь в хижину.

Шэнь Цинцю усадил Ло Бинхэ на кровать, с щелчком открыл веер, пряча за ним половину лица, на котором изобразилось явственное волнение, спрятал дрожащую ладонь — он уже давно не испытывал такого сильного беспокойства, от которого даже тряслись руки — в широкий рукав и беспристрастно произнёс:

— Бинхэ, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

Для Шэнь Цинцю три часа были ничтожно малым сроком, чтобы всё рассказать, объясниться, произнести вслух правду, которую он хранил годами за семью печатями, закапывал внутри себя и боясь поведать о ней Ло Бинхэ. Но он должен попытаться это сделать.

Он рассказал Ло Бинхэ всё, что можно и нельзя: начиная издалека о том, что давным-давно прочитал ужасное чтиво под названием «Путь гордого и бессмертного демона», от которого его начало тошнить, о том, что писал гневные отзывы на этот «шедевр» и заканчивая наказанием-уроком, которое ему заботливо преподал оригинальный Ло Бинхэ за успешно потраченные баллы при провальном прохождении арки с храмом Чжаохуа. Шэнь Цинцю рассказал и о Системе, и о том, что в самом начале прибытия она мешала поступать, как того хотел Шэнь Цинцю, нет, Шэнь Юань, тыча ему в лицо надоедливым «ООС!»; он также поведал и о своём мире. И даже о том, что он не хотел сбрасывать Ло Бинхэ в Бесконечную бездну — у него просто не было выбора, потому что Система беспощадно сняла бы за непрохождение арки десять тысяч баллов, и Шэнь Юаня бы отправили в свой мир, где он давно умер.

Шэнь Цинцю украдкой поглядывал на лицо Ло Бинхэ из-под веера, и сердце его обливалось кровью: Ло Бинхэ сначала слушал учителя, постоянно кивая, затем смотрел на него с открытым ртом, отрешенно следя взглядом за Шэнь Цинцю, наворачивающим круги по комнате; его лицо то шокировано вытягивалось, то брови хмурились, ладони сжимались в кулаки, а потом он и вовсе расплакался от упоминания Бесконечной бездны и буквально выл волком от: «И теперь у меня осталось чуть меньше двух часов, а потом мой аккаунт будь удален навсегда».

[01:44:49]

— Учитель! — вскричал Ло Бинхэ, бросившись в ноги Шэнь Цинцю, крепко обхватив их и уткнувшись лицом в его живот. — Учитель, я… Я!.. У-учитель… У-у-у…

— Бинхэ… — Шэнь Цинцю растерялся, наблюдая за Ло Бинхэ, бьющимся в истерике. Да, Шэнь Цинцю много раз видел Бинхэ плачущим и очень часто успокаивал его, зная, что нужно для этого сделать, но сейчас он словно всё забыл на мгновение. Из головы вылетели все мысли — он чувствовал себя опустошённым после часового монолога, чувствовал, что оковы и бремя недосказанности спали, но пустота это была какой-то отягощающей и томительной.

Шэнь Цинцю сложил веер, за которым весь этот час скрывал свои настоящие эмоции, положил руку на голову Бинхэ и стал медленно поглаживать его вьющиеся волосы. Затем он опустился на колени рядом с ним, обнял его, начиная баюкать, как маленького ребенка. Ло Бинхэ уткнулся в его плечо, и Шэнь Цинцю почувствовал, как ткань ханьфу начала намокать от слёз, и тихо зашептал:

— Бинхэ, прошу, не плачь… Всё хорошо… Я должен сказать тебе кое-что ещё…

— Нет, учитель, это я сейчас вам должен кое-что сказать! — Ло Бинхэ поднял заплаканное лицо на учителя: его глаза были красными от слез, дорожки которых рассекали нефритовые щеки, выражение лица имело какое-то отчаяние и что-то еще, что Шэнь Цинцю с трудом мог прочесть.

— Учитель, мне все равно, из какого вы мира и по каким причинам вы сюда попали; мне неважно, сколько вам лет, какое у вас происхождение и статус были там — всё это не так важно по сравнению с тем, что вы сделали для меня! Учитель, вы научили меня жить, чувствовать, вы… Вы были благосклонны ко мне с нашей первой встречи… Не с тем учителем, которого вы называете оригинальным Шэнь Цинцю, а именно с вами… Вы с самого начала заботились обо мне и были так добры, вы… вы даже сохранили у себя мою нефритовую подвеску, а не выбросили её… — Ло Бинхэ слегка отстранился от Шэнь Цинцю, отпустив его, и одну руку положил себе на грудь — он искал на ней подвеску и, нащупав её через слои одежд, продолжил: — Вы всегда защищали меня от оскорблений и нападок и, даже несмотря на наше непонимание после моего возвращения… Вы на самом деле никогда не отрекались от меня. Я всегда оставался вашим учеником, вы позволяли оставаться им и до последнего защищали меня, как например в Священном мавзолее! Вы практически ценой своей жизни вытащили меня… Вы открыли для меня свет, вы не дали мне ожесточиться, и ваша улыбка стала для меня путеводной звездой. Учитель, я так рад, что в моей жизни появились именно вы! Я так рад, что Система отправила именно вас на место оригинального учителя, ведь если бы не вы, я… Я бы, наверное, превратился в монстра, подобного оригинальному Ло Бинхэ… Учитель, я очень сильно люблю вас, и мне правда неважно, что вы из другого мира!

— Бинхэ…

Сердце Шэнь Цинцю уже в который раз болезненно сжалось. Он знал, что Бинхэ не станет укорять в том, что он скрывал правду и не рассказывал обо всём этом так долго. Но он опасался непонимания Бинхэ и того, что он посчитает, что учитель предал его или решил рассказать всю правду лишь потому, что хочет уйти. Но опасения Шэнь Цинцю не подтвердились. Бинхэ всё понял, потому что знал, что Шэнь Цинцю уже давно выбрал его, ведь так? Бинхэ понял, но его слёзы всё никак не останавливались.

— Бинхэ, прости меня. Бинхэ, ты слышишь? — Шэнь Цинцю взял в ладони его лицо и невесомо поцеловал в нос. — Прости меня. Я правда не хочу покидать тебя. Я просто хотел рассказать правду. Ты должен был её узнать.

— Учитель, если бы не Система, вы бы остались со мной?

Шэнь Цинцю несколько обескуражил этот вопрос. Он молчал некоторое время, а потом твёрдо произнёс:

— Да. С тобой и только с тобой.

Он сам льнёт к Бинхэ, приближаясь к нему, встречается с ним взглядом и со всей нежностью и заботой стирает слёзы с его щек, берёт Ло Бинхэ за руку. Он улыбается, хотя внутри рвётся что-то важное и значимое. Будто бы струны его души кто-то ожесточенно терзал, оставляя после них лишь ошмётки и боль.

Кажется, этим садистом была Система. Счётчик показывал, что осталось полтора часа.

[01:28:37]

Это невыносимо тяжело и мучительно.

— Бинхэ, я люблю тебя.

— Я тоже люблю вас, учитель.

— У меня осталось полтора часа. Бинхэ, прости, что снова покидаю тебя.

— Это не ваша вина, учитель… Спасибо, что выбираете меня.

Шэнь Цинцю больше не может сдерживать свои чувства, теснящиеся в груди; он швыряет сложенный веер, который улетает под кровать, и маска непоколебимости и мягкого спокойствия раскалывается. Шэнь Цинцю целует в губы Бинхэ, который с остервенением и жадностью отвечает на поцелуй, опутывая учителя собой, обвивая его своими руками. Они проводят оставшиеся мгновения в объятиях друг друга, и Шэнь Цинцю все это время шепчет на ухо Бинхэ, как сильно его любит.

Он говорит, заполняя тишину между ними, перебирает пряди волос Бинхэ в своих руках и чувствует себя перед супругом открытой книгой, которую теперь он может беспрепятственно прочесть. Он справился с поставленной задачей — он рассказал Бинхэ всё, буквально всё от начала до конца, от «А» до «Я», и теперь…

[00:00:00]

Голову заполнил невыносимый и режущий слух машинный писк; от него голову прошила боль, Шэнь Цинцю закрыл руками уши, лишь бы только не слышать этот ужасный звук. Перед глазами всё начало размываться, силуэт Бинхэ, подскочившего с места и кричащего что-то невнятное, потерял четкость, и глаза начали ныть, словно их пытались вырвать. Шэнь Цинцю зажмурился. Сквозь пелену писка Шэнь Цинцю едва различил монотонный голос что-то говорящей Системы.

[Удаление аккаунта успешно завершено. Пользователь перенаправлен в…]

Резкая вспышка, и писк исчез, как, впрочем, и сам Шэнь Цинцю: он словно почувствовал, как сознание отделилось от тела, словно их отгородили друг от друга стеной. Шэнь Цинцю ощущал лишь неприятную легкость. Он словно летел по бесконечному тоннелю виртуальности.

Он снова оставил Бинхэ одного.

Он снова покинул его, предоставив ему вечное одиночество и страдание.

Это единственное, о чем жалел Шэнь Цинцю. Единственное, что он хотел бы исправить, но не мог. Ведь этот мир не знал слова «если бы».

***

[Перенаправление пользователя успешно завершено! Приветствуем вас в новом мире! Запуск Системы произведен на девяносто восемь процентов! Полное подключение произойдет через три секунды… две… одну…]

***

— Учитель! Учитель!

— Учитель, вы слышите меня?

— Учитель, прошу, очнитесь!

Голова болела. Кто-то безустанно звал Шэнь Цинцю, и шёпот этого человека, вскоре сорвавшийся на крик, словно цеплялся за него, протягивал к нему незримую нить, пытаясь вытащить его из забытья.

— Учитель!

Воздух застрял в горле на пути к лёгким, отчего Шэнь Цинцю исторг какой-то сдавленный хрип. На мгновение он забыл, как дышать.

Не может быть.

Шэнь Цинцю не мог ошибиться: он узнал бы этот голос из тысячи, но как возможно то, что он слышал его? У Шэнь Цинцю слуховые галлюцинации? Это воспоминания из прошлого? Система решила устроить внеплановое испытание?

Исключено. Аккаунт Шэнь Цинцю удален, Система отключена. Шэнь Цинцю больше нет. Он снова стал бесплотным духом.

Шэнь Цинцю исчез.

— Учитель! — Его схватили за руку, с силой сжимая её начиная беспорядочно и яростно покрывать поцелуями. — Учитель, откройте глаза! Прошу, ответьте мне!

Веки, будто бы налившиеся свинцом, не хотели открываться. Шэнь Цинцю сделал усилие над собой, чтобы открыть их, но пришлось прищуриться от яркого света.

Ему не мерещилось.

Над ним склонился Ло Бинхэ — настоящий, теплый, живой, держащий его ладонь в своих. В уголках его глаз блестели бусинки хрустальных слез; он часто всхлипывал, но улыбался сквозь слёзы.

— Учитель, наконец-то!.. Я так волновался.

— Бинхэ…

Но не успел Шэнь Цинцю опомниться, как в голове подобно сирене завопил голос Системы:

[Приветствуем вас! Система успешно завершила подключение! Пользователь авторизован.]

Пользователь авторизован? Так значит, аккаунт не был удалён?

— Что за чертовщина… — прошептал Шэнь Цинцю, ещё раз убедившись в том, что он никогда не поймёт логики и намерений Системы.

— Учитель, что это за место? Я не понимаю. Здесь все такое странное. И фэн-шуй просто ужасен.

Только сейчас Шэнь Цинцю понял, что лежал на полу, созерцая белый потолок и люстру. Стоп, погодите, что?! Какая люстра? Какой потолок? В каноне новеллы такого просто не могло быть.

Куда из с Бинхэ занесло по доброй воле Системы?!

Шэнь Цинцю резко поднялся на ноги и пошатнулся — у него закружилась голова. Ло Бинхэ моментально подскочил с пола и поддержал его за талию.

— Учитель, вы в порядке?

Шэнь Цинцю не был в порядке — мир в его глазах все ещё вращался и покачивался, словно корабль на морских волнах во время шторма, но это было не из-за плохого самочувствия.

Он стоял посередине зала своей квартиры, какой помнил её четырнадцать лет назад.

В обстановке не изменилось ничего: вещи по-прежнему стояли на своих местах и, как ни странно, их не затронул слой многолетней пыли. Плед сполз с дивана, на журнальном столике, расположенном рядом с ним, стояла кружка из-под чая и лежали раскрытые книги — все было так, словно хозяин квартиры ненадолго отлучился и вот-вот должен был прийти.

Неужели Шэнь Цинцю попал в свой мир?

[Приветствуем вас снова! Открыта новая сюжетная арка «В гостях хорошо, а дома лучше»! Для успешного прохождения арки вам необходимо исполнить желание главного героя. На выполнение задания вам даются ровно сутки. Обратный отсчет пошёл]

[23:59:59]

Это что, шутка такая?

Какое ещё, мать его, желание главного героя?

Система, блять, ты совсем?!

«Что за чёрт?! Ты же хотела удалить мой аккаунт!» — мысленно негодовал Шэнь Цинцю, и его возмущение и злость жглись похуже раскалённого железа.
Система поспешила все разъяснить и расставить по полочкам:

[Вы должны сами догадаться, чего желает главный герой. Удаление аккаунта было испытанием вашей нервной системы на готовность к прохождению арки после раскрытия правды].

Это испытание? Всего лишь испытание? Шэнь Цинцю уже распрощался со своей жизнью и Ло Бинхэ, а для Системы это всего лишь испытание?

Это самая настоящая пытка для старика Шэнь Цинцю!

«Тогда нахрена было отправлять меня в мой мир? Неужели нельзя было исполнить желание там, в романе?».

[Условия вселенной романа не подходят для исполнения желания главного героя]

Хах, не подходят? И что же это за желание такое?

Но не успел Шэнь Цинцю додумать предложение, как Система вновь пустилась в разъяснения:

[Вы должны сами понять, чего желает главный герой]

Да с первого раза уже было понятно! Только вот легче от этих пояснений не стало.

Искать то не знаю что и, грубо говоря, идти туда не знаю куда — и на это только сутки.

«Что будет, если я не смогу исполнить желание?» — поинтересовался как бы невзначай Шэнь Цинцю.

[Аккаунт пользователя будет удалён без возможности восстановления]

Шэнь Цинцю подобное сегодня уже слышал, но сейчас что-то ему подсказывало, что теперь все серьёзно.

Отлично.

Ну и что прикажете делать?

Шэнь Цинцю посмотрел первым делом на часы: хорошо, начнем хотя бы с того, что сейчас десять утра, а это значит, что задание должно быть выполнено до десяти утра следующего дня.

Шэнь Цинцю обратил внимание на Ло Бинхэ: тот взволнованно и пристально взирал на учителя.

— Ло Бинхэ, — позвал его Шэнь Цинцю, отчего тот вздрогнул. Бинхэ всегда чувствовал напряжение и тревогу, когда учитель звал его полным именем: ему от этого всегда казалось, что он в чем-то провинился. — В твоей голове не появлялся голос Системы?

Ло Бинхэ замер тёмным обелиском посередине комнаты, сильнее стиснув в своих руках талию учителя, и глаза его расширились в изумлении.

Шэнь Цинцю нахмурился, считая такую перемену знаком, и мягко, ненавязчиво, но серьёзно повторил:

— Бинхэ, ты слышал в голове голос Системы?

Нельзя отрицать, что после якобы отключения Системы и удаления аккаунта Шэнь Цинцю та каким-то образом связалась с Ло Бинхэ и, возможно, даже спросила его о чем-нибудь. Она могла сотворить все что угодно после раскрытия правды.

Искусанные в беспокойстве губы Ло Бинхэ губы задрожали, по щекам побежали слезы.

— Учитель, прошу, только не ругайтесь! Да, я слышал голос Системы! Она спросила меня, не хочу ли я отправиться в новую арку, открытую вами, и я… согласился. Я решил, что если арку открыли вы, то вы обязательно в ней будете!

Сердце Шэнь Цинцю пропустили удар. Больше всего он боялся, что Система поселится в голове Ло Бинхэ и он тоже будет зависеть от её прихотей и из-за любой провинности и невыполненного задания может быть удалён.

Шэнь Цинцю схватил Ло Бинхэ за рукав, и тот вздрогнул, громко всхлипнув.

— Ты сейчас слышал её голос? Слышал название арки? Сроки её выполнения? Ты сейчас что-нибудь слышал?

— У-учитель, н-нет, нет, я правда ничего не слышал! Совсем ничего! Я согласился просто потому, что хотел увидеться с вами! Я больше ничего не слышал! — Плач Ло Бинхэ перешёл в настоящую истерику, и он чуть ли не начал захлебываться слезами, рвано вдыхая из-за всхлипываний. Шэнь Цинцю мысленно выругался на себя за то, что довел Бинхэ до слез, надавив на него и завалив вопросами.

— Ну-ну-ну, Бинхэ, не плачь. Не плачь, ты ни в чем не виноват. Ты правильно сделал, что согласился.

Шэнь Цинцю усадил Ло Бинхэ на диван, положив его голову к себе на грудь и начиная утешать плачущего ранимого супруга, стирая пальцами слезы и сцеловывая с лица дорожки от них уже во второй раз.

Значит ли это, что Система не поселилась в голове Бинхэ, лишь единожды спросив его о согласии на прохождение арки? Но зачем, если она и так могла преспокойно уволочь Бинхэ вслед за Шэнь Цинцю?

Все это так странно, но Шэнь Цинцю надеялся, что все обойдётся.

Ло Бинхэ вскоре более или менее успокоился, пришёл в норму и затем огляделся по сторонам.

— Учитель, что это такое? И где мы? — Ло Бинхэ жестом указал на стоящий напротив них плазменный телевизор. Шэнь Цинцю взглянул вместе с учеником на телевизор и мягко пояснил:

— Это называется телевизор. И мы оказались…

— В доме учителя?

— Да…

На минуту воцарилось неловкое молчание. Шэнь Цинцю не знал, что ещё сказать, и лишь поглаживал Бинхэ по голове, а тот все разглядывал телевизор.

— Учитель, а зачем телевизор? Он отгоняет тварей от дома?

Шэнь Цинцю спрятал смешок в широком рукаве ханьфу. Жаль, что вместе с ними двоими в этот мир не занесло и его веера, который он отбросил прочь, признаваясь Бинхэ. Без веера немного неуютно.

Шжнь Цинцю кашлянул разок-другой и со всей серьёзностью в голосе пояснил:

— Нет. По нему показывают фильмы, сериалы, новости.

Ло Бинхэ выглядел так, словно объяснение учителя ничего не дало ему, но он про молчал, состроив понимающее выражение лица. Шэнь Цинцю вздохнул: любопытство ученика не было удовлетворено, поэтому Шэнь Цинцю взял пульт и включил телевизор.

На удивление тот включился — значит, в квартире есть электричество.

Словно и не было тех четырнадцати лет отсутствия Шэнь Цинцю в этом мире.

Ло Бинхэ дернулся, когда увидел барахтающихся в море и кричащих моряков, потерпевших крушение корабля во время шторма, который утопал на фоне такого же тонущего экипажа.

— Учитель, они сейчас умрут! Им нужно помочь! Как вытащить их из этой штуки? — Ло Бинхэ подбежал к телевизору, изучая экран, осмотрев заднюю сторону телевизоры, и застыл, когда экран погасился — его выключил Шэнь Цинцю.

[21:30:42]

— Учитель, но… Как же люди? Куда они делись?

— Бинхэ, это все выдумка. На самом деле они не тонут. Пойдём. — Шэнь Цинцю поднялся с Ливана, взяв Ло Бинхэ за руку. — Нам нужно успешно пройти арку.

— Учитель, но в чем её смысл?

Шэнь Цинцю задумался на мгновения, и сам, в общем-то, не зная её смысла, но объяснил так, как знал.

— В течение суток я должен выполнить твоё желание, которое можно осуществить только в условиях моего мира. Если я его не выполню, то мой аккаунт удалит Система уже на полном серьёзе. Так что мы должны спешить. Каждая минута на счету.

Ло Бинхэ замер, оставшись на одном месте, недвижимый и словно не понимающий.

— Да. Твоё желание. Я не знаю, что это за желание, но мне придётся его выполнить. Что ты желаешь, Бинхэ?

— Я… Я не знаю, учитель… Я хотел оказаться рядом с вами, но мне это удалось, поэтому… Мне ничего больше не надо…

Шэнь Цинцю раздосадованно вздохнул. Нет, не это желание Бинхэ. Было что-то, чего хотел Бинхэ, иначе бы Система не отправила Шэнь Цинцю напрягать старый горб для его исполнения или бы давно свернула арку.

Шэнь Цинцю силился вспомнить все укромные места, в которых он хранил деньги на чёрный день. Прошло четырнадцать лет, как не забыть такую мелочь?

Но сейчас это, мать его, не мелочь, сейчас Шэнь Цинцю эти чертовы деньги нужны позарез!
Шэнь Цинцю искал под кроватью и диваном, в шкафу, в книгах — везде, где обычно прячут заначки. В кой-то веке поиски увенчались успехом: Шэнь Цинцю радостно пересчитывал купюры. Этого, к счастью, хватит не только на покупку одежды, но и на другие потребности. Нужно протянуть всего лишь день, а там уже обратно.

Если Шэнь Цинцю вообще доживет до «обратно».

— Бинхэ, мы идём в магазин.

Размер одежды Ло Бинхэ много больше, чем размер Шэнь Цинцю, поэтому в его гардеробе вряд ли найдутся вещи, которые подошли бы Бинхэ.

Вообще Шжнь Цинцю мог и не покупать одежду До Бинхэ: как видно по самому Бинхэ, ему и в ханьфу очень комфортно, но разгуливать по улицам в таком виде как-то… Необычно? Его посчитают героем новеллы жанра сянься (какая ирония), он будет привлекать много, очень много внимания и с ним обязательно кто-нибудь да захочет сфотографироваться. Для Шэнь Циецю в этом нет ничего странного, но он бы не хотел лишний раз волновать ученика спецификой этого мира.

Конечно, Шэнь Цинцю никто не спрашивал, хочет ли он попадать в другой мир и будет ли ему не комфортно перестраивать себя на новый лад, никто не заботился об этом. Но ведь… Бинхэ другое дело. У него своеобразное понимание жизни и тонкая душевная организация. Шэнь Цинцю больше не хотел его травмировать. Ему было достаточно одного раза.

— В магазин? А… Зачем? — озадаченно поинтересовался Бинхэ, стоя перед учителем, который искал в прихожей обувь.

— Мы пойдём покупать тебе одежду. — Шэнь Цинцю отыскал-таки более или менее сносные кроссовки и присел на корточки, начиная обуваться.

— Но, учитель, мне и в этой одежде хорошо. Зачем новая? Я не хочу эти странные нижние одежды! Как в этом можно ходить? Какой позор! — По одному лишь выражению лица Бинхэ было видно, что он чувствовал себя как не в своей тарелке. Шэнь Цинцю выпрямился, похлопал Бинхэ по плечу и подцепил с вешалки толстовку.

— Бинхэ, носить такое в моем мире в порядке вещей. Тебе тоже придётся. Просто помоги учителю пройти новое задание, пожалуйста.

Выходя из квартиры, Шжнь Цинцю будто бы слышал скрип зубов Бинхэ, который однако не сказал ни слова поперёк: чего не сделаешь ради любимого учителя.

Ни в квартире Шэнь Цинцю, а уж тем более в городе ничего не поменялось. Здесь все такое же, каким Шэнь Цинцю это запомнил: улицы, торговые центры, дороги, люди… Все как будто бы прежнее или даже законсервированное. Что произошло? Не могло же за четырнадцать лет ничего не измениться, а.

[Для удобного прохождения арки Система отправила пользователя на четырнадцать лет — во время, в котором он жил до недавних событий]

Твою мать, какая же Система заботливая! Ну спасибо хотя бы на этом!

Бинхэ с неподдельным любопытством озирался по сторонам, когда они ходили по торговому центру, а на него в ответ озирались прохожие. Как и ожидалось, Ло Бинхэ привлекал внимание своим внешним видом: люди удивленно поворачивали голову, перешептывались, а один ребёнок даже ткнул пальцем в лоб Ло Бинхэ со словами:

— Мама, смотри, у дяди на лбу цветочек нарисован! А почему он его не стер?

Бинхэ, хоть и стрелял злобными молниями из глаз, молча и героически выносил чрезмерное внимание, обращенное на него. Шэнь Цинцю мысленно восхищался его терпением, и, чтобы избавить от мучений, первом делом они зашли в магазин одежды и купили Ло Бинхэ несколько рубашек и брюк. Бинхэ было не комфортно в этой одежде — это было видно по тому, как он вертелся, пытаясь поправить тесную для него рубашку, как одергивал штанины брюк, но он мужественно мирился со всеми неудобствами ради любимого учителя во второй раз. И правда прелесть, а не ученик.

Спуск на эскалаторе вызвал у Ло Бинхэ крайнее потрясение.

— Учитель! Учитель, земля уходит из-под ног! Учитель, учитель, прошу сделайте что-нибудь! — вцепившись в руку учителя, будто бы он был его спасительной соломинкой, Бинхэ не смел сдвинуться с места и перешагнуть на другую ступень эскалатора.

— Тише, тише, Бинхэ, это не земля уходит из-под ног. Это называется эскалатор.

Когда они ступили на более устойчивую поверхность, Бинхэ облегченно выдохнул и наконец-то выпустил руку Шэнь Цинцю из своей стальной хватки, но его внимание привлекло нечто другое.

— Учитель, а что такое секс-шоп?

Ло Бинхэ разглядывал кричащую вывеску и товары, выставленные на первых витринах: кляпы, вибраторы, резиновые фаллосы — и его глаза блеснул как-то загадочно и таинственно, отчего по спине Шэнь Цинцю пробежал холодок.
О нет, он ни за что не позволит испытать что-либо из ассортимента этого магазина на себе.

— Бинхэ, это… Это цветочный магазин. Тут продают семена растений, горшки, инструменты для ухода за цветами.

— Учитель, вы не врете? — недоверчиво спросил Бинхэ, словно чувствовал ложь в словах учителя, поэтому Шэнь Цинцю сделал ещё более невозмутимый вид и серьёзно произнёс:

— Конечно. Неужели ты думаешь, что учитель будет лгать тебе? Бинхэ, ты сомневаешься во мне?

— П-простите… Конечно нет, учитель. Этот ученик нисколько не сомневается в правдивости слов учителя.

Шэнь Цинцю внутренне улыбнулся, облегченно выдохнув.

Шэнь Цинцю дергал ладонью, выставив под ней вторую, будто бы в чем-то хлопал по ней. Чёрт, было так непривычно без веера. Руки сами машинально искали веер, чтобы одним щелчком раскрыть его и легко взмахнуть. Но по прибытии в этот мир Шэнь Цинцю не нашёл его рядом с собой. Конечно, ведь в момент признания он закинул веер куда подальше. Скорее всего, он в том мире и остался.

— Учитель, вы ищете веер? — словно прочитав мысли Шэнь Цинцю, задал вопрос Бинхэ и достал из пакета, в котором делало ханьфу, веер. Шэнь Цинцю пришёл в неописуемый шок: так это значит веер все время был у Бинхэ?!

— Как он оказался у тебя?!

— У-учитель, п-просто когда вы исчезли, я подобрал ваш веер как единственное напоминание о вас. Я забрал его с собой в этот мир…

Шэнь Цинцю смягчился. Злиться на Ло Бинхэ за это даже не получалось. Это звучало так трогательно и в то же время больно, что весь гнев Шэнь Цинцю иссяк практически моментально.

Приняв из руки Ло Бинхэ веер, он все же стукнул им по лбу ученика, так сказать, для профилактики и чтобы не понижать учительский авторитет.

— В следующий раз отдавай человеку, потерявшему вещь, как модно скорее.

Выходя из торгового центра, Шэнь Цинцю, как и хотел, распахнул веер, закрыв им половину лица. Так намного лучшее. Так Шэнь Цинцю чувствовал себя спокойнее.

Что ж, с внешним видом более или менее разобрались, теперь нужно понять дальнейшие действия.

— Бинхэ, пойдём присядем вон на ту скамейку.

Шэнь Цинцю указывает на ближащую лавку сложенным веером и подносит его к губам.

— Да, учитель.

Ло Бинхэ поправляет пакет в руке и направляется на указанное учителем место.

Пакет с одеждой опускается на сидение и Шэнь Цинцю уже было хотел сесть на скамейку вслед за ними, как вдруг…

— Шэнь Цинцю! Немедленно иди сюда!

Шэнь Цинцю подпрыгнул на месте, услышав этот голос, а Ло Бинхэ, кажется, позеленел от удивления.

На них несся, подобно стреле, пущенной из лука, Лю Цингэ с выставленным вперёд мечом, идя широкими шагами по газону и безжалостно оставляя под сапогами примятую молодую зелёную траву.

— Шэнь Цинцю!

Но как и Лю Цингэ-то сюда занесло? Неужели Система проникла и в его разум?

— Шиди-Лю, прошу, успокойся, — мягко произнес Шэнь Цинцю, вставая со скамьи, но Лю Цимнгэ, кажется, и не собирался приходить в душевное равновесие.

— Успокойся?! Тогда объясни мне, какого черта здесь происходит?

Знал бы еще Шэнь Цинцю, что здесь происходит…

— Шиди-Лю, давай не будем кричать и мирно разберемся с этим недоразумением…

— Недоразумением?! Ты говоришь, недоразумением? Если ты говоришь про него, — Лю Цингэ указал лезкием меча на Бинхэ, — то с этим я согласен! Иначе почему он с воем, соплями и криками бросился в какой-то портал, говоря, что идет за тобой?!

Шэнь Цинцю в недоумении взглянул на ученика.

На лице Ло Бинхэ изобразилась непередаваемая гамма эмоций, лицо исказилось то ли от гнева, то ли от стыда. Он отступил на шаг назад от учителя и выглядел так, словно раскрыли то, что он хотел утаить ото всех.

— Шиди-Лю, какой портал? Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Шэнь Цинцю, не отрывая взгляда от Ло Бинхэ.

— Какой портал? Откуда мне знать? Я всего лишь прибыл на хребет Цанцюн, пошел в твою хижину, потому что тебя нигде не было, а тут он… Нюни распускает и прыгает не пойми куда! И пока это портал не закрылся, я шагнул в него тоже!

— Подожди, подожди, шиди-Лю, я не понимаю…

Шэнь Цинцю устало помассировал виски, прикрыл глаза, пытаясь структурировать полученную информацию и расставить все элементы мозаики недавних событий на свои места. Получается, когда Система предложила Бинхэ поучаствовать в арке, открылся в портал, через который он должен был проникнуть в новый мир, но когда портал еще не успел закрыться, в него вошел и… Лю Цингэ?

Но зачем? Хотя он упомянул, что Бинхэ говорил о том, что идет за ним, за Шэнь Цинцю… Неужели и Лю Цингэ, волнуясь, пошел тоже? Ох, шиди-Лю…

— Бинхэ, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Учитель, я не понимаю, о чем вы… — тихо произнёс Ло Бинхэ, поступив взгляд, отчего действительно можно было подумать, что он правда ни причём, но Шэнь Цинцю так просто не проведешь.

— Не ври мне, Бинхэ. Неужели ты не знал, что шишу-Лю пошёл за тобой?

— У-учитель, я правда не знал… У-учитель… — заскулил Ло Бинхэ, и на его глазах выступили слёзы, которые вызвали бы жалость у любого. Он выглядел, словно несправедливо оклеветанный ребёнок

— Врёт он все! Если я видел, как он летит, то не мог же он не видеть меня! — закричал Лю Цингэ, беспрестанно тыча в Ло Бинхэ мечом, от которого тот каждый раз проворно и ловко уворачивался.

— Нечего было вообще идти в портал! Тебя никто не просил идти за мной! — зарычал Ло Бинхэ, сдавшись, наконец, под напором Шэнь Цинцю и криков Лю Цингэ. Он закрыл собой учителя, словно бы говоря этим жестом, что он и сам может защитить Шэнь Цинцю, и никакая помощь со стороны, а тем более от Лю Цингэ, ему не нужна.

— Бинхэ, как ты разговариваешь со старшими! Шиди-Лю, убери меч! — крикнул Шэнь Цинцю.

Между Ло Бинхэ и Лю Цингэ спустя три года после всех событий проскакивают враждебные искры и, как бы Шэнь Цинцю ни пытался их примирить, все было без толку. Даже когда Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ поженились и все точки над «i» вроде были расставлены, Ло Бинхэ и Лю Цингэ не переставали бороться за внимание Шэнь Цинцю: они всегда геройствовали, когда дело касалось него. Шэнь Цинцю уже принял безнадежность этой ситуации и устал что-либо предпринимать.

Но то, что случилось сегодня, переходило все границы.

— Значит, ты выгнал шишу-Лю из моей квартиры? — поинтересовался Шэнь Цинцю, ведь он точно помнил, что Лю Цингэ не было в его квартире. А ведь он с Бинхэ «приземлились» именно тула…

На лице Ло Бинхэ отразились ужас и шок.

— Учитель, он мне даром не сдался! Я не выгонял Лю… Я не выгонял шишу-Лю из вашей квартиры, просто потому что его там не было!

Шэнь Цинцю отказывался что-либо понимать. Как такое могло быть? Куда тогда попал Лю Цингэ?

На этот вопрос любезно ответила Система:

[Персонаж Лю Цингэ, не входящий в список основных участников арки, по прибытии в этот мир был отправлен в другую локацию]

Отлично! Просто замечательно!

***

— Так значит, ты не… Настоящий Шэнь Цинцю?

Лю Цингэ пристально смотрел на Шэнь Цинцю, подперев голову ладонью и изучая взглядом каждую черту лица Шэнь Цинцю: не изменились ли они с изменением шисюна?

— Ну… Можно и так сказать, шиди-Лю… Я не настоящий Шэнь Цинцю, — нервно посмеиваясь, подтвердил Шэнь Цинцю и снова прикрыл половину лица веером.

— Мне с самого начала не понравилась такая резкая перемена в характере… Не мог прежний Шжэнь Цинцю подобреть по взмаху руки и спасти меня! Он бы с большей вероятносью сплясал победный танец на моих костях, но никогда бы не привёл в порядок мои меридианы, — выплюнул со злом Лю Цингэ, отпивая из большого стакана молочный коктейль. — Но ты очень похож на него. Даже несмотря на мои подозрения, я бы никогда не понял, что в тело Шэнь Цинцю вселился кто-то другой.

— Да… Спасибо, шиди Лю…

Шэнь Цинцю пропустил ещё один нервный смешок и покосился на недовольного Ло Бинхэ, который потягивал из трубочки с громким хлюпаньем остатки своего коктейля. Они сидели в кафе, заняв столик у окна, и все время разговора компания сидела как на иголках.

Шэнь Цинцю было неприятно рассказывать всю историю заново, Ло Бинхэ — слушать это заново, а Лю Цингэ — узнавать о шисюне то, отчего волосы вставали дыбом.

— Значит, ты должен сейчас выполнить его желание? — тыча пальцем в Ло Бинхэ, спросил Лю Цингэ, на что Шэнь Цинцю кивнул:

— Именно так. И я должен это сделать уже меньше чем за сутки, иначе я исчезну.

— Так чего мы медлим?! А ну поднимай свой чертов зад, мы все тут собрались только из-за тебя! Говори немедленно, чего хочешь! — закричал Лю Цингэ на Бинхэ.

— Если бы я знал, чего хочу, я бы тебе точно об этом не рассказал, потому что это только наше с учителем дело! Ты здесь вообще лишний! Учитель, скажите ему, ведь я прав?

— Ну, по сути ла… Ведь даже Система назвала шиди-Лю персонажем, не входящим в список главных участников арки…

Между ними повисло неловкое молчание.

Оказывается, Система выбросила Лю Цингэ в лес и он несколько часов парил над городом, который ему был чужой и незнакомый, и чисто на интуитивном уровне опустился поблизости с Шэнь Цинцю. Повезло, что он оказался хотя бы за городом, а не в другом стране иди на другом континенте.

До прихода в кафе они заскочили домой, оставили пакеты с покупками и заставили бранящегося Лю Цингэ переодеться. К счастью, размер его одежды совпадал с размером одежды Шжэнь Цинцю. Но это лишь половина проблемы: было очень сложно убедить Лю Цингэ оставить меч дома. Пришлось приводить в качестве аргумента то, что в этом мире уже никто не занимается заклинательством.

— Помнишь, я говорил про А-Мей? Так вот вчера у нас было свидание и я нагнул её прямо в туалете ресторана. Она шикарна, — послышалось за столиком позади них, и Шэнь Цинцю, как раз в это время делая глоток коктейля, поперхнулся и закашлялся. Лю Цингэ резко хлопнул Шэнь Цинцю по спине и тот закашлялся ещё сильнее.

— Серьёзно? Вау, и что, ей понравилось? — прозвучал с весельем второй мужской голос. — Гандон хотя бы не забыл надеть?

— Не забыл, придурок! — огрызнулся первый собеседник и тяжело опустил пустой стакан на столешницу и, будто бы прочитав по лицу друга неозвученный вопрос, рыкнул: — И смазку тоже взял! Ей понравилось. Сегодня вечером мы снова встретимся…

Ло Бинхэ повернулся в сторону двух парней с многозначительным выражением лица и очень внимательно слушал.

— Ох, прими мои искренние поздравления, я так рад за вас, — тихо аплодировал другу второй собеседник, восхищаясь им, но глаза не по-доброму смеялись, словно для парня его друг — шут гороховый. — А какую смазку брал? На водной или силиконовой основе?

— Ты заебал! Зачем тебе эти подробности?

— Бинхэ, шиди-Лю, мы уходим, — резко произнёс Шэнь Цинцю и попросил счет. Затем поспешно встал из-за стола, вытащив из кармана брюк кошелёк, вынул оттуда несколько купюр, положил их в счёт и потянул Бинхэ за руку, призывая встать, но Бинхэ почему-то вошкался за столом.

Они почти бегом покинули кафе, но официант остановил Шэнь Цинцю почти в самом дверном проеме:

— Господин, вы не до конца оплатили заказ! Не хватает пятидесяти юаней!

— Как это не хватает? Я точно помню, что положил сколько нужно! — изумился Шэнь Цинцю: он точно помнил, что оставил нужную сумму, но официант в качестве доказательства показал полученные деньги, что привело Цинцю в недоумение. — Как же так… Не может быть… Неужели я обсчитался? Прошу прощения.

Шэнь Цинцю протянул ещё одну купюру офицтанту, и тот принял её с улыбкой на лице.

— Ничего, с кем не бывает. Хорошего дня!

Да уж спасибо за пожелание.

[16:32:18]

Слушать тех парней было невыносимо. От их вымоконителлектуальных разговоров вяли уши, ко всему прочему, Бинхэ так оживился, когда услышал их слова о том, что… Шэнь Цинцю стало не по себе.

И покинуть кафе захотелось как можно скорее.

Время летело незаметно, на город уже опустился вечер, а поиски так и не сдвинулись с мёртвой точки.

Они искали-искали-искали на протяжении трёх часов по всему городу то, что должно было заинтересовать Ло Бинхэ, но все было не то, не то, не то!

[13:17:41]

Сейчпс компания двигалась в абсолютном молчании. Шэнь Цинцю напряженно обмахивался веером, Лю Цингэ озирался по сторонам, а Ло Бинхэ как-то отрешенно следовал за старшими.

— Как мы должны исполнить его желание, если он сам не знает, чего хочет? — вслух рассуждал Лю Цингэ, глядя вдаль, будто бы разговаривал сам с собой.

— Вообще-то моё желание должен исполнить учитель, ты тут ни причём, — со скрытой агрессией напомнил Бинхэ, на что Шэнь Цинцю спросил:

— Бинхэ, может, ты получше подумаешь, чего хочешь?

Ло Бинхэ сморщился, словно раздумья над этим были настоящей пыткой для него.

— Учитель, я не знаю… Я правда не знаю.

— Оглянись вокруг, подумай, что тебя привлекает?

Ло Бинхэ сделал так, как сказал учитель: повертел головой влево-вправо, посмотрел на мимо проходящих людей, опустил взгляд себе на ноги, но лишь огорченно покачал головой.

— Ничего. Разве что только вы, учитель.

Шэнь Цинцю подавиля воздухом прямо как коктейлем в кафе, но Лю Цингэ на этот раз не стал хлопать его по спине, потому что поблелнел от ужаса, который вселили в него эти слова.

— Ну… Бинхэ, если я не ошибаюсь, я всегда привлекал тебя.

— Именно, учитель.

Шэнь Цинцю смущенно отвёл взгляд.

— Бинхэ, сейчас не время для комплиментов.

Романтический момент прервал Лю Цингэ, который внезапно остановился с тихим шипением и тряхнул сначала одной ногой, а затем второй.

— Что такое, шиди-Лю?

— Ничего. Терпимая боль для заклинатеоя — сущие пустяки.

— У тебя болят ноги?

Лю Цингэ скривился, будто бы не хотел говорить о том, что чувствует какой-либо дискормфорт, но скрипнув зубами, все же сознался.

— Да.
Шэнь Цинцю опустил взгляд на обувь Лю Цингэ — кроссовки, надетые на босую ногу, потому что так сделал Шэнь Цинцю (но Лю Цингэ не видел, что на Шэнь Цинцю были короткие носки). Конечно же, для человека, всю жизнь входившего в древнекитайских сапогах, было бы неудобно с не привычки пребывать в течение нескольких часов в новой обуви.

— Шиди-Лю, сними кроссовки, я посмотрю твои ноги.

Лю Цингэ послушно снял обувь, присев на лавочку и стянул кроссовки, размяв пальцы ног. Нежная кожа Лю Цингэ не вытерпела таких перемен: на стопах Лю Цингэ в нескольких расцвели мозоли, а некоторве из них даже были кровавыми.

— Ох, шиди-Лю, нам придётся сходить в аптеку за пластырями, — констатировал с сочувствием Шэнь Цинцю, разглядывая ноги Лю Цингэ.

— Пластырями? Что это?

— Учитель, у меня тоже ноги болят! — крикнул Ло Бинхэ и тут же разулся, ступив голыми ногами на асфальт. Его стопы тоже пострадали от кроссовок, правда, насенный ущерб был не так велик: кровавых мозолей, к счастью, не было, и кожа покраснела только на мизинцах.

Ло Бинхэ, кажется, нисколько не волновало то, что он стоит абсолютно босой на не слишком чистом тротуаре. Чего не сделаешь ради привлечения внимания учителя.

— И для тебя, Бинхэ, придётся идти в аптеку. Только не стой на грязном асфальте, сядь на скамейку! — скомандовал Шэнь Цинцю, и ученик моментально исполнил указание с довольным выражением лица. — И желательно обуйся. И ты, шиди-Лю, тоже.

Несмотря на плачевное состояние его компаньонов, Шэнь Цинцю не собирался идти в аптеку один и оставлять их тут на скамейке. Да, может быть, он и садист, но все это делалось лишь для их благополучия: и гадать не надо, что Лю Цингэ и Ло Бинхэ за время ожидания передерутся друг с другом, а в конечном итоге потеряются, и тогда проблем лишь прибавится.

А время между тем уходит.

Поэтому под общие недовольные стоны и мычания Шэнь Цинцю повернул в аптеку.

Даже зайдя в аптеку, Шэнь Цинцю не был намерен оставлять Лю Цингэ и Ло Бинхэ за её дверьми, поэтому те с ошарашенным видом разглядывали витрины, пока Шэнь Цинцю советовался с фармацевтом: изломив брови в недоумении, Лю Цингэ читал слово «танометр» на каждой упаковке этого аппарата, смаковал и пробовал на звучание, а Ло Бинхэ перемещался от витрины с лечебными мазями до витрин со смесями для грудных детей и чем-то ещё.

— Спасибо за покупку, приходите к нам ещё, — дружелюбно проворковала фармацевт, отдавая мелочь.

— И вам спасибо, — мягко улыбнулся в ответ Шэнь Цинцю и принял деньги и пластыри. — Шиди-Лю, Бинхэ, идемте.

Лю Цингэ оторвался от рассматривания странных для него аппаратов и вышел за Шэнь Цинцю на улицу, а Бинхэ снова копошился

— Бинхэ, где ты? Ты скоро? — открывая дверь в аптеку, протянул Шэнь Цинцю: почему он такой медлительный?

— У-учитель, у меня шнурки развязались, уже иду, — торопясь, ответил Бинхэ и спустя пару мгновений выскочил наружу. — Идемте.

Город окутали сумерки, и с их воцарением оживились ночные жители улиц: за смяли неоновые вывески, открылись ночные клубы, вышли на работу весьма интересные личности…

— Мальчики, не хотите ли провести время в приятной компании? — прощебетала девушка в обтягивающем леопардовом платье и с сигаретой в руках, огонёк которой вспыхнул через несколько секунд. Постукивая каблуками по асфальту, она подошла к компании и растянула в улыбке губы, пылающие ярко-красной помадой.

— Вы кто? — сразу же выдал Бинхэ от неожиданности, и на лице его вскоре изобразилось озарение, но Лю Цингэ не приминул ответить и с пренебрелением гаркнул:

— Как кто? Самая обычная шлюха!

— Грубиян! — возмутилась девушка и даже выронила сигарету. — Да даже если так, это не даёт вам права так отзываьься о моей профессии! Это возмутительно!

Шэнь Цинцю вздохнул, прикрыв веером лицо. Он бы извинился перед девушкой, но та уже развернулась на каблуках и ушла прочь, явно больше не горя желанием веселить эту компанию.

— Что ж за день-то такой сегодня…

Но затем Шэнь Цинцю тихо усмехнулся: что в Древнем Китае, что сейчас — женщины лёгкого поведения одинаковы, и даже Лю Цингэ, не знающий об особенностях этого мира, смог это понять.

— Что это за место? — Лю Цингэ указал в яркую вывеску заведения напротив. Шэнь Цинцю повернул голову по направлению пальца Лю Цингэ.

«Громче песни, звонче голос» — это был караоке-бар.

— Ло Бинхэ, как тебе идея зайти сюда? — задал вопрос Шэнь Цинцю с легкой улыбкой. На самом деле он сам не горел желанием проводить драгоценное время в караоке, но если того хотел главный герой, то любые его прихоти нужно было исполнять. Может быть, там и свершится, наконец, исполнение желания…

Ло Бинхэ выглядел так, словно тоже не хотел идти туда или его просто заставляли, но все же он выдохнул и с некоторым трудом выдал:

— Х-хорошо, учитель, давайте зайдем.

Он согласился, будто бы и сам пытался отыскать то, чего желает, и надеялся, что «то самое» найдется в том заведении.

***

Это было просто ужасно.

Это было просто ужасно, начиная от прихода в караоке-бар и заканчивая попаданием домой.

Они потратили почти все деньги на этот чертов караоке-бар, чуть не сломали там аппаратуру и в конечном счете друг с другом переругались.

Когда им выделили кабинку, у Лю Цингэ и Ло Бинхэ сразу возник вопрос: «Что тут вообще надо делать?». Но после слов Шэнь Цинцю о том, что караоке-бар предназначен для пения, появился новый вопрос: «Где и как петь?».

Как бы Шэнь Цинцю ни пытался объяснить предназначение микрофона и правильное обращнеие с ним, ниего не помогало.

— Шиди-Лю, вот, возьми этот, этот лучше

— Отдай сюда! — крикнул Ло Бинхэ, выхватывая из рук Лю Цингэ микрофон, который ему дал Шэнь Цинцю. — Ты мой сломал, значит, отдай мне работающий! Учитель, скажите ему!

Ло Бинхэ и Лю Цингэ постоянно нажимали не на те кнопки, то включая, то выключая микрофон, а один вдруг перестал работать, хоть и был включенным. Это напугало Шэнь Цинцю еще сильнее, но, к счастью, дело было в севших батарейках.

Когда одну из песен Шэнь Цинцю попросил спеть дуэтом для хоть какого-то зыбкого примирения, Лю Цингэ и Ло Бинхэ пытались перепеть друг друга, завывая громче компаньона, что в итоге вылилось не в обычную песню, а отчаянные крики.

Шэнь Цинцю пришлось доплачивать за сеанс, потому что Лю Цингэ и Ло Бинхэ не хотели уходить.

Возможно, у Ло Бинхэ было желание обыграть Лю Цингэ и в пении, но тут даже аура главного героя была бессильна: из боя победителем не вышел никто.

Перевалило за полночь, когда они покинули караоке-бар, но Лю Цингэ и Ло Бинхэ не переставали ругаться.

— Блять, замолчите! — Шэнь Цинцю, но потом резко затих, почувствовав неловкость и небольшой стыд. Он моментально раскрыл веер, спрятав за ним лицо. Терпение просто дало трещину. Но если он рассказал о своем происхождении, то мог же он хотя бы раз повести себя непринужденно и так, как он привык?

Хорошо, что хтя бы Лю Цингэ и Ло Бинхэ перестали ругаться, замолкнув оо неожиданности. Но через несколько минут гробового молчания Бинхэ тихо произнес:

— Блять?.. Учитель, где Блять? Он следит за нами?

За что получил веером по лбу, чтобы выбить из его головы влспоминания о нехороших словах и чтбы впредь не учился плохому.

[10:46:22]

Шэнь Цинцю не знаел, что делать. Осталось меньше половины суток, но он ничего не мог ничего придумать. Ло Бинхэ и Лю Цингэ хотели спать, но Шэнь Цинцю просто не мог уснуть — не хотел и не позволял себе этого делать. Он сидел в другой комнате с включенной настольной лампой, пока Ло Бинхэ и Лю Цингэ — один в спальне, другой на диване — мирно спали. Даже если их тело намного выносливее тела обычного человека, спать хочется каждому: как-никак, они провели на ногах весь день.

Шэнь Цинцю думал-думал-думал. Если он ничего не сделает за ночь, то утром он исчезнет навсегда.

— Эй, Система, намекни хотя бы, что это за желание: оно материальное или нет?

[Пользователь должен сам определить свойства и признаки желания, исходя из предпочтений главного героя и подсказок, данных по чистой случайности за время прохождения арки]

Подчказки? Так значит, ещё и были подсказки?!

Где, Система, покажи эти подсказки, ткни пальцем, сними баллы, только покажи, где они!

[Вы действительно хотите использовать заработанные баллы? Ваш текущий счёт: 8392 балла. Указание подсказок арки стоит 20000 баллов. Хотите обменять?]

Ну уж спасибо, блять! Уйти в минус и исчезнуть раньше положенного — это точно не решение проблемы!

Шэнь Цинцю опустил голову на стол, зарывшись пальцами в волосы и сжав их. Катастрофа. Просто катастрофа.

Неожиданно на плечи упало что-то мягкое и лёгкое. Шэнь Цинцю поднял голову — на его плечах лежал плед, а за спиной стоял Ло Бинхэ.

— Учитель, вы устали? — заботливо и в то же время взволнованно спросил Бинхэ, погладив учителя по спине.

— Бинхэ, я… Я не знаю, что делать. За весь день мы так и не нашли то, что ты желаешь. Осталось около девяти часов до конца… Кажется, этот учитель завалит арку.

Бинхэ молчал, и Шэнь Цинцю чувствовал, как напряглись ладони ученика. Шэнь Цинцю обреченно вздохнул: если честно, хотелось спать, но спать было нельзя. Нужно бороться до конца и попытаться хотя бы с достоинством провалить арку.

— Учитель, какие ещё общественные места, кроме кафе и караоке-бара существуют в вашем мире? — Вопрос Бинхэ обескуражил, но Шэнь Циню ответил без особого энтузиазма:

— Ну… Парк, но мы там уже были и он уже закрыт, аквапарки, кинотеатры, музеи, но все это тоже закрыто. Правда, есть ночной клуб…

— Что делают в ночном клубе?

— Ну… Там… Бухают и танцуют. Иногда по пьяни целуются с незнакомцами и зажимают кого-нибудь в углу и тра… — Шэнь Цинцю осекся и прокашлялся, будто бы прочищал горло. — В общем, там особо ничего интересного.

— Ясно.

Бинхэ ещё несколько минут понимающе покивал головой — Шэнь Цинцю видел, как наклоняется тень головы, отскакивающая на стену, — а потом Бинхэ застал врасплох ещё больше:

— Учитель, может быть, сходим туда?

— Зачем?

— Ну… Придем там… Моё желание… Может быть, даже по дороге найдётся.

Шжнь Цинцю как-то недоверчиво посмотрел на ученика, подперев лицо ладонью, но все-таки согласился.

По крайней мере терять уже было нечего.

В клубе было душно и многолюдно. Как Шэнь Цинцю и говорил, люди пили и танцевали. В это время — а уже доходило два часа ночи — большинство посетителей были пьяны, поэтому и неудивительно, что в воздухе витал такой стойкий запах алкоголя.

Цвето-музыка мелькала и сияла, и её «солнечные зайчики» плясали на стенах. Мерцали и прожекторы. Очень громко играла музыка.

Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ пробирались сквозь толпу, держась за руки, чтобы не потерять друг друга. Они подошли к барной стойке, которую, к счастью, люди не облепили, подобно мухам, севшим на мед. Шэнь Цинцю опустился на стул, что совершил и Ло Бинхэ, и сделал заказ:

— Два стакана виски, пожалуйста.

Немного снять напряжение перед поисками желания не помешает.

Ло Бинхэ немного вопросительно вскинул брови, не понимая, что такое виски, ведь в его мире было только вино, но лишь по выражению лица учителя обо всем догадался и не стал задавать лишних вопросов.

Бармен, словно фокусник, виртуозно крутил бутылку виски в руках, подбрасывал её вверх, будто бы жанглировал ей, а затем разлил алкоголь в стаканы под два восхищенных взгляда и раскрытый рот Бинхэ. Шэнь Цинцю поблагодарил его и начал неспешно потягивать алкоголь.

Виски заполнил рот, обжигая его, и разлился приятным огнем по горлу и пищеводу. Ло Бинхэ сделал пробный глоток, немного поморщился, оставшись недовольным алкоголем, но потом, кажется, распробовал его и даже вошёл во вкус.

В какой-то момент что-то пошло не так: то ли Бинхэ толкнули в локоть, то ли его рука дрогнул, то ли он слишком резко опрокинул стакан — но в итоге Бинхэ вылил виски прямо на новую белоснежную футболку, которую он надел перед походом в клуб.

— Чёрт, Бинхэ! — Шэнь Цинцю подскочил на месте и встал, пока ученик безучастно наблюдал, как Шэнь Цинцю колдует над ним: как начал осматривать большое пятно, растекшееся по белизне ткани, как поставил стакан, сжатый в руке Бинхэ, на барную стойку, как оплатил заказ и повёл Ло Бинхэ в туалет, чтобы хоть как-то исправить положение.

— Бинхэ, снимай футболку.

Ло Бинхэ изумленно похлопал глазами и переспросил, будто бы не понимая:

— Снимать?

— Да, Бинхэ, снимай.

Ло Бинхэ не стал возмушаться и покорно стянул с себя футболку, позволив улыбке растянуть губы, когда он вытаскивал голову из горловины, и его лица не было видно.

Шэнь Цинцю принял футболку из рук Бинхэ и включил воду в раковине, кажется, желая её состирнуть, но Бинхэ не дал ему этого сделать, впившись в губы поцелуем.

Шэнь Цинцю замер на несколько долгих мгновений, пока ученик сминал его губы, покусывал их и пропускал язык в приоткрытый рот. Опомнивгись, Шэнь Цинцю схватил Бинхэ за плечи и слегка оттолкнул, тяжело дыша:

— Бинхэ, что ты…

— Учитель, неужели мне нельзя поцеловать вас? За весь день мы ни разу не целовались. Я соскучился по вам.

— Бинхэ, сейчас не время, нам нужно…

Бинхэ приложил палец к мягким губам учителя, заставляя этим жестом замолчать и будто бы понимая, что хочет сказать учитель, тихо прошептал на ухо:

— Учитель, неужели вам так сложно подарить своему мужу поцелуй? Исполните супружеский долг хотя бы так. Я нуждаюсь в вашем внимании.

Ло Бинхэ снова приник к любимым губам, и на этот раз Шэнь Цинцю ответил, путая пальцы в чужих кудрявых волосах.

Ло Бинхэ целут с нажимом — так, как он делает всегда, так, как он привык и как по-другому не может. Он целовал напористо и немного грубо, кусаясь до крови и присваивая себе поцелуй за плцелуем

Он усадил Шэнь Цинцю на кафельную поверхность между раковинами и опустился вереницей поцелуев на белоснежную лебединую шею, рыча от удовольствия и оставляя на ней яркие отметины, будто бы горсть гранатовых зерен рассыпалась по совершенному мрамору. Ло Бинхэ забирается ладонями под одежду — непривычно не ощущать слои ткани под руками — и его горячие-горячие прикосновения как раскаленное железо, жар которого пробирается до самых костей.

Ло Бинхэ трется пахом о колено учителя, скулит почти беспомощно и произносит надломленным и дрожащим голосом:

— Учитель, я так хочу вас… Учитель, прошу, разрешите взять вас...

И Шэнь Цинцю соглашается на все-все, может быть, потому что алкоголь его расслабил, а может быть, потому, что уже наплевал на время; он сам тянется к ласкам и дарит их в ответ.

У Ло Бинхэ в штанах очень тесно, возбуждение заволокло дымкой взор и разум, и хочется лишь разорвать в клочья дурацкую одежду и оказаться ближе к желанному телу.

Ло Бинхэ резко стаскивает учителя на пол под удивленное оханье, снимает с него рывком джинсы и белье, шипя от того, что долго не мог справиться с ремнем из-за дрожи в руках, и нагибает жестко, заставляя практически лечь на холодный кафель. Ло Бинхэ сжимает пальцами бока и с трепетом гладит ягодицы — у Шэнь Цинцю они упругие, крупные, и кожа, как и на всем теле, мягкая-мягкая, эластичная, чувствительная.

По туалету пронесся неожиданный вскрик — ягодицу шлепком обожгла сильная ладонь, оставив после себя алеющий след.

— Бинхэ… Мне кажется, ты торопишься, — судорожно выдыхает Шэнь ЦИнцю, собирая остатки самообладания, но не выдерживает и глухо стонет, когда Бинхэ касается его полувставшего члена.

— Учитель, я все делаю так, как нужно. Просто доверьтесь своему мужу.

Но Бинхэ действительно нетерпелив: его хватает на несколько рваных движений рукой, и затем он отстраняется, но Шэнь Цинцю этого было ничтожно мало — Бинхэ лишь подразнил его и сильнее распалил огонь внутри.

Ло Бинхэ почему-то замешкался, и Шэнь Цинцю поднял голову, увидев через зеркало в его руках тюбик со смазкой.

— Откуда у тебя смазка? — ошарашенно произносит Шэнь Цинцю и невольно сжимается, когда холодные, обильно смазанные пальцы коснулис ануса.

— Учитель, это не так важно. Расслабьтесь, пожалуйста.

Шэнь Цинцю пытается сделать так, как ему велели, — и сразу два пальца скользнули внутрь него. Он мычит, но не от ощущения чего-то постороннего, а от понимания того, где Бинхэ взял смазку

Ло Бинхэ нежно гладит учителя изнутри, но совсем скоро вытаскивает пальцы, снова смазывает их и дразнящим движением проводит между ягодицами, наблюдает с безумным удовольствием, плескающимся в глазах, как пальцы погружаются в желанное тело, испускает восхищенный вдох, когда учитель сжимается вокруг его длинных и ловких пальцев.

— Учитель, вы хотите глубже? — с озорством произносит Ло Бинхэ, облизывая пересохшие губы. Пальцы медленно соскальзывают по внутренней стенке и касаются простаты, отчего член Шэнь Цинцю твердеет больше.

Шэнь Цинцю не отвечает и лишь невольно подаётся бедрами навстречу, сильнее насаживаясь на чужие пальцы, и для Бинхэ не нужно слов — к двум пальцам он добавляет третий и откровенно любуется, как тугие стенки обхватывают их.

Шэнь Цинцю чувствует невероятный стыд, когда его уже не растягивали, а трахали пальцами и ему это нравилось и он бесстыдго двигался навстречу и весь истекал и от каждого прикосновения к простате дергался. С губ Шэнь Цинцю все чаще срывались шумные выходи, — он готов был кончить уже сейчас, но Ло Бинхэ, будто бы все поняв, отстранился.

Ло Бинхэ снова медлил. Шэнь Цинцю было неприятно чувствовать пустоту внутри — он хотел призывающе махнуть бедрами, завыть от болезненности возбуждения, но не посмел этого сделать и тольк зашипел, с силой прикусив губу.

Ло Бинхэ обильно нанёс смазку на член и ткнулся головкой меж ягодиц, снова начал дразнить, потираясь, проскользил от мошонки и обратно, и одним мощным толчком проник внутрь, выбивая стон.

Ло Бинхэ двигался быстро и размашисто, входя в тело учителя неимоверно глубоко и не давая сконцентрироваться ни на чем другом, кроме движений и давления сильных рук на бедра, от которых потом останутся синяки. Ло Бинхэ такой большой, и ощущения заполненности от его члена были чересчур яркими.

Внезапно запястье охватил зуд, будто бы Шэнь Цинцю укусил комар, и затем этот зуд перерос в жжение на всей руке. Шэнь Цинцю сжал кулак, чтобы заглушить неприятные ощущения, но они и так ушли на второй план, когда Бинхэ начал целовать его шею.

А потом жжение внезапно исчезло, и Шэнь Цинцю окутала огромная волна тепла, распространившаяся по всему телу. Оно затопило каждую клеточку организма, захватило его целиком, и ноги вдруг подкосились, но сильные руки не давали упасть.

Ну конечно же, что кроме демонической крови, все ещё циркулирующей по телу Щэнь Цинцю могло вызвать такие ощущения.

Обычно демоническая кровь в «Пути гордого и бессмертного демона» использовалась для увеличения удовольствия во время акта и, кажется, Ло Бинхэ решил использовать её по назначению.

Кровь сконцентрировалась в мышцах, охватывающих большой член Ло Бинхэ, и от этого стало так жарко, что Шэнь Цинцю двинул бедрами навстречу и захныкал от жара сзади.

Благодаря демонической крови Шэнь Цинцю полностью открылся перед Бинхэ, и весь дискомфорт исчез, как дым, а вместо него появилось лишь наслаждение, которого было слишком много.

Шэнь Цинцю чувствовал, как плавился, покорялся Бинхэ и подстраивался под него, будто бы они всегда были частями одной картины, будто бы они были созданы друг для друга, будто бы тело Шэнь Цинцю всегда ждало Ло Бинхэ.

— Этот ученик чувствует, как учителю хорошо, — горячо шепчет Ло Бинхэ, проводя языком по всей длине шеи. Шэнь Цинцю больше не мог сдерживать голос, — но его рот и таквсегда был открыт и из него часто вырывались тяжёлые вздохи — и весь фейерверк звуков, который Шэнь Цинцю старательно пытался подавить, вылетел россыпью искр-стонов, оглушая Шэнь Цинцю и становясь усладой ушей Бинхэ.

— Бинхэ, — позвал тихо-тихо Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ навалился на него всем весом, приблизившись к самому лицу. — А ты закрыл дверь?

Шэнь Цинцю боялся, что его слишком громкие стоны могут услышать и застукать за весьма интересным занятием.

— Конечно нет, учитель. — Самодовольная улыбка Ло Бинхэ напоминала оскал. Шэнь Цинцю пробил холодный пот: то есть как это не закрыл? И он еще так говорит и улыбается, будто специально ждет, чтобы сюда кто-нибудь зашел… будто хочет, чтобы их увидели.

Что за стыдоба, нагнул бы тогда хотя бы в кабинке, а не посередине туалета!

Шэнь Цинцю весь напрягся как тетива, но демоническая кровь каждый раз расслабляла и даже не давала сжаться хотя бы на секунду. Он понимал, что близок к финалу и уже был готов излиться, как вдруг Бинхэ опустил руку и сжал его член у основания, не давая разрядке совершиться.

— Учитель, произнесите моё имя. Попросите меня довести вас до исступления.

Как унизительно! Бинхэ не даёт сохранить ему и капли достоинства!

Шэнь Цинцю поджал губы и уткнулся лбом в ледяную кафельную поверхность, царапая её короткими ногтями, пока Ло Бинхэ продолжал втрахивать в его в этот самый кафель, а демоническая кровь — открывать его для Бинхэ, подобно бутону цветка.

У Шэнь Цинцю ноги уже ослабли и задрожали, и он поскорее хотел закончить, но Бинхэ не давал, прося исполнить самые грязные и пошлые просьбы.

Внезапно в голове Шэнь Цинцю что-то щелкнуло от озарения и он застонал так непристойно и тягуче, как только мог:

— Бинхэ, прошу, доведи этого учителя до оргазма! Бинхэ, прошу, излейся в меня! Этот учитель так хочет ощутить твоё семя в себе…

Бинхэ эти слова будто бы снесли крышу: несколько бешеных толчков и сумасшедших движений рукой — и Шэнь Цинцю кончает в ладонь ученика, ощущая, как горячее семя Ло Бинхэ растекается в нем. Шэнь Цинцю обессиленно упал на кафель, тяжело дыша, как вдруг зазвенела уведомлениями Система:

[Поздравляем! Арка «В гостях хорошо, а дома лучше» успешно пройдена! Желание главного героя «Секс в общественном месте» исполнено! Вам начисляется 13000 баллов!]

Какого хрена?!

***

— Значит, тогда, в кафе, это не я обсчитался, а деньги действительно пропали? Бинхэ, ведь ты тогда задержался за столом: ты украл пятьдесят юаней?

— У-учитель, я не крал, точнее, я крал, то есть взял, но я делал это без злого умысла… Простите учитель, простите, — виновато опустив голову, слезно молил о прощении Бинхэ.

— И на что ты их потратил? Ты купил смазку, когда мы ходили в аптеку?

— Да… Купил.

— Потому что услышал разговор тех парней в кафе?

Ло Бинхэ тихо всхлипнул, соглашаясь. Шэнь Цинцю покачал головой.

— Бинхэ, почему ты не сказал, что твоё желание — это секс в общественном месте?

— У-учитель… Я и сам не до конца знал, что хотел именно этого… И мне было как-то… Неловко признаваться…

Шэнь Цинцю вздохнул, раскрыв веер, и со всей осторожностью присел на кровать — поясница ныла после вчерашнего нещадно. Шэнь Цинцю перевёл взгляд на окно: как хорошо было вновь оказаться в родной бамбуковой хижине.

— Так ты значит не доверяешь своему мужу? Знаешь ли ты, насколько погубил мои нервы за эти сутки?!

— У-учитель, простите, пожалуйста! — расстроенно произнёс Ло Бинхэ, сжав учителя в объятиях, и по его щекам заструились слёзы.

Шэнь Цинцю едва сдержал смешок и мягко, успокаивающе похлопал Бинхэ по плечу.

— Бинхэ, как ты вообще додумался до такого?

— Ну… Учитель… По секрету говоря, я случайно нашёл письмо, адресованное вам… Учитель, пожалуйста, не сердитесь, я не хотел его читать! Просто оно лежало смятым на видном месте… Я не знал, что там будет… Такое…

— Какое ещё письмо?

Шэнь Цинцю силился вспомнить, о каком письме шла речь, как вдруг на его лице изобразился ужас осознания: около двух недель назад ему действительно пришло письмо от Самолёта, который в красках описывал сексуальные техники, которые могли бы принести разнообразие в половую жизнь Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю, так сказать, для развития сюжета, и также упоминал о разных позах и местах. Шэнь Цинцю бесился с каждой прочитанной строчкой все больше, а потом в гневе смял письмо и отбросил с глаз долой.

Только вот не помнил куда.

«Братец Огурец, как ты относишься к сексу в общественном месте? Никогда не пробовал раньше? Ты только представь, как это здорово: возбуждение бьёт через край, и тот факт, что вас могут застукать в любой момент, лишь добавляет острых ощущений. Понимаешь, насколько охрененно? Эх, была б возможность, я бы попробовал в ночном клубе…»

Чем дальше вспоминал содержание письма Шэнь Цинцю, тем сильнее его лицо багровело от злости. И это непотребство попало в руки Ло Бинхэ?!

Так вот почему Бинхэ захотел трахнуть его именно в ночном клубе!

А там уже и Система подсуетилась, состряпав новую арку, но в Древнем Китае не было таких клубов, о которых говорил Самолёт, поэтому Система молчал до поры до времени. А когда Шэнь Цинцю в мозг ударила идея открыть Бинхэ всю правду, Система и активировалась: ведь теперь была возможность исполнить желание Бинхэ в мире, где эти клубы есть, потому что Шэнь Цинцю любезно рассказал главному герою обо всем!

И все из-за зачинщиками этого пиздеца, из-за идиота Самолёта!

— Гребанный Шан Цинхуа-а-а-а!

Встретиться вновь

Пэйринг и основные персонажи: Мобэй Цзюнь/Шан Цинхуа
Рейтинг: R
Жанры и предупреждения: Слэш, Романтика, Драма, Повседневность
Размер: 36174 ~ 20 страниц
Описание: История об утраченном, его поисках и неожиданных возвращениях. И о Шан Цинхуа, вновь ставшим Самолётом.

ЧитатьУ каждого человека, каждого живого существа есть дорога, по которой он идёт. Пути сходятся и расходятся или же идут параллельно. Но также существует и выбор — свернуть направо или налево? Вернуться или остаться? У каждого есть своя судьба, но кто сказал, что её невозможно изменить?

Всё решает только собственный выбор. Он же определяет и то, доведётся ли двум людям встретиться вновь, или же их жизненные пути разойдутся навсегда.

Каждый сам определяет свою судьбу. И никогда нельзя сказать, что выбранный путь неверен.

Шан Цинхуа кое-как соскрёб себя с дивана, заменяющего ему кровать. Можно было бы, конечно, и ещё дольше поспать, но смысла в этом особого нет. Да и новая глава сама себя не напишет. А читатели, несомненно, жаждут узнать, что произошло дальше в его романе — этом выкидыше современной литературы.

Кое-как, запнувшись по пути за очередную упаковку лапши быстрого приготовления и снеся небольшую башню из всё тех же упаковок, Шан Цинхуа доковылял до ванной. Настроил воду на слегка прохладную — иначе он бы попросту не проснулся окончательно — а для того, чтобы включить ледяную, надо быть мазохистом. За последним точно не к Шан Цинхуа. Глаза от холода сразу же перестали слипаться, а мысли в голове пришли в порядок. Более или менее.

Шан Цинхуа поднял голову и уставился в зеркало. Из отражения на него немного сонно взирал кто-то смутно-знакомый, но забытый давным-давно за ненадобностью. Совершенно чужой человек с абсолютно другим лицом. Шан Цинхуа медленно прикрыл глаза и распахнул их снова.

Зеркало по-прежнему отражало незнакомца.

И тогда он, наконец-то, вспомнил.

Он — не Шан Цинхуа. Шан Цинхуа — это персонаж одного из его романов, «Пути гордого бессмертного демона». Шан Цинхуа — это всего лишь жалкий неудачник на побегушках у слишком идеального ледяного демона, Мобэй Цзюня.

Сян Тянь Да Фэйцзи как-то совсем жалко рассмеялся и уткнулся лицом в ладони.

Глупый автор, Самолёт, Пронзающий Небеса, совсем не Шан Цинхуа. Это так, к его огромному сожалению.

Шан Цинхуа почти перестал впадать в панику, стоило ему только оказаться рядом с Мобэй Цзюнем, далеко не сразу. И, конечно же, лорд Аньдин всё ещё боялся, что вот сейчас его точно ударят, а закрывать лицо нельзя — угроза ледяного демона в памяти отпечаталась слишком хорошо.

Мобэй Цзюнь же при всём при этом умудрялся выглядеть странно довольным, хотя в лице по-прежнему не менялся. Шан Цинхуа уже даже перестал задаваться вопросом, каким образом ему удается уловить и понять настроение своего короля. Это просто одна из тех странных вещей, случавшихся всё чаще в последнее время.

К ним же относилась и лапша. Шан Цинхуа всё же искренне полагал, что Мобэй Цзюнь если и не забудет об его просьбе, то точно заставит самого лорда Аньдин этим заняться. И он уж точно не рассчитывал, что это когда-нибудь повторится. Но Мобэй Цзюнь отчего-то упорно, из раза в раз, продолжал делать лапшу для него. Шан Цинхуа, честно, не знал, плакать ему или же смеяться. С одной стороны идеальный, совершенный демон смотрелся на кухне просто уморительно, а с другой — лорду Аньдин ещё никогда не приходилось пробовать настолько отвратительной на вкус лапши. Даже в худшие времена обеих своих жизней.

Только вот сказать об этом Мобэй Цзюню — смерти подобно. Поэтому Шан Цинхуа давился, обливался слезами и потом, но ел.

Мобэй Цзюнь пристально следил за ним каждый раз. И это было весьма пугающе. Шан Цинхуа чуть ли от ужаса не трясся под бесстрастным взглядом. Что демону нужно — непонятно. И от этого становилось гораздо, гораздо страшнее.

Сян Тянь Да Фэйцзи лениво пролистывал комментарии под очередным постом, разносящим его романы. Только вот былого удовольствия и предвкушения того, как ещё будут изгаляться и хейтеры, и фанаты в бесконечных спорах о культурной ценности его произведений, как ни бывало.

Писать тоже не хотелось. По крайней мере, очередной гаремник уж точно. Но нужда в деньгах всё ещё оставалось насущной проблемой. Поэтому Самолёт сидел и прочёсывал комментарии в поисках идей для продолжения. Как ни странно, их чаще всего можно было обнаруживать у хейтеров.

Конечно же, многие замечали, что что-то случилось с Самолётом после его внезапного исчезновения и не менее неожиданного возвращения. Хейтеров стало больше и все они дружно скандировали: «Скатился!» Хотя куда больше, казалось бы? Но нет предела совершенству.

Сян Тянь Да Фэйцзи ничего уже не чувствовал по этому поводу. Настораживало только отсутствие вездесущего Непревзойдённого Огурца. Наверное, он просто разочаровался в писанине Самолёта настолько, что предпочёл наконец-то оставить его в покое. Сян Тянь Да Фэйцзи искренне надеялся на такое развитие событий. О том, что брат Огурец в отличие от него самого остался там, Самолёт предпочитал даже не думал. Это было бы слишком обидно и нечестно.

Всё это было не так важно на самом деле. Главное, чтобы за романы продолжали платить, и денег хватало на квартиру и лапшу.

От безнадёжности своего положения и жизни в целом хотелось просто уткнуться лицом в подушку и рыдать.

Их первый поцелуй спонтанный и очень-очень странный. Шан Цинхуа, честно, и знать не знал, что до такого дошло, пока Мобэй Цзюнь внезапно не зажал его у стола. Горный лорд как раз в очередной раз похвалил приготовленную лапшу и уже собирался скорее улизнуть на Аньдин в поисках чего-нибудь, что перекрыло бы её всё ещё не слишком приятный вкус.

Поцелуй стал для Шан Цинхуа полной неожиданностью. Да, он проводил при Мобэй Цзюне гораздо больше времени, чем на своём собственном пике. Да, Шан Цинхуа не раз и не два приходилось оставаться и ночевать во дворце Мобэй Цзюня. Но не значит же это, что между Мобэй Цзюнем и Шан Цинхуа что-то есть!

Так полагал Шан Цинхуа, но, похоже, не Мобэй Цзюнь.

Сейчас это также очевидно, как и то, что про поцелуи демон скорее всего узнавал у Ло Бинхэ. Братец Огурец до этого неоднократно жаловался, что его муженёк только кусаться и умеет. Шан Цинхуа, если честно, не особенно в это верил — всё-таки он сам придумывал этого идеального почти во всём главного героя. Только вот навыки поцелуев Ло Бинхэ, похоже, шли совместно с его гетеросексуальной ориентацией.

Мобэй поначалу тоже укусил губы Цинхуа, заставив того взвизгнуть. А потом лорд Аньдин пропал.

Это слишком горячо для ледяного демона. Цинхуа не знал, что делать, как реагировать. А Мобэю этого, кажется, и не нужно было. Они целовались, и целовались, и целовались. Ноги у Цинхуа подгибались, из-за чего он буквально висел в объятьях Мобэя. А потом всё закончилось.

— М-мой король? — вопросительно протянул Цинхуа, надеясь, что не слишком видно, как его всего буквально трясло.

Мобэй как всегда, впрочем, ничего не ответил. Цинхуа, кажется, в который раз хотелось ударить его прямо по идеальному лицу.

В какой момент Сян Тянь Да Фэйцзи решил, что так больше нельзя, он не знал. Как не знал и того, где были его мозги, когда он зачём-то попёрся в клуб.

В полуподвальном помещении, как и всегда в подобных местах, царили полумрак и духота. Огибая танцующие группки, Сян Тянь Да Фэйцзи направился прямо к бару. Хотелось напиться до состояния нестояния и хотя бы на немного позабыть весь тот кошмар, являющийся теперь так называемой повседневной жизнью популярного интернет-писателя Самолёта, Пронзающего Небеса.

Он пристроился у барной стойки и заказал какой-то коктейль с большим содержанием алкоголя. А потом ещё один. И ещё. Алкоголь гулял в крови, горячил её. Путал мысли. И это было приятно-приятно-приятно…

Сян Тянь Да Фэйцзи расплылся в улыбке и распластался по барной стойке. Начал зачем-то рассказывать бармену задумку для очередного своего романа.

Сбоку подсел какой-то парень, возможно, чуть менее пьяный, чем сам Самолёт. Начал к нему подкатывать. Потом полез целоваться.

И только тут Сян Тянь Да Фэйцзи пришёл в себя. Слез-свалился с высокого стула, полубезумным взглядом обвёл взглядом извивающуюся в каком-то сумасшедшем танце толпу.

Басы били, казалось, прямо по мозгам, а то и дело меняющее цвет освещение порождало только панику. Сян Тянь Да Фэйцзи практически побежал к выходу.

Свежий, чуть прохладный воздух, как будто бы помог ему немного протрезветь. Желудок скрутило в спазме, но Самолёту всё же удалось удержать выпитое в себе.

Сян Тянь Да Фэйцзи уселся прямо на не слишком-то чистые ступеньки и, уткнувшись лицом в колени, позорно разревелся, дрожа толи от казавшегося ледяным воздуха, толи от отвращения к самому себе.

Их первый раз был попросту отвратительным. Ведь несмотря на большой опыт в написании гаремников, в которых, естественно, присутствовало завались и более постельных сцен, Шан Цинхуа всё же оставался девственником. И опыт у него во всём был примерно… никакой.

Что уж говорить про Мобэй Цзюня. Крайне сомнительно, что в его графике, состоящем исключительно в выполнении своих непосредственных обязанностей, разгребании дел за Ло Бинхэ, ускакавшим совместно с братцем Огурцом в очередной медовый месяц, и вытаскивании задницы самого Шан Цинхуа из разного рода неприятностей, вряд ли имелось время для чтения литературных произведений сомнительной ценности.

Поэтому, естественно, всё пошло по тому самому месту.

Цинхуа было больно, неприятно и повторять в ближайшее время не рекомендовалось. И не то чтобы вообще хотелось.

Конечно, со временем, прорываясь через слёзы, боль и ссоры, они пришли к более или менее приемлемому варианту, когда удовольствие получали все участники процесса. И итог был очень даже неплохим, если уж на то пошло.

И именно тогда Шан Цинхуа задумался, как кого-то настолько идеального, как Мобэй Цзюнь, может привлекать кто-то вроде него самого. В теле лорда Аньдин, конечно, не было ничего отталкивающего. Вроде как. Но и привлекательным его считать было неправильным, как казалось самому Цинхуа. Он был не толстым, но и не тощим. Среднестатистическим, возможно? Посредственность, не более. И совсем не то, что нужно священному демону.

Мобэй Цзюнь был в прямом смысле этого слова, идеальным. О его внешности в целом и его теле в частности можно было бы сложить не одну хвалебную песню. По крайней мере, именно этого хотелось Шан Цинхуа, когда он смотрел на своего короля и когда его мысли не были заняты другими, гораздо более важными и существенными вещами, нежели восторженное и безмолвное созерцание.

Что-то тёмное, манящее вспыхивало в глубине глаз Мобэя каждый раз, стоило ему взглянуть на Цинхуа. Лорд Аньдин предпочитал не обращать внимания, не задумываться о том, что подобное случается каждый раз, когда его король смотрит на него самого, Самолёта. И не думать о том, что подобный взгляд заставлял его трястись отнюдь не от страха.

Впервые за долгое время Сян Тянь Да Фэйцзи писал то, что ему на самом деле хотелось. Не ради денег или отзывов, просто для себя. Ему это было нужно сейчас.

В порыве вдохновения забывалось почти всё, происходившее с ним после того, как Самолёт очнулся в больнице. Теряли значение и подорожание продуктов в магазине, и угроза выселения за неуплату. Взамен всего на белом поле документа рождалась история. Простая и сложная одновременно, как и большинство историй о любви.

Сян Тянь Да Фэйцзи не особо раздумывал, почему главные герои так похожи на Мобэя и него самого. Он просто писал то, о чём невольно мечтал, когда не получалось заснуть и приходилось просто лежать, уставившись куда-то во тьму и ежась от почти бесполезных попыток согреться — холод для Самолёта уже давно стал привычным в плане физическом. Но не душевном.

Так он потратил почти целый день, а потом сидел и перечитывал, что удалось написать. И понимал, что не сможет это выложить, хотя история, несомненно, станет популярной. Нет, это было что-то слишком личное. Что-то, что показать никому нельзя.

Сян Тянь Да Фэйцзи сохранил документ.

«Я скучаю по вам, мой король», — подумал Самолёт, Пронзающий Небеса, бывший некогда Шан Цинхуа. И, наверное, впервые эта мысль была полна только лёгкой, почти неощутимой печали, а не нестерпимой, безнадёжной тоски. Тоски о том, чего, кажется, никогда не было.

— М-мой король? — Шан Цинхуа собирался сделать, наверное, самую большую глупость в своей жизни.

Мобэй Цзюнь ничего не ответил, по его лицу так же было ничего не понятно, но лорд Аньдин понадеялся, что его всё-таки слушают.

— Я должен вам кое-что рассказать, — в ответ по-прежнему тишина.

Шан Цинхуа очень сильно сомневался, что это хорошая идея, но против Системы действовать страшновато. Да и ему самому казалось, что молчать дальше как-то совсем нехорошо. Не то чтобы хотя бы кому-то, кроме вездесущей Системы, было до этого дело, но Шан Цинхуа и сам ощущал себя не слишком комфортно. Ну и задание, конечно. Никогда не стоило забывать о штрафе за невыполнение задания.

[Будьте честны]

Что может быть сложнее? Шан Цинхуа не знал. Сначала он, конечно же, возмущался. Сейчас же пришёл страх. И непонятно, что же пугало его больше — пресловутый штраф или же то разочарование, которое, несомненно, появится в глазах у его короля.

Не действовать же было невозможно — кнопка «Нет» после текста задания отсутствовала как таковая.

Шан Цинхуа подавил нервный смешок и снова заговорил:

— М-мой король, возможно, однажды мне придётся уйти, — воздух, кажется, стал холоднее и Самолёт поспешно сменил формулировку. — Однажды я могу исчезнуть. В смысле… не то чтобы я этого не хочу… Вернее, я этого, наверное, совсем не хочу… Это как бы случится без моего на то согласия, понимаете?

— Я найду тебя и верну, — по идеально-красивому лицу Мобэй Цзюня было всё ещё совсем ничего не понятно.

Шан Цинхуа титаническим усилием подавил в себе желание опуститься на колени и, обняв чужие бёдра, молить о пощаде. Он просто понадеялся, что если его и будут бить, то не слишком сильно.

— Д-да? Хорошо, — и конечно же, он совершенно не собирался говорить, что, по сути, создал вот такого вот идеально-ледяного Мобэй Цзюня.

То, что Система, то ли специально, то ли позабыв (ха!) не обозначила границы правдивости, было Шан Цинхуа только на руку в данном случае. Главное, чтобы не пришлось расплачиваться за такое самоуправство позднее.

Никакого уведомления не было. А Мобэй Цзюнь всё продолжал смотреть на него тем самым нечитаемым взглядом. Право слово, Шан Цинхуа хотелось нервно рассмеяться. И, возможно, всё-таки бухнуться на колени.

В какой-то момент упаковок от лапши становилось слишком много, а целых, наоборот, чересчур мало или же не оставалось вовсе. А значит, наступало время выйти из квартиры.

Сян Тянь Да Фэйцзи на самом деле пытался что-то сделать со своим лицом, но ничего путного никогда не выходило. Отражение оставалось неумолимо, во всей красе демонстрируя бледную, выглядевшую ещё более нездоровой в искусственном свете, кожу и синяки, кажется, навсегда теперь обосновавшиеся под глазами.

Это странно, потому что Сян Тянь Да Фэйцзи только и занимался тем, что спал и писал новые главы, забывая иногда даже поесть в перерыве.

Кое-как собрав волосы в куцый хвостик, Самолёт, таща в руках пакеты, набитые упаковками от лапши, которые удалось впихнуть туда, вышел из квартиры. Ветер тут же неприветливо хлестанул его по лицу, стоило только открыть дверь на улицу. Дома вокруг кажутся практически незнакомыми, чужими.

Сян Тянь Да Фэйцзи набрал побольше воздуха в лёгкие, прежде чем с головой нырнуть в окружающую его жизнь. Слишком повседневную. Слишком обычную.

Впервые это случилось посреди ночи. Шан Цинхуа проснулся посреди ночи от странного механического писка. Подозрительно нездешнего писка. Слишком похожего на что-то из его прошлой, почти позабытой, жизни.

Некоторое время Цинхуа просто лежал, завернувшись в тёплое одеяло, и смотрел в темноту.

«Система?» — наконец решился спросить он, хотя странный писк уже пропал.

Система молчала. Она вообще мало говорила в последнее время на самом деле, но почему бы не попробовать. Тишина в сочетании с темнотой, к которой глаза всё ещё не приспособились, вызывала лишь дрожь, и Шан Цинхуа завозился, пытаясь поплотнее завернуться в одеяло. Он был совсем не уверен, что это поможет.

Возню прекратила тяжелая рука, опустившаяся на бок Цинхуа поверх одеяла и буквально придавившая лорда Аньдин к кровати.

Он растерянно вгляделся в идеальное лицо Мобэя. Демон открыл глаза и посмотрел в ответ. У Цинхуа как и всегда, впрочем, не получилось понять, что же скрывалось за его взглядом. Некоторое время демон и человек просто безмолвно смотрели друг на друга.

— Спи, — сказал наконец Мобэй, но сам глаза закрывать почему-то не спешил.

— Д-да, мой король, — покорно ответил Цинхуа и зажмурился.

Холодное дыхание, чуть щекочущее лицо, — вещь уже настолько привычная и успокаивающая, что лорд Аньдин вскоре на самом деле расслабился, почти тут же проваливаясь в сон.

На утро Шан Цинхуа и думать забыл о странных звуках, служащих ненужным напоминанием о том, что было когда-то.

Шан Цинхуа открыл глаза. И ощутил растерянность. Он беспомощно огляделся вокруг, пытаясь понять, где находится и отчего тело так плохо слушается.

Приборы около постели заходятся истошным писком, ставшим за последнее время кошмаром всей его жизни. И Шан Цинхуа не сомневался, что ощутил бы раздражение, если бы сознание не затопила паника.

Где он? Как он здесь оказался? И где Мобэй Цзюнь?

В поле зрения появилось женское лицо, наполовину скрытое за маской. Шан Цинхуа бы предположил, что это Лю Минъянь, если бы не знал наверняка, что она выглядела совершенно иначе. Женщина перед Самолётом казалась старше ученицы Ци Цинци.

Она улыбалась, что-то говорила. Шан Цинхуа не слышал её. Даже не пытался слушать на самом деле.

Где же Мобэй Цзюнь?

Взгляд Шан Цинхуа скользнул по обстановке. Слишком неправильной и для Царства Демонов в частности, и для того мира в целом.

Шан Цинхуа тупо пялился на светлые стены, пока в его голове выстраивалась картина произошедшего. Что последнее он помнил? Он был с Мобэем, прилетело очередное сообщение от Системы… А дальше?

Шан Цинхуа пытался сосредоточиться и вспомнить, но ничего не выходило. Что же произошло после? Он не знал. Была только тьма. А в ней…

[Протокол возврата активирован. Привязка к роли будет деактивирована через 15 секунд]

Шан Цинхуа задохнулся, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Всё же не могло так закончиться, не правда ли?

Самолёт, Пронзающий Небеса задыхался от осознания, что, кажется, всё бывшее раньше только ему приснилось. Что Шан Цинхуа — по-прежнему оставался лишь жалким неудачником из его собственного романа. А Мобэй Цзюнь всегда был лишь плодом его фантазии и ничем более.

Сян Тянь Да Фэйцзи наконец очнулся в больнице после того, как пережил удар током.

В ушах снова зазвучал этот раздражающий писк, и Шан Цинхуа поморщился, потирая виски. Да что же это такое?!

«Система?»

В ответ опять тишина, поэтому лорд Аньдин вернулся к заполнению ведомостей и документов на поставки, пытаясь игнорировать всё ещё не смолкающий писк. В конце концов, не так уж и много у Шан Цинхуа времени, чтобы разобраться с документацией — скоро опять нужно будет вернуться к Мобэю. И заняться вещами, гораздо более интересными и полезными, чем заполнение никому не нужных бумажек.

Иероглифы внезапно начали плыть, а перед глазами замелькали белые пятна. Кисть выпала из пальцев, сведённых судорогой, а дыхание перехватило.

Шан Цинхуа со стоном вцепился в стол, который будто бы стремился убежать. Все тело лорда Аньдин прошило новой судорогой, сердце неровно и слишком громко колотилось в груди. И ужасно болели ладони, в особенности пальцы.

Шан Цинхуа весь сжался, не пытаясь понять, что происходило, просто надеясь, что скоро всё это закончится. Уведомление Системы он осознал далеко не сразу.

[Загрузка завершена]

Шан Цинхуа пришёл в себя. Он всё ещё дрожал от недавнего приступа боли, а перед глазами всё расплывалось от слёз. Сообщение Системы назойливо маячило прямо перед лицом. Лорд Аньдин тяжело выдохнул через зубы, прежде чем спросить:

— Что за загрузка, Система?

Никакого ответа. Экран с сообщением тут же пропал, как будто и не было.

Шан Цинхуа неимоверно захотел оказаться где-нибудь подальше от Аньдин. Безумно хотелось оказаться рядом с Мобэем, под его защитой. Хотелось прохладных объятий и поцелуев, чтобы скорее позабыть обо всём этом.

Врач, совершенно, к слову, не похожий на Му Цинфана, терпеливо объяснял, как самостоятельно обрабатывать ожоги, оставшиеся на ладонях и какие лекарства и как принимать. Совсем не то, что Шан Цинхуа, вернее, Сян Тянь Да Фэйцзи, было нужно. Кто бы объяснил ему, что случилось и как вернуться назад. А не говорил, что всё произошедшее — это только последствия недостатка кислорода. Галлюцинации, если быть уж совсем прямолинейным.

Сян Тянь Да Фэйцзи благополучно прослушал все рекомендации, мысленно взывая к Системе снова и снова.

Он расплатился за госпитализацию и оказание медицинской помощи, потратив при этом почти все деньги, скопившиеся на карте в результате месяцев экономии. Система по-прежнему молчала.

Пока Сян Тянь Да Фэйцзи шёл к автобусной остановке — тратить деньги на такси было попросту неразумно — порывистый ветер всего его истрепал и заморозил. Но всё это было совсем не то, что раньше, когда рядом был Мобэй Цзюнь. Система всё ещё не отвечала.

Собственная квартира, заваленная всяким мусором и кучей просто бесполезных вещей — никто, конечно же, не стал бы убираться на чужой территории — казалась совершенно незнакомой, пусть Сян Тянь Да Фэйцзи хоть сейчас мог сказать, где лежит провод от ноутбука, стоит его любимая кружка и находятся вечно находящиеся на грани исчезновения запасы кофе и чайных пакетиков. Всё это было не его.

Система так и не удостоила его ответом. Может быть потому, что её и не существовало никогда?

Сян Тянь Да Фэйцзи бессильно упал на узенький и ужасно старый диванчик, оставшийся ещё от прежнего квартиросъёмщика. Вся жизнь — прекрасная, чудесная жизнь — была жалким обманом.

И он, Самолёт, Пронзающий Небеса, был никчёмен настолько, что влюбился во второстепенного персонажа собственного романа. Что может быть отвратительнее?

Только то, что Мобэй Цзюня никогда и не существовало по-настоящему. Как и Шан Цинхуа.

Иногда Мобэй Цзюнь был… милым? Правда, случалось это очень и очень редко, как полагал Шан Цинхуа. Где-то между теми моментами, когда он был угрожающе-сексуальным и просто угрожающим — таким Мобэй Цзюнь был почти постоянно. И не то, чтобы лорд Аньдин был против — он ведь сам создал этого ледяного короля всё же! — но иногда хотелось просто отдыха для своего измученного тела. И, желательно, не испытывать при этом страха за свою жизнь, конечно. И чтобы мыслей о том, что вот сейчас-то точно тебя прибьют с особой жестокостью, не возникало.

Всё это случалось, но крайне, крайне редко. И Шан Цинхуа оставалось только мысленно вопить на несправедливость этого мира к маленькому и практически безобидному лорду Аньдин. Ну и ругаться на Систему, конечно. Это хотя бы немного, но помогало. Не то чтобы, очень сильно, на самом деле, но становилось легче.

Рядом с Мобэем оказалось очень приятно находиться летом, когда все остальные буквально умирали от жары. А у Цинхуа был собственный ледяной демон, а потому высокая температура его не слишком беспокоила. Зато она явно не слишком хорошо влияла на самого Мобэя.

Шан Цинхуа, конечно, пытался выставить его с Аньдин и отправить назад в Северные Земли Царства Демонов, где, он точно знал, всегда было достаточно холодно. Но Мобэй проявлял упорство и не уходил. Продолжать настаивать Цинхуа не решился и просто занялся вечными спутниками его редких появлений на Аньдин — документами.

Только спустя пару разобранных стопок с бумагами до него дошло, что он ощущал себя вполне неплохо не из-за того, что солнце вдруг решило побыть немного милосерднее и перестало так припекать, а потому, что в одном с ним помещении находился демон, повелевающий льдом. И естественно, что температура воздуха в присутствии Мобэя снижалась.

Шан Цинхуа покосился на своего короля. Было ли это нормально, что заклинатель из известного клана готов забросить свои обязанности ради демона? Цинхуа всерьёз задумался над, этим почти машинально заполняя договоры на поставки.

Мобэй Цзюнь продолжал выжидательно смотреть на него.

Ладно. Ладно. В конце концов, чем он хуже братца Огурца? А тот только и делает, что где-то путешествует с главным героем, совсем забросив Цинцзин. И нет, Шан Цинхуа совсем не был сентиментальным. Просто, когда о тебе кто-то заботится, это всегда приятно, не правда ли?

Сян Тянь Да Фэйцзи снова проснулся на диване от холода — одеяло опять благополучно свалилось на пол. Только вот гораздо больше Самолёта волновали его сны, а не вопрос комфорта. И почему всё чаще ему снилось то, чего никогда не было? Несуществующая Система и не думала отвечать.

Небо и земля поменялись местами, стоило Сян Тянь Да Фэйцзи сделать следующий шаг. Неуклюже взмахнув пакетами, Самолёт повалился на асфальт и пару мгновений созерцал облака над своей головой. Дольше лежать было неприлично, хотя и очень хотелось.

Сян Тянь Да Фэйцзи встал на ноги, убедился, что из пакетов ничего не выпало. Отряхнул джинсы. И только потом заметил то, чего уж никак не могло быть. Замерзшая лужа. При плюсовой температуре.

Самолёт с недоумением пялился на тонкую корочку льда, пока его сердце безумно колотилось в груди. И в душе разгоралась надежда — а вдруг?.. Неужели… неужели он и впрямь пришёл?

Сян Тянь Да Фэйцзи огляделся вокруг в поисках знакомой фигуры, пока наконец не нашёл его. Мобэй Цзюня. Своего короля.

Самолёту хотелось разрыдаться, когда он неуклюже, всё ещё держа в руках пакеты, побежал к демону, которого быть здесь не могло. Но он был. Смотрел всё тем же знакомым холодным взглядом.

— Мой Король, — выдохнул Сян Тянь Да Фэйцзи, тяжело дыша и чувствуя, как подгибаются колени.

Мобэй Цзюнь стоял посреди улицы, выглядя совсем неподходяще для этого места. Выглядя совершенно потрясающе, так же, как и всегда. Только смотрел равнодушно. Совсем так же, как когда они с Шан Цинхуа встретились впервые.

— Мой король, — отчаянно прошептал Сян Тянь Да Фэйцзи, совсем не Шан Цинхуа.

Мобэй Цзюнь снова внимательно вгляделся в него и спросил только одно:

— Ты? — в его глазах разгоралось то самое тёмное и манящее, что Самолёт, Пронзающий Небеса начал забывать.

Губы Сян Тянь Да Фэйцзи дрожали, когда он несмело улыбнулся и кивнул.

С первой их встречи человек был жалким и слабым. Никчёмным. Постоянно старался угодить всем и каждому. Мобэй Цзюня одновременно и раздражала его угодливость, и в то же время приятно тешила самолюбие. Человек был настолько жалок и слаб, что демон даже не сразу запомнил его имя — Шан Цинхуа.

Мобэй Цзюнь прекрасно видел недовольство в его глазах, когда он занял его кровать. Но так же видел, что человек боится его. Такого жалкого, его хотелось только побить, чтобы лишний раз напомнить о его месте в этом мире.

Так всегда было в Царстве Демонов — если ты слаб, умри или же, если дорожишь жизнью, подчинись. Мобэй Цзюнь не видел особых отличий и у заклинателей. Каждый должен знать своё место — сильный повелевает, слабый подчиняется.

Впрочем, как оказалось, при всей своей никчёмности, Шан Цинхуа был далеко не так бесполезен, как Мобэй Цзюнь решил сначала. Человек изворачивался как только мог, пытаясь доказать, что чего-то стоит. Все его поступки по-прежнему вызывали лишь презрение. Хотя периодически к нему и примешивалось восхищение — не каждый бы мог, преступить свою гордость ради достижения цели. Мобэй Цзюнь не доверял Шан Цинхуа ни капли.

А тот по-прежнему из кожи вон лез, чтобы доказать свою полезность. Мобэй Цзюнь не слишком-то хорошо понимал, почему Шан Цинхуа всё ещё остается рядом, преданный до невозможности. Почему он не переметнётся к тому же Ло Бинхэ, оказавшемуся гораздо сильнее любого священного демона. Шан Цинхуа был загадкой, которую уже почти не хотелось уничтожить. И Мобэй Цзюнь продолжал наблюдать за ним, и что-то непонятное, новое, разгоралось в его груди.

Шан Цинхуа был слабым. Поэтому ничего удивительного не было в том, что каждый — неважно, демон или заклинатель — спешил напасть на него, чтобы в очередной раз продемонстрировать свою силу. Мобэй Цзюнь и сам таким был. Только вот Шан Цинхуа был его слугой. И Мобэй Цзюнь не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме самого, смел трогать то, что принадлежало ему. Немало мелких демонов встретили свою кончину в качестве ледяных осколков.

Что-то начало меняться уже давно, но переломный момент наступил, когда Ло Бинхэ спросил совета у своих подчинённых. Совета, касаемо проявления чувств. Любви.

Ша Хуалин на это лишь привычно скривилась — её всё ещё раздражало то, что Мобэй Цзюнь привёл с собой Шан Цинхуа. Впрочем, и сам ледяной демон не слишком много знал об ухаживаниях — это не слишком-то свойственно их расе. А для выражения чувств у них существовало сражение. Что Мобэй Цзюнь и предложил.

Ответ Ло Бинхэ не устроил, зато внезапно оживился Шан Цинхуа. Он принялся с уверенностью расписывать, что нужно делать, чтобы привлечь партнёра. Ша Хуалин на это закатила глаза, но Ло Бинхэ слушал внимательно.

Слушал и Мобэй Цзюнь. И, кажется, начинал что-то понимать.

Шан Цинхуа с убеждённостью доказывал, что для демонстрации привязанности надо быть прилипчивым и вести себя достаточно жалко. Мобэй Цзюнь специально ещё раз уточнил это у него позднее. Шан Цинхуа уверенно подтвердил. А Мобэй Цзюнь начал задумываться.

Как вёл себя Шан Цинхуа обыкновенно? Жалко, настойчиво демонстрировал свою слабость каждый раз. И упорно следовал за Мобэем. Что-то в голове у демона наконец сошлось.

Шан Цинхуа всё ещё вёл себя жалко, но теперь уже сам Мобэй Цзюнь смотрел на это иначе. И пытался ухаживать так, как это принято у демонов, но это почему-то не работало. Шан Цинхуа всё ещё боялся его, но оставлять и не думал.

Что-то оборвалось в груди у Мобэй Цзюня, стоило ему однажды услышать жалобный крик Цинхуа. Демон тут же выбежал в коридор и напал на заклинателя в белых одеждах. Мобэй Цзюнь, возможно, сражался слишком яростно. Но Цинхуа был его. И никто не смел трогать Цинхуа, пока он находится под его, Мобэй Цзюня, защитой.

Падая со скалы, демон почти не сомневался, что это конец. Никто не придёт на помощь. Цинхуа не придёт — ведь это для него хороший шанс наконец избавиться от Мобэй Цзюня, практически ничего для это не сделав.

Демон покорно закрыл глаза, подчиняясь своей судьбе. И почувствовал, как кто-то тянет его за одежду. Мобэй Цзюнь открыл глаза и посмотрел на того, кто так отчаянно пытается его спасти.

Шан Цинхуа парил рядом на мече и, тяжело дыша, пытался затащить на него и демона.

— Ну же, держись давай! Хватайся! — почти закричал Цинхуа, заметив взгляд Мобэя. — Мне одному тебя не вытянуть!

И что-то бесконечно тёплое и нежное распустилось в этот момент в груди у демонического короля.

Мобэй Цзюнь пытался, как умел, ухаживать за человеком, но привело это лишь к тому, что Шан Цинхуа сказал, что хочет уйти. Демон прогнал его прочь.

Правильно, Мобэй Цзюнь всё ещё никому не нужен, даже, казалось бы, самому преданному своему слуге. Сила горела в его венах, смешиваясь с яростью и глухой тоской, когда пришёл Лингуань. Вечно насмешливый, вечно ищущий выгоду. Мобэю было всё равно.

А потом откуда-то вывалился Цинхуа. И Мобэй по-настоящему удивлён, что он вернулся. Цинхуа, как и всегда, вопил что-то странное, но помогал ему держаться, отгоняя Лингуаня.

Мобэй осознал, что любит этого несуразного, слабого человека. И совершенно не готов отпускать. Но отношения их складывались всё время так, что Мобэй привык приказывать, но не просить. И Цинхуа почему-то обиделся. Высказал всё, что думает. И сбежал, очевидно, побоявшись, что Мобэй снова его побьёт.

Оказалось, что найти Цинхуа совсем не просто, когда он того не хочет. Но Мобэй и не думал сдаваться. Не сейчас, когда всё уже решил для себя.

Первым Цинхуа нашёл Лингуань, и ярость кипела в груди Мобэя, когда он отшвырнул дорого дядюшку прочь и потащил лорда Аньдин за собой. Цинхуа возмущался, сопротивлялся и не хотел идти.

А Мобэй не хотел отпускать его, а потому готов был смирить свою гордость и позаботиться о комфорте своего человека. Капризного Цинхуа, который посмел что-то потребовать, а не униженно вымаливать, ему ещё видеть не доводилось. И не сказать, что Мобэю это не нравилось.

Он учится ухаживать так, как это принято у людей. Учиться подстраивать под Цинхуа, когда иначе просто нельзя. Мобэй просто любит своего человека. И готов отдать ему всего себя.

Цинхуа, пускай и не сразу, раскрывается ему навстречу. Они как будто вместе учатся не просто существовать рядом друг с другом, но любить.

Мобэй игнорирует странности Цинхуа, покорно отпускает его к Шэнь Цинцю и не вслушивается в их разговоры, хотя они и настораживают. Как потом, не зря.

Однажды Цинхуа спрашивает, что Мобэй будет делать, если он вдруг исчезнет. Демон, не сомневаясь, отвечает, что вернет его. И знает, что да — где бы Цинхуа не был, Мобэй последует за ним и вернёт его.

[Найдите и заполучите Медальон Света]

Говорит странный голос, но Мобэй слишком растерян и зол, чтобы слушать его. Шан Цинхуа пропал. Исчез у него на глазах. И виновный должен заплатить за это, Мобэй точно знает.

[Найдите и заполучите Медальон Света, чтобы вернуть Шан Цинхуа]

Настойчиво повторяет женский голос. И на этот раз Мобэй Цзюнь слышит его.

Шэнь Цинцю лишь отрицательно качает головой, на вопрос о том, где Шан Цинхуа.
— Это не только мой секрет, — говорит он. — И не мне его выдавать. Но, я не уверен, что он не хотел бы уйти туда, где он сейчас, на самом деле.

Мобэй Цзюнь не верит ему, потому что помнит, как Шан Цинхуа говорил ему, что если и пропадёт однажды, то не по своей воле. И демон отправляется на поиски, следуя указаниям странного голоса.

Никто и ничего не знает ни про какой Медальон Света, но Мобэй Цзюнь не останавливается. Он должен вернуть Шан Цинхуа во чтобы то ни стало.

Однажды он оказывается достаточно упрям, чтобы заполучить странную вещицу с камнем посередине в свои руки.

Медальон Света на первый взгляд невзрачен и кажется бесполезной безделушкой.

[Поздравляю! °˖✧◝(⁰▿⁰)◜✧˖°]

[Ваша награда за успешное выполнение задания — бесплатная прогулка по Коридору Между Мирами в один конец. Открытие портала через пять секунд]

Перед Мобэем и в самом деле возникает круглый тоннель, с мерцающими и искрящимися голубыми краями.

[Благодарю за ожидание (ノ◕ヮ◕)ノ*: ・゚✧]

[Следуйте прямо по Коридору к месту встречи]

Мобэю всё равно, окажется ли это ловушкой или нет. Ничего не важно, если в итоге это поможет ему вернуть Цинхуа.

[Внимание! Ваше новое задание — найти Шан Цинхуа. В качестве вознаграждения вам будет предоставлено бесплатное возвращение. Удачи (・ω<)☆]

А затем Мобэй Цзюня ослепляет яркий солнечный свет.

Человек перед ним выглядит совершенно не знакомым, и демон почти отворачивается, чтобы уйти. Но что-то в выражении его лица, в его поведении удерживает Мобэй Цзюня от поспешных действий. Он внимательно вглядывается в человека перед собой. Тот несмело, почти отчаянно лепечет:

— Мой король.

— Ты? — спрашивает Мобэй Цзюнь, хотя уже знает, что его поиски, наконец окончены.

Шан Цинхуа, выглядящий иначе, но совершенно точно похожий на самого себя, нервно улыбается и кивает.

Мобэй Цзюнь притягивает его к себе и целует.

[Поздравляю с удачной находкой (.❛ ᴗ ❛.)]

Диван жалобно скрипит, когда Мобэй придавливает к нему Самолёта всем своим весом. Руки демона — как и всегда холодные — оглаживают тело Сян Тянь Да Фэйцзи, оставляя на месте касаний только жар и заставляя задыхаться. Мобэй снова целует его, и Самолёт теряется в буре полузабытых ощущений. Пальцы демона сжимают сильно, после них, несомненно, останутся синяки по всему телу, но это не волнует совершенно.

Сян Тянь Да Фэйцзи всё равно на боль, он не обращает на неё внимания. Слишком долго вместо Мобэя, его пальцев, его поцелуев были лишь пустота и сожаления о несбывшемся. Слишком долго Самолёт был лишён возможности ощутить всё это. Всего Мобэя, всё его тело и все его желания.

Демон утыкается в шею Сян Тянь Да Фэйцзи, будто пытается вспомнить полузабытый запах, и низко, неимоверно сексуально, выдыхает:

— Цинхуа.

И Самолёт задыхается под Мобэем. Потому что, да, он Шан Цинхуа. И пускай тело другое, он всё равно всегда будет принадлежать только одному королю. Только Мобэю.

— Мой король, — шепчет Шан Цинхуа. — Мой король!

Мобэй почему-то хмурится на это, но не останавливается. В голове у Цинхуа опять проскальзывает мысль, что он слишком горячий для ледяного демона.

— Мобэй! — стонет Цинхуа, сжимаясь от каждого толчка, и повторяет раз за разом. — Мобэй… Мобэй!.. Мобэймобэймобэй…

Спина демона под его ладонями напрягается. И их обоих настигает оргазм.

После они ютятся на узеньком диване, вжимаются друг друга. И Шан Цинхуа полусонно шепчет:

— Мой король.

— Называй меня по имени, — говорит на это Мобэй, и в его голосе, кажется, можно расслышать неудовольствие и обиду.

Цинхуа слишком сонный, чтобы отреагировать на это адекватно. Ему просто нравится обнимать Мобэя и ощущать его так близко с собой.

Цинхуа обнимает своего короля, утыкается ему в плечо и проваливается в сон.

Он просыпается от холода и с закрытыми глазами пытается дотянуться до одеяла, которое, скорее всего, опять свалилось на пол. И только потом понимает, что на диване слишком тесно для одного человека, и хотя он и раньше, конечно, не отличался широтой, но не до такой же степени!

Сян Тянь Да Фэйцзи несмело приоткрывает глаза. Взгляд тут же упирается в идеальную мужскую грудь. И Цинхуа хочется вопить от восторга, что это не очередной дурацкий сон. Что вот он, Мобэй — реальный, живой — рядом с ним.

Шан Цинхуа улыбается, разглядывая всё такое же идеальное лицо своего короля, проводит пальцами по точёной скуле. И пытается выбраться из крепких объятий — естественные нужды всё же не терпят отлагательств.

Мобэй на это крепче прижимает его к себе и, всё ещё не открывая глаз, говорит:

— Не пущу.

Шан Цинхуа снова хочет закричать — то ли от восторга, то ли от безнадёжности.

— Я-я сейчас вернусь, мой король. Честно-честно.

— Мобэй, — говорит демон и, наконец, открывает глаза.

Шан Цинхуа от этого проваливается куда-то далеко-далеко в себя и далеко не сразу вяло и по-глупому переспрашивает:

— Что?

— Называй меня Мобэй.

Шан Цинхуа поспешно кивает, мысленно проклиная свой мочевой пузырь, который грозил вот-вот лопнуть:

— Х-хорошо, м-… Мобэй. А сейчас можно я отойду? Я, правда, скоро вернусь.

Шан Цинхуа устало разваливается на диване — король совсем его вымотал. Конечно, он тоже был рад встрече, но не так сильно, пожалуйста! Задница Шан Цинхуа — это же всё же почти эксклюзивный товар, если уж на то пошло!

Сам Мобэй Цзюнь в это время осматривается в квартире. Ничего не говорит про накиданный кругом мусор, благо Цинхуа недавно немного прибрался.

Мобэй Цзюнь долго рассматривает ноутбук. Шан Цинхуа думает, что ничего ведь плохого не случится, если он покажет, как пользоваться Интернетом. Правда ведь? Параллельно он объясняет и какие-то мелочи в ноутбуке.

Как оказалось, Интернет Мобэя если и заинтересовал, то не слишком сильно, потому что вскоре Цинхуа замечает, что его король как-то умудрился отыскать его истории и теперь читал их.

Самолёт просто надеется, что это не «Путь Гордого Бессмертного Демона». Пожалуйста, пусть это будет не «Путь…», старое и больное сердце папочки не выдержит этого.

Цинхуа вглядывается в строки, написанные когда-то им самим. И чувствует, что его бросает в жар. Это не «Путь Гордого Бессмертного Демона». То, что каким-то невероятным способом умудрился отыскать Мобэй хуже. Гораздо, гораздо хуже.

— Ты писал про нас, — говорит Мобэй, и Цинхуа жалеет, что по его голосу нельзя понять, злится он или нет.

— Д-да? Но… но я никуда это не выставлял. И… и никто этого не видел! Я писал только для себя, мой король.

Взгляд Мобэя всё равно почему-то темнеет, и Цинхуа не может понять, что сделал не так. Ему же позволено было страдать вдали от своего короля, правда? Цинхуа и сам был уверен, что Мобэй и сам не раз предавался радостям самоудовлетворения. Самолёт же тоже использовал свои руки, когда писал. И эйфория от написания хорошей истории была слишком похожа на оргазм.

А потом Цинхуа вдруг понимает. Имя.

— Мобэй? — на пробу тянет он, видит, как расслабляется линия плеч у демона.

И с облегчением выдыхает. Он не хотел бы ссориться со своим королям. Не сейчас, когда им удалось встретиться вновь.

Цинхуа садится на бедра Мобэя. Демон лишь чуть приподнимает на это бровь. Цинхуа тянется за поцелуем и чувствует крепкую хватку на талии.

Да, его задница и так пострадала. Но должен же он и компенсацию получить за всё то время, что был здесь без Мобэя.

Мобэй Цзюнь отчего-то не спешит покидать этот мир. Шан Цинхуа не знает, в чём причина и не спрашивает. Просто неспеша, в своё удовольствие строчит новые и новые главы для своих рассказов. Посмеивается над новыми и новыми спорами между фанатами. Он ощущает себя почти счастливым. Ведь рядом с ним его король, а остальное не так уж и важно.

Цинхуа совсем забывает о присутствии Мобэя рядом и вспоминает только когда чувствует, что сильно замёрз. Он отводит глаза от очередной главы и натыкается на внимательный взгляд демона. Щёки обжигает, и Цинхуа поспешно возвращается к ноутбуку. Но позабыть о взгляде всё равно не получается, он ощущает его между лопаток.

Мобэй как и обычно молчит. И Цинхуа вспоминает, что так было уже не один раз раньше — он сидел и занимался документацией. А Мобэй просто… смотрел? Это было странно, но приятно.

Цинхуа улыбается и продолжает писать. Он не знает, сколько ещё всё будет так продолжаться. Он не знает, планирует ли Мобэй вообще возвращаться. Цинхуа собирается просто оставаться рядом с ним, чтобы его король не решил.

[Портал активирован]

Система снова даёт о себе знать, когда вокруг странного медальона в руках Мобэй Цзюня разгорается яркий свет. А потом из камня в его центре вырывается луч, поднимая с земли пыль и какие-то бумажки.

Ткань пространства будто искривляется, когда прямо в воздухе возникает круглое окно, внутри которого лишь тьма.

Цинхуа ёжится, видя, как пробегают по краю портала искры электричества. Он ещё слишком хорошо помнит, что было, когда его поразил «божественный гром с Девятых Небес». Мобэй крепко держит Цинхуа за руку, будто боится, что тот сейчас завопит и убежит далеко-далеко. И он на самом деле мог бы так сделать. Но не сейчас, когда их дороги с Мобэем вновь переплелись. Цинхуа предполагает это большая удача, что они встретились вновь. Что Мобэй ради него рискнул прорваться в другой мир. И другого шанса может и не быть.

Шан Цинхуа улыбается своему королю и делает шаг в черноту за порталом. Ведь с Мобэй Цзюнем ему нечего бояться.

Коридор Между Мирами всегда рябит помехами. Если долго вглядываться в них, то вполне возможно разглядеть иные реальности — существующие или всё ещё не нашедшие своего места и окончания. Ведь жизни каждого существа похожи на дорогу с множеством развилок — свернёшь не туда, и всё меняется. Не сразу, но конец всё равно будет иной.

Есть те, кто может реализовать каждую из несбывшихся возможностей. Ведь все знают, что писатели могут изменять сюжет по своему усмотрению. Могут отправить героя по тому или иному пути — и нельзя сказать заранее, окажется ли дорога верной или же приведёт к смерти.

Есть те, кто может контролировать развитие сюжета. Почти никто не знает, что Система играется пространством и временем по своему усмотрению. Она правит сюжет, меняет героев. И никто не может подчинить её — она слишком древняя, слишком сильная.

Система любит подбрасывать трудности персонажам, потому что иначе жизнь была бы слишком проста.

[Приветствуем вас на входе в Систему. Желаете активировать аккаунт?]

Демонические свахи

Пэйринг и основные персонажи: Лю Цингэ/Му Цинфан
Рейтинг: NC-17
Жанры и предупреждения: Повседневность, Романтика
Размер: 44 412 ~ 24 страницы
Описание: Красивый и целомудренный бог войны страдает от искажения ци. Помочь ему может только появление партнера по самосовершенствованию. Однако лорд пика Байчжань – крепкий орешек. Но все становится возможным, если за дело берутся демонические свахи.

Читать– Учитель, ваш глупый ученик больше не может этого выносить. – Бинхэ поежился под недовольным прожигающим взглядом проходящего мимо Лю Цингэ. – Я смирился с тем, что шицзунь является лордом пика и не может оставить школу и своих адептов. Я согласился с тем, что учитель мне полностью не принадлежит, и даже почти не бросаюсь на ваших учеников, которые смеют присваивать себе драгоценное время МОЕГО учителя, бездарно тратя его не на тренировки, а на свои дела. Тот случай с Мин Фанем не в счет, он сам виноват. Ваш ученик готов вынести многое, но то, как на нас смотрит Лю… Лю шишу в то время, когда шицзунь готов подарить свое драгоценное внимание этому ученику, то, каким скованным становится учитель под этими взглядами. Я так больше не могу. Ваш никчемный ученик готов разорвать на куски Лю шишу и ничего не может с этим поделать.

Шэнь Цинцю тяжело вздохнул и с сожалением посмотрел на Ло Бинхэ, легко прижавшегося к его плечу. Юный полудемон был явно подавлен, всем своим видом показывая, что возвращение было плохой идеей. Действительно, Лю шиди, и так не одобрявший их отношений, словно с цепи сорвался, когда он, Цинцю, все-таки уговорил Бинхэ вернуться на пик Цинцзин.

Испепеляющие взгляды, недовольное бормотание под нос и… Шэнь видел своими глазами, как шиди исподтишка пытался применять к Бинхэ символы, изгоняющие демонов. И все это, не считая их постоянных стычек и почти ежедневных побоищ. Лорд Цинцзин не раз пытался поговорить с Лю Цингэ, но тот только отмахивался, и все начиналось снова.

Даже его ученики смирились с положением дел, хотя в самом начале пытались устраивать темную непутевому демону, но Ло Бинхэ не стал бы повелителем трех миров, если бы позволил им это сделать.

– Бинхэ, давай дадим Лю шиди шанс привыкнуть к нам. Если же не получится, то я готов вернуться в нашу хижину в лесу. – выбор был непростой, но спокойствие любимого демона того стоило.

– Ваш ученик скучает по тем сказочным временам.

– Я тоже, Бинхэ… Я тоже.

– Шицзунь, если быть откровенным до конца, я даже пробовал найти человека, который был бы готов составить пару Лю шишу, но глупые человечки тут же находили повод уйти, стоило им только услышать имя того, с кем я хочу их познакомить. Единственная, кто мог бы составить ему пару из людей, – его кровная сестра. А демониц он вообще не интересует. Я предлагал Лин-эр завести отношения с лордом Байчжань, но она рассмеялась и сказала, что ей интересен мужчина, который не только умеет махать мечом, но и способен грамотно вставить этот меч в ножны.

Ло Бинхэ тяжело вздохнул, и Цинцю физически почувствовал, как плечи придавило грузом вины: его ученик, его нежный черный лотос делал все, чтобы найти выход, в то время как сам он ограничился только попытками поговорить с шиди.

– Прости меня. – он провел рукой по черным волосам и ласково поцеловал парня в висок, вызвав очередной приступ фырканья со стороны Ло Бинхэ. – Совсем тебе не повезло с возлюбленным.

– Не нужно так говорить! Мой шицзунь самый лучший!

– Непокорный ученик смеет спорить с учителем?

– Да! Я не согласен с тем, как вы говорите о моем шицзуне! Он самый лучший и достойный человек во всех мирах!

– Значит, вечером непослушного ученика ждет наказание…

– Этот ученик со всем смирением готов принять наказание от руки учителя, – полудемон смиренно опустил ресницы и потупил взор, но глаза выдавали его жгучее нетерпение. Лорд Цинцзин на это лишь улыбнулся, мысленно обещая себе поговорить с Лю Минъянь. Уж она-то должна знать вкусы брата.
Та думала совсем недолго.

– Ему нужен человек, способный закрыть спину и поддержать в любой ситуации, готовый разделить с ним небо над головой и одеяло у костра. Он должен быть сильным и мощным, чтобы гэгэ почувствовал себя за ним, как за медными стенами и железными валами.

– Странно, не думал, что Лю шиди нравится именно это…

– Поверьте, лорд Шэнь, он будет в восторге.

Так и началась самая важная миссия в жизни Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю – найти вторую половинку для бога войны Лю Цингэ.

***

В последнее время лорд пика Байчжань совсем не высыпался. Ему не давали покоя мысли, которые он не мог выбросить из головы даже при медитации. Его шисюн приволок на хребет Цанцюн проклятого демона, который словно околдовал горного лорда.

И еще это непотребство… Цингэ вспомнил ту книжонку, которую он видел у Шэня на столе перед событиями в храме Чжаохуа и много раз в лавчонках, торгующих свитками и прочей литературой. Знать бы, кто строчит подобное… лично бы убил… воскресил – и снова убил! Но копии «Сожалений горы Чунь» множились, уже появились дополнения и отдельные произведения, а он, наставник Лю, так до сих пор и не выяснил – правда ли то, о чем там написано.

Шэнь Цинцю каждый раз, когда он поднимал тему отношений шисюна с Ло Бинхэ, предпочитал молчать или переводить разговор на что-то безопасное. Ну а разговора с этим бесстыдником избегал уже сам Цингэ – чтобы избежать откровенных подробностей, которыми сыпал полудемон, чтобы задеть своего шишу или просто поиздеваться. Демонам верить нельзя!

Самый верный способ – понаблюдать за Цинцю и Бинхэ Лю Цингэ считал недостойным горного лорда. Хотя внешне они вели себя, как раньше, – шисюн заботился о любимом ученике и делал это достойно и выдержанно, а мелкий ублюдок бегал за своим учителем, как собачка, и готов был загрызть любого, кто встанет на пути шицзуня.

Тогда откуда взялось вот это… Цингэ нахмурился, и строчки сами влетели в голову. Нет, он не читал «Сожаления…», просто память у него была фотографическая… К тому же ученики так любили все недозволенное и часто забывали свежие издания открытыми под матрасами, когда горный лорд проводил проверку и уничтожал все запрещенные на пике издания и вещи в комнатах адептов.

Снова по бедрам
Взбегаю губами
Стан твой лаская
В трепете быстрых крыл
Ласточка промелькнет.(1)

В горле лорда вдруг возник комок, его кинуло в жар, который прокатился по всему телу и начал собираться внизу живота. Нет, только не это! Лю Цингэ схватил Чэнлуань и быстрым шагом направился на тренировочную площадку, чтобы выбить из головы всякую чушь. Несмотря на раннее утро, на одной из тропок он столкнулся с Му Цинфаном.

– Лю шисюн, вы снова спешите на тренировку? – нахмурился лекарь. – Уж не забыли ли вы мои слова о том, что вашим мышцам нужен отдых. Если продолжите в подобном роде губить себя, то в какой-то момент даже я не смогу вам помочь.

– Му шиди, – в тон ему ответил Цингэ. – Я благодарен вам за заботу, но я лорд пика Байчжань и я обязан быть примером этим адептам. Я должен защищать хребет Цанцюн от демонов, иначе скоро они нам на голову сядут и будут здесь хозяйничать!

– И вновь вы противоречите себе. Как вы сможете защитить школу, если рука ваша будет неспособна держать Чэнлуань?

– А что мне остается делать? Даже после смерти я буду беречь вас… Это мой долг, Му шиди. – жар внутри понемногу спал и мужчина почувствовал облегчение, подарив собеседнику едва заметную грустную улыбку.

– Боюсь, у шисюна нет такого замечательного ученика, что достанет его даже с того света. – вернул ему улыбку Му Цинфан. – Поэтому я вам настоятельно рекомендую выполнять рекомендации этого шиди. Не заставляйте меня идти прямиком к шисюну Чжанмэню. – лекарь резко развернулся и быстрым шагом отправился в сторону своей хижины.

Напоминание об ученике – несомненно, Цинфан имел в виду только одного ученика – вывело Лю Цингэ из равновесия. Не найдя в себе сил сдержаться, он направил переполнявшее его раздражение на деревья вокруг тропки. Через несколько минут дорожку окружали одинокие пеньки, кучи веток и стволов. Немного придя в себя, горный лорд пика Байчжань уже был далеко – и тяжело пришлось в этот день ученикам на тренировочной площадке.

***

Шэнь Цинцю со вздохом поднялся из кресла. Сегодня был тяжелый день. Он закончил просмотр кандидатов на роль возлюбленного Лю Цингэ как со стороны заклинателей, так и из числа принесенных ему Ло Бинхэ вариантов демонических владык разного уровня. После нескольких дней работы выяснилось, что во всей Поднебесной выдержать характер лорда пика Байчжань могли бы двое из ныне живущих – сам лорд Шэнь и Мобэй Цзюнь. Но они были уже давно и прочно заняты. Вряд ли Брат Огурец отдаст владыку демонов, а уж про Бинхэ и говорить нечего. Этими мыслями горный лорд и поделился вечером с учеником.

– Не стоит так переживать, учитель. – Бинхэ встал позади любимого мужа и стал аккуратно массировать ему виски. – У меня есть пара кандидатур, и, если Лю шишу они не устроят, этот демон подберет еще не одну сотню кандидатов. Я переверну все три мира, но найду того, кто устроит этого капризного лорда. Ну надо же… Если бы я знал раньше. – он хищно улыбнулся. – Шицзунь, а вы сможете пригласить завтра Лю шишу на очень приватный разговор в зарослях ивы?

– Бинхэ, ты очень настойчив. – Цинцю слегка улыбнулся: руки ученика приносили облегчение. – Разговор будет со мной? Или ты найдешь замену и своему учителю?

– Учитель, никто и никогда не сможет вас заменить, вы это прекрасно знаете, но позвольте своему ученику предположить: если мы скажем Лю шишу, что в зарослях ждет претендент на его сердце, то он просто не придет.

– Ты прав, Бинхэ. Шиди не интересуется ничем, кроме сражений. Он не придет. Хорошо, этот учитель сделает, как ты просишь. Останься здесь, я отправляюсь к лорду Байчжань. – Цинцю встал, раскрыл веер и вышел из хижины, вызывая Сюя.

– Этот Лю Цингэ… – только и мог прошипеть Бинхэ, глядя вслед шицзуню. Буквально несколько мгновений назад расслабленный и беззащитный учитель был в его объятьях, а сейчас он рыбкой выскользнул, лишь бы наладить личную жизнь этого… И хоть умом он понимал, что учитель старается ради их любви, осадок на сердце остался все равно. – Что ж, вызовем Ифуцзы. Надеюсь, он будет достаточно крепок для ненавистного лорда.

***

Лю Цингэ уже готовился ко сну и даже переоделся, когда к нему в дом кто-то постучал. Пришлось накинуть верхние одежды и встретить гостя. Впрочем, увидев посетителя, Цингэ был счастлив. Сам лорд Цинцзин без его личного прилипалы! Неожиданный и очень приятный визит. Он пригласил Цинцю за стол и налил чая.

– Что привело тебя ко мне в столь поздний час, шисюн? Случилось что-то серьезное? (Или этот бесстыдник Бинхэ наконец отправился в Бездну, теперь уже навсегда…) – добавил он про себя.

– Ничего серьезного, шиди. Меня просили передать тебе приглашение от одного из культиваторов. Он пришел издалека и хочет говорить только с тобой. Шисюн Чжанмэнь хотел, чтобы ты серьезно отнесся к встрече. Возможно, это мастер боя. Я бы сам с ним встретился… Но ты же знаешь про мое проклятие.
Цингэ едва слушал, что говорит Цинцю. Он смотрел на лицо пришедшего и любовался тонкими чертами, нефритовой гожей и блеском глаз, не замечая, что делает это слишком долго, а молчание затягивается. Наконец лорд Шэнь чуть покраснел, открыл веер и закрыл лицо, смущенно покашливая. Лю Цингэ вдруг резко покраснел и отвернулся.

– Не стоит, Шэнь шисюн, позволь этому лорду уладить проблему. Тебе слишком опасно отправляться на подобные встречи. Мы не можем рисковать.
Цинцю был смущен ситуацией. И как он не замечал, что Лю шиди относится к своему коллеге по-особому. Чем он заслужил подобное отношение… Ну если только не брать ту ситуацию в пещере демониц. Мочки ушей Шэня вдруг покраснели и он поспешил закончить встречу.

– Я безмерно благодарен тебе за беспокойство об этом ничтожном шисюне. Мне жаль, что приходится подвергать тебя опасности. Но мне нужно идти…
Слова лорда пика Цанцин произвели на Цингэ впечатление сродни тому, когда тебя разрывают на части несколько демонов. Он сглотнул, но ответил:

– И тебе доброй ночи, шисюн.

***

На поляне среди ив его уже ждал высокий демон с длинными волосами, убранными в косу. Яркая алая метка четко выделялась на бледной коже, не давая забыть, с кем придется иметь дело.

– Лю Цингэ, я полагаю? Вы выглядите так, как мне и описывали. Мое имя Ифуцзы. Очень рад нашей встрече. – демон широко улыбнулся, не сводя с мужчины восхищенного взора своих почти черных глаз.

– Чему обязан? – Цингэ с первого взгляда не понравился этот парень, хотя причины он не понимал. Но ради хребта Цанцюн он будет сдержанным. – Вы тоже культиватор?

– Нет, я немного из другого учения. – незнакомец хищно улыбнулся. – Как вы относитесь к небольшой прогулке по этому прекрасному лесу?

– Прекрасному лесу? – Лю огляделся. Ноздри его расширялись, он начинал злиться. – Эти кусты вы называете прекрасным лесом? Я пришел сюда по делу. Выкладывайте, и мы разойдемся. У меня мало времени.

– Но мне сказали, что вы совсем не против составить мне компанию и показать эту прекрасную школу. – казалось, демон был непрошибаем. – Вы любите стихи?

Цингэ уже проклял себя за то, что согласился на встречу, но намерения демона нужно было выяснить, поэтому он в очередной раз сдержался, чтобы не снести ему башку, и ответил:

– Если вас интересует школа, я позову любого ученика, и он проведет вам экскурсию. Насчет стихов вам лучше обратиться к моей сестре. Она такое ценит. Если у вас больше ничего важного, я ухожу. Подождите тут, я пришлю вам сопровождающего. – мужчина вежливо поклонился и направился к тренировочной площадке.

– Тьфу, ледышка. – фыркнул демон, глядя ему вслед, но тут же отвлекся на симпатичного парнишку, который пошел по воду. – Молодой человек, а вы любите цветы?

Цингэ невольно оглянулся, чтобы увидеть, к кому обращается их гость, и тут же сбил с ног мальчишку, которого до сих пор не заметил. Паренек упал, уронив ведро. Лю растерянно смотрел на него, не узнавая.

– Дядя, почему вы тут бегаете как раненый тигр? – мальчишка обвиняюще посмотрел на мужчину. – Папочка говорит, что так можно ноги переломать.
– А кто твой папочка, что смеет указывать этому лорду, как ему ходить по хребту Цанцюн? – Цингэ был зол: сначала непонятный демон с его просьбами, теперь какая–то мелочь, которая бросается под ноги. Воистину этот день не принесет ему удачи.

– Мой папочка – самый сильный и умный человек в школе! – мальчишка гордо вскинул подбородок, хотя в глазах блеснули слезы.

– Твой папочка – Юэ Цзинъюань? – Цингэ пребывал в шоке, перебирая всех горных лордов, однако другой кандидатуры не находил. И когда глава успел жениться? Все-таки надо почаще общаться с другими пиками, а то попадешь в неловкую ситуацию, как сейчас. – Тогда не вздумай реветь! Сын главы школы не может рыдать из-за всякой глупости, позоря отца!

– Я не реву! Я же воин! И вырасту большим и сильным, как папа! А ты почему такой злой?

Слова мальчишки окончательно вывели Лю Цингэ из себя. Кажется, паренек слишком зазнался, если прячется за спиной отца.

– Как ты разговариваешь с лордом пика Байчжань, щенок? – яростно проорал он.

Забытый в кустах демон вздрогнул. Не зря повелитель предупреждал его, чтобы он ни в коем случае не раздражал Лю шишу. Пожалуй, хорошо, что тот не любит стихи.

– Никто в этой школе не смеет перечить мне или называть злым. Вставай! Ты должен отработать свое наказание на тренировочном поле! Или хочешь, чтобы все смеялись над тобой и твоим папочкой?

Мальчик недовольно насупился, но поднялся на ноги и, стараясь не морщиться от неприятной боли в отбитой попе, пошел вслед за злым духом, мысленно молясь, чтобы тот его не сильно побил. Говорил же папочка, что Гуйгуй еще пострадает за свой длинный язык. Правильно он делал, что прятался все это время от людей.

Цингэ все еще не отошел от ярости и молча шел по тропинке, когда вдруг перед ним возник знакомый силуэт в одеждах цвета цин, прикрывающий лицо веером.

– Лю шиди, как прошла встреча? – Шэнь Цинцю не мог не вмешаться в происходящее, тем более что это свидание было делом рук Ло Бинхэ с его согласия. Самого полудемона он отослал, потому что тот сейчас был бы для лорда как красная тряпка для быка. – Выяснил что-то серьезное?

Лорд пика Байчжань никогда не посмел бы орать на лорда пика Цинцзин, потому что слишком уважал и вообще… От взгляда на зеленые одежды ярость начала утихать, и он уже более спокойно произнес:

– Этот гость. Он просто хотел осмотреть школу и почитать стихи. К счастью, серьезной угрозы этот демон не несет.

– О-о-о-о-о… – Цинцю опустил веер и улыбнулся. – Я рад, что все так удачно вышло. А что это за малыш? – он обошел Лю Цингэ и наклонился над мальчиком. – Шиди, мне кажется, тащить его на тренировки – плохая идея. Не думаю, что его учитель будет благодарен за твое вмешательство. Если мальчик провинился, пусть сам его накажет. Согласен? – Шэнь погладил ребенка по голове и неожиданно достал из рукава конфету на палочке. Их так любил Бинхэ, что он привык носить с собой запас на всякий случай.

Цингэ понял, что переборщил с карательными мерами в отношении неизвестного пацаненка, поэтому только царственно кивнул и отвернулся.

– Ну вот… Лю шишу больше не сердится. Ты не виноват. – Цинцю улыбнулся малышу. – У него был серьезный разговор с демоном, он не хотел тебя обидеть. Беги!

Мальчонка опасливо покосился на лакомство и, быстро развернувшись, убежал прочь.

– Ну вот видишь, шиди, – мужчина посмотрел на лорда. – Все хорошо. В конце концов, ты его только сильно напугал, но не покалечил и не убил. Пойдем, я провожу тебя до площадки.

***

Отправив буйного бога войны тренироваться, мужчина отправился в свою хижину, огорченный, что свидание не просто провалилось, но и могло привести к неприятным последствиям.

– Учитель, ну как все прошло? – в хижине его ждал взволнованный Бинхэ.

– Плохо. Шиди как с цепи сорвался. Еще и пацаненка какого-то чуть не прибил. – Шэнь тяжело вздохнул, опустился в кресло и закрыл лицо веером, скрывая досаду на одного непонятливого лорда.

– Я всегда знал, что у него не все в порядке с головой. – тяжело вздохнул Бинхэ. – Значит, придется искать ему кого-нибудь более настойчивого и такого же бешеного, как он сам. – тут демон задумался. – Какого-то пацаненка? Разве учитель не знает всех, кто учится в школе?

– Это невозможно. Другое дело, что все, кто учатся, знают меня. А он будто видел впервые. Странные вещи творятся на хребте Цанцюн. Впрочем, он может быть слугой и не совсем осведомлен о происходящем тут. – лорд устало закрыл глаза. – Хорошо бы вернуться назад в лес и не думать о проблемах. Бинхэ, мы сегодня будем ужинать? Или я сразу пойду спать.

– Шицзунь, простите своего никчемного ученика, сейчас я все соберу. – засуетился Бинхэ, споро накрывая стол для любимого.

В доме Му Цинфана вечер был не из самых приятных. Конечно, день можно было бы счесть довольно удачным, если бы в дом не забежал заплаканный Сяогуй.

– Папочка, прости! – он бросился к отцу, заливаясь слезами. – Я просто хотел принести воды… а потом господин бежал и уронил меня, а ты всегда говоришь… что быстро бегать опасно… я сказал… а он как начал кричать, что он лорд и у папочки будут проблемы…

– Успокойся, малыш, все хорошо. – лекарь ласково поглаживал сынишку по голове, пытаясь успокоить. – Ну хочешь, я ему отварчик дам, чтобы он неделю не покидал уборную? Сразу запомнит на кого орать не следует. – Он с тихим негодованием в душе наблюдал за тем, как демоненок, помотав головой, прижался ближе. Будь его воля, он бы своими руками закопал ту тварь, что посмела обидеть его сынишку, к которому лекарь прикипел всей душой. Но такой поступок может подвергнуть опасности и его, и Сяогуя. – Гуйгуй, а ты не помнишь – этот злой лорд говорил, как его зовут?

– Другой мужчина с веером сказал, что он шиди и Лю шишу, а потом достал из рукава странную штуку, и я убежал.

– Бедный малыш. Досталось тебе сегодня. – Му Цинфан прижал ребенка покрепче. – Ты есть хочешь? Я приготовил очень вкусное мясо и рис, а еще сладкий чай. Ну что ты. Не плачь, ты же мужчина и вырастешь сильным могучим демоном.

– А если буду плакать, то опозорю папочку? И все будут над нами смеяться?

– Ты никогда не опозоришь меня, малыш. А тот, кто посмеет смеяться, будет горько плакать, когда его настигнет вражеская стрела или меч и ему срочно понадобится помощь. Запомни: теперь ты не брошенный в лесу демоненок. Ты сын уважаемого лекаря, и опозорить себя сможешь только подлостью или предательством.

Му Цинфан хмуро смотрел на спящего сына. Его личный счет к Лю Цингэ рос с огромной скоростью, и когда-нибудь он найдет способ отомстить за каждую слезинку сына.

***

Лорд пика Байчжань после тренировки отправился не домой. Его по-прежнему волновали отношения между Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю. Вчера он пристально изучил шисюна, а сегодня хотел взглянуть на повелителя демонов.

Мужчина подошел к Бамбуковой хижине и, улучив момент, когда ученик уносил посуду после трапезы, подошел к нему.

– Не ждал, ублюдок? – и усмехнулся.

– До вас мне далеко, Лю шишу. Мне бы никогда даже в голову не пришло обидеть невинное дитя из-за того, что у меня сорвалось свидание. – Бинхэ гордо вскинул подбородок. – Шишу хотел узнать что-то?

– Свидание? К-какое свидание? – Цингэ непонимающе смотрел на стоящего перед ним парня. – Грязный демон, это ты подстроил? Как ты посмел втянуть в это своего невинного учителя? Это была просто встреча… Или нет? – лорд пристально вгляделся в затуманенные алой дымкой глаза демона и пульсирующую печать на лбу.

Ло Бинхэ, бесспорно, был красавцем. Его тело с великолепной мускулатурой превосходило тела людей и даже самого Лю Цингэ, хотя тот не был слабаком. В момент в голове пронеслись строки «Сожаления…» и он нехотя мазнул взглядом по верху штанов повелителя демонов. Если все правда, что же у него там… и как похожий на фарфоровую статуэтку Шэнь справляется с этим. Он встряхнул головой, прогоняя наваждение. Сейчас важнее выяснить – что это за свидание и почему Шэнь Цинцю обманул его.

– Ваша красота и мощь свела с ума не одного демона в моем царстве. Разве не справедливо было бы дать им увидеть вашу истинную натуру и разочароваться сразу, чем увязать в таком бесперспективном занятии, как глупое поклонение богу войны, до сих пор не познавшему чувственной любви? Кстати, как вы отнесетесь к встрече с еще одним моим знакомым? Он не только смелый благородный демон, но и очень опытен в делах страсти… С ним вы позабудете о всех битвах, кроме одной… – Бинхэ явно издевался над своим шишу.

– Бесстыдник! Да ты… Как ты смеешь! О чем только думает твоя тупая голова? Как может шиди терпеть тебя рядом? Ты оскорбляешь его одним своим присутствием! Сражайся, ублюдок!

Гнев полностью поглотил Лю Цингэ, и он кинулся на полудемона.

Однако добраться до парня ему не позволил лорд Цинцзин, с трудом отразивший удар и вставший перед Бинхэ, чтобы закрыть ученика собой.
– Ло Бинхэ, Лю шиди, что с вами сегодня происходит? – строго спросил он, разглядывая разгоряченных соперников.

– Учитель…

– Быстро в дом, Бинхэ. Лю шиди, я не понимаю, что с тобой происходит? Ты все чаще пытаешься дергать тигра за усы. Какой пример ты показываешь своим адептам?

– Шэнь шисюн, это демоническое отродье провоцирует меня, а вы ему потакаете? Он заявил, что вы вчера пригласили меня на свидание с демоном… Мне горько, что такой чистый и безупречный лорд, как вы, изволит издеваться над своим коллегой и другом. Скорее, ученики будут смеяться над тем, что я вам доверился. – Цингэ с укором посмотрел на Цинцю, развернулся, вскочил на меч и отправился в сторону пика Байчжань.

– Ло Бинхэ? – Шэнь обернулся в сторону ученика. Его брови нахмурились, а глаза выглядели печальными. – Зачем ты сказал Лю шишу правду? Ты хотел выставить этого учителя дураком в его глазах? Я очень расстроен, Бинхэ. Мне нужно побыть одному, не ходи за мной.

Цинцю раскрыл веер и направился в Бамбуковую хижину. Кажется, обустройство личной жизни Лю Цингэ дорого ему обойдется. Хотя пристроить его действительно нужно – не от хорошей жизни он так кидается на людей, а ученики пика Байчжань боятся попасть своему учителю на глаза.

***

Наставник Лю был очень расстроен ссорой со своим шиди, поэтому быстро вернулся домой и прямо в одежде бросился на кровать, чтобы уснуть и чтобы этот проклятый день, наконец, поскорее закончился.

Но, видимо, провидение сегодня было не на его стороне, поэтому стоило ему заснуть, как он увидел его – проклятие всей своей жизни Ло Бинхэ. Тот стоял на коленях перед сидящим учителем и чем-то увлеченно занимался. Так как он сидел к нему спиной, то Цингэ мог видеть только его склоненную голову, рассыпанные по плечам кудри и руку Цинцю, которая лежала у демона на затылке. Зато сам горный лорд сидел к шиди лицом, закрыв лицо веером так, что были видны его скулы, едва припорошенные румянцем, и глаза, слегка расфокусированные и подернутые легкой дымкой. Если приглядеться, то голова Бинхэ все время ритмично наклонялась и поднималась.

Лю удивился, что это за странная поза и почему шисюн не обращает на него никакого внимания. Кстати, лорд пика Байчжань раньше и не знал, что его коллега умеет так краснеть. И тут Бинхэ вдруг негромко застонал и произнес:

– Учитель, вам нравится то, что я делаю? Этот ученик хочет доставить вам удовольствие.

– Бинхэ, – тихо произнес Цинцю, дыша так, словно он слегка запыхался. – Я тебя просил в такие моменты не называть меня учителем. – с его губ слетел легкий стон. – О да… Ты все делаешь правильно. Этому мужу очень приятно…

И тут до Лю Цингэ дошло, чем занимался повелитель демонов со своим шицзунем. Все же литература, попадавшаяся ему, достаточно ярко описывала подобные «уроки» лорда и его любимого ученика. Он покраснел, смутился и вдруг резко проснулся. Его лицо горело, дыхание прерывалось, тело вспотело, а в штанах стало очень тесно – организм недвусмысленно намекал, что ему немедленно нужна разрядка. Кажется, увиденное во сне задело его гораздо больше, чем он думал. Прикусив губу и кляня бесстыдного демона на чем свет стоит, Цингэ развязал пояс, распустил завязки на штанах и рукой взялся за набухший кровью член, настойчиво требующий внимания.

Мужчина закрыл глаза, сжал пальцы и тихо застонал от возбуждения. Он несколько раз с силой толкнулся в руку и не смог сдержать рвущихся изо рта постыдных вздохов, чувствуя, как все тело дрожит от возбуждения. Сердце зашлось в бешеном ритме, перед глазами стояли Ло Бинхэ и его учитель, грудь поднималась от сбившегося дыхания. Цингэ казалось, что от невыносимого удовольствия он может рассыпаться искрами, что оно сведет его с ума и заставит разбиться на хрустальные осколки.

Чтобы не кричать, он поднял вторую руку и крепко вцепился зубами в предплечье, его закрытые ресницы трепетали. Сейчас лорд пика Байчжань представлял собой очень соблазнительную картину. Жаль, на всем хребте не нашлось случайного зрителя, который смог бы ее увидеть и оценить по достоинству.

Лю Цингэ очень хочет… он хочет, наконец, кончить, ему это так нужно, что он уже не сдерживается – рваными движениями водит рукой по стволу, грубо ласкает головку, изредка задевая уретру и слегка морщась от боли. Член, зажатый в сильной, загрубевшей от постоянных упражнений с мечом руке, стоит колом и сильно сочится смазкой. Еще немного, и тело прославленного мечника пронзает молния, по нему проходит мощная судорога, из обжигающе горячего пульсирующего члена изливается семя, жидкое пламя разливается от затылка до самых пяток, вытягивая все силы, оставляя Лю Цингэ обессиленным. Отголоски оргазма понемногу затихают, заставляя мужчину мучительно размышлять о происходящем.

Хотел ли он быть с шисюном или Ло Бинхэ? Нет! Хотел ли он, чтобы его так любили? Да! От этих мыслей где-то внутри стало невыносимо одиноко и тоскливо. Кое-как победив отчаяние, лорд встал с постели, разделся и отправился принимать ванну.

После этого он уже не мог уснуть и отправился опять на место неудавшейся встречи. Или свидания, как назвал его Ло Бинхэ. Неумолимо стыдно было перед пареньком, попавшим ему под горячую руку. Он уж точно не виноват в том, что в последнее время творилось в душе Цингэ и в происках одного бесстыдника. Теперь лорд, кажется, мог понять происходящее – если Бинхэ было так же одиноко, как ему сейчас, и если он действительно испытывал чувства к учителю, а он их испытывал, пусть даже не те, что приснились мечнику в его сегодняшнем сне, то получается, что демон… ревновал своего учителя к нему, Лю Цингэ? Ведь за время отсутствия этого ученика два лорда крепко подружились и много пережили вместе. Но шицзунь всегда был особенным для Ло Бинхэ, к тому же демон был значительно младше заклинателей, хоть и выглядел здоровым детиной и мог положить на лопатки все три мира. Это не мешало ему ревновать Шэнь Цинцю глупо, наивно и совершенно по-детски.

По пути мужчина зашел к главе школы, который с удивлением посмотрел на шиди Лю, поздравившего его со свадьбой и спросившего о рождении сына. Сначала Юэ Цзинъюань не хотел отпускать его домой на пик, но после всех заверений Цингэ, что этот лорд здоров, просто Ло Бинхэ неудачно пошутил, а он попался в ловушку, все же поверил словам шиди, хотя и вызвал Му Цинфана, чтобы получить от него квалифицированные заверения в трезвости ума их коллеги. После этого он заставил лекаря проводить лорда до дома и приготовить успокаивающие отвары.

***

Цингэ бодро шел по дорожке от дома шисюна Чжанмэня, стараясь не показывать следующему за ним мужчине никаких признаков печали или беспокойства. Удивительно, но обычно разговорчивый Му шиди был необычно мрачен и шел в нескольких шагах позади лорда пика Байчжань. Неожиданно Лю обернулся к сопровождающему и вежливо попросил:

– Му шиди, тебе обязательно провожать меня до дома? Мне нужно срочно посетить одно место. Это очень важно для меня.

– Приказы главы не обсуждаются, Лю шисюн.

– Но он же не сказал идти сразу домой. Мне очень важно попасть туда… Ло Бинхэ…

– Хорошо, я сопровожу вас туда, куда вам необходимо. – Му Цинфан раздраженно поморщился. С того дня как Сяогуй встретился с горным лордом, он словно вернулся в день их первой встречи: категорически отказывался выходить на улицу, испуганно вздрагивал, когда за лекарем приходил очередной пациент… И виновник его состояния сейчас просит куда-то еще его сопроводить, из-за чего он явно задержится, и малыш будет волноваться. – Вы хотите зайти в хижину к лорду Цинцзин?

– К шисюну Шэню? – Цингэ озадаченно посмотрел на лекаря. Поведение того неуловимо изменилось, но причины он не понимал. – Нет. С горным лордом пика Цинцзин у нас сегодня вышла размолвка. Он слишком потакает одному бесстыднику. Вчера Шэнь Цинцю назначил мне встречу с одним из гостей. Тот стал говорить странные вещи, и я сорвался. А потом Ло Бинхэ сказал, что это было свидание. И шисюн знал это и сказал мне неправду! – мужчина злился, но пытался сдерживаться. – Но все это неважно. Хуже другое. Там, в кустах, я столкнулся с неизвестным мальчишкой. Я был разъярен и напугал его. А теперь не могу найти, чтобы извиниться. Он говорил мне про отца, что он самый смелый и самый главный тут. Но шисюн Чжанмэнь сказал, что у него нет сына. И как мне найти этого ребенка? Может, я встречу его на том месте и смогу извиниться. В последнее время у меня проблемы с ци… я с трудом сдерживаюсь, но не могу понять, в чем причины. Вам я могу сказать, вы лекарь, но если об этом узнает кто-то еще… Поймите, мне важно найти того ребенка.

– Чтобы сам горный лорд пика Байчжань извинялся перед каким-то учеником? Могу вас уверить, что ко мне вчера не приносили никого в полуживом состоянии, так что думаю, этот ребенок вполне сможет выжить и без ваших извинений. – ледяным тоном ответил лекарь, внутренне сгорая от злости. – К тому же я не могу позволить лорду, у которого проблемы с ци, говорить с адептами. Знаете ли, не хочу, чтобы их смерть от вашей руки была на моей совести.

– Но ведь Му шиди будет рядом. К тому же я не собираюсь никому угрожать. – Цингэ пристально посмотрел на упрямого лекаря. – Сегодня произошло… еще кое-что, перед чем мой титул – жалкое ничто. Я признаю, что был горд и излишне самоуверен. Если вы не хотите со мной идти, то давайте отправимся на пик. Ничто не помешает мне заняться поисками ребенка завтра… Обещаю, что переверну весь хребет, но найду его. Даже если мне придется ради этого помириться с шиди Шэнем и его упертым демоном. После этого я планирую уйти в гору для самосовершенствования, но перед этим мне обязательно нужно извиниться. Дети растут быстро. К моему возвращению мальчишка может озлобиться или получить какие-либо комплексы. Посмотрите на Бинхэ. Это нельзя оставлять вот так.

– Вы в своем праве, Лю шиди. Я сопровожу вас до того места, но не более. Потом вы отправитесь отдыхать и продолжите свои поиски только на завтрашний день. – сдался Му Цинфан.

Лю Цингэ кивнул и быстрым шагом направился к знакомым кустам ивы.

Но дойти до нужного места у них так и не получилось. Стоило пройти половину пути, как Цингэ услышал отчаянный крик и почувствовал резкую боль в спине.

– Не трогай папу! – сжимая в руке камень, на него смотрел с отчаянной решимостью знакомый демоненок.

Лорд Байчжань недоуменно смотрел на мальчишку.

– Папу? Малыш, но я не знаю твоего папу… Его здесь нет… Стой, не уходи, мне нужно тебе сказать…

– Отойди от папы! – громче закричал мальчишка, бросив камень в злого мужчину.

– Лю шисюн, пока вы вновь не сорвались и не наломали дров, разрешите представить вам моего приемного сына – Му Сяогуя. – решил прервать занимательный диалог лекарь, жестом подзывая ребенка к себе. – И, поверьте мне на слово, если вы хоть как-то посмеете обидеть его еще раз, искажение ци покажется вам раем.

Сяогуй подбежал к отцу и взял его руку, с опаской поглядывая на опасного лорда.

– От лица своего сына я принимаю ваши извинения, хотя мне было бы интересно понаблюдать, как вы переворачиваете реки и моря в попытках его найти. А теперь мне хотелось бы выполнить приказ главы и отвести вас домой.

Лю Цингэ на несколько мгновений замер, усваивая новую информацию, потом вежливо поклонился мальчику и произнес:

– Му Сяогуй! Прими мои извинения за вчерашнее. Я виноват перед тобой. И еще: позволь выразить восхищение твоей храбростью, с которой ты кинулся защищать отца перед противником, который превосходит тебя. Ты вырастешь настоящим воином, это тебе говорю я – бог войны с пика Байчжань. Твой отец может гордиться тобой.

После этого мечник посмотрел на лекаря и добавил:

– Му шиди, идемте. В силу сложившихся обстоятельств нужно как можно скорее отпустить вас домой. – лорд повернулся и первым пошел по тропинке.
– Этот дядя опаснее раненого тигра. – Сяогуй насупленно смотрел вслед мужчине, но руку отца не отпускал.

– Мы не боимся никаких тигров. – Му Цинфан потрепал сынишку по голове. – Никто никогда не рискнет настроить против себя главного лекаря... А теперь, когда у меня есть такой замечательный защитник, и подавно.

Возвращение домой прошло благополучно. Цингэ выпил отвары, приготовленные Цинфаном, дождался, пока они с мальчиком уйдут, упал на кровать и заснул без сновидений.

***

Наставник Шэнь вернулся домой из рощи, по-прежнему игнорируя своего непутевого ученика. Случилось немыслимое – он поссорился с шиди. И хотя тот был невыносим, невольное соучастие в подготовке свидания грызло мастера изнутри. Мало того что он помог Ло Бинхэ, так еще подал ему дурной пример. Резко сложив веер, Цинцю направился к кровати.

***

Лю Цингэ спал довольно долго. Когда же проснулся, то, открыв глаза, не понял, где находится.

– Учитель вчера сильно расстроился после ваших слов, шишу. – вкрадчиво проговорил Бинхэ, но его рассерженный тон никак не вязался с довольным лицом и красным пятном на шее. – И мне вчера пришлось о-о-очень долго успокаивать его. А теперь вернемся к вашему свиданию.

Бог войны возмущенно дернулся, но скоро понял, что упакован в очень компактный сверток из одеяла. – Лю шишу, вам нужно хотя бы попытаться пообщаться. И не срывайтесь, пожалуйста, на бедных детей. Кстати, вот и ваш собеседник на этот день. – он указал на высокого демона. – Познакомьтесь, это Сэлан. Сегодня он будет вас развлекать. Сэлан, это тот замечательный Лю шишу, о котором я тебе говорил. Не обращай внимания на его вид, он просто обнимательный маньяк, и, чтобы никого не смущал, пришлось немного поколдовать. Ладно, я вас оставлю, хорошего свидания. – он подмигнул горному лорду и вышел из комнаты.

Цингэ окинул презрительным взглядом находившегося перед ним демона и отвернулся. Он не желал общаться ни с кем. Больше всего хотелось исчезнуть, и он всерьез стал задумываться об уходе в гору для культивации.

– Господин Лю, я правильно понимаю, что причины вашего текущего… состояния далеки от тех, которые озвучил повелитель? – миролюбиво уточнил демон. – Я мог бы развязать вас, но я наслышан о нраве бога войны и беспокоюсь за свою безопасность.

– Повелитель? Ах да… – Цингэ бесстрастно посмотрел в лицо демону. – Развяжи. Я не причиню тебе вреда, если ты не будешь набрасываться на меня и болтать про стихи. Понимаю – тебя заставили, это работа. Обещаю даже пообщаться с тобой час или два, чтобы не доставлять неприятностей. Но потом мы мирно разойдемся, чтобы больше никогда не увидеться.

– Что ж, меня это вполне устраивает. – кивнул Сэлан и принялся развязывать веревки, стягивающие покрывало. – Как вы относитесь к прозе? – он хохотнул, поймав убийственный взгляд. – Ну уж тема оружия должна быть вам близка.

Лю Цингэ был рад освободиться. Правда, проклятый ублюдок доставил его в нижних одеждах, не позаботившись о последствиях, поэтому он сделал вид, что так и положено, и с царственным видом уселся напротив своего визави, чтобы продолжить общение. Выдержав положенные два часа, он поклонился, встал на меч и направился к дому.

Дома его уже ждала ненавистная парочка.

– Лю шишу, как прошло ваше свидание? – подчеркнуто невинно спросил Бинхэ.

– Бинхэ, ты посмел отправить своего шишу на свидание в нижних одеждах? – Цинцю густо покраснел и спешно закрыл лицо веером. – шиди, прости этого наставника, он не досмотрел за своим учеником.

Цингэ мрачно посмотрел на лорда и прошипел:

– Что мне ваши извинения, Шэнь шисюн. Ночная кукушка дневную все равно перекукует. – он выразительно посмотрел на красное пятно на шее демона. – Кажется, «Сожаления горы Чунь» не так уж и неправдивы…

Лорд пика Цанцюн холодно посмотрел на коллегу и высокомерно произнес:

– Вам лучше знать это, шиди. Ведь Лю Минъянь писала их явно не без вашего участия, лорд Байчжань.

Цинцю знал, куда можно ударить, чтобы ответ выглядел достойно, и этим убил коллегу наповал.

– Сестра? – Цингэ враз потерял все величие и надменность. Он растерянно смотрел на гостей. – Минъянь… пишет такое? Нет! Ты… Вы… оба… не смеете оскорблять мою сестру… Я! – и бог войны немедленно вызвал Чэнлуань. Раньше он никогда не поднял бы его против Цинцю, но сестра… и оскорбления… и эти свидания… все должно иметь границы!

– Лорд Лю Цингэ, – рядом прозвучал холодный голос Му Цинфана. – неужели память ваша так коротка, что вы уже забыли о последствиях своей горячности?

– Му шиди? – мужчина оглянулся на неизвестно откуда появившегося лекаря. Меч упал и звякнул о камни. – Я не забыл. Но и клеветать на Минъянь я не позволю. И что это за безумные идеи со свиданиями? Хотите сказать, этому бесстыжему демону позволено творить на хребте Цанцюн все, что ему заблагорассудится?

– Насчет свиданий я согласен с юным демоном. Недавно я нашел интересный трактат, в котором говорилось о взаимосвязи потоков ци с накоплением потоков ян в организме. Переизбыток ян вызывает катастрофическое искажение ци. Посему как лекарь я настоятельно предписываю вам найти партнера. А насчет «Сожалений горы Чунь» – это вполне добротная история, и не пристало автору ее стыдиться, кем бы он или она не были.

– Му шиди. – Цингэ обалдело посмотрел на мужчину. – Вы читали это непотребство? Считаете его нормальным? Я видел только мельком, но то, что там есть… Это… И моя сестра… она девушка…

– Что совсем не мешает ей по ночам заниматься этими самыми непотребствами с Ша Хуалин – совсем тихо добавил Бинхэ, но так, чтобы шишу не услышал.
От замечания ученика Цинцю покраснел, опустил глаза и закрылся веером, предварительно хлопнув им демону по губам.

– Покажите хоть одного человека на пиках, кто не читал этот труд даже мельком… – лекарь смотрел на присутствующих спокойно и уверенно.
Лю Цингэ вдруг покраснел и ответил твердо:

– Это я. Видел, когда отбирал у учеников, но не более. Увиденное позволило сделать выводы. Считаю, что адептам гораздо полезнее тренироваться с мечом.

– Му шиди, – Цинцю перебил излияния коллеги. – Вы говорите, что у Лю шиди проблемы с ци? Ему нужен партнер? Значит, интуиция не подвела моего ученика. Вот только практика и статистика показывают, что богу войны нет равных. Даже демоны не выдерживают свидания с ним. Поэтому найти для него партнера во всех трех мирах очень сложно. Кто бы мог оказать шиди подобную услугу... Ума не приложу.

– Думаю, лорду нужно на время смирить свой норов, пока это все не привело к катастрофическим последствиям.

– И как это сделать? Может, Му шиди окажет всему хребту Цанцюн неоценимую услугу и возьмется проследить за лордом Байчжань. Ну… пока не подыщется необходимый партнер. – Цинцю с интересом посмотрел на лекаря. – Вы все-таки врач. У вас золотые руки и железный характер.

– Шэнь шисюн, я предполагаю, что наставник Лю сам прекрасно может оценить последствия своего упорства и не доведет себя до летального исхода, не отрывая лекаря от его прямых обязанностей. – «и сына» смог прочитать Цингэ в его глазах.

– Мне очень приятно знать, что Му Цинфан считает меня не утратившим здравый смысл и способным противостоять собственным слабостям. Но я хотел бы попросить прекратить эти свидания. Они ни к чему хорошему не приведут. Шэнь шисюн, уймите своего ученика. Иначе я точно за себя не отвечаю. – он развернулся и направился в дом. – Му шиди, зайдите, мне нужно с вами посоветоваться.

– Что ж, спокойного вам вечера лорд Шэнь, Ло Бинхэ. – лекарь слегка поклонился и поспешил за мужчиной.

Зайдя в дом, Лю Цингэ скрылся за ширмой и, наконец, оделся. Потом вышел, подошел к шкафу и достал оттуда небольшой деревянный меч.

– Вот. – мужчина протянул его Цинфану. – Это для вашего сына. Он приносит удачу. Я сам когда-то тренировался с ним. Чтобы он и правда мог защитить отца. – лорд улыбнулся и стал по-настоящему красив, ничем не напоминая яростного бога войны. Ведь его сестрой не зря была сама Лю Минъянь. – И… если он захочет. Могу дать пару уроков. Несложных.

– Благодарю вас лорд Лю. – Му Цинфан взял меч и слегка улыбнулся. – Думаю, ваш подарок придется ко двору. Насчет уроков я поговорю с Сяогуем, но тут уж как он сам решит, все-таки от людей Гуйгуй видел мало хорошего.

Цингэ кашлянул и тихо произнес:

– Простите, Му шиди, за вопрос. Сяогуй… он… демон? Или мне так показалось? Как же вы обрели друг друга? Не думайте, я не против демонов. – поспешно добавил он. – Кроме одного известного вам бесстыдника.

– Да, он демон. Как встретился? Я нашел его в лесу, когда ходил за травами, слабого и истощенного. Его семью убили люди, а сам он долго бежал, пока не заблудился окончательно. Признаться честно, в день встречи с вами он впервые вышел на улицу прогуляться. – Лекарь помрачнел. – Лю Цингэ, я буду честен: в тот день я готов был вас убить… и если я еще раз увижу малыша в таком состоянии, я это сделаю!

– Шиди, я уже извинился, но повторю еще раз – я не хотел обидеть ребенка. В последнее время, кажется, всё против меня. Обещаю, что не обижу вашего сына. Лучше пойду снова убью пару-тройку демонов. – лорд улыбнулся и поклонился. – Спасибо за помощь и за беседу. Жду ответа Сяогуя.

***

Через несколько дней Цингэ тренировал самых младших послушников на площадке, когда краем глаза заметил в прилегающем к ней лесочке какое-то движение. Опасности не ощущалось, поэтому мужчина решил просто понаблюдать, не показывая, что заметил кого-то. Через несколько минут из-за дерева показалось личико Сяогуя. В руках он сжимал подаренный ему меч.

Лорд улыбнулся и исподволь, обучая и поправляя адептов, стал приближаться к этому месту. Когда он достаточно приблизился, то улыбнулся и мягко посмотрел на ребенка.

– Хочешь присоединиться? – лорд сделал приглашающий жест.

Мальчик в ответ медленно кивнул и вопросительно посмотрел на мужчину.

Цингэ обернулся к адептам:

– Дальше занимаетесь самостоятельно. – потом повернулся к Сяогую. – Ты знаешь, что будет сложно? Чтобы научиться защищать отца, придется терпеть усталость и даже боль… Тренироваться через «не хочу»?

Мальчик снова кивнул и, ухватив меч на манер палки, немного поежился под недовольными и насмешливыми взглядами более взрослых парней.
Наставник посмотрел на учеников многозначительным взглядом, потом тихо добавил, чтобы слышал только ребенок:

– Привыкай! Ты не такой, как все, и на тебя часто будут смотреть осуждающе, ненавидеть или смеяться. Ты должен быть сильнее их и ради отца найти в себе силы, чтобы все это преодолеть. Я и Му шиди не всегда сможем быть рядом, поэтому тебе надо уметь постоять за себя. У нас в школе уже есть пример того, как один демон поставил на место всех, кто его обижал. Ты слышал про Ло Бинхэ?

– Повелитель Ло… – глаза мальчика восхищенно заблестели. – Он самый сильный во всех мирах! Каждый мечтает стать таким, как он!

– Ну так вот. Когда он пришел к нам, то был гораздо слабее тебя. И его тоже задирали. Но ради учителя он все преодолел. Ты демон, ты сильнее людей, у тебя изначально больше преимуществ. И я научу тебя ими пользоваться! Сначала попробуем правильно держать меч! Вот так… молодец! А теперь немного физической подготовки!

Когда тренировка закончилась, лорд проводил ребенка до дома и назначил время следующего занятия. После этого он развернулся и отправился к Юэ Цзинъюаню, который назначил ему встречу.

Му Цинфан, смешивая мазь, с легкой улыбкой наблюдал, как Сяогуй активно машет мечом.

Все-таки доверить сына лорду было не самой плохой идеей.

– Гуйгуй, иди сюда, намажем мышцы, а то завтра все будет болеть.

***

Лю Цингэ уже несколько месяцев занимался с маленьким демоном. Этот малыш ему нравился. Ради него он пару-тройку раз наступил на горло своей гордости и пригласил на тренировочную площадку Ло Бинхэ. Через Шэня Цинцю, конечно. Восторгу пацаненка не было предела. После таких встреч он готов был рубить в кашу всех врагов, каких встретит. К счастью, король демонов с ребенком вел себя корректно, лишних выпадов себе не позволял. Неизвестно, что его сдерживало – то ли цыплячий возраст подопечного шишу, то ли сам лорд Шэнь, величественно возвышающийся на краю площадки.

Сяогуй с каждым днем расцветал все больше и даже иногда общался с учениками из школы. Но однажды он просто не появился дома после тренировки, даже когда наступила темнота.

Лорд Байчжань в этот день задержался с учениками. Приближались предварительные экзамены у адептов, поэтому он не смог проводить Сяогуя домой. Уже поздно вечером мужчина отпустил всех и решил отработать некоторые удары мечом.

Неожиданно его тренировку прервал Му Цинфан

– Где он? – глаза лекаря горели яростью.

– Кто? – Лю непонимающе смотрел на шиди. – Кто-то обидел Сяогуя? Скажи мне, и я его накажу! – лицо мужчины потемнело.

– Не прикидывайся. – прорычал ему в ответ лекарь. – Что ты опять сделал с моим сыном?

Яростный, с темными от нахлынувших эмоций глазами на бледном лице, Му Цинфан был очень красив. Лю Цингэ залюбовался, глядя на него.

– Шиди считает этого лорда глупым? Он полагает, что учитель может причинить вред своему ученику? – Цингэ нахмурился и сурово глянул на собеседника. – Мы позанимались, он ушел домой, только сегодня я его не смог проводить. Это все. Спроси любого, я с утра тут нахожусь и еще не отлучался. Даже не ел.

– Он ушел один?

– Да. Как обычно. Гуйгуй не особо дружит с адептами, чтобы водить их домой.

– О небеса! – Му Цинфан всплеснул руками и тут же помчался прочь.

***

Страшно... Темно и страшно... Сяогуй шел домой, когда ему на голову накинули ткань и куда-то потащили. А потом крепко связали... И он слышал, что неизвестные хотят избавиться от демонического отродья: принести в жертву в ритуале, призванном поработить повелителя Ло.

Когда шиди убежал, Лю Цингэ убрал меч в ножны и задумался. Вряд ли на территории школы появился бы кто-то чужой. Значит, это адепты. Неважно с какого пика. Вряд ли им нужен живой демон. Значит, малыша нужно срочно спасать. Он отправился по тропинке, по которой они обычно возвращались с Сяогуем. В одном месте явно чувствовалось присутствие духовной силы, а за деревьями была мятая трава. Нашлась и дорожка, по которой тащили что-то тяжелое.

В итоге она привела к пещерам, расположенным на склоне горы. Охраны снаружи не было, а внутри слышалось непонятное пение. Цингэ тихо пробрался внутрь. Фигуры в серых балахонах столпились возле алтаря, на котором лежал одурманенный чем-то Сяогуй. От вида беспомощной фигурки, лежащей на холодном камне, у лорда вдруг проснулась вся его ярость и одержимость. Последнее, что могли видеть приверженцы культа, – безумно красивое зрелище: бог войны, несущий возмездие. Правда, длилось оно недолго. За несколько минут Лю Цингэ уничтожил всех, кто был в пещере, а жрецу отрезал руки и ноги, прижег факелом, потом связал и бросил. Это для главы и тех, кто будет расследовать последствия похищения.

Не обращая внимания на то, что все тело и одежды были покрыты кровью, Лю взял мальчишку и направился в дом лекаря. Таким он и появился на пороге перед Му Цинфаном.

– Гуйгуй? – взволнованно спросил лекарь. – Ты в порядке? – мальчик ни на что не реагировал. – Шиди, что произошло?

– Его похитили и хотели принести в жертву. Чем-то накормили или напоили, но это уж Му шиди виднее. Этот лорд их убил и принес Сяогуя. Или вы по-прежнему считаете меня его обидчиком? – Цингэ усмехнулся. – А сейчас мне пора к шисюну Чжанмэню. Надо узнать, кто посмел творить подобное у нас под боком. Надеюсь, вы сумеете помочь малышу… Этот учитель волнуется за него не меньше вашего.

– Я ваш должник, лорд Лю Цингэ. – лекарь аккуратно забрал ребенка. – Как я могу выразить вам свою благодарность?

– Вылечить Сяогуя как можно быстрее и вернуть на тренировочное поле. Я тоже виноват – не проводил его. До встречи! – лорд повернулся и направился к дому Юэ Цзинъюаня.

***

На следующий день демоненок снова пришел на тренировку, удивив Цингэ.

– Шицзунь, я хотел поблагодарить вас за то, что вы спасли меня. – церемонно поклонился мальчик. – Папочка передал вам в благодарность отвар собственного приготовления, он поможет временно ста-ста... Сделать хорошей вашу ци.

– Этот лорд благодарен тебе и твоему отцу. Но разве ты уже можешь заниматься?

– Я должен стать сильнее, как учитель.

Сказанное демоненком внезапно пронзило горного лорда, как молнией. Где-то он уже слышал подобное. Во рту немедленно пересохло, но он постарался ничем не выдать своих ощущений.

– Хорошо. Тогда этот учитель постарается помочь тебе. Но смотри, сегодня не переусердствуй!

Показав мальчишке несколько упражнений, Цингэ взял меч и тоже стал заниматься, прогоняя из головы картинку с Цинцю и Ло Бинхэ. Нет, с ним такое не случится. Ни за что. Это просто совпадение.

***

Несколько лет спустя.

– Учитель!

Если бы кто-то раньше сказал лорду Байчжань, что он будет прятаться от своего цветка мейхуа(2), он бы порезал нахала на много маленьких кусочков. Но теперь невинный цветок вырос и озаботился гармонией каналов ци у своего шицзуня.

– Гуйгуй сегодня очень активен. – Му Цинфан отпил чай и насмешливо посмотрел на спрятавшегося лорда.

– Му шиди, зачем вы дали ребенку прочитать тот трактат про связь энергии ци с накоплением энергии ян в организме воина?

– А чья это вина? Вы не следуете предписаниям и уже два раза были на грани катастрофы. На текущий момент единственный, кого вы слушаете, это Гуйгуй.

– Шиди...

– Или вы думаете, что я лично буду бегать за вами с напоминанием о том, что пора обнажать меч?

– Цинфан, прости, я совсем забыл об этом. Сам понимаешь, за адептами нужен глаз да глаз.

– Что будет, если я не успею? – тяжело вздохнул лекарь.

– Хорошо, если тебе так проще, пусть за мной бегает этот будильник. Кстати, когда ты ему уже скажешь?

– С ума сошел? Я не хочу развращать своего сына.

– Ты дал ему этот глупый трактат…

– Это научная работа…

– То есть работу ему читать не рано, а узнать, что мы любим друг друга и занимаемся самосовершенствованием – так он все еще малыш?

– Он еще не готов познать ЭТУ сторону любви. – лекарь улыбнулся и отставил в сторону чашку. – Итак, больной, как поживают ваши… потоки?

– О-о-о-о… уважаемый лекарь, я безмерно страдаю… мне просто невыносимо… больно видеть тебя и не иметь возможности коснуться или поцеловать. Снизойдите до этого больного и помогите ему облегчить тяжелое состояние.

– С превеликим удовольствием… Ты же запер дверь?

– Не успел… этот цветок слишком дикий и настойчивый. Я спешил укрыться.

Му Цинфан с улыбкой посмотрел на веселящегося любовника… Нет, скорее, любимого. Когда это началось? Когда Гуйгуй, окончательно влюбленный в силу и мощь учителя, начал приводить отца на тренировки? Или когда лекарь, наплевав на опасность, помогал лорду Байчжань усмирять взбесившиеся потоки ци? Уже и неизвестно… Улыбнувшись, он аккуратно запер дверь и приблизился к мужчине.

***

Сяогуй с веселой улыбкой наблюдал за тенями в окнах. Наконец-то у него появится второй отец. Еще более сильный, чем Му Цинфан. Да, для этого ему пришлось постараться: рассказывать папе каждый день, какой лорд Лю смелый, мужественный и хороший… А сколько демонов он отвадил от будущего отца, пока догадался, что всех их посылает повелитель Ло. Но с главой демонов они тоже договорились: пара капель зелья, блокирующего выход ян, налитого в чай Ло Бинхэ, – и больше Лю Цингэ не трогали. Правда, пришлось пригрозить, что в следующий раз зелья будет столько, что нефритовый меч повелителя никогда не пойдет в бой. Слава небесам, что Ло Бинхэ лишь посмеялся и сказал, что злобный ханжа будет достаточно наказан самим наличием такого приемного сына. Демоненок хмыкнул, вспоминая об этом, и побежал на тренировку.

Примечания:

(1) танка Рубоко Шо
(2) слива мэйхуа 梅花– зимний цветок, который входит в число «четырех благородных» растений Китая. Ее цветение приходится на конец зимы – начало весны. Она символизирует такие качества благородного мужа, как стойкость, достоинство, скромность.

Моё постоянное наказание

Пэйринг и основные персонажи: Шэнь Цинцю/Ло Бинхэ, намеки на Шэнь Цинцю/Лю Цингэ
Рейтинг: R
Жанры и предупреждения: AU, Романтика, Драма, Частичный ООС, Алкоголь
Размер: 40227 ~ 22 страницы
Описание: [crossover au] «Начинающий актер Ло Бинхэ в главной роли в фильме «Путь гордого бессмертного демона». И этот человек приневоливает меня, самого Шэнь Цинцю, к интимной близости. Никогда такого не было. Где в этой жизни я свернул не туда и за какие заслуги мне выпало такое счастье?»

Читать1.

«Меня зовут Шэнь Цинцю, и я номер один в списке самых желанных мужчин Китая вот уже как четыре года. Да-да, целых четыре года. Свое восшествие к успеху я начал довольно поздно – лишь в 20 лет. Сколько времени было без толку упущено! Но вооружившись довольно симпатичной внешностью и отдавая всего себя игре, которая отличалась смелостью и новизной, я смог урвать свое место под солнцем в шоу-бизнесе – месте, где люди жертвуют всем, что у них есть и теряют свою человечность. Этот мир похож на джунгли – либо ешь ты, либо едят тебя. Ради главной роли многие готовы идти по головам.

Но я не разделяю подобных методов и стараюсь держаться от них подальше. Я строил свою карьеру, спокойно и уверенно забираясь на вершину. Зрители и профессиональные критики оценили мой талант и мастерство по достоинству, и я достаточно быстро со дня дебюта заполучил свою первую награду, а через год я уже был на пике славы, где и остаюсь до сих пор. Главная моя задача – не давать медиапространству забыть о себе и покорять все новые и новые сердца.

Многим может казаться, что быть медийной личностью такого масштаба – все, о чем только можно мечтать, а ты – хозяин этой жизни. Но на самом деле все не так уж и просто – очень плотный ежедневный график, поддерживание собственной репутации (не дай бог оказаться не в том месте не в то время перед объективами камер), изнурительные тренировки для поддержания формы и многие другие трудности, о которых люди не задумываются. Но я привык к такой жизни и получаю от нее удовольствие»

***

После долгого рабочего дня Шэнь Цинцю наконец-то находился дома на своей любимой кроватке. Тело, закутанное в мягкий махровый халат, было приятно расслабленно после горячего душа, смывшего всю грязь и усталость. В руках мужчина держал телефон, быстро пролистывая ленту Weibo(1), не находя ни одну опубликованную новость интересной и достойной его внимания. Тут взгляд его зацепился за пост от журнала Bazaar China. Не зная зачем, Шэнь Цинцю все же ткнул пальцем на ссылку со сканами из нового выпуска. Он листал страницы, пока не дошел до типичного журнального рейтинга мужчин-знаменитостей. С каждым листом он приближался к тройке лидеров.

«Конечно, первое место мое. Ясно ведь, как божий день» - сам себе улыбнулся Шэнь Цинцю.

Дойдя до второго места, он чуть не выронил телефон, а улыбка так и застыла на губах. На фотографии серебряного призера был он сам.

«Это как так? Почему? Что за ерунда? Разве есть кто-то, кто может меня, Шэнь Цинцю, обойти на этом поприще? Кто же тогда на первом месте?»

На следующей странице на него смотрел победитель, и имя его было – Ло Бинхэ.

***

– Меня зовут Ло Бинхэ и я сыграю главную роль. Это впервые для меня. Рад со всеми познакомиться и хочу как можно скорее приступить к работе! Я буду стараться изо всех сил! Пожалуйста, позаботьтесь обо мне! – согнулся вежливом поклоне парень.

«И это самый желанный мужчина? У него еще молоко на губах не обсохло, и он отобрал у меня первое место? И этого неопытного ребенка предпочли мне? Какой позор!» – проносилось в голове Шэнь Цинцю, пока его руки неосознанно сжались в кулаки.

Он знал, что рано или поздно ему – бывшему самому желанному мужчине – и нынешнему когда-нибудь да предстоит встретиться. Но чтобы это произошло так скоро…

После небольшого инструктажа и назначения даты первых съемок все были свободны. Шэнь Цинцю одним из последних покинул помещение, в котором это все происходило. Он уже буквально летел к выходу и представлял, как дома после душа сыграет в приставку, как его окликнули. Развернувшись, мужчина увидел Ло Бинхэ.

– Господин Шэнь! Я так счастлив, что буду работать вместе с вами. Это огромная честь для меня. Я ваш самый преданный фанат.

«Неужели этот юнец уже тот еще подлиза? Ты еще слишком зелен, чтобы составлять мне конкуренцию»

– Спасибо, но право не стоит так перебарщивать с комплиментами, – дежурно улыбнулся Шэнь Цинцю. Буду рад поработать с тобой, Сяо(2) Ло.

Закончив с формальностями, Шэнь Цинцю уже хотел было выйти на улицу, но Ло Бинхэ вновь окликнул его.

– Что еще? – раздраженный тем, что его лишают законного отдыха, мужчина не заметил, что фраза прозвучала довольно грубо. Однако Ло Бинхэ это нисколько не смутило.

– Я подумал, может перед началом съемок господин Шэнь захочет выпить со мной? А заодно научит меня паре актерских премудростей. Господин Шэнь гораздо опытней меня.

«Что правда, то правда», – усмехнулся про себя Шэнь Цинцю, и уже собирался отказаться, как услышал голос режиссера.

– Прекрасная идея. Это поможет команде быстрее сблизиться, что положительно повлияет на дальнейшую совместную работу.

«Твою мать»

***

С трудом раскрыв глаза, Шэнь Цинцю сдавленно простонал, морщась от головной боли и пытаясь прийти в себя. Он совершенно ничего не помнил из того, что происходило пару часов назад. Как только глаза немного привыкли к темноте, он разглядел незнакомый темный потолок. Стоп! Это не его квартира! Тогда где он? Шэнь Цинцю начала обуревать паника.

– Вы у меня дома, – раздался крайне довольный голос где-то сбоку.

«Черт, неужели я сказал это вслух?.. Что ж, ладно. Я лежу дома у Ло Бинхэ. Минуточку… Ло Бинхэ?!?»

Вскочив, Шэнь Цинцю намеревался убраться отсюда как можно скорее, извинившись потом, но Ло Бинхэ не дал ему этого сделать, снова уложив на кровать.

– Шицзунь, вам еще пока рано вставать, не рискуйте своим самочувствием. Вы так много выпили. Лучше отоспитесь перед завтрашними съемками.

– Я действительно настолько много выпил?.. Подожди, «шицзунь»?

– Вы сами позволили мне себя так называть, – расплылся в глупой улыбке Ло Бинхэ. – Вот, смотрите.

С этими словами он протянул свой телефон Шэнь Цинцю, нажав, чтобы начать воспроизведение видео. На экране возник пьяный в зюзю он сам, дрожащей рукой держащий, видимо, очередной стакан алкоголя, и тычущий в снимающего его Ло Бинхэ пальцем, называя его неопытным молокососом, которому до него, Шэнь Цинцю, как до Юпитера. Периодически он переходил на ругательства, и пошатывался, непонятно как умудряясь не упасть. Ло Бинхэ терпеливо молчал, его лица не было видно, поэтому невозможно было определить его выражение. Мужчина уже было хотел выключить этот ужас и отдать телефон, как из динамиков раздался голос Бинхэ, спрашивающий, можно ли он будет называть господина Шэня шицзунем. И… И тот Шэнь Цинцю согласился.

«Какой стыд! В жизни больше не прикоснусь к алкоголю. Это надо же было наклюкаться до такой степени… И еще это видео. Очевидно, он начнет меня шантажировать. Ладно, если я еще отделаюсь малой кровью, в противном же случае…»

– Что ты хочешь?

– А? – не понял Ло Бинхэ, и его лицо приобрело еще более бестолковое выражение, нежели обычно.

– Я спрашиваю, что ты хочешь за это видео? Не прикидывайся дураком. Проси, что хочешь.

– Я правда могу попросить все, что угодно? – глаза Ло Бинхэ ярко заблестели, но Шэнь Цинцю не увидел этого, и поэтому, как ни в чем не бывало, повторил.

– Да. Чего ты хочешь?

Поколебавшись, Ло Бинхэ, потупив взгляд, смущенно произнес:

– Я хочу взять Шицзуня.

«…»

«……»

«Стоп, что?»

Не успел Шэнь Цинцю переварить полученную информацию, как Ло Бинхэ повалил его на кровать и навис сверху, придавливая своим весом. В его глазах можно было разглядеть отблеск безумства, и это пугало не на шутку.

– Я так хочу взять Шицзуня. Мне не верится, что он сейчас и вправду подо мной. Я так счастлив, - он расплылся в улыбке.

– Заткнись! Это розыгрыш? Где камера? Ты меня вообще слушаешь? – завертелся Шэнь Цинцю, стараясь выбраться из захвата.

Его голову с силой развернули и губы Шэнь Цинцю столкнулись с чужими. Прежде, чем Ло Бинхэ успел сделать что-то еще, мужчина со всей силы пнул его ногой в каменный пресс и получил возможность сбежать.

Но он ведь впервые в квартире Бинхэ. Куда бежать? Выбрав дверь наугад, Шэнь Цинцю забежал внутрь, подпирая спиной дверь, дрожа от страха. Опустив глаза, он заметил замок на двери. Что ж, теперь он в относительной безопасности.

***

– Шицзунь, ну откройте дверь, пожалуйста. Я больше не буду, – чуть не плакал Ло Бинхэ под дверью.

– Я сказал «нет», значит «нет».

Как же так? Один самый желанный мужчина хочет другого. Это неправильно. Все должно быть не так. Если судить по собственному опыту, если мужчина занял первое место в подобном рейтинге – от женщин у него, мягко говоря, отбоя нет. Что в жизни Шэнь Цинцю пошло не так? Почему?..

***

[На следующий день. Съемки]

«Начинающий актер Ло Бинхэ в главной роли в фильме «Путь гордого бессмертного демона». И этот человек приневоливает меня, самого Шэнь Цинцю, к интимной близости. Никогда такого не было. Где в этой жизни я свернул не туда и за какие заслуги мне выпало такое счастье? В конце концов, он же мужчина!»

– Нет, Бинхэ, в этой сцене должно быть больше ярости. Сомневаюсь, что если бы у тебя отобрали единственную вещь, подаренную умершей матерью, ты бы стоял весь такой несобранный и грустный. Ты же будущий демон! Больше агрессии! – активно жестикулировал режиссер Шан Цинхуа, пытаясь добиться от Ло Бинхэ нужной ему игры.

– Прошу прощения.

«Почему он кидает на меня слишком много взглядов? Ему надо концентрироваться на игре, а не на мне… Я теперь и виноватым оказался? Он издевается? Мы лишь коллеги по съемочной площадке, и после фильма мы разойдемся»

– Отдай. Его. Обратно…

– Нет, Ло Бинхэ, нет! Почему ты такой расклеенный? Перерыв 10 минут! Постарайся собраться, я очень тебя прошу, – не выдержал Шан Цинхуа.

«Да вы издеваетесь»

***

Шэнь Цинцю нашел Ло Бинхэ в пустом коридоре. Поколебавшись, он собрал всю волю в кулак и как можно расслабленнее подошел.

– Слушай… Пойдем выпьем водички?

«Шэнь Цинцю, ты такой идиот»

Ло Бинхэ тут же расцвел и чуть не заскакал перед мужчиной словно щенок.

Шан Цинхуа, проходивший мимо, усмехнулся про себя, как бы Шэнь Цинцю не загрыз Ло Бинхэ.

***

– ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ ИЛИ ЧТО? ТЫ АКТЕР ИЛИ НЕТ? ЧТО ТЫ ВЫТВОРЯЛ НА ПЛОЩАДКЕ? – отчитывал Шэнь Цинцю Ло Бинхэ, а тот стоял, понурив голову. – Актер, который сам не уверен в своей игре, тем более не может убедить в ней зрителей. Грош такому цена.

– Простите. Но я не знаю, что делать, у меня не получается.

– … О чем ты думаешь, когда играешь роль?

– Ну… Как сыграть более правдоподобно…

– Вот и дурак. Тебе нельзя думать. Есть две категории актеров – те, которые тщательно продумывают и высчитывают каждое свое действие, и те, которые полагаются на чувства. Ты относишься ко второй категории. Когда ты начинаешь задумываться – это все портит.

– То есть совсем не думать?

– Ты же главный герой, тебе можно. Ты должен быть благодарен за такую возможность. Но не смей расслабляться. Я таких как ты…

– Да, да, я понял, – заулыбался Ло Бинхэ. – Шицзунь будет гордиться мной.

***

– Шицзунь! Они измываются над другим человеком! Чему вы их научите? – сердилась «Нин Инъин».

Шэнь Цинцю тяжело вздохнул и небрежно позвал к себе Ло Бинхэ.

На лице Ло Бинхэ залегла такая печаль, что Шэнь Цинцю даже забыл, что это часть сценария, и почти было протянул руку, чтобы успокаивающе похлопать того по голове. Но, спохватившись, лишь открыл дверь экипажа, не выражая лицом никаких эмоций.

Ло Бинхэ с непередаваемой гаммой эмоций залез внутрь и застенчиво забился в самый угол.

– Снято! – восторженно воскликнул Шан Цинхуа.

***

– Что ж, я вынужден тебя похвалить, – Шэнь Цинцю отвел взгляд в сторону после окончания рабочего дня.

– Правда? Я так счастлив! – чуть ли не запищал Ло Бинхэ и схватил мужчину за руку, таща в неизвестном направлении.

– Эй, ты куда?

– Господин Юэ, сегодня я отвезу господина Шэня, – бросил Ло Бинхэ менеджеру Шэнь Цинцю – Юэ Цинъюаню, который, почему-то, не возражал.

Как и следовало ожидать, Ло Бинхэ притащил Шэнь Цинцю к себе в квартиру. Не дав мужчине даже снять верхнюю одежду, он потянул его в спальню, где завалил на кровать и навис сверху.

– Я так долго сдерживался, Шицзунь. Вы не представляете, как мне хотелось касаться вас. Шицзунь, я хочу вас…

С этими словами Ло Бинхэ полез под футболку Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю пялился на своего «ученика», отмечая, как жадно тот на него смотрит, и как Ло Бинхэ все-таки красив. «Самое то для главного героя» - пронеслось в голове. Но все же Шэнь Цинцю не мог стерпеть подобную наглость, поэтому зарядил Ло Бинхэ смачного подзатыльника.

– Когда Шицзунь отверг меня в тот раз, мне было так больно, – задрожали его губы. – Может быть, Шицзунь еще не готов, но мне так трудно терпеть.

У Ло Бинхэ был такой вид, словно он вот-вот расплачется. В сердце Шэнь Цинцю что-то кольнуло и он передумал дать Бинхэ еще один пендель.

– Ты же видел меня вусмерть пьяным. Даже после этого я могу тебе нравиться? – Шэнь Цинцю сделал ставку на то, что сможет пробудить у Ло Бинхэ отвращение, и тот отстанет.

– Еще как. Мне нравится все, что вы говорите и делаете, Шицзунь. Я счастлив, что могу смотреть на вас вот так.

«Как так? Он серьезно непробиваемый. Каким образом он может быть без ума он такого старика, как я? Именно настоящего…»

Шэнь Цинцю всегда считал, что для такого человека, как он, у которого на первом месте работа, любовь – нечто сказочное и невозможное. Любовь фанатов он в счет не брал – она немного другая. Но это…

– Я люблю вас, Шицзунь, – перебил поток его мыслей Ло Бинхэ. – Я готов ради вас на что угодно, только попросите. Можно, пожалуйста? Хоть один разок?

Шэнь Цинцю взглянул на него и замер. Если задуматься, то еще ни от кого он не ощущал столько любви и преданности, почти осязаемой. Поколебавшись, он вздохнул и притянул Ло Бинхэ к себе, прижимаясь своими губами к чужим. Спустя пару секунд, слабо прикусив губу Бинхэ, мужчина отстранился, в смущении отводя взгляд в сторону.

– Все, свободен, – стараясь быть как можно безразличнее, бросил Шэнь Цинцю.

Казалось, что улыбкой Ло Бинхэ можно было затмить Солнце.

– А Шицзунь останется у меня на ночь?

– Нет!

– Ну Шицзуууууунь! – заныл Ло Бинхэ.

– Ладно, ладно! Только не начинай.

Примечания:

(1) – так называемый китайский фейсбук
(2) – приставка, используемая при обращении к младшим


2.

«Уже почти месяц меня изводит человек по имени Ло Бинхэ. Приклеился ко мне, как банный лист, и никак не хочет отставать. Мало того что отобрал мой титул самого желанного мужчины, так еще и проходу совершенно не дает. Постоянно за мной следит. Я уже от своей тени шарахаюсь. Вот угораздило меня вляпаться во все это…»

Голова Шэнь Цинцю была наполнена только этими мыслями, пока его менеджер Юэ Цинъюань вел его к павильону, где проходили съемки «Пути гордого бессмертного демона».

– Ты какой-то раздраженный. Что-то случилось? – поинтересовался он.

– Нет, Шисюн. Все хорошо. Я просто задумался, – тут же замахал руками Шэнь Цинцю, растягивая губы в неловкой улыбке.

А ведь и вправду. Зачем он сейчас переживает и накручивает себя? День прекрасный, солнце светит, птички поют, трава зеленеет, впереди любимая работа – жизнь прекрасна! А от Ло Бинхэ можно и поубегать – за всю свою карьеру Шэнь Цинцю неплохо поднаторел в искусстве маскировки и побега от фанатов. Это ведь почти то же самое.

Зарядившись хорошим настроением, Шэнь Цинцю вошел в павильон, отыскивая режиссера и остальных. Поздоровавшись, он с улыбкой посмотрел на каждого члена съемочной группы. «Я покажу тебе, как работают профессионалы» - промелькнуло у мужчины в голове, когда он встретился глазами с Ло Бинхэ.

– Желаю вам удачи, Шицзунь, – пробормотал тот и развернувшись, скрылся с поразительной скоростью в неизвестном направлении.

«Не понял. Что на него нашло? Обычно он сразу же вешается на меня и отказывается отходить даже на шаг. Ай, ну его. Может в туалет побежал»

***

«Съемки идут точно по графику, что не может всех не радовать. Возможно, это из-за того, что многие уже были друг с другом знакомы. Хотя, скорее всего это благодаря большому профессионализму каждого присутствующего. Даже Ло Бинхэ. Своего главного героя он с каждым днем играет все лучше и лучше, даже я иногда ему верю. Видимо, это воодушевляет и всех остальных. Стоп. Меня, мастерского актера Шэнь Цинцю, вдохновляет этот полудилетант? Но ничего, я еще покажу всем…»

Шэнь Цинцю, поправив свои одежды, присел на первый ряд, среди других актеров.

– Мастер, –поприветствовал малознакомый старец, на что Шэнь Цинцю кивнул ему, сгибаясь в поклоне.

– Собрание продлится семь дней. После того, как все участники войдут в ущелье Цзюэди, на него будет наложено заклятие, которое отрежет их от внешнего мира...

– Стоп. Снято.

***

Рабочий день, по мнению мужчины, прошел «на ура». Он даже не беспокоился о том, как Ло Бинхэ вновь получит разрешение от Юэ Цинъюаня и затащит Шэнь Цинцю в себе домой. Выйдя из здания, Шэнь Цинцю уже приготовился к своему «захвату», но… Ничего не последовало. Удивленный, он посмотрел по сторонам и заметил менеждера.

– А где?..

– Ло Бинхэ? Он уехал, – мягко улыбнулся Юэ Цинъюань и кивнул в сторону машины, давая знак садиться.

«Значит уехал. И слова не сказал. Вот же зараза. Ну ничего. Ну его. Завтра снова начнет ко мне липнуть, как пить дать»

***

Но и на следующий день, стоило Шэнь Цинцю оказаться в радиусе десяти метров от Ло Бинхэ, тот тут же ретировался. Все рабочие часы он упорно избегал мужчины, на что тот хмурился, не понимая, что происходит. Не выдержав, Шэнь Цинцю все же подрался к нему сзади и заговорил первым, выдумав предлог о репетиции важной совместной сцены, на что Ло Бинхэ занервничал и ответив, что старательно все отрепетирует и один, вновь сбежал.

«Он точно меня избегает, и к гадалке не ходи. Но почему? Всего пару дней назад он, увидя меня, чуть ли не кипятком писался от восторга. Где его прежняя страсть? Неужто он перерос это? Нет, не может быть»

– Эй, огурец! – голос Шан Цинхуа вернул его в реальность. – Ты чего такой грустный?

– Я не грустный. И не называй меня так!

– А Бин-мэй даже смотреть на тебя боится, – хихикнул Шан Цинхуа, проследив направление взгялда Шэнь Цинцю, что пялился на Ло Бинхэ, который как ни в чем не бывало, разговаривал с визажисткой. – Ты настолько сильно вжился в роль и его достал? Вы поругались?

– Не твое дело, – выплюнул Шэнь Цинцю, и раздраженно добавил. – Не знаю, что с ним и знать не хочу. Я хоть вздохну спокойно.

– Неужели усталость в отношениях? – Шан Цинхуа, что называется, рубил с плеча. – Вы главное съемки закончите, а потом уже ругайтесь.

И режиссер быстренько слинял. А Шэнь Цинцю наоборот, замер.

«Дерьмо. А вдруг он реально ко мне охладел. Точно. Чем сильнее запал, тем быстрее он остывает. Но ведь он чуть ли не в лужу от меня растекался… После всего, что произошло. Невозможно. Или все же…»

***

Ло Бинхэ вышел из павильона после напряженной работы. Ему уже не терпелось оказаться дома и отдохнуть.

– Неужели. Довезешь? – прервал его размышения голос Шэнь Цинцю, который стоял возле машины Бинхэ.

– О… Да!.. Шицзунь… Вы… Это… Ну, за сегодня… Извините, – замявшись, Ло Бинхэ почесал затылок.

– Все хорошо. Поехали, чаем тебя напою, что ли, – нацепил на лицо улыбку Шэнь Цинцю.

«Что-то не клеится у нас диалог. Точнее, мы вообще просто молчим», – пронеслось в голове Шэнь Цинцю.

– Ты почему на меня не смотришь? – не вытерпел мужчина.

– В смысле? Я же за рулем, – растерянно произнес Ло Бинхэ.

– И что? Сейчас красный свет.

«Кошмар. Дожили. Веду себя как истеричная жена»

Наконец, Ло Бинхэ остановился возле дома Шэнь Цинцю.

– Вылезай. Я обещал тебе чай, – немного сердито бросил мужчина, видя, как Бинхэ остался сидеть в машине, когда он вышел.

«Думаешь, надо мной можно поиздеваться и выбросить как надоевшую игрушку? Ты мне за все ответишь»

– Чай, кофе, или чего покрепче? – поинтересовался Шэнь Цинцю, открывая дверь своей квартиры.

– Шицзунь, я наверное, пойду…

– Чего же тебе еще нужно? Я и к себе домой тебя пустил, – Шэнь Цинцю прошел внутрь. – А ты так просто хочешь уйти?

Помолчав, он добавил:

– Ты правда ко мне охладел.

Повернувшись, Шэнь Цинцю схватил Ло Бинхэ за волосы и притянул к себе, впиваясь в его губы.

– Ты никуда не пойдешь.

Произошло то, чего мужчина ожидал меньше всего – Ло Бинхэ его оттолкнул.

– Шицзунь, не надо…

«Ах вот как ты заговорил. Значит тебе можно беззастенчиво пользоваться мной, а потом так легко остыть ко мне, а мне нельзя? Как же обидно…»

Шэнь Цинцю даже не заметил, как на его застекленевших глазах выступили слезы.

– Шицзунь… – Ло Бинхэ приподнял его лицо. – Шицзунь, поймите. Сейчас нельзя.

Собрав пальцами влагу с век Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ наклонился и быстро поцеловал его, но внезапно отпихнул мужчину от себя и закашлялся.

– Эй, что с тобой?

***

– Ну ты и идиот. А нельзя было прямо сказать, что заболел и не хочешь меня заражать, а не бегать от меня по всему павильону? – протянул Шэнь Цинцю кружку с чаем. – У меня есть пара чудесных таблеток – поправишься за дня два. Если хочешь, могу дать.

– Спасибо большое Шицзуню за заботу, – улыбка сияла на лице Ло Бинхэ.

– И извини меня. Я просто подумал, что ты ко мне остыл, – изо всех сил борясь со смущением, выдавил из себя Шэнь Цинцю.

– И это так расстроило Шицзуню? – Ло Бинхэ потянул мужчину и усадил к себе на колени, утыкаясь носом в его плечо. – Я вам все же нравлюсь. Я так счастлив. И я ни за что не перестану вас любить. Клянусь.

И тут Шэнь Цинцю изумил Ло Бинхэ. Раскраснешись, он первым прильнул к своему «ученику», затягивая в мягкий поцелуй.


3.

Конец съемок наступил как-то уж слишком неожиданно. Так всегда бывает – ты не замечаешь, как пролетают такие похожие друг на друга дни. Ранний подъем, приведение себя в порядок, поездка до съемочного павильона, нанесение макияжа и подобные вещи, затем работа до позднего вечера или даже ночи, а затем Ло Бинхэ «похищает» Шэнь Цинцю, затаскивая того к себе домой, вымаливая разрешение поспать рядом с Шицзунем.

– Шиди, скоро начнется конференция по поводу выхода фильма. Было бы неплохо, если бы две самые яркие звезды посетили бы ее и ответили на пару вопросов журналистов. Что скажешь? – возле Шэнь Цинцю незаметно материализовался Юэ Цинъюань.

– Это ведь будет неплохой рекламой, да? Я согласен, – незамедлительно отозвался он, и посмотрел на Ло Бинхэ. – А ты?

– С Шицзунем я готов пойти куда угодно!

«Интервью – обычное дело для актера. Для газеты, журнала, видео – не имеет значения. Если учесть, что вопросы по большей части повторяют друг друга. Тут главное не раскрывать лишнего о работе или личной жизни – а то мало ли что. И самое отвратительное – каверзные вопросики. Каждый журналюга старается выкопать в твоей биографии больной этап или тему, и обязательно задать по ней вопрос, а потом дотошно вглядываться в твое лицо и вдумываться в твои ответы, чтобы найти что-то, что может разрушить твою репутацию. Не то выражение лица, неудачно сказанная фраза – все это может привести к необратимым последствиям. Но я уже научился контролировать каждый свой шанс, чтобы никто не мог придраться. А вот Ло Бинхэ… Он ведь еще так неопытен. А если он скажет что-то не то?.. Тогда фильму придется попрощаться с хорошими рейтингами»

– Господин Шэнь, какова была ваша реакция, когда вы узнали, что первое место в рейтинге самых желанных мужчин занял Господин Ло? Вы ведь занимали первенство несколько лет подряд. Вам не обидно? Что вы ощущаете, находясь на втором месте?

Внутри Шэнь Цинцю всего перекосило. Неужели они не могут придумать другие вопросы? Обязательно мусолить одну и ту же тему? Сколько можно? Все об одном и том же!

Он хотел выругаться, но благодаря большому опыту сдержался. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Выждав пару секунд и обдумывая ответ, мужчина натянул на лицо дежурную улыбку.

***

– Да они издеваются? – негодовал Шэнь Цинцю уже после конференции, швыряясь бумагами в гримерке. – Хоть бы про фильм спросили, ради этого ведь пришли! Но нет!

– А что ты хотел? Таков мир шоу-бизнеса, – похлопал его по плечу менеджер. – Успокойся. Вы хорошо справились.

Глубоко вдохнув пару раз, Шэнь Цинцю заставил себя успокоиться.

– Завтра у вас кстати еще одно интервью.

«Да что ж ты будешь делать»

***

— Я очень рад встретиться с вами и для меня будет честью взять у вас интервью. Итак, не будем тянуть. Первый вопрос: многие успели заметить, как хорошо вы поладили друг с другом. Каковы были ваши ощущения, когда вы первый раз заняли первое место в рейтинге самых желанных мужчин?

– О, я был польщен. Я очень благодарен всем, кто голосовал за меня, - ответил первым Шэнь Цинцю и перевел взгляд на Ло Бинхэ, мол – «говори».

– А я удивился. А потом обрадовался. Это и вправду было для меня неожиданностью, – в смущении почесал тот затылок.

– Хорошо. Следующий вопрос: вы когда-нибудь влюблялись?

– Любовь – воистину прекрасное чувство. Но увы, я занят лишь своей работой, и на отношения времени совершенно не хватает, – «отстрелялся» Шэнь Цинцю.

– Влюблялся. Да так, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Ого! А в кого? – тут же навострил свои уши журналист.

«Идиот! Ты хочешь обо всем рассказать?»

– В свой идеал. Я безмерно восхищаюсь этим человеком и готов для него на все. Мое сердце замирает при виде этого человека и становится так легко, что все проблемы уходят на второй план. И я бы очень хотел стать номером один для любимого человека.

Шэнь Цинцю отвел глаза в сторону и попытался унять бешено стучащее сердце и горящие щеки.

«Он совсем с ума сошел? И как это понимать? Это ведь слишком…»

***

«Что ж. Последний съемочный день. После этой работы придется искать другую. Такова судьба актера – от работы до работы. Но мне не нужно сильно об этом беспокоиться. У меня осталась еще пара предложений о проектах. Ведь главное – наконец-то моя жизнь вернется в прежнее русло. Я снова буду ночевать у СЕБЯ дома, не бояться внезапных «похищений» и всего подобного. Я так долго страдал…»

В дверь гримерки Шэнь Цинцю раздался стук.

– Шицзунь, можно войти?

– Заходи.

Повернув голову, Шэнь Цинцю замер. Ло Бинхэ стоял чуть ли не на коленях и благодарил его за ценные советы, которые помогли ему вырасти как актеру и кучу всяких комплиментов, которые мужчина слушал вполуха.

– Я был счастлив работать с Шицзунем. Так жаль, что съемки подошли к концу.

По глазам Ло Бинхэ было видно, что он вот-вот расплачется.

– Тихо, тихо. Не смей пускать слезы. Ты хорошо справился с этой работой, но все же еще слишком юн и неопытен. Не смей расслабляться. Продолжай расти и дальше в этом направлении, постоянно совершенствуйся.

Посмотрев на Ло Бинхэ, который все сверлил взглядом Шэнь Цинцю, словно ожидая чего-то, тот все же сдался.

– Хорошо. Мы можем иногда пересекаться.

– Шицзууууунь! – тут же поднялся Ло Бинхэ и сгреб Шэнь Цинцю в объятия, чудом не задушив. – Но я же буду забирать вас каждый день с работы.

Ошалевший мужчина начал вырываться, не понимая что происходит.

– А почему ты тогда чуть не разревелся, стоя на коленях?

– Я буду видеться с Шицзунем немного меньше времени, чем мы проводили на съемках. Это ведь так грустно, - глаза Ло Бинхэ вновь увлажнились.

«Да что я сделал не так в этой жизни?!?»

«И вновь проект моей мирной жизни заморожен до неизвестных лучших времен».

4.

– Бинхэ, отвали, ради Бога! Сказал же, нельзя! – раздраженный Шэнь Цинцю дал ему ощутимый подзатыльник.

Ло Бинхэ снова затащил этого человека в свою квартиру, практически выхватив из рук Юэ Цинъюаня. Шэнь Цинцю уже и не помнил, когда в последний раз ночевал у себя дома – младший ни в какую не хотел отпускать его.

– Шицзунь, но я так соскучился, – заныл Ло Бинхэ, поджимая губы. Придавив мужчину к дивану, он совершенно не собирался с него слезать, лишь прижался еще ближе и провел губами по чужой шее, недвусмысленно задев бледную кожу зубами.

– Только попробуй. Никаких укусов и отметин. У меня съемки между прочим, – жестко отрезал Шэнь Цинцю, разгадав замысел своего «ученика», и стал пытаться скинуть его с себя.

Ло Бинхэ проскулил что-то невнятное и, шмыгнув носом, похоже, внял словам своего Шицзунь и затих, утыкаясь носом тому в плечо. Шэнь Цинцю, заметив перемены с настроении Ло Бинхэ, почувствовал угрызения совести и, желая сгладить острые углы, начал поглаживать его по голове.

«Ну что такого? Я всего-то попросил не ставить на мне ничего провокационного. С его работой он должен знать об этом как никто другой. Папарацци только дай повод, и они из любой мелочи раскрутят скандал, который может разрушить всю твою жизнь. Как он может быть таким легкомысленным?.. А почему я вообще об этом переживаю? Какая мне разница – обиделся он или нет? Я вообще ему, считай, одолжение делаю…»

Поток мыслей Шэнь Цинцю прервал тихий голос Ло Бинхэ.

– Шицзунь, я завтра уезжаю на съемки шоу «Keep Running». Это будет за городом, и поэтому я не смогу видеться с Шицзунем несколько дней. Мне так грустно из-за этого.

– Не волнуйся. Не смей халтурить на съемках – я потом проверю. Если тебя это успокоит, то у меня тоже на днях начнутся съемки фильма «Игра императора». Так что я буду с головой в работе.

Шэнь Цинцю давно не играл в подобных фильмах. Когда он только прочитал сценарий, то ощутил неожиданный прилив энтузиазма. Ему всегда нравилось примерять на себя разные роли, и чем они непохожее, тем лучше. Ты можешь ощутить себя и в шкуре учителя, и короля, и врача – для любознательного Шэнь Цинцю работа актера была благодатью.

В «Игре императора» ему предстояло играть следователя, расследующего дело о коррупции одной фирмы. Но все не так просто – там работают опытные работники, которые умеют скрывать свои истинные мотивы и прекрасные бюрократы, умеющие так составлять все документы, что не придерешься, и не гнушающиеся убийств. С этим делом адвокаты помогает его лучший друг. Но никаких зацепок так и не появляется, пока герой Шэнь Цинцю не начинает что-то подозревать. Устроив критическую ситуацию, он выводит на чистую воду своего друга, который и оказывается тем кукловодом, стоящим на самом верху этой фирмы.

Единственное, что смущало Шэнь Цинцю – факт того, что друга адвоката будет играть такая личность, как Лю Цингэ. Хоть он и не был знаком с ним лично, но слышал о его взрывном характере и ужасающей упрямости. Но Шэнь Цинцю ведь профессионал, и значит ничего ему не помешает выполнить свою работу на высшем уровне. Да и Лю Цингэ ему в принципе симпатизировал – он тоже не был дилетантом в актерском искусстве и его игра была на высоком уровне.

– Я бы очень хотел поработать с вами.

– Совсем дурак? Только что съемки закончились.

– Шицзунь, возьмите это, – тихо произнес Ло Бинхэ, протягивая мужчине что-то.

– Зачем мне ключи от твоей квартиры?

– Просто возьмите. Приходите, когда захотите, – тон Ло Бинхэ не терпел возражений и Шэнь Цинцю сдался. Пусть будут. Есть же не просят. А Бинхэ и рад будет.

***

Лю Цингэ совершенно не хотел сниматься в «Игре императора». Изначально он охотно вписался в этот проект, даже одним из первых, и своей ролью того самого императора был доволен, находя ее подходящей для себя. Но как только он узнал, что его самым близким напарником будет Шэнь Цинцю, то впал в бешенство. А менеджер только еще больше злил Лю Цингэ, постоянно напоминая о том, чтобы тот как следует старался на съемках, ведь работать с таким профессионалом, как Шэнь Цинцю – большая честь. А для Лю Цингэ Шэнь Цинцю был словно красная тряпка – он считал, что добившись такой славы за достаточно короткое время Шэнь Цинцю стал отвратительно заносчивым гордецом, который ставит себя чуть ли не на голову выше других. И теперь ему придется играть напарников с этим человеком? Какой кошмар!

Настроение Лю Цингэ не только не улучшилось к моменту, когда тот стоял у дверей съемочной площадки, а становилось все сквернее и сквернее. Менеджер чуть ли не умолял его сделать лицо «попроще», но тот не желал этого ни в какую.

Зайдя внутрь и представившись съемочной команде, Лю Цингэ поклонился, а когда выпрямился, начал искать глазами Шэнь Цинцю. Тот, впрочем-то, нашелся быстро. Даже Лю Цингэ принавал, что внешность у Господина Шэня привлекательная. Но вот за ней скрывалось многое, не соответствующее этой самой внешности.

«Черт бы побрал эти правила этикета» – пронеслось в голове Лю Цингэ, когда он подходил к Шэнь Цинцю, чтобы обменяться с ним рукопожатиями. Огромными усилиями он придал лицу нейтральное выражение и выдавил из себя:

– Буду рад с Вами поработать.

– Взаимно, – ответил Шэнь Цинцю. Хоть Лю Цингэ и слыл бесноватым человеком, все же пока не представилось шанса лично убедиться в этом. Поэтому, как говорится, не пойман не вор. Поэтому, пожимая руку, Шэнь Цинцю улыбнулся.

Увидев эту улыбку, Лю Цингэ вперился в чужое лицо взглядом, стараясь отыскать подвох. Ведь не мог же Шэнь Цинцю просто взять и..?

– Что ж, давайте прогоним сцену осмотра места преступления, – раздался голос режиссера и работа закипела.

Шэнь Цинцю после команды «мотор» принялся расхаживать по комнате, где лежал «труп» женщины. Гримеры постарались хорошо – только патологоанатом бы понял, что на самом деле актриса жива.

На столе лежала прощальная записка и открытый пакетик с дихлофосом.

– Нет сомнений, что она отравилась. Опять эти суицидники, – раздраженно пробормотал один из полицейских. – Сворачиваемся, ребята.

– Подождите. Это не самоубийство, – заметил Шэнь Цинцю.

– Она отравилась ядом. Это самоубийство, – начал закипать тот самый полицейский.

– Да, это отравление ядом. Но как она его приняла? Здесь нет ложки. На ее пальцах следов дихлофоса нет, да и если бы она использовала пальцы, то просыпала бы часть яда. Но ничего нет.

– Уважаемый, мы видим, что вы замечаете гораздо больше нас всех весте взятых, поэтому мы поручаем это дело вам. Это как раз в вашей компетенции, – с сарказмом прозвучал ответ.

– Снято!

Что ж, герой Шэнь Цинцю нажил проблем на свою голову.

***

Съемки продолжались почти до позднего вечера. Солнце давно село, а команде еще предстояло отснять еще один эпизод.

Лю Цингэ, стараясь изобразить недовольство, ходил взад-вперед по так называемому кабинету следователей, пока Шэнь Цинцю раз за разом пролистывал отчет по делу с убитой женщиной, которая по совместительству была директором фирмы, получавшей неплохой доход и выигравшей недавний тендер, обойдя ту самую компанию Х.

— Очевидно, что у кого-то был на нее зуб. Но у кого? Если у него был доступ к квартире, значит они были как минимум хорошими знакомыми. Может, это был ее любовник? Или подруга? Не поделили что-то и все…

– Стоп. Лю Цингэ, дорогой, вот играешь ты вроде хорошо, а все равно что-то не так. Не верю я тебе до конца. Возможно, ты устал, возможно, я. Сделаем перерыв на 10 минут. А ты поразмышляй, что бы тебе изменить в отыгрыше.

– Да что я вам поменяю? Все по сценарию, – тихо пробормотал Лю Цингэ, покидая съемочную площадку, и явно пребывая в скверном расположении духа.

– Шиди Лю, постой, – догнал его Шэнь Цинцю. – Ты хорошо играешь, но немного не вписываешься в характер персонажа. Он – загадочно игрив. Ты – игрив как ребенок. Попробуй сыграть своего героя более взрослым.

– С чего это я должен тебя слушать? Какое тебе дело? У тебя своя роль, у меня своя, – бросил Лю Цингэ, позабыв о нормах приличия.

– Просто попробуй. Я не меньше твоего хочу, чтобы картина получилась зрелищной и качественной. Если режиссер останется недоволен – можешь винить меня.

И Шэнь Цинцю ушел, оставив своего шиди наедине со своими мыслями.

***

«Неужели Шэнь Цинцю мне помог по доброй воле? Да быть того не может. И к тому же, он считает меня хорошим актером», - недоумевал Лю Цингэ. Советы наставника оказались действенными. Чувствуя некоторые муки совести, мужчина решил сводить Шэнь Цинцю на ужин за свой счет, ибо ненавидел хоть как-то оказываться в долгу. Тот, по слухам, любил хорошо покушать.

Но каким же шоком для Лю Цингэ была новость о том, кто Шэнь Цинцю, согласившийся на ужин, накидался в дрова с пары глотков вина, бутылку которого упросил заказать у шиди, что миллион раз уже успел пожалеть о решении отпустить обоих менеджеров, и вынужденный везти пьяного наставника куда-то на ночь. Но где живет тот Лю Цингэ не знал, а к себе бы ни за что не пустил – не тот уровень отношений. Поэтому идея снять номер в гостинице кажется потрясающей.

Вообще, прошедший день для Лю Цингэ стал до одури насыщенным и в какой-то мере переломным. Оказывается, Шэнь Цинцю не был таким уж и заносчивым козлом, которым его сколько времени считал Лю Цингэ. Также наставник был очень многогранен, и с ним интересно было беседовать – он мог поддержать любую тему. Лю Цингэ зауважал Шэнь Цинцю, но не готов был в этом признаться даже самому себе.

Дотащив обмякшее тело до номера и кинув его на кровать, не удосужившись даже стащить обувь, Лю Цингэ устало завалился рядом. Что-что, а пушинкой Шэнь Цинцю точно не был. Завтра съемки «Игры императора» начинались только после обеда, поэтому был шанс как следует выспаться. Зевнув, Лю Цингэ повернулся лицом к мужчине и принялся разглядывать его. Глупо былоне признавать, что Шэнь Цинцю неприлично красив. Не удержавшись, Лю Цингэ провел рукой по его волосам, едва касаясь, но тот, все же почувствовав прикосновение, схватил чужую руку и приобнял, еле слышно прошептав:

– Бинхэ…

Глаза Лю Цингэ налились красным. Больше Шэнь Цинцю (то есть раньше) Лю Цингэ не терпел только Ло Бинхэ. Тот был еще более напыщенным индюком, по его мнению, который слишком легко всего достиг, полагаясь лишь на красивую мордашку и среднюю актерскую игру. Лю Цингэ никак не мог понять, что же люди нашли в этом юнце? Что же произошло между ним и Шэнь Цинцю, что тот во сне бормочет его имя? Это было явно что-то, о чем можно было бы рассказать публике, учитывая их профессии, и Лю Цингэ взбесился еще больше. Как этот отвратительный человек позволил себе совершить что-то за гранью обычного с Шэнь Цинцю?

Его мысли прервал рингтон телефона.

– Какая омерзительно милая девчачья мелодия, – скривился Лю Цингэ, понимая, что это звонят Шэнь Цинцю.

Конечно, брать чужую трубку без разрешения верх неприличия, но работа актера такая – мало ли что-то важное? Именно поэтому Лю Цингэ, освободив руку, выудил из сумки Шэнь Цинцю его телефон. Увидев звонящего, он чуть было не выронил девайс из рук.

Поддавшись неясному порыву, он взял трубку и спросил, что Ло Бинхэ нужно.

– Где Шицзунь? – видимо, Ло начинал закипать. Что ж, Лю Цингэ тоже не в теплице родился. Такой шанс побесить до жути неприятного человека он просто не мог упустить.

Посмотрев на безмятежно спящего Шэнь Цинцю, Лю Цингэ мысленно попросил у него прощения, а вслух ответил:

– Сейчас Шицзунь мирно посапывает сбоку меня. Картина маслом.

– Ты кто такой? Что ты с ним сделал?

Ситуация приобрела еще более интересный оборот. Интуитивно Лю Цингэ начал понимать, в какую сторону ему надо «рулить».

– Лучше спроси потом у него сам, – ответил он так, будто вновь играл «Императора игры», который кокетливо заинтриговывал, заставляя людей делать то, что ему было нужно, и сбросил вызов. В данном случае Ло Бинхэ был в ярости, а значит, миссия выполнена.

Вернувшись к спящему Шэнь Цинцю, Лю Цингэ долго смотрел на него, не решаясь.

– Господин Шэнь, прошу, простите меня.

С этими словами он медленно наклонился к мужчине и, отодвинув ворот его кофты, прижался губами к месту под ключицей, оставляя небольшой след.

5.

Проснувшись утром, Шэнь Цинцю тут же поморщился от боли. Голова раскалывалась, а рот хотелось немедленно прополоскать. «Вообще ничего не помню», - пронеслось в его голове и открыв глаза, он увидел потолок незнакомой комнаты. Мужчина молниеносно протрезвел. Что это за место и как он тут оказался – два самых главных вопроса. Заглянув под одеяло, Шэнь Цицню стало еще больше не до смеха – он был почти полностью раздеть. Он отвел взгляд немного правее и замер. Рядом с ним лежал Лю Цингэ, и одежды на нем было не больше.

«@#$%^&!»

Меньше всего Шэнь Цинцю сейчас хотел будить шиди Лю и выяснять, что произошло. Конечно, догадки у него были. Вернее, одна. Но не мог ведь он на самом деле?..

Кое-как отыскав свою одежду, мужчина поспешил ретироваться. Что ж, во время этого он узнал, что он в отеле. Хоть какой-то прогресс. Поймав такси возле здания, Шэнь Цинцю назвал водителю свой адрес и постарался успокоиться и вспомнить что-нибудь.

«Вчера я помог Лю Цингэ. А он пригласил меня на ужин. Была вкусная еда, а потом я захотел выпить. А дальше?»

На этом воспоминания обрывались.

***

Забежав в свою квартиру, Шэнь Цинцю хоть немного да почувствовал себя в безопасности. Все же свой дом, своя крепость. Пройдя на кухню, он подрагивающими руками налил себе стакан воды. Запрокинув голову и выпив все залпом, мужчина почувствовал какое-то жжение возле ключиц. Подойдя к зеркалу, он увидел небольшое красное пятнышко и буквально сполз на пол. Что же он натворил?

И тут Шэнь Цинцю осенило. У него же есть телефон! Есть шанс, что он мог оставить в нем что-то по типу фотографий, которые помогут ему вспомнить, что произошло. Как же он раньше не догадался?

Отыскав свой телефон, он первым делом зашел в галерею, но увы, ничего там не обнаружил. Надежды сразу поубавилось вдвое. Зайдя в «вызовы», он увидел около 20 непринятых звонков от Ло Бинхэ. Совесть Шэнь Цинцю проснулась и потребовала перезвонить Ло Бинхэ, ведь он наверняка очень сильно волнуется.

– А почему это я должен перед ним отчитываться?

После долгих колебаний он все же решил отправить Ло Бинхэ сообщение. После нажатия кнопки «отправить» Шэнь Цинцю затрясло с новой силой.

Еще больше его затрясло, когда он увидел входящий звонок от Ло Бинхэ. Понимая, что притвориться занятым не получится, он принял вызов.

– Алло?..

– Вот это да. Шицзунь написал мне первым, – голос Ло Бинхэ был совсем другим, не как обычно.

– Просто… От тебя много пропущенных, мало ли что… Эээ, как у тебя дела на съемках? Все хорошо?

– Мне кажется, это я должен спросить у вас, все ли хорошо, – перевел стрелки Ло Бинхэ, но в его голосе не чувствовалось привычной заботы и тревоги.

– А что у меня? Я просто вчера выпил, вот и все. Ну, ладно, пока, поговорим позже, мне надо отрепетировать одну сцену, – не выдержал Шэнь Цинцю и бросил трубку.

«Дожили. Шэнь Цинцю, и где же твое актерское мастерство? Почему ты вел себя как оправдывающаяся перед матерью школьница? Какое унижение!»

***

Каждую свободную от съемок минуту Шэнь Цинцю старался избегать Лю Цингэ. Он не знал, что ему сказать и как себя вести. И актерское мастерство никак не могло в этом помочь. Мало того, мужчина был еще и до жути рассеян – все валилось из рук. Сильнее всего пугало то, что Лю Цингэ вел себя примерно так же. Значит, ему за что-то стыдно и есть что скрывать.

С окончанием рабочего дня Шэнь Цинцю постарался как можно незаметнее испариться в сторону своего дома, как вдруг его схватили за руку и прижали к стене. Ох, зря он отказался от помощи Юэ Цинъюаня и поплелся домой пешком по безлюдным улочкам. «Неужто маньяк?» - подумал он.

Но к его удивлению фонарь освещал лицо Ло Бинхэ.

– Ты что здесь делаешь? У тебя ведь съемки! Ты с ума сошел?

– Какая трогательная забота. Если Шицзуню так интересно, мы закончили раньше, чем планировали. А вы, я смотрю, времени зря не теряли, – едко усмехнулся он, сжимая плечо Шэнь Цинцю прямо возле отметины. Воротник кофты сполз, открывая то, что владелец тела всеми силами пытался скрыть.

– Это не то, что тебе кажется. Я оказался настолько плох, что вы при первой же возможности переметнулись к другому?

– Нет!

Шэнь Цинцю не помнил, что он натворил, но не представлял, что бы заставило его предать Ло Бинхэ таким образом. Конечно, официально они друг другу, можно сказать, никто, и между ними нет никаких обязательств, но совесть сердце думали по-другому. Не в силах выдерживать подобное психологическое давление, Шэнь Цинцю начал вырываться из хватки Ло Бинхэ.

– Сбегаете? Что ж, я вас больше не держу, – Ло Бинхэ отстранился и развернулся, уходя прочь.

– Стой! – неведомая сила заставила Шэнь Цинцю схватить Ло Бинхэ за руку, пытаясь остановить.

– Не стоит, – тот убрал руку и удалился.

Никогда еще Шэнь Цинцю не чувствовал себя так мерзко. Совесть съедала его изнутри, а неизвестность добивала. Но одно он знал точно – сама мысль о том, что он изменил Ло Бинхэ, была до дрожи отвратительной и заставляла ненавидеть самого себя все сильнее и сильнее. Непонятно, как она пришла в голову, но легче не становилось. Разве не этого он хотел так долго? Чтобы Ло Бинхэ отстал от него. Но когда это наконец произошло, он чувствовал, будто потерял нечто очень важное.

– Прости меня, Бинхэ…

Все же Шэнь Цинцю поддался своей совести и принял рещение, которое казалось ему правильным.

***

Ло Бинхэ тоже был не лыком шит, и после утреннего разговора с Шэнь Цинцю, позвонил Юэ Цинъюаню, от которого узнал, с кем Шэнь Цинцю так нализался прошлым вечером. Выпросив номер того самого Лю Цингэ, Ло Бинхэ назначил ему встречу в безлюдном парке, где бы их не смогла заметить пресса.

– У вас что-нибудь было с Шицзунем? – железным тоном и сразу в лоб спросил Ло Бинхэ, как Лю Цингэ появился. – Можешь не пытаться врать, я все равно все узнаю.

Лю Цингэ смерил его презрительным взглядом.

– В отличие от тебя у меня хватает такта не бегать за ним хвостиком и принуждать к чему-либо, - не зная того, он попал прямо в цель – глаза Ло Бинхэ налились кровью. – Ты монстр. Что ты позволил себе сделать с ним, если он во сне бормочет твое имя? Как ты посмел? Чертов эгоист.

– Шептал имя?..

– Я уважаю выбор Господина Шэня, хоть и не согласен с ним. И если ты хоть раз его обидишь, я изобью тебя и заберу его себе. Ты меня понял?

– Только попробуй еще раз к нему прикоснуться. Это от тебя ничего не останется.

В общем, еще чуть-чуть и они бы точно подрались, если бы их разборки не прервал звонок телефона Ло Бинхэ.

– Да, Шицзунь?

– Я у тебя дома. Не мог бы ты приехать?

***

Ло Бинхэ еще никогда так быстро не преодолевал полгорода. Никогда еще Шэнь Цинцю не приходил к нему по собственной воле.

– Шицзунь!

– Здравствуй, – мужчина стоял спиной к пришедшему и явно что-то сжимал в руке.

– Зачем Шицзунь пришел?

– Я подумал, что… Надо вернуть тебе это.

С этими словами Шэнь Цинцю протянул Ло Бинхэ ключи от его квартиры, которые тот чуть ли не насильно впихнул ему.

– Вы пришли только ради этого?

– А что такого? – Шэнь Цинцю изо всех сил старался держать себя в руках. Он ведь уже решил все. Так почему же сомневается?

– Я первый задал Шицзуню вопрос, – твердо повторил Ло Бинхэ, сжимая протянутые ключи, которые Шэнь Цинцю все не отпускал. – Вы пришли только ради того, чтобы отдать мне их и все?

«Потому что я… тебя… л… лю…»

– Отдай! – не выдержал Шэнь Цинцю, еще крепче вцепляясь в ключи и желая выдернуть их из рук Ло Бинхэ.

Но тот отбросил ключи в сторону, притягивая мужчину к себе и прижимаясь к его губам своими. Ничего, кроме простого, но такого долгого касания губ.

Тяжело вздохнув, Шэнь Цинцю сжал запястья Ло Бинхэ и слегка отвернулся, утыкаясь лицом тому в шею.

– Я не могу сбежать от тебя. Не могу.

– Шицзунь, – Ло Бинхэ крепко обнял его, поглаживая по спине и желая успокоить. В голове сами собой всплыли слова Лю Цингэ, и юноша продолжил. – Простите меня, Шицзунь. Простите за мой эгоизм и всю боль, причиненную вам.

– Нет, я виноват перед тобой сильнее. С шиди Лю… Я честно не хотел…

– У вас ничего с ним не было, – уверенно заявил Ло Бинхэ.

– Ты-то откуда знаешь?

– Проверил.

У Шэнь Цинцю словно камень с души свалился. Сейчас ему меньше всего хотелось выяснять, откуда Ло Бинхэ все узнал. От неожиданной легкости ноги подкосились и мужчина повис на Ло Бинхэ.

– Какое счастье…

Значит, Шэнь Цинцю не предавал доверие человека, от которого он чувствовал столько любви, сколько не ощущал никогда.

– Вы только мой, Шицзунь. Были, есть и будете. Я монстр, да?

– Еще какой, звереныш, – уголки губ Шэнь Цицню приподнялись в улыбке. И, едва слышно, он добавил. – И все равно люблю…

– Шицзунь, а можно?.. – спросил Ло Бинхэ и вновь приник к чужим губам, но на этот раз более требовательно. Мужчина ничего не ответил, лишь обнял юношу за шею, тем самым давая молчаливое согласие. Ло Бинхэ заулыбался в поцелуй и, подхватив Шэнь Цинцю, двинулся в сторону кровати.

Осторожно уложив своего Шицзуня на постель, будто тот хрустальный и может сломаться, Ло Бинхэ навис сверху и провел носом по его шее, спускаясь ниже.

– Можно я поставлю свою? – он кивнул на отметину.

– Она почти зажила, издеваешься?

– Ну Шицзуууунь, – заныл Ло Бинхэ, шмыгая носом.

– Хорошо, хорошо! Ставь. Только не начинай.

Ло Бинхэ расплылся в счастливой улыбке и его глаза увлажнились.

– Да я же разрешил, что ты ревешь-то?

***

Если бы Шэнь Цинцю знал, что его ждет после согласия провести ночь с Ло Бинхэ, то подумал бы гораздо тщательнее перед тем, как соглашаться. Оказалось, Ло Бинхэ был не то что не опытен в этом вопросе, не зная, что и как делать, так еще и бросался в слезы, когда ничего не получалось, и Шэнь Цинцю приходилось в буквальном смысле заставлять его продолжать, успокаивать и давать всякие советы. Словом, это было ужасно.

Наутро Шэнь Цинцю едва мог пошевелиться. Ниже поясницы он не чувствовал ничего, но стоило сделать хоть малейшее движение и тело пронзала сильная боль. Повернув голову в сторону Ло Бинхэ, который мирно посапывал рядом, сжимая мужчину в тесных и теплых объятиях, он легко стукнул его по голове.

– Да чтоб я еще раз согласился на подобное…

Ло Бинхэ мигом проснулся, словно и не он полминуты назад дрых без задних ног.

– Тогда пусть Шицзунь научит меня этому мастерству, – подмигнул он.

– Идиот! – возмутился он, но с нежностью провел ладонью по голове Ло Бинхэ.

История этих двоих только началась.
Страницы: ← предыдущая 1 2

Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)