ее сага (публикации за 25 марта 2021)1 читатель тэги

Сегодня ночью мне снова приснился Эдвард. Теперь мои сны стали совсем другими, полными напряженного ожидания. Всю ночь я ворочалась с боку на бок и заснула лишь под утро. Естественно, я не выспалась и встала раздраженной. Завтрак прошел спокойно: отец поджарил яичницу, а я ограничилась кукурузными хлопьями с молоком. А еще напомнила ему про поездку в субботу вместо танцев, умолчав об Эдварде. Он выглядел расстроенно, когда узнал, что я не иду на танцы. Бедный папа, он даже не знает, кому теперь принадлежит мое сердце. Как только он отъехал, я бросилась к окну — серебристый вольво уже стоял у дома! Я все гадала, как долго продлятся наши отношения. Вот бы они продолжались вечно!..

Как я и обещала ему еще вчера, сегодня была очередь Эдварда задавать вопросы. И так целый день! Встречая меня с английского, по дороге на испанский и даже во время ленча он выпытывал у меня мелкие подробности моей биографии. Какие фильмы я предпочитаю, какие не смотрю никогда, где бы хотела побывать, что читаю перед сном, какой мой любимый цвет, какую музыку слушаю. Не помню, чтобы мне когда-нибудь приходилось столько о себе рассказывать. Я очень смущалась, боялась, что ему неинтересно, но искреннее внимание и бесконечная череда вопросов заставляли меня продолжать. В основном, вопросы были простые, лишь некоторые вгоняли меня в краску. Зато когда я краснела, Эдвард тут же выдавал очередную партию вопросов. Когда мы встретились после уроков, он задавал совсем другие вопросы, гораздо сложнее и опаснее. Он хотел знать, чего мне больше всего не хватает в Форксе и почему. А затем вообще потребовал подробного описания последнего года жизни в Финиксе. 

Мы несколько часов просидели в машине перед моим домом, не обращая внимания на то, что небо потемнело и начался ливень. Я, как могла, рассказала о густом смолистом запахе креозота, стрекоте цикад жарким июльским днем, кружевной листве деревьев и бесконечном небе, до которого далеко даже горным вершинам с багрово-черными жерлами потухших вулканов. Труднее всего было объяснить, почему мне дорог тот край, убедить, что красота может скрываться даже в опаленных солнцем долинах и диких, цвета топаза, скалах. Мою любовь к Аризоне трудно передать словами, и я поймала себя на том, что все чаще прибегаю к жестам. Иногда Эдвард меня перебивал и задавал вопросы. Почему-то с ним я забыла о стеснительности и говорила взахлеб. Наконец, когда я подробно описала свою маленькую заваленную книгами комнату в Финиксе, Эдвард благодарно кивнул и очередного вопроса не задал.

Так мы и просидели, пока не очнулись и не увидели, что уже начинает темнеть. Тогда Эдвард задумчиво и таинственно сказал, что сумерки — самое лучшее и спокойное время суток, хоть и очень грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи. Но тут подъехала какая-то машина, и Эдвард разозлился, сказал, что появилось затруднение, и уехал. Странно... похоже, вечер еще не оканчивается.