Пообещай мне...жить. Не правильно. СТРОГО 18+.

Часть 8. На картинке Тим и Крысёныш

 

Pov. Крысёныш

 

Он сидел на диване и пил кофе, теперь он часто бывал со мной, мы разговаривали обо всём, он даже учил меня готовить, относился ко мне так, как никто и никогда - как к человеку, хотя, звал всё равно "Крысёныш", ну и пусть, я даже привык к этому. А ещё, он даже почти не запирал меня, делая это лишь тогда, когда уходил из дома.

 

Не запирал... Мой взгляд метнулся на дверной проём. Не закрыто... Комната ведь не закрыта! Тим пил кофе и смотрел в окно. Я могу свалить отсюда. Я резко сорвался с места, и побежал в коридор, к входной двери.

 

- Стой, сука!!! - Звон разбивающейся об пол чашки, приближающийся топот ног.

 

Открываю задвижку на двери, распахиваю дверь, переступаю порог... Его рука хватает меня за волосы, резко дёргает, я падаю назад. Назад в квартиру... Дверь закрывается. Я лежу и не двигаюсь, боюсь даже дышать. Тим наклоняется ко мне, хватает меня за ворот футболки, тянет на себя, я сажусь. Его лицо так близко от моего, и серые глаза потемнели от злости, а из-за расширившегося зрачка они почти чёрные. Губы Тима сжаты в прямую узкую линию, правой рукой он сжимает горловину моей футболки, левая сжата в кулак, занесена для удара, но ударить он не решается. Я внимательно смотрю в его глаза, и, вдруг, неожиданно для самого себя улыбаюсь.

 

Так искренне и беззлобно.

 

- Тварь ты неблагодарная. - Тим отпускает меня, и, заложив руки за спину, и ссутулившись, как старичок, бредёт назад в комнату.

 

Я встаю и шагаю за ним. Действительно, а куда я бежал? Туда, где холодно и нечего есть? Или, может, в тюрьму? Не понимаю - что на меня нашло...

 

- Эй, извини! - Забегаю вперёд него, и останавливаюсь лицом к Тиму.

- Да мне вообще плевать на тебя.

 

Он выглядит скорее печальным, чем злым. На полу разбитая кружка и разлитый кофе.

 

- Я уберу осколки, могу приготовить ещё ко... - Удар! Его кулак врезался мне в скулу, и мир помутнел, а потом погрузился во тьму. В голове зазвенело.

- Не лезь ко мне, понял?! - Услышал я, сквозь пелену темноты и боли. - Я ненавижу тебя!!!

 

Удар. Он пнул меня ногой в живот, я свернулся в клубок, и ощутил, что начинаю приходить в себя. Перед глазами мелькала рябь, как телевизионные помехи, но зато теперь я мог видеть.

 

- Понял... - Улыбаюсь, из носа течёт кровь.

- Да почему ты улыбаешься всё время? Ненормальный? - Тим подошёл, поднял меня, и бросил на диван.

- И, всё-таки, тебе меня жалко...

 

Pov. Егор

 

- И где ваш призрак? - Усмехнулся Ефим.

- Ну, так мы его на чай не приглашали! - Я отхлебнул из своей чашки.

- Так давайте пригласим. - Вполне серьёзно заявил Ефим. - Кира, тащи ещё одну чашку.

- Что? - Засмеялась она. - Ты шутишь?

- Да серьёзен я! Давай, неси посуду, налей чаю.

 

Она послушно налила чай, и поставила кружку на стол, напротив свободного стула.

 

- Уважаемый призрак, не согласитесь ли вы выпить с нами чаю? - Громко произнёс Ефим, и огляделся по углам.

- Его Александр зовут! - подсказала я.

- Ок. Уважаемый Александр, не изволите ли вы к нам присое...

 

Свет погас. Да, снова вырубилось всё электричество. В один прыжок Кира оказалась у меня на коленях, и прижалась к моей груди. Я несколько растерялся, но чисто машинально обнял девушку. Александр сидел прямо напротив меня. У Ефима в прямом смысле упала челюсть, он застыл в нелепой позе с приоткрытым ртом.

 

- Добрый вечер. Что-то хотели?

- Аг-га. Чаем угостить. - Ефим попытался улыбнуться.

 

Александр рассмеялся.

 

- Ну, спасибо, раз так! Давно меня никто на чай не звал.

 

Яркая вспышка, и свет снова зажёгся, загудел холодильник.

 

- Смотрите-ка, а чая и правда нет! - Воскликнула Кира, как только мы свыклись с яркостью освещения.

- Надо же. - Усмехнулся я. - И печенье всё исчезло!

 

Печенье исчезло всё, всё, до последней крошки. Мы как-то синхронно рассмеялись, а потом не сговариваясь встали и вышли из-за стола.

 

Pov. Кира

 

"Дура... Надо же, какая я дура! Влюбиться... Влюбиться в первый раз в жизни. В кого?! Этот мальчишка... Чёртов извращенец!!! Гомик!!! Он - Гей!!!" Я сижу на кухне, забравшись прямо на стол, и обхватив колени руками, смотрю в окно, на яркую полную луну и чёрное небо, а в голове, как некая дразнилка, снова и снова играет песенка группы Тату:

 

"Слёзы душат,

Мысли жить мешают.

Трудно слушать,

Нет, не понимаю.

...

Всё же знаю -

Это безнадёжно,

Но мечтаю,

Таю, таю, таю, таю, таю, таю...

 

Мальчик-гей, мальчик-гей,

Будь со мной понаглей.

От стыда не красней,

Мальчик-гей, мальчик-гей.

Положи на друзей,

Мальчик-гей, мальчик-гей.

От меня офигей,

Мальчик-гей..."*

 

"Они спят вместе, в одной кровати, он сейчас обнимает его, а я сижу тут, и скулю, как побитая собачонка. Как, как я должна жить с ним в одном доме, готовить ему еду, завтракать и ужинать вместе с ним, и при этом понимать, что он не мой, что он никогда меня не полюбит. Каждый раз, когда я смотрю на него, я вспоминаю тепло его рук и мягкость губ. Он был... так восхитителен в постели, и... гей. И тем не менее, я всё ещё на что-то надеюсь. Дура! Дура! Я схожу с ума от его взгляда, за ещё одну ночь с ним, я и правда готова отдать душу дьяволу! Я согласна на всё ради него, на всё... ЭТО НЕ ПРАВИЛЬНО!!!" Шаги. Я услышала шаги, и вздрогнула. На кухню вошёл Ефим.

 

- ЭТО НЕ ПРАВИЛЬНО, СЛЫШИШЬ?!! - Захлёбываясь слезами выкрикнула я.

- Что не правильно? - Опешил Ефим.

- Ваши отношения! Ты не должен быть с ним!!! Парень не должен любить парня, не должен!!!

- Влюбилась? - Он подошёл и обнял меня за плечи.

 

Я прижалась к нему и кивнула. Он погладил меня по голове.

 

- В том, что он такой, есть и моя вина. Ты уж прости, но мы нужны друг другу, я люблю его и никому не отдам.

- Ну и... забирай! Не нужен он мне, не нужен!!! Твой мальчик-гей...

 

Он вздохнул.

 

- Кофе хочешь?

- Да. С молоком.

 

Он поставил вариться кофе в большой турке на три чашки, я сидела, и бездумно смотрела на свои сцепленные вместе руки.

 

- И не думай, что я готова спать с каждым встречным. Мне кажется, что я начисто сошла с ума, едва переступила порог этого дома. Его глаза, его улыбка... А когда я оказалась в его объятиях, то не смогла отказать себе в этом маленьком безумии. Ведь ты же в курсе, что я с ним спала? Он говорил тебе?

 

- Да, говорил.

- И что же? Что он сказал тебе?

- Я не хотел бы...

- ГОВОРИ!

- Он лишь сказал, что убедился окончательно, что девушки его не привлекают. Нет, дело не в тебе, поверь. Ну, просто он такой.

- Такой... Да откуда такие берутся?! К чёрту кофе, открывай коньяк!!!

 

Pov. Крысёныш

 

- Ты слабенький такой! - Тим гладит меня по волосам, наклоняется к моему лицу и изучает глаза, слегка отодвигая пальцем верхнее веко. - Сотрясение, кажется. Ты как, убийца малолетний?

 

Вздрагиваю от такого обращения. Убийца... Да, я убийца.

 

- Голова болит. Очень. И тошнит немного.

- Извини... - Отводит взгляд.

 

Это несколько шокирует меня. Он извиняется?

 

- Ты извиняешься... передо мной?!

- Пожалуй. - Смеётся. - Я начинаю привыкать к тебе, Крысёныш! Начинаю привыкать... Наверное, для меня это норма жизни - жить для кого-то, точнее, даже, кем-то. Раньше я жил Александром, да, я был слишком уж привязан к брату, восхищался им, и каждым его шагом. Сначала мы жили вместе с мамой, потом Сашка уехал на учёбу, в этот самый город, и... Я уехал за ним. Перевёлся в другую школу. Тогда ему было девятнадцать, мне одиннадцать. Мать сняла нам квартиру. Я ждал его домой, готовил ему еду, стирал и гладил его вещи. Я с упоением слушал о том, как прошёл его день, и просто всё, что он мне говорил, всячески ему помогал, поддерживал, порой ночами я писал за него конспекты и делал рефераты. Через два года мать умерла, и он стал моим опекуном. Я рос, и моя зацикленность на нём росла. И я даже был вполне счастлив. Но однажды появился ты...

 

Сначала я хотел убить тебя, а теперь я...

 

Он вдруг резко замолчал, встал, и вышел из комнаты.

 

- Эй, Тим! - Я попытался встать, но голова закружилась, я просто-напросто свалился с дивана, и рассмеялся своей неуклюжести.

- Ну что ещё? - Тим заглянул в комнату. Потом подошёл, взял меня на руки, и аккуратно положил на диван. - Лёгкий такой... Кто тебя вставать-то просил?

- Почему ты ушёл?

 

Он сел рядом со мной, и долго сидел молча, то глядя мне в глаза, то рассматривая пол.

 

- Ты ещё мелкий, да и вообще вряд ли меня поймёшь. Не правильно всё это. - Наконец ответил он, и улыбнулся.

- Я достаточно взрослый, чтобы убивать. Почему ты думаешь, что я слишком мал для того, чтобы любить?

 

Он вздрогнул. И в глазах его мелькнуло удивление.

 

- Крысёныш, никогда не говори мне этого.

- Никогда?

 

"Не говорить чего? Что я целыми днями жду с ним встречи, что скучаю, что боюсь однажды не увидеть его глаз, что... кажется, люблю его. Если это и есть любовь." - Я мысленно вздохнул.

 

- По крайней мере, до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать.

- А мне, может... - Я отвёл глаза, и начал нервно теребить край своей футболки. По щекам предательски потекли слёзы. - Никогда восемнадцать не исполнится. Вчера мне исполнилось четырнадцать, а восемнадцать...

- Прекрати. Ненавижу сопли. - Он потрепал меня по волосам. - Так у тебя был день рождения? Чего не сказал? Доживёшь ты и до восемнадцати, и до двадцати, и дальше...

- Смысл говорить, какая тебе разница. Ага... - Я размазал слёзы кулаками по щекам. - И будем мы жить долго и счастливо, и умрём в один день!

- Ну, уж не до такой степени, не мечтай.

- Скажи, а что ты будешь со мной делать? Ведь так не может вечно продолжаться. Тебе придётся меня сдать... Или убить... Сколько лет мне дадут, как думаешь?

 

Тим скривился, как от зубной боли.

 

- Мне на дежурство пора.

- Постой! Прекрати уходить от ответа! - Я сорвался на крик, хотя сам не ожидал этого. - Это я тут ребёнок, а ты взрослый! Ты! Ты мужчина! Так скажи мне прямо! Скажи мне всё прямо!!! Я лично скажу, мне не слабо - я не хочу умирать! Да, я совершил ужаснейшее преступление, да, я каждую грёбаную ночь слышу их крики и это сводит меня с ума, да, я никчёмная и никому не нужная дворняга, но я не хочу умирать! И... Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!

- Заткнись! Я не думал обо всём этом. Не хотел об этом думать, и сейчас не хочу, но понимаю, что однажды, всё же, мне придётся. И да, ты нужен МНЕ. Я тебя люблю, чёрт побери... Всё, мне пора. - Он вышел из комнаты, так и не подняв на меня глаза, и снова запер дверь комнаты на ключ.

 

Да не убегу я... В голове гудело, и от собственного крика, и от слёз, и от мыслей и эмоций. Мир казался почти нереальным, я закрыл глаза, и попытался заснуть, но на грани яви и сна вновь раздался тоненький детский плачь: "Ма-а-ма, мамаааа!.."

 

* - Цитата из песни группы Тату "Мальчик-гей"