Tigris Fluvius12 читателей тэги

В апреле я смотрела в кинотеатре «Лоэнгрина» (Bayreuther Festival 2018).

«Лоэнгрин» мне понравился, постановка нет, но я хотела про другое. Партию Ортруды исполняла Вальтрауд Майер, вагнеровское меццо-сопрано («вагнеровский» в качестве характеристики певческого голоса означает превосходную степень; многие блестящие исполнители вагнеровские оперы даже не трогают — очень уж много те требуют от певцов); и, кажется, злодейские меццо — моя слабость.

Я ранее уже видела Вальтрауд Майер в постановке "Кольца Нибелунга", где она пела — внимание — партию валькирии Вальтрауд (в другом прочтении — Вальтрауты, но не суть; да, кстати, у всех вагнеровских валькирий есть имена). Может, у неё родители фанаты оперы, и поэтому выбрали девочке такое имя; может, просто случайность, но так и хочется сказать, что это судьба, что Вальтрауд Майер родилась валькирией.

И обратно к «Лоэнгрину». В трудный час злая волшебница-язычница Ортруда, терпя поражение от благочестивых христиан, воззвала к Вотану и Фрейе, и я вслед за ней мысленно возопила «ААААА!» Ну конечно, Вальтрауд будет взывать к Вотану, он же её отец!

Обожаю такие совпадения, они, не знаю, будто нити, соединяющие миры — реальный и воображаемый в один волшебный реальный мир.

И, в принципе, если подумать... Может, валькирии уцелели в пламени, уничтожившем Вальгаллу в финале «Гибели богов». Может, обеспамятевшие, бродили они по миру людей — ведьмы, колдуньи, волшебницы.

Может, спустя века переродились прекрасными и мощными вагнеровскими сопрано и меццо-сопрано.

Почему нет, в конце-то концов.

Теория не хуже любой другой.

Показами «Золотой Маски» в кино я не особенно интересуюсь, но на Шекспира захотелось сходить, тем более — «Сон в летнюю ночь», пьеса, с которой для меня начался Шекспир.

И сегодня я впервые смотрела шекспировскую пьесу на русском, раньше — только на английском с русскими субтитрами. Так вот, больше никогда никаких шекспировских постановок на русском. При этом читать переводы мне нормально, а вот смотреть — нет, слова, озвученные актёрами, кажутся некрасивыми, неправильными, искусственными. Тут дело, пожалуй, в привычке и в моём плохом английском — без субтитров я понимаю с пятого на десятое, то есть, достаточно, чтобы не спутать признание в любви с философским монологом, детали подхватываю в переводе, но в итоге впечатление складывается вполне гармоничное и ничто моё чувство прекрасного не царапает.

А конкретно в этой постановке меня ещё и интонации покоробили — у нас же тут сказка пополам с романтической комедией, но персонажи часто говорят таким противным надсадным тоном, который был бы весьма уместен в фильме о, скажем, поминках, на которых собралась ненавидящая друг друга родня и вскрылись застарелые нарывы семейных отношений, — вот таким тоном.

При этом не могу сказать, что я все три часа в кинозале сидела и страдала, нет. В спектакле есть очень приятные в визуальном отношении эпизоды, и квартету актёров, исполняющих роли запутавшихся влюблённых, я бы искренне поаплодировала. Пусть мне не понравилась их речь, в остальном свои роли они исполнили с блеском — особенно если учесть, какого физического напряжения эти роли требуют. Но нет, молодые (и красивые, что, разумеется, тоже немаловажно) афиняне носятся по зачарованному лесу, как угорелые, и скачут, и исполняют акробатические этюды с завидной лёгкостью. Любовь придала сил, не иначе.

В интервью в антракте режиссёр признался, что единственная постановка «Сна в летнюю ночь», которую он видел вживую — постановка «Глобуса». И да, заметно, что некоторые элементы позаимствованы у «Глобуса», и это не упрёк, это похвала. Глобусовский «Сон в летнюю ночь» был ошеломляюще великолепен с первой до последней секунды, если уж им не вдохновляться, то чем тогда?

Видно, что в «Мастерской П. Н. Фоменко» старались сотворить волшебную феерию, но волшебство — стихия своенравная, не захотела прийти и не пришла. Хорошо, что в финале «Сна» играют «Пирама и Фисбу», этот обречённый на успех шедевр, испортить который решительно невозможно.

TheatreHD продолжает выкатывать всё новые платные онлайн-показы, и далеко не все из этих спектаклей я видела, но. Cтоят они столько же, как если бы их показывали в кинотеатре, и это уже как-то слишком. В кинотеатре хотя бы ярко ощущаешь, за что платишь — за большой экран, за хороший звук. Я не хочу платить ту же сумму за возможность посмотреть ту же постановку, но на своём на ладан дышащем ноутбуке. Нет, если бы возможность просмотра покупалась на условное навсегда, она бы того стоила, даже если бы этой возможностью на самом деле воспользовались только один раз, но она доступна всего двое суток, а так я не играю.

Конечно, если бы я зарабатывала больше, все вышеприведённые резоны мгновенно потеряли бы значение, и я бы радостно ринулась в пучины современного британского театра, но я это я. И я смотрю «Пустую корону», сериал-экранизацию исторических пьес Шекспира. Ну, то есть, как смотрю. Пока отхожу от первой серии — «Ричард II». Я уже видела эту пьесу раньше, даже не единожды, кажется, но экранизация понравилась мне больше — прекрасные пейзажи и прекрасный Патрик Стюарт в роли Джона Гонта. Мне очень понравился эпизод, в котором старый Гонт прощается с Генри, невыразимо трогательный. Когда сдержанного человека обуревают сильные чувства, это всегда хватает за душу. Парадокс в том, что увидеть это можно только в театре или в фильме, потому что, как правило, когда сильные чувства обуревают сдержанного человека в реальной жизни, со стороны это незаметно.

И в этом контексте мне очень нравится слово «обуревать», хоть и не нравится, как оно звучит. «Быть обуреваемым» — это ведь не о переживаниях, это о буре внутри. О стихии.

Посмотрела «Тангейзера» 1982-го года. Это мой второй «Тангейзер», первый я смотрела в кинотеатре, и он запомнился мне бесконечным, но нет, вполне компактная опера, а для Вагнера так совсем малютка — всего-то три часа с мелочью, причём мелочь ушла на овации. Я всегда смотрю овации, там можно увидеть милое: так, Тангейзер из брошенного ему букета вынул два цветка и красный подарил обольстительной Венере, а белый — нежной Элизабет; Ромео же по завершении трагедии под гром аплодисментов подхватил Джульетту на руки, и она засмущалась от неожиданности.

Я стараюсь смотреть новые для меня оперы, а не повторы, но часто получается наоборот. А некоторые оперы смотрю, чтобы потом о них не вспоминать: «Нос», «Воццек» и другие современные творения. Они, конечно, замечательно концептуальные и всё такое, но слушать и смотреть это для обычного человека невыносимо. Впрочем, есть и исключения: моцартовская «Так поступают все женщины» классика классикой, но так отвратительна сюжетом, что я больше никогда. А вот «Любовь издалека» — современная, но очень мне понравилась: она, во-первых, мелодичная, во-вторых, основана на старинной легенде о трубадуре, принцессе и пилигриме, в-третьих, постановка Метрополитен-опера 2016 года — сияющий океан света.

Особняком стоит «Ангел-истребитель». Это тоже современная опера с характерными надрывными скрипами и мяуканьем, но до чего же интересная, настоящий триллер (или саспенс, вечно их путаю). Я уже после просмотра нагуглила, что основой ей послужил одноимённый фильм, чей жанр определили как фантасмагорическую трагикомедию. Фантасмагорическая — самая точно характеристика этой оперы как в плане сюжета, так и в плане музыки.

Последние несколько недель я часто ловлю себя на мысли о том, что однажды буду вспоминать эти интернет-оперные вечера также тепло, как сейчас вспоминаю те вечера, когда возвращалась домой после театра или концерта, смотрела на небо, старалась не растрясти пакет с пирожками или роллами и чувствовала себя счастливой. Это меня пугает, потому что сейчас я себя счастливой определённо не чувствую, и если когда-нибудь буду скучать по этому времени, то, значит, дела мои будут ещё хуже, чем сейчас; а куда уж хуже.

Недели две или три назад в TheatreHD давали «Кармен»; я посмотрела, мне понравилось. И стало грустно, потому что в январе, когда я так воодушевлённо строила планы на этот год (уже можно с уверенностью сказать, что я провалила их все), я думала, что уж в этом-то году обязательно посмотрю «Кармен» в театре. В июле прошлого года я приятно волновалась о покупке билета на рождественский концерт. А сейчас я просто хочу деться куда-нибудь от всего этого, а главное — от себя. И не могу.

В попытках (безрезультатных) сделать свою жизнь несколько менее отвратительной я проворонила множество интересных опер, некоторые из них наверняка получится найти на торрентах, но, опять же наверняка, не все; но «Die Walküre» в постановке Метрополитен-опера 1989-го года всё-таки не упустила, и это оказались лучшие четыре часа за последние несколько недель. Люблю «Полёт валькирий» именно как часть истории, в инструментальном варианте это не совсем то.

Постановка 2011-го мне во всех отношениях понравилась больше, не только потому, что качество записи, естественно, лучше, и даже не только из-за того, что сценическая машинерия создала ощущение волшебства; в ней больше внимания к деталям, и это оказывает решающее влияние на общее впечатление. В новой постановке, например, в облике Вотана, Зигмунда и Зиглинды явно видно семейное сходство, в в 1989-м этим не заморачивались. Но, опять же, поэтому и интересно смотреть разные постановки, как показали то, как продемонстрировали это.

И сама опера прекрасна. При повторном просмотре замечаешь то, что при первом знакомстве теряется за общей грандиозностью замысла. Так, в финальной сцене, когда Брунгильду окружают стены огня, пламя предстаёт перед зрителями подсвеченным дымом. Но у Вагнера-то совсем не так, там же в музыке слышно, что нет, никакой это не дым, а огненные змейки весело разбегаются кругом, и, уже нарезвившись, поднимаются высокой пламенеющей оградой, я это ясно слышала ушами души своей.

«Валькирия» прекрасна. Но бесконечна, и «Зигфрид» тоже.

Для «Кольца нибелунгов» построили потрясающую сценическую машину, изображающую и речное дно, и водную гладь, и подземные недра, и скалы, и лес, и чертоги... всё. Её трансформации — само по себе зрелище; настоящий шедевр театральной инженерной мысли. В сравнении с этим агрегатом и накидка-невидимка, и кольцо власти — так, детские поделки.

Вотан тоже интересно трансформируется от части к части: в «Валькирии» он отринул чёлку и нацепил наглазную повязку, в «Зигфриде» отказался и от повязки, бодро моргал отсутствующим глазом, поседел и надел шляпу, чтобы с первого взгляда было заметно, как он умудрился. И в самом деле, ему уже не нужен Логе, чтобы проворачивать хитроумные схемы.

Мне очень понравился Зигмунд, настоящий героический герой, в отличие от Зигфрида, дубины неотёсанной. Но это, в общем, и понятно: Зигмунда воспитывал Вотан, а Зигфрида Миме. Но Зигмунд погиб, не успев совершить ничего героического (спасению чужой жены от мужа не считается), а Зигфрид походя убил огромного змея (к моему сожалению; я-то думала, ещё раз покажут шикарного дракона из первой части, кому интересен какой-то скучный огромный змей?).

Пара Зигмунда и Зиглинды мне тоже симпатичнее, чем пара Зигфрида и Брунхильды. Вот вроде и там, и там инцест любовь с первого взгляда (одобряю! при такой протяжённости опер рассусоливание чувств — излишняя роскошь), но Зигфрид с Брунхильдой посмотрели друг другу в глаза, упали и сгорели, а Зигмунд с Зиглиндой... в принципе, тоже самое, но мягче, нежнее, лиричнее.

Любимая сцена одна на две оперы — (конечно же) «Полёт валькирий». С одной стороны, буря и ярость, с другой — радость семейного воссоединения. Встречаются сёстры, целуются, обнимаются, поддразнивают друг друга, собирают пазлы из косточек павших героев, весело перекликаются:

— Hojotoho! Hojotoho!

— Heiaha! Heiaha!

Идеальное семейное сборище.

Но я обожралась. По опере каждый день — это слишком, мне нужен перерыв. Но именно оперы Вагнера мне больше всего хотелось бы услышать и увидеть вживую, а шансов на это никаких (я видела интервью с директором оперного, очень амбициозный господин, но его амбиции в большей степени касаются современной оперы; от «Трёх сестёр» у меня всё ещё уши дёргаются), а тут такая оказия. Надо досмотреть хотя бы Вагнера, а в анонсах на следующую неделю, кажется, нет ничего такого, что нельзя было бы со спокойной душой пропустить.

Главное — там есть дракон. И радужный мост.

И летучие плывучие русалки с хвостами (в бэкстейдже показали, как артистки начинали осваивать пение в буквально подвешенном состоянии; со сложными лицами начинали, а по выступлению и не догадаешься). И Альберих с дредами, и Вотан с чёлкой, многозначительно закрывающей один глаз, и Доннер с воинственным профилем — и все блестят. Идеально. (Несмотря на то, что Вотан и Доннер держат оружие так, будто оно им мешает. И ведь наверняка же мешает, куда там размахивать молотом или копьём, когда баритон в груди не вмещается.)

В музыкальном плане мне больше всего понравилась тема Фафнера и Фазольта — он такая... великанская, одним словом. Вот прямо слышно, что не божественная и не гномская, а натуральный великанский трам-там-там.

А в плане здравого смысла мне больше всего понравился Логе. Формально он, конечно, трикстер, но по факту — олицетворение здравого смысла, единственный, кому не затмило разум алчностью, похотью, жаждой власти или гордостью. Но зато Логе не только блестит, но и светится.

Только сейчас заметила в описании оперы ограничение 16+. «Онегина»-то за что, он же насквозь приличный и прямо осуждает внебрачные связи, и в нашей дикой России даже входит в школьную программу. Рене Флеминг и Дмитрий Хворостовский, конечно, красиво смотрятся вместе, но всё же не настолько, чтобы вызвать у зрителей какие-либо греховные мысли.

Когда дело касается опер, я, как правило, не выбираю, что смотреть, а смотрю, что попадётся, и это у меня третья постановка «Егения Онегина», хотя с таким подходом логичнее было бы ожидать на первом месте что-нибудь из классического итальянского.

Меня не удивили бы минималистичные декорации в маленьком театре, но в Метрополитен Опере это выглядит странно. Может, конечно, у них весь бюджет ушёл на гонорары артистам и костюмы, но, подозреваю, пара застенчивыех берёзок и пустой задник — это режиссёр «так видит», а не нехватка финансирования. Правда, в течение первой трети оперы сцена радовала взгляд — её густо усыпали осенними листьями, и герои в порыве чувств бегали по ним и швырялись пригоршнями листвы (кроме Онегина, Онегин такой ерундой не занимается).