Автор: Psoj_i_Sysoj
Мастер Календаря. Глава 5 — 12.02.2027. Няньсы. Часть 3
Предыдущая глава
Перед Сяо Наньчжу лежало два контракта.
Тот, что принадлежал работникам, испещряли 365 красных отпечатков больших пальцев, под контрактом работодателя покамест зияла пустота.
При виде выбравшегося из холодильника трясущегося от холода Няньсы лицо Сяо Наньчжу перекосилось весьма любопытным образом.
Уже не зная, как ему реагировать на череду всей этой бесовщины, он, решительно сдвинув брови, внезапно подхватил ничего не подозревающего Няньсы на плечо.
Тот, будучи хрупким изнеженным поэтом [1], толком не мог даже брыкаться — ему оставалось лишь вопить, издавая нечленораздельные звуки.
читать дальшеТем временем Сяо Наньчжу, недобро ухмыляясь, повесил календарь обратно на стену, после чего, невзирая на бурные протесты Няньсы, попытался запихнуть его в опустевшую страницу.
— А-а-а! Сяо Наньчжу, ты что, спятил?! Ай, моя голова! А-а-а! Моя причёска! Моё лицо!..
Эти отчаянные вопли напрочь разрушили веками пестуемый утончённый образ.
Сяо Наньчжу также отнюдь не радовало то, что этот чудик никак не желает залезать обратно в свой календарь. Наконец, донельзя напуганный подобным варварством, Няньсы выхватил из широкого рукава контракт, сунув его под нос агрессору.
Смирив гнев, Сяо Наньчжу удосужился бегло проглядеть его — и тотчас утратил дар речи. Восьмистраничный контракт испещряли многочисленные условия — от полагающегося жалования до условий работы, расписанных до мелочей. И всё это относилось к загадочной профессии мастера календаря.
Мастер календаря…
Мастера календаря — легендарные заклинатели, которые отвечают за ход времён года и надлежащее проведение праздников, а также предсказывают бедствия и определяют благоприятные дни для важных событий. Благодаря тому, что с древности появилось немало новых праздников и дней памяти, включая международные, в состав духов старого календаря безостановочно вливалась свежая кровь.
Интересы сотрудничающего с ними мастера календаря, равно как и его подчинённых, защищаются этим контрактом, в который с течением времени добавилось немало новых деталей.
В их число входят: происхождение, индивидуальные особенности и функции каждого из праздников; обязанности времён года и перемены, определяемые солнечным и лунным циклом — вплоть до больничных, декретов по уходу за ребёнком и отпуска по случаю свадьбы.
Поскольку этот контракт действовал с глубокой древности вплоть до нынешнего года, должно быть, он и впрямь был неплохо продуман.
Современный календарь представляет собой мешанину из традиционных китайских праздников и тех, что взяты из григорианского календаря — хоть это и предполагало некоторое размытие культурных ценностей, отклонения всё равно возникли бы с течением времени — так уж работает солнечный цикл.
Подводя итоги, можно сказать, что современный мастер календаря отвечает за всех духов нынешнего гражданского календаря, а также духов праздников и фаз лунного и солнечного цикла из традиционного. Но самым важным для Сяо Наньчжу оказалось то, что он обнаружил в конце: внизу длинного списка мастеров календаря прошлого значилось имя его бабушки, Сяо Жухуа.
Выходит, подписав контракт, она десятилетиями скрывала это ото всех, включая собственного внука.
На памяти Сяо Наньчжу предсказания его бабушки всегда безошибочно сбывались — свадьбы и похороны, проводившиеся в назначенную ею дату, проходили без сучка без задоринки. Однажды она даже предсказала живущей в соседнем переулке женщине на сносях, что у неё родятся пятерняшки.
Даже УЗИ неспособно предсказать подобное на столь ранней стадии — однако старушка неведомо как определила это с первого же взгляда, не прибегая ни к каким мало-мальски научным методам.
Сам же Сяо Наньчжу решил, что его бабка просто-напросто угадала [2].
Хотя бабушка на его памяти никогда не занималась гимнастикой [3] вместе с прочими старушками, она и в почтенном возрасте умудрялась гоняться за ним по улицам, чтобы затем основательно выбить из него дурь, чем и заслужила репутацию «ведьмы [4] Сяо».
Это-то и заставило Сяо Наньчжу всерьёз задуматься над предложением Няньсы, как бы сомнительно ни звучали слова того, кто только что вылез из холодильника.
В конце концов, он и впрямь остро нуждался в работе.
И, если уж выбирать, то лучше рискнуть, с головой окунувшись в это таинственное начинание, чем завязнуть в сетевом маркетинге, к которому подталкивает его Сыту Чжан. Хотя, если подумать, эта работа была ничуть не более надёжной — все эти изгнания злых духов, истолкования снов, предсказания, изменение будущего — тут научные основания даже мимо не проходили…
Нынешняя молодёжь не та, что раньше: теперь разве что старики и старушки верят во всю эту паранормальщину.
Благодаря прогрессу медицины и технологий у людей пропала надобность в молитвах, подношениях и целителях, на которых тысячелетиями возлагались все надежды. С тех пор немало воды утекло, и люди предпочитают брать судьбу в свои руки вместо того, чтобы полагаться на милость богов. Всё это однозначные пережитки феодализма, как и возросшие на суевериях профессии.
Из них самой разгромной критике подверглись предсказание будущего и астрология, некогда бывшие наиболее прибыльными [5].
Однако же, если подумать, и это «новое» отношение было своего рода предрассудком — после того, что Сяо Наньчжу увидел собственными глазами, он больше не мог столь безоговорочно отрицать всё то, над чем прежде смеялся.
И всё же эти аргументы пали под напором одной-единственной мысли, внезапно озарившей его…
Ведь мастерам календаря приходится работать 365 дней в году! Ни единого! Выходного! За год!
— Ну, на самом деле, работа не такая уж и тяжёлая — бóльшая часть времени остаётся свободной, — продолжал увещевать его Няньсы. — К тому же, контракт начинает действовать лишь со следующего года — покамест все отдыхают до праздников. Прошлой ночью вы имели удовольствие познакомиться с Сяонянем. Он — один из двадцати двух традиционных праздников и отвечает за огонь… Если возьмётесь за это дело, Чуи и Чуэр [6] поначалу помогут вам освоиться на новой работе…
Запнувшись, Няньсы пошарил в рукавах и извлёк гребень, чтобы поправить причёску. Сяо Наньчжу продолжал молча слушать его, не выказывая ни одобрения, ни несогласия — обычно, сталкиваясь с подобным отношением, люди думали, что он нарывается на ссору.
Покуривая на диване, где сидел, откинувшись на спинку и скрестив ноги, Сяо Наньчжу продолжал лениво листать контракт, глядя на собеседника из-под полуопущенных век — тому оставалось лишь гадать, что он думает обо всём этом на самом деле. Няньсы и впрямь становилось не по себе рядом с Сяо Наньчжу — неудивительно, что ему непросто ладить с незнакомыми людьми. Глядя на это холодное и отстранённое выражение, дух календаря начинал подозревать, что и более близкое знакомство отнюдь не упростит ситуацию.
Попросту говоря, Няньсы не имел понятия, о чём с ним говорить.
О норове этого бывшего вояки он знал не понаслышке — Сяо Наньчжу с малолетства был дичком, с бешеным темпераментом которого ничего не могла поделать даже его суровая бабушка. Если он сейчас заартачится, придётся им всем распроститься с надеждой на скорую работу.
Заметив, что Няньсы украдкой наблюдает за ним, Сяо Наньчжу наконец извлёк сигарету изо рта и, сжав её в пальцах, медленно начал:
— Прости за то, что я, ну… Кстати, как к тебе обращаться?
От неожиданности Няньсы ещё судорожнее замахал веером. Прикрыв рот рукой, он смущённо кашлянул, а затем, сложив руки перед собой [7], церемонно поклонился.
— Имя вашего покорного слуги [8] — Няньсы. Прощу простить ему дурные манеры, он имел несчастье поддаться панике…
Его голос тотчас обрёл мелодичные переливы, будто он играл на сцене. Каким бы изнеженным чистоплюем он ни казался Сяо Наньчжу, тот не мог не оценить старомодную безупречность его манер.
— А, — бросил он, украдкой взглянув на висящий на стене календарь. Страница выглядела абсолютно обычно — так же, как и все прочие, с той единственной разницей, что тот, кто должен был быть изображён на ней, нынче сидел прямо перед ним.
Сяо Наньчжу захлестнуло чувство невыносимого абсурда происходящего.
Отправляясь домой, он и подумать не мог, что ступит на эту таинственную дорожку, однако, похоже, у него попросту не оставалось выбора… Но почему же… вся эта телега с мастером календаря звучит как полное шарлатанство?..
Повертев наименование профессии в уме так и эдак, Сяо Наньчжу по-прежнему не обнаружил в нём ничего хорошего, однако не позволил своим мыслям отразиться на лице. Он исподволь продолжал вытягивать информацию из Няньсы — тот явно принадлежал к простодушному типу людей, которые готовы вывалить всё как на духу, лишь бы их слушали.
— Гм-м-м… Духи календаря остаются в мире людей на один день и одну ночь, а после этого возвращаются в календарь до конца года… Изгонять злых духов и нести человечеству благословение небес — наше обычное занятие. Вот только мало кто нынче в это верит… Поток клиентов значительно уменьшился — можно сказать, мы пробавляемся лишь назначениями благоприятных дат для свадеб да предсказаниями о рождении детей. Разумеется, мы можем покидать календарь и в нерабочие дни — было бы желание… Например, твоя бабушка нередко призывала Юаньсяоцзе [9] и остальных в новогодние праздники, если не хватало партнеров по игре в маджонг [10], но вы, наверно, их не помните… Сколько вам тогда было — то ли четыре, то ли пять…
Казалось, воспоминания о прошлом доставляют Няньсы немалое удовольствие, и Сяо Наньчжу не имел ничего против.
Теперь он уже склонялся к тому, чтобы принять предложение, но хотел разузнать побольше, прежде чем дать окончательный ответ. Потому-то он не прерывал поэта, между делом несколько раз сбросив звонки от Сыту Чжана, который явно хотел позвать его выпить.
Представив себе, как беснуется его друг, недоумевая, что с ним приключилось, Сяо Наньчжу ухмыльнулся про себя и вовсе отключил телефон.
В конце концов, этот разговор имел определяющее значение для его будущей карьеры. Желая подойти к исполнению своих обязанностей во всеоружии, Сяо Наньчжу дозволял Няньсы болтать в своё удовольствие, выуживая из этого цветистого потока крупицы информации.
Неудивительно, что говорят, будто люди науки и искусства обладают особой аурой — всё, что бы они ни изрекли, кажется утончённым и остроумным лишь потому, что это исходит от них. Вот только на деле Няньсы не знал ничего, кроме банальностей да досужих пересудов о товарищах по цеху, потому ничего дельного с его уст не слетало. Тем не менее, прислушиваясь к нему, Сяо Наньчжу невольно почувствовал, что начинает получать некое извращённое удовольствие от этих сплетен.
— Я кое-что расскажу вам по секрету, только никому не говорите, ладно?.. На самом деле День Святого Валентина и Цисицзе на дух друг друга не переносят, и знаете, почему? Всё потому, что они носят одно имя — Цинжэньцзе [11]! Так что не упоминайте при нём о Цисицзе, а то он, чего доброго, взбеленится!
При этих словах Сяо Наньчжу невольно усмехнулся. Подобными пикантными подробностями Няньсы располагал обо всех календарных божествах, начиная с Няньу и близящегося Дня Святого Валентина. Однако же, когда дело дошло до Чуси [12], то Няньсы попросту перескочил через него.
— А что насчет Чуси? — не преминул поинтересоваться Сяо Наньчжу и добавил, заметив, как заколебался поэт: — Что с ним не так?
— Т-с-с! — зашипел Няньсы, быстро приложив палец к губам и, склонившись к уху Сяо Наньчжу, зашептал: — Чуси — не такой, как мы все; впрочем, мне не следовало этого говорить. Увидите сами, когда время настанет, гм…
Само собой, при виде подобной реакции Сяо Наньчжу предпочёл отложить этот вопрос на потом.
В конце концов, до Чуси оставалось от силы несколько дней. И, как бы тяжело с ним ни было — это ведь всего на одни сутки! К этому моменту Сяо Наньчжу уже принял твёрдое решение попробовать себя в таинственной роли мастера календаря. Няньсы ведь упоминал, что он может бросить это дело в любой момент — при этом от него требовалось лишь подыскать себе замену.
Поскольку часть доходов мастера календаря причитается его подчинённым, качество его жизни напрямую влияет и на них. Несколько дней до начала года станут испытательным сроком, а после Нового года они вернутся к этому разговору.
За оживлённой беседой ночь подкралась незаметно. Поскольку Сяо Наньчжу явно не собирался приглашать Няньсы к ужину, тот тактично заметил:
— Пожалуй, отужинаю дома. Ваша бабушка сразу дала нам понять, что не собирается держать нас на своих хлебах.
С этими словами он бережно убрал в рукав листы контрактов и собрался было уйти, но тут Сяо Наньчжу, внезапно что-то припомнив, метнулся на кухню и вручил Няньсы мягкотелую черепаху [13].
— Что это?.. — озадаченно спросил поэт, разглядывая её. Сяо Наньчжу ухмыльнулся, указывая на календарь:
— Передай её Сяоняню — скажи, что это ему, чтобы больше не плакал. Черепашки ведь живут дольше карпов? Как думаешь?
Примечания Шитоу Ян (автора):
Вчера проработала весь день, но результат мне не понравился, так что утром первым делом бросилась переписывать.
Так я и продолжала ломать над этим голову до полудня. Пожалуй, девушкам не стоит заниматься подобным среди ночи.
Что до отзывов – хорошо, но мало, и от этого мне немного одиноко. Знайте, что я их трепетно собираю, почтительно принимая их от вас [14]!
Сердечно благодарю всех патронов, чмок-чмок!
Примечания переводчиков:
[1] Хрупкий изнеженный поэт – в оригинале 文弱书生 (wén ruò shū shēng) – в пер. с кит. «воспитанный и культурный, но слабый телом».
[2] Просто-напросто угадала – в оригинале 瞎猫碰著死耗子 (xiā māo pèngzhe sǐ hàozi) – в букв. пер. с кит. «слепой кот перед мёртвой мышью», означает, что человеку невероятно повезло.
[3] Гимнастика 广场舞 (guǎngchǎngwǔ) – в пер. с кит. «танцы на площади», вид китайской гимнастики, популярный у пенсионеров, позволяющий также пообщаться и завязать знакомства.
[4] Ведьма 神婆 (shénpó) – шэнпо – в пер. с кит. «колдунья, шаманка, знахарка».
[5] Некогда бывшие наиболее прибыльными – в оригинале 金领 (jīnlǐng) – в пер. с кит. «золотые воротнички» (высококвалифицированные специалисты).
[6] Чуи 初一 (chūyī) – первое число месяца.
Чуэр 初二 (chū èr) – второе число месяца.
[7] Сложив руки перед собой 拱手 (gǒngshǒu) – складывать руки (в знак приветствия, просьбы, почтения) (левая кисть охватывает правый кулак перед грудью).
[8] Ваш покорный слуга 在下 (zàixià) – цзайся – так вежливо упоминают о себе в разговоре.
[9] Юаньсяоцзе – 元宵节 (yuánxiāojié) – Праздник фонарей, отмечается 15-го числа 1-го месяца по китайскому лунному календарю.
[10] Маджонг – 麻将 (májiàng) – мацзян – традиционная игра в кости, «китайское домино», в него играют вчетвером.
[11] Носят одно имя – Цинжэньцзе — в современном Китае существует два Дня всех влюблённых: Цисицзе 七夕节 (qīxījié) – традиционный китайский День всех влюблённых, отмечаемый 7-го числа 7-го месяца по лунному календарю, и «прозападный» День Святого Валентина, который празднуется 14 февраля. Оба праздника имеют собирательное название Цинжэньцзе 情人节 (qíngrénjié) — в букв. пер. с кит. «День влюблённых».
[12] Чуси 除夕 (chúxī) — канун Нового года, 30-е число 12-го месяца по лунному календарю.
[13] Мягкотелая черепаха 王八 (wángba) – дальневосточная черепаха, или китайский трионикс (лат. Pelodiscus sinensis) — пресноводная черепаха, представитель семейства трёхкоготных черепах. Эти черепахи весьма крупны, стремительны и агрессивны. Длинная шея позволяет черепахе дотягиваться до заднего края карапакса. Укусы даже маленьких черепах очень болезненны, а крупные особи могут нанести довольно серьёзные раны острыми краями роговых челюстей.
[14] Почтительно принимая – в оригинале 捧 (pěng) – принимать в обе руки (из уважения); брать обеими руками.
Следующая глава
Перед Сяо Наньчжу лежало два контракта.
Тот, что принадлежал работникам, испещряли 365 красных отпечатков больших пальцев, под контрактом работодателя покамест зияла пустота.
При виде выбравшегося из холодильника трясущегося от холода Няньсы лицо Сяо Наньчжу перекосилось весьма любопытным образом.
Уже не зная, как ему реагировать на череду всей этой бесовщины, он, решительно сдвинув брови, внезапно подхватил ничего не подозревающего Няньсы на плечо.
Тот, будучи хрупким изнеженным поэтом [1], толком не мог даже брыкаться — ему оставалось лишь вопить, издавая нечленораздельные звуки.
читать дальшеТем временем Сяо Наньчжу, недобро ухмыляясь, повесил календарь обратно на стену, после чего, невзирая на бурные протесты Няньсы, попытался запихнуть его в опустевшую страницу.
— А-а-а! Сяо Наньчжу, ты что, спятил?! Ай, моя голова! А-а-а! Моя причёска! Моё лицо!..
Эти отчаянные вопли напрочь разрушили веками пестуемый утончённый образ.
Сяо Наньчжу также отнюдь не радовало то, что этот чудик никак не желает залезать обратно в свой календарь. Наконец, донельзя напуганный подобным варварством, Няньсы выхватил из широкого рукава контракт, сунув его под нос агрессору.
Смирив гнев, Сяо Наньчжу удосужился бегло проглядеть его — и тотчас утратил дар речи. Восьмистраничный контракт испещряли многочисленные условия — от полагающегося жалования до условий работы, расписанных до мелочей. И всё это относилось к загадочной профессии мастера календаря.
Мастер календаря…
Мастера календаря — легендарные заклинатели, которые отвечают за ход времён года и надлежащее проведение праздников, а также предсказывают бедствия и определяют благоприятные дни для важных событий. Благодаря тому, что с древности появилось немало новых праздников и дней памяти, включая международные, в состав духов старого календаря безостановочно вливалась свежая кровь.
Интересы сотрудничающего с ними мастера календаря, равно как и его подчинённых, защищаются этим контрактом, в который с течением времени добавилось немало новых деталей.
В их число входят: происхождение, индивидуальные особенности и функции каждого из праздников; обязанности времён года и перемены, определяемые солнечным и лунным циклом — вплоть до больничных, декретов по уходу за ребёнком и отпуска по случаю свадьбы.
Поскольку этот контракт действовал с глубокой древности вплоть до нынешнего года, должно быть, он и впрямь был неплохо продуман.
Современный календарь представляет собой мешанину из традиционных китайских праздников и тех, что взяты из григорианского календаря — хоть это и предполагало некоторое размытие культурных ценностей, отклонения всё равно возникли бы с течением времени — так уж работает солнечный цикл.
Подводя итоги, можно сказать, что современный мастер календаря отвечает за всех духов нынешнего гражданского календаря, а также духов праздников и фаз лунного и солнечного цикла из традиционного. Но самым важным для Сяо Наньчжу оказалось то, что он обнаружил в конце: внизу длинного списка мастеров календаря прошлого значилось имя его бабушки, Сяо Жухуа.
Выходит, подписав контракт, она десятилетиями скрывала это ото всех, включая собственного внука.
На памяти Сяо Наньчжу предсказания его бабушки всегда безошибочно сбывались — свадьбы и похороны, проводившиеся в назначенную ею дату, проходили без сучка без задоринки. Однажды она даже предсказала живущей в соседнем переулке женщине на сносях, что у неё родятся пятерняшки.
Даже УЗИ неспособно предсказать подобное на столь ранней стадии — однако старушка неведомо как определила это с первого же взгляда, не прибегая ни к каким мало-мальски научным методам.
Сам же Сяо Наньчжу решил, что его бабка просто-напросто угадала [2].
Хотя бабушка на его памяти никогда не занималась гимнастикой [3] вместе с прочими старушками, она и в почтенном возрасте умудрялась гоняться за ним по улицам, чтобы затем основательно выбить из него дурь, чем и заслужила репутацию «ведьмы [4] Сяо».
Это-то и заставило Сяо Наньчжу всерьёз задуматься над предложением Няньсы, как бы сомнительно ни звучали слова того, кто только что вылез из холодильника.
В конце концов, он и впрямь остро нуждался в работе.
И, если уж выбирать, то лучше рискнуть, с головой окунувшись в это таинственное начинание, чем завязнуть в сетевом маркетинге, к которому подталкивает его Сыту Чжан. Хотя, если подумать, эта работа была ничуть не более надёжной — все эти изгнания злых духов, истолкования снов, предсказания, изменение будущего — тут научные основания даже мимо не проходили…
Нынешняя молодёжь не та, что раньше: теперь разве что старики и старушки верят во всю эту паранормальщину.
Благодаря прогрессу медицины и технологий у людей пропала надобность в молитвах, подношениях и целителях, на которых тысячелетиями возлагались все надежды. С тех пор немало воды утекло, и люди предпочитают брать судьбу в свои руки вместо того, чтобы полагаться на милость богов. Всё это однозначные пережитки феодализма, как и возросшие на суевериях профессии.
Из них самой разгромной критике подверглись предсказание будущего и астрология, некогда бывшие наиболее прибыльными [5].
Однако же, если подумать, и это «новое» отношение было своего рода предрассудком — после того, что Сяо Наньчжу увидел собственными глазами, он больше не мог столь безоговорочно отрицать всё то, над чем прежде смеялся.
И всё же эти аргументы пали под напором одной-единственной мысли, внезапно озарившей его…
Ведь мастерам календаря приходится работать 365 дней в году! Ни единого! Выходного! За год!
— Ну, на самом деле, работа не такая уж и тяжёлая — бóльшая часть времени остаётся свободной, — продолжал увещевать его Няньсы. — К тому же, контракт начинает действовать лишь со следующего года — покамест все отдыхают до праздников. Прошлой ночью вы имели удовольствие познакомиться с Сяонянем. Он — один из двадцати двух традиционных праздников и отвечает за огонь… Если возьмётесь за это дело, Чуи и Чуэр [6] поначалу помогут вам освоиться на новой работе…
Запнувшись, Няньсы пошарил в рукавах и извлёк гребень, чтобы поправить причёску. Сяо Наньчжу продолжал молча слушать его, не выказывая ни одобрения, ни несогласия — обычно, сталкиваясь с подобным отношением, люди думали, что он нарывается на ссору.
Покуривая на диване, где сидел, откинувшись на спинку и скрестив ноги, Сяо Наньчжу продолжал лениво листать контракт, глядя на собеседника из-под полуопущенных век — тому оставалось лишь гадать, что он думает обо всём этом на самом деле. Няньсы и впрямь становилось не по себе рядом с Сяо Наньчжу — неудивительно, что ему непросто ладить с незнакомыми людьми. Глядя на это холодное и отстранённое выражение, дух календаря начинал подозревать, что и более близкое знакомство отнюдь не упростит ситуацию.
Попросту говоря, Няньсы не имел понятия, о чём с ним говорить.
О норове этого бывшего вояки он знал не понаслышке — Сяо Наньчжу с малолетства был дичком, с бешеным темпераментом которого ничего не могла поделать даже его суровая бабушка. Если он сейчас заартачится, придётся им всем распроститься с надеждой на скорую работу.
Заметив, что Няньсы украдкой наблюдает за ним, Сяо Наньчжу наконец извлёк сигарету изо рта и, сжав её в пальцах, медленно начал:
— Прости за то, что я, ну… Кстати, как к тебе обращаться?
От неожиданности Няньсы ещё судорожнее замахал веером. Прикрыв рот рукой, он смущённо кашлянул, а затем, сложив руки перед собой [7], церемонно поклонился.
— Имя вашего покорного слуги [8] — Няньсы. Прощу простить ему дурные манеры, он имел несчастье поддаться панике…
Его голос тотчас обрёл мелодичные переливы, будто он играл на сцене. Каким бы изнеженным чистоплюем он ни казался Сяо Наньчжу, тот не мог не оценить старомодную безупречность его манер.
— А, — бросил он, украдкой взглянув на висящий на стене календарь. Страница выглядела абсолютно обычно — так же, как и все прочие, с той единственной разницей, что тот, кто должен был быть изображён на ней, нынче сидел прямо перед ним.
Сяо Наньчжу захлестнуло чувство невыносимого абсурда происходящего.
Отправляясь домой, он и подумать не мог, что ступит на эту таинственную дорожку, однако, похоже, у него попросту не оставалось выбора… Но почему же… вся эта телега с мастером календаря звучит как полное шарлатанство?..
Повертев наименование профессии в уме так и эдак, Сяо Наньчжу по-прежнему не обнаружил в нём ничего хорошего, однако не позволил своим мыслям отразиться на лице. Он исподволь продолжал вытягивать информацию из Няньсы — тот явно принадлежал к простодушному типу людей, которые готовы вывалить всё как на духу, лишь бы их слушали.
— Гм-м-м… Духи календаря остаются в мире людей на один день и одну ночь, а после этого возвращаются в календарь до конца года… Изгонять злых духов и нести человечеству благословение небес — наше обычное занятие. Вот только мало кто нынче в это верит… Поток клиентов значительно уменьшился — можно сказать, мы пробавляемся лишь назначениями благоприятных дат для свадеб да предсказаниями о рождении детей. Разумеется, мы можем покидать календарь и в нерабочие дни — было бы желание… Например, твоя бабушка нередко призывала Юаньсяоцзе [9] и остальных в новогодние праздники, если не хватало партнеров по игре в маджонг [10], но вы, наверно, их не помните… Сколько вам тогда было — то ли четыре, то ли пять…
Казалось, воспоминания о прошлом доставляют Няньсы немалое удовольствие, и Сяо Наньчжу не имел ничего против.
Теперь он уже склонялся к тому, чтобы принять предложение, но хотел разузнать побольше, прежде чем дать окончательный ответ. Потому-то он не прерывал поэта, между делом несколько раз сбросив звонки от Сыту Чжана, который явно хотел позвать его выпить.
Представив себе, как беснуется его друг, недоумевая, что с ним приключилось, Сяо Наньчжу ухмыльнулся про себя и вовсе отключил телефон.
В конце концов, этот разговор имел определяющее значение для его будущей карьеры. Желая подойти к исполнению своих обязанностей во всеоружии, Сяо Наньчжу дозволял Няньсы болтать в своё удовольствие, выуживая из этого цветистого потока крупицы информации.
Неудивительно, что говорят, будто люди науки и искусства обладают особой аурой — всё, что бы они ни изрекли, кажется утончённым и остроумным лишь потому, что это исходит от них. Вот только на деле Няньсы не знал ничего, кроме банальностей да досужих пересудов о товарищах по цеху, потому ничего дельного с его уст не слетало. Тем не менее, прислушиваясь к нему, Сяо Наньчжу невольно почувствовал, что начинает получать некое извращённое удовольствие от этих сплетен.
— Я кое-что расскажу вам по секрету, только никому не говорите, ладно?.. На самом деле День Святого Валентина и Цисицзе на дух друг друга не переносят, и знаете, почему? Всё потому, что они носят одно имя — Цинжэньцзе [11]! Так что не упоминайте при нём о Цисицзе, а то он, чего доброго, взбеленится!
При этих словах Сяо Наньчжу невольно усмехнулся. Подобными пикантными подробностями Няньсы располагал обо всех календарных божествах, начиная с Няньу и близящегося Дня Святого Валентина. Однако же, когда дело дошло до Чуси [12], то Няньсы попросту перескочил через него.
— А что насчет Чуси? — не преминул поинтересоваться Сяо Наньчжу и добавил, заметив, как заколебался поэт: — Что с ним не так?
— Т-с-с! — зашипел Няньсы, быстро приложив палец к губам и, склонившись к уху Сяо Наньчжу, зашептал: — Чуси — не такой, как мы все; впрочем, мне не следовало этого говорить. Увидите сами, когда время настанет, гм…
Само собой, при виде подобной реакции Сяо Наньчжу предпочёл отложить этот вопрос на потом.
В конце концов, до Чуси оставалось от силы несколько дней. И, как бы тяжело с ним ни было — это ведь всего на одни сутки! К этому моменту Сяо Наньчжу уже принял твёрдое решение попробовать себя в таинственной роли мастера календаря. Няньсы ведь упоминал, что он может бросить это дело в любой момент — при этом от него требовалось лишь подыскать себе замену.
Поскольку часть доходов мастера календаря причитается его подчинённым, качество его жизни напрямую влияет и на них. Несколько дней до начала года станут испытательным сроком, а после Нового года они вернутся к этому разговору.
За оживлённой беседой ночь подкралась незаметно. Поскольку Сяо Наньчжу явно не собирался приглашать Няньсы к ужину, тот тактично заметил:
— Пожалуй, отужинаю дома. Ваша бабушка сразу дала нам понять, что не собирается держать нас на своих хлебах.
С этими словами он бережно убрал в рукав листы контрактов и собрался было уйти, но тут Сяо Наньчжу, внезапно что-то припомнив, метнулся на кухню и вручил Няньсы мягкотелую черепаху [13].
— Что это?.. — озадаченно спросил поэт, разглядывая её. Сяо Наньчжу ухмыльнулся, указывая на календарь:
— Передай её Сяоняню — скажи, что это ему, чтобы больше не плакал. Черепашки ведь живут дольше карпов? Как думаешь?
Примечания Шитоу Ян (автора):
Вчера проработала весь день, но результат мне не понравился, так что утром первым делом бросилась переписывать.
Так я и продолжала ломать над этим голову до полудня. Пожалуй, девушкам не стоит заниматься подобным среди ночи.
Что до отзывов – хорошо, но мало, и от этого мне немного одиноко. Знайте, что я их трепетно собираю, почтительно принимая их от вас [14]!
Сердечно благодарю всех патронов, чмок-чмок!
Примечания переводчиков:
[1] Хрупкий изнеженный поэт – в оригинале 文弱书生 (wén ruò shū shēng) – в пер. с кит. «воспитанный и культурный, но слабый телом».
[2] Просто-напросто угадала – в оригинале 瞎猫碰著死耗子 (xiā māo pèngzhe sǐ hàozi) – в букв. пер. с кит. «слепой кот перед мёртвой мышью», означает, что человеку невероятно повезло.
[3] Гимнастика 广场舞 (guǎngchǎngwǔ) – в пер. с кит. «танцы на площади», вид китайской гимнастики, популярный у пенсионеров, позволяющий также пообщаться и завязать знакомства.
[4] Ведьма 神婆 (shénpó) – шэнпо – в пер. с кит. «колдунья, шаманка, знахарка».
[5] Некогда бывшие наиболее прибыльными – в оригинале 金领 (jīnlǐng) – в пер. с кит. «золотые воротнички» (высококвалифицированные специалисты).
[6] Чуи 初一 (chūyī) – первое число месяца.
Чуэр 初二 (chū èr) – второе число месяца.
[7] Сложив руки перед собой 拱手 (gǒngshǒu) – складывать руки (в знак приветствия, просьбы, почтения) (левая кисть охватывает правый кулак перед грудью).
[8] Ваш покорный слуга 在下 (zàixià) – цзайся – так вежливо упоминают о себе в разговоре.
[9] Юаньсяоцзе – 元宵节 (yuánxiāojié) – Праздник фонарей, отмечается 15-го числа 1-го месяца по китайскому лунному календарю.
[10] Маджонг – 麻将 (májiàng) – мацзян – традиционная игра в кости, «китайское домино», в него играют вчетвером.
[11] Носят одно имя – Цинжэньцзе — в современном Китае существует два Дня всех влюблённых: Цисицзе 七夕节 (qīxījié) – традиционный китайский День всех влюблённых, отмечаемый 7-го числа 7-го месяца по лунному календарю, и «прозападный» День Святого Валентина, который празднуется 14 февраля. Оба праздника имеют собирательное название Цинжэньцзе 情人节 (qíngrénjié) — в букв. пер. с кит. «День влюблённых».
[12] Чуси 除夕 (chúxī) — канун Нового года, 30-е число 12-го месяца по лунному календарю.
[13] Мягкотелая черепаха 王八 (wángba) – дальневосточная черепаха, или китайский трионикс (лат. Pelodiscus sinensis) — пресноводная черепаха, представитель семейства трёхкоготных черепах. Эти черепахи весьма крупны, стремительны и агрессивны. Длинная шея позволяет черепахе дотягиваться до заднего края карапакса. Укусы даже маленьких черепах очень болезненны, а крупные особи могут нанести довольно серьёзные раны острыми краями роговых челюстей.
[14] Почтительно принимая – в оригинале 捧 (pěng) – принимать в обе руки (из уважения); брать обеими руками.
Следующая глава
Поделиться в соцсетях
7
Комментарии
Постараемся не затягивать с ним!
Если всё пойдёт хорошо, новая глава выйдет уже на следующей неделе ;-)
Спасибо огромное!!!!