Человек, который удивил всех

реж. Наталья Меркулова, Алексей Чупов

про свое отношение к артисту Цыганову я уже говорила, т.е. если учреждать звание инородного артиста, то чисто ради него. «Питер FM» не будем вспоминать, а вот «Русалка» или «Космос как предчувствие» — это вот да. это бить ему кулаками в грудь и «ААА», это ездить за ним на старом велике и вызывать боксировать, а ему хоть бы что. если бы у нас было кино про усталого Буратино, то никого лучше не найти.

вот так и Меркулова с Чуповым не нашли никого лучше на роль Егора в «Человеке, который удивил всех». и не нашли бы, мне кажется, это просто звезды сошлись, причем не накануне, а задолго до.

у меня звезды сходиться не желали, поэтому я трижды проебала фильм в к/т, но все-таки посмотрела. потом пошла и подняла в личном рейтинге их же «Интимные места». считаю, смотреть надо в обратном порядке. нет, картины не связаны вообще, но точка зрения на этот режиссерский дуэт сместилась так, словно наконец-то очки протерла.

и я бы оставила свое мнение при себе, т.к. разговаривать и объяснять — последнее, что хочется делать после «Человека», но меньше надо инстач листать, наткнулась на опрос. и не то чтобы результаты меня взнервили, но блять адекватной эмоции не хватило))

вообще, это даже хорошо, что человек задал вопросы. в эти два вопроса, правда, вся канва истории и укладывается, ВООБЩЕ весь смысл в этих двух вопросах, но зато я вдруг нашла слово, в которое уместила бы этот смысл — переопределение.

как будто пишешь код, но тебе выдали только одну переменную, которая используется в нескольких местах, и нужно приложить тонну усилий, чтобы эту переменную продернуть через мясорубку жизни так, чтобы она вошла в цикл, отработала, обнулилась и вышла девственное чистой в другом месте. та же самая переменная и вместе с этим — другая.

«почему, например, герой решил, что обманет смерть только став женщиной? почему не другим мужиком?»

потому что, во-первых, так услышал легенду: селезень решил избежать смерти и спрятался среди уток, смерть пришла и не нашла селезня. а во-вторых, стать другим мужиком — это несерьезно)) а если без шуток, то не равноценно.

история Егора — про пограничность. финал может быть сколько угодно не реальным, но пограничность — реальна. мы все до нее дойдем когда-нибудь. привет, Юрий Виталич, как ты там.

человек закрыл глаза, потом открыл и вдруг обнаружил, что идет, как бычок, по доске, и доска-то кончается. и дошел бы бычок, и умер молча, «как мужчина», но не дали «социальные связи». в фильме удивительно мало текста, но он прямо ювелирный. как человек пытается сделать выбор и пробуксовывает не по своей воле. как помощь вроде вот она, но «жаль, нет ружья».

и вдруг происходит слом героя. но не как разрушение, а как смена полярности. все еще не знаю. для этого нет слов ни у меня, ни, кстати, у героя, который с этого момента перестает разговаривать. и сначала из него хочется вытрясти хоть какой-то звук, хоть какое-то объяснение (и в фильме есть сцена в огороде, где жена Наташа буквально так и делает), но эти вещи просто нельзя объяснить. попытка Егора обмануть смерть — что-то настолько дикое и иррациональное, что об этом нельзя думать сидя вне контекста с чашечкой кофе. это то самое try walking in my shoes.

I would tell you about the things they put me through

the pain I've been subjected to

but the Lord himself would blush

(but I think your pulse would start to rush)

«и жена какая-то странная, то «люблюнемогу», то взяла и выгнала, да еще и обзывалась всяко-разно», потому что все мы — странные жены, способные любить другого человека удобным. лучше — здоровым, счастливым и богатым, но как минимум — нормальным.

у Наташи тоже происходит слом, совершенно потрясающий, в ходе которого исчезает внешнее и остается внутреннее. и может быть, беременность — это не о сложности, а о символе. зарождение новой жизни не только внутри нее, но и новой жизни личности.

Меркулова и Чупов на знакомом, обвешанном всяческими стереотипами контексте построили историю вопреки. не про лгбт, не про то, как мужчина вдруг открыл в себе женщину, а про слабость силы и силу слабости. надевая бабские шмотки, Егор не перестает быть мужчиной. он просто совершает ритуал: упрямо, со всеми вытекающими, что делает его еще сильнее и прекраснее. по крайней мере в моих глазах. именно то, что он понимает, что делает и все равно идет до конца. а М. и Ч. через него вскрывают гнойники, главный из которых, конечно, нетерпимость. любить ближнего своего — сверхзадача. для начала бы просто научиться не ненавидеть.