Логово Псоя и Сысоя (публикации за 10 сентября 2019)478 читателей тэги

Автор: Psoj_i_Sysoj

Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея. Глава 88. Ло и Шэнь ломают голову над 100 вопросами

Предыдущая глава

Опрашиваемые: Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю.
Опрашивающий: Сян Тянь Да Фэйцзи
Составитель опросника: Система

Всё началось с того, что Сян Тянь Да Фэйцзи получил от Системы очередное задание.

Это был весьма странный опросник.

По нему трудно было судить, что именно он исследует. При этом чем дальше, тем более неудобными становились вопросы.

Как бы то ни было, пара лишних очков, даже заработанная столь сомнительным способом, никогда не повредит, верно ведь?

В конце концов, поддавшись на жалостливые мольбы, обращённые к «Шэню-дада [1]», и наплевав на чувство собственного достоинства (если таковое вообще у него осталось), Шэнь Цинцю нехотя пообещал притащить своего питомца — вернее, прославленного ученика — дабы вместе покончить с этим жутким опросником.

Далее следует прямая трансляция опроса брата-Самолёта:

читать дальше— Могу я спросить, как ваше имя? — начал Шан Цинхуа.

Ло Бинхэ только что уселся, заняв своё место.

— Что, имя моё забыл? Нашёл, что спросить, — приподняв бровь, подозрительно бросил он.

— Сколько вам лет? — со вздохом продолжил Шан Цинхуа:

По правде говоря, Шэнь Цинцю понятия не имел, сколько лет его собственному нынешнему телу.

— А вот уж это тебе виднее, — бросил он Шан Цинхуа, подняв голову.

Вертя в руках кисть, Шан Цинхуа мысленно возопил: это он не продумал — с тем же успехом он мог бы ответить заранее на половину вопросов. Поразмыслив, он вписал в соответствующую графу первое попавшееся число.

— Какова ваша ориентация?

Вот уже третий кряду выдающийся по тупости вопрос, который Ло Бинхэ вновь оставил без ответа. Шэнь Цинцю же не замедлил возмутиться:

— Сам-то как думаешь, после того, как мы переехали на Зелёный канал чистой любви Цзиньцзяна [2]?

Мысленно вычеркнув с три десятка вопросов подобного содержания, Шан Цинхуа стойко продолжил:

— Могу я спросить, как вы оцениваете свою личность?

— Нормально, — безучастно отозвался Шэнь Цинцю. – Я бы сказал, что с этим Шэнем [3] довольно легко поладить.

— Не знаю, — растерялся Ло Бинхэ.

— Ну а личность вашего партнера?

— Плакса, девичье сердце, озабоченный, вечный школьник [4], прилипала, — принялся перечислять Шэнь Цинцю.

В глазах Ло Бинхэ и впрямь заблестели слёзы — похоже, слова наставника задели его за живое. И все же он послушно ответил:

— Безусловно, учитель — лучший человек из всех, что я встречал. Он одновременно сильный и нежный, непобедимый и заботливый.

При этих словах Шэнь Цинцю на мгновение утратил вид полного равнодушия — кто бы мог подумать, что ученику удастся его пристыдить! Пару раз кашлянув, он поправился:

— На самом деле, он славный юноша. У него есть замечательная черта, которую нечасто встретишь: он крайне послушен — и этого, на мой взгляд, вполне достаточно.

Щеки Ло Бинхэ тотчас заалели.

— Когда вы встретились? — суховато продолжил Шан Цинхуа. — Где это произошло?

Можно подумать, он сам не знает ответа на этот вопрос!

— Я встретил учителя, когда прошёл вступительное испытание на хребет Цанцюн, — охотно начал Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю невольно заёрзал: он-то знал, что тем, кого тогда повстречал Ло Бинхэ, был отнюдь не он. Более того, это знакомство не назовешь приятным.

Он нетерпеливо замахал веером:

— Давай к следующему вопросу.

— Каким было ваше первое впечатление?

— Учитель показался мне возвышенным [5], отстранённым, непостижимым небожителем, — радостно поведал Ло Бинхэ.

— Маленький пирожок [6], — честно поведал Шэнь Цинцю, додумав про себя: «…а также редкостный красавчик».

— Что вам нравится друг в друге?

— Послушание, — расцвел в благодушной улыбке Шэнь Цинцю.

— Мне в учителе нравится абсолютно всё, — смущённо признался Ло Бинхэ.

— А что вы не любите?

— Ничего, — твёрдо заявил Ло Бинхэ.

Подобная непреклонность не могла не растрогать Шэнь Цинцю, и, отвечая любезностью на любезность, он также бросил:

— Ничего.

Ведь скажи он, что не одобряет склонности своего ученика распускать нюни перед посторонними, совершенно теряя лицо, это интервью, чего доброго, затянется на весь день.

— Как вы называете друг друга?

— Учитель, откуда только берутся такие странные вопросы! — повернувшись к наставнику, недовольно бросил Ло Бинхэ. — Зачем мы вообще сюда пришли?

Однако Шэнь Цинцю одернул его:

— Бинхэ, веди себя прилично. Через это просто нужно пройти. Воспринимай это как возможность спасти жизнь своего шишу.

— Как бы вам хотелось, чтобы вас называл ваш партнёр? — продолжил Шан Цинхуа, не обращая внимания на заминку.

Ло Бинхэ зарделся до ушей.

При виде пылающего лица ученика в сердце Шэнь Цинцю закралось дурное предчувствие, и он судорожно замахал веером:

— Давай к следующему вопросу, к следующему!

Казалось, Шан Цинхуа вот-вот взорвётся.

— Какой еще следующий! Вы собираетесь как следует ответить хотя бы на один вопрос? Бин-гэ… то есть, шичжи [7], давай, скажи уже!

Бросив обеспокоенный взгляд на учителя, Ло Бинхэ тихо произнес:

— Как зовут друг друга обычные супруги.

Шан Цинхуа тотчас воспользовался этим, чтобы отыграться:

— Шэнь-дада, Бин… шичжи хочет, чтобы ты называл его, как мужа! Господин, супруг или муженёк [8] — что тебе больше по вкусу?

— Заткнись, — процедил Шэнь Цинцю.

— На какое животное, по вашему мнению, похож ваш партнер?

— На белого журавля! — выпалил Ло Бинхэ, не задумавшись ни на мгновение.

— Насчет животного не знаю, — ответил на это Шэнь Цинцю. — Могу сказать, на какое растение — черный лотос.

— Учитель, разве бывают черные лотосы? — удивлённо переспросил Ло Бинхэ, однако Шан Цинхуа не дал времени на ответ:

— Какой подарок вы выбрали бы для вашего партнера? И какой хотели бы получить от него сами?

— Учителю стоит только пожелать, и я достану ему всё что угодно! — слегка разочарованно отозвался Ло Бинхэ.

— Не сказать, чтобы я нуждался в чём-то особенном… — честно признался Шэнь Цинцю.

В самом деле, будучи горным лордом, он и сам мог без труда достать всё что пожелает. Как всегда при этой мысли, он представил себя сидящим на целой горе золота.

— А я бы хотел, — робко признался Ло Бинхэ, — чтобы учитель посвятил три дня только мне одному, ни на кого больше не обращая внимания.

Лизнув кончик кисточки, Шан Цинхуа пробормотал:

— Почему бы тогда не держать его при себе всю жизнь, да и дело с концом?

— Это сделало бы учителя несчастным, — горестно покачал головой Ло Бинхэ.

При этом он настолько уподобился жене, которая печалится о том, что ею пренебрегает муж, что Шан Цинхуа воззрился на него в немом удивлении [9]. Сидящий с другой стороны Шэнь Цинцю невозмутимо бросил:

— Опять мальчишка несет всякий вздор. С чего бы твоему учителю быть несчастным?

— До какой стадии дошли ваши отношения? — педантично продолжил Шан Цинхуа.

— Всё, что надо, было сделано, — сухо отозвался Шэнь Цинцю. — И что не надо, тоже.

Вновь почувствовав себя несправедливо обиженным, Ло Бинхэ вскинулся:

— Чего же, по-вашему, нам не следовало делать? Быть может, учитель думает, что нам вообще… не стоило?..

— Я вовсе не это имел в виду, — отрезал Шэнь Цинцю. — Учитель не допустил бы ничего такого, чего не стоило делать ни в коем случае.

— Где состоялось ваше первое свидание? — продолжил Шан Цинхуа.

— В Водной тюрьме дворца Хуаньхуа, — выпалил Ло Бинхэ.

Оба мужчины воззрились на него в немом изумлении. Он в самом деле считает, что это было свиданием?

— Каково было ваше настроение в этот день? — справившись с потрясением, спросил Шан Цинхуа.

— Не очень, — признался Ло Бинхэ.

Воистину трудно было подобрать слова, столь превратно описывавшие тогдашнее «не очень»!

— Где обычно проходят ваши свидания?

— Когда я открываю глаза, я его вижу. Когда закрываю — всё равно вижу во сне. — задумчиво изрёк Шэнь Цинцю, опираясь подбородком о ладонь. — Если это можно счесть свиданиями, то они происходят постоянно и повсюду.

— Учитель считает, что я ему докучаю? — встревожился Ло Бинхэ.

Похлопав его по спине, Шэнь Цинцю бросил:

— Прекрати додумывать.

При виде этой картины Шан Цинхуа внутренне возрыдал: Бин-гэ, вернее, Бин-мэй — если бы ты только знал, как чертовски докучлив ты бываешь! Ответив от силы на пару вопросов, ты уже заставил Шэня-дада утешать тебя целых три раза! Сколько ещё раз ему придется смотреть на то, как это хрустальное сердце раз за разом разбивается вдребезги, чтобы быть склеенным заботливой рукой?

Это просто неимоверно бесило: сколько можно смотреть на то, как Шэнь Цинцю невозмутимо выполняет роль детсадовского воспитателя при своем великовозрастном ученичке!

Желая поскорее покончить со всем этим, Шан Цинхуа отрывисто бросил:

— Кто признался первым?

— Я, — простодушно признал Ло Бинхэ.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Шэнь Цинцю.

— Что в отношениях ставит вас в тупик?

— Когда он принимается плакать навзрыд, я не знаю, что и делать, - беспомощно развёл руками Шэнь Цинцю.

— Когда учитель зол на меня, я прихожу в полное отчаяние, — тихо отозвался Ло Бинхэ.

Буркнув что-то в знак согласия, Шан Цинхуа в раздражении дёрнул ногой, мысленно высмеивая эту нелепую парочку: «Как я и предполагал, детсадовец и воспитатель! Вот тебе и Ло Бинхэ, гроза двух миров!»

— Когда вы наедине, что заставляет ваше сердце биться быстрее? — пробурчал он.

— Когда учитель похлопывает меня по голове и даёт наставления, — со всей серьёзностью признался Ло Бинхэ.

— Пожалуй, его умоляющие глаза, полные слёз, — рассудил Шэнь Цинцю.

— А ещё когда учитель бранит и бьёт меня, — с затуманившимся взглядом поведал Ло Бинхэ. По-видимому, с подобным учеником Шэнь Цинцю успел пристраститься и к этому.

Глядя на это, Шан Цинхуа мысленно поставил рядом с именем Ло Бинхэ пометку: «Неизлечимый мазохист».

— Вы когда-нибудь лгали вашему партнёру? Легко ли вам это дается?

Едва докончив эту фразу, он уверенно записал против имени Ло Бинхэ: «Вдохновенный лжец».

— Да, но никогда больше не стану! — тотчас заявил тот.

— Вы когда-нибудь ссорились? Какого рода была эта ссора?

— Ещё как, — со вздохом ответил Шэнь Цинцю. — Шумиха была знатная, уж не знаю, чего ради – пожалуй, всего этого можно было избежать.

— Зачем вообще задавать подобные вопросы? — обиженно заявил Ло Бинхэ. — Ими ты только огорчаешь учителя почём зря.

— Я-то тут при чём? — парировал Шан Цинхуа и, возвращаясь к списку, продолжил: — Как вы потом мирились?

— Па-па-па спасёт мир, — отмахнулся Шэнь Цинцю.

— Ваши отношения секретны или публичны?

— Ты когда-нибудь слышал о «Сожалениях горы Чунь»? — ответил вопросом на вопрос Шэнь Цинцю.

Последующие вопросы были еще хлеще — казалось, автор опроса поставил себе целью достичь самого дна Бесконечной бездны.

— Позвольте спросить, кто из вас гун, а кто — шoу [10]? — прочистив горло, спросил Шан Цинхуа.

— Что ты имеешь в виду? — растерялся Ло Бинхэ.

— Кто знает, что он имеет в виду, — поспешно замахал веером Шэнь Цинцю. — Давай к следующему вопросу!

— Почему вы решились на это?

Шэнь Цинцю на мгновение задумался.

— По правде говоря, не знаю. Все как-то получилось само собой — так уж сложилась линия сюжета. Может быть… потому что его невозможно не пожалеть?

— А я по-прежнему не понимаю, о чём ты спрашиваешь, — растерянно отозвался Ло Бинхэ.

Похлопав его по макушке, Шэнь Цинцю от всей души бросил:

— И хорошо. В любом случае, ты ничего не теряешь.

— Когда у вас случился первый физический контакт?

Шэнь Цинцю только открыл рот, чтобы ответить, как Ло Бинхэ его опередил:

— На горе Цинцзин.

— Сдаюсь, — судорожно вздохнул Шэнь Цинцю, а Ло Бинхэ поспешил закрепить триумф:

— В Бамбуковой хижине.

«Ну ладно, пусть будет Цинцзин», — рассудил про себя Шэнь Цинцю, не желая поправлять ученика.

— Каким было ваше впечатление?

Шэнь Цинцю не издал ни звука.

Если бы он правдиво выразил свои впечатления от первого контакта, то они вместились бы в три слова: «Боль, боль, боль». Однако, скажи он такое постороннему человеку, и репутации Ло Бинхэ будет нанесен непоправимый урон.

Сам же ученик изрёк с беспрекословной уверенностью:

— Учитель был великолепен. А вот сам я, боюсь, был не на высоте.

— Какой была ваша первая фраза поутру?

— Учитель, завтрак готов! — невольно просиял Ло Бинхэ.

— Заткнись и оденься, — куда менее восторженно бросил Шэнь Цинцю.

— Сколько раз в месяц у вас случается физический контакт?

Этот вопрос наконец вывел Шэнь Цинцю из себя:

— Думаешь, у меня есть свободное время, чтобы это подсчитывать? И вообще, тебе не кажется, что эти вопросы принимают довольно странный характер?

— Приблизительно раз в три дня, — серьёзно ответил Ло Бинхэ. — Если учителю нравится, то мне дозволяется прикасаться к нему уже через два дня.

— Даже делай ты это беспрерывно от восхода до заката целый месяц, от него бы не убыло… —прикусив кончик кисточки, пробормотал Шан Цинхуа. — Тоже мне, бессмертный… — Записав ответ, он продолжил: — Где обычно это происходит?

— Он прямо-таки помешался на Бамбуковой хижине, — хмыкнул Шэнь Цинцю.

— Угу, — расплывшись в улыбке, кивнул Ло Бинхэ.

— А где бы вам хотелось попробовать?..

— А где мы ещё не пробовали? — пожал плечами Шэнь Цинцю. — По мне, так разницы никакой.

— На пике Байчжань, — словно невзначай бросил Ло Бинхэ.

— На тренировочном поле, — ещё тише добавил Ло Бинхэ.

«…заебись», — пронеслось в голове у Шэнь Цинцю. =口=

«Тебе жить надоело, или чувство стыда тебе вовсе неведомо?» - мысленно возопил Шан Цинхуа. =口=

— Какие между вами есть соглашения относительно этого процесса? — отдышавшись, спросил Шан Цинхуа.

— Когда вам больно, вы непременно должны сказать мне, — наставительно изрёк Ло Бинхэ. —Непременно!

— Никакого хныканья в постели! — непреклонно заявил Шэнь Цинцю.

— Похоже, вы оба не поняли смысла вопроса, — со вздохом бросил Шан Цинхуа, но не почёл за нужное пояснить, вместо этого переходя к следующему: — Если бы вы не могли завоевать сердце вашего партнера, предпочли бы вы получить хотя бы его тело?

— Это путь слабаков, — фыркнул Шэнь Цинцю.

— Если сердце мне не принадлежит, то какой прок от обладания телом? — испустил горестный вздох Ло Бинхэ.

Эти слова поневоле задели Шан Цинхуа за живое. Если верить тому, что о нём написано, Ло Бинхэ — неутомимый жеребец, который выше всего ставит собственную похоть. Количество девушек, которых он отымел по воле автора, точно перевалило за двузначное число…

Разумеется, он был в курсе, что в этой странной версии мира пристрастия Ло Бинхэ приняли совершенно иной характер, но он и не подозревал, что все зашло настолько далеко!

— Если бы вашего партнера изнасиловал какой-нибудь головорез, что бы вы сделали?

По правде говоря, этот вопрос выходил за грани реальности.

Когда к Шэнь Цинцю вернулся дар речи, он выпалил:

— Хотел бы я посмотреть на того, кто осмелится это сделать…

Хотя, если поразмыслить, то мог ли человек, желающий свести счёты с жизнью, выбрать более драматичный, патетический и по-своему прекрасный конец?

Вцепившись в рукава побелевшими костяшками, Ло Бинхэ процедил:

— Отрублю конечности, выколю глаза, вырву язык, швырну в Бесконечную бездну, а потом поразмыслю над тем, каким именно способом использовать его, пока он не сдохнет.

— Если ваш лучший друг, — откашлявшись, продолжил Шан Цинхуа, — сетуя на одиночество, предложит с вами переспать, что вы ему ответите?

— У меня нет друзей, способных на столь бесчестные предложения, — торжественно изрёк Ло Бинхэ, добавив: — И вообще, друзья мне без надобности.

Опустив голову, Шэнь Цинцю долго дул на горячий чай, а затем, пригубив, тихо произнёс:

— У меня тоже нет.

— А если бы были, — подозрительно воззрился на него Ло Бинхэ, — Разве Лю… шишу пойдёт на подобное?

Горячий чай выплеснулся на пол.

Прежде чем продолжить со списком вопросов, Шан Цинхуа пришлось сходить за сухой одеждой, поскольку старший сотоварищ основательно обрызгал его чаем.

— Как вы думаете, насколько вы хороши в постели? И что думаете насчёт своего партнера?

Шэнь Цинцю издал глухой смешок. Глаза Ло Бинхэ вновь наполнились слезами. При виде его перекошенного лица и дрожащих губ сердце Шэнь Цинцю вновь болезненно сжалось, и, повернувшись к Шан Цинхуа, он напустился на него:

— Тебе что, доставляет удовольствие наступать на чужие мозоли [11]? Давай к следующему вопросу!

— Я-то тут при чем! — Шан Цинхуа ухватился за мочку уха оборонительным жестом. — Хватит отыгрываться на мне за недочёты в ваших взаимоотношениях! Следующий вопрос: есть ли у вас интерес к садо-мазо?

— А это что? — растерялся Ло Бинхэ. — Учитель, почему в этих вопросах всё больше непонятных слов?

— А, это, — с обманчивой лёгкостью отозвался Шэнь Цинцю. — Он спрашивает, как тебе нравится, когда я на тебя ору и раздаю затрещины, и предпочел бы ты, чтобы я колол тебя иглами и прижигал калёным железом?

— Как ученику может не нравиться то, что делает учитель? — окончательно смутившись, еле слышно прошептал Ло Бинхэ.

Верно поняв его посыл, Шан Цинхуа поспешил записать: «Ло Бинхэ очень заинтересован».

— Что не устраивает вас в постели?

— Слишком маленький, — выпалил Ло Бинхэ.

— Слишком большой, — буркнул Шэнь Цинцю.

Не выдержав, Шан Цинхуа прикрыл глаза рукой: похоже, что у наставника, что у ученика чувство стыда отсутствовало напрочь. Придя в себя, он записал: «Полное взаимопонимание».

— Бывали ли случаи, когда шоу брал инициативу по соблазнению партнёра на себя?

— На меня это что, похоже? — фыркнул Шэнь Цинцю.

— Сложно сказать, — пробормотал Шан Цинхуа. — Вообще-то, по тебе не скажешь, что ты не натурал. Итак, куда вас обычно целует партнер?

Ло Бинхэ с готовностью перечислил:

— В лоб, пальцы, губы — в общем, везде.

— По правде… — со вздохом признался Шэнь Цинцю, — этот парень вообще не умеет целоваться, только кусаться.

— Что сильнее всего заводит вашего партнера во время физического контакта?

— Когда я хвалю его и говорю, что он делает успехи? — неуверенно произнес Шэнь Цинцю.

— Когда я не плачу, — увереннее заявил Ло Бинхэ.

Мелькая со скоростью ветра, кисть Шан Цинхуа сделала запись: «Шэнь-дада крайне невзыскателен в постели».

— О чём вы обычно думаете в этот момент?

— Кто вообще сочинял эти вопросы? — судорожно вздохнул Шэнь Цинцю. — У него был хоть какой-то опыт подобного рода? О чём, во имя богов, тут можно думать?

— Вы раздеваетесь сами или вам помогает партнер?

— Если бы я позволял ему себя раздевать, то у меня бы вовсе целой одежды не осталось, — бесстрастно отозвался Шэнь Цинцю.

— Учитель, как я могу контролировать свою силу в подобные мгновения? — смутился Ло Бинхэ.

— На сколько раз в день вы способны?

Чувствуя, что от подобных вопросов у него уже раскалывается голова, Шэнь Цинцю пробормотал:

— Сколько раз? Да разве кто-нибудь это считает?

Шан Цинхуа уже перевернул страницу, намереваясь задать новый вопрос, когда Ло Бинхэ, потеряв терпение, поведал с не предвещающей ничего хорошего улыбкой:

— Если вам и правда интересно, то я могу посчитать сегодня и потом сказать Шан… то есть, шишу!

Как известно, Ло Бинхэ был человеком действия до мозга костей — раз уж он собрался считать, он будет считать. Шан Цинхуа ещё не успел осознать значения этих слов, когда Ло Бинхэ дернул Шэнь Цинцю за рукав, и, бросив: «Простите, что оставляем вас!» — выволок учителя за дверь, излучая ауру мощи и величия [12]. Порыв воздуха от распахнутой ударом ноги двери разметал по полу аккуратно исписанные листки опросника.

Ощущая, как подёргивается уголок губ, Шан Цинхуа нагнулся, чтобы собрать листы. Внезапно он упал на колени:

— Система… я еще не успел задать Шэню-дада все вопросы… Погоди, не вычитай баллы, дай мне ещё немного времени!


Примечания переводчиков:

[1] Дада 大大 (dàda) — неформальное вежливое обращение, пер. с кит. «отец», «дядюшка».

[2] Зелёный канал чистой любви Цзиньцзяна — 绿丁丁纯爱 (lǜ zhēngzhēng wǎng chún ài).
Цзиньцзян 晋江 (jìnjiāng) — в оригинале 丁丁网 — так в послесловии именуется сайт JJWXC (видимо, из-за визуального сходства иероглифа 丁 с буквой J), на котором размещаются многие китайские новеллы (в частности, именно там была опубликована Система), там имеется BL-канал, который в новелле противопоставляется гаремным романам сайта Чжундян. 丁丁 может означать также сленговое «член», поскольку в прочтении dīngdīng «дин-дин» является звукоподражанием звону колокольчиков.

Канал чистой любви — в оригинале 纯爱 (chún ài) чунь ай — в пер. с кит. «чистая, искренняя любовь». BL-канал, который в новелле противопоставляется гаремным романам сайта Чжундян.

[3] Этот Шэнь – здесь Шэнь Цинцю употребляет самоуничижительное местоимение 某 (mǒu), что в пер. с кит. означает «некий».

[4] Вечный школьник – в оригинале 中二病 (zhōngèrbìng) – в букв. пер. с кит. «люди с уровнем второго класса средней школы», в переносном значении – «наивный, недалёкий».

[5] Возвышенный – в оригинале 高高在上 (gāogāozàishàng) – в пер. с кит. «высоко, в вышине», образно в значении: «ставить себя высоко, оторваться от массы», (например о порочном руководстве).

[6] Пирожок – в оригинале 包子 (bāozi) – баоцзы – паровой пирожок, диалектное – «тряпка, размазня».

[7] Шичжи — 师侄 (shīzhí) — букв. «племянник по наставнику», то бишь ученик брата по школе/клану заклинателей.

[8] Господин, супруг или муженёк – Шан Цинхуа в самом деле использует три обращения жены к мужу:
相公 (xiànggong) – сянгун – в пер. с кит. «чиновник, учёный», а также почтительное обращение жены к мужу.
夫君 (fūjūn) – фуцзюнь – обращение «мой супруг», также поэтическое «друг».
老公 (lǎogōng) – лаогун – в пер. с кит. «муженёк» (разговорное), также главный евнух.

[9] Воззрился на него в немом удивлении – в оригинале 瞠目结舌 (chēng mù jié shé) – в пер. с кит. «вытаращить глаза и привязать язык», образно в значении «опешить, остолбенеть, онеметь, от конфуза лишиться дара речи, разинувши рот, вытаращив глаза».

[10] Гун – от 攻方 (gōngfāng) – в пер. с кит. «атакующая сторона».
Шоу – от 受方 (shòufāng) – в пер. с кит. «принимающая сторона».

[11] Наступать на чужие мозоли – в оригинале 哪壶不开提哪壶 (nǎ hú bù kāi tí nǎ hú) — в букв. пер. с кит. «брать тот чайник, который не кипит» — поговорка из притчи о владельце чайной, который отвадил неплатившего посетителя, заваривая ему чай холодной водой; образно в значении «задевать за живое, допустить бестактность, затронуть запретную тему, наступить на больную мозоль, в доме повешенного говорить о веревке, сыпать соль на рану».

[12] Аура мощи и величия – в оригинале 气壮山河 (qìzhuàngshānhé) – в пер. с кит. «сила (мощь) как у гор и рек».


Следующая глава

Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)