Автор: Нуремхет

* * *

В творческом плане я скорее автор-сюжетник и в короткую зарисовку уложиться обычно не могу. Но вчера вечером, зависая в византийском паблике, я прочла об одном историческом событии, вдохновившем меня на эту историю в две странички. Чтобы вы не искали ненужных параллелей, само событие я не привожу.
___________________________

читатьНе меньше радости, чем любовная игра, приносило Иде спокойствие, наступающее после. Тогда на сердце опускалась тишина, и ничего не хотелось делать, и ни о чем думать, только лежать в блаженной усталости да лениво ласкать возлюбленного. За окном сверкающая весна звенела песнями чижей и ополовников. Солнечное золото лилось в распахнутые ставни, а с ним – сладкий аромат вишневых соцветий. Тейя, сын Хильдебада, положил руку поперек ее живота, и Ида кончиками пальцев ласкала его ладонь. Ей нравилась эта ненавязчивая ласка – и умиротворение, которое та приносила иным ее любовникам. Ладонь у Тейи была горячая и сухая, в ней мягкая ладошка Иды почти терялась. Подняться пальцами выше, к его запястью, мешал тяжелый литой браслет чистого золота. Неравнодушная ко всему великолепному, Ида поднесла руку Тейи к глазам.

На браслете с удивительной тонкостью были вылиты фигурки людей, приносящих дары быку, коронованному солнечным диском. Представший перед ликом божества простерся ниц, следующий за ним преклонил колени, человек за его спиной низко склонился, а идущие следом стояли прямо. Каждый держал в руках свой дар – цветы и колосья, полотна и кувшины. Ида рассматривала украшение так долго, что Тейя, кажется, решил, будто она прельстилась сокровищем.

– Хочешь подарю, – просто предложил он.

Ида засмеялась, поцеловала его в середину ладони.

– Нет, нет, оставь себе. Мне просто любопытно, откуда эта вещица.

– Из Амасии.

Это имя было ей знакомо. Давнее воспоминание колыхнулось в голове, Ида обернулась лицом к Тейе.

– Не той ли Амасии, что жемчуг среди жемчугов? Когда я была ребенком, старый Бехман рассказывал, что на западе есть город Амасия, и что он прекраснее всех городов на земле и только богохранимая столица может с ним потягаться. Он говорил, храмы там крыты чистым золотом, а все дворцы из мрамора и гранита, и что наместник Амасии живет как император и в саду у него ходят павлины. Я так мечтала хотя бы одним глазком взглянуть на все это! Но Амасия сгорела десять... нет, двенадцать лет назад. Какая несчастливая судьба!

– Да, сгорела, – усмехнулся Тейя не то весело, не то печально, – когда ее наместник решил, что, раз государь не присылает ему воинов, чтоб защищаться от йездов, зачем такой государь нужен. Он перестал платить в казну налог, и его мечта сбылась – Император послал войска.

Его взгляд затуманился, будто Тейя вспоминал события давно ушедших дней, когда Ида была еще ребенком.

– Как взглянул на нее с холма, мне почудилось, будто я вижу море на закате – все было в золоте. И, хоть у города не было стен, его укрепили кольями в пять рядов, коннице там было не пройти. Эти люди долгие годы отбивали набеги кочевников, они были хорошими воинами. Наши хаморы сбежали через месяц.

Ида усмехнулась про себя. Уж кто-кто, а степная рать точно не стала бы дожидаться разгрома.

– Мы тоже хотели уйти, – признался Тейя. – Как ни прекрасна Амасия, никто не горел желанием лечь под нею – пусть Император сам разбирается со своим наместником, и пускай обе стороны сгорят вместе – так мы тогда думали. Наверное, и вправду бы ушли, если бы этот Камицез не рассорился с начальником гарнизона. Кажется, не хотел отдать ему в жены свою сестру... а может, начальник боялся, что, когда город все же возьмут, он первый пойдет на плаху. Ренгари из Нустада, что вел нас тогда, обещал замолвить за него словечко перед Императором – в те дни он готов был обещать что угодно. И это решило дело: начальник гарнизона велел своим людям перебить охрану, что Камицез поставил у ворот, и открыл нам город. Ну, а дальше, – Тейя слабо улыбнулся, – дальше мы справились сами.

Когда мы вошли, Амасия показалась мне еще прекраснее, чем с холма. Это был город-сад. Клянусь Игроком, даже дворец Императора не стыдно было поставить рядом! Она, быть может, и не могла соперничать с богохранимым градом, но, видят небеса, старалась! Там явно было множество сокровищ, и все теперь принадлежало нам... – Он замолчал, погрузившись в давнее воспоминание, и Ида молчала тоже, не желая прервать его задумчивости. Наконец, Тейя произнес: – На четвертый день, оглянувшись на то, что осталось от города, мы устыдились нашего разгула. Ренгари сказал тогда, что прежде не видал такого оголтелого разорения, а с другой стороны – ни один город до того не давал столь богатой добычи.

Он снова замолк, не заговаривала и Ида. Ей вспомнилась залитая солнцем площадь двенадцать лет назад, и рукоплещущая толпа, и ее горячая радость. Наемники, подавившие мятеж Кассиодора Камицеза, казались маленькой Иде величайшими среди воинов. Она предположить не могла, что они возвращались из города, где она мечтала побывать, и что город этот был предан разорению и пожару.

Но с тех пор минуло двенадцать лет – и Ида больше не была ребенком.

– На месте начальника гарнизона я бы тоже ждала, пока хаморы уйдут, чтобы предать мятежника и город вам, – сказала она.

– Почему? – недоуменно спросил Тейя. – Клянусь Игроком, даже хаморы не разорили бы его сильнее!

Она взяла его руку и вновь устроила у себя на животе.

– Потому что вы устыдились.

Комментарии


Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)