Внук

– Натан, ты не выносим! – Говорили мне те, кто и не собирался меня «выносить».

Им было плевать на меня, я болтался где попало, сбегая от нянек, я пробовал курить, но это мне не понравилось, пробовал пить, но изменённое состояние сознания – это не моё, не то, я люблю мыслить трезво. Да и сам организм мой противился даже от бокала вина меня потом выворачивало на изнанку, долго и мучительно рвало.

А они приглашали доктора, брезгливо глядя на меня, точно на лягушку, доктора, который заявлял:

– Мальчик слаб желудком, жареный поросёнок был излишним!

Они. Они бы избавились от меня, но долго, долго им не предоставлялось такой возможности – подходящей родни не было, а просто отдать своё дитя в приют было бы позором для дома.

И вот, наконец, в мой четырнадцатый день рождения, в комнату вошла мать, сияя точно рождественская ёлка. Я сразу заподозрил неладное, а она заворковала:

– Натан, деточка, ты не представляешь, как тебе повезло! Твой дедушка весьма состоятельный человек, и...

– Дедушка? – Уныло перебил я. Насколько знаю, мать рождена от случайной связи, и понятия не имеет, кто её второй родитель, второй же дед давно помер. Не в ад же меня посылают?! А то, что пошлют – уже и сомнений не было.

– Да-да, я разыскала своего папашу, какое счастье, какое счастье! И он готов принять тебя к себе, это позволит...

Дальше я не слушал, просто начал собирать чемодан.

И вот, прошло несколько дней, и я стою на крыльце шикарного особняка. Дверь мне открыл какой-то юноша, лет двадцати где-то, красивый, шикарно одетый, утончённый и манерный, с красивыми жестами, он любовался своим отражением в дверной ручке, а после, так и не взглянув на меня, произнёс:

– А, ты мой внук? Ну, проходи!

Сказать, что я был удивлён, значит не сказать ничего. Что это значит?! Он вампир? Монстр из какой-то сказки? Он сожрёт меня, и выпьет мою молодость?

Но ничего не происходило. Ни в ту минуту, ни потом. Новый дом, где никому до меня нет дела. А проследив за «дедом» я увидел, что иногда он говорит с портретом какого-то старца, смеётся, потешается над ним, а после долго любуется своим отражением.

Далее портрет закрывается тряпкой и на долгое время юноша теряет к нему интерес. Юноша ли?

Порой его взгляд кажется излишне уж умудрённым жизнью. Всё кажется странным и ненастоящим, ещё более не настоящим, может, мой дед колдун? И дед ли он мне? Сколько ему лет? На этот вопрос он всегда смеётся.

Я не знаю ничего о нём, знаю лишь то, что имя его Дориан Грэй.

Но это ни о чём мне не говорит, я о нём ранее никогда не слышал.