Радость Руци1 читатель тэги

Автор: Эй Джей

#графика искать «графика» по всему сайту с другими тэгами

Демавенд. 2.

Прежде чем надеть рясу священнослужителя или форму блюстителя порядка, подумай над тем, что в действительности будешь делать. На первом месте - самозащита. На втором - убедить себя и побольше знакомых, что все делается так, как должно. Потом уменьшить число страждущих до минимума, а потом отчитаться перед старшими. А уж если ты достиг вершины вершин - старайся не обманываться и всегда проверяй номера самолетных рейсов.

Вставал рассвет над долиной Христовой Крови. Ущелье Ханди расцвело полем красных цветов, везде где хватало глаз они прорезали скудные пески и сухую поросль. В городе в эти последние дни зимы пили пиво и вспоминали ушедших. Трое странников, пришедших ночью, играли веселые танцы на площади, похлопывая усталые инструменты почерневшими барабанами пальцев. Приободрившийся в утренней прохладе народ ласково слонялся у помоста, почти не дрался, с низов доносился запах печеных абрикосов и рыбы. Город свободный от всякой веры. "То, чего ждешь всем сердцем- никогда не сбудется в полной мере", - любили говорить местные и предпочитали во всем полагаться на волю императора. Но в этот час, когда новорожденный день едва расправил розовые своды плеч, разбудив в стойлах скотину и сизые стайки мелких, как гороховые зернышки, птах, император мирно спал в своей темной покойной зале, синяя глазурь стен окружила его большое белое тело. Город был абсолютно безволен и тек через пустыню свободно, как волна, накрывая собой остальные течения ландшафта, сливаясь с ними, дрожа и расползаясь в мерцающем солнцем воздухе, пока полдень вовсе не накрыл его слепым алчным светом. И только камешек с раскаленных нищих облаков.

Демавенд. 1.

В ночь я сильно заболел. Ломота охватило все тело, как шипованые плети она крутила меня по всему моему жалкому ложу, вгрызаясь все глубже, все алчней, и с каждым вздохом я пускал в легкие жар и нелепые страхи - вдруг эта ночь последняя. Но вдруг, сквозь шум крови в ушах я услышал легкий звон, так слюдовые камешки звенели в моей детской ладони, когда я собирал их на берегу мутной июльской реки. Так море исторгает из себя галуны и любуется ими ворочая по краю своей колыбели. Так взгляд Азраила дробится в зените ничем не прикрытого солнца. И так его поступь гласит с лазури небесной на землю, когда спускается он на эмалевый пол Имшаала-дворца. И рассыпалась ночь на туманы и окна, три тысячи верст от подушки до неба смотались в клубок, он шел, распрастерши объятья, его бедро с чугунным отливом, его кудри как облако от обвала шахты, он стопой попирает шахтера, но тот лишь радуется, и плачет в смерти, ибо о большем мечтать не смел он. Так и я, смеялся и звал Азраила: "Мы все тебя ждали так долго, так жадно, с тобой нам спокойней, с тобой наша смерть неизбежней, с тобой война, наше предназначение цело. Спускайся же к нам, закончи движение, закончи страдание, пусть лоб мой порвется как перезрелый арбуз, пусть выйдут на улицу люди и в приветственном крике заглохнут ".

Ты пришел лишь под утро, сам весь в крови, разбитый. "Меня хотели изнасиловать" - сказал, лег у меня на груди, поплакал и затих. Я прильнул к твоему рту и дышал, то пар из котельной самой планеты, в нем орлы и синицы, в нем девушка в желтом платье, над ним твои брови, смольно-черные. Украдкой шел дождь, шелестели машины, люди проходили в окнах напротив, я выздоровел и прошло три года.

Know my will.

Настоящее давление происходит не из вне, не от людей с которыми мы живем, встречаемся и работаем, не от общества и информационных капканов. Настоящий антагонист никогда не показывается, не называет себя, он стоит рядом, плечом к плечу, так что ты не чувствуешь ни его дыхания, ни взгляда. Оскорбления, унижения, все это ничто, по сравнению с тем, что преграждает свободу собственной мысли, едва уловимая, сложно обозримая сущность, очень тяжелая туша. Я наклоняю голову в метро, смотрю на сочленение поручней и вижу её. Встряхиваюсь, потому что здесь и сейчас, последние несколько лет, думать особенно сложно и неуместно, поворачиваюсь в другую сторону, пялюсь в плакат: "В семье твоё счастье". Ложь, говорю, и мысль снова ползет туда, куда не следует, потому что последний раз когда она туда доползла и упала, как мячик в лунку, я не мог уснуть до одиннадцати утра, все боялся, не мог закрыть глаза, будто пьяный, и в темноте вертолеты мучают сильнее. Пришлось читать много тупых пабликов впараше, чтобы успокоиться и укорениться. Знай мою волю, оно говорит, и чем старше, тем яснее я понимаю, что путь в Западные земли должен быть одинок, а все эти игры в любовь и семьи, природу и счастье ебучее говно. wake up

***

Добрый день, это днявка для рейсунков. Текстовые высеры опционально


Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)