Странная штука любовь

Фанфик по ЛогГ

 

"Говорят, что любовь –

Не когда лоб в лоб,

А когда в одну сторону…

Каждый выбрал правую из дорог,

А правее – которая?"

(С.Никифорова aka Алькор)

 

Однажды тёплым майским вечером Его Императорское Величество Райнхард I вышел из своей резиденции, сел в машину и набрал на бортовом компьютере адрес загородной виллы Аннерозе.

Нет, он ехал не к сестре. Точнее - и к сестре тоже. Как и прошлый раз, и позапрошлый, основной целью визита был разговор с Зигфридом.

После тяжелого ранения осенью прошлого года Кирхайс несколько месяцев провалялся в больнице. Врачи только разводили руками: "В рубашке родился! Чуть влево - чуть вправо, и - не выжил бы!" Теперь он долечивался за городом. Подальше, так сказать, от суеты и шума.

 

И вот недели две назад Зигфрид объявил другу и сюзерену о своём решении подать в отставку. Утверждал, что всё дело в последствиях ранения, что он боится, что здоровье может внезапно подвести его, и тогда он подведёт... Но Райнхард чувствовал, что друг что-то не договаривает и был более чем уверен, что дело не только и не столько в этом. "Дорогая сестрица старается!" - раздражённо думал он. - "Что ж, по-человечески всё можно понять. Кирхайс — хороший, видный парень, её любит, да и ей, видимо, надоело одиночество. Но кто мешает выйти замуж и отпустить мужа на службу?! Так живут миллиарды семей! В конце концов, так придётся делать и моей жене, если я когда-нибудь женюсь!"

 

За грустными размышлениями Райнхард и не заметил, как доехал. Машина плавно остановилась у крыльца двухэтажного коттеджа. Райнхард сидел, сцепив руки перед собой. Неожиданно его начал раздражать собственный плащ. "Какого чёрта! Хожу как истукан какой-то! Снять что ли? В конце концов, к близким людям приехал..." "Нет! Нельзя! Я должен быть в форме!" - одёрнул он сам себя и вышел из машины.

 

Аннерозе уже бежала к нему. Она явно была очень рада видеть брата.

 

Райнхард церемонно напоказ (а вдруг прислуга видит!) поцеловал руку сестре:

- Прекрасно выглядишь

- Ваше Величество! Ой, Райнхард... ты так редко приезжаешь, мы так тебе рады! Как ты?

«Мы!» - царапнуло Райнхарда.- «Неужели я прав?»

- Я хорошо. Как ты сама? Как Кирхайс? Уже оправился? - голос Райнхарда был ровным и спокойным

- Лучше! Значительно лучше! Он спускается, сейчас выйдет.

 

С этими словами они вошли в дом.

Райнхард всегда уважал вкус сестры и оценил красоту и уют дома, который Аннерозе устроила для себя. И не только для себя, как Райнхард убеждался всё больше и больше. Вот только ощущения от этого домашнего уюта вдруг оказались совсем не такими, как он ожидал. Дом давил на него. Слишком явно ему тут не было места. Да и Зигфриду, по сути, тоже. Только понимал ли это друг?

- Ваше Величество! Райнхард! Чёрт возьми, как же я рад тебя видеть! - Зигфрид тяжело, опираясь на толстую трость, спускался по лестнице. Выглядел он уже не так плохо, но явно каждое движение давалось ему с огромным трудом.

Райнхард бросился вперед, протянул руку другу, чтобы поддержать, помочь. Улыбка на его лице сияла ярче, чем лампочки вокруг. Первый раз за вечер!

- Я тоже рад тебя видеть, Кирхайс.

- Не надо, Райнхард, всё в порядке. Не помогай, я должен сам. Ой, простите, Ваше Величество, - Зигфрид перехватил трость в левую руку, попытался встать по стойке "Смирно" и улыбнуться. Удалось.

Райнхард поморщился:

- Прекрати издеваться, Кирхайс. Для тебя я все равно не Ваше, а как максимум Твое величество.

- Извини. Ты всё-таки теперь - государь. Ни тебе, ни нам не следует забывать об этом!

Райнхард помрачнел, отошел от друга.

- А кто ты сам, ты еще помнишь? - поинтересовался он. - Вообще-то ты – первый из моих высших офицеров, моя «правая рука», но я что-то не вижу, чтобы ты постоянно об этом помнил

- Прости. Я же говорил тебе: я прошу отставки. Пойми, я теперь - калека. Доктор Хаусман признался мне, что окончательно я вряд ли смогу восстановить здоровье. Отпустите меня, Ваше Величество. Отпусти меня, Райнхард…

 

- Ты калека не на голову. - Райнхард говорил теперь резко и жестко. - Мозги тебе не вышибли, так что советником моим ты вполне можешь оставаться. Или ты так не хочешь... ты думаешь... - Райнхард остановился, потер глаза, в последнее время он почти не спал. Мысль пришедшая в голову была страшна. Неужели теперь и Кирхайс... Додумывать он не стал.

- Я же не тиран и деспот, Кирхайс, дружище, - мягко сказал он. - И не собираюсь заставлять тебя носиться по Галактике верхом на железном коне, и размахивать оружием направо и налево. Я всего лишь... - И снова остановился. Потому что не мог заставить себя сказать "прошу быть рядом".

- Голова-то голова, Райнхард, но правая рука на то и правая рука, чтобы всегда быть при тебе, - грустно улыбнулся Зигфрид. - И на мостике "Брунгильды", и на совете. А иногда - и в личных покоях. А я со второго этажа пять минут спускался. И потом ... - он замялся. - Энни очень волнуется.

- Подумаешь, физически ты быстро восстановишься. - отмахнулся Райнхард от первой фразы, но последняя заставила его насторожиться. Недаром он был политиком. - Погоди, а при чем тут моя сестрица? Твоя работа ее никак не касается.

И снова резануло где-то в области сердца: неужели? Не может быть. Только не Кирхайс!

- Да как раз касается, - виновато улыбнулся Зигфрид. - Ты же знаешь, я давно люблю её. Так вот, как-то на днях я расслабился. И - признался ей в этом. А она... - и снова улыбка. Теперь уже - счастливая, - назвала меня дураком, и сказала, что уже давно любит меня. И что ей неважно, что я калека. Выходит, я и был дурак. Прости, наверное, я сейчас слишком счастлив.

- Ну, так это же прекрасно. - Райнхард немного расслабился. - Я рад, и всячески вас благословляю. И свадьбу устроим в лучшем виде. Прямо в Нойе Сан-Суси. Через месяц вас устроит? Сегодня все обговорим, а завтра поедешь со мной. Дела не ждут, Кирхайс, собирайся. - И поймал себя на том, что сердце снова замерло в ожидании ответа.

- Спасибо, друг. Но, пожалуйста, не торопи меня. Мне и так неловко, что я тебя подвёл. Пойми, синекура мне не нужна и не интересна. Ты будешь не только править, но и воевать. Я - человек военный. Я больше ничего не умею. А калека в армии... Такие как Оберштайн должны быть исключением, а не правилом. Да и того же Оберштайна я никогда не смогу заменить. Мозги, знаешь ли, не так заточены! Я - строевой офицер. Лучше я найду себе другое дело. По силам. Полезное и для нас с Энни, и для Империи, то есть - для тебя, – и опять – улыбка. Виноватая и счастливая.

 

Дверь была прикрыта неплотно, и Аннерозе слышала весь их разговор. И плакала. Ей было страшно и за брата, и за друга. Вмешаться, зная характер брата, она не решалась.

 

- То есть ты хочешь сказать, что теперь считаешь себя ненужным мне? Что я, на твой взгляд, могу просто отправить лучшего друга, можно сказать - брата, гнить в этом... в этой... - подобрать нужное слово Райнхарду не удавалось. - Единственное, в чем ты всегда был, есть и будешь полезен, друг мой, это не махание предметами, а реальная помощь мне. Да, я стал Императором, но без твоей помощи, я уже полгода точно был бы трупом. Ты считаешь, что я принуждаю тебя воевать? Нет, я просто... просто мне нужна твоя помощь. Ты мне нужен. И как же наша мечта? Ты помнишь, как мы мечтали, тогда, ночью в парке?! - Райнхард остановился, понимая, что еще немного и сорвется в банальную истерику. Ну не ожидал он, никак не ожидал такого... предательства. Вот и сказал себе это слово.

- Спасибо. - Зигфрид встал и медленно пошел по комнате. - Я боялся и боюсь, что не смогу ещё раз успеть. Как тогда, понимаешь. Это – раз. И ещё. Я прекрасно помню нашу мечту завоевать Галактику. Но теперь у меня есть ещё одна мечта: сделать свою женщину счастливой. Это – два. Не торопи меня, Райнхард! Прошу Вас, Ваше Величество! Я пока ещё не нашёл способа идеально совместить эти две мечты.

- Но в принципе ты собираешься их совмещать? - очень тихо спросил Райнхард.

Зигфрид молчал, закрыв глаза и сжав зубы. В какую-то секунду Райнхард испугался, что друг сейчас потеряет сознание, но обошлось.

- Мечта должна быть, - Зигфрид поправил волосы, тяжело опустился на стул и продолжил ещё тише, так тихо, что стало страшно. - Далекая, красивая. Как самая-самая дальняя звезда во Вселенной. Ты вряд ли когда-нибудь туда попадёшь, вот и представляешь, как там всё распрекрасно. И что звезда эта добрая и ласковая, и что планеты возле неё - настоящий рай. И что живут там добрые феи да эльфы-волшебники. Но бывает и другая мечта. Та, которая рядом ходит. Когда ты полюбишь, ты поймёшь это сам. Я очень хочу их совместить. Но не торопи меня, Райнхард! Я хочу и на земле стоять.

Райнхард опустил голову. Он понимал, что проиграл. Только что вот здесь на этом самом месте он терял друга. Терял так, как никогда в жизни. Когда он думал, что Зигфрид умирает, боль была острой, пронзительной, от которой хотелось кричать. И он кричал, требовал, приказывал... делал, хоть что-то. Сейчас сделать ничего было нельзя. Зигфрид уходил. И уходит не в никуда. Уходил ко второму по-настоящему близкому для Райнхарда человеку. А следовательно, уходят они оба. Сестра переставала быть его «тихим уголком», А Зигфрид — тем, кем был для Райнхарда многие годы - тем, кому можно было безоговорочно доверять, перед кем можно было быть слабым. Теперь Зигфрид говорил "не торопи", говорил "мне нужно другое". Может быть Райнхард был слишком эгоистичен? Сам тянул друга туда, куда тот не хотел? Он вспоминал их прежние разговоры, их мечты. Нет, он не принуждал Зигфрида ни к чему. Никогда. Не будет и сейчас. И свою боль от потери он будет прятать всегда и ото всех. И впервую очередь от самого Зигфрида, который сейчас смотрит жалобными глазами. Он, Райнхард, должен быть сильнее всех. Всегда.

И он заставил себя выпрямиться, улыбнуться. Только в глазах больше не было ни радости, не боли. Ничего. Пустота.

- Конечно, Зигфрид, поступай так, как считаешь нужным. Я желаю тебе скорейшего выздоровления, и чтобы твоя мечта... чтобы она была всегда рядом.

 

- Всё-таки обиделся, - тихо сказал Зиг. – Райнхард, пойми, я не хочу больше быть ничьей "правой рукой". Я хочу быть собой. До самых дальних звёзд, говоришь? Помню! Так туда можно дойти, не только бряцая оружием. Можно ещё и землю пахать. У меня жизнь разделилась: до того выстрела и после. Сейчас у меня каждый миг идёт по другой цене. Я не хочу, чтобы ты уходил с тяжёлым сердцем. И не хочу, чтобы ты питал иллюзии. Я изменился. Жизнь изменила. Но я тебя по-прежнему люблю.

 

Райнхард повернулся, чтобы уходить. Больше ему здесь делать было нечего. Его Величество Император Райнхард I возвращался к своим делам. Один. И так теперь будет всегда.

 

Аннерозе и Зигфрид стояли на крыльце и смотрели вслед. Аннерозе плакала.

- Он считает, что мы предали его, - тихо сказала она. - И он не вернётся. Зиг, милый, скажи, что мы сделали не так? Неужели мы не имеем права?!

- Не плачь, Энни, - Зигфрид обнял подругу. - Всё мы сделали правильно. А Райнхард... Райнхард вернётся. Когда и каким — не знаю. Но вернётся.

 

 

"Как дети малые, честное слово!" - подумал военный министр Нойе Рейха Пауль фон Оберштайн, отключая наушник. Маленькая изящная пуговица, на которую застёгивался внутренний карман любимого кайзеровского плаща, сделанная за немалые деньги по особому заказу мало кому известной феззанской фирмой, оправдывала потраченные на неё деньги. Хорошо оправдывала!