Автор: Psoj_i_Sysoj

Чёрный вепрь. Глава 2. Замок-призрак

Предыдущая глава

Поздравляем наших прекрасных читательниц с праздником! Желаем вам счастья, любви и весеннего настроения! :-)

Придя в себя, Оскар первым делом отметил, что извлечённый из гробницы мужчина по-прежнему недвижно сидит, понурив плечи.

– Месье ап Риддерх, – осторожно окликнул его Оскар, гадая, что тот выкинет на этот раз. Однако мужчина лишь перевёл на него взгляд – усталый и потерянный, но всё же непостижимо твёрдый. – Может, вам лучше на воздух? А там я поймаю машину… или отвезу сам, если недалеко. Куда вас лучше доставить?

Риддерх взглянул на него, будто на милого, но весьма надоедливого щенка.

– Ты самый большой чудак из всех, кого мне доводилось встречать, Ле Мюэ.

читать дальшеОскара так и подмывало отозваться: «Кто бы говорил», но вместо этого он предложил:

– Давайте-ка выбираться отсюда, а там поглядим.

Это мужчина принял на удивление благосклонно. Поскольку на ногах он держался ещё нетвёрдо, ему пришлось обхватить Оскара за плечи. Тот поначалу сам охотно предложил свои услуги, но к тому моменту, как они выбрались на воздух, плечи уже начали поднывать.

Стоило им оказаться под открытым небом, как телефон залился «Марсельезой». Риддерх принялся оглядываться, а затем в недоумении воззрился на извлечённый Оскаром мобильник, сохраняя этот вид на протяжении всей беседы.

– Ты куда пропал?! – выкрикнул Мик с такой силой, что Оскар невольно поморщился, отодвигая трубку подальше от уха.

– Там связи не было – каменные стены, знаешь ли, всё такое, – отозвался он. Толком не дослушав, Мик взорвался целым ворохом вопросов:

– Ну как? Удалось что-нибудь найти? Фотки сделал? Когда перешлёшь? Ничего, если качество не очень…

Ничего не сделал и не нашёл, – в свою очередь перебил его Оскар. – Тут обнаружилось одно обстоятельство… – покосившись на Риддерха, который по-прежнему таращился на него, будто по меньшей мере на йети, он перешёл на английский: – Видишь ли, там, в замке, был мужчина… Похоже, ему нехорошо…

– Какой ещё мужик? Как он туда попал?

– Ну, вообще-то, он был в гробнице… внутри… как туда попал, объяснить не может…

– И ты хочешь сказать, – голос Мика драматически взлетел, – что вместо того, чтобы закрыть его в этой гробнице к чёртовой матери, ты его вытащил?! Ты мне скажи, тебе совсем начхать на все мои просьбы и надежды, или ты просто не взял на себя труд пошевелить мозгами?

– Эй, постой! – Оскар намеренно приглушил голос, опасливо глянув на спутника – но тот ничем не давал понять, что понимает хоть слово. – Я же не говорил тебе, что я…

– Это, блин, догадка! – вновь обрушился на него Мик. – Элементарно, Ватсон! И сколько раз тебя учили, что нельзя тащить домой кого ни попадя – с годами ума не прибавилось… Добрый самаритянин – твой супергерой, кто б сомневался…

– Слушай, у меня и так голова гудит, – взмолился Оскар. – И, кстати, начал-то всё это ты, – припомнил он. – Лучше бы подсказал что-нибудь дельное…

Ответом ему был сокрушённый вздох:

– Я умываю руки – вот тебе мой ответ.

– Вот уж спасибо, – уязвлённо отозвался Оскар, с упрёком созерцая слабо светящийся экран телефона. – Друг сердечный…

Затем, вспомнив про взятые на себя обязательства, он вновь перешел на французский:

– Перво-наперво надо добраться до дороги… Спуск будет не из лёгких.

Однако Риддерх не двигался с места, по-прежнему созерцая его настороженно-внимательным взглядом.

– Ты чернокнижник? – наконец спросил он.

– Я?! А, вы об этом? – Он покрутил в воздухе мобильником. – Нет, это просто… артефакт. – По счастью, это расплывчатое объяснение вполне устроило Риддерха. Вновь опершись на плечо Оскара, он последовал вслед за ним по каменистому склону – довольно сноровисто, к облегчению его сопровождающего, который уже ломал голову, стоит ли вообще решаться на столь опасное начинание – или всё-таки лучше вызвать скорую и прочие службы спасения, и пусть зараза Мик подавится своими амбициями. По-видимому, мужчина довольно быстро приходил в себя, поскольку к окончанию спуска почти не нуждался в помощи. До подножия холма они не перекинулись ни словом, ибо в темноте коварный ландшафт требовал предельной концентрации от обоих. Когда, миновав ров, они двинулись к лесу, Риддерх всё-таки спросил:

– Этот артефакт… как ты его раздобыл?

– Купил. Да они почти у всех есть, – пояснил Оскар, продолжая раздумывать над тем, насколько глубоко зашло умственное расстройство этого человека – или же он просто прикидывается смеха ради? Однако на забавляющегося ситуацией Риддерх уж никак не походил. Обдумав ответ, он спросил:

– Ты знатный человек, Ле Мюэ?

– Уж точно нет, – не задумываясь, ляпнул Оскар, а потом с запозданием сообразил: ведь если бзик зашёл достаточно далеко, то, чего доброго, «найдёныш» впредь откажется подчиняться его указаниям, что в нынешней ситуации чревато нешуточными трудностями. Однако Риддерх изрёк лишь:

– Вот оно как.

– Ну а вы?.. – поинтересовался Оскар, надеясь, что вопрос прозвучал не слишком дерзко.

– Я – рыцарь, – просто отозвался Риддерх.

– Гм. – Оскар судорожно соображал, как на это принято реагировать – «Очень приятно?», «Рад за вас?», «Наверно, это так увлекательно?» Но Риддерх, казалось, не обращал внимания на его замешательство, всецело уйдя в свои мысли. – Ну а где вы, гм, живёте?

Мужчина вновь смерил его загадочным взглядом:

– Нынче не ведаю.

«Интересно, это можно воспринимать как прогресс или наоборот? – гадал про себя Оскар. – С одной стороны, это лучше чем, скажем, “живу в Рейхстаге”, с другой же…»

– А документы у вас есть? – решился попытать счастья он.

– О чём толкуешь? – прищурился самозваный рыцарь.

– Ответ ясен, – вздохнул Оскар.

У него в мозгу уже сложилась примерная картина: группа иностранцев – а откуда иначе французский? – забралась в немецкую глубинку, дабы вкусить сомнительных радостей средневековья полной ложкой. Тут они по случайности наткнулись на драгоценную крепость Мика. Не обошлось и без веществ – это же общеизвестно, что на трезвую голову заниматься такой белибердой ни один взрослый человек не будет. Ну а потом товарищи ап Риддерха – или кто он там на самом деле – затолкали отрубившегося друга в гробницу, да и оставили там. Упоротый юмор – такой юмор… Конечно, возрастная категория у него не слишком подходящая для подобных выкрутасов, – тут Оскар вновь искоса бросил взгляд на спутника, – но реконструкции все возрасты покорны. К тому же, это объясняет, почему мозг, весьма гибкий в молодом возрасте, оказался столь уязвим и хрупок под натиском веществ.

Тем временем за этой нехитрой беседой они наконец добрели до дороги. Риддерх сперва пару раз топнул по дряхлому асфальтовому покрытию – а потом его взгляд упал на припаркованный на обочине автомобиль. Оскар ожидал какой угодно реакции – адекватной или нет – но уж всяко не такой:

– Артефакт, верно? – спокойно спросил Риддерх, не выказывая прежнего изумления. – И чему он служит?

– Несёт людей, – бездумно отозвался Оскар. – Как лошадь.

– Железный конь? – Его спутник усмехнулся каким-то своим мыслям.

– Некоторым образом… как троянский. – Оскар наблюдал за его реакцией, пытаясь уловить, когда же наконец недавний знакомец даст знать, что на самом деле отлично сознаёт своё окружение и лишь внушает себе неким изощренным самогипнозом, будто это не так. Открыв дверь машины, он воззрился на Риддерха. Тот воззрился на него в ответ – затем перевёл взгляд на крышу автомобиля. Уловив ход его мысли, Оскар почёл за нужное вмешаться: всё же машина арендованная, к тому же, чего доброго, его спутник сверзится при попытке на неё взобраться.

– Надо садиться внутрь.

Риддерх заглянул в недра автомобиля – как-то совсем деловито и буднично, словно менеджер, призванный оценить, подходит ли данное транспортное средство для нанявшей его знаменитости, затем дёрнул подбородком в сторону машины:

– Ты садись.

Оскар безропотно подчинился: в конце концов, только об этом он и мечтал в течение последнего часа. Если же Его Светлость по какой-то причине не возжелает присоединиться, а вместо этого скроется в чаще леса – что ж, он усмотрит в этом перст судьбы. Однако Риддерх, напоследок обозрев интерьер машины и осторожно пригнув голову, забрался на пассажирское сидение справа от Оскара.

Он тронул с места – очень медленно, следя за реакцией спутника, и сперва тот и правда подобрался, уставившись в окно. Оскар предусмотрительно опустил стекло: при подобной интоксикации свежий воздух лишним не будет, лучше уж потерпеть холодный ночной ветерок. Взгляд мужчины метался между руками Оскара и пейзажем за окном в тщетной попытке уследить за тем и другим, но в его напряжённом взоре не было ни паники, ни протеста – разве что лёгкая опаска.

По счастью, им не попалось ни одного патрульного – что и неудивительно: ночь на дворе, в этой богом забытой глубинке. Припарковавшись на полупустой стоянке, Оскар выскочил, спеша отворить дверь – и вновь его спутник тщательно пригнулся, будто малейшее прикосновение к корпусу машины могло нанести непоправимый вред.

Выпрямившись, он медленно огляделся – и непроизвольно сделал шаг к Оскару, словно бы боясь потерять его, как странно это ни смотрелось на пустынной парковке. Тот не удержался от искушения подхватить его под локоть, хоть мужчина уже твёрдо держался на ногах. Всё же Мик был прав: в нем действительно пробудились некие покровительственные инстинкты, хоть это весьма причудливо сочеталось с возрастом – лет на десять с лишком постарше – и решительным видом недавнего знакомца. Тот не оттолкнул его руку, и они проследовали через холл – по счастью, безлюдный – затем вверх по лестнице – подвергать недавно заключенного в гробницу человека испытанию лифтом Оскар не решился – и наконец-то в номер. Риддерх вёл себя тихо, лишь озирался по сторонам и порой бормотал под нос: «Артефакт…»

Достав телефон, Оскар узрел восемнадцать непринятых звонков – зная нетерпеливую натуру своего друга, он отключил звук сразу после их разговора: ни к чему ему целый вечер слушать Марсельезу, когда нервы и так на пределе. Усадив непредвиденного гостя на кровать, Оскар нажал «вызов» – на сей раз Мик не заставил себя ждать.

– Ну и куда ты запропастился, чёрт тебя дери? Я уж думал, этот твой мужик тебя порешил или чего похуже, хотел в полицию звонить! Ты понимаешь, что я из-за тебя пережил?

– Рад, что тебя это хоть сколько-нибудь волнует, – слегка оттаял Оскар. – Давай-ка по-английски – или не ори так.

– Откуда он вообще взялся? – выполнил требуемое Мик. – Бюргер, что ли, объевшийся капусты?

– Скорее уж, француз. – Оскар бросил взгляд на Риддерха – тот не отрывал от него глаз, по-видимому, стремясь вникнуть в смысл беседы, но едва ли успешно. – Ну как это – в каком смысле? В самом что ни на есть таком – говорит он по-нашему. Нет, не французское – Анейрин ап Риддерх, говорит тебе это о чём-нибудь?

– Лишь о том, что он тебя дурит: не может он не знать английского с эдаким-то именем, – с сомнением отозвался Мик.

– Ну а мне почём знать? – сокрушённо вздохнул Оскар. – Это не первой важности вопрос, знаешь ли… Сдаётся мне, у него документов нет… Сам сказал, вестимо! Ну и как ты себе это представляешь – обыскивать мне его, что ли? Ты бы на него взглянул – посмотрел бы я на тебя на моём месте… – После следующей фразы Мика щёки Оскара слегка порозовели, и он поспешил прервать друга решительным: – Слушай, я, можно сказать, ради тебя надрываюсь: так я хоть попытаюсь убедить его не раззванивать по всей округе о твоём бесценном замке и с его приятелями попробую договориться; а в противном случае, как ты думаешь, что бы было? То-то иностранного туриста не стали бы разыскивать повсюду в случае пропажи…

В этот момент его разговор прервали весьма бесцеремонным стуком в дверь – при этом не робким «уборка помещений», а именно что требовательным, безапелляционным, в котором слышалось: «Откройте, полиция!» Оскар успел подивиться: такому красноречивому стуку, что, специально обучают? – прежде чем распахнул дверь:

В коридоре его ожидал владелец гостиницы собственной персоной. Бросив беглый взгляд в комнату, он изрёк на весьма сносном французском, сдобренным густым акцентом:

– Мсье Ле Мюэ, прошу пройти.

Герр Адлер, хозяин гостиницы, гордился своим знанием французского – а знание английского, возможно, подобного не позволяло – и потому с первого же дня изъяснялся с канадским гостем исключительно на родном для того наречии.

– Пожалуйста, подождите здесь, – бросил Оскар гостю и повернулся к хозяину: – Надеюсь, это ненадолго: видите ли, обстоятельства.

– Вижу, – произнёс Адлер с непонятной недоброжелательностью в голосе.

По счастью, он отвёл постояльца не в кабинет, который располагался близ холла, а в комнату отдыха персонала всего парой дверей дальше – и всё равно Оскар сидел как на иголках, прислушиваясь к звукам из номера.

– Вы понимаете, мсье Ле Мюэ, что это против правил – приводить мужчин ночью, не оговорив это с администрацией.

– О господи, – не удержался Оскар и потёр лоб – от утомления у него возникло нереальное ощущение, что всё происходящее вот-вот перейдет в ещё более абсурдный сон. – Ну хотите, я сниму ещё один номер…

– Мсье должен знать, что заселение среди ночи…

– Послушайте, – прервал его Оскар, – я нашёл этого человека, можно сказать, посреди леса: он нездоров, потерял документы, потерялся сам… да вы сами на него взгляните – он же просто мир не отражает! Обещаю, что завтра я вызову врачей, полицию, пожарных – кого угодно, но можно ему хотя бы выспаться – видит бог, это ему не помешает!

– Я всё же не монстр, – изрёк Адлер после минутного раздумья. – Если вас устроит оставить человека в своём номере…

– Устроит, – поспешил заверить его Оскар. – Видите ли, ему не помешает присмотр… На первых порах реакция может быть… неадекватной.

Хозяин гостиницы мигом уловил намёк:

– Я считаю, что это очень благородно с вашей стороны, мсье… особенно то, что вы берёте на себя все издержки… и возможные выплаты за порчу имущества.

Обречённо кивнув, Оскар поспешил к своему подопечному, гадая, сколько штрафных выплат тот уже успел обеспечить за время его отсутствия.

***

Вопреки его опасениям, всё это время Риддерх, похоже, просто осматривался: в данный момент водил пальцами по обоям.

– Что это за ткань? – спросил он, не оборачиваясь.

– Это из дерева, – ограничился Оскар. Ему вообще не улыбалось весь день объяснять этому «путешественнику во времени» назначение той или иной вещи – авось, когда проспится, сам вспомнит. Ещё и получше него самого растолкует: какого бы мнения Оскар ни придерживался о реконструкторах, в одном он не сомневался: это весьма неординарно мыслящая публика.

– М-м, сэр Риддерх… не соблаговолите ли… принять омовение перед сном?

Мужчина сперва взглянул на него озадаченно, затем, склонив голову на бок, слегка улыбнулся:

– Прежде ты молвил иначе. Если ты боишься вызвать мой гнев, так напрасно – подобное обращение от тебя мне непривычно.

«И на том спасибо», – пробормотал Оскар под нос и двинулся в душ: в его малобюджетном номере ванной не было, – где включил воду, позаботившись, чтобы она была достаточно горячей – но не обжигающей, и чтобы струя была не слишком сильной. Пока он возился с душем, Риддерх успел снять верхнюю тунику – или как они её там называют – а также кольчугу и чулки, оставшись в нижней рубахе до колен. Оскар жестом пригласил его:

– Прошу вас, вот вода, вот полотенце. – В дальнейшие объяснения, относительно жидкого мыла и кранов, Оскар вдаваться не стал, надеясь лишь на то, что гость не примется их выкручивать, залив весь номер; впрочем, одно полотенце он предусмотрительно бросил на пол. Вернувшись в комнату, Оскар присел на кровать и принялся разглядывать разбросанную по ней одежду, пояс с мечом и кольчугу; пожалуй, Мик многое бы отдал, чтобы заполучить столь прекрасные образцы в своё распоряжение: сам Оскар мало что в этом понимал, но все предметы выглядели весьма аутентично. Взвесив кольчугу на вытянутых руках, он перестал удивляться, отчего у него так ноет спина – и как только сам Риддерх это таскает? Во всяком случае, это позволяет ему сохранять на редкость хорошую форму.

У Оскара появилась абсурдная идея примерить всё это на себя, пока хозяин в душе; воровато оглянувшись на дверь, он попытался было надеть кольчугу как джемпер, но в итоге кое-как вполз в неё, словно в нору. При этом он порадовался, что не забыл натянуть на голову капюшон толстовки – иначе, чего доброго, оставил бы в звеньях кольчуги половину волос. Сверху он кое-как натянул тунику, приторочил меч и набросил плащ.

На плечи словно кто-то давил руками, так что невольно вспомнились старые гравюры, где на загривке грешника сидит черт. Когда Оскар в таком виде подбрёл к зеркалу, оттуда на него глянул кто-то совсем другой. Его растрёпанные, чуть вьющиеся чёрные волосы и бледная кожа на диво подходили к новому облику – хоть сейчас в массовку средневекового фильма; даже торчащие из-под подола джинсы и кроссовки не портили впечатления. «Эх, жалко, рядом нет никого с фотоаппаратом… – посетовал про себя Оскар. – Не фотографировать же себя через зеркало?»

Скинув чужую одежду, он взглянул на часы – пожалуй, следует поторопить гостя: немцы крайне рачительно относятся к расходу воды, и благорасположение хозяина гостиницы может мигом испариться при едином взгляде на счётчик.

Заглянув в ванную со словами:

– Месье ап Риддерх, я… – он замолк на полуслове, устыдившись собственных корыстных соображений – такое блаженство было написано на лице мужчины, подставленном под струи воды. На ум пришли слова, которые он почитал атрибутом глупых любовных романов – он был неправдоподобно красив в это мгновение. Но в глаза, помимо ровного загара и крепких мускулов под кожей – и тут ничего чрезмерного, сложён, словно поджарый гончий пес – бросались белёсые полоски давних на вид шрамов – на плече, на груди, на бедре… «Да они просто чокнутые маньяки», – пронеслось в голове у Оскара.

Обернувшийся к нему Риддерх истолковал его замешательство по-своему:

– Тут хватит места, Ле Мюэ, – в подтверждение своих слов сделал шаг к стене.

Зардевшийся от подобного предложения Оскар неразборчиво пробормотал, что месье, наверно, пора отдохнуть – и это после того, как тот бог знает сколько времени провалялся в гробнице – и ретировался. Опустившись на корточки у стены – все мысли в беспорядке – он прислушивался к приглушённым шагам, шорохам, и как раз успел вскочить на ноги, когда открылась дверь.

Рубаха, прежде небрежной грудой брошенная на пол, совсем отсырела, на черных завитках волос блестят капли; под льнущей к телу тканью просматривалось что-то вроде подштанников – в отсутствии внимания к деталям этого адепта реконструкции не упрекнёшь. Оставляя мокрые следы, он прошлёпал прямиком к кровати, с которой Оскар предварительно убрал всё его облачение, сложив объемистой грудой на стуле. Поспешив выключить воду, он проверил пол – по счастью, уровень затопления был вполне приемлемым – и скинул мокрые полотенца в корзину для грязного белья.

– Эти горячие источники тоже часты? – настиг его вопрос гостя.

– Да, конечно, – отозвался Оскар, появляясь из ванной. – Я посплю на полу, кровать в вашем распоряжении… – Про себя он вздохнул: после столь многотрудного дня мягкая постель являла собой вершину его желаний; но, поскольку он снимал номер на одного, и кровать была, соответственно, односпальной. И вновь Риддерх не преминул его удивить:

– Не мели вздора, места достанет обоим. – Похоже, для него это вовсе не было проблемой, чего нельзя было сказать об Оскаре.

– Да я пока не хочу спать, лучше пройдусь… – вконец смутился он, рассудив, что, в конце концов, может вздремнуть на диване в холле: вряд ли герр Адлер будет от этого в восторге, зато, по крайней мере, убедится в чистоте его намерений.

– Что же, прикажешь мне почивать в одиночестве? – безрадостно ухмыльнулся Риддерх. – Не слишком-то это учтиво с твоей стороны…

Оскар чертыхнулся про себя: а вот так врываться в жизнь людей, ставя её с ног на голову, выходит, учтиво? Махнув на всё рукой, он плюхнулся на кровать рядом с Риддерхом: раз так, пусть устраивается как пожелает, ну а он будет спать – уж это-то он заслужил.

Им и вправду удалось разделить невеликие просторы кровати к обоюдному согласию: Оскар притиснулся к стене, едва не касаясь её носом, а за его спиной Риддерх улёгся на бок и затих – видимо, и он порядком вымотался. Однако несмотря на усталость сон не шёл: уж больно непривычным было тепло чужого тела, ощутимое даже сквозь два одеяла – вторым снабдил его предупредительный хозяин. Оскар невольно задумался: каково это, вот так коротать ночь за ночью подле близкого человека?

Прежде он всегда испытывал дискомфорт, деля с кем-то кровать: раздражал даже самый звук чужого дыхания, любая поза казалась неудобной, ведь он только и думал о том, как бы не помешать чужому сну неосторожным движением, а то вдруг он начнёт храпеть? То ли дело, когда один: спи хоть поперёк кровати, сопи сколько душе угодно… Лишь порой, проснувшись от кошмара, очень хочется кого-то обнять, чтобы успокоить расходившееся сердце.

Как выяснилось, не одному ему не спалось: видимо, решив, что он уснул, Риддерх осторожно приподнялся на локте – и склонился над Оскаром; тот не шелохнулся, прилагая все силы к тому, чтобы не сбилось дыхание. Мужчина склонился ниже, тёплое дуновение коснулось уха и шеи соседа – по-видимому, он вдыхал запах его волос и кожи. Оскар замер, забыв о размеренном дыхании – он ждал, что будет дальше.

И вновь в нём боролись два позыва: вполне разумный – встать под любым предлогом хоть ненадолго, сходить за водой, в ванную, за книгой – наверняка Риддерх поймет намёк; и второй порыв – совершенно безумный… Как бы то ни было, ни один из них так и не был воплощён в жизнь: Риддерх вскоре улёгся обратно и на этот раз, похоже, и правда заснул. Хоть Оскар думал, что после такого сна у него уж точно ни в одном глазу не осталось, незаметно для себя задремал и он.

***

Проснувшись, Оскар обнаружил, что, извернувшись во сне, уткнулся носом в плечо соседа – тот, по счастью, ещё спал, лицо также развёрнуто в его сторону. Осторожно выпутавшись из одеяльного кокона, Оскар вылез из кровати, перешагнув через её спинку, и оделся. Взглянув на телефон, он вновь чертыхнулся про себя: проснись и пой, ещё двенадцать неотвеченных звонков от Мика! Действительно, он так и не перезвонил ему после разговора с хозяином гостиницы. Осторожно прикрыв за собою дверь, он вышел в пустынный холл и набрал номер.

– Ты знаешь, который час? – ответил заспанный голос Мика. – Хэй, не вешай трубку! – предупредил он, не получив ответа. – И знаешь, сколько я до тебя вчера дозванивался?

– Да. Двенадцать раз. До трёх ночи. Да, ты боялся, что этот непонятный мужик воспользуется моей беспомощностью… – Он подавил зевок.

– И как он?.. – напряженно переспросил Мик.

– Иди ты в жопу с такими шуточками, – огрызнулся Оскар.

– Ну я не то чтоб шутил… но я так понимаю, что всё в порядке?

– Это вряд ли. Мне ещё предстоит решить, что с ним делать: отвезти в больницу, в полицию…

– Вот этого не надо! – встревожился Мик. – Они, естественно, будут расспрашивать, где ты его нашёл, да как…

– А тебе, надо думать, твои научные триумфы куда важнее человеческой жизни, – вздохнул Оскар. – Ты пойми, может, ему необходима срочная помощь…

– Но ты ж сам сказал, что не знаешь толком, что с ним!

– Вот именно…

– Так хотя бы переговори с ним перед тем, как сдать полицаям или коновалам, – гнул своё Мик. – Разработайте хоть какую-нибудь простенькую версию, что ты, скажем, нашёл его в лесу, где – толком не помнишь, и подальше от действительного места, подальше!

– Но ведь они могут выяснить это по моему мобильнику, – возразил Оскар.

– Потому что у тебя не хватило мозгов его отключить – да! – разозлился Мик.

– Всё, хватит, брейк! – устало потёр лоб его друг. – Давай не будем об этом, пока ситуация не разрулится, ладно? Что сделано – то сделано…

– А хочешь сделать хорошо – сделай сам, – ядовито отозвался Мик.

– Можно продолжить: не плюй в колодец…

– Ладно-ладно, – неохотно согласился Мик. – Держи меня тогда в курсе ваших негоциаций, лады?

– А как же – мне и поделиться-то, кроме тебя, не с кем, – согласился Оскар и торопливо попрощался.

Вернувшись, он обнаружил, что Риддерх, проснувшись, уже успел облачиться в свою кольчугу и прочее. Выглядел он куда бодрее, чем вчера, от растерянности не осталось и следа – он уже по-свойски оглядывал обстановку, однако в его прикосновениях к предметам сквозила осторожность.

– Мы должны вернуться в тот замок, – сразу заявил он, завидев Оскара.

Тот про себя вознёс хвалу небесам: это требование, наряду с уверенным видом, подкрепило его надежду, что вчерашний подопечный и впрямь взялся за ум, а потому ответил лишь:

– Да-да, вас там встретят?

– Там остались щит и шлем, я должен их забрать.

И вновь Оскар лишь кивнул: разумеется, вещи-то недешёвые, одна отделка чего стоит; он и сам подумал бы об этом, но вчерашний день обрушил на него слишком многое, чтобы он мог мыслить здраво.

– Пойдёмте, я отвезу вас, куда нужно, – легкомысленно пообещал он, радуясь, что эта ноша наконец упадёт с его плеч.

Когда они спустились в холл, за стойкой сидел сам хозяин гостиницы. Оскар жестом велел Риддерху подождать и, приблизившись, вполголоса сообщил герру Адлеру:

– Похоже, он всё вспомнил. Просит отвезти его туда, где я его и подобрал.

Хозяин сдержанно кивнул; то, что он ни слова не сказал о расходе воды, Оскар счёл благоприятным знаком.

***

Когда они сели в машину – Ле Мюэ вновь предупредительно распахнул дверь – он наконец решился заговорить о том, что так занимало его друга:

– Этот замок… как вы его нашли?

– Его там прежде не было, – отозвался Риддерх, вглядываясь в пейзаж за окном.

– Что значит – не было? – оторопел Оскар.

– То, что я его не видел.

«Что ж, очко в пользу Мика», – отметил про себя Оскар и продолжил расспросы:

– То есть, вы не знали точно, что там есть замок? И наткнулись на него случайно?..

Пришла очередь Риддерха озадаченно воззриться на него.

– Мне ничего об этом замке неведомо; само собой, я его не искал, – пожав плечами, наконец изрёк он.

– А ваши… коллеги?

– Какие такие коллеги? – поморщившись, выделил последнее слово Риддерх.

– Ну, те, с кем вы сюда приехали.

Его спутник надолго замолчал, глядя в окно. Наконец он произнес, не оборачиваясь:

– А ты поверил бы, если бы я сказал, что проспал не одно столетие? – Его голос звучал сдавленно.

«Оп-ля, – мрачно подытожил Оскар, – то, что мы приняли за чудесное выздоровление, на деле являлось очередной фазой безумия…»

– Как сказать, – осторожно ответил он. – Это звучит не слишком… правдоподобно.

– Вот и я бы не поверил. – С этим Риддерх и оставил Оскара, вплоть до поворота на достопамятную боковую дорогу не проронив ни слова.

На развилке Оскар остановил машину и выругался вслух. На молчаливый вопрос в глазах Риддерха он ответил:

– Да вот отсюда я вчера и увидел эту клятую крепость! – и красноречивым жестом указал на линию леса – по-осеннему тёмную, ровную, не сулящую ничего интересного. Подумав, он добавил: – Видимо, всё же не отсюда…

Однако, поколесив пару километров туда-обратно, он так и не нашёл нужное место. Вновь вернувшись на исходную точку, он задумчиво воззрился на GPS-навигатор, решительно заявив:

– Будь что будет. Попробую всё-таки проехать – может, угол зрения был другим…

Однако же по мере продвижения – причём он то и дело сверялся со своим прибором – нехорошее предчувствие росло и ширилось. Видя, что внимание спутника всецело поглощено этой проблемой, Риддерх не заговаривал, хоть его взгляд теперь был прикован к вещице в руке Оскара. Когда они проехали с километр по боковой дороге, он всё же нарушил молчание:

– Вчера мы тут проходили, я запомнил это место.

Оскар взглянул вверх, склонившись к ветровому стеклу – теперь над лесом возвышался холм. И угадайте, чего не было на его вершине? Правильно – ничего!

– Вы уверены? – переспросил Оскар, что было совершенно излишне: его GPS-навигатор твердил то же самое. – Давайте поднимемся наверх… Думаю, угол зрения… – как заклинание повторил он, хотя здравый рассудок вот уже полчаса как долбил своё: этот замок был отлично виден ещё с развилки, а уж у подножия холма и подавно!

Риддерх лишь кивнул и, когда Оскар открыл дверь машины, решительно двинулся в лес, опережая спутника. Тот с трудом поспевал, в особенности когда начался подъём; но, несмотря на ноющие ещё со вчерашнего дня мышцы, не жаловался: Риддерх так ловко пробирался наверх, то взбегая по крутому склону, то перепрыгивая с выступа на выступ, что смотреть на него было одно удовольствие. Заметив, что спутник отстаёт, он приостановился, протянув Оскару руку – и так и потащил его вслед за собой на буксире. Тот только диву давался подобной прыти у человека десятком лет его постарше – да ещё не забыть кольчугу весом в четверть центнера! Хватка была крепкой, но не давящей, и потому он с благодарностью вцепился в горячую сухощавую кисть.

Когда подъём закончился, некоторое время они оба стояли на вершине, в молчании созерцая то место, где ещё вчера был замок.

– Но вы же тоже его видели? – наконец произнёс Оскар. Удостоившись кивка, он задумчиво спросил: – Так что вы там говорили о том, что «прежде его не было»?

– Что его не было… в моё время.


Следующая глава

Комментарии


Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)