•| Hell’s coming down

Грязь проникает сквозь кожу, сквозь стенки сосудов, плывёт по твоим венам. Вгрызается в разум. Страх душит в своих цепких объятиях. Разрывает на части лёгкие. Страх, политый грязью; грязь, пропитанная страхом — клубок запутался. Орудия пыток, разрушающие жизнь человека его же руками. Ломают запястья, подставляя судьбе безжизненные руки. Преследование, вторжение в обитель. Слепые видения крови на губах. В далёком прошлом шипят жёлтые пятна на стенах тесной квартирки. И где-то в центре сходит с ума предупреждающая сирена. Под этот тревожный звук одно тело сливается с другим без согласия последнего. Тошнотворные поцелуи. Скользкие от пота руки проводят по бедру. Здесь три звена. Три.

Потерпи. Сделай. Подставь себя. И тебя больше нет. Тебя смыли тёмной водой. Жалкий призрак того, кого никогда и не было. Для себя, не для других. Слепая мысль. Бесконечная слепая мысль себя.

... и я сейчас такая же, как все они. Давлю на себя, требую, огорчаюсь от отсутствия сил. Мне хочется ударить вместо того, чтобы погладить. Каждый сладкий подарок самой себе оборачивается тем, что я скептично думаю: "Не слишком ли балую?". И вправду как будто слишком. Пошла череда послаблений после бури.

... и я осознала, что так и не приняла тот факт, что больше никто не зайдёт ко мне домой без моего ведома. Я всё ещё как будто живу с "не шевелись, не дыши, сейчас начнётся".

Я вдруг подошла к зеркалу и вспомнила, что он уехал из города, из края. Я могу разложить вещи так, как хочу. Могу начать уборку с горой вещей на полу и диване. Могу перебирать, могу что-то делать для себя. Я никак не могла понять, почему этого не происходит, почему всё застыло, почему не пользуюсь подаренным временем. Коротким, но всё же. А, оказывается, всё моё тело пропитано страхом и грязью. Ни для тревожности, ни для панического страха, ни для апатии не нужна причина в настоящем времени. Они призраки, пришедшие из далёкого прошлого. Из запутанного клубка.

И всё же мне больно осознавать, что моё движение слишком медленно. Слишком. Каждый раз, когда я расслаблялась, что-то происходило. И не думаю, что это конец. Не могу вдохнуть в себя этот аромат свободы, не могу воссоздать свою волю из могилы.

Это не конец. Это начало чего-то нового. С цепями, тянущими вниз. Апельсиновая соль для ванны. Некачественная. С совсем не апельсиновым запахом. И всё же тело ощутило что-то вроде расслабления. Мне плохо знакомо это ощущение. Немного. Но что-то ещё живо.

Земфира — абьюз