Мурлыкать можно4 читателя тэги

Автор: Darth Juu

#Укитаке искать «Укитаке» по всему сайту с другими тэгами

Снова в игре.

После некоторого перерыва, который я ощущал чуть ли не как нарушение баланса - внезапно все, что было интересно, перестало быть таким - вернулся в ролевки и отписал аж три поста сразу. Доволен - все-таки это привычная часть жизни, которую не стоит рушить.

***

— Найти? — слова Старрка цепляются, липнут... словно здешний песок. — Найти Лилинетт?

Зря он это сказал... Волк, явившийся на отчаянный крик своего хозяина, скалил зубы, готовясь напасть. Но — не нападает, ждет приказа хозяина.

Тело напряжено, как струна, еще вот-вот и... рука сама собой скользнула к мечу на поясе. Это не тот меч. Не тот? Ох... Он тоже никогда не подводил в бою. Неуловимое, отточенное движение, как волна, и слова, давно забытые, но звучащие по-новому, сами слетают с языка:

— Que todas las olas...

Откуда здесь волны? Только песчаные...

— Se conviertan en mi escudo...

Меч под рукой откликнулся знакомым живым теплом.

— Rayo cae ya y se mi espada!

Вспышка света — всплеск реяцу не хуже иной молнии, и тело костенеет. Он знает, что сейчас больше похож на белого дракона, чем на того, кем был еще минуту назад. И два меча в руках. Закостеневшее тело однако, стало поразительно подвижным, через него можно было пропустить хоть серо, хоть молнию — да что угодно, и чешуйчатая броня бы защитила, а молния вернулась бы к тому, что ее выпустил. И амулеты не нужны. Еще одна мазнувшая по памяти картинка — ряд металлических амулетов на красном шнуре — их не было. Неужели придумал? Нет... С легкостью метнувшись в сторону, Укитаке замер напротив волка, глядя тому глаза в глаза.

***

Отрывок моей арранкарской АУшки. Предвосхищая вопросы: да, я учу испанский. Нет, я не переводил сам формулу шикая - если перевод уже есть, можно не нести отсебятину. И нет, я не знаю, почему взял латиноамериканский вариант, это само собой. Пояснение для фанатов: вы представляете себе транслит подобной формулы? Поэтому - на испанском как полагается, без транслитов. То, что занпакто арранкаров названы именами животных и на испанском - это отдельная пьянка. У нас с вами нестандарт по всем пунктам:) И очень осторожное обращение с тем, что есть... я надеюсь.

Глючные впечатления от ролевок.

Знаете, в чем самая фишка ролевок? Для меня, по крайней мере? Вот прямо не знаю, что сказать - каждый раз переступаешь через страх смерти, и от этого такое жестокое дежа вю, что просто ой. Ну а вы что хотели? Играем постканон, во флуде такие - "привет, Укитаке, что думаешь об этом, Укитаке" и тому подобное. Даже когда общение не врольное, имя-то все равно используется... короче, привычно уже по самое некуда. И тут просишь почитать эпизод, который связан с твоим, а там сплошная скорбь. И через строчку вздрагиваешь и не знаешь, что думать. Странное такое ощущение, надо сказать... не знаю даже, как классифицировать толком, но по нервам бьет, между прочим. С одной стороны, ты понимаешь, что речь о персонаже и что это игра и в каноне были такие-то события, понимаешь логичность. С другой стороны - привычка откликаться на то же имя дает странный эффект причастности, я уж не говорю о том, что когда долго играешь (мне лично полтора где-то года уже достаточно для этого) врастаешь в характер и понимаешь все изнутри, а раз так, то и воспринимаешь все достаточно лично. Маленькая деталь - даже когда не играешь, все равно фонит само по себе, хотя не просишь, 24/7... И поэтому, когда читаешь подобные вещи, наполненные скорбью, это... я не знаю. Скажем так - очень интересный опыт, который просто так фиг добудешь по понятным всем причинам:)

И это называется - вот позволяй Айзену выдумывать... он выдумает, ага, а ты с глюками разбирайся.

Внезапное.

Капитан, мы хотим одного и того же.

Это ж сколько непрожитых дней

Не случилось... Так просто и сложно.

Сделаю чай, а ты скажи мне -

 

Капитан, что теперь делать, когда

Тишина вокруг, только чай горчит,

Ветер холодный, темна вода...

Я прошу, капитан, не молчи.

 

Капитан, мы хотим одного и того же?

Уверен, что от тебя не услышу лжи.

Согреваю руки, мурашки бегут по коже.

Знаю - мы оба просто хотим жить...

 

Верю!

 

Арранкарское АУ.

Морские глубины душили, солоноватая вода набивалась в рот, мешала дышать, грудь жгло. Темные водоросли прикасались к телу, облепляя и мешая двигаться, еще больше сбивая дыхание, и густая ватная тишина была вокруг. Напряжение, словно у натянутой струны — и вот струна лопнула, все вокруг взорвалось...
И темнота. Темнота и пустота. Только одинокий лунный луч светит по глазам — так ярко, что хочется зажмуриться. На губах все еще солоновато, только это не вода — это кровь. И не морские это глубины, а песок. Дышишь — шумно, разевая рот, словно выброшенная на берег рыба, но воздух не наполняет легкие... их почему-то не жжет. Недоумение и страх. И голод, говорящий о том, что ты все-таки жив.
скрытый текстНо жизнь ли это? Стремившийся к бурному потоку времени, оказываешься там, где время замерло, и секунда длится века — или это века длятся секунду? И только воспоминания — они жгут сильнее, чем сбитое дыхание, которое постепенно выравнивается. Воспоминания...
Улыбки, вечера в поместье, тренировки. Свист мечей. Вкус травяных настоев. Краснолапые листья кленов. Кровь.
Ты стремишься туда, к прошлому — и чувствуешь, как оттуда зовут тебя, слышишь, как произносят твое имя... то есть не слышишь буквально, но знаешь, что это происходит, и горечь, словно нечаянно хлебнул слишком много морской воды. Но не достичь — бьешься как мошка о стекло, понимая, что это не твое, больше не твое. И не соглашаясь с этим — ведь они же зовут, ты им нужен. И тебе они нужны.
Время все-таки идет, подгоняемое пыльным ветром пустыни, и только мертвая луна стоит на месте. Ты живешь — если это можно назвать жизнью, приспособившись к новым условиям, смирившись с тем, что прошлое больше недоступно и не желая исчезать — отчаянно не желая, и поэтому делаешь все, чтобы выжить, понимая, что иного выхода просто нет. Иначе утихнут те голоса в твоей памяти, поблекнут лица, покроются пылью воспоминания — да ты и сам кажешься покрытым пылью. Продуваемый ветрами пустыни, цепляющийся за мираж, однажды ты понимаешь, что это больше не мираж. Однажды стекло поддается под твоей рукой, трещины бегут по небу, и ты видишь, что вот оно, прошлое — больше не прошлое. Только руку протяни.
Ты идешь в эту расколотую пасть, навстречу прошлому — и будущему. Всей душой желая забыть ту пустыню с черным небом, сделать ее миражом, просто кошмарным сном, но понимаешь, что до конца это невозможно. Трешь рукой шею в задумчивости, и замираешь — в который уже раз, но все по-прежнему кажется наваждением — почувствовав под пальцами неровный осколок маски. Нет, это не станет миражом. Ты так стремился остаться, зацепиться за воспоминания... Да, ты понимаешь, что произошло, ты давно уже это понял, просто здесь, стоя на окраине Руконгая, чувствуешь, что ты уже не принадлежишь этому миру, что ты сам — мираж и призрак. И более того — возможно, даже угроза этому миру. Мысль вызывает горькую усмешку. Кто бы мог подумать, что капитан, который был против битв и старался решить дело миром, если это было возможно, может оказаться врагом. И кому какое дело, чо думал он? Кого теперь увидят перед собой его бывшие друзья? Или не бывшие? Однако, что бы ни случилось, не будет больше этой пустыни под черным небой, этой мертвой луны с ее ослепительным, ненастоящим блеском, не будет вытягивающей душу тоски, так что пусть.
Рассвет. Пусть это будет последний рассвет в его жизни, но все же. Камень с твоим именем. Ты проводишь по шероховатой поверхности рукой, повторяешь пальцем написание иероглифов, горько улыбаешься и отходишь в сторону. Прошлое. Действительно прошлое — и камень вон стоит. Но что-то держит тебя, ты не уходишь далеко, прячешься, делая вид, что просто любуешься рассветом. Ну да, как же! Просто ты ждешь, вспомнит ли кто тебя, придет ли кто к камню. И когда видишь своего друга, сердце тоскливо сжимается, ты скрываешь реяцу — вдруг что? И молча наблюдаешь за его скорбью издалека. Когда же он называет тебя по имени, не выдерживаешь, хочется заплакать. Ждет. Не надеется, но ждет. Выдох — и реяцу выплескивается, не скрываемая больше. Будь что будет, уж друга-то своего ты лучше всех знаешь. Пусть. Видишь его смятение. Жаль его. Нет, так нельзя. Больше нельзя. Делаешь шаг навстречу, показываясь, наконец, рядом.
— Вот и встретились снова. Привет, Шунсуй.
Улыбка трогает твои губы. Тот, кто только что скорбел, поливая могильный камень саке, кто не поверил сам себе, почувствовав реяцу — не будет нападать. Тем более твой лучший друг. Все еще друг? Смотришь в глаза с надеждой — что будет?
— Нет, ты не перебрал. Просто я вернулся.
Смеешься — совсем как раньше. Но будет ли все, как раньше? Маску не сбросить, не отодрать — то, что от нее осталось, что не удалось отодрать в ту пору, когда новая не-жизнь казалась кошмаром, когда сдирал ладони до крови, пытаясь выжить, когда держала на плаву только тонкая ниточка воспоминаний. Это нельзя отрицать — все было. И небо, расколовшееся под твоей рукой — это тоже наследие новой не-жизни. Однако цель достигнута, тоска больше не жжет, схлынула, как отлив, обнажив остов прошлого. Вот что важно.

P.S. Больше надо было цитат таскать. И раньше. Только вот когда есть что таскать, оно сразу целыми постами же, как в этот раз.

Немного реал-АУ.

Он всегда любил поэзию, находя в стихотворных строчках то, чего не доставало в жизни — выражение чувств. В реальности же... это просто реальность, где в небогатой, большой и шумной семье никому нет до тебя дела, если ты сыт и одет. Так уж сложилось, что Укитаке Джуширо еще со школьных времен любил помогать библиотекарю, разбираясь с книгами и формулярами, и заодно много читал в свободное время. Библиотекарь улыбался, глядя на это, и поощрял рвение школьника к чтению, подкидывая ему что-нибудь интересное на свой вкус.

Шло время, и никто не удивился, когда тихий школьник, часами зависавший в библиотеке, сам захотел стать библиотекарем. Правда, как это часто бывает, жизнь внесла свои коррективы и вместо библиотекаря он стал школьным учителем литературы.

Выросший в большой семье, Укитаке привык относиться к ученикам как к своим детям, а те в ответ наградили его прозвищем «капитан». Это поначалу смешило Укитаке, но потом он решил — какая разница, будут они звать его сенсеем или капитаном, лишь бы то, что он говорил им на уроках, доходило до детских умов. Но действительно ли доходило?

P.S. Я думаю, вы узнаете легкий такой реверанс в сторону "Общества мертвых поэтов". Но о нем я расскажу позже, отдельно.

Принимая огонь, соглашаясь на тьму...

 

Идите, дорогие!

Я останусь.

В веках.

 

***

Принимая огонь, соглашаясь на тьму,

Забывая про все, обучаясь всему,

Мы становимся старше – богаче? Беднее?! –

И бессмысленно к небу взывать: "Почему?!"

 

***

Проживи жизнь, брат,

Перейди поле.

Встретимся на краю –

В тихом адском раю.

 

Счастливой боли

И злого добра.

 

***

Моя вина, что ночь пьяна,

Что бьет копытом Сатана,

Но встань со мной к спине спина –

Останься братом.

 

Седы виски, горчат куски,

Белее мела кулаки,

Стоят в осаде старики,

Юнцов счастливей.

 

Гляди, пострел: я постарел,

Но я не сгнил и не сгорел,

И если снова ливень стрел –

Пусть будет ливень.

 

***

А знаешь, с тобой мне поземка февральская

Июня теплей,

А знаешь, сугробы расцвечены красками

В таком феврале,

Налей мне глинтвейну с корицей и сказками.

До краю налей.

(с) Олег Ладыженский

 

источник этих стихотворных ассоциаций

Мои рисунки по Бличу.



еще рисунки





По мотивам главы 616.

Впечатляющий момент... душераздирающий даже... Хм, можно и буквально понять. Каждый раз как... не знаю. Пронзительно. Взял коллаж у Майгель

Просто читать было впечатляюще до шока, а уж если подумать, что я все представляю в красках и чувствах, то тем более.

...Никогда не забуду, как это отыгрывал...

Косплей по Бличу.



еще






















Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)