Пробуждение

Аллея мини парка в зимних красках. Обнажённые деревья и пожухлая трава, укрытая дырявым одеялом снега. Лёд, сантиметровым слоем покрывший асфальт дрог, сковавший гравий тропинок. Трое детей переглянувшись срываются на бег — кто первый добежит до парадной. Я один из них. Нам лет по десять примерно. А это просто игра. Очередное наше баловство. Взгляд скользит по земле, выискивая препятствия и замерзшие лужи. Цель уже видна, а перед ней чудесная возможность прокатиться: полсотни метров идеально ровной корки льда. Удивительно чистого, прозрачного, без насыпей снега. Чёрным зеркалом он отражает серые тучи и манит эффектно заскользить по седым прожилкам своей глади. Мы не сбавляя скорости влетаем на лёд и в позах сноубордистов с удовольствием скользим. Иногда падаем, смеёмся, дурачимся, ещё и ещё, набираем скорость на островках снега у обочины и скользим. Мгновения...

Мы вернёмся туда с первым теплом. В это время лёд приобретет редкое свойство: оставаясь гладким и вполне скользким он окажется покрыт сверху талой водой. Мы все так же пытаемся по нему кататься. Теперь это неизбежно сопровождается холодными брызгами. После очередного скольжения осматриваю себя: рубашка и брюки обильно покрыты мокрыми пятнами. Младший брат, как выяснится позже, а пока просто друг-подросток, балуется скользя в мою сторону и обдавая меня все новыми брызгами. В естественной, для того себя, реакции слитным набором жестов творю простые чары. Словно метрового радиуса эфемерный воздушный шарик руками сжимаю до размера снежка, потом не прерывая движения и проворачивая руки, так чтобы правая оказалась сверху, прокатываю этот невидимый снежок с ладоней по запястьям, а потом не меняя положения рук сжимаю его между пальцев, разведя локти в стороны и сцепив пальцами рук в новой фигуре. Такую можно получить если со стороны ладоней положить указательный палец на мизинец другой руки, средний на безымянный, а потом сжать оба кулака. В результате этих магических пасов и какой-то вербальной составляющей (в это время себя я видел со стороны, не удивительно что не смог разобрать полушёпот того «я») вокруг меня образуется полусфера накрывающая меня практически до ног, словно энергощит — прозрачная, с еле заметной синевой, но я уверен, что она принадлежала стихии огня. Она должна была защитить от брызг и высушить одежду, кстати сказать не по сезону легкую. Однако, даже влажность её не взывала дискомфорта, скорее это был акт приведения себя в порядок перед предстоящими встречами. Но к моему удивлению и непониманию, эту сферу видел только я, да и от новых брызг она почему-то не спасла.

В своём следующем воспоминании мы оказываемся в странном кабинете. Мы — это я, брат и та девчушка, примерно нашего возраста, с которой не так давно вместе бегали по лужам. А странного в кабинете, к слову, вполне в медицинском значении этого слова, было много. Сидели мы на чем-то вроде высокого, не меньше метра, стола обитого белой кожей с не менее высокими подлокотниками-перегородками из того же материала. Этот диван-кресло для великанов, пожалуй даже был бы комфортным, будь мы четырёх метров ростом. Два дальних места пустовали, остальные же занимало наше трио: я посередине, слева от меня девушка, справа — младший брат. Диван занимал одну из стен комнаты в белых тонах, с высокими потолками. Напротив меня обычная деревянная дверь, тоже белая. Справа от двери — стеллажи с чем-то медицинским, за ними арка в смежный кабинет, а в торце шкаф неизменных белых тонов, практически во всю стену. Справа от нас — пара кресел, вполне обычных, в одно из которых я в последствии пересяду.

Второй странностью пожалуй было то, что наша тройка оказалась в одном кабинете. И если странно неубранный парк никак не выдавал своей принадлежности к медицине, то помещение в котором мы оказались было странным, но своей принадлежностью чётко ассоциировалось с лечением. Очередным штрихом в этом образе оказалась вошедшая девушка в белом халате (медсестра?).

Словно дежавю или видео на перемотке проскочила беседа, оставив понимание свершившегося и сказанного, но если бы меня попросили повторить реплики — я бы не смог. Как будто многократно повторяющиеся моменты слепились, наложились пластами один на другой, оставив лишь выжимку знания. Подробности непонятного лечения девушки — что-то связанное с циклом уколов, но то ли они не помогали, то ли это был какой-то экспериментальный препарат, который давал лишь призрачный шанс. Не менее удивительной была и история моего, как оказалось, младшего брата, которого я зачем-то представил медсестре. Да ещё, как оказалось, это я был приёмным ребёнком в той семье. А когда перешли к моему осмотру, началось совсем уж удивительное.

Вначале чуть шокировав девушку-врача я признался в том, что я шизофреник, но «гений во мне сейчас спит». В этой шутке-флирте было больше правды, чем могло показаться улыбчивой девушке. Тот я из сна действительно ощущал чужое присутствие, смутно, на грани предчувствий, равно как и огромный потенциал этой другой сущности. И всеми силами старался пробудить «второе я». Не знаю, кто уж был там за все ответственный, да и сейчас, редактируя текст, логика мне подсказывает, что… не буду забегать вперёд.

Продолжил я странной просьбой к медсестре, чтобы та сделала что-нибудь неожиданное. К моему удивлению она согласилась и даже исполнила некое подобие танца. Воздев руки над головой подобно балетной партии, она совершила несколько оборотов в странном наборе движений с нотками ирландских танцев. К сожалению, это было не то.

Вдруг смутным ощущением пришло воспоминание о существовании пяти правил. До сих пор я не могу сообразить, чьих. Не рыцаря, не пажа… чего-то более чуждого привычному восприятию, но от того и столь необходимого мне в сложившейся ситуации. Правил сформулированных кем-то, не знающем воочию, но удивительным образом «проинтуичевшего» их в своих книгах. Я попросил дать мне книгу Кинга. (Вот уж отдельное удивление, для меня, теперь уже бодрствующего, что и здесь нашелся свой отголосок моих впечатлений от «Темной башни»). Медсестра выполнила и эту просьбу. Да кто она вообще такая, если потакает прихотям какого-то пациента, причем с явными психическими проблемами и в тоже время свободно перемещающегося по лечебнице? К моему удивлению у дальней боковой стены шкаф оказался полностью, под самую антресоль забит книгами. Да какими! Девушка подала мне поразительное, явно подарочное издание Кинга — белая обложка с рамками-украшениями стилизованными под золото и серебро. Квадратный, широкого формата с лощеной бумагой сборник рассказов. Бегло полистав его, я так и не нашел ответов, которые собирался спросить у медсестры — тех самых правил пажа-рыцаря. Но вдруг произошло ещё одно, совсем уж неожиданное, событие — она запела. Непередаваемые интонации прекрасного вокала, печальные обертона полные надежды. Незнакомый язык исполнял такую забытую, но столь верную песню. Именно то, что нужно для пробуждения того спящего сознания — владельца сокровенных знаний и чар, в том числе и тех, которые не удались на улице. Словно кто-то взывал к трагическому опыту, оставленному и позабытому за неведомой гранью. И в этот момент я проснулся с единственной мыслью «да, это именно то...».

К сожалению, я тут же забыл звучание и те слова на чуждом и одновременно таком родном языке. Но и здесь, проснувшись, этот язык мне показался смутно знакомым, словно я его уже когда-то слышал. В другой песни, другом исполнении, в столь неподходящем мужском исполнении (теперь-то, когда я услышал её истинное звучание в женском вокале)… Я услышал тот отголосок своего я, что посмел забыть. Осталась лишь печаль. Грусть об утерянном чуде и вопрос без ответа: сколько же ещё пробуждений будет на пути у мага из забытых снов.

P.S.

Сказка, конечно же должна быть с хорошим финалом. Увы, я не в праве изменять её суть. Для меня же остаётся светлая надежда, что медсестра была «проснувшейся». Это объяснило бы её странное поведение, а главное, что смогла вернуться и помочь такому же страннику, как и она сама.

***

Я действительно продолжаю искать песню из этого сна, её язык или хотя бы что-то похожее. Пока безуспешно. Если кто хочет получить представление, на что это было похоже — попробуйте послушать Stream of passion — Nostalgia и Juicio de Dios — Nomadas del mar. Язык не тот, но некоторыми интонациями, ритмом (в основном первая и вступление второй) и непривычностью звучания они похожи на песню из сна. В ней было больше оттенков, эмоциональный окрас голоса и глубже, и разнообразней.