Семь чудовищ Медного берега5 читателей тэги

Сегодня смотрела выпуски "Моей планеты" о Западной Европе (и внезапно о Греции) и испытала странное чувство, которое лучше всего можно описать как "любовь долгими дорогами ходит".

Вообще я люблю "Мою планету" куда больше, чем, скажем, "Орел и решку". ОиР не дает увидеть страну, о которой снимает - особенности культур и народов там стоят далеко не на первом месте. Дорогие отели, популярные развлечения, приколы ведущих - иногда кажется, что большую часть экранного времени страна вокруг них могла быть совершенно любая. "Моя планета", напротив, переводит фокус внимания с ведущих на то, о чем они рассказывают, и пытается показать то особенное, ради чего мы здесь все и собрались.

Ну да ладно, возвращаясь к теме. Как вы знаете, в конце прошлого лета я прослушала тетралогию из "Видесского цикла" Тертлдава, осталась под большим впечатлением, но на этом не остановилась. Платонической любви к чему-то далекому мне мало, и, зная, что у фэнтезийных стран и народов были исторические прототипы, я залезла в историю Византии сотоварищи. Здесь возможностей развернуться оказалось куда больше, но все, что меня трогало, было по-прежнему далеко - и пускай нас разделяла не четвертая стена, а всего лишь столетия, эта преграда была по-прежнему непреодолима.

Потом до меня медленно стало доходить, что романо-германские народы (которые представали в образе намдалени), венгры (представшие в образе хатришей), да и греки (представшие как видессиане) существуют и по сей день. Когда я смотрела выпуски "Орла и решки", то вынуждена была заключить, что не узнаю их, что наследие их предков утрачено, и те народы, историей которых я увлеклась, ничего, кроме кровного родства, со своими потомками не имеют. Но сегодня я подумала, что дело может быть не в народах, а как раз в способе "Орла и решки" снимать программу - переводя фокус внимания со страны на ведущих. Потому что я смотрю выпуски "Моей планеты" о парижских рынках, о трапезах паломников в Испании, о ночной жизни Афин - и у меня появляется - наконец-то, наконец-то! - чувство узнавания.

Как если бы мой отец вернулся с войны - израненный, постаревший на десяток лет, с частичной амнезией, но вернулся! И уже не чужое лицо разглядываю я, но знакомое, а раз так, доктор, отпустите его. Я его забираю.