* * *

Сидеть за дубовым столом, писать длинные письма, пером, настоящим пером на длинных свитках – это то, чего сейчас так хочется.

Письма о чём? Кому? Не знаю, не важно. Когда-то я писал письма. Давно, словно бы в прошлой жизни. Писал на бумаге, писал даже и пером, даже простым, вороньим, найденным на улице, макал в чернила, и... И вышло, как ни странно, читабельно. И даже аккуратно, без клякс.

Кляксы – это как раз то, что у меня тогда не получилось сделать – хотелось украсить кляксами лист, но таких, праведных, истинных клякс, у меня не получалось. Чернила падали с пера на лист ровными аккуратными и идеально круглыми капельками. Этакими горошинками, которые пришлось потом искуственно дорисовывать, размазывать и растягивать, чтобы всё было по канону.

Но это было там, в прошлой жизни. Письма. А сейчас у меня даже простой ручки не вдруг-то отыщется, что уж сказать о чернилах, так что, можно лишь глядеть в тёмный потолок, и представлять бегущие буковки нового письма:

«Привет, мой друг, надеюсь, ты всё ещё ждёшь моих писем».