* * *

Этот корабль мог вполне стать вторым «Титаником». И не стал, потому что...

В общем, дело было так.

Лучший и всего 3-хлетний итальянский лайнер, «Андреа Дориа», был 212 метров длиной и высотой в 11 палуб. Он был роскошен со своими уникальными картинами, мозаиками, фресками и прочими атрибутами шикарности и в своём 51-м рейсе вёз из Генуи в Нью-Йорк 1134 пассажира и 572 члена экипажа. Днём 25-го июля 1956 года корабль уже на подходе к цели (прибытие планировалось на 6 утра) попал в полосу плотного тумана, что само по себе явление в тех широтах обычное. Необычно что 58-летний капитан Каламаи, сродни титаниковскому Смиту, также боясь выпасть из расписания, принял «сильное решение» - сбросить ход с 23 аж до 21,8 узла...

Второй участник драмы, комфортабельный шведский лайнер «Стокгольм» был поменьше (хотя самый большой в Швеции) — всего 160 метров и 534 пассажира и шёл обратно, из Нью-Йорка в Европу со скоростью 19 узлов.

Было время смены 3-го штурмана корабля, 26-летнего человека с длинным именем Иоганн-Эрнст Богислаус Август Карстенс-Иоганнесен.

Корабли увидели друг друга на радиолокаторах в 22.30.

[MORE=читать дальше]Шведу и в голову не пришло, что где-то рядом может быть плотный туман. Поэтому отсутствие в зоне видимости встречных корабельных огней его не тревожило. Опуская подробности, заметим, что так и не тревожило, пока прямо перед носом шведский офицер не увидел шикарный расцвеченный борт итальянского лайнера... Тормозить в море глупо: корабль не авто, если переключить его на «полный назад» корабль будет идти вперёд ещё мили три. Последовали 30 секунд кошмара, когда всё всем очевидцам уже было ясно, но уже ничего изменить нельзя. И в 23.10 посередь огромного Атлантического океана корабли нашли друг друга.

Кто был виноват? Вопрос непростой. Правильней будет «кто больше виноват». Позже, при расследовании, ни судовой журнал, ни машинный журнал, ни радиожурнал, ни путевая карта «Андреа Дориа» не были представлены экспертам. Было заявлено, что все эти документы погибли вмести с судном. Было ясно, что итальянцы хотят что-то скрыть. В свою очередь, шведский штурман совершенно не ориентировался в показаниях локатора, искренне считая, что «Андреа Дориа» дальше и в стороне, а в последний момент стал поворачивать корабль совсем не в ту сторону.

С силой более миллиона тонн «Стокгольм», с усиленным для плавания среди скандинавских льдов носом, как нож сквозь яичную скорлупу, врезался в бок «Андреа Дориа». И на итальянском лайнере начался ад. Для начала мчавшийся на всех парах корабль протащил с собой вперёд «Стокгольм», а потом выворотил его из своего бока, 2-3 раза стукнулся с ним бортами, высекая фонтаны искр, и ушёл в туман. В огромную пробоину хлынул океан.

Ещё перед ударом шведы начали закрывать аварийные переборки и преуспели в этом. Их корабль остановился в 2 милях от «Андреа Дориа». Поднявшиеся на мостик капитан и старшие офицеры были в шоке, но быстро и профессионально занялись делом. Объявили тревогу и аварийное положение, всем раздали спасательные нагрудники, включили помпы и насосы, порадовались полному отсутствию паники. Был оторван нос, затоплен носовой отсек (1 из 9 корабельных), множество выходов из кают были деформированы и затрудняли выход. Якорные цепи размотались до океанского дна, намертво зафиксировав корабль. Словом, положение тяжёлое, но не катастрофическое. Не погиб ни один пассажир.

Совсем иное творилось у итальянцев. Пробоина в их правом борту в верхней части достигала 12 метров, глубина — от 9 метров в верху до 2 метров внизу, ниже ватерлинии. Были повреждены 7 из 11 палуб, но всего 1 из 11 водонепроницаемых отсеков, крен на правый борт сразу достиг 20° и постоянно увеличивался, что означало, что вода скоро станет переливаться в другие отсеки и корабль затонет. Не обошлось и без роковой случайности: были повреждены и заполнялись водой 5 опустевших топливных цистерн вдоль правого борта, а 5 вдоль левого поднялись вверх над уровнем воды — залить их водой и попытаться таким образом выровнять крен оказалось невозможно.

От крена была ещё одна беда: 8 шлюпок поднявшегося левого борта на воду не спускались, а 8 правого могли вместить только около 1000 человек, обрекая остальных на гибель, да и висели они далеко от борта, исключая прямую посадку в них людей. Помаявшись, капитан Каламаи отдал приказ: аварийную тревогу на корабле не объявлять, чтоб не было паники (ага, а крен в 20° её не вызывал...), а SOS передать.

В 23.23 SOS приняло множество судов — от стоящего рядом «Стокгольма» и находящихся в получасе хода двух грузовых судов до огромного океанского лайнера «Иль де Франс», везшего свою тысячу пассажиров из Нью-Йорка во Францию. Французский капитан командовал кораблём всего месяц, но оказался человеком решительным: он приказал развернуть свой корабль на 180° и идти в тумане к месту катастрофы самым полным ходом, обещая меньше чем через полтора-два часа быть на месте.

Спущенные с «Андреа Дориа» шлюпки повторяли печальный опыт «Титаника»: находившиеся в них (в основном экипаж) поспешили отплыть от тонущего судна, оставив множество свободных мест. Около 200 членов экипажа уже через полтора часа после катастрофы поднялись на «Стокгольм», наплевав на морской долг...

В 0.45 подошёл грузовоз, спустивший обе свои шлюпки для спасения людей, а в 1.23 — американский военный транспорт, который тоже спустил 2 бота (правда ещё 4 приберёг). Продолжали спасать людей и шлюпки «Стокгольма» (одна из них стала как бы детской — в ней растянули одеяло и поймали им три десятка детей, сброшенных сверху). Но каждая приходящая шлюпка одновременно и приводила к вспышкам и без того царящей на «Андреа Дориа» паники, женщин и детей вперёд не пропускали. А крен уже достиг 30°...

Во многом происходящее напоминало «Титаник». Кто-то меланхолично напивался халявой в барах, кто-то бестолково и растерянно ждал помощи, кто-то метался по всем палубам, кто-то спасал свои драгоценности, кто-то искал своих детей или родителей, кто-то яростно дрался за места в шлюпках, кто-то помогал пострадавшим, кто-то играл в карты или слушал музыку, кто-то молился и ждал исключительно божьей помощи, кто-то всем мешал, а кто-то исполнял свой долг...

В 1.45 на всех парах прилетел огромный «Иль де Франс». Его капитан приказал зажечь все возможные огни и прожектора — для всех кораблей лайнер казался чем-то вроде новогодней ёлки. Встав в 350 метрах от тонущего корабля и закрыв его от зыби, французы бросили на спасение 11 шлюпок. Сюда же стали свозить спасённых и шлюпки с других кораблей. Паника потихоньку улеглась, всё реже люди прыгали через борт — спасение шло конвейером. В 2.45, выполнив свой долг полностью, при крене в 33°, итальянские моряки покинули затапливаемые машинное и генераторное отделения. К 4-м утра пассажиры были эвакуированы все, причём многих удалось вытащить из сильно повреждённых кают.

Капитан официально разрешил команде покинуть судно.

На борту накренившегося уже на 40° корабля осталось 12 добровольцев. 5 часов утра, тишина и ночь над океаном... В этой тишине в лазарете проснулся забытый всеми пациент-американец. Пробуждение как в фильме ужасов: тишина, накренившийся и явно тонущий корабль, эхо от его криков в коридоре... Он вылез наверх, оглядел красивую рассветную морскую панораму с кораблями и шлюпками и полез на корму, где запутался в сетке, выкинутой на всякий случай вдоль борта. Там его и заметила шлюпка с только что подошедшего танкера. Меланхолично болтающегося в сетке за бортом и отрешённого человека сдёрнули за ноги.

Капитан хотел было остаться на судне, но оставшиеся с ним штурманы не позволили ему этого. В полшестого утра он последним покинул судно. Вскоре, приспустив национальный флаг, дав три прощальных гудка и обойдя тонущий корабль по большой дуге, «Иль де Франс» со спасёнными людьми пошёл обратно в Нью-Йорк.

Вскоре стали прилетать арендованные репортёрами лёгкие самолёты, облетавшие место трагедии, снимавшие и фотографировавшие происходящее. В 9.45 покинутый корабль начал опрокидываться и через 25 минут ушёл под воду, продержавшись на плаву после аварии целых 11 часов. Практически одновременно с этим в море рухнула почти 20-метровая изуродованная часть носа «Стокгольма», который потихоньку своим ходом пошёл в тот же Нью-Йорк.

Имел место в этой истории и счастливый случай. Испанский уборщик на шведском судне проснулся от приступа морской болезни. Покинув свою каюту в носу судна (которая вскоре была уничтожена), он поднялся на верхнюю палубу, где его сшиб с ног удар при столкновении кораблей. Поднявшись на ноги, он услышал вдруг тихий испанский лепет девочки, звавшей свою мать. Это оказалась 14-летняя пассажирка с «Андреа Дориа» невероятным образом выброшенная из своей постели в каюте и перелетевшая по воздуху с корабля на корабль, лишь порвав при этом пижаму. Другим чудом было то, что её переломанную, но живую мать вырубали-вытаскивали из покорёженной каюты и обрушившихся сверху обломков два часа и вытащили-таки!

Как ни парадоксально звучит, но погибли всего 52 человека (45 с «Андреа Дориа» и 7 на «Стокгольме»). Ничтожно мало на фоне «Титаника».

То есть имела место самая крупная и самая успешная спасательная операция в истории мореплавания.