Лагерь

Ещё один сон-мир. В отличии от предыдущих, зимних миров, здесь правит лето. Прибрежный городок под палящим солнцем. Огромные водные пространства насыщенных синих тонов и безоблачное небо под стать ему. Берег же подобен тигру: рыже-коричневый цвет стен домов и песка пересекают чёрные полосы металлоконструкций. Морской воздух лёгким бризом. И череда перевоплощений впереди.

Смутным воспоминанием по сознанию скользит тень недавних событий на катере. Что-то героическое, в духе боевиков. С драками на ножах и сбрасыванием противников в воду с белоснежного плавсредства. Но мысли возвращаются к реальности. Я в чужом теле - девушки, зашедшей в комнату. Аскетичная простота - пожалуй так можно охарактеризовать это помещение. Ни картин, ни люстр, ничего. Однотонные стены цвета выгоревшего песка, простенькая односпальная кровать напротив хлипкой двери. Окна без штор. Конечно, небольшой столик - он просто обязан там быть, хоть его и не видно. И обязательно одинокий деревянный стул рядом с ним. Сейчас, пытаясь описать комнату, в голову приходит сравнение со старинной крепостью. Обработанный камень или глина с вырезами окон, широкими, но без рам и стёкол. Весь город такой или это одно строение, выросшее на берегу моря? За окном все то же темно-синее море, серый бетонный пирс с чёрным скелетом верфи. Катера уже нет.

Девушка ложится на кровать без одеяла. Словно передохнуть немного и переждать жару. Но сон нежным касанием уводит её дальше. Вторые врата? Сон внутри сна или медитация, обряд? Её (наше) сознание через какое-то время перемещается, покидая тело. Скользит к окну и там обретает контроль над небольшой птичкой, бешено махающей крыльями, чтобы зависнуть у окна. Чуть больше воробья, может быть синица или снегирь. Такая же инородная для этих мест, как и белый катер. Красная грудка, зелёные крылья, синяя спина, переходящая в чёрный короткий хвостик. Стремление в ожидании предстоящего полёта. Шум. Пробуждение. Выход.

Глубокая ночь. До беспощадного писка будильника ещё несколько часов. Похолодало - хороший признак на этой дороге. Стоя на пороге сна, инстинктивно кутаешься и уходишь дальше. Словно и возвращение было лишь пустяком, вроде не погашенного света перед дальней дорогой.

Другой уголок, возможно, того же мира. В обрывках воспоминаний видится земля, укрытая снегом или белым песком. Как знать? Символ прошедших в том мире лет, или одно затянувшееся лето выбелившее песок палящими лучами. Вспышки событий, как кадры воспоминаний в немом кино. Осознаешь, что это ты, порой, видя себя со стороны. Или смотришь своими глазами, но не слышишь мыслей и отзвуков слов. Один видеоряд и эхо ощущений. Эмпатия, приносящая понимание целей, но не мотивов.

Я очутился в странном месте. С учётом отведённой мне роли стороннего наблюдателя, было бы уместней говорить он, но эта незримая связь... Возможно та самая нить - моё неощутимое присутствие, так повлияла на дальнейшие события. Предгорье, граничащее с морем, вполне обычное место, скажем, для Крыма. Песчаная почва, серпантин дорог, леса. Море у горизонта, горы за спиной. Взору же открывается небольшой комплекс зданий в окружении леса. С виду вполне обычный, подходящий для проживания детей-подростков и их воспитателей. Пионерский лагерь. Но это только на первый взгляд. Чуть присмотревшись к обитателям лагеря, может показаться, что это лагерь для трудных подростков, если не исправительное заведение. Но какой-то слишком уж вольный: ни забора, ни ограничений в одежде. Большинство же обитателей, внешне можно было бы опрометчиво причислить к готам, за обилие грима на лице, украшения с черепами и египетскими крестами. Или к актёрам на съемках фильма про вампиров средневековой Европы, расхаживающих под солнцем в чёрных одеяниях с кружевными манжетами, да стоячими воротничками.

Но все это фальшь, обёртка, такая же лживая, как оскал обитателей Зверинца, выдаваемый за улыбки. Пауки в банке - избитое, но точное сравнение. Чем дольше там находишься, тем отчётливей понимаешь, что идёт непонятный эксперимент, выбраковка. Беспощадный и жестокий отбор, у которого впереди есть только злоба, отчаяние и боль, а позади уже слышен звон бубенцов. И если обернёшься, то увидишь её, но это значит, что ты уже выбыл. Навсегда.

На веранде стоит парень, простой мальчуган, лет восемнадцати. Не прошло и получасу, как он попал сюда. Его не тяготят чемоданы и ему нечего распаковывать. Как и остальные, он попал сюда с тем, что было с ним на момент, когда его увели. Здесь же каждый имеет только то, чего заслуживает. Чем смог завладеть и смог удержать. Ласковое солнце высвечивает «божественным светом» столбы пыли на широком деревянном крыльце-веранде. Он стоит, постепенно свыкаясь с фактом, что отсюда нет дороги обратно, в привычный мир. У него уже отобрали прошлое, как и всех, лишив воспоминаний о былом. Но не дали ему указаний. Здесь никто тебе не указ. «Равный старт для всех, кто способен раскрыть свой потенциал.» - такой же лживый постулат, как и все в этом месте. Никто не скажет, что делать. Если ты глуп, то тебе здесь не место - тебя сожрут. Никто не заступится. Ты один. Пока один.

У каждой игры есть свои правила, так и в Зверинце, был свой кодекс чести, если так можно сказать. Свод неписаных правил, о границах допустимого и неприемлемого. Наставники - у них своя игра, им важен результат, а отбракованным найдётся применение... иногда посмертно. Потенциал, ключ к которому, ты должен подобрать сам – вот самоцель. Приемлемо все, что ведёт к этой Двери, и наставники проверяют и жёстко карают, сошедших с этой тропы. К чему напутствия? Подопечные сами проведут очередное испытание, это в их волчьей натуре. Выпестовано в сбившейся в стаю группе старших: новенький - чужак. Какое ему перепадёт место в стае? Они даже не думали об этом идя на поводу у программы доведённой до уровня их желаний и потребностей. Трое «готов», заприметивших новичка на веранде, направились к нему. Они уже усвоили свой урок - драки под запретом. Даже если бы наставников не было рядом, они все равно узнают.

Для них позволителен только поединок воли. Не столь необычное, как могло бы показаться действо. Даже новенький мгновенно понял важность этого события, когда старшие подошли к нему, а вожак, презрительно осмотрев, скрестил с ним взгляды. Гляделки, в застывшем янтаре времени. Ощущение, что все происходящее, это только тень истинных событий, придёт позже вместе с догадкой о происходящем где-то вовне, не в другом мире, а вообще вне традиционного восприятия. Но пока ни один из них не был способен на ментальный удар и даже не задумывался, что это возможно, они просто играли, подобно котятам, ещё не вкусившим крови самостоятельно пойманной мыши. Мгновения, субъективно растянутые до лет. Взгляд с приказом - подчинись с одной стороны и калейдоскоп мечущихся мыслей с другой, в котором непонимание сменилось неприятием, осознанием и...

«Нет!» - он не произнёс, даже не подумал, словно промелькнула чужая мысль на задворках сознания, но сколько смыслов таила эта короткая мысль и что важнее, вожак её услышал, нет, скорее тоже почувствовал, и отвёл взгляд. В тот миг он понял, что этот одиночка не будет служить. Но было и кое-что ещё. Слишком страшное откровение, для главы сильнейшей группы второгодок. Поэтому он скорее прогнал эту мысль. Ведь если ты испугался - то уже побеждён. Тройка молча развернулась и ушла.

К обеду наставники собрали молодняк. Тех, кто догадался придти к месту сбора, набралось около пяти десятков. Кто-то сам, кто-то идя за новыми знакомыми или толпой, в надежде разузнать что-то о дальнейшем их пребывании в лагере. Наставники - взрослые, к слову сказать, одетые вполне обыденно, в основном в костюмы темно серых тонов, взяли поляну в кольцо. На одной половине толпилась молодёжь, интуитивно не пересекая «экватор». Нервозное предвкушение чего-то грядущего, но пока не понятного, не давало им покоя. Словно по команде, все притихли. В этот момент на вторую половину вышла женщина. На вид ей было под шестьдесят. Но таких лет, как это бывает, когда возраст значит мудрость, а не немощную старость. Она вполне могла бы сыграть роль доброй няни, если бы не чёрная трость с набалдашником в виде черепа, которую она без труда вогнала в землю на пару дюймов в конце своего шествия в круг. На сгибе второй руки она держала пять разноцветных клубков пряжи. Она пронзительным взглядом окинула собравшихся. Казалось стихли даже звуки леса. Все на поляне затаили дыхание, но так и не дождались слов. С неожиданной ловкостью, наставница развернулась спиной к собравшимся и, подобно невесте с букетом, с небольшими паузами отправила в полет каждый из пяти мотков пряжи.

Новичок смотрел за стремительным полётом клубков шерсти. Первый был брошен слишком слабо. Он упал, но прокатился ещё некоторое расстояние, пока не уткнулся в чью-то туфлю. Девушка робко подняла его. Тем временем второй и третий клубки были уже пойманы на лету двумя ребятами. Народ отошёл от оцепенения и к четвёртому, перелетевшему основную массу собравшихся тут же ринулись трое. Настигнув клубок, среди них чуть было не завязалась драка, однако после первых нанесённых ударов они внезапно обмякли, как тряпичные куклы, и повалились на землю. Клубок достался чуть отставшей от основной своры девушке, самодовольно поднявшей его. Ещё пятеро схожим образом отключились в попытке отобрать клубки у ребят. Девушек трогать не рискнули. Казалось бы не хитрый вывод «это важно», можно было сделать сразу, ещё до броска, но к тому времени как новичок, стоявший чуть в стороне от двух более плотных групп, дошёл до него, пятый клубок уже достиг апогея своей траектории.

«Два» - пронеслось уже знакомое эхо у него в сознании и словно крик повлёкший сход лавины, пришло осознание, что ему нужно два клубка. Два. На мгновение зажмурившись от солнечного блика, он даже не заметил что произошло. Для большинства наставников это тоже стало неожиданностью, но более опытные из них догадались, что случилось, когда у одного из ребят в руках оказалось два клубка, вместо одного летевшего в другую сторону. Не ускользнуло это и от взора няни, успевшей к тому времени повернуться. «Да будет так» - ментально огласила она своё решение наставникам, а для собравшихся снизошла до вербальной формы общения: «Все ответы у вас в руках». С этими словами она выдернула трость и покинула круг. Одновременно с ней ещё один свидетель событий на поляне, поспешил из укрытия в лагерь.

Спальня напоминала плацкартный вагон поезда. Коридор двухметровой ширины, вдоль одной стены которого стоят трансформирующиеся кровати, они же по совместительству столы, стулья и ларцы для личных вещей. На стенах, разделяющих кровати, крючки для одежды. Над кроватью со стороны ног небольшая полка для белья. Стену же вдоль кровати занимали агитационные плакаты. По стилю оформления они больше подходили для армии или для фильма ужасов, если судить по их содержанию. Со стороны прохода - окна и общее освещение коридора. Над кроватью новичка плакат предупреждал об испорченных продуктах и мучительной смерти от их употребления. На его вкус соседняя койка была лучше - там плакат гласил «кто не заготовил дров - зимой умрёт», да и изображение лесоруба, предпочтительней трупа в луже блевотины, но то место уже занято. А лишние конфликты ему ни к чему. И так уже на него поглядывают кто с опаской, кто с угрозой. Даже беспристрастные наставники то и дело бросают в его сторону многозначительные взгляды, но к ним обращаться последнее дело. Вон «третий клубок» не выдержал, пошёл с вопросом к наставнику. Тот в ответ лишь спросил: «если не хочешь держать, зачем тебе руки?». Вернулся незадачливый со сломанными руками. К вечеру они чудесным образом срослись, но то как он орал все это время от боли стало для всех ещё одним уроком. И учил он не только думать своей головой, он ещё раз показал ценность этих клубков.

Следующий день был наполнен криками. Попытки завладеть клубками физической силой пресекались. Сначала «отключкой», как было на поляне, но не все быстро учатся. К обеду почти каждый пятый имел то или иное увечье, и все от наставников. Устав от криков и разнообразных «подкатов» в духе «надо делиться», новичок решил прогуляться и поразмыслить. Но мысли вопреки желанию устремлялись к засевшему в памяти изображению лесоруба с плаката. Опять тень мысли скользнула по сознанию, какое-то воспоминание о колке дров. Слишком неопределённое, чтобы понять. Но и она принесла свои плоды, завершив цепочку рассуждений: «неспроста повесили эти плакаты».

Как ни странно, но недалеко от лагеря обнаружились и лесорубы. Хмурые ребята 2-3 года «обучения». Армейские ботинки, одежда из плотной ткани маскировочных цветов, защитные перчатки и щитки, бензопилы. С остервенением они вгрызались в поваленные деревья, нарезая ровные чурбаки. Топоров по близости не было, равно как и другого инструмента. Взгляд зацепился за странную девушку рядом с обуглившимся пеньком. Она по кошачьи, рукой сгребала землю рядом с пнем, что-то расчищая. Подойдя поближе, новичок увидел, как она вынула из земли нечто среднее между деревянной разделочной доской и книгой. Заметив его она отстранилась, сильнее прижав находку к груди. В раскопе виднелись ещё два корешка подобных уже изъятому, и словно специально вдавленные, но не присыпанные землёй, монетки: серебристая и медная, чуть поменьше размером. «Деньги» - всплыло в сознании тусклое воспоминание о непонятном термине, но смысл его опять ускользнул. Рука, потянувшаяся к монеткам застыла на полпути, а девушка, хмыкнув, прокомментировала: «ну-ну, рискни» и деловито зашагала прочь, показав, что разговор закончен. Мгновения сомнений и парень тоже пошёл прочь, что называется от греха подальше. Осторожность все же взяла верх над любопытством или это был страх? В мозгу пчелой жужжала не оформившаяся потребность рубить, словно с чурбаком он разрубит узел загадки клубков. Так и не дождавшись ответа от ребят с бензопилами, он собрался было уходить на поиски места, где рубят на дрова их заготовки, но его окликнули.

Один из парней в чёрном, что повстречались ему пару дней назад жестами подзывал его к себе.

- К делу - неожиданно даже для себя, новичок жёстко начал разговор.

- К делу, так к делу, - парень в чёрном, казался слишком разговорчивым для этих мест, - у меня есть друг, которому очень нужно кое-что, что есть у тебя...

- И что я с этого получу? - задал он риторический вопрос, так как кроме угроз расправы в ближайшем времени или обещаний помощи в отдалённой перспективе никто из предыдущих просителей предложить не мог.

- Ценный совет

- Назначение клубков?

- Хороша была бы сделка, хоть ты нашим и не нравишься, но наставники в порошок сотрут нас обоих, если я только заикнусь об этом. - отсмеявшись ответил парень в чёрном - Жизнь. Рано или поздно, один из вас, недоумков, допетрит, что наставники могут далеко не все, вот тогда ваш детсад закончится, а ты будешь первый в списках кандидатов на тот свет.

- А гарантии? И что останавливает тебя сейчас?

- Борзой, без них ты проживёшь дольше - бросил он уходя - может быть...

По мотивам сна 21-22.12.11