Предыдущая глава
Шэнь Цинцю отлично умел приспосабливаться к новым условиям.
Раз уж он волею судьбы прописался в «Пути гордого бессмертного демона» после того, как умудрился сыграть в ящик
[1] в своём родном мире, то уж лучше как-нибудь обустроиться здесь, пока живётся.
Оказавшись в мире самых что ни на есть настоящих совершенствующихся, он на халяву переродился в одного из них, причём обладающего весьма недурными навыками в области боевых искусств и владения мечом, да вдобавок являющегося членом прославленной праведной школы. Если ему вздумается гоняться за дешёвой популярностью, то она никуда от него не убежит, если же он предпочтёт жить, спрятав голову в песок, то ничто не мешает ему укрыться на пике Цинцзин хребта Цанцюн, отгородившись от всего мира. Что ж в этом плохого?
читать дальшеРазве что с поиском подружки могут возникнуть некоторые сложности.
В такого рода гаремных романах любая девица, если только она не откровенная уродина, по умолчанию принадлежит [2] главному герою — это прекрасно известно всем и каждому.
Как бы то ни было, запросы Шэнь Цинцю были воистину скромны: лишь бы, ни в чём не нуждаясь [3], прожить как можно дольше — и этого ему было вполне достаточно, ведь это не так уж сильно отличалось от его прошлой жизни.
Однако, учитывая, что здесь есть Ло Бинхэ, мечты о славе придётся оставить. К тому же, пока Шэнь Цинцю пребывает на этом континенте, созданном по законам автора, даже укройся он у Персикового источника [4], заполучивший полную власть над миром Ло Бинхэ сумеет вытащить его и оттуда, чтобы сделать из него человека-палку.
«Не то чтобы я так уж не желал обнимать бёдра Ло Бинхэ, — раздумывал Шэнь Цинцю, — но кто ж делает из своего главного героя хренова Диабло [5]? Этот тип не угомонится, пока тысячекратно не отомстит за нанесённые ему обиды!»
Проматерив так эксперта-Самолёта весь день кряду, Шэнь Цинцю по-быстрому составил план: если вкратце, то он заключался в следующем:
— прежде всего — ознакомиться с обстановкой;
— как можно активнее налаживать отношения с Системой;
— усердно работать над достижением результата;
— зарабатывать баллы притворства;
— как можно быстрее разморозить функцию ООС.
Если же ситуация будет складываться неблагоприятно, то по ходу дела придётся поискать другой путь отступления.
***
Двенадцать пиков хребта Цанцюн напоминали двенадцать огромных мечей, выкованных небом и землёй — их величественные и причудливые обрывистые склоны неудержимо устремлялись ввысь.
Базовой локацией [6] Шэнь Цинцю был пик Цинцзин — хоть он был не самым высоким, зато определённо самым уединённым и тихим. Везде, куда ни падал взгляд, вздымались стройные стебли бамбука, укрывавшие весь пик густой зеленоватой сенью, создающей утончённую атмосферу классической изысканности. К тому же, почти все до единого ученики Шэнь Цинцю изучали игру на музыкальных инструментах, каллиграфию, живопись, игру в ци [7] и тому подобные искусства, так что время от времени по воздуху разносились напевы струн, декламация и тихий шорох бумаги. Это было воистину превосходное место для молодых почитателей искусства древних эпох, и оно наилучшим образом соответствовало потребностям этого завзятого притворщика — оригинального Шэнь Цинцю.
Несколько встретившихся ему по пути учеников весьма почтительно справились о здоровье учителя. Тот, оттачивая до блеска [8] образ оригинального Шэнь Цинцю, ограничился лёгким кивком, напуская на себя высокомерный и холодный вид, а затем, не обращая ни на кого внимания, двинулся дальше, заложив руки за спину. Хоть со стороны казалось, что он просто следует мимо, на самом деле в этот момент он мучительно ломал голову, как совместить почерпнутые из книги имена со всеми этими маячащими у него перед глазами лицами.
Однако сейчас это не являлось первостепенной задачей: если впредь Шэнь Цинцю желал сохранить собственную жизнь, то прежде всего ему требовалось разобраться с боевыми навыками и мастерством владения мечом оригинального главы пика Цинцзин.
Если он всё верно помнил, то ещё прежде чем Ло Бинхэ ступил на тёмную дорожку, хребту Цанцюн предстояло пройти через несколько серьёзных испытаний — от провокации каких-то демонов до собрания Союза бессмертных — и со всем этим Шэнь Цинцю неизбежно придётся иметь дело. Если же в нём от оригинального Шэнь Цинцю по-прежнему будет одна лишь оболочка без малейших представлений о совершенствовании, то, чтобы история пришла к драматическому завершению, не понадобится даже вмешательства Ло Бинхэ — его пристукнет первая попавшаяся мелкая нечисть!
С этими мыслями Шэнь Цинцю в одиночестве направился вглубь леса. Убедившись, что вокруг нет ни души, он снял с пояса меч и, держа в левой руке ножны, а в правой — рукоять, медленно извлёк его из ножен.
Меч Сюя, который прославленный заклинатель Шэнь Цинцю носил с юных лет, можно сказать, добился известности вместе с владельцем. Источаемый им белоснежный свет, тем не менее, не резал глаз — это было зримым свидетельством превосходных качеств меча. Припомнив принцип: «Если влить в клинок духовную силу [9], оружие начинает слегка светиться», Шэнь Цинцю задумался, каким образом привести меч в рабочий режим — и тут длинное лезвие меча в его руке сверкнуло белым светом.
По всей видимости, основы совершенствования и владения мечом были успешно унаследованы им от оригинального Шэнь Цинцю вместе с телом — ему даже не понадобились воспоминания исходного владельца, чтобы интуитивно вникнуть в суть того, как ими пользоваться. Желая оценить полученную силу, Шэнь Цинцю взмахнул мечом.
Кто ж знал, что этот удар напугает его чуть ли не до смерти: меч вспыхнул с такой силой, будто из его ладони вырвался разряд молнии, что на миг ослепил мужчину. Какое-то время Шэнь Цинцю так и простоял, крепко зажмурившись [10], а когда наконец решился поднять веки, то обнаружил, что в земле зияет глубокий ров, словно её поразил настоящий удар грома.
— Херасе!!!.. — вырвалось у Шэнь Цинцю.
Хоть его лицо по-прежнему ничего не выражало, сердце прямо-таки разрывалось от осознания собственной крутости.
Вот это мощь [11]! Воистину достойно первоклассного мастера одного из пиков хребта Цанцюн! С таким-то уровнем совершенствования, если он, не щадя сил, будет тренироваться ещё лет двадцать — кто знает, быть может, в самом крайнем случае, если он будет всё-таки вынужден сразиться лицом к лицу с этим читером Ло Бинхэ… то он хотя бы сможет обратиться в бесславное бегство [12]?!
Ну да, всё, чего он хотел — это хотя бы успешно обратиться в бегство!
Шэнь Цинцю думал было продолжить тренировку, однако тут его ушей достиг тихий треск сухих веток под ногой.
На самом деле, этот звук доносился издалека, но теперь, когда все пять чувств Шэнь Цинцю настолько обострились, ему сложно было бы его не услышать. Взглянув на только что сотворённый им ров, мужчина со стуком убрал меч обратно в ножны и укрылся в тени зелёной чащи.
По мере того, как приближались шаги, стало понятно, что его уединение нарушил не один человек. И в самом деле — вскоре глазам Шэнь Цинцю предстал Ло Бинхэ, с появлением которого рощу будто озарил мягкий рассеянный свет, источаемый его ясным ликом; его опережал нежный и звонкий девичий голосок:
— А-Ло [13], А-Ло, погляди, тут такой большой ров в земле!
Услышав это обращение, Шэнь Цинцю поспешил спрятаться в листве понадёжнее, чуть не споткнувшись о собственную ногу.
Система тут же снабдила его кратким комментарием:
[Младшая ученица Шэнь Цинцю, Нин Инъин [14].]
«И кому нужно это представление? — не преминул заметить Шэнь Цинцю. — Можно подумать, так к Ло Бинхэ мог обращаться хоть кто-то другой?!»
Тем временем следующая за Ло Бинхэ миловидная девочка также появилась в поле зрения. На вид она была немного младше своего спутника. Белоснежное, словно нефрит, личико обрамляли переплетённые оранжевыми ленточками косы, которые так и подпрыгивали, когда она весело скакала вокруг Ло Бинхэ — сама наивность и непосредственность. Одним словом, глазам Шэнь Цинцю предстала типичная младшая шимэй [15], образ которой является непременным атрибутом любого романа в жанре сянься.
И эта самая младшая шимэй пробуждала в душе Шэнь Цинцю весьма противоречивые чувства.
А всё потому, что он вынашивал подлые и низкие замыслы в отношении Нин Инъин. Вернее, нет — это оригинальный Шэнь Цинцю вынашивал на её счёт подлые и низкие замыслы.
Этот самый Шэнь Цинцю был алчным лицемером, каких свет не видывал; внешне — очистивший сердце и умеривший желания небожитель, которому чужда вся грязь этого мира, в душе он наверняка был до мозга костей порочным подлецом без стыда и совести. Будучи наставником этой милой весёлой девочки, он питал по отношению к ней грязные желания, неоднократно пытаясь воплотить свои намерения в жизнь, и в конце концов почти преуспел.
Осмелился покуситься [16] на женщину главного героя — стоит ли говорить, каким был результат?!
Ещё тогда, читая роман, Шэнь Цинцю был немного удивлён: отчего же Ло Бинхэ попутно не оскопил своего врага? Этот факт совершенно не соответствовал дьявольскому стилю Бин-гэ [17]! Ведомый праведным гневом, он отправился в комментарии, где, следуя примеру армии читателей, настрочил целый «небоскрёб [18]»: «Умоляю, кастрируйте Шэнь Цинцю! И не кастрируйте вместо него текст [19]!» Теперь же при одном воспоминании об этом он приходил в ужас. Если его воззвание и впрямь было услышано… то он точно отрубит себе руку, некогда воздвигшую этот «небоскрёб»!
Лишь разок взглянув в сторону рва, Ло Бинхэ одарил девочку безучастной улыбкой. Не желая оставить его в покое, Нин Инъин за неимением лучшей темы для разговора продолжила:
— А-Ло, как ты думаешь, кто из шисюнов совершенствовался здесь во владении «остриём меча» [20]?
Взявшись за топор, Ло Бинхэ принялся рубить дерево, походя ответив ей:
— Пожалуй, на пике Цинцзин подобных успехов в совершенствовании достиг лишь учитель.
Ограничившись этим, он вовсе перестал обращать внимание на Нин Инъин, с головой уйдя в своё занятие.
Росшие здесь деревья отнюдь не были какой-то хилой порослью, а топор, которым орудовал Ло Бинхэ, наполовину проржавел, и вскоре четырнадцатилетний парнишка весь взмок от усилий. Некоторое время Нин Инъин сидела на стволе старого поваленного дерева, опершись щекой о ладонь, но затем, заскучав, принялась канючить:
— А-Ло, А-Ло, поиграй со мной!
Однако Ло Бинхэ ни на миг не прекращал размахивать топором, даже чтобы стереть пот со лба.
— Не могу. Шисюн поручил мне сегодня нарубить дров, а после этого я должен ещё натаскать воды. Мне нужно поскорее закончить с этим, тогда, быть может, у меня останется немного времени на медитацию.
— Эти шисюны такие гадкие! — надулась Нин Инъин. — Постоянно посылают тебя то за тем, то за этим. Сдаётся мне, они нарочно тебя притесняют. Гм, пожалуюсь-ка я на них учителю, после этого они уж точно не посмеют вести себя подобным образом!
Изначально Шэнь Цинцю собирался добросовестно играть роль стороннего наблюдателя [21] на съёмочной площадке «Пути гордого бессмертного демона», от души наслаждаясь сценой невинной детской дружбы [22], но стоило ему услышать это, как краска отхлынула у него от лица.
«Нет-нет-нет, не вздумай приходить ко мне с этим! — ужаснулся он. — Как же мне тогда, по-твоему, быть? Я ведь не могу допустить OOC, и кого из них в таком случае я должен наказывать?!»
Хоть к этому времени маленький Ло Бинхэ успел сполна вкусить горечи этого мира, в душе он всё ещё оставался тем же чистым белым лотосом [23], так что лишь покачал головой в ответ:
— Ни в коем случае! Мне бы не хотелось беспокоить учителя подобными мелочами. Шисюны вовсе не желают мне ничего дурного — просто, видя, что я ещё мал, они хотят дать мне больше возможностей поучиться на опыте.
В этот миг Шэнь Цинцю будто воочию узрел исходящее из-за его спины ослепительное сияние и поневоле отступил на три шага вглубь чащи — он был не в силах вынести подобного величия души, столь глубокой степени просветления главного героя!
За неумолчной болтовнёй Нин Инъин Ло Бинхэ наконец нарубил достаточное количество дров и, убрав топор, подыскал относительно чистый участок земли, чтобы опуститься на него, скрестив ноги, закрыть глаза и предаться медитации.
В глубине души Шэнь Цинцю испустил тяжёлый вздох.
На самом деле, читерские качества главного героя начали проявляться ещё на раннем этапе этой слезливой драмы [24], и сейчас уже проклёвывались их первые всходы. Мин Фань снабдил его поддельным руководством с секретными техниками, позволяющими овладеть основами совершенствования — из занятий по подобному пособию не могло выйти ничего, кроме полнейшей чуши. Однако Ло Бинхэ, опираясь на не знающие себе равных природные дарования, что таились в его демонической крови, хоть и шёл совершенно не в том направлении, умудрился вслепую нащупать свой собственный путь — это было прямо-таки антинаучно [25]!
За этим вздохом тут же последовал беспорядочный шум множества шагов.
Едва заслышав их, Шэнь Цинцю тут же понял, что дело плохо — определённо всё это добром не кончится!
Вскоре из-за деревьев показался Мин Фань, за которым следовало несколько учеников рангом пониже. Завидев Нин Инъин, он, охваченный радостным волнением, хотел было взять её за руку:
— Младшая шимэй! Наконец-то я тебя нашёл. Как это ты, не сказав никому ни слова, убежала в столь глухое место? Задний склон горы так обширен, что если бы ты наткнулась на хищника или ядовитую змею? Посмотри-ка, этот шисюн даст тебе кое-что интересное!
Разумеется, он не мог не заметить Ло Бинхэ, который безмолвно медитировал в сторонке, но не обратил на него ровным счётом никакого внимания, будто тот был пустым местом — и всё же обладающий безупречными манерами мальчик открыл глаза, чтобы поприветствовать своего шисюна.
— Не боюсь я ни змей, ни хищников, — хихикнула в ответ Нин Инъин. — К тому же, разве рядом со мной нет А-Ло?
Покосившись на Ло Бинхэ убийственным взглядом, Мин Фань фыркнул.
Примечания переводчиков:
[1] Сыграть в ящик 翘辫子 (qiào biànzi) — в букв. пер. с кит. «поднять косу» — отсылка к тому, что косу, которую носили мужчины в эпоху Цин, палач поднимал перед тем, как отрубить приговорённому голову.
[2] По умолчанию принадлежит — в оригинале чэнъюй 囊中之物 (nángzhōng zhī wù) — в пер. с кит. «вещь в мешке», обр. в знач. «то, что можно получить, не прилагая особых усилий», «дело в шляпе».
[3] Ни в чём не нуждаясь — в оригинале 混吃等死 (hùn chī děng sǐ) — в пер. в кит. «[только] кое-как есть да ждать смерти» — обр. в знач. «жить бессмысленной, бездуховной жизнью, ни к чему не стремясь».
[4] Персиковый источник вне пределов людского мира 世外桃源 (shìwài táoyuán) — обр. в знач. «Страна блаженства», земной рай. Происходит из утопии Тао Юаньмина (365-427 гг., династия Восточная Цзинь) «Персиковый источник» (421 г.).
[5] Диабло — в оригинале 暗黑 (ànhēi) — в пер. с кит. «беспросветно-тёмный», китайское название игры Diablo.
[6] Базовая локация — в оригинале 根据地 (gēnjùdì) — в пер. с кит. «база, плацдарм, опорный пункт», а также «революционная база» (например, в освобождённом районе).
[7] Игра на музыкальных инструментах, каллиграфия, живопись и игра в ци 琴棋书画 (qín qí shū huà) — в букв. пер. с кит. «цинь, ци, каллиграфия и живопись» — «четыре занятия учёного (старой школы)».
Ци 棋 (qí), или го — «облавные шашки», также другие игры с фигурами или шашками.
[8] Оттачивая до блеска — в оригинале 琢磨 (zhuómó) — в пер. с кит. «гранить и полировать (драгоценные камни)», обр. в знач. «совершенствовать, шлифовать, закалять», а также «обдумывать, прокручивать в голове».
[9] Духовная сила 灵气 (língqì) — «божественный дух», «духовное (идеальное) начало», а также «ум, интеллект, душевная сила; в даосизме — «одухотворённая ци», используется в «исцелении путём наложения рук» (Рэйки).
[10] Крепко зажмурившись — в оригинале 闪得他闭目保护钛合金狗眼 (shǎn dé tā bì mù bǎohù tài héjīn gǒu yǎn) — в пер. с кит. «получилось так, что он закрыл свои собачьи глаза из титаново-золотого сплава, чтобы защитить их» — отсылка к выражению 亮瞎了我的钛合金狗眼 (Liàng xiāle wǒ de tài héjīn gǒu yǎn) — в пер. с кит. «это поразило мои титаново-золотые собачьи глаза» — имеется в виду, что человек увидел (или услышал) что-то настолько шокирующее или мерзкое, что даже его несокрушимые глаза собаки из титаново-золотого сплава этого не вынесли, русский аналог выражения — «кровь из глаз», «дайте мне это развидеть».
Выражение «собачьи глаза из титаново-золотого сплава» происходит из онлайн-игры World of Warcraft — от особо прочных собачьих глаз из криптонового золота, а также собачьих глаз из чистого титана. Поскольку оба этих материала в игре самые дефицитные, они очень дороги и из них сделаны первоклассные предметы — потому в выражении «титаново-золотые глаза» эти два материала произвольно соединили.
[11] Вот это мощь! — в оригинале 霸气侧漏 (bàqì cè lòu) — в пер. с кит. «выпендрёж прёт из всех щелей», где 霸气 (bàqì) — баци — в пер. с кит. «деспотичный, вызывающий, крутой, лихой», а 侧漏 (cè lòu) — «протечь (напр. о прокладке)».
[12] Обратиться в бесславное бегство — в оригинале чэнъюй 落荒而逃 (luò huāng ér táo) — в пер. с кит. «потерпеть поражение и сбежать», обр. также в знач. «бросаться бежать, не разбирая дороги; разбежаться в панике».
[13] А-Ло 阿洛 (Ā-Luò) — префикс 阿 придаёт имени ласкательную форму, часто используется по отношению к детям, девушкам и слугам.
[14] Нин Инъин 宁婴婴 (Níng Yīngyīng) — фамилия девочки переводится как «Тихая, спокойная» или, в другом прочтении (nìng) «лучше бы уж». Имя означает «щебет, чириканье», отдельно иероглиф 婴 (yīng) означает «младенец, малыш».
[15] Младшая шимэй 小师妹 (xiǎo shīmèi) — сяо шимэй — самая младшая из учениц, или младшая дочь учителя. В новеллах часто выполняет роль нежного капризного существа, привыкшего ко всеобщей любви.
[16] Покуситься — в оригинале 染指 (rǎnzhǐ) — в пер. с кит. «окунуть палец (в котёл с супом)», обр. в знач. «пристроиться к чужому пирогу, урвать кусочек, поживиться, нагреть руки», а также «соваться, лезть, встревать».
[17] Бин-гэ 冰哥 (Bīng-gē) — в пер. с кит. «старший братец Ло», «фанатское» прозвище оригинального Ло Бинхэ из «Пути гордого бессмертного демона», где 哥 (-gē)— почтительное обращение к старшему лицу мужского пола своего поколения.
[18] Небоскрёб — в оригинале 高楼 (gāolóu) — в пер. с кит. «многоэтажный дом» — в китайском интернет-сленге комментарии обозначаются как «этажи»: автор первого поста «живет на первом этаже» и так далее.
[19] Не кастрируйте текст 不阉弃文 (bù yān qì wén) , где 弃文 (qìwén) — «забить на литературу (например, занявшись коммерцией)», в сетевой литературе означает «заброшку» - серийное произведение, которое автор бросил на полпути, в противоположность 养文 (yǎngwén) – регулярно выкладываемому продолжению.
[20] Остриё меча 剑芒 (jiànmáng) — также может переводиться как «луч меча».
[21] Играть роль стороннего наблюдателя — в оригинале 打酱油 (dǎ jiàngyóu) — в пер. с кит. «покупать соевый соус», в интернетном сленге употребляется в значении «не моего ума дело», «меня это не касается», «я просто мимо проходил»; русский аналог — «я тут примус починяю», «моя хата с краю».
[22] Чистая детская дружба — в оригинале два чэнъюя:
青梅竹马 (qīng méi zhú mǎ) — в пер. с кит. «зелёные сливы, бамбуковые лошадки» — образно о детских играх, а также детской непосредственности и чистоте, о дружбе с детства и о влюблённых, которые с детства дружили.
两小无猜 (liǎngxiǎo wúcāi) — в пер. с кит. «пока оба (мальчик и девочка) малы ― подозрениям места нет», обр. в знач. «чистая детская дружба, детская любовь; росли вместе, дружили с детства».
[23] Белый лотос 白莲花 (bái liánhuā) — метафора, обозначающая чистого, невинного человека. Интересно, что в современном китайском она означает двуличную стерву.
[24] Слезливая драма — в оригинале 苦情戏 (kǔqíng xì) — печальная драма (жанр китайского кинематографа).
[25] Антинаучно 不科学 (bù kēxué) — излюбленное выражение китайцев, когда речь идёт о чём-то, выходящем за пределы человеческих возможностей.
Комментарии