Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея. Глава 63. Путешествие на юг

Предыдущая глава

Внутри тела Шэнь Цинцю бушевало три вида [1] кровяных паразитов, сталкиваясь, словно мощные океанические течения [2], сцепляясь в сеть, которую невозможно расплести. Кровь Ло Бинхэ стояла насмерть на защите главных органов [3] учителя и соединяющих их сосудов, успешно подавляя кровяных паразитов Чжучжи-лана, но едва справляясь с кровью Тяньлан-цзюня. Сражение на трех фронтах разом требовало немалой затраты сил – лучше бы Ло Бинхэ оставил бесполезную борьбу с ядовитой кровью отца, заведомо проигрывая это сражение.

– Подумай-ка хорошенько, – благосклонно бросил владыка демонов, обращаясь к сыну, – если мы продолжим в том же духе, кто пострадает прежде всего?

Без того встревоженное лицо Ло Бинхэ с каждым мгновением становилось все более растерянным.

читать дальше– Ты первый остановись! – наконец бросил он, сдаваясь.

Однако Тяньлан-цзюнь не собирался уступать младшему.

– Ты первый, – отрезал он.

– Ладно, – тотчас согласился Ло Бинхэ.

– Что же… – Тяньлан-цзюнь с загадочной улыбкой оборотился к Чжучжи-лану. – Сам не знаю, отчего, когда я вижу этих двоих вместе, мое сердце наполняет непостижимо зловещее предчувствие.

Его племянник лишь молча кивнул в ответ.

Шэнь Цинцю с самого начала знал, что все это плохо для него закончится, однако он меньше всего на свете желал утащить с собой Ло Бинхэ. Он всегда пуще всего прочего ненавидел персонажей, которые опускались до роли заложников, позволяя шантажировать собой дорогих им людей. Если ему уготована подобная роль, то лучше уж умереть сразу.

Опустив ладонь на грудь в районе сердца, он придал лицу как можно более невозмутимое выражение и начал:

– Что бы Ваша Милость ни собиралась со мной сделать, прошу, не медлите. Как вы уже упоминали, будучи вынужден выпить кровь вашего брата столько раз, я уже начал к этому привыкать. Но даже не думайте выторговать за меня тело своего сына. Ло Бинхэ, если ты пойдешь на его условия, клянусь, я убью себя, не сходя с места.

– Учитель… – в бессильном отчаянии выдавил Ло Бинхэ.

– Ни слова больше, – оборвал его Шэнь Цинцю.

– Кто сказал, что мне нужно его тело? – сухо бросил Тяньлан-цзюнь, воззрившись на него нечитаемым взглядом.

От подобного поворота Шэнь Цинцю напрочь утратил дар речи.

– Оно не идет ни в какое сравнение с моим благородным обликом, так зачем оно мне?

Что за безумное зеркало сказало тебе, что ты красивее своего сына???

И кто, простите, этому поверит???

Уж точно не Сян Тянь Да Фэйцзи, который собственной рукой заверял, что во всем этом поднебесном мире ни единому мужчине, будь он стар иль млад [4], во веки веков не сравняться красой с Ло Бинхэ! И все – слышали, все! – будь они друзья или враги Ло Бинхэ, соглашались с этим без лишних споров!

Вот уж что точно удалось Тяньлан-цзюню – так это привести Шэнь Цинцю в полное недоумение.

– Что же тогда вам надо? – сдвинул брови заклинатель.

– Цзюнь-шан желает его меч, – пояснил за господина Чжучжи-лан.

– Верно, – подтвердил Тяньлан-цзюнь. – Я жажду поднести Царству людей неоценимый дар, но сделать это без меча будет затруднительно.

Ах так, теперь мы возжелали самый ценный артефакт главного героя, дающий ему перевес? Шэнь Цинцю собирался было бросить что-то вроде: «И не мечтай!» или «Закатай губу обратно!», когда Ло Бинхэ поднял руку – и Чжучжи-лан повторил его жест, принимая меч. Сделка была заключена в доли секунды – главный герой расстался со своим верным оружием, не потратив ни мгновения на раздумья!

– А теперь верни его! – потребовал Ло Бинхэ.

Чжучжи-лан тотчас обернулся гигантским змеем, подхватив Шэнь Цинцю в огромную пасть. Тяньлан-цзюнь с легкостью запрыгнул на голову змея, хохоча во всю глотку:

– Ты и вправду в это поверил?

Вот уж воистину верх бесстыдства – это ж все равно что взять у ребенка все игрушки на время, а потом не вернуть, делая вид, что ничего не было. Шэнь Цинцю воспылал справедливым негодованием за Ло Бинхэ, которого в очередной раз оставили ни с чем, и потому, презрев рискованную близость ядовитых клыков, язвительно бросил:

– И кто из вас здесь, спрашивается, взрослый [5]?

– Я демон, мастер Шэнь, и этим все сказано, – учтиво отозвался Тяньлан-цзюнь. – Боюсь, что ваш ученик провел чересчур много времени в Царстве людей, позабыв, что демоны никогда не держат своих обещаний. Не говоря уже о том, что и вы, ребята, только делаете вид, будто их держите.

С этими словами улыбка пропала с губ Тяньлан-цзюня, а свет в глазах Шэнь Цинцю померк. Со всех сторон его обхватили красные пульсирующие стенки, замуровав его в тесном пространстве.

Чжучжи-лан его проглотил.


***

Когда Шэнь Цинцю очнулся, пересохшее горло здорово саднило.

Перекатившись, он принял сидячее положение, и обнаружившаяся подле него темнокожая демоница тотчас завопила:

– Он очнулся! – при этом ее слова были едва различимы из-за сильного акцента.

Раздернув занавеси, к нему тотчас заглянул Тяньлан-цзюнь.

– А мастер Шэнь не дурак поспать, – приподняв брови, бросил он.

Придав лицу равнодушное выражение, Шэнь Цинцю провел рукой по лицу, чтобы убедиться, что на нем не осталось никаких соков змеиного желудка. Неистовый порыв сухого ветра взметнул занавеси, позволив ему малость оглядеться.

Он сидел на спине огромной покрытой черной чешуей змеи – она безропотно несла на себе целый павильон, легко скользя по земле. Ее окружало множество других демонических зверей, больших и малых, равно как и демонов в полуживотной форме. Их толпа образовывала весьма дезорганизованную, но внушительную по силе армию, целенаправленно продвигающуюся к какой-то неведомой заклинателю цели.

И, судя по пейзажу, сейчас они маршировали по южным землям Царства демонов.

Северными некогда владел Мобэй-цзюнь, теперь же там верховодил Ло Бинхэ. Обитающие там демоны в большинстве своем имели вполне человеческий вид, а их звероподобные собратья и гибриды-оборотни населяли южные рубежи, превращая их во что-то вроде гигантского зоопарка. Глядя на все это, Шэнь Цинцю терялся в догадках, куда направляет свою армию Тяньлан-цзюнь и с какой целью.

Закончив осматриваться, Шэнь Цинцю сделал еще одно малоприятное открытие: правая сторона его груди и вся рука до сих пор болезненно пульсировали и отказывались подчиняться в полной мере.

Сделав глубокий вдох, он призвал на помощь все свое мужество, мысленно готовясь увидеть сколь угодно ужасное зрелище.

…Однако все на деле обстояло еще хуже, чем он ожидал.

Словно какой-то деревянный протез из свежего материала, вся его правая рука была сплошь покрыта густыми побегами, усыпанными мясистыми ярко-зелеными листочками, которые подрагивали с каждым его движением. Пальцы уже настолько занемели, что он даже согнуть их был не в состоянии.

Не в силах смотреть на это, Шэнь Цинцю едва не поддался порыву, схватив лежащий справа Сюя, отхреначить руку начисто, но тут к нему подошел Чжучжи-лан с дымящейся золотой жаровней в руках. Подскочив, словно при виде призрака, Шэнь Цинцю в панике бросил:

– Ты что делаешь?!

Чжучжи-лан застыл на месте.

– Этот подчиненный желает лишь помочь мастеру Шэню…

Этого-то и опасался Шэнь Цинцю. Красноречивым жестом указав на свой рот, он дал понять, что с него довольно змеиной благодарности, коли она кончается тем, что его глотают живьем. Чжучжи-лан, смешавшись, закрыл лицо струящимся рукавом, не зная, куда девать глаза от смущения.

Собравшись с духом, он вновь обратился к Шэнь Цинцю, вложив в голос столько теплоты, что заклинателю стало не по себе:

– Мастер Шэнь, вы должны мне верить! Если не извлекать цинсы из вашего тела хотя бы семь раз на дню, то она укоренится глубоко в вашей плоти. Сегодня же ее извлекали лишь трижды. Сейчас – самый критический момент, и, если не извлечь побеги немедленно, боюсь, мы не сможем спасти руку мастера Шэня.

Стоило Шэнь Цинцю заслышать о потере руки, как он, мигом позабыв про былые обиды, протянул Чжучжи-лану пострадавшую конечность. Тот голыми руками извлек из жаровни пышущий жаром уголек и приложил его прямиком к груди Шэнь Цинцю.

Тому с трудом удалось удержать рвущийся наружу вскрик.

Зная Чжучжи-лана, ему следовало предвидеть, что эта помощь будет не из приятных.

Однако своей цели эта зверская процедура послужила: сочные побеги цинсы мигом увяли, а затем обуглились, испепеленные под корень. Лишь когда Чжучжи-лан таким образом методично уничтожил все ростки, Шэнь Цинцю смог взглянуть на свою многострадальную руку без содрогания.

– Сегодня это надо будет повторить еще трижды, – убирая угли, заметил Чжучжи-лан. Украдкой бросив взгляд на натягивающего платье на плечи Шэнь Цинцю, он быстро отвел глаза, однако это не укрылось от скрытого занавесью Тяньлан-цзюня:

– И что тебя смущает, глупое ты дитя? – хохотнул он.

«И то правда – что? – подивился про себя Шэнь Цинцю. – Эта грудь, которая только что напоминала овощную грядку по весне? Или вид твоего недавнего обеда? После такого-то чему тут еще смущаться?»

– Прошу, не смейтесь над этим подчиненным, господин, – с убийственной серьезностью отозвался Чжучжи-лан. – У меня нет и тени бесчестных намерений относительно мастера Шэня. – Вновь мельком глянув на заклинателя, он подчеркнул: – Ни тени тех, что вынашивает Ло Бинхэ.

«И какого черта ты говоришь это мне?!» – мысленно взорвался Шэнь Цинцю.

Будто угадав его мысли, Чжучжи-лан подхватил жаровню и спрыгнул со спины змеи, чтобы принять на себя командование армией на марше. Повинуясь хаотичным движениям спутанных мыслей, Шэнь Цинцю принялся оглядываться. «Синьмо… Где же Синьмо?» – билось у него в голове.

Ах, вот же он, подле сидения Тяньлан-цзюня – тот просто бросил его под ноги.

При виде этого Шэнь Цинцю чуть не покатился со смеху.

Первоклассное оружие, самый прославленный меч «Пути гордого бессмертного демона», равного которому не бывало ни на земле, ни на небесах – и ты вот так кидаешь его куда попало?

Сам новый владелец смертоносного меча преспокойно вглядывался вдаль, опустив подбородок на ладонь. Заметив пристальный взгляд Шэнь Цинцю, он не удержался от вопроса:

– Мастер Шэнь, на что это вы так смотрите? – опустив глаза, он добавил: – Ах, на мой новый меч?

– На меч Ло Бинхэ, – невозмутимо поправил его Шэнь Цинцю.

Эти слова вновь развеселили Тяньлан-цзюня, который добродушно бросил в ответ:

– Мастер Шэнь, я давно хотел кое-что у вас спросить.

– Весь внимание, – отозвался Шэнь Цинцю. «Да ради бога, – добавил он про себя, – вот только на обстоятельный ответ можете не рассчитывать».

– Давно вы с моим сыном стали спутниками на тропе совершенствования [6]?

– Простите, что вы сказали? – оторопел Шэнь Цинцю, уверенный, что неверно расслышал.

– Я спросил у мастера Шэня, как давно он и Ло Бинхэ…

Прежде бесстрастное лицо Шэнь Цинцю невольно перекосилось, и он вскинул ладонь, веля собеседнику замолчать, однако Тяньлан-цзюнь то ли не понял этого жеста, то ли предпочел его не заметить:

– Быть может, мастер Шэнь не понимает, что я имею в виду под «спутником на тропе совершенствования»? Я хотел сказать…

– Довольно, – перебил его Шэнь Цинцю, которому удалось вновь придать своему лицу каменное выражение.

Вам, что, чувство стыда совсем неведомо?!

– С чего вы взяли, – процедил Шэнь Цинцю, – что мы с ним… спутники на тропе совершенствования?

– По правде говоря, – как ни в чем не бывало поведал Тяньлан-цзюнь, – меня всегда интересовали обычаи и традиции Царства людей.

– И что?

В самом деле, какое отношение подобный вопрос мог иметь к традициям и обычаям?

Торжественно воздев палец в воздух, Тяньлан-цзюнь покачал им перед Шэнь Цинцю, а затем принялся напевать простенькую, но мигом цепляющую слух мелодию.

Шэнь Цинцю всегда гордился безупречностью своих манер и не знающей себе равных способностью к самоконтролю, но, чем дольше звучала эта песенка, тем труднее ему было сохранять фасад непробиваемого спокойствия.

Гребаные! Сожаления! Горы! Чунь!

Неужто этот шлягер проник и в Царство демонов?!

Тяньлан-цзюнь унялся, лишь пропев полностью два куплета, но и после этого он не пожелал оставить эту тему:

– Лишь утонченная человеческая душа [7] способна создать столь берущий за душу шедевр. Какой смелый сюжет, сколько чувственности в каждой строке – воистину, подобное творение достойно наивысшей похвалы. В особенности мне нравится окончание – песнь кажется незавершенной, но по мне, так она весьма искусно разжигает интерес слушателя, жаждущего знать, что же дальше.

Не приведи небеса кому-нибудь сочинить продолжение этой чертовой штуки!

– Постойте, – внезапно осенило Шэнь Цинцю. – Тогда, в Священном мавзолее, вы говорили, будто давно искали случая познакомиться со мной воочию. Так что же, выходит, причиной подобного интереса была та похабная песенка?

– Ну разумеется, – охотно согласился Тяньлан-цзюнь.

Будто этого было мало, Система поспешила вставить свои пять копеек:

[За углубление знакомства с главным БОССОМ, включая обмен сведениями об интересах и хобби, развивший глубину персонажа, вам начисляется 150 баллов крутости!]

В гробу я видел такие хобби, уж не сочти за каламбур, дражайшая Система!

Пока они созерцали друг друга, та самая темнокожая демоница запрыгнула на спину змеи с грацией антилопы. Обернувшись к ней, Шэнь Цинцю обнаружил, что это не такая уж и метафора: у нее и впрямь были стройные ноги лани с изящными копытцами.

– Господин! Неправда ли, мы направляемся в чудное место? – оглядевшись, жизнерадостно заявила она.

– Самое лучшее, – с улыбкой махнул ей рукой Тяньлан-цзюнь.

– Там много воды? – с подкупающей наивностью поинтересовалась демоница.

– Горы и долы там сплошь испещрены реками, – поведал Тяньлан-цзюнь, – что тянутся, насколько хватает взора.

Возликовав, девушка вновь соскочила со змеи, растворившись в рядах собратьев. Отнюдь не разделявший ее восторга Шэнь Цинцю не удержался от вопроса:

– Куда вы их ведете?

– Разве мастер Шэнь еще не догадался? – лениво бросил в ответ Тяньлан-цзюнь. – Зачем же спрашивать о том, что вы и без меня отлично знаете?

Горы и долы, испещренные реками… Речь уж точно шла не о Царстве демонов. Похоже, это «самое лучшее место» располагалось в Царстве людей.

– Судя по тому, что я вижу, – вновь заговорил Шэнь Цинцю, – вы ведете за собой не менее пятой части населения южных земель Царства демонов. Ваша Милость, неужто вы и впрямь рассчитываете, что сможете провести столь большой отряд через пограничные земли под носом у заклинателей?

– А кто сказал вам, будто я собираюсь идти через пограничные земли? – выпрямившись, он издал презрительный смешок. – Зачем же, по вашему мнению, мне тогда этот меч?

– Вы планируете прорезать проход между мирами? – догадался Шэнь Цинцю.

– Если быть точным, я собираюсь их объединить, – поправил его Тяньлан-цзюнь.

Подумать только, объединить царства людей и демонов!!!


Примечания переводчиков:

[1] Три вида – в оригинале 三道 (sāndào) – в букв. пер. скит. «три пути» (道 (dào) – дао, как в даосизме), означает также «троякое постижение (при чтении: глазами, на слух, сознанием)» и «три блюда».

[2] Сталкиваясь, словно мощные океанические течения – в оригинале 翻江倒海 (fān jiāng dǎo hǎi) – в букв. пер. с кит. «перевернуть вверх дном реки и моря», образно в значении «перевернуть всё вверх дном, учинить хаос».

[3] Главные органы – 脏腑 или 臟腑 (zàng-fǔ) чзан-фу: цзан 脏 (zàng) – органы, подвластные энергии инь: сердце, печень, селезенка, легкие и почки, фу 腑(fǔ) – органы, подвластные энергии ян: толстый и тонкий кишечник, желчный и мочевой пузыри, желудок и саньцзяо 三焦 (sānjiāo) – три полости внутренних органов.

[4] Во всем этом поднебесном мире ни единому мужчине, будь он стар иль млад – в оригинале здесь две идиомы: 上天入地 (shàngtiān rùdì) – в пер. с кит. «восходить на небеса и спускаться под землю», образно в значении «везде, повсюду, где угодно» и 前无古人,后无来者 (qián wú gǔ rén, hòu wú lái zhě) – в пер. с кит. «в прошлом ― не иметь достойных предшественников, в последующем не знать равных преемников».

[5] Кто из вас здесь взрослый? – оригинале употребляется слово 长辈 (zhǎngbèi) – в букв. пер. с кит. «старшее поколение», «старейшина».

[6] Спутники на тропе совершенствования 双修 (shuāng xiū) шуан сю – обычно в романах о заклинателях это словосочетание означает… не просто совместное совершенствование тела и духа :-)

[7] Утонченная человеческая душа 人杰地灵 (rén jié dì líng) – в букв. пер. с кит. «c прекрасным пейзажем и местными талантливыми жителями», образно о человеке выдающихся талантов или о достопримечательности.

Следующая глава