Домой

Влажно. Привычно усилился шум улиц и сложно чувствовать расстояния. Кажется чёрт знает где бренчит трамвайный вагон и вот он уже вываливается из-за поворота, высвечивая мелкие штрихи февральской мороси. Гесметео снова промазали с прогнозом, традиционно не поверил и сейчас есть чему порадоваться, брезентовому капюшону например.

А утром странно сравнивал себя с курицей гриль, поворачиваясь то лицом, то спиной солнечному теплу, ожидая транспорта. Было ветренно и понятно, что всё это тепло, прилипающее к чёрному брезенту, вскоре затянет стальной серью. Так привычно накапливать, что там выдаёт солнце и не скучать по жёлтому уюту солнечных лучей.

Наверняка материл бы погоду, как многие в Питере, не будь так крепок здоровьем. Сотни раз промокал до нитки и ничего. Помню любил гулять под дождём, особенно в тот час, когда ещё не зажгли фонари и на улицах мало народу, кому без нужды быть на улицах. А кто вынужден, тот больше спешащий и безучастный к одинокой фигуре возле. Особенно волшебно в белые ночи. Так пусто и приятно одиноко, если не всматриваться в окна. Жёлтые-жилые, белые-офисные наверно, а те что бьют синтетикой неона, скорее всего развлекательные. Но я люблю такие, в которых жёлтый, на улицах которые считаются малопривлекательными для коммерции, по причине Малой проходимости. Такие есть и на Петроградской стороне, и здесь, в центральном. Часто спотыкался о мысль, что в таких улочках дома без особых архитектурных выкрутасов, но от того, что нет этих реклам и вывесок, поди пойми какое время, год. И хоть дворы чуть попахивают прелой известью, всё же прямо у парадной прислонён веник и как-то чистенько. Скамейка какая никакая, да клумба ухоженная.

Задумался глядя в расфокусированность трамвайного иллюминатора и остановка моя. Пригрелся у печки, что пышет тёплом под сидением, вон даже кондуктор прикорнула. А теперь на пять минут в сырость, а там и чаю с молоком.