Плакало полмаршрутки

На этот раз Э. Л. Джеймс расскажет историю Алессии Демачи и Максима Тревельяна. Он – молодой английский аристократ, сноб и распутник. Она – загадочная, красивая и очень талантливая беглянка из Албании. Словно Золушка наших дней, Алессия подрабатывает горничной в роскошной квартире Тревельяна. Однако скоро всё изменится. Привлекательного хозяина апартаментов как магнитом влечёт к скрытной девушке, но что случится, когда каждый узнает секреты другого? Судя по отзывам, «Мистер» подарит нам страсть, опасность, влечение и резкие повороты сюжета.

«Мистер» – книга, которая в очередной раз доказывает, что современному читателю интересна не только высоколобая литература. Пусть классика остаётся классикой, но иногда в руки так и тянет взять что-то подинамичнее и поострее. Ниже читайте отрывок – в нём пока почти ничего не происходит, Алессия лишь мельком впервые видит Максима. Обнажённого. Но и в этом коротком тексте уже мелькают искры:

Стараясь взять себя в руки, Алессия медленно, глубоко вздыхает. Конечно, она очень удивилась, обнаружив хозяина дома в неурочный час, да ещё и спящим. Да. Вот так. И всё. И то, что она увидела его голым, значения не имеет. И не важно, что у него красивое лицо, прямой нос, прекрасно очерченные губы, широкие плечи… мускулистые руки. Совсем не важно. Она просто удивилась. Очень удивилась. Вовсе не ожидала встретить хозяина квартиры, тем более в таком необычном виде.

Да. Он очень красив.

Весь. С головы до ног. И волосы, и руки, и ноги, и ягодицы… Красавец. А какие у него глаза…В мысли врывается воспоминание из другой жизни – дома: холодные синие глаза, будто превратившиеся в льдинки от гнева, и ярость, обрушившаяся на неё.

"Нет! Нельзя о нём думать!"

Алессия сжимает ладонями голову и трет лоб.

"Нет. Нет. Нет".

Она убежала. Спаслась. Теперь она в Лондоне. В безопасности. И никогда больше его не увидит. Опустившись на колени, она перекладывает грязную одежду из корзины в стиральную машину, как научила её Кристина. Алессия проверяет карманы чёрных джинсов и вытаскивает из них мелкие монеты и презерватив, который попадается в любых брюках хозяина. В заднем кармане обнаруживается обрывок бумаги с номером телефона и именем Хизер. Алессия складывает все находки в карман, бросает в стиральную машину капсулы с порошком и включает её.

Потом она разгружает сушку и достает утюг. Сегодня она всё выгладит и подождёт в прачечной, пока хозяин уйдёт.

А вдруг он так и останется дома?

И почему она прячется? Он платит ей за работу.

Может быть, выйти и представиться? Она знакомилась с другими нанимателями, и ничего страшного не случилось, они вполне нормальные люди. Если не считать миссис Кингсбери, которая ходит за ней по пятам и поучает, как правильно мыть и подметать. Алессия вздыхает. Сказать по правде, остальные квартиры, которые она убирает, принадлежат женщинам. А мужчин она с некоторых пор опасается.

– Пока, Кристина! – кричит он, отрывая Алессию от раздумий и проглаживания воротничка мужской сорочки. Входная дверь с глухим стуком закрывается, и квартира затихает. Ушёл. Алессия с облегчением опирается о гладильную доску.

При чём здесь Кристина? Неужели он не знает, что Кристина уехала? Эту работу нашла для Алессии Агата, подруга Магды. Выходит, Агата не сказала хозяину квартиры, что у него новая горничная? Надо будет выяснить. Выгладив рубашку, Алессия вешает её на плечики и выходит в коридор. На столике у входной двери несколько купюр – это ей, за уборку. Значит, до вечера он точно не вернётся.

Обрадованная, Алессия с новыми силами возвращается в прачечную, подхватывает свежевыглаженное бельё и направляется в спальню.

Только здесь серые стены и тёмные деревянные панели, остальные комнаты выкрашены белой краской. Над широкой деревянной кроватью – таких широченных Алессия в жизни не видела – большое зеркало в позолоченной раме. А на противоположной стене – две огромные чёрно-белые фотографии: обнажённые натурщицы повернулись к фотографу спиной. Стараясь не смотреть на откровенные фото, девушка оценивающе оглядывает комнату. Ну и бардак… Быстро повесив рубашки в шкаф – это не просто шкаф, а целая гардеробная, пожалуй, побольше, чем спальня Алессии, – она кладёт выглаженное бельё на одну из бесчисленных полок. В шкафу тоже беспорядок. Так было и в тот день, когда Кристина впервые показала Алессии эту квартиру. Пожилая горничная не обращала внимания на бардак, а Алессия решила, что однажды приведёт огромный шкаф в порядок. Только не сегодня, иначе не хватит времени поиграть на рояле.

Повернувшись к шкафу спиной, Алессия раздвигает шторы на высоких, от пола до потолка окнах и бросает взгляд на Темзу. Дождь перестал, однако вокруг всё по-прежнему серое – и улица, и река, и деревья в парке. Приглушённые серые тона. Ничуть не похоже на её родные места, на её дом.

Нет. Её дом теперь здесь. Алессия прогоняет грусть, неумолимой волной поднимающуюся в груди, выкладывает на прикроватный столик всё, что вытащила из его джинсов, и принимается за уборку. Мусорную корзину она опустошает в последнюю очередь, высыпает содержимое в черный пластиковый пакет, старательно отворачиваясь от использованных презервативов. Это зрелище ввергло её в ступор ещё при первой уборке, да и теперь девушка всякий раз с трудом справляется с потрясением: как может один мужчина использовать столько презервативов? Гадость какая!

Алессия идёт по квартире, убирая, протирая пыль, натирая до блеска столики. Приводит в порядок все помещения, но не заходит в единственную комнату, дверь в которую Кристина приказала ей никогда не открывать. Протерев полы и удостоверившись, что у неё осталось ещё полчаса, Алессия уносит ведёрко с чистящими средствами в прачечную и перекладывает выстиранную одежду в сушильную машину. Снимает халат и прячет шарф в задний карман джинсов.

Чёрный пакет с мусором она оставляет у входной двери, чтобы вынести на улицу и выбросить в контейнер в переулке за домом. Приоткрыв входную дверь, Алессия вертит головой, оглядывая пустой коридор. Хозяина нет. Всё в порядке. В прошлый раз, убирая эту квартиру без Кристины, она побаивалась, что хозяин вернется. Но раз он ушёл и попрощался, пожалуй, стоит рискнуть.

Девушка торопливо шагает по коридору в гостиную и садится за рояль, наслаждаясь минутами покоя. Чёрный блестящий инструмент мерцает в отблесках восхитительной люстры, которая висит прямо над ним. Алессия нежно проводит пальцами по золотистой лире, выгравированной на крышке, и по словам под ней: STEINWAY & SONS.

На подставке рядом с рукописными нотами – неоконченной пьесой – лежит карандаш. Всё как в прошлый раз. Алессия читает ноты и слышит мелодию – печальную, полную одиночества и меланхолии. Музыка задаёт вопросы без ответов, блуждающие в бледно-голубой и светло-серой палитре. Как же связать глубокую, задумчивую мелодию с невежливым, но привлекательным мужчиной, которого она встретила утром?

Может быть, он композитор?.. На старинном столике у противоположной стены едва помещаются компьютер, синтезатор и что-то вроде звукового пульта. Пожалуй, здесь вполне мог бы работать композитор. А на стене несколько полок, набитых старыми пластинками; она знает, что там, потому что не раз смахивала с них пыль. Хозяин квартиры увлеченно коллекционирует музыкальные записи.

Отогнав неуместные размышления, Алессия разглядывает клавиши. Сколько же времени прошло с тех пор, как она играла на рояле? Недели? Месяцы? От страха, смешанного с раздражением, в груди на мгновение заканчивается воздух, и девушка в отчаянии разевает рот, как рыба, а к глазам подступают слезы.

Нет. Только не здесь. Она не разрыдается. Подсчитав наконец, что в последний раз её руки касались музыкального инструмента больше месяца назад, Алессия цепляется за рояль, борясь с острым приступом ностальгии. Сколько всего случилось за этот месяц!

Она прерывисто вздыхает, пытаясь успокоиться. А потом вытягивает пальцы и нежно касается клавиш.

Белые. Чёрные.

Знакомое с детства ощущение несёт покой. Она хотела бы подольше насладиться этими мгновениями и раствориться в музыке. Повинуясь мягкому движению Алессии, рояль издает звук аккорда в ми миноре. Звук получается чистый и сильный, требовательный, ярко-зелёного цвета, как глаза хозяина квартиры, и в сердце Алессии пробуждается надежда. «Стейнвей» идеально настроен.