Бруг-на-Бойне26 читателей тэги

Не понимаю довольно распространенного хэда про то, что Роше не знает Старшей речи или знает только несколько ругательств на ней. В смысле? Командир отряда, что искореняет бунтующий нелюдей, не может даже перехваченное вражеское послание прочитать. Толку тогда от него?

Понятно, что высокий штиль или какая-то устаревшая лексика ему нафиг не сдалась, чтобы ее учить. Но разговорным вполне владеть должен. Выходец с дна темерского общества, он явно в юности не раз и не два пересекался с теми же вызимскими нелюдями. Остальное уже на службе, по приказу Фольтеста дошлифовал.

Так и вижу Иору сочиняющего депешу в стихах с хитровыделанной рифмой, обширными метафорами и архаизмами, чтобы если уж перехватят, то чтоб Роше ночей не спал - переводил.

Причем этот троп распространен и в зарубежном фандоме. Но, блин, как? Как он без языка белок допрашивать должен? При этом в пути Иорвета благодаря ксеновоксу Геральт в Лок Муинне узнает, что Роше отправляют на разведку за Яругу, выяснить относительно сбора нильфгаардской армии на границе. И пусть за Яругой земли вассальных государств Империи, но туда нельзя заявиться как в лагерь к Хенсельту - размахивать лилиями, встать лагерем у всех на виду и требовать встречи с королем. Там его лилии это повод повесить без суда и следствия после трех дней пыток. Так что Роше там ждет именно шпионская работа под прикрытием (ага, купца-бакалейщика) - перехватить, напоить, подкупить, притопить. И то, что армейские приказы однозначно будут на государственном языке Империи не должно быть для него препятствием. А там, где нильфский диалект, там и до классической Hen Llinge недалеко.

Но чем хороши размышления над такими фактами канона - они могут дать ответы и на иные вопросы.

В частности, почему Роше в В3 говорит Геральту это: "Мы должны были задержать Черных на линии Дол Блатанна - гора Карбон. Мы и держали. Три дня. А потом нас просто снесли..."

Т.е. на вопрос: гора Карбон-Дол Блатанна это же граница между Аэдирном и Лирией-Ривией, какого хрена Роше там забыл, почему он не про Темерию говорит? Но в свете нового приказа все сходится: Роше из Лок Муинне срывается на юг, но время уже ушло - нильфы начали наступление и война настигает его как раз там, на линии Карбон-Дол Блатанна. И уже после прорыва черных там, Роше козьими тропами возвращается в Темерию, спасать то, что еще можно спасти.

 

Роше смотрит на одоспешенную королеву и понимает эльфов, что идут в бой с именем Аэлиренн на устах. У людей есть своя Белая Роза - и имя ей Мэва.

Мэва смотрит устало, Мэва отсылает из шатра всех, даже неизменного Одо, Мэва поднимает кубок:

- Да здравствует король.

Пьют молча. Думают о своем. Вспоминает ли Мэва Фольтеста или в думах ее есть место только собственному безрадостному будущему? Роше глотает горечь, что не запить вином, и думает о безнадежно устаревших приказах.

- Мне советуют не привечать тебя, Пес не сберегший хозяина - предвестник беды, - Мэва смотрит прямо и не щадит чужих чувств. - Вот только нашу с тобой беду уже поздно предвещать.

- Дело солдата - убивать, - склоняет он голову. Ни жалость, ни оправдания ему не нужны.

Королева усмехается понимающе.

- Добро пожаловать в армию Лирии и Ривии, Вернон Роше.

 

 

Захотелось мне кроссовер комикса/фильма "Старая Гвардия" с Ведьмаком, очень уж ладно история Юсуфа и Николо на Псину и Белку ложится. Канон вкратце










В итоге получился не то большой плотбани, не то недофик.



Вернон Роше отказывался себе признаваться в том, что ему всегда нравился Иорвет. Больше, чем мог позволить себе то, кто был правой рукой тогда еще не мертвого короля. Больше, чем достойный и сильный противник. Больше, чем тот чью красоту не смогло уничтожить увечье. Больше. Видимо, именно это “больше” и не давало ему довести до конца удар, заставляло подразнить холодом стали у горла, но не убить.

Иорвет всегда любил вызов, сам с безумством храбрых бросал его миру и с перекошенной улыбкой принимал его в ответ. Вся его долгая жизнь - один сплошной вызов. И последние четыре года таким вызовом был Вернон Роше. В мире населенном тараканами Роше оказался настоящим псом. Не бешеной тварью, которую убивают без сожалений, но королевской гончей что верно идет по следу.

Вот только в их очередной стычке в лесу у Флотзама все пошло не так. Было ли дело в том, что в этот раз Роше пришел не просто за командиром скоя'таэлей, но за командиром скоя'таэлей, участвовавшим в убийстве его короля? Было ли дело в том, что в этот раз перед Иорветом новым Шаэрраведдом маячил Верген и его будущая королева, а Роше так неудачно стоял на пути? Но в тот день они довели погоню длиною в четыре лета, в четыре зимы до конца.
И слушая как лезвия кинжалов с хрустом входят в тугую плоть, давясь ставшим вдруг таким густым воздухом и ловя последние вздохи своего врага - они просто смотрели друг на друга, пока Роше, как свойственно всем dh’oine, не разрушил хрупкий момент погладив Иорвета по щеке:
- Elaine...
Его губы кривились не то от сдерживаемой боли, не то от такой непривычной для этого лица улыбки. А дальше пришла тьма.

Приходили в себя одновременно, хрипящие, ошалелые, отползали в разные стороны, с недоверием разглядывали пропитанные кровью прорехи в одежде.
- Что за…?
У матерщинника Роше не нашлось слов? Иорвет предпочел не выяснять, просто сбежал.
Так и появились на свет две истории: о том, как один победил, но к ним приближался отряд лучников; о том как победил другой, но сохранил редкий экземпляр вымирающего вида.

Время поразмыслить над случившимся Иорвет нашел только на пути в Лок Муинне. Сбивая ноги на пути к тому, что когда-то было его домом, он яростно перетряхивал собственную память в поисках песни, истории, предания. В поисках ответа что за an’badraigh aen cuach с ними произошло. Он же точно знал, что убил Роше и что умер сам. Может он все так же лежит на той поляне и все это его предсмертный бред?
Бред или нет, но у Иорвета еще были дела пока bloede Ulchabhán, bloede mannas Филиппа Эйльхарт не убила его своими чарами. Как же это было больно, кто бы знал. Но кинжал он сохранил. О, Dana, Иорвет был рад рыцарям Ордена как родным, когда они спугнули mannas, решив, что чародейка - достойный приз, а уже мертвый эльф никуда не убежит. Ну, что ж, Иорвет их немного разочаровал.
Но не успел он насладиться своим новым умением как ненавистный темерец начал ему сниться. Буквально на следующий день, когда эльф перед началом совета дремал в какой-то темной щели среди руин, он “насладился” всеми прелестями сначала смерти от множества ран и потери крови, а потом и от пробуждения где-то в лесу рядом с городом, до смерти напугав этим девчонку Ла Валетт.
Из круговерти дней, что последовала за исцелением Саскии и возвращением в Верген, Иорвета вырвал сон о лавине черных и смерти на острие копья. А потом он просто перестал считать. Безумец, которого когда-то звали Верноном Роше, бросался в любой безнадежный бой, буквально каждой своей жизнью забирая с собой все новых и новых черных. Иногда Иорвету даже казалось, что Вернон Роше, азартный, жесткий и хваткий, умер на той поляне под Флотзамом, остался только патриот, раз за разом погибающий в его снах.
К концу осени Иорвет умер сам. Но не так, как с опостылевшей регулярностью умирал Роше, а изнутри. Слова Саскии были острее клинков. Взгляды бойцов тяжелее боевого молота. А невысказанные проклятия душили словно пеньковая петля. Он ушел. Двинулся в Новиград. Не дошел. Его и правда утыкали стрелами как ежа. И с хрипом втягивая студеный воздух кануна Саовины Иорвет думал только о том, а приснилась ли его смерть Вернону Роше?

Неделю спустя.
- Ты украл мою смерть, dh’oine!
- А ты - мою жизнь!
Va'esse deireadh aep eigean, va'esse eigh faidh'ar.

В твиттере ходит совершенно шикарно-криповый моб "Правила жизни в городе Н". Принесу свое.

Правила жизни в Таганроге.

Читай Чехова. Семь страниц в день и ты готов ко встрече с теми, кто населяет город на самом деле. Пенсне доктора, как глаз Кром Круаха, показывало истинное лицо города.

 

Жареные семечки не блажь, а мощный оберег, они до сих пор помогают сбить со следа и запутать мелких бесов. Тыквенные семечки - оружие профессионалов.

 

Настоящие же паладины просто говорят "тю", сто пятьдесят девять значений этого слова, особенно, в дуэте с "шо" сведут с ума даже Мефистофеля.

 

На отдаленных, тихих и глухих конечных остановках порой заводятся худые, высокие тени, что ждут того самого пассажира, от того на самых опасных линиях маршрутки до обеда ходят одними маршрутами, а после обеда — другими. Смирись.

 

На самом деле этот город под покровительством Дагона - ибо куда бы ты ни пошел, ты всегда выйдешь к морю. Никто не удивится, если однажды в непролазных дебрях и хибарах Богудонии найдут его храм. Если только его тайно не перенесли на завод "Прибой".

 

Но страшный, бомжеватый, пропахший рыбой мужик всего лишь безобидный рыбак. Или нет?

 

Чтобы уравновесить влияние древнего бога на набережной возвели тройной фаллический монумент из красного гранита. Вот только местные знают, что вообще-то гранит был серым.

 

Никогда не заводи беседу летним вечером с незнакомой девушкой в Красном переулке. Нечего говорить с той, чья голова днем украшает фасад родного дома, если только не хочешь оказаться рядом с ней.

 

На осине повесился Иуда, амброзия просто ненавидит нас всех, но коварнее всех тополь - такой тенистый и желанный в жару, с радостью готовый задушить тебя белым пушистым облаком. Тихую и непрекращающуюся войну с ними ведут каштаны и кипарисы. Цени их.

 

ЖАКТы придумали иные, для себя. Рядом с ними живут только те, кому они рады. Если вы с первой попытки нашли нужную квартиру не сломав мозг и не попав в пространственно-временную петлю - гордитесь. Если нет - зовите жреца из БТИ.

 

Ветер с моря дул... По легенде город стоит на подземном озере от того живет в городе особенный ветер - ветер снизу. Больше всего любимы им юные девицы в мини в мороз - скучно ему одному у озера, вот и забирает их к себе.

 

Летним вечером обходи десятой дорогой дома, из открытых окон которых тянет съестным. Либо захлебнешься слюной, либо попадешь на ужин Тем, кто питается не только запахами жертвенной пищи.

Натащу-ка я всякого своего с Вархаммер-однострочников. Там не везде, конечно, круг закрыт, но учитывая, что с момента публикации прошло уже по нескольку месяцев, а то и больше, то думаю можно.

1-10. Леман Русс, Сангвиний. "Прикидывайся невинным сколько угодно. Меня тебе не обмануть: твой запах - кровь и ярость".
читать дальше
Белым крыльям мечтать бы о ветре,
Белым крыльям алеть на рассвете,
Только мы за других в ответе
И дороги у нас те, а не эти.

Как из сказки лик ангела светел,
Глаз моих не смутить витражами.
Нам с тобою судьба - вольный ветер,
Не бежать бы только за миражами.

Нам с тобою судьба - кровь и ярость,
Лик луны над землею светел.
Не тоскуй брат, что та еще «радость»,
Нам привычно глотать горький пепел.

Мы из тех, кто не встретит старость.
В битве тонем, в багровом свете.
Ты молчишь, ну а я не спешу ответить,
Помолись за меня на том свете…


Исполнение 6-11. Leman Russ/ Corvus Corax. Auribus teneo lupum. H+
Латинская пословица Auribus teneo lupum дословно переводится как "Держать волка за уши", и в чем-то соответствует нашей "- Я медведя поймал! - Так веди сюда! - Не идет. - Так сам иди! - Да он меня не пускает!" Я, правда, ничего в духе пословицы сочинить не смогла, зато о буквальном значении нашлось что сказать.
читать дальше
- Да уймись ты, Ворон. Он же тебя покалечит!
Схваченный за руку Коракс ожег брата взглядом, следом локоть ожгла боль – Коракс вырвался из хватки и попробовал проскользнуть обратно. Туда, где за закрытой дверью раздавался язвительный рокот голоса Пертурабо и холодный приглушенный голос Гора. Но Русс слишком не хотел того, что может произойти дальше, и, наплевав на неудовольствие брата, сграбастал Ворона в объятья, изо всех сил прижимая его руки к телу.
- Иногда нужно уметь уступать. Находить компромисс.
- Русс, ты хоть сам себе веришь?!
- Пытаюсь. И тебе советую. Я завтра тоже иду на штурм, вместе мы выстоим. Вместе, слышишь?
Коракс не прекращал сопротивления медвежьей хватке брата. И Русс чувствовал, как перекатываются мускулы и бешено колотится сердце в притиснутом к нему теле. Ощущение, того что он ребенок, вместо робкой пичужки схвативший сердитого ворона, только усиливалось. Того и гляди клювом долбанет. И чувствуя, как в бока когтями впиваются жесткие пальцы, Русс проворчал в надежде разрядить обстановку:
- Только за нос меня не цапни.
- Нужен мне твой нос, я ухо планировал кусать, - Коракс сверкнул все еще злым взглядом, но вырываться любой ценой явно передумал.

Сообщение о падении Незримых Царей навязчивым треском шипело в воксе и тяжелым гулом отдавалось в голове. Отключив общий канал, Русс попытался вызвать Коракса, но ответа не получил. Обозревая затянутую дымом и сполохами огня площадь, он безрадостно отметил, что ее устилают тела в черной броне в количестве намного большем, чем хотелось бы видеть.
- Всеотцом тебя прошу, Гор, только не веди себя как мудак…
- Ярл?
- Не обращай внимания, Гримнр, - отмахнулся Русс и зашагал к пролому зиявшему вместо Врат Сорок Два.
О том, что Всеотец его не услышал, он понял на середине трапа, спускаясь на палубу «Мстительного Духа». Внимательно осмотрел разлившийся на скуле Воителя великолепный синяк, и, не говоря ни слова, скрылся в недрах десантного корабля.
- В жопу Гора. Курс на «Тень Императора».

Личные покои Коракса навевали воспоминания о пещерах – сумрачно и прохладно. Не найдя брата ни в кабинете, ни в небольшой оружейной, Русс заглянул в спальню. Комната тонула в тенях, и лишь слабый люмен высвечивал фигуру Коракса, что обрабатывал раны перед небольшим зеркалом.
- Дай-ка я, - Русс решительно вынул из руки брата ватный тампон. Рана на боку вчера, наверно, смотрелась страшно, но сейчас зашитая с припухлыми и покрасневшими краями больше походила на рубец от кнута. Прогнав сомнения, Русс начал аккуратно промакивать ее антисептиком, не забывая поглядывать по сторонам. Коракс в простых армейских брюках, обнажен по пояс. Босой. Кровать опрятно убрана, то ли по привычке, но, скорее всего, он даже и не ложился. И в апотекареон пошел последним. Русс сменил тампон и принялся за рану на плече.
Молчание затягивалось. Когда стало совсем невмоготу, Русс пробурчал куда-то в затылок Коракса:
- Мне жаль.
Тело перед ним вздрогнуло. Не став выяснять прничину Русс положил руки Кораксу на плечи. И сжал до хруста, до боли. До жизни. Пальцами провел от основания шеи к лопаткам. Широкой шершавой ладонью прогладил вдоль спины. Нырнув под руку, коснулся груди. Замер ладонью у сердца. И подняв взгляд в зеркало, увидел закушенную губу и полуприкрытые веки на болезненно бледном лице.
Русс считал, что елозить губами по губам - бессмысленное занятие, но когда Коракс повернулся к нему, не смог удержаться от крепкого поцелуя. Тот отвечал слабо, но тело под руками ощутимо расслаблялось. Не то чтобы такая отстраненность радовала Русса, но была все же лучше откровенного неприятия. Уложив Коракса на кровать и стянув с себя рубаху, он поспешил исполнить давно желанное. Так много надо успеть сделать. Жарко подышать на затвердевший от холода сосок. Проследить языком старый извилистый шрам. Дразнящее пройтись когтями по ребрам.
Увлекшийся ласками и войной с застежкой брюк Русс не сразу понял, почему его левое ухо так настойчиво хотят оторвать с законного места. Оставив штаны в покое, он увидел, что приподнявшийся на локте Коракс пристально смотрит на него, не переставая потихоньку выкручивать ему ухо.
- Наконец-то заметил. Ты что творишь?
- То, что нужно.
- Ты. Что. Творишь?
- От тоски тебя лечу, – буркнул Русс.
И с нажимом погладил через грубую ткань начавшую твердеть плоть. За что был вознагражден шумным вздохом. Русс еще разок прошелся ладонью вверх-вниз для верности и с удовольствием отметил, что жесткие пальцы на его ухе все-таки разжались и начали его за этим ухом почесывать.
- Как видишь лечение идет успешно, - нахальная улыбка едва помещалась на его лице.
- А сейчас ты предложишь мне закрыть глаза и думать о Терре?
- Э нет, если я еще чего-то стою, то скоро ты совсем думать не сможешь.
И Русс, к тому моменту совладавший с застежкой, в мгновение ока сдернул с Коракса брюки.

Спустя какое-то время они умостились на узкой кровати. Русс пытался не провалиться в дрему, а Коракс, лежа на боку, дышал в многострадальное руссово ухо.
- Чего морщишься?
- Щекотно.
- Да? А так?
Через мгновенье мочки коснулся влажный язык, а потом она и вовсе скрылась между губ Коракса.
- Ууууммм, издеваешься?
- Немного.


К-05. Коракс/Альфарий. Коракс все таки поймал Альфария и решил выпороть его плетью (не силовой, обычной) за все хорошее. Неожиданно Альфарию это понравилось. Кораксу тоже. Оба изрядно охренели с этого.
читать дальше
- Ооо, да. Вот так. Да! Как же хорошо.
- Ммм.
- Сильнее, не жалей меня, - голос Альфария прервался судорожным вздохом.
- Ага, - низко протянул Коракс шумно дыша позади него, его тело покрывала испарина, приятно холодившая кожу там, где их тела соприкасались. – Сюда бы Вулкана, он в этих вещах должен быть лучше.
- Какие у тебя фантазии, негодник, - промурлыкал Альфарий. – Могучий, черный мужчина, горячий как печка, и мы с тобой такие белые и хрупкие по сравнению с ним. Кажется, я где-то это уже вид…
Наказание за болтовню пришло сразу же и следующие пару минут он только и мог что всхлипывать от восторга, периодически выстанывая имя брата.
- Пройдись еще разок по заднице, только от души. И мы закончили.
- Закончили, - эхом отозвался Коракс, отходя в сторону и выпуская их рук порядком измочаленную плеть. Пол камеры покрывали осыпавшиеся змеиные чешуйки слабо поблескивая в тусклом свете.
- Кто бы мог подумать, что у тебя на спине это… растет.
Растянутый на раме наподобие витрувианского человека Альфарий лукаво – как есть змей – косился на него через плечо.
- У каждого свои недостатки, братец. Растет и растет, хорошо хоть линяет редко. Ты лучше подумай, как, после того как я сбегу, ты будешь доказывать Аренди, что действительно порол меня, а не жарко ебал на зависть всем Волками и порно-звездам Терры вместе взятым?


9-12. Дикая катачанская ёлочка, Вулкан и Коракс с сочувствуюими. "А давайте её заберём с собой!"
читать дальше
- Коракс, а ты прав, что-то в этом есть. Духоподъемное. Давай еще таких елочек с собой заберем?
- Знаешь, Вулкан, мне всегда казалось, что слова в детской песенке про "елочка гори" были о чем-то другом... - мрачно протянул Повелитель Воронов, рассматривая обугленную плотоядную катачанскую елочку в окружении взвода пирокластов.


12-03. Новая мода среди примархов: перекрашивание волос
читать дальше
- Русс, ты хоть представляешь сколько, без толкового биоманта, понадобится краски чтобы покрасить Сангвиния в брюнета? При том что примаршьи волосы устойчивы к аммиаку, едкому натру и некоторым кислотам. А сколько усилий чтобы сделать мне модное русалочье омбре в три цвета? И потом перекрасить обратно в платиновый блонд. Да еще и не пережечь волосы в процессе. Сангвиний вон один раз перестарался с осветлителем, пришлось стрижку фосфексом делать. Так что, ты как хочешь, а Магнуса и Тысячу мы вам с Мортарионом не отдадим и точка.
Русс потерянно оглянулся на братьев - Хорус явно был готов высказаться в его поддержку, ровно до того момента пока его не пихнули в бок белоснежным крылом, после чего Воитель закрыл рот и с сокрушенным вздохом потер затылок. Керз только похабно оскалился в ответ:
- Красавчик пообещал выстирать мой плащ детским карамельным шампунем - пришлось уступить.
Робауту хватило совести покраснеть под взглядом Русса: "Леди Ойтен хотела от седины избавиться". Лион просто демонстративно прочесал пятерней идеально колорированную золотистую гриву. В наступившей тишине заржал Альфарий.
- Коракс, а ты чего молчишь, ты же обещал?!
- Извини, брат, но раз дело приняло такой оборот, я должен тебе признаться - я блондин.
- Эээ, а как же это? - Русс указал на черную косу на плече Ворона.
- А это - имидж. И его, к сожалению, нужно поддерживать.
- О, Всеотец, почему ты не мог ввести моду на бритье наголо! - обреченный вопль Волчьего Короля еще долго не затихал в коридорах Императорского Дворца.


12-10. Нургл пытается совратить техножреца
читать дальше
- Сгинь порождение варпа, тебе не осквернить чистоту машины! Я избавился от бренной плоти, мне неведомо разложение.
- Да, что ж с вами всеми сложно-то так?! Давай начнем заново? – и через мгновение продолжает голосом любящего дедушки. - Помнишь, как в детстве ты любил отдирать корочки с разбитых коленок? Посмотри какая милая, рыжая ржавчина на твоей металлической руке, как приятно поскоблить ее ногтем, отколупнуть побольше, почесать вокруг. А вот еще одна на ноге. Ну разве не прелесть?
- +Ошибка воспроизведения. Звук издаваемый биологическими организмами в момент, когда дотянулся до зудящего места, не найден в библиотеке аудиоэффектов.+

cyberpunk/tech/mech/AU, Йорвет, titan!Роше

 

- Я не чувствую, я только фиксирую. Я не чувствую запаха твоего табака, раньше я бы слюной изошел, но теперь дым - это только небольшая помеха для оптических сенсоров. Я не чувствую тепла твоей руки, когда ты похлопываешь меня после боя или когда чинишь пробитые кабели. Фиксирую лишь давление на броне. Воспоминания? Воспоминания не приносят ни ясности, ни облегчения. После "пробуждения" я даже не удивился, что теперь тебя выше. И до сих пор не уверен хочу ли видеть тебя рядом.

- А вот я уверен! - и добавляет едва слышно. - И хочу.

 

полный текст

... когда готов писать сам.

 

На ярмарку в Скарборо едешь ли ты?

 

Первое что начал искать Йорвет, когда понял, что он жив, перевязан и не скован, это кинжал и свирель. Без кинжала ты все равно что голый. Без свирели ты не эльф. Играть ещё не было сил, но само ощущение гладкого дерева под рукой неведомым образом успокаивало. Простенькая, ничем не украшенная дуделка была вырезана им в Брокиллоне, где он мучительно долго заживал после тесного знакомства с судебной системой dh'oine. Тогда дриады сделали все возможное, но ещё в застенках Диллингена Йорвету стало понятно, что на лютне он уже не игрок.

Только лесу ведомо сколько он перевел заготовок пока творение рук его начало издавать что-то похожее на музыку, а не на хриплый волчий вой. Вот только Йорвету порой казалось, что дело не в кривых, переломанных, быстро устающих руках, а в нем. Что это его вой. Вой по тем, кто остался среди острых камней Ущелья Гидры, вой по растоптанной мечте, вой о пережитом предательстве. С тех пор утекло много воды, подлеченные руки крепко сжимали лук, ныли к затяжной непогоде и сносно играли на свирели. А Йорвет забыл о мечте, но не забыл о предательстве.

 

Миленький ты мой, возьми меня с собой,

Там в краю далёком буду тебе женой...

Не очень чистый девичий голосок с чувством выводил где-то под окнами историю о верности и предательстве. Про Роше нельзя было сказать, что он мастак спеть, но годы службы научили его тому, что у строевых и походных песен привкус крови и земли, разухабистая похабщина воняет кислым перебродивший пивом, бардские баллады благоухают дорогим вином, а настоящие песни несут с собой запах дешёвого табака, костра, дождя и отточенной стали. Как вскоре оказалось, эльфские баллады отдавали полынной горечью и разнотравьем.

Плохо видимый в сумраке эльф не спал, по-мышиному возился под тщедушный одеялом, вздыхал, пристраивался поудобнее, но тоже слушал невидимую певунью. Скука не щадила никого.

- Глупая песня, глупых dh'oine. Теперь понятно, почему вы плодитесь как тараканы. Как можно настолько не иметь гордости, что бежать следом когда тебя чуть ли не палкой гонят?

- Не нравится песня - сам спой, - с опасной ленцой отозвался из своей темноты Роше. И безмерно удивился, когда ушастый вместо того, чтобы послать к бесу, пошуршав под одеялом явил на сумрак божий приснопамятную по Флотзаму дуделку. И буркнув: "Не дождешься", начал наигрывать незамысловатый мотивчик.

 

Плавная, неуловимо щемящая мелодия лилась в сумраке, звенела пересохшим ручьем, свивалась кольцами рефрена, отдавалась болью где-то под сердцем.

- An bhfuil d`iol Scarborough evaly te?

Peirsil, saoi, róis agus dul tíme... - хрипловатый, прокуренный, совсем не эльфский голос раздался в ответ на мелодию из сгустившейся темноты. Вплелся, дополнил, добавил тоски.

- Надо же, темерский пёс не чужд прекрасного, - Йорвет удивлённо отнял свирель и покосился на своего слушателя поневоле. - Не видел бы тебя сейчас, решил бы, что острые уши под шапероном прячешь. Может ты даже знаешь о чем здесь поется?

- О двух придурках, что разругались в пух и прах, а теперь соревнуются в том, кто больше к другому не вернётся?

- Dh'oine, dh'oine, какие вы примитивные, в глубокой аллегории реальных событий, в истории возлюбленных из двух рас, разделенных случаем и гордостью, способных вновь стать minne mo лишь через невозможное, вы видите только двух придурков, издевающихся друг над другом.

- История двух возлюбленных говоришь, а как же тот куплет, где эльф грозит похитить деву и взять силой если она не исполнит загаданное? Вечно у вас так, снаружи сказочка о неземной любви, а копни поглубже та же гадость, что и у людей.

Йорвет вспыхнул, завозился поворачиваясь в его сторону, выругался от стегнувшей кнутом боли и вперил в Роше яростный взгляд.

- А у вас я смотрю, Aen Seidhe всегда во всем виноваты, что в жизни, что в песне. Хватит уже брехать, пёс, нет там такого куплета!

- Да сами вы себе виноваты. Песенка-то явно непоколебимость эльфьих принципов демонстрирует. Неудивительно, что вы вымираете. Ебаться надо, а не выебываться.

- Чую мир изменился безвозвратно, немытая крестьянка судит об искусстве, потаскуха о морали, а барон Кимбольт о смирении. Одни только Aen Seidhe в великой людской мудрости ничего не смыслят!

Йорвет, конечно, слышал от Лютика, что барды при обсуждении нового творения легко могут перейти к мордобою, но не ожидал, что он сам скатится на ругань так быстро. Пренебрежение Роше его всегда задевало сильнее прочих.

- Знаешь, что, выродок остроухий...

- Это я-то выродок? Если слухи не врут, то в отличие от тебя, - и Йорвет запнулся споткнувшись о взгляд тяжелый и страшный, каким гранит только и дробить. И понял, что ещё слово и наплевав на едва схватившуюся рану в ноге Роше встанет и голову ему оторвёт. В том, что встанет и что оторвёт сомневаться не приходилось. Вот и поговорили...

 

Йорвет не ошибся, Роше медленно и не без мата встал, но не голову отрывать, а выйти покурить.

Студеный осенний ветер быстро выдул лишние мысли, и принесший с собой шлейф крепкого табака и тумана Роше с какой-то непонятной для себя грустью смотрел, как неспособный сбежать эльф отворачивается к стенке и сопит прерывисто словно от долгого бега. Хотелось пить, прибить действующего на нервы сверчка и дослушать уже до конца эту дурацкую и трогательную балладу о двух придурках, что разругались в пух и прах и теперь соревнуются, в том кто больше к кому не вернётся.

 

Сегодня уже третий день, когда ушастому хватает сил выходить из дома без посторонней помощи. Доходит, правда, только до завалинки. Дальше не получается, даже на грёбаной эльфьей гордости и злости. Так и сидит, бледный, что твоя поганка, подставив меченую шрамом рожу неохотно греющим лучам солнца. Да, ворчит едва не сквозь зубы, но уже не матерится как пьяный краснолюд и порой даже отвечает на то, о чем спросили.

 

****

Когда войска отхлынули друг от друга, изнуренные, разбитые, скрипящие изломанными доспехами, Бьянка все же смогла найти их. Истекших кровью, отбросивших бесполезные лук и меч. И хоть в эльфском боку по рукоять засел боевой нож, а человеческую грудь пробил изогнутый кинжал, дыхание смерти стерло ненависть с изрубленных войной лиц. Роше и Йорвет покинули этот мир, смотря во тьму светло и спокойно... И крепко взявшись за руки.

Записи переносить не буду, все равно все обсуждение на дайрике идет.

Фрагменты пеервода новеллы Г.Хейли "Коракс. Повелитель Теней"

фик по заявке Leman Russ/ Corvus Corax. Auribus teneo lupum (800 слов, таки слэш, рейтинг детский)