Лучшее за всё время

Бх мне понравился в первую очередь за возможность писать от разных авторов)

полный текст

Убрала ёлку. Устала. Обнаружила, что забыла снять шарики с люстры. Ну и пусть висят.

Убрали ёлку и стало чище и лучше.

Постоянно спрашиваю - ну зачем все эти волокиты с установкой и украшением ёлки?

Никому по большому счету она не нужна, даже внимания не обращают.

Только лишние телодвижения.

Надо же, нашла фотку с Кнопкой, которая была бодра и весела.

Второй год встречаем без нее.

Серьезно, мне уже кажется, что это не у Кати испытательный срок, а у моей нервной системы.

Но вообще дело не только в Кате, у меня сегодня вообще гнилой день. Коллега обвинил меня в том, что я потерял два очень ценных журнала 1904 года выпуска. Ну, не в смысле совсем потерял, а в смысле я, когда занимался перестановками в хранилище, взял их и переложил куда-то, а потом забыл об этом. Якобы. Он накричал на меня, сказал, чтобы я в хранилище ничего не трогал и что я ничего не понимаю, а у него все идеально лежало и он все всегда мог найти. Меня это выбесило и я окрысился в ответ, сказав, что он-то возможно и мог что-то найти в этом бардаке, но никто кроме него этого больше сделать не мог, а музейные хранилища, простите, это не лехин личный гараж и не его комната, где все можно свалить, как тебе нравится, а потом в этом хаосе может спокойно ориентироваться только создатель этого хаоса. Знаете, так нельзя. Не в музее. И я понял, что я не могу это терпеть и не буду. И когда на меня орут, да еще человек, которому я с таким трудом научился доверять, я это просто так терпеть не намерен. Поэтому извините, но не огрызнуться я не мог. К тому же в том, в чем Леха меня обвиняет, я невиновен. Сука, зуб даю, я НИКОГДА не видел этих журналов. Потому что мне их потом описали, причем довольно подробно, и поверьте, если бы я их увидел и куда-то переложил, я бы этого не забыл. К тому же хранилище у нас не резиновое, там места, куда это можно было переложить на самом деле мало. Опять же, уйти эти журналы из музея самостоятельно не могли. По кабинетам мы поискали, подняли на уши начальниц двух отделов и те перерыли все у себя - нету. И значит это только одно - журналы в музее и именно в том хранилище, больше им быть тупо негде. Я три раза перерыл все те три полки, где они раньше лежали. Потом этим же самым занялся Леха, разозлился, накричал на меня, мы поругались, и он ушел. Я даже напряг Е.Е. и мы с ним рылись в хранилище вместе. Ни хрена не нашли. Я блядь в полной прострации, потому что я никогда ничего на этой работе не терял. И потерять экспонаты, да еще находящиеся в моем же временном хранении - это такой зашквар, какой вы наверняка и представить себе не можете. Естественно я переживаю! Весь последний час до конца дня я крутил в голове и так и эдак все места, где эти журналы могут быть в хранилище. Пришел домой с работы - та же херня. Блядь, да не видел я их! А если не видел, то и переложить не мог. Но так как я уже давно себе не могу толком доверять в восприятии действительности, то в понедельник приду и разворочу сначала весь наш кабинет, так просто, на случай, если я все же лоханулся и таки положил их в одну их коробок и действительно забыл об этом. А потом пойду в хранилище и поищу там в дохренадцатый раз. Я страшно из-за этого расстроился, серьезно. В последний раз такое было со мной лет в 17, когда меня обманули насчет выданной пенсии. И сейчас мне так обидно, что вот реально - сесть и разреветься.

Ну а Катя, та добавила масла в этот огонь. Как я ее матом сегодня не послал - сам удивляюсь. Я вроде учусь игнорировать ее существование, но получается у меня слабо, потому что меня уже раздражает даже ее голос. А говорит эта погремушка много. Слушайте, я успел привыкнуть к тому, что в отделе мы с Лехой говорим мало. Так, перекидываемся парой слов по делу, а дальше утыкаемся каждый в свою работу и не жужжим. Новая начальница тоже не особо разговаривает и нас это устраивает. Катя же отличается тем, что не может помолчать и пяти минут. У нее постоянно возникают какие-то тупые вопросы, либо она начинает нести какую-то дичь, либо пристает к Лехе именно в тот момент, когда я выясняю у него какой-то рабочий момент. А еще меня страшно бесит, когда она начинает разговаривать с начальницей в тот момент, когда мы говорим с Лехой. Причем говорит она громко и ей насрать, что люди тут вообще-то пытаются работать. Ее естественно возмущает ее старый комп и она постоянно косится на мой стол и мой комп, мол что это я там делаю. Вот реально, спит и видит, как отжать у меня мое место. И все время орет, что это ей в отделе комп нужнее всего, что она тут пришла и вынуждена была выбивать себе рабочее место, а теперь еще и создавать самой себе условия работы. Короче я слышу много воплей о том, что она у нас больше всех работает. Хотя на деле за эти пять дней Катенька сделала на выходе решительное ни хуя. Как я от нее устал, вы бы знали. Ей 100500 раз сказали не болтаться в кабинете у смотрителей, этот ерундовый конфликт даже дошел до директора. Знаете, где она каждую свободную минуту? Правильно, в кабинете у смотрителей у батареи. Она постоянно заявляет, что в нашем кабинете холодно, хотя никто до нее на это особо не жаловался. Да, не Сахара и мне периодически поддувает от стены, но это решается теплым свитером. Руки у меня никогда там не мерзнут, голова тем более, а наша новая начальница вообще ходит в платьицах и туфельках. Катенька же сегодня не выдержала и сидела весь день в шапке. Ребят, в ШАПКЕ. Смотрители, когда это увидели, охуели в полный рост. Мы там уже лбы фейспалмами пробили, серьезно. Даже если предположить, что мы все ошибаемся и у нас в кабинете холодно настолько, что надо шапку надевать, то это первыми должны были почувствовать мы с Лехой, я коротко стриженный, а он недавно начал лысеть. Но нам почему-то норм. Вот и думайте, кто кукухой поехал.

Сегодня я опять нарычал на Катеньку, но считаю, что гораздо лайтовее, чем в тот раз. Просто пришел Е.Е., а тут как раз выяснилось, что журналы проебаны и мы с Лехой поругались. И Е.Е. не придумал ничего умнее, чем потащить Катеньку с нами в хранилище, а я дико не хотел не то, что рядом с ней находиться, а дышать с ней одним кислородом. Я и так был взвинчен, и когда он ее позвал, я спросил:

- Ну эту-то ты зачем сюда тащишь?

Да, я сказал это резко. Да, я выделил слово "эту", напустив в него столько яду, чтобы она отравилась к хуям и развернулась обратно. Не сработало. Ее это только разозлило, она на меня наорала, причем в своей дурацкой манере. И знаете что сказала напоследок? Цитирую:

- А что, директора вы тоже "эта" будете называть?!

Причем здесь вообще? Ни я, ни Е.Е. этого не поняли. Это была очередная дурь или угроза? Или човаще? Причем здесь директор?

Чуть позже мы поискали в хранилище и естественно ничего там не нашли, так когда мы выходили и я выключал свет, у меня было дикое желание оставить Катеньку в хранилище и закрыть дверь. И опечатать. И когда ее бы обнаружили, я бы сказал, что так и было.

Как выяснилось чуть позже, ни одного меня посетила мысль о том, чтобы изолировать Катю от общества. Когда меня позвали на очередные посиделки за кофе, причем позвал А.А. лично, сказав:

- Джозеф, чо ты мотаешься весь день, успокойся и посиди с нами.

Короче сидели у смотрителей наша Катенька, А.А., Олеся, начальница другого отдела и я. Дождавшись, пока Катеньку позовет наш компотехник, мы прикрыли дверь, чтобы ее хоть пять минут не видеть. Олеся посмотрела на дверь, на свою начальницу, которая сидела около этой двери и сказала:

- Слушайте, давайте ее там закроем?

Я: и ключ выкинем!

Начальница другого отдела посмотрела на нас с пониманием и сочувствием и даже попробовала пошуровать ключом, но отговорила нас от этой затеи, мол техника-то жалко с ней оставлять.

Я: блин, и что нам с ней делать?

А.А.: Крысиный яд!

Я: Ну ок, насыплю я ей йаду, а потом что? Еще в тюрьме из-за этой дуры сидеть? Чо, украл-выпил-в тюрьму? Романтика?

Олеся: не надо, друг, она этого не стоит.

Олеся еще говорит: Джозеф сегодня злой, он такое Кате сказал!

Я: ничего такого по сути я ей не сказал. Олесь, я ж не продолжил! Я просто сказал "эта". Но я не сказал "эта дура", или "эта сука", или "эта звезда". А мог бы!

Олеся: но припечатал ты ее знатно!

Я прямо даже немножко воспрял духом, а потом еще А.А. анекдотов рассказал, мне аж захорошело. Знаете, приятно, когда тебя хвалят, даже за такой зашквар, как ругань на волнистого попугайчика.

Но я уже говорил, меня очень сильно расстроила эта ситуация с журналами. И я видел, как Катя радовалась тому, что мне Леха ввалил пиздов за это. Видимо это меня и довело. Хотя как выяснилось, не меня одного она достала за последние сутки.

Вчера Катенька без спросу взяла из комнаты охраны их городской радиотелефон с базы, чтобы позвонить в Москву из-за очередных проблем с 1С музеем. А чтоб вы знали, телефонов на охране два и один из них используется только в случае ЧС, по нему можно звонить только копам или пожарным. Другой телефон не такой важный, но охране он необходим. И брать его без спроса и где-то с ним ходить - это за гранью добра и зла. Один из наших охранников это заметил, отобрал у Кати телефон и влепил ей смачных пиздюлей, сказав, чтобы больше она не смела ничего брать из этой комнаты. А там, чтоб вы знали находится наш общий холодильник и микроволновка. Прихожу сегодня, хочу как обычно поставить контейнер с едой в холодильник - а там закрыто на ключ. Пошел к охране, ключ мне выдали. Смотрители говорят, что это из-за Кати, потому что все остальные-то адекватные. Уже до директора дошли все эти новости, так что она в понедельник или во вторник будет на планерке разговаривать про Катю и сильно интересоваться тем, как она за пять дней своей работы умудрилась достать до печенок ВЕСЬ музей. Ну чо, посмотрим кто будет радоваться последним.

Я понимаю, что тут может сложиться впечатление, что я прямо травлю этого волнистого попугайчика. Но ребят, вы ее не видели и не высиживали с ней по восемь рабочих часов в одном кабинете, пытаясь при этом сконцентрироваться на своей работе. Эта дура кстати искренне не понимает, почему все так на нее ополчились и что она такого плохого сделала. *фейспалм* Серьезно, если бы вам пришлось это выносить целую неделю, вы бы тоже захотели ее убить.

Однажды в студёную зимнюю пору

Я из лесу вышел

И снова вошёл.

** Winter Scene from the Stockholm Waterfront, 1899 **

Alfred Bergström (1869 - 1930)