Макс Фрай. Жалобная книга.

А хотят человеческие существа, как ни удивительно, вовсе не счастья, не канонического покоя-воли даже, а возможности как следует пожаловаться.

Никто не ожидает, что где-нибудь на пересечении Хохштрассе и Марктплац, между табачной лавкой и зоомагазином, перед ним разверзнется бездна.

Для чудес мы тоже, как ни странно, вполне годимся.... и это не всегда хорошая новость.

Дом нужен всякому человеку; другое дело, что глубинные мотивации у нас, квартиросъемщиков, разные. Кому-то дом нужен для того, чтобы туда возвращаться, кому-то – чтобы было куда приводить других людей, кому-то требуется место, которое можно обустраивать по своему вкусу и разумению, а кому-то – запереться на полдюжины замков и вздохнуть с облегчением: «Уж теперь-то наверняка доживу до утра». А мне дом нужен для того, чтобы было откуда уходить.

Стиснет зубы, вздернет подбородок и пойдет на костер, чтобы сгореть там от любви к жизни.

Добычей-то быть легко. Живешь дурак дураком, судьбы под собой не чуя

Как ни крути, а всякое совпадение – добрый знак. Особенно для того, кому кроме этого самого доброго знака и опереться-то не на что.

В конце концов, возможность вытянуть ноги – не самое главное в жизни. Есть вещи и поважнее. Душевный покой, например.

Вымирать – дело серьезное, тут на всякую ерунду отвлекаться не следует

Все дороги ведут вперед и только вперед.

Обобщения почти всегда оказываются следствием недостатка личного опыта.

Обдумывать всякие глупости на рассвете, пытаясь выдать вялое течение бесхозных мыслей за интеллектуальный подвиг, – то еще занятие.

Есть вещи, которые имеют значение … Их, честно говоря, очень мало. И есть вещи, которые никакого значения не имеют. Их великое множество. Мне бы не хотелось, чтобы мы с тобой тратили драгоценное время своей жизни, обсуждая или, хуже того, мучительно обдумывая последние.

В моей жизни и всегда-то было слишком много правды, которую фиг кому-то расскажешь, а уж теперь…

Нет чувства более дурацкого, чем надежда: оно лишает нас не только воли, но и способности соображать.

Всякий человек должен непременно получить то, чего хочет, какими бы дурацкими ни были его желания. Возможно, именно дурацкие-то и следует исполнять в первую очередь.

Ты давай, лезь в холодильник. Там обретешь великое множество удивительных вещей. Некоторые, возможно, окажутся съедобными.

Живой человек редко может позволить себе роскошь стать персонажем

Некоторые ужасающие с виду бездны оказываются чрезвычайно приятными местами, не грех и побарахтаться тут какое-то время

Нет ничего проще, чем прожить чужую жизнь, когда в собственной все так запутано

Кто не жил своей жизнью, не сможет умереть своей смертью

Люблю делать правильные комплименты малознакомым людям. Чувствую себя в этот миг единоличной владычицей связки ключей от всех сердец на земле

из тех, чьи слова просто принимают на веру

Я не настолько тебе доверяю, чтобы причинить боль

Так хорошо, что хуже просто невозможно, настолько распрекрасно, что умереть бы вот прямо сейчас, не откладывая на завтра, потому что завтра уже не захочется умирать

Прошлое спросонок кажется почти сказкой, а будущее – по меньшей мере заслуживающим краткой познавательной экскурсии.

Ей, впрочем, все идет, кроме разве вот почти беспричинного отчаяния, которое, по правде сказать, вообще никого не красит.

Люди ведь правда вовсе не равны – просто потому, что все разные

Высокое, оказывается, искусство – брать, что дают; мало кому оно по плечу.

Синхронный перевод – самый лучший способ быстро усвоить неудобоваримую информацию, не слишком ее драматизируя.

Нет ничего утомительнее, чем остаться наедине с собой.

Когда выбирать особо не из чего, процедура принятия решения становится особенно долгой и мучительной.

Хорошо выглядеть, – это ведь вопрос не столько тщеславия, сколько вежливости. Постараться, чтобы других не очень тошнило от моего вида. А если удастся кого-то порадовать – что ж, совсем хорошо.

В одиночестве, без работы – какой простор для душевных метаний!

Несладко быть орудием моей судьбы

Прожить дюжину чужих долгих жизней куда легче, чем один свой день – иногда.

В условиях вечности однообразное блаженство – бессмысленная пытка.

Не мое это собачье дело – облегчать ее душевные муки. Свой небесный свод каждый чинит в одиночку

Другое дело, что злобных, невидимых, прожорливых тварей, обитателей душевных глубин, следует держать в цепях и намордниках, чтобы шелохнуться не могли, не то что боль причинить

Даже вывернувшись, выставив на всеобщее обозрение собственные беззащитные потроха, можно, оказывается, продолжать пускать алмазную пыль в нежные, близорукие чужие глаза.

Мало ли на свете способов сымитировать чудо, если уж пережить его не дано.