Автор: Psoj_i_Sysoj

Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея. Глава 18. Ручной старейшина

Предыдущая глава

«Значит, коверкать сюжет как попало мы можем, а хотя бы послать мне коробку с едой не судьба, а, Система?»

А то отыгрывай тут эти отвратные диалоги с главным героем, снова и снова изображая какого-то статиста [1], за такую-то отдачу! Это же чистой воды эксплуатация!

Снедаемый жалостью к себе, Шэнь Цинцю всё же нашёл в себе силы поднять руку и коснуться макушки Ло Бинхэ. Горящий несгибаемой решимостью взгляд ученика тотчас смягчился, будто на рдеющие угли его ярости плеснули чистой родниковой воды.

— Не стоит придавать этому такое значение, — поразмыслив, сказал ему Шэнь Цинцю. — Даже если ты не сможешь стать сильнее, я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.

читать дальшеПо правде говоря, лично он предпочёл бы, чтобы его подопечный так навсегда и остался скромным белоснежным цветочком, гнущимся под любым порывом ветра, вместо того, чтобы превращаться в тёмного психопатического тирана, который уничтожит мир по собственной прихоти. В таком случае Шэнь Цинцю был бы вовсе не против опекать его хоть всю оставшуюся жизнь.

Однако, похоже, его ясные как день слова обретали в чужих ушах какой-то иной смысл, ведь это незамысловатое утешение погрузило Ло Бинхэ в ступор.

Никто прежде не давал ему столь чистосердечных и серьёзных обещаний.

Как бы ни был велик мир, сколько в нём найдется людей, готовых заверить: «Тебе не обязательно быть сильным, конечно же, я буду рядом и защищу тебя от любых невзгод!»

При том это явно были не пустые слова — если уж учитель сказал так, значит, он сделает это, ведь он неоднократно доказал на деле, что скорее пострадает сам, чем позволит причинить хоть малейший вред ученику.

Накал нежности, содержащейся в этих немудрёных заверениях, оказался слишком велик — как только вызванное ими тёплое чувство малость ослабло, Ло Бинхэ ощутил, как по телу поднимается волна жара, заливая лицо.

Шэнь Цинцю пару раз кашлянул, с сожалением обнаружив, что во сне даже как следует харкнуть кровью не получится. Протянув ученику руку, он предложил:

— Хорошо, прежде всего, помоги мне подняться.

После того, как Шэнь Цинцю отнял руку, по запястью Ло Бинхэ разлилось необычное чувство сродни лёгкому онемению, не лишённому приятности; осознав, о чём думает, юноша тотчас от души выбранил себя за подобные помыслы, оскорбительные по отношению к его учителю, и честно попытался привести мысли в порядок, как учил его наставник.

Внезапно тишину нарушил старческий голос, в котором звучало неподдельное любопытство:

— Хе-хе, а ведь мальчишка и впрямь способен разрушить заклятье этого старика [2], это не так-то просто!

Странный звук разносился эхом, окружая их со всех сторон, из-за чего невозможно было определить, откуда он исходит.

Итак, БОСС наконец пожаловал!

Шэнь Цинцю не успел толком подняться на ноги, когда глаза Ло Бинхэ настороженно вспыхнули: появление Мэнмо в тот самый момент, когда наставника ранили, не сулило ничего хорошего. Юноша решил про себя: если демон вздумает напасть, то, пусть его навыки пока слабы, он будет бороться до последнего вздоха, чтобы защитить учителя.

Стоило ему подумать об этом, как голос зазвучал вновь:

— Эй ты, поди-ка сюда, дай этому старику взглянуть, что за юный герой наделён подобными талантами.

Однако Ло Бинхэ не сводил глаз с учителя, не решаясь заговорить, пока не выскажется наставник. Это было неожиданно приятно для Шэнь Цинцю, и он даже позволил себе поддразнить подопечного:

— Старейшина спрашивает тебя, молодой герой, какой же ты дашь ответ?

Щёки Ло Бинхэ заалели.

— Я не заслужил подобной чести, разрушение заклятья — всецело заслуга моего учителя, —обернувшись, ответил он бесплотному голосу.

Ответом ему было презрительное фырканье.

Шэнь Цинцю отлично понимал причину подобной реакции: пусть он и блокировал удар ученика, это было Царство снов Ло Бинхэ, так что в разрушении кошмара тот мог полагаться исключительно на собственную силу духа, однако ему было лень вновь пускаться в объяснения очевидных вещей.

— Этот старик зовёт паренька, но не этого простофилю с Цанцюн, — распорядился голос. — Чтобы он не услышал, о чём мы поведём речь, пусть он сперва уснёт.

Как и следовало ожидать, всё вышло так же, как и с Нин Инъин в оригинальном романе — всех, кроме Ло Бинхэ, Мэнмо бесцеремонно выставлял за порог. Внезапно ощутив сильную головную боль, Шэнь Цинцю рухнул наземь.

Это мало сказать что шокировало Ло Бинхэ — подхватив мужчину, он окликнул его:

— Учитель?

— Не стоит беспокоиться, — заверил его Мэнмо. — Этот старик просто отправил его в сон внутри сна, так что он мирно почивает. А ты поспеши сюда! — На сей раз Ло Бинхэ удалось определить, что голос исходит из тёмной пещеры к западу от него.

Убедившись, что Шэнь Цинцю не просыпается, как его ни тормоши, Ло Бинхэ бережно уложил его на землю, а затем развернулся к источнику голоса:

— Мой учитель называет вас старейшиной, так что я буду оказывать вам уважение. Надеюсь, что вы не станете вредить моему учителю.

— Мальчишка, я же видел твои воспоминания, — со смехом отозвался Мэнмо. — Этот твой учитель дурно с тобой обращается. Почему бы тебе просто от него не избавиться, пользуясь удобным случаем? Ведь я хочу помочь тебе.

Понятное дело, большая часть этих воспоминаний была связана со старым добрым оригинальным Шэнь Цинцю — они и впрямь преобладали…

— Учитель на самом деле не такой, каким кажется старейшине, — покачал головой Ло Бинхэ. — К тому же, учитель есть учитель: он имеет полное право обращаться со мной как ему заблагорассудится, а моя обязанность как ученика — воздавать ему за это почтением.

— Узнаю старых добрых зануд! — вновь фыркнул Мэнмо. — Те, кто следует Праведным путём Царства людей, всегда были проклятыми лицемерами. Кому какое дело, уважаешь ты этого старого прохвоста или нет? Если меня кто-то оскорбляет, я воздаю мерзавцу смертью! Он ведь наверняка знал, что ты не соперник Тяньчую, и тем не менее стравил тебя с ним, какая низость. Неужто ты этого не понимаешь?

— Я и сам не думал, что способен одолеть его, — ответил на это Ло Бинхэ. — Однако учитель не только поверил в меня, дав мне шанс, но и воодушевил меня на пути к сражению — в результате я и вправду одержал победу! — Высказав все это вслух, про себя он тихо добавил: «А ещё принял на себя два удара, чтобы спасти меня — как после этого я могу сомневаться в искренности его доброты?»

Поскольку Мэнмо, по сути, видел лишь несколько разрозненных отрывков, он совсем не понимал, что за странный человек этот Шэнь Цинцю, и не горел желанием в этом разбираться — однако подобное отношение Ло Бинхэ ему импонировало, а потому он благожелательно бросил:

— Как я посмотрю, мальчишка придаёт большое значение справедливости и чувству долга.

— Я недостоин даже малой доли доброго отношения моего учителя.

Обладай Мэнмо материальным ртом, тот уже начал бы подёргиваться; немудрено, что он поспешил сменить тему.

— Этот старик чует, что в твоём теле что-то запечатано, но не может разобрать, что это за странная штука, — немного поразмыслив, заявил он. — Пожалуй, это что-то исключительное.

— Что же это может быть, если даже вы не в силах это распознать? — с лёгким удивлением переспросил Ло Бинхэ.

— Могущество моего рода передаётся от поколения к поколению, — хохотнул Мэнмо. — Однако на свете есть и более могущественные демоны, чем этот старик — вполне может быть, что один из них запечатал в тебе эту сущность.

Будучи демоном нескольких сотен лет от роду, Мэнмо едва ли стал бы намеренно принижать себя, чтобы ввести в заблуждение нищего невежественного [3] подростка. И всё же Ло Бинхэ не мог поверить услышанному:

— Старейшина имеет в виду, что в моём теле… есть что-то, связанное с демонами?

— И что, ты не рад этому? — не удержался от смеха Мэнмо. — Жаждешь отмежеваться от демонов?

Однако шок Ло Бинхэ продлился недолго. Мысли в его голове завертелись с невероятной скоростью.

— Злодеяниям демонов несть числа, — решительно заявил он. — Они не раз причиняли зло моему учителю. Само собой, я не могу иметь к ним никакого отношения.

— Малец, ты можешь произнести хотя бы три слова, не помянув при этом своего учителя? — угрюмо буркнул Мэнмо. — Этот старик догадывается, что твоим следующим вопросом будет: «Есть ли способ вытащить его отсюда?»

— А если я спрошу, старейшина ответит мне? — горько улыбнулся Ло Бинхэ.

— Не то чтобы я не хотел сказать, — от души расхохотался Мэнмо, — беда в том, что здесь этот старик бессилен. Если я не в состоянии разобраться в том, что внутри тебя, как я могу помочь тебе вырваться из сна? Не будь в тебе этого, я бы уже давно покончил с вами обоими, и не пришлось бы возиться с вами добрых полдня. Ты что, всерьёз полагаешь, что этому старику нечем заняться?

Ло Бинхэ предпочёл промолчать, про себя же он подумал: «У тебя даже материального тела нет, и по сути своей ты — всего лишь тень, паразитирующая на чужих снах, так чем тебе ещё заниматься?»

Не зная, что за мысли рождаются в голове юноши, демон вновь подал голос:

— Хоть я и сказал, что не в силах этого сделать, это не значит, что выхода не существует.

— Так старейшина всё-таки поведает мне, что это за выход? — испытующе спросил Ло Бинхэ.

— Этот старик может не только поведать тебе об этом способе, но и наставить во многом другом, — со значением сказал ему Мэнмо.

Намёк был яснее некуда — само собой, Ло Бинхэ тотчас понял, куда он клонит.

— Ты собираешься наставить меня на путь демона? — с упавшим сердцем спросил он.

— А что с ним не так? — распознав холод в его голосе, провокационно бросил Мэнмо. — Пойдя по этому пути, ты мог бы развить заложенные в твоём теле возможности, а это принесло бы тебе неслыханную пользу, позволив продвигаться семимильными шагами, вознестись надо всеми людьми [4], и это не просто слова! Не подлежит сомнению, что тебе по силам покорить три сферы, перевернуть небо и землю [5], сметая все преграды на своём пути!

Последняя фраза всё же затронула какую-то струну в сердце Ло Бинхэ.

Продвигаясь семимильными шагами, вознестись надо всеми, покорить три сферы, сметая все препятствия на своём пути. Стать сильным, невероятно сильным!

И всё же он тотчас отмёл эту идею.

Больше всего на свете учитель ненавидит демонов; если, склонив слух к посулам Мэнмо, он ступит на этот тёмный путь, как он после этого сможет смотреть в глаза учителю? Разобьёт ли это сердце наставника или вызовет бурю его гнева [6], Ло Бинхэ не желал видеть воочию ни одной из этих перспектив.

— Не выйдет, — безыскусно заявил он.

— Если ты не согласишься у меня учиться, — сухо усмехнулся Мэнмо, — то, боюсь, в конце концов ты утратишь способность подавлять демоническую энергию в своём теле. Сейчас она надёжно сокрыта, так что её невозможно обнаружить, да вот только этот старик чувствует, что печать слабеет, и в один прекрасный день вовсе сломается и твоя тёмная ци выйдет наружу. И какими глазами тогда посмотрит на тебя твой добрый наставник, который столь ревностно ненавидит [7] демонов, что считает своим первейшим долгом уничтожать их?

Услышав из уст старого демона то, чего он в глубине души больше всего боялся сам, Ло Бинхэ скрипнул зубами:

— Этот юнец — всего лишь скромный адепт, а любой путь совершенствования усеян неисчислимыми опасностями и трудностями. Почему ты так настаиваешь, чтобы я непременно пошёл по пути демона?

Тем самым он поднял один из основополагающих вопросов: ровным счетом никто, кроме автора, не может разобраться в том, с какой радости все выдающиеся герои этого мира со слезами на глазах умоляют, чтобы главный герой немедленно сделался их учеником/последователем/зятем.

Хотя, справедливости ради, подавляющее большинство авторов также не знает ответа на этот извечный вопрос.

— Этот малец совсем не ценит доброго отношения к нему! Этот старик, углядев в тебе особые таланты, не желает, чтобы его бесценные знания развеялись как дым вслед за материальным телом! Ты бездумно отказываешься от того, о чём тщетно молят другие!

На лице Ло Бинхэ не отразилось ни единой эмоции. Не дождавшись реакции на свой цветистый монолог, Мэнмо преисполнился дурных предчувствий.

Доброе честное лицо юноши озарила лучезарная улыбка:

— Едва ли старейшина так стремится срочно обучить меня, — медленно произнёс он, — лишь потому, что жаждет передать свои бесценные знания преемнику.

Мэнмо в отчаянии возопил про себя.


Примечания:

[1] Статист — в оригинале 龙套(lóng tào) — театральный костюм с изображением дракона для ролей императорских слуг или императорских сценических конвоев, также «драконий» костюм означает персонажа заднего плана.

[2] Этот старик — старейшина Мэнмо именует себя 老夫 (lǎofū) — лаофу — так в разговоре говорят о себе пожилые люди, или же старшие при обращении к младшим.

[3] Нищий — в оригинале 两袖清风 (liǎngxiùqīngfēng) — в пер. с кит. «в обоих рукавах свежий ветер», в обр. знач. «бедный, но честный; бескорыстный, неподкупный».

Невежественный — в оригинале 一穷二白 (yīqióngèrbái) — в пер. с кит. «бедный и культурно отсталый (о стране)», обр. в знач. «нищета и безграмотность; экономическая бедность и культурная отсталость».

[4] Продвигаться семимильными шагами — в оригинале 一日千里 (yī rì qiān lǐ) — в пер. с кит. «тысяча ли в день», обр. в знач. «чрезвычайно быстро».

Надо всеми людьми — в оригинале 万人 (wànrén) — в букв. пер. с кит. «десять тысяч человек», образно в значении «всё человечество».

[5] Три сферы — в оригинале 三界 (sānjiè) — три сферы мироздания (небо, земля, люди).
В буддизме — три категории развития сознательных существ:
Юйцзе 欲界(yùjiè) —мир желаний (страстей) — существа мира страстей (от животных до голодных демонов).
Сэцзе 色界 (sèjiè) — в букв. пер. с кит. «мир цвета», мир форм — обладающие способностью к восприятию внешнего мира.
Усэцзе 无色界 (wúsèjiè) —нематериальный мир, мир отсутствия восприятия форм.
Понятие трёх сфер в буддизме связано со сном и пробуждением сознания, что, как нам кажется, тематически связано с этой главой.
«Три сферы — это пристанище длинной ночи. Сознание видит глубокий сон. Всё то, что оно видит во сне, кажется реальным. Затем происходит пробуждение, длинная ночь сменяется рассветом. Заблуждения сознания исчезают, все три сферы оказываются пустотой» (Цзи Цзан; цит. по ст. М.В. Орбодоевой, 2014 «Трансформация буддизма в Китае в период эпох Вэй и Цзинь»).

Перевернуть небо и землю 翻天覆地 (fāntiān fùdì) — обр. в знач. «грандиозное, потрясающее деяние».

[6] Буря гнева — 雷霆 (léitíng) — в букв. пер. с кит. «раскаты грома», обр. в знач. «сильный гнев».

[7] Cтоль ревностно ненавидит — в оригинале 嫉恶如仇 (jí è rú chóu) — в пер. с кит. «ненавидеть порочного человека как врага», обр. в знач. «бороться со злом; ненавидеть плохих людей и плохие дела, как своего собственного врага».


Следующая глава
10

Комментарии

От упрямости Бинхэ скоро взвою вместе с несчастным стариком😅. Спасибо, ваш перевод просто потрясающий!

Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)