Луна и цветы1 читатель тэги

...И покажем мы друг другу своих монстров, драконов морских или иных каких гадов, не убоявшись их. И увидев монстров сих, познаем один другого, как самое себя - и даже вернее, чем самое себя, ибо полностью себя никогда не увидеть, но проникнув в души друг друга, поразимся их океанским глубинам.

Выведем чудовищ тех из тени на свет. Полюбить их, отогреть - монстр, остающийся зверем, ластится к сильной руке, зная, что есть на свете тот, кто понимает его. Ластится к такому же зверю, сокрытому за теплым взглядом и ласковой рукой.

Хищный зверь не станет послушным, но узнает руку понимающего его, среди прочих, и не укусит ее. А если и причинит боль, то для того лишь, чтобы сделать сильнее, потому как внутренний монстр - великий учитель.

Так увидим же мы глубины душ наших и восхитимся ими, и станем сильнее. Не убоявшиеся монстров своих, станем счастливы.

Только я, кажется, помню этот день и придаю ему значение. Ты - нет. Удивительно. Не ценишь собственную жизнь? Тогда и я не буду ее ценить. Но день - этот день, в который время останавливается, день, который всегда будет выделяться среди прочих. Да, конечно, сколько их было, таких, но...

Ты говорил - я слушала. Ты просил - я создавала миры. Ты... всегда ты, и никого больше! Ты сам остался в иллюзии, помнишь? Это твой путь. Но день - в этот день все равно останавливаешься на секунду, замираешь и слушаешь мир, пусть он ничего нового и не скажет. Не заметит, отбросит в сторону, давая новые поводы для обид. Но - не сегодня.

Как бывало, закопаешься в бумагах, и чай стынет, а под вечер снимаешь очки, протираешь усталые глаза - о чем тогда думал? Теперь понятно, о чем. Но тогда хотелось верить в лучшее - ведь ты никогда ничего не рассказывал. Просто требовал. Бился. Хитрил. И получал свое, не понимая, что то же самое можно было использовать совсем иначе, чем ты это делал. Ну и что? Таков твой выбор, мое дело - следовать за ним. Всегда следовать, пусть ты и не слушал меня, пусть слово "инструмент" отзывается где-то эхом, но иначе не бывает, мы оба это знаем.

Но сейчас, когда ты пойман своей иллюзией, когда все закончилось, я все равно помню этот день, давно забытый тобой. И остановлюсь послушать мир, срисовать с него набросок для очередного дракона или сада - пригодится когда-нибудь - и пойду дальше. Я так и вижу, как ты удивленно смотришь и спрашиваешь, что это за день такой. День как день, обычный. Твой день рождения.

Он пытается звать ее, но не слышит ответа. Девушка сидит на берегу озера, смотрит на стеклянные кувшинки. Шаги сзади, но она не оборачивается - в ее мире может быть только один гость.

- Скучаешь без меня? - ее голос сочится ядом. - Теперь скучаешь?

Что это даст? Она не может протестовать. Вот уже протягивает руки к нему. Их ладони соприкасаются. Холодные, мягкие - ее, и горячие, сухие - его.

Забыть? Забыть все заливающий сиреневый свет? Боль? Забыть страх смерти? Она не сможет. Никогда. Это было очень больно, и вдвойне больно от того, кто принес ей страдания. Тот, кто говорил когда-то "не страшно, если тебя не предадут, страшно, если предательства не ожидаешь". Вот она и ждала. Это другие видели ласковый взгляд карих глаз, скрытых за очками, она всегда смотрела в суть. Она всегда знала, что однажды он станет слишком гордым, таким гордым, что и небеса не выдержат.

И теперь, поверженный, он приходит к ней. Просто приходит. Просто взгляд глаза в глаза. Ей все равно, иллюзия это или реальность, просто невозможно вырвать кусок души. Хотя о чем это она? Возможно, и даже очень. Но это значило - стать Пустым. В любом случае ей это неподвластно, ведь именно она - та часть души, которую пытались вырвать за ненадобностью.

Стеклянные кувшинки на озере тускло мерцают в лунном свете, и невозможно прочесть что там, в глазах, больше не скрытых очками.

- Ты хочешь быть здесь? Ты все-таки не можешь без меня? - она усмехается. - Я хочу сделать тебе подарок. Я всем дарила иллюзорные подарки, и только ты отказался - помнишь?

Если коснуться лезвия, можно избавиться от действия иллюзий. Но что произойдет, если она захочет коснуться его? Она чуть приподнимается на цыпочки, обвивает его руками за шею и нежно целует.

- Оставайся здесь, - Кьека коварно улыбается. - Тебе нужен покой.

Ее голос звучит ласково. Покой нужен. Особенно тебе побежденному, но не желающему признать поражения даже в полной тьме Мукена - думает Кьека, и гладит Айзена по голове, убаюкивает его своими прикосновениями, словно плетет паутину, из которой не вырваться. Паутину иллюзий.

- Здесь красиво, - шепчет она своему Владыке, - тебе понравится.

И делает шаг - прочь от озера, прочь из этого выдуманного мира в мир реальный. Теперь она, а не кто-то иной, займет подобающее ее силе место. Теперь она будет свободной. А он? Он остался все тем же мальчишкой, с трудом справлявшимся со своей силой. Здесь, на берегу озера его внутреннего мира, ему будет хорошо.

"Цветок в зеркале, луна в воде". Узнаете?

Что случится, если этот мир развалится на части?

Можете мне не верить, но - ничего. Ничего не случится. Будет еще один мир, в котором снова возникнет жизнь, и будут задавать все те же глупые вопросы, а потом и он развалится, и снова, и снова... Забавно, правда?

А откуда вы знаете, что весь этот мир - не выдумка? Не круги на воде? Никто этого не знает. Как вам - быть чьей-то выдумкой? Чьей-то тенью? А потом вы осознаете, и все ненастоящее осыплется осколками, превратится в пыль...

И что останется? Что там будет? Могу поспорить, что пустота.

Отражение Луны в озере нельзя потрогать, но ты знаешь, что где-то там есть и настоящая Луна. А если и она - отражение? Нет-нет, не надо науки. Одну минуту - не надо. Включите воображение. Подумайте.

Очередной камешек брошен в воду, громкий всплеск и круги по воде, разбивающие отражение. Вместо одной Луны в воде множество маленьких. Так и вместо одного мира будет множество маленьких, если бросить камень, если взволновать, если...