А в небе ночном плывут корабли,
И месяц над городом светит;
Смыкаются тёмные очи твои,
Чтоб сон долгожданный встретить.
И в городе том пылают огни,
Неоновым красят дороги,
И людям дают возможность они
Найти другие пороги.
И кто-то идёт за огнями вслед —
Вперёд, несмотря на желание
Снова оставить в том мире след,
Похожий на покаяние.
А кто-то стоит и смотрит наверх,
Пытаясь мольбами к Богу,
Но просьбы те не взлетают вверх,
Падая в лужи под ногу.
А ты так же спишь, окружённая сном
И безмятежная, рядом,
Я же бессонницу пью тем вином
И песни пою своим ладом.
Я не хотела быть такой:
Весёлой, нежной и желанной,
Задумчивой и долгожданной,
Но ты нарушил мой покой.
А раньше я была другой —
Согретой ветреной сиренью,
Не любящей успокоение,
Обманчивой, ненужной, но живой.
Зачем пришёл ты? Говоришь, я снилась?
Но мы не виделись с тобою никогда!
Однако, если б не упала та звезда,
Я никогда к тебе бы не явилась.
Не протянула бы своей руки
И не взглянула нежно в твою душу,
А ты б в ненастье иль в декабрьскую стужу
Не проходил бы мимо той реки.
Она нам стала местом для свиданий
Когда-то очень редких, но ты всё ж
Всегда унять мне позволял ту дрожь,
Которую я получала от твоих касаний.
И там же, на брегах того же быстрого потока
Мы затушили оба нашу страсть,
И чтобы снова в омут не пропасть.
Мы разошлись с тобой. Судьба была жестока.
Я люблю твою улыбку —
Лучик света, тепла в декабре;
Я сыграю о ней на скрипке,
Чтобы помнить о ней везде.
Я спою ей свои баллады
О бескрайних звёздных ночах,
Ты ведь солнце моё, ты память,
Что целует меня при свечах.
Я люблю твои взоры,
Смотрящие только вдаль
И рисующие узоры
На холсте, где играет печаль.
Я знаю, ты не заметишь
Моих глаз грустную чернь,
Однако всё-таки встретишь
Со мной вечернюю темень.
Я люблю твои руки,
Обнимающие меня.
Им одним я почти готова
Отдать ночи и полдня.
Я отдам им ещё много,
Но, пожалуй, не сейчас:
Одним вечером пологим
Иль в предрассветный час.
Ты моё воскресное утро,
Только отданное не мне.
Но я поступлю мудро
И встречусь с тобой по весне.
И солнце плавно идёт с запада на восток, когда она начинает петь. И лучи его при этом слепят уставшие за ночь глаза, и невольно хочется их тереть.
А она продолжает заливаться раненным в сизое крыло соловьём так, что горы встают на дыбы, но никто, совершенно никто не может закрыть зияющей в этой душе дыры. А утро так же продолжает идти, и за ним плавно катится день. В том углу, что глазу невидимо, тоскует по ней чёрная тень.
Тень плачет и тянет руки тёмные к ней, но не дотягивается, ожигая о солнечные ворота дверей. Тень видит эту дыру и всем естеством хочет её закрыть, но проще, наверное, самый тайный клад найти и снова его зарыть.
А девушка продолжает вставать каждое утро и раненым соловьем петь, взывая к тени, что сможет душу её успокоить и согреть.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)