Сны и сказки6 читателей тэги
Автор: Хромой Рысь
#рассказы искать «рассказы» по всему сайту с другими тэгами
Ангел-хранитель
Одна из первых "зарисовок". Корявенькая коротышка, но вот вспомнилась опять в контексте, так что публикую вновь.
Посвящение
Третья часть истории Тени ЛесаПосвящение
Солнце скользнуло золотом лучей по ушкам храмовой статуи, вместе с ветром прощаясь с символом великого дара. Воздух над ладонью статуи едва шевельнулся почти незримым маревом, которое можно было бы принять за игру теней, если бы из него не появилась фигура в черных одеждах. Сделав несколько шагов, она испуганно замерла, но скоро испуг сменился любопытством. Следом из марева шагнула еще одна фигура и сразу же обняла первую. Беззаботный смех соскользнул во тьму. Ночь и расстояние скрадывали звуки и скрывали странных пришельцев.
- Давно хотел тебе показать это место - Тихо молвил более крупный силуэт, присев на краю.
- Действительно красиво - ответила девушка, осторожно приблизившись к своему спутнику. Светлые сумерки и кругом звезды. На безоблачном небе и под ногами. Настоящие и иллюзорные. Отражения в черной глади озера и искры в кронах деревьев. Созвездия тропинок и аллей. Словно светлячки, огоньки пляшут, выписывая странные узоры, разбегаются по лесу. И вдруг все исчезают. Остаются только звезды, а лес погружается во тьму.
- Сегодня Ночь Костров - поясняет едва различимый контур под руками девушки. Он оборачивается и смыкает объятия на её талии. Раздается щелчок. - Теперь аккуратно... садись.
Он подвел её к самому краю и помог усесться. Тем временем по всему лесу стали заниматься огни. Живой огонь костров все набирал силу и вскоре небо над лесом стали лизать рыжие языки пламени, а мириады искр устремились на встречу к звездам.
Он протянул ей бинокль и указал на одну из полян охваченных огнем:
- Самое интересное сейчас начнется. Посвящение огню... - прошептал спутник, но по изменившемуся голосу она поняла, что он уже заинтересовался чем-то другим.
- Никуда не уходи, я скоро - добавила тень сидевшая рядом. Он чуть отстранился и оттолкнувшись руками ухнул во тьму.
* * *
Шепот Реки не могла уснуть. Скоро придет очередной День Посвящения, а она все никак не могла ощутить себя готовой. Хранительница Знаний говорила ей, что все придет само, когда настанет время, она поймет, почувствует. И вот, время идет, а она все бьется над этой задачкой. Не то, чтобы это чувство мешало жить, но иногда мысли возвращались к вопросу, на который она не знала ответа. Она даже не могла выразить словами это чувство, терзавшее её вечерами вроде этого. Словно пытаешься схватить за хвост ветер. Вот он, скользит по ладони, а сожмешь - нет и следа. Что же ей следует рассказать, сделать, как провести ритуал Посвящения?
Была Ночь Костров, ей не спалось, а зарево огней напоминало о Посвящении - общем для всех ритуале. В Круг Встречающих её не звали. Оно и понятно. Чужая стихия - как-то не принято, да и она не прошла еще своего Посвящения, что было куда как более весомой причиной для отказа. Шепот Реки поняла, что этой ночью ей не уснуть, и решила прогуляться. Хранительница вряд ли обрадуется столь позднему визиту. Подруги тоже уже спят, да и что нового они ей скажут, если сами еще не прошли ритуала, но в отличии от неё, не терзались этим, справедливо полагая, что рано или поздно это знание придет и все будет хорошо. Так за размышлениями она добрела до храма Дарящей и сама не заметила, как вошла внутрь. Из размышлений её вырвал чужой голос:
- Пойдем.
- Что?! То есть куда? - Дрожащим от неожиданности голосом спросила Шепот Реки
- Ты же сама об этом просила. И оставь свой фонарь, не порть эту ночь. - Сказала тьма у открывшейся двери, а пламя сотен свечей полыхнуло в такт словам. - Не к чему беспокоить Дарящую по пустякам.
Она доверчиво шагнула за порог вслед за тьмой. Тут чьи-то руки обхватили её, раздался щелчок и что-то рвануло её в высь. Мгновение спустя она начала понимать, что происходит зажмурилась и уже собиралась завизжать, как уже знакомый голос над самым ухом прошептал:
- Не кричи.
Её усадили на какую-то поверхность. Когда она открыла глаза и увидела родной лес, чуть было опять не закричала, но вновь раздался голос - Тише ты - и в нем так явственно звучали спокойствие и доброжелательность, что она как зачарованная притихла на своем месте, а потом все же спросила:
- А вы кто?
- Риши, - ответила тьма справа, - твой похититель - Кэас. А тебя как зовут?
- А меня все зовут Шепот Реки.
- Теплой ночи. - Традиционно поприветствовала новую знакомую Риши и обратилась к спутнику. - Кстати, а зачем ты её суда притащил?
- В некотором роде я за неё в ответе. - Ответила тьма слева - Потом...
И в этом его небрежно брошенном "потом" прозвучало столько смыслов, что Риши показалось будто вечность пытается наполнить ими бездну и вполне может преуспеть в этом. Так они просидели некоторое время молча. Под танец десятков костров и манящий свет звезд, каждый думал о своем.
* * *
Тень Леса шагнул на поляну, навстречу слепящему реву стихии. За деревьями, во тьме, стояли его Встречающие - братья и сёстры по духу, коих он обретет, пройдя Посвящение. Для себя он уже решил, что во время Посвящения будет смотреть на огонь. Но вдруг ему захотелось обернуться. Он бросил взгляд в сторону едва заметной в темноте статуи, возвышавшейся над лесом. И в этот миг, что-то в нем изменилось. Так иногда случается, когда отбрасываешь заготовленную для выступления речь. Блокнот с тезисами полетел в огонь. Все равно в темноте не разобрать записанных слов, а пламя больше слепит, чем освещает. "Опять дневник, опять в дар" подумал он. Пламя с жадностью поглотило листы. Тень Леса смотрел, как сгорает бумага, становясь пеплом и обретая легкость, взмывает в танце искр ввысь. Он ощутил, как что-то, незаметно сковывавшее его душу, так же стало пеплом, развеялось. В этот миг он окончательно понял все. То немногое, о чем следует сказать у костра и то бесконечное, о чем у него не хватит слов поведать.
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся. - И его благоговейный шепот был услышан. Из тени деревьев на поляну шагнули Встречающие. Они молча стояли, теперь уже различимые в отблесках костра, в то время как Тень Леса со слезами упал на колени. Мир замер. Только порождённое пламенем не оцепенело. Тени Встречающих плясали вокруг поляны. Отражение костра - в зрачках Встречающих. Огонь в душах.
* * *
Бинокль перешел в руки Шепота Реки. Взглянув в него, она поймала взгляд, внезапно обернувшегося Тени Леса. Чуть замешкалась, выбирая более подходящую формулировку, и спросила:
- Он знает, что мы здесь?
- Нет, но, вероятно, почувствовал что-то. - ответил Кэас.
Снова игра оттенков в чужом ответе, адресованная ей, Риши. Если бы её спросили, она бы не смогла передать словами это ощущение. Её спутник сказал правду, прикрыл её вполне правдивой догадкой, но при этом, словно обещанием, намекнул, что все не так. Словно он знает, что происходит, но почему-то не говорит об этом. И поступает так, не потому, что что-то скрывает от неё, а потому, что лучше знает, когда наступит время об этом рассказать так, чтобы это произошло правильно.
Шепот Реки не заметила недомолвок. Она так увлеклась простым очарованием чужого Посвящения, что все её мысли были об одном: вот бы услышать, что они там говорят. Наверное, от волнения, она произнесла свои мысли в слух. Так как Кэас тихонько заговорил:
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся.
После, он откинулся на спину и стал любоваться искрами звезд. Через какое-то время, прошедшее в тишине, Кэас добавил:
- Какая ирония.
***
и сбивчивые пояснения к ней
Программа минимум успешно выполнена. Кэас засветился в мире Леса. Только ради этого бы стоило все затевать. Ура! Две моих любимых истории соприкоснулись и слились, вопреки моим опасениям — не плохо. Не произошло отторжения, как это частенько случалось. Очень жаль, что Риши получилась, чисто для мебели. Много чего было уготовлено и ей... Когда-нибудь я это исправлю и в самом тексте, перепишу, но пока — что есть, то есть. И это не плохо. Текст в целом, можно было озаглавить финальными словами: «Какая ирония». Все получилось наперекосяк планам и в то же время, иначе просто быть не могло.
Раз пятнадцать, я переписывал предложение, но так и не смог сказать, об еще одной радости. О том, как меня радует, что Кэас понял и оценил происходящее. Это не подходящие слова, но другие я сейчас не могу подобрать. Это настолько многоплановое событие само по себе, что следовало бы его раздробить, но в том то и сложность, что оно неделимо. Понимание картины в целом и способность увидеть в произошедшем своеобразное очарование, принять и насладиться им.
С одной стороны, для существа уровня Кэаса это понимание даже не норма, так, естественное состояние, вроде расширения легких при вдохе. Да и само по себе явление вполне доступное, обычным людям. Как автор я это должен был заложить в историю, раз так все получилось. Ну и если понимаю, что он понял — примерно так же должен был бы понимать, не только факт понимания, но и равно или превосходяще воспринимать само явление.
И в то же время, существует множество «если», заставляющих усомниться в том, поняли ли это читатели. Если бы я описал это понятней. Если бы не потерялись части истории, которые приходится подсовывать в пояснениях. Если бы опыт читателя позволял бы это проинтуичить, так же насладиться... Вот если бы не эти и многие другие «если», может быть мне не пришлось бы писать эти комментарии.
Одна из проблем слияния историй Тени Леса и Кэаса — неопределенность их отношений. Родословной, если можно так сказать. Слишком много миров и воплощений в промежутке между ними. Разные этапы, одного процесса — становления Сущности. Эта неопределенность вносит изрядную долю неразберихи в причины и следствия, в бэкграунд истории. Помнит ли Кэас себя Тенью Леса, или относится к нему как к брату? Кто он для него? Ученик или случайно встреченное существо? Что он может изменить и стоит ли это делать? Как и по чьей воле, он это будет делать? Что из этого их выбор, а что предначертанное?
Примерно та же вереница вопросов и у Инь: Синева Небес и Риши. Даже больше. Так как, в определенном смысле меняются отношения и с ними объекты привязанности. И в то же время, сами отношения иные, они не укладываются в рамки формулы дружба+секс=любовь. В результате нарушается симметрия. Посвящение Синевы Небес — не есть прошлое Риши.
И в этот момент, по условиям задачи, появляется другая — Шепот Реки. Само по себе исключительное явление в моем творчестве. Разве что в «Ренессансе» полно отражений с реальными прототипами. Посвящение Тени Леса должно было быть показательным, с позиции самого процесса. А отвечать на вопрос Шепота Реки, предстояло Риши — сценой из воспоминаний о её Посвящении Свету. Теперь все произошло иначе. В итоге, вместо того, чтобы смотреть на себя прошлого из кольца Встречающих, Кэас занимается ночным роуп-джампингом и другими странными действиями.
Здесь следовало бы перечислить множество «не было» и расковырять парадоксы путешествий во времени. На этом не акцентировалось внимание, отчасти умышленно. Да и жизнь, судьба или повествование, если угодно, все равно распорядилась по-своему. Интрига и стабильность сохранилась на всех слоях. Почти.
Что произошло между Кэасом и Тенью Леса поведаю отдельно. Шепот Реки тоже, в определенном смысле, осталась ни с чем. Получила ответ, который не закрыл вопрос. Такой результат более чем удачен. С одной стороны, он формально оставляет статус-кво в причинно-следственных заморочках и воздействиях на мир путешественниками во времени и пространстве. С другой — он же является и частью милой головоломки, заложенной в историю, и уроком, и связкой ключей к решению всего: от всех вопросов персонажей и читателей, по крайней мере, тех из них, на возникновение которых я рассчитывал. Хотелось бы сказать, что и «в чем же ирония?» в их числе, но это так лишь отчасти. Два-три слоя умопостроений в пресловутой рекурсии, которые просчитал Кэас и которые открылись Тени Леса.
Персональная слойка к чаю. С позиции автора — я просто очарован подтекстами и уровнями, образовавшимися в этой истории (я имею в виду всей истории в целом, и этой её частности, как её ядра), но еще не время их раскрывать. По крайней мере не все из них.
Для разминки начну с нескольких штрихов по мироустройству Волшебного Леса. Беда в том, что картина мира складывается из множества осколков, и ни на один из них, я еще не сподобился сделать внятного описания, ни в самих историях, ни в пояснениях. И сами по себе факты мало о чем говорят, важно их сочетание, связи.
Их мир сотворенный. Естественно, скажет любой — ты же его и сотворил, написал. И отчасти будет прав. Вот только я создал его сотворенным. Или описал, но в эти дебри вообще соваться не будем, тут с историей бы разобраться, а не с философией творчества. В такой формулировке становится уже менее понятно, но в то же время и более правильно. Но если уж играть порядком слов и значений, то я бы остановился на «записал историю о сотворенном мире», опустив, до времени, возможные отрицания и местоимения.
В чем это проявляется? На деле, практически ни в чем. Причины и следствия равны и обратимы. Обитатели Леса знают, что их мир сотворен. Это выражается в их религии. С другой стороны, большинство принимают этот факт на веру. Посмотреть для сравнения на наш мир. Есть куча верований, где бог сотворил землю. От того, что сам факт творения истина или ложь, в вопросе веры ничего не меняется. Доказательства — а кто их может предоставить? Допустим, появляется та самая кошка, сотворившая их мир, приходит к той же Синеве Небес или лучше к Вечернему Скепсису и говорит:
— Привет, я сотворила ваш мир.
И что? Для них это всего лишь повод еще раз сказать ей спасибо и все. Даже если кто-то усомниться, требуется воспроизвести чудо, но как показать обитателю другой мир? И как доказать, что тот другой, детище того же мастера? Это с одной стороны. С другой - из этого небольшого допущения развивается множество других "допущений". Прежде всего, что где-то есть тот самый творец, которому этот мир зачем-то понадобился. Возможно, что она его даже посещает. Иногда.
Но для моей слойки важнее что дальше, следующие уровни концепции: не все обитатели люди. Вот как такое объяснить в человеческих терминах? Не совсем люди, не совсем коты, что-то в промежутке. Антропоморфы, felis. Не о внешнем виде речь. У нас принято считать, что если уж мир сотворен, то соответственно сотворены и все его обитатели. В этом одно из существенных отличий мира Леса. Мир был подарен его обитателям. И годы скрыли от нас то, как это происходило (отмазался). Опять же, остатки этого события оседают в вере и традициях. Вот только при том, что мир был подарен, в нем действительно есть сотворенные. И они практически неотличимы от остальных обитателей.
Сами сотворенные являют собой еще один слой мифологии. Некоторых из них принимают за богов. Но они, как правило, знают, что этот мир не их. Это можно перефразировать как «Не мир для них, а они для мира». Соответственно, они знают, о том, что они отличаются от остальных. Хочется сказать «естественных», но и здесь не все так просто. Чтобы объяснить этот момент, придется отойти от вопроса обитателей и вернуться к вопросу устройства мира. Точнее сочетания этих аспектов. В мире Леса рождаются дети, есть некая система воспитания, неприятно звучащая в нашем мире — по сути, интернаты практически с рождения. Так вот, дети и есть те самые «естественные». Их численность превышает всех остальных.
Остальные — в силу указанных выше причин, не могу сказать «большинство» — так же делятся на несколько возрастных групп. Точнее «возрастных» в данном контексте не совсем уместно. Разница в возрасте в пределах группы может колебаться до нескольких десятилетий. Если опять сравнивать с привычным для нас миром — это скорее психологический возраст. Тоже не до конца верно, но лучше передает суть. Контакты между представителями разных групп искусственно минимизируются. В пределах каждого уровня (группы) выстраивается определенная картина мира. В том числе при участии сотворенных, группы доводятся до определенной границы. Точнее создаются условия для этого движения и есть некие известные контрольные точки. По мере взросления, становления, развития обитатели мира ощущают определенные потребности: в ответах на вопросы, выборе профессии, в прохождении Посвящения и прочие. На это влияет буквально все. Устройство мира, законы вложенные творцом, нормы, принятые обитателями, ощущения в душе обитателей, гармонично с этим сочетающееся.
Но и здесь не все так просто. На этом пути они неоднократно покидают родной мир. Первый раз что-то вроде обязательного изгнания. История Тени Леса («Эпитафия») начинается как раз с первого возвращения. «Посвящение» отстоит от неё на неопределенный промежуток времени, за который он еще минимум дважды будет уходить.
Таким образом, мир, по сути, населен детьми, различными вернувшимися, сотворенными, которые не могут покинуть мир, и пришлыми. Последние довольно условная категория, включающая в себя, как действительно пришлых, совсем уж иномирян (в контексте следующих историй — Землян), так и существ, вроде Кэаса — которых можно было бы приписать к вернувшимся, но это не верно с точки зрения того-самого незаметного последствия изначального допущения о сотворенности мира.
Чем отличается Кэас от большинства возвращенцев? Чтобы ответить на этот вопрос придется еще дополнить картину. Прежде всего, повторить постулат о разделении возрастов. Это практически не имеет аналогов здесь, у нас. Словно живешь в доме, иногда выходя во внутренний дворик, и даже не подозреваешь, что есть другие двери, ведущие на улицу. Узнав о существовании улицы, и не подозреваешь о городе, области, странах, материках. Вот только меняется не площадь территории, а её восприятие, словно шаги сквозь эпохи, только никаких эпох нет.
Это не техногенный мир (последние три абзаца в «Чарах леса» будут вырезаны), но и не магический. Чудеса «заложены» в механизм мира, а не в его обитателей. Один Дар, для... Как кубики или конструктор ребенку - вроде игра, удовольствие, а развивается мелкая моторика и интеллект. Или как книга для совершенствования души. Только здесь был подарен целый мир, для жизни и предназначения. Возможности обеспеченные сокрытым. Бог из машины. Мир, где не колдуют, но творятся чудеса.
Одно из таких чудес — возвращение в него. Собственно для этого он и был создан (еще много для чего, но сейчас это не важно). Этот процесс основополагающий и цикличный, как и концепция дара. Затруднительно отделить это от мировоззрения, религии, веры, эзотерики и прочего, как авторского, так и самого мира. Здесь надо сделать отступление в сторону еще одного допущения. Практически все мои истории, не только из этого мира, но и некоторые сны являются кусочками концепции вечной формы бытия. Эволюции Сущности в череде инкарнаций. В мире Леса цикл начинается с рождения, вполне может быть, что обитатели рождаются, т.е. приходят в мир, когда удается «притянуть» туда душу. В одной из вариаций сюжета, Уводящий именно этим и занимается — собирает души. Позволю себе на этом многозначительно замолчать, дав волю вашей фантазии и аллюзиям на тему Жнецов, Проводников отсюда, ангелочков или нечисти по вкусу. Так происходит первая и вторая фильтрация. Отбор, кого притягивать, и рождение соответственно. Некий этап воспитания и детишки отправляются в изгнание, странствие в другие миры.
Это один из тех случаев, когда моя идея, как оказалась, совпала с представлениями некоторых авторов и даже народов. Во вселенной Mass Effect у расы кварианцев есть вот такое явление:
«Паломничеством называется обычай, через который любой кварианец, путешествующий с Мигрирующим флотом, должен пройти, достигнув совершеннолетия. Вступающий во взрослую жизнь должен покинуть родной корабль и присоединиться к другой команде. Чтобы доказать свое право на это, он должен принести своему новому капитану что-нибудь ценное, найденное вне Мигрирующего флота. Это символизирует то, что молодой кварианец не станет обузой для судна, ресурсы которого ограничены.
Однако молодые кварианцы не уходят на Паломничество, сразу после достижения совершеннолетия. Перед этим они проходят тщательную, 6-месячную программу, которая подготавливает их к суровым реалиям окружающего мира.»
А Роберт Чарльз Уилсон в «Спине», еще одном фантастическом произведении, писал ссылаясь на один из народов Земли: «Минанг называют это рантау — традицией отправки молодых людей в широкий мир. Такова традиция адата, привычная и обязательная.»
О ритуале отправки рассказывать не буду, намекну лишь, что практически по Фраевски. Путь же этот не близкий. Осложняется все фактически смертью, точнее перерождением. Ну и конечно, сопутствующая переходу, потеря памяти. Миры же… да посмотрите хотя бы на наш. И таких череда. Как не потерять себя? В результате возвращается малый процент ушедших.
Вернувшиеся какое-то время просто живут, определяются со стремлениями и предпочтениями. Выбирают профессию, или она их выбирает, в этом предопределенном мире… А затем, возможно, снова уходят, чтобы однажды вернуться и повторить все вновь, уже другими.
Обитатели мира приходят и уходят. В разные этапы это случается по разному. Кэас как явление стоит за пределами воздействия мира Леса. Уже другая предопределенность приводит его в этот мир. Судьба, время, история, случайность, воля Сущности или его желания — не важно. Так случилось и этого достаточно. И в то же время существует некая связь, между миром, его обитателями и Вечным Странником. Никто о ней не знает. Ни он сам, ни другие. Каждый видит свою картину мира, своим уровнем понимания трактует ощущения, верит в свою иллюзию. Все те же слои. В разные этапы разные взгляды на одно и то же. Разные уровни правды и знаний о мире. Иногда, они становятся оберегаемой тайной. Одна из таких тайн известна только Хранительнице Знаний. Это, пожалуй, самый несчастный персонаж в этой вселенной. Изощренная пытка — знать и не иметь возможности рассказать, при этом существовать практически вечно. Превозноситься, на ошибочном обожествлении собратьями — вернувшимися. И знать, кто, как и зачем сотворил их мир и её саму на самом деле. И в то же время, благодаря этому, выполнять свою работу: играть одну из ролей этого вечного спектакля. Без этой горькой иллюзии её мир распадется.
Кэас, сам того не зная, подыгрывает мироустройству. Трудно сказать, догадывается ли он, о том, за кого его принимает Хранительница Знаний. В обрывках его фраз мелькают оттенки творца, но дело в том, что он не создавал этот мир. Его мотивы больше похожи на выпускника, через годы вернувшегося проведать любимую учительницу.
Кэас вновь посетил мир Леса, чтобы увидеть ночь посвящения. Самим этим событием он изменил свою историю, избежав другой, очень похожей, но многократно более печальной ночи — памяти павших воинов его клана. Когда костры все так же взрезали бы ночь. У огня стояли одиночки. Только сами костры были погребальными. Я рад, что теперь этого уже не было.
Вся бытность мира пропитана ритуалами, обычаями, правилами. Гармония возникает через всеобщее их принятие. Единство и единение. К ним просто не попадают неуживчивые — вот секрет этой утопии. Неконкурентное сообщество — еще один отголосок, встреченный позже в творчестве Иара Эльтерруса. Моя версия мира Аарн.
Практически невозможно объяснить суть тех или иных верований. Это скорее общность ощущений, чем свод наставлений и правил. Эти ощущения приобретают различные формы, вырываясь за пределы сотворенного мира. Да и внутри, это больше самопознание, определение своей принадлежности, родства. Богиня не как проявление сверхъестественного, а память о должном поведении, пример, идея. Концепция Дара в некотором смысле воплощение той самой «от каждого по способностям».
В репликах Кэаса едва заметны отголоски его веры, религии, изначально вынесенной из этого мира, но в ходе странствий адаптировавшейся под другие места на столько, что она странно выглядит на фоне оригинала. В мире Леса дар - деяние, не испачканное выгодой, как искреннее спасибо. В этой религии не просят. В благополучном мире только благодарят. Такая позиция непривычна для понимания во многих других мирах. Кэас только что пришел из такого, где случается, что просят высшие силы о помощи, но хранительницы, жрицы храмов, осуществляют посильную помощь и «фильтруют» прошения. Множество подобных миров, у него в прошлом. Там он и встретил хранительницу Риши. А потом долгое время служил в мире кланов, защищая похожую религию, только с оттенками тотемизма.
Отсюда проистекают его слова в отношении Шепота Реки. Его сознание еще не перестроилось на обычаи этого мира. Истоки поступков находятся в начале его пути, в далеком прошлом. Он тоже был Уводящим, как и Тень Леса. Для интриги, добавлю — он был одним из первых. Именно его вспоминала Хранительница Знаний, когда журила Тень Леса. Может быть, он когда-то привел её в этот мир, а может быть Тень Леса, а Кэас через связь с ним, ощущает свою ответственность. Может быть, это просто привычка, помогать с прошениями, оставшаяся от упомянутых выше миров. А может... добавлю лишь, что есть еще два «может», которые вероятны с позиции автора, но лежат вне мыслей и опыта Кэаса [когда писал не пометил, а теперь и сам не помню]. Впрочем, сути это не меняет.
Вот он, на ладони статуи, пытается помочь незнакомке. Вот только помочь ей он не в состоянии и в то же время помогает косвенно. Все дело в самом ритуале Посвящения. Он не может сказать ей нужных слов, потому, что дело не в словах, а в понимании. Почти дзенское просветление. Он не может подсказать образ-ключ - она принадлежит другой стихии — воде, что отпечаталось даже в её имени. Риши тоже бессильна. Её проницательности достаточно, чтобы уловить постороннее в её спутнике, но не достаточно для «подбора пароля» незнакомой обитательницы этого мира. Да и сама она принадлежит другому элементу. Эта часть совершенно выпала из повествования. В качестве пояснения, следует сказать, что в одной из молчаливых пауз, она вспомнит этот мир. Вспомнит свое посвящение свету. Собственно за этим её и привел Кэас. Точнее не совсем он.
И вот мы подходим к вопросу, ради которого и писались эти пояснения. Откуда он знает, что сказал Тень Леса? Он не знает. Вначале я планировал снабдить его не только игрушками в духе бэтмена, но и направленным микрофоном, жучками на поляне или даже позволить немного волшебства — еще одним порталом прокинуть звук и картинку в «домашний кинотеатр». С точки зрения сюжета — он должен был рассказать и показать, что происходит. Передать звук, слова Тени Леса. И сделал это. Вот только случилось все, как обычно это бывает, не по моим планам.
Я упустил из виду то самое «понимание». Мыслил в том же направлении, что и Тень Леса, когда готовился к написанию этой сцены. Думал, что это должна быть пламенная речь, пафосная, наполненная благодарностями и обещаниями. И в то же время, максимально примитивной, без отголосков ритуалов нашего мира. С оттенком призвания, профессии. Логично предположить, что писатель опять придет с блокнотом, может быть, даже тем самым, что отнес на алтарь. Но что делать потом? Зайти в огонь и в нем переродиться — копирка с Мартина. Пускать себе кровь и лить её в огонь - неплохая идея, если бы был небольшой костер. А здесь столб пламени выше деревьев. Поди сунь руку в такой. В сознании вертелись две песни в тему: "Огонь" Мельницы и "Skalds and shadows" Bind Guardian
А потом начались чудеса. Вначале история разбилась на два параллельных куска: одновременных событий у костра и на статуе. Затем понимание, что все же, обращаться следовало не к Встречающим, а своей стихии. Неизбежность слов, иначе все свершившееся, предшествующие абзацы «Посвящения», станет ненужным, исчезнет в тот же миг, сгорит. Кэасу придется повторить слова Тени Леса, правда я тогда не понимал как это обосновать, не вводя дополнительных связей, кроме вот той призрачной ниточки, что их соединяла. Тень Леса её ощущает, оборачивается, в тот самый момент, когда эта ниточка становится каналом связи. Кэас внезапно для себя становится ретранслятором. Начинается загрузка. И вместе со всеми я посмотрел в костер...
… See through the blazing fires of time (Узри в пылающем огне времен)
… аnd All things will proceed (и все произойдет)
… Cause things shall proceed as foreseen (потому что должно пройти, как было предвидено)
Словно кусочек волшебного пазла, встав на место, инициирует чары и вот уже волна огня стремительно поглощает линии стыков, серую изначальную картинку, оставляя после себя волшебную, насыщенную красками и целостную картину. Даже не знаю с чем сравнить это ощущение. Озарение. Не просто пришедшая идея, а понимание, наставшее с получением ответов на все вопросы. Практически мгновенно, с небольшой задержкой на осмысление, принятие открывшейся картины. Это знание обрушивается лавиной, цепной реакцией. Тень Леса перенимает часть опыта Кэаса, тот в свою очередь узнает часть своей истории и мира, со своего уровня смотрит на прошлое и происходящее.
Тень Леса все это воспринимает глядя в огонь. В его танце он видит завораживающую картину бесконечности миров. Как отдавая жар и свет, души устремляются ввысь. В этот момент он бросает в костер ставший ненужным блокнот. Не символом расставания с лишним, а неосознанным еще, даром. Своим вкладом. И это много больше тех слов, что были записаны. Чище. Правдивей. Его чарует движение искр, иллюстрирующее саму жизнь. Дружное стремление в одну сторону, но у каждой свой путь. Он понимает, что слова излишне. Он видит Посвящения других. Встречающих, возможно, себя среди них. Принимает их веру, опыт. Осознает, что он не один. Эмоции переполняют его.
Кэасу же открывается другая картина. Для него увиденное Тенью Леса не становится откровением, пересобирающим мировоззрение. В результате он использует предоставившуюся возможность более рационально, в угоду своему любопытству. Он узнает одну из тайн мира. Возможно, он специально пришел за этим. Ему открывается правда, которую не знают проходящие Посвящение.
На пороге катарсиса Тень Леса понимает, что должен как-то дать понять Встречающим, что с ним происходит: что он увидел, понял, свершился. Это и важно, и не важно одновременно. Его мысли смешиваются с восприятием и сомнениями Кэаса. Таким образом, они одновременно произносят общие для них сентенции. После чего Тень Леса выпадает из реальности на переосмысление. Встречающие терпеливо ждут, показав, что они его услышали.
С изменением положения Тени Леса, Кэас перестает видеть костер его глазами, и чуть было не теряет связь. Он ощущает присутствие Сущности. В желании «остаться на связи» он переключается на созерцание звезд - еще один помогающий ключ-образ. Полуосознанное действие в удачное время. И вот он получает вероятностную картину мира. Что он там видит? Простую истину, хорошо сформулированную Максом Фраем: «Ритуалы нужны только затем, чтобы пугать новичков, создавать у них особое настроение». Он видит мир времен первых Посвящений, когда еще не было Встречающих, костров. Поиски своих элементов. Разногласия в отсутствии единомышленников. Как это выстраивалось в традицию Посвящения. Как эта традиция изменялась. Как наступали её черные дни, когда она теряла свой сакральный смысл под давлением повторяемости. Её возрождение, в виде похожем на нынешний, когда перестали существовать ритуальные фразы и действия. Возврат к истокам. Знание, которое невозможно выразить словами. Что можно сказать тому, кто это не ощутил? Зачем что-то говорить тем, кто это испытал? Он увидел, что далеко не все костры "настоящие". Понял, что часть из них «игра в Посвящение». Но это не имело значения. В любом случае, вне зависимости от правильности ответов, вернувшиеся снова покинут мир. Кто-то пойдет дальше. Другие утратят память и однажды вернуться, чтобы вновь с волнением ждать Посвящения. Будут и те, кто забудут дорогу. Его позабавило такое устройство мира. Но как все это описать, сидящей рядом обитательнице этого мира? Все правильно и все не важно. Никто не узнает, что ошибся, пока в череде попыток, личного опыта, не поймет. Какая ирония...
Солнце скользнуло золотом лучей по ушкам храмовой статуи, вместе с ветром прощаясь с символом великого дара. Воздух над ладонью статуи едва шевельнулся почти незримым маревом, которое можно было бы принять за игру теней, если бы из него не появилась фигура в черных одеждах. Сделав несколько шагов, она испуганно замерла, но скоро испуг сменился любопытством. Следом из марева шагнула еще одна фигура и сразу же обняла первую. Беззаботный смех соскользнул во тьму. Ночь и расстояние скрадывали звуки и скрывали странных пришельцев.
- Давно хотел тебе показать это место - Тихо молвил более крупный силуэт, присев на краю.
- Действительно красиво - ответила девушка, осторожно приблизившись к своему спутнику. Светлые сумерки и кругом звезды. На безоблачном небе и под ногами. Настоящие и иллюзорные. Отражения в черной глади озера и искры в кронах деревьев. Созвездия тропинок и аллей. Словно светлячки, огоньки пляшут, выписывая странные узоры, разбегаются по лесу. И вдруг все исчезают. Остаются только звезды, а лес погружается во тьму.
- Сегодня Ночь Костров - поясняет едва различимый контур под руками девушки. Он оборачивается и смыкает объятия на её талии. Раздается щелчок. - Теперь аккуратно... садись.
Он подвел её к самому краю и помог усесться. Тем временем по всему лесу стали заниматься огни. Живой огонь костров все набирал силу и вскоре небо над лесом стали лизать рыжие языки пламени, а мириады искр устремились на встречу к звездам.
Он протянул ей бинокль и указал на одну из полян охваченных огнем:
- Самое интересное сейчас начнется. Посвящение огню... - прошептал спутник, но по изменившемуся голосу она поняла, что он уже заинтересовался чем-то другим.
- Никуда не уходи, я скоро - добавила тень сидевшая рядом. Он чуть отстранился и оттолкнувшись руками ухнул во тьму.
* * *
Шепот Реки не могла уснуть. Скоро придет очередной День Посвящения, а она все никак не могла ощутить себя готовой. Хранительница Знаний говорила ей, что все придет само, когда настанет время, она поймет, почувствует. И вот, время идет, а она все бьется над этой задачкой. Не то, чтобы это чувство мешало жить, но иногда мысли возвращались к вопросу, на который она не знала ответа. Она даже не могла выразить словами это чувство, терзавшее её вечерами вроде этого. Словно пытаешься схватить за хвост ветер. Вот он, скользит по ладони, а сожмешь - нет и следа. Что же ей следует рассказать, сделать, как провести ритуал Посвящения?
Была Ночь Костров, ей не спалось, а зарево огней напоминало о Посвящении - общем для всех ритуале. В Круг Встречающих её не звали. Оно и понятно. Чужая стихия - как-то не принято, да и она не прошла еще своего Посвящения, что было куда как более весомой причиной для отказа. Шепот Реки поняла, что этой ночью ей не уснуть, и решила прогуляться. Хранительница вряд ли обрадуется столь позднему визиту. Подруги тоже уже спят, да и что нового они ей скажут, если сами еще не прошли ритуала, но в отличии от неё, не терзались этим, справедливо полагая, что рано или поздно это знание придет и все будет хорошо. Так за размышлениями она добрела до храма Дарящей и сама не заметила, как вошла внутрь. Из размышлений её вырвал чужой голос:
- Пойдем.
- Что?! То есть куда? - Дрожащим от неожиданности голосом спросила Шепот Реки
- Ты же сама об этом просила. И оставь свой фонарь, не порть эту ночь. - Сказала тьма у открывшейся двери, а пламя сотен свечей полыхнуло в такт словам. - Не к чему беспокоить Дарящую по пустякам.
Она доверчиво шагнула за порог вслед за тьмой. Тут чьи-то руки обхватили её, раздался щелчок и что-то рвануло её в высь. Мгновение спустя она начала понимать, что происходит зажмурилась и уже собиралась завизжать, как уже знакомый голос над самым ухом прошептал:
- Не кричи.
Её усадили на какую-то поверхность. Когда она открыла глаза и увидела родной лес, чуть было опять не закричала, но вновь раздался голос - Тише ты - и в нем так явственно звучали спокойствие и доброжелательность, что она как зачарованная притихла на своем месте, а потом все же спросила:
- А вы кто?
- Риши, - ответила тьма справа, - твой похититель - Кэас. А тебя как зовут?
- А меня все зовут Шепот Реки.
- Теплой ночи. - Традиционно поприветствовала новую знакомую Риши и обратилась к спутнику. - Кстати, а зачем ты её суда притащил?
- В некотором роде я за неё в ответе. - Ответила тьма слева - Потом...
И в этом его небрежно брошенном "потом" прозвучало столько смыслов, что Риши показалось будто вечность пытается наполнить ими бездну и вполне может преуспеть в этом. Так они просидели некоторое время молча. Под танец десятков костров и манящий свет звезд, каждый думал о своем.
* * *
Тень Леса шагнул на поляну, навстречу слепящему реву стихии. За деревьями, во тьме, стояли его Встречающие - братья и сёстры по духу, коих он обретет, пройдя Посвящение. Для себя он уже решил, что во время Посвящения будет смотреть на огонь. Но вдруг ему захотелось обернуться. Он бросил взгляд в сторону едва заметной в темноте статуи, возвышавшейся над лесом. И в этот миг, что-то в нем изменилось. Так иногда случается, когда отбрасываешь заготовленную для выступления речь. Блокнот с тезисами полетел в огонь. Все равно в темноте не разобрать записанных слов, а пламя больше слепит, чем освещает. "Опять дневник, опять в дар" подумал он. Пламя с жадностью поглотило листы. Тень Леса смотрел, как сгорает бумага, становясь пеплом и обретая легкость, взмывает в танце искр ввысь. Он ощутил, как что-то, незаметно сковывавшее его душу, так же стало пеплом, развеялось. В этот миг он окончательно понял все. То немногое, о чем следует сказать у костра и то бесконечное, о чем у него не хватит слов поведать.
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся. - И его благоговейный шепот был услышан. Из тени деревьев на поляну шагнули Встречающие. Они молча стояли, теперь уже различимые в отблесках костра, в то время как Тень Леса со слезами упал на колени. Мир замер. Только порождённое пламенем не оцепенело. Тени Встречающих плясали вокруг поляны. Отражение костра - в зрачках Встречающих. Огонь в душах.
* * *
Бинокль перешел в руки Шепота Реки. Взглянув в него, она поймала взгляд, внезапно обернувшегося Тени Леса. Чуть замешкалась, выбирая более подходящую формулировку, и спросила:
- Он знает, что мы здесь?
- Нет, но, вероятно, почувствовал что-то. - ответил Кэас.
Снова игра оттенков в чужом ответе, адресованная ей, Риши. Если бы её спросили, она бы не смогла передать словами это ощущение. Её спутник сказал правду, прикрыл её вполне правдивой догадкой, но при этом, словно обещанием, намекнул, что все не так. Словно он знает, что происходит, но почему-то не говорит об этом. И поступает так, не потому, что что-то скрывает от неё, а потому, что лучше знает, когда наступит время об этом рассказать так, чтобы это произошло правильно.
Шепот Реки не заметила недомолвок. Она так увлеклась простым очарованием чужого Посвящения, что все её мысли были об одном: вот бы услышать, что они там говорят. Наверное, от волнения, она произнесла свои мысли в слух. Так как Кэас тихонько заговорил:
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся.
После, он откинулся на спину и стал любоваться искрами звезд. Через какое-то время, прошедшее в тишине, Кэас добавил:
- Какая ирония.
***
и сбивчивые пояснения к ней
Программа минимум успешно выполнена. Кэас засветился в мире Леса. Только ради этого бы стоило все затевать. Ура! Две моих любимых истории соприкоснулись и слились, вопреки моим опасениям — не плохо. Не произошло отторжения, как это частенько случалось. Очень жаль, что Риши получилась, чисто для мебели. Много чего было уготовлено и ей... Когда-нибудь я это исправлю и в самом тексте, перепишу, но пока — что есть, то есть. И это не плохо. Текст в целом, можно было озаглавить финальными словами: «Какая ирония». Все получилось наперекосяк планам и в то же время, иначе просто быть не могло.
Раз пятнадцать, я переписывал предложение, но так и не смог сказать, об еще одной радости. О том, как меня радует, что Кэас понял и оценил происходящее. Это не подходящие слова, но другие я сейчас не могу подобрать. Это настолько многоплановое событие само по себе, что следовало бы его раздробить, но в том то и сложность, что оно неделимо. Понимание картины в целом и способность увидеть в произошедшем своеобразное очарование, принять и насладиться им.
С одной стороны, для существа уровня Кэаса это понимание даже не норма, так, естественное состояние, вроде расширения легких при вдохе. Да и само по себе явление вполне доступное, обычным людям. Как автор я это должен был заложить в историю, раз так все получилось. Ну и если понимаю, что он понял — примерно так же должен был бы понимать, не только факт понимания, но и равно или превосходяще воспринимать само явление.
И в то же время, существует множество «если», заставляющих усомниться в том, поняли ли это читатели. Если бы я описал это понятней. Если бы не потерялись части истории, которые приходится подсовывать в пояснениях. Если бы опыт читателя позволял бы это проинтуичить, так же насладиться... Вот если бы не эти и многие другие «если», может быть мне не пришлось бы писать эти комментарии.
Одна из проблем слияния историй Тени Леса и Кэаса — неопределенность их отношений. Родословной, если можно так сказать. Слишком много миров и воплощений в промежутке между ними. Разные этапы, одного процесса — становления Сущности. Эта неопределенность вносит изрядную долю неразберихи в причины и следствия, в бэкграунд истории. Помнит ли Кэас себя Тенью Леса, или относится к нему как к брату? Кто он для него? Ученик или случайно встреченное существо? Что он может изменить и стоит ли это делать? Как и по чьей воле, он это будет делать? Что из этого их выбор, а что предначертанное?
Примерно та же вереница вопросов и у Инь: Синева Небес и Риши. Даже больше. Так как, в определенном смысле меняются отношения и с ними объекты привязанности. И в то же время, сами отношения иные, они не укладываются в рамки формулы дружба+секс=любовь. В результате нарушается симметрия. Посвящение Синевы Небес — не есть прошлое Риши.
И в этот момент, по условиям задачи, появляется другая — Шепот Реки. Само по себе исключительное явление в моем творчестве. Разве что в «Ренессансе» полно отражений с реальными прототипами. Посвящение Тени Леса должно было быть показательным, с позиции самого процесса. А отвечать на вопрос Шепота Реки, предстояло Риши — сценой из воспоминаний о её Посвящении Свету. Теперь все произошло иначе. В итоге, вместо того, чтобы смотреть на себя прошлого из кольца Встречающих, Кэас занимается ночным роуп-джампингом и другими странными действиями.
Здесь следовало бы перечислить множество «не было» и расковырять парадоксы путешествий во времени. На этом не акцентировалось внимание, отчасти умышленно. Да и жизнь, судьба или повествование, если угодно, все равно распорядилась по-своему. Интрига и стабильность сохранилась на всех слоях. Почти.
Что произошло между Кэасом и Тенью Леса поведаю отдельно. Шепот Реки тоже, в определенном смысле, осталась ни с чем. Получила ответ, который не закрыл вопрос. Такой результат более чем удачен. С одной стороны, он формально оставляет статус-кво в причинно-следственных заморочках и воздействиях на мир путешественниками во времени и пространстве. С другой — он же является и частью милой головоломки, заложенной в историю, и уроком, и связкой ключей к решению всего: от всех вопросов персонажей и читателей, по крайней мере, тех из них, на возникновение которых я рассчитывал. Хотелось бы сказать, что и «в чем же ирония?» в их числе, но это так лишь отчасти. Два-три слоя умопостроений в пресловутой рекурсии, которые просчитал Кэас и которые открылись Тени Леса.
Персональная слойка к чаю. С позиции автора — я просто очарован подтекстами и уровнями, образовавшимися в этой истории (я имею в виду всей истории в целом, и этой её частности, как её ядра), но еще не время их раскрывать. По крайней мере не все из них.
Для разминки начну с нескольких штрихов по мироустройству Волшебного Леса. Беда в том, что картина мира складывается из множества осколков, и ни на один из них, я еще не сподобился сделать внятного описания, ни в самих историях, ни в пояснениях. И сами по себе факты мало о чем говорят, важно их сочетание, связи.
Их мир сотворенный. Естественно, скажет любой — ты же его и сотворил, написал. И отчасти будет прав. Вот только я создал его сотворенным. Или описал, но в эти дебри вообще соваться не будем, тут с историей бы разобраться, а не с философией творчества. В такой формулировке становится уже менее понятно, но в то же время и более правильно. Но если уж играть порядком слов и значений, то я бы остановился на «записал историю о сотворенном мире», опустив, до времени, возможные отрицания и местоимения.
В чем это проявляется? На деле, практически ни в чем. Причины и следствия равны и обратимы. Обитатели Леса знают, что их мир сотворен. Это выражается в их религии. С другой стороны, большинство принимают этот факт на веру. Посмотреть для сравнения на наш мир. Есть куча верований, где бог сотворил землю. От того, что сам факт творения истина или ложь, в вопросе веры ничего не меняется. Доказательства — а кто их может предоставить? Допустим, появляется та самая кошка, сотворившая их мир, приходит к той же Синеве Небес или лучше к Вечернему Скепсису и говорит:
— Привет, я сотворила ваш мир.
И что? Для них это всего лишь повод еще раз сказать ей спасибо и все. Даже если кто-то усомниться, требуется воспроизвести чудо, но как показать обитателю другой мир? И как доказать, что тот другой, детище того же мастера? Это с одной стороны. С другой - из этого небольшого допущения развивается множество других "допущений". Прежде всего, что где-то есть тот самый творец, которому этот мир зачем-то понадобился. Возможно, что она его даже посещает. Иногда.
Но для моей слойки важнее что дальше, следующие уровни концепции: не все обитатели люди. Вот как такое объяснить в человеческих терминах? Не совсем люди, не совсем коты, что-то в промежутке. Антропоморфы, felis. Не о внешнем виде речь. У нас принято считать, что если уж мир сотворен, то соответственно сотворены и все его обитатели. В этом одно из существенных отличий мира Леса. Мир был подарен его обитателям. И годы скрыли от нас то, как это происходило (отмазался). Опять же, остатки этого события оседают в вере и традициях. Вот только при том, что мир был подарен, в нем действительно есть сотворенные. И они практически неотличимы от остальных обитателей.
Сами сотворенные являют собой еще один слой мифологии. Некоторых из них принимают за богов. Но они, как правило, знают, что этот мир не их. Это можно перефразировать как «Не мир для них, а они для мира». Соответственно, они знают, о том, что они отличаются от остальных. Хочется сказать «естественных», но и здесь не все так просто. Чтобы объяснить этот момент, придется отойти от вопроса обитателей и вернуться к вопросу устройства мира. Точнее сочетания этих аспектов. В мире Леса рождаются дети, есть некая система воспитания, неприятно звучащая в нашем мире — по сути, интернаты практически с рождения. Так вот, дети и есть те самые «естественные». Их численность превышает всех остальных.
Остальные — в силу указанных выше причин, не могу сказать «большинство» — так же делятся на несколько возрастных групп. Точнее «возрастных» в данном контексте не совсем уместно. Разница в возрасте в пределах группы может колебаться до нескольких десятилетий. Если опять сравнивать с привычным для нас миром — это скорее психологический возраст. Тоже не до конца верно, но лучше передает суть. Контакты между представителями разных групп искусственно минимизируются. В пределах каждого уровня (группы) выстраивается определенная картина мира. В том числе при участии сотворенных, группы доводятся до определенной границы. Точнее создаются условия для этого движения и есть некие известные контрольные точки. По мере взросления, становления, развития обитатели мира ощущают определенные потребности: в ответах на вопросы, выборе профессии, в прохождении Посвящения и прочие. На это влияет буквально все. Устройство мира, законы вложенные творцом, нормы, принятые обитателями, ощущения в душе обитателей, гармонично с этим сочетающееся.
Но и здесь не все так просто. На этом пути они неоднократно покидают родной мир. Первый раз что-то вроде обязательного изгнания. История Тени Леса («Эпитафия») начинается как раз с первого возвращения. «Посвящение» отстоит от неё на неопределенный промежуток времени, за который он еще минимум дважды будет уходить.
Таким образом, мир, по сути, населен детьми, различными вернувшимися, сотворенными, которые не могут покинуть мир, и пришлыми. Последние довольно условная категория, включающая в себя, как действительно пришлых, совсем уж иномирян (в контексте следующих историй — Землян), так и существ, вроде Кэаса — которых можно было бы приписать к вернувшимся, но это не верно с точки зрения того-самого незаметного последствия изначального допущения о сотворенности мира.
Чем отличается Кэас от большинства возвращенцев? Чтобы ответить на этот вопрос придется еще дополнить картину. Прежде всего, повторить постулат о разделении возрастов. Это практически не имеет аналогов здесь, у нас. Словно живешь в доме, иногда выходя во внутренний дворик, и даже не подозреваешь, что есть другие двери, ведущие на улицу. Узнав о существовании улицы, и не подозреваешь о городе, области, странах, материках. Вот только меняется не площадь территории, а её восприятие, словно шаги сквозь эпохи, только никаких эпох нет.
Это не техногенный мир (последние три абзаца в «Чарах леса» будут вырезаны), но и не магический. Чудеса «заложены» в механизм мира, а не в его обитателей. Один Дар, для... Как кубики или конструктор ребенку - вроде игра, удовольствие, а развивается мелкая моторика и интеллект. Или как книга для совершенствования души. Только здесь был подарен целый мир, для жизни и предназначения. Возможности обеспеченные сокрытым. Бог из машины. Мир, где не колдуют, но творятся чудеса.
Одно из таких чудес — возвращение в него. Собственно для этого он и был создан (еще много для чего, но сейчас это не важно). Этот процесс основополагающий и цикличный, как и концепция дара. Затруднительно отделить это от мировоззрения, религии, веры, эзотерики и прочего, как авторского, так и самого мира. Здесь надо сделать отступление в сторону еще одного допущения. Практически все мои истории, не только из этого мира, но и некоторые сны являются кусочками концепции вечной формы бытия. Эволюции Сущности в череде инкарнаций. В мире Леса цикл начинается с рождения, вполне может быть, что обитатели рождаются, т.е. приходят в мир, когда удается «притянуть» туда душу. В одной из вариаций сюжета, Уводящий именно этим и занимается — собирает души. Позволю себе на этом многозначительно замолчать, дав волю вашей фантазии и аллюзиям на тему Жнецов, Проводников отсюда, ангелочков или нечисти по вкусу. Так происходит первая и вторая фильтрация. Отбор, кого притягивать, и рождение соответственно. Некий этап воспитания и детишки отправляются в изгнание, странствие в другие миры.
Это один из тех случаев, когда моя идея, как оказалась, совпала с представлениями некоторых авторов и даже народов. Во вселенной Mass Effect у расы кварианцев есть вот такое явление:
«Паломничеством называется обычай, через который любой кварианец, путешествующий с Мигрирующим флотом, должен пройти, достигнув совершеннолетия. Вступающий во взрослую жизнь должен покинуть родной корабль и присоединиться к другой команде. Чтобы доказать свое право на это, он должен принести своему новому капитану что-нибудь ценное, найденное вне Мигрирующего флота. Это символизирует то, что молодой кварианец не станет обузой для судна, ресурсы которого ограничены.
Однако молодые кварианцы не уходят на Паломничество, сразу после достижения совершеннолетия. Перед этим они проходят тщательную, 6-месячную программу, которая подготавливает их к суровым реалиям окружающего мира.»
А Роберт Чарльз Уилсон в «Спине», еще одном фантастическом произведении, писал ссылаясь на один из народов Земли: «Минанг называют это рантау — традицией отправки молодых людей в широкий мир. Такова традиция адата, привычная и обязательная.»
О ритуале отправки рассказывать не буду, намекну лишь, что практически по Фраевски. Путь же этот не близкий. Осложняется все фактически смертью, точнее перерождением. Ну и конечно, сопутствующая переходу, потеря памяти. Миры же… да посмотрите хотя бы на наш. И таких череда. Как не потерять себя? В результате возвращается малый процент ушедших.
Вернувшиеся какое-то время просто живут, определяются со стремлениями и предпочтениями. Выбирают профессию, или она их выбирает, в этом предопределенном мире… А затем, возможно, снова уходят, чтобы однажды вернуться и повторить все вновь, уже другими.
Обитатели мира приходят и уходят. В разные этапы это случается по разному. Кэас как явление стоит за пределами воздействия мира Леса. Уже другая предопределенность приводит его в этот мир. Судьба, время, история, случайность, воля Сущности или его желания — не важно. Так случилось и этого достаточно. И в то же время существует некая связь, между миром, его обитателями и Вечным Странником. Никто о ней не знает. Ни он сам, ни другие. Каждый видит свою картину мира, своим уровнем понимания трактует ощущения, верит в свою иллюзию. Все те же слои. В разные этапы разные взгляды на одно и то же. Разные уровни правды и знаний о мире. Иногда, они становятся оберегаемой тайной. Одна из таких тайн известна только Хранительнице Знаний. Это, пожалуй, самый несчастный персонаж в этой вселенной. Изощренная пытка — знать и не иметь возможности рассказать, при этом существовать практически вечно. Превозноситься, на ошибочном обожествлении собратьями — вернувшимися. И знать, кто, как и зачем сотворил их мир и её саму на самом деле. И в то же время, благодаря этому, выполнять свою работу: играть одну из ролей этого вечного спектакля. Без этой горькой иллюзии её мир распадется.
Кэас, сам того не зная, подыгрывает мироустройству. Трудно сказать, догадывается ли он, о том, за кого его принимает Хранительница Знаний. В обрывках его фраз мелькают оттенки творца, но дело в том, что он не создавал этот мир. Его мотивы больше похожи на выпускника, через годы вернувшегося проведать любимую учительницу.
Кэас вновь посетил мир Леса, чтобы увидеть ночь посвящения. Самим этим событием он изменил свою историю, избежав другой, очень похожей, но многократно более печальной ночи — памяти павших воинов его клана. Когда костры все так же взрезали бы ночь. У огня стояли одиночки. Только сами костры были погребальными. Я рад, что теперь этого уже не было.
Вся бытность мира пропитана ритуалами, обычаями, правилами. Гармония возникает через всеобщее их принятие. Единство и единение. К ним просто не попадают неуживчивые — вот секрет этой утопии. Неконкурентное сообщество — еще один отголосок, встреченный позже в творчестве Иара Эльтерруса. Моя версия мира Аарн.
Практически невозможно объяснить суть тех или иных верований. Это скорее общность ощущений, чем свод наставлений и правил. Эти ощущения приобретают различные формы, вырываясь за пределы сотворенного мира. Да и внутри, это больше самопознание, определение своей принадлежности, родства. Богиня не как проявление сверхъестественного, а память о должном поведении, пример, идея. Концепция Дара в некотором смысле воплощение той самой «от каждого по способностям».
В репликах Кэаса едва заметны отголоски его веры, религии, изначально вынесенной из этого мира, но в ходе странствий адаптировавшейся под другие места на столько, что она странно выглядит на фоне оригинала. В мире Леса дар - деяние, не испачканное выгодой, как искреннее спасибо. В этой религии не просят. В благополучном мире только благодарят. Такая позиция непривычна для понимания во многих других мирах. Кэас только что пришел из такого, где случается, что просят высшие силы о помощи, но хранительницы, жрицы храмов, осуществляют посильную помощь и «фильтруют» прошения. Множество подобных миров, у него в прошлом. Там он и встретил хранительницу Риши. А потом долгое время служил в мире кланов, защищая похожую религию, только с оттенками тотемизма.
Отсюда проистекают его слова в отношении Шепота Реки. Его сознание еще не перестроилось на обычаи этого мира. Истоки поступков находятся в начале его пути, в далеком прошлом. Он тоже был Уводящим, как и Тень Леса. Для интриги, добавлю — он был одним из первых. Именно его вспоминала Хранительница Знаний, когда журила Тень Леса. Может быть, он когда-то привел её в этот мир, а может быть Тень Леса, а Кэас через связь с ним, ощущает свою ответственность. Может быть, это просто привычка, помогать с прошениями, оставшаяся от упомянутых выше миров. А может... добавлю лишь, что есть еще два «может», которые вероятны с позиции автора, но лежат вне мыслей и опыта Кэаса [когда писал не пометил, а теперь и сам не помню]. Впрочем, сути это не меняет.
Вот он, на ладони статуи, пытается помочь незнакомке. Вот только помочь ей он не в состоянии и в то же время помогает косвенно. Все дело в самом ритуале Посвящения. Он не может сказать ей нужных слов, потому, что дело не в словах, а в понимании. Почти дзенское просветление. Он не может подсказать образ-ключ - она принадлежит другой стихии — воде, что отпечаталось даже в её имени. Риши тоже бессильна. Её проницательности достаточно, чтобы уловить постороннее в её спутнике, но не достаточно для «подбора пароля» незнакомой обитательницы этого мира. Да и сама она принадлежит другому элементу. Эта часть совершенно выпала из повествования. В качестве пояснения, следует сказать, что в одной из молчаливых пауз, она вспомнит этот мир. Вспомнит свое посвящение свету. Собственно за этим её и привел Кэас. Точнее не совсем он.
И вот мы подходим к вопросу, ради которого и писались эти пояснения. Откуда он знает, что сказал Тень Леса? Он не знает. Вначале я планировал снабдить его не только игрушками в духе бэтмена, но и направленным микрофоном, жучками на поляне или даже позволить немного волшебства — еще одним порталом прокинуть звук и картинку в «домашний кинотеатр». С точки зрения сюжета — он должен был рассказать и показать, что происходит. Передать звук, слова Тени Леса. И сделал это. Вот только случилось все, как обычно это бывает, не по моим планам.
Я упустил из виду то самое «понимание». Мыслил в том же направлении, что и Тень Леса, когда готовился к написанию этой сцены. Думал, что это должна быть пламенная речь, пафосная, наполненная благодарностями и обещаниями. И в то же время, максимально примитивной, без отголосков ритуалов нашего мира. С оттенком призвания, профессии. Логично предположить, что писатель опять придет с блокнотом, может быть, даже тем самым, что отнес на алтарь. Но что делать потом? Зайти в огонь и в нем переродиться — копирка с Мартина. Пускать себе кровь и лить её в огонь - неплохая идея, если бы был небольшой костер. А здесь столб пламени выше деревьев. Поди сунь руку в такой. В сознании вертелись две песни в тему: "Огонь" Мельницы и "Skalds and shadows" Bind Guardian
А потом начались чудеса. Вначале история разбилась на два параллельных куска: одновременных событий у костра и на статуе. Затем понимание, что все же, обращаться следовало не к Встречающим, а своей стихии. Неизбежность слов, иначе все свершившееся, предшествующие абзацы «Посвящения», станет ненужным, исчезнет в тот же миг, сгорит. Кэасу придется повторить слова Тени Леса, правда я тогда не понимал как это обосновать, не вводя дополнительных связей, кроме вот той призрачной ниточки, что их соединяла. Тень Леса её ощущает, оборачивается, в тот самый момент, когда эта ниточка становится каналом связи. Кэас внезапно для себя становится ретранслятором. Начинается загрузка. И вместе со всеми я посмотрел в костер...
… See through the blazing fires of time (Узри в пылающем огне времен)
… аnd All things will proceed (и все произойдет)
… Cause things shall proceed as foreseen (потому что должно пройти, как было предвидено)
Словно кусочек волшебного пазла, встав на место, инициирует чары и вот уже волна огня стремительно поглощает линии стыков, серую изначальную картинку, оставляя после себя волшебную, насыщенную красками и целостную картину. Даже не знаю с чем сравнить это ощущение. Озарение. Не просто пришедшая идея, а понимание, наставшее с получением ответов на все вопросы. Практически мгновенно, с небольшой задержкой на осмысление, принятие открывшейся картины. Это знание обрушивается лавиной, цепной реакцией. Тень Леса перенимает часть опыта Кэаса, тот в свою очередь узнает часть своей истории и мира, со своего уровня смотрит на прошлое и происходящее.
Тень Леса все это воспринимает глядя в огонь. В его танце он видит завораживающую картину бесконечности миров. Как отдавая жар и свет, души устремляются ввысь. В этот момент он бросает в костер ставший ненужным блокнот. Не символом расставания с лишним, а неосознанным еще, даром. Своим вкладом. И это много больше тех слов, что были записаны. Чище. Правдивей. Его чарует движение искр, иллюстрирующее саму жизнь. Дружное стремление в одну сторону, но у каждой свой путь. Он понимает, что слова излишне. Он видит Посвящения других. Встречающих, возможно, себя среди них. Принимает их веру, опыт. Осознает, что он не один. Эмоции переполняют его.
Кэасу же открывается другая картина. Для него увиденное Тенью Леса не становится откровением, пересобирающим мировоззрение. В результате он использует предоставившуюся возможность более рационально, в угоду своему любопытству. Он узнает одну из тайн мира. Возможно, он специально пришел за этим. Ему открывается правда, которую не знают проходящие Посвящение.
На пороге катарсиса Тень Леса понимает, что должен как-то дать понять Встречающим, что с ним происходит: что он увидел, понял, свершился. Это и важно, и не важно одновременно. Его мысли смешиваются с восприятием и сомнениями Кэаса. Таким образом, они одновременно произносят общие для них сентенции. После чего Тень Леса выпадает из реальности на переосмысление. Встречающие терпеливо ждут, показав, что они его услышали.
С изменением положения Тени Леса, Кэас перестает видеть костер его глазами, и чуть было не теряет связь. Он ощущает присутствие Сущности. В желании «остаться на связи» он переключается на созерцание звезд - еще один помогающий ключ-образ. Полуосознанное действие в удачное время. И вот он получает вероятностную картину мира. Что он там видит? Простую истину, хорошо сформулированную Максом Фраем: «Ритуалы нужны только затем, чтобы пугать новичков, создавать у них особое настроение». Он видит мир времен первых Посвящений, когда еще не было Встречающих, костров. Поиски своих элементов. Разногласия в отсутствии единомышленников. Как это выстраивалось в традицию Посвящения. Как эта традиция изменялась. Как наступали её черные дни, когда она теряла свой сакральный смысл под давлением повторяемости. Её возрождение, в виде похожем на нынешний, когда перестали существовать ритуальные фразы и действия. Возврат к истокам. Знание, которое невозможно выразить словами. Что можно сказать тому, кто это не ощутил? Зачем что-то говорить тем, кто это испытал? Он увидел, что далеко не все костры "настоящие". Понял, что часть из них «игра в Посвящение». Но это не имело значения. В любом случае, вне зависимости от правильности ответов, вернувшиеся снова покинут мир. Кто-то пойдет дальше. Другие утратят память и однажды вернуться, чтобы вновь с волнением ждать Посвящения. Будут и те, кто забудут дорогу. Его позабавило такое устройство мира. Но как все это описать, сидящей рядом обитательнице этого мира? Все правильно и все не важно. Никто не узнает, что ошибся, пока в череде попыток, личного опыта, не поймет. Какая ирония...
Эпитафия
Эта история одна из самых любимых и наболевших. Она в каком-то смысле, если не сердце, то уж точно вера и мое мировоззрение. Слепок из времен минувших дней, который следовало бы актуализировать пришедшими позже инсайтами. У "Эпитафии" есть рассказ-бизнец "Шанс" - словно альтернативная реальность.
УДП - 11
Кажется настало время печальных историй. Не знаю получится ли эта слезоточивая сказка, но попробую её рассказать. Зная себя, мне бы порядком мешала бы логика: "как такое могло произойти, почему не..." Оно и к лучшему, значит это всего лишь вымысел. Кажется я начал понимать японцев, почему в их аниме столько детей. Должно быть, это отголосок "Баллады о смерти"...
Проект "Контактер"
Часть 1: Минус время
Часть 1: Минус время
К 2112 году развитие технологий позволило начать приготовления к первым межзвездным перелетам. Всеземное правительство за 12 лет до этого, предвидя скорый выход за пределы солнечной системы, развернуло программу по подготовке специального подразделения на случай потенциально возможного контакта с другими расами. Кодовое название этой программы было: «контактер».
Первые несколько лет работы не принесли ожидаемых результатов. Мы топтались на одном месте. Наиболее безопасный вариант – послать подразделение специально созданных роботов имел массу недостатков. Основным из которых было то, что технологии доступные к тому времени все ещё не позволяли держать стабильную высокоскоростную связь на больших расстояниях. Посылать ИИ в силу их несовершенства было так же бессмысленно. Выходило, что в команде должен быть хотя бы один человек, тот, кто проведет первый контакт. Этот вариант был так же не без недостатков. Для этой миссии нужен был специальный человек. Некто с полным отсутствием эмоций.
Контактер должен был научиться отключать в себе все чувства, становиться машиной, способной действовать, как человек. Так начались работы над эмоциональной блокировкой. Ещё через три года активных работ была разработана методика по погружению человека в «блок состояние». Многое взяли от медитативных упражнений, дополнили и получили комплекс действий способный всего за несколько часов отключить большую часть эмоций.
Подготовка была проделана на высшем уровне. Аналитический отдел просмотрел терабайты фантастической и фэнтезийной литературы, принимая даже самые дикие гипотезы. Все возможные варианты развития контакта были учтены, все вошло в «комплекс». После активации блок-состояния человек переставал удивляться, был готов к любым психическим потрясениям. Даже если бы он встретил совершенно невообразимое существо, он был бы в состоянии спокойно мыслить и налаживать контакт. Заглушались ненависть и страх, что бы случайно не истребить инопланетных контактеров или не начать межзвездную войну. В общем, был создан контактер удовлетворяющий всем требованиям.
Часть 2: Зима
Часть 2: Зима
Повышенная секретность от общественности резко сузила выбор на ком ставить первые эксперименты. Первая группа была составлена из десяти добровольцев, одним из которых стал я. Все работники тех или иных отделов, никого со стороны. Пять часов «погружения» и все. Многие даже ничего не заметили в первые часы. Все шло хорошо. Но, как выяснилось позже, теоретики не учли несколько мелочей, в результате чего у подопытных осталось нарастающее чувство грусти. Её причину долго не могли установить. На испытуемых периодически накатывала апатия. Многие замыкались в себе, переставая реагировать на внешние раздражители. Меня так же не обошла эта участь. Я часами простаивал у окна лаборатории. Положив руки на стопки книг на подоконнике, я клал на них голову и так надолго замирал. В эти моменты я прибывал в состоянии подобном «погружению». Иногда заходили коллеги, спрашивали «о чем задумался». Я не мог найти ответа. Я как бы выпадал из этой реальности, думал ни о чем, просто растворялся.
Полгода пролетели незаметно. Ежедневные тесты, проверки и прочая ерунда. Начальство осталось довольно результатами. Побочные эффекты, которые все мы чувствовали, были признаны незначительными и мы начали работу над второй частью проекта. Теперь нам предстояло найти способ выхода из состояния «погружения». Вот тогда то и началось самое страшное. Через несколько дней, Николая, нашего коллегу из второго отдела, нашли мертвым. Он повесился в своей квартире, не оставив никаких заметок о причинах своего поступка. Потом были похороны. Я не расстроился. Я его и при жизни то почти не знал, а сейчас просто не мог чувствовать жалость, сочувствовать. Ещё через неделю произошло второе самоубийство. Для посторонних это было необычно, а мы уже знали причину. Оба покойных испробовали на себе «погружение». Причина очевидна: не выдержала психика. Следующий месяц стал просто адом. Ещё шестеро испытуемых ушли: двое пропали без вести, четверо погибли при странных обстоятельствах. Окончательная версия служебного расследования – самоубийство. Так нас осталось двое. Приступы апатии стали случаться все чаще. В голову лезли мысли о бессмысленности жизни. Осознание своего одиночества давило все сильнее. Прошло девять дней с последней смерти, и из испытуемых я остался один - Нейв бросился в машине с обрыва.
Часть 3: Надежда
Часть 3: Надежда
Я бы не написал этот дневник, если бы не события, о которых далее пойдет речь. После смерти Нейва я стал понимать, что больше просто не могу жить, нет смысла бороться и что моя смерть вопрос лишь времени и способа. Так же я понимал, что нахожусь на грани, за которой пустота. Но когда не за что держаться в жизни, перестаешь бояться смерти. Принимаешь её как избавление от бремени пустой жизни. День, когда я решил уйти, не заставил себя долго ждать. Октябрьским утром я вышел из дому. В офисе я давно не появлялся. Проект быстро свернули, сразу же после седьмого трупа. Двое уже не проболтаются, а мне просто никто не поверит. В тот день я понял, почему прошедшие «погружение» не оставляли предсмертных записок. Им, как и мне было нечего и некому сказать. Сложно просить прощения или чувствовать вину, когда вообще не можешь чувствовать, когда эмоции для тебя просто слова. Я направился к одному из мостов, который облюбовал задолго до этого дня. Там я простоял несколько часов. Оттуда открывался прекрасный вид. Я жил последние мгновения, точнее я любовался видом с моста (ощущение прекрасного было тем не многим, что оставалось в нас от прежней гаммы чувств). Я не испытывал ничего необычного, просто стоял, понимая, что это красиво. И в тот момент, когда я уже собрался перелезть за ограду, что-то легонько толкнуло мою ногу.
Подумав, что Смерть подождет ещё пять минут, я решил узнать, что же побеспокоило меня в такой момент. Это оказалась большая, пушистая и белая кошка. Как будто почувствовав мой взгляд, она подняла голову и мяукнула. Заметив серебряную цепочку у неё на шее, я взял её на руки, на что кошка одобряюще мяукнула. Почесав зверю за ухом, я стал рассматривать ошейник. Он представлял собой аккуратный медальон с надписью «Марго», подвешенный на элегантную цепочку.
- Где же твои хозяева? – спросил я, даже не надеясь на ответ. – Что ты тут делаешь? Почему подошла именно ко мне?
На все мои вопросы я получил один ответ: «Мяяуу».
Мы простояли на мосту ещё несколько часов. Я надеялся дождаться хозяев Марго, а та, негромко урча, наслаждалась поглаживанием. За эти часы я понял, что умирать я пока не спешу. Успеется, а до этого надо будет найти хозяев Марго. По дороге домой я сделал крюк, что бы купить пару газет с объявлениями и корма для кошки. Вечером того же дня я дал объявления в газеты о своей находке. Последующие дни были ужасно однообразны, и я быстро потерял им счет. Днем работал над «несуществующим» проектом, в глубине души надеясь, все же успеть вернуться в нормальный мир, и в то же время зная что, может быть уже поздно. Потом недолгие встречи с бывшими коллегами, которые консультировали меня по некоторым вопросам, а заодно незаметно, как они думали, следили за моим состоянием. Вечерами же, я стоял у окна, как когда-то, в лаборатории, только теперь у меня появился безмолвный компаньон. Марго забиралась на подоконник, усаживалась, обхватив хвостом лапы, и тоже замирала, вероятно, думая о чем-то своем, кошачьем.
Однажды, когда я по привычке стоял у окна, размышляя ни о чем или обо всем понемногу, в дверь позвонили. На пороге стояла незнакомка, в белом свитере, таких же белоснежных джинсах и кроссовках. Каштановые волосы до плеч, серые грустные глаза и тень улыбки на лице. С первого же взгляда она мне показалась такой знакомой, как будто я знал её всю свою жизнь. Меня как током ударило, когда я заметил на ней серебряную цепочку с медальоном. «У Марго такой же» - подумал я.
- Обычно, те, кто встречает мою кошку раньше меня, сильнее удивляются моему виду. С вами что-то не так? – вежливо поинтересовалась Светлана.
- Я просто не могу удивляться, – честно признался я, - Проходите… Марго, за тобой пришли.
Из-за угла, как будто ожидая приглашения, выбежала Марго. Не успел я закрыть дверь, как та уже устроилась на руках у хозяйки. Через пару минут мы уже сидели за наспех накрытым столом и беседовали.
Часть 4: Оттепель
Часть 4: Оттепель
Мы быстро нашли общий язык. Я поведал Светлане свою историю, а она мне свою. Она, как и ее родители была ученым. Продолжая дело матери, Света работала над различными проектами, связанными с животными. Одним из таких проектов была попытка вывести животных способных к эмпатической связи с хозяином. В качестве образцов взяли кошек. Проект не был секретным и поэтому, когда Светлане исполнилось 12, родители взяли её на экскурсию, на свою работу. Там было много различных кошек, точнее котят. И случилось совершенно неожиданное. Когда Света проходила мимо клетки Марго, та подошла к прозрачной стене, приложила лапу и стала мяукать. С тех пор, вот уже десять лет как Марго и Светлана неразлучны. В лаборатории шутили, что впервые кошка приручила человека.
Детство Светланы проходило в одиночестве, поэтому она очень обрадовалась новой знакомой. Они удивительно подходили друг другу. Часто хватало взгляда или жеста что бы Марго сделала, что хотела Светлана. Та же в свою очередь с такой же легкостью понимала, чего хотела её кошка. У них даже вкусы во многом были схожи. Например, медальон Светлана купила себе, но вскоре пришлось взять такой же Марго. Только после этого кошка перестала его постоянно утаскивать.
Я поведал ей о том, что такое ничего не чувствовать. Я бы удивился, если мог, когда она сказала:
- Может быть, я сейчас скажу лишнего, но я так давно молчала. Вы первый человек, который чувствует то же, что и я. Годами я жила ощущая свое отличие от других, страдая от одиночества. Марго была моим спасением, часто она заменяла мне лучшую подругу. Она была единственной, кому я могла доверять, кто мог предложить мне полноценную дружбу, а не иллюзию.
Некоторое время я молчал, обдумывая услышанное.
- Кажется, вы спасли меня, - сказал я, вслушиваясь в мелодию, которая лилась из динамиков музыкального центра, играла ретро музыка из далекого двухтысячного, группа Blackmore’s night исполняла композицию Ghost of a rose. Запись не могла измениться, значит, что-то изменилось во мне.
- Вы не откажетесь потанцевать со мною? – спросил я, все ещё прислушиваясь к своим ощущениям. Она не отказала, и мы на незабываемые минуты стали едины в медленном танце. За эти мгновения я все понял. Когда мелодия стихла, извинившись, я бросился к видеофону.
Артур, собирай наших. Да, тех, что работали над проектом «контактер», - испытывая уже забытый азарт, я практически кричал в микрофон.
Через час мы, вместе со Светланой и Марго, уже сидели в баре «Линия грез». Я рассказывал о решении, которое было настолько простым и явным, что его никто не замечал. О столь важных мелочах, что мы забыли при тесте. О том, что унесло жизни девяти наших коллег. Их всех убила не грусть и даже не одиночество (хотя им многие страдали), нам просто некуда было возвращаться и это не давало нам выйти из состояния погружения, не хватало самой малости – простого понимания, осознания того, что есть кто-то, кто разделяет твои чувства. Через два дня были возобновлены работы над проектом «контактер», он претерпел изменения, соединившись с гражданским исследованием «друг», над которым работала Светлана. Выход из «погружения» занял почти неделю, но все равно остались неизгладимые изменения. Все так же иногда я хочу остаться один. В такие моменты я вновь выпадаю из реальности. Обычно я провожу такие дни на мосту. Я не обрел страх перед смертью, но и прыгать в её объятья теперь точно не захочу. Я стал другим, но обрел гармонию с самим собой.
Прошел почти год с момента моего «выздоровления». За это время много чего случилось, к счастью, только хорошего. Я женился на Светлане. Сейчас у нас долгий отпуск, пока проходит финальные тесты контрольная группа проекта «контактер». Дни мы проводим на природе, гуляя в парке рядом с нашими лабораториями, вечерами чаще сидим дома. С появлением женщины в доме, стало как то уютней, хотя привычная обстановка почти не изменилась. Вечера мы коротали за неспешной беседой. Два кресла перед камином в гостиной, между ними достойно накрытый столик, обязательным атрибутом которого были два бокала и бутылка хорошего вина. Мы сидели, поглаживая своих питомцев (меня за это время «приручил» сибирский кот - Нимиц), беседовали, наслаждались музыкой и той удивительной атмосферой покоя и гармонии.
Часть 5: Точка ноль
Часть 5: Точка ноль
Год 2115, апрель. Вчера стартовал межзвездный корабль «Свобода». Вернется он не скоро, но мы сделали все, что от нас зависит. Я надеюсь, все же дожить до того дня когда «Свобода» вернется. Скорее всего, они не встретят разумных форм жизни, но все равно, вчерашний день станет великим началом колонизации галактики. Моя же история на этом кончается. Я дописываю последние строки в своем дневнике. Но что-то мне подсказывает, что это совсем не конец, а только самое начало.
Часть 1: Минус время
К 2112 году развитие технологий позволило начать приготовления к первым межзвездным перелетам. Всеземное правительство за 12 лет до этого, предвидя скорый выход за пределы солнечной системы, развернуло программу по подготовке специального подразделения на случай потенциально возможного контакта с другими расами. Кодовое название этой программы было: «контактер».
Первые несколько лет работы не принесли ожидаемых результатов. Мы топтались на одном месте. Наиболее безопасный вариант – послать подразделение специально созданных роботов имел массу недостатков. Основным из которых было то, что технологии доступные к тому времени все ещё не позволяли держать стабильную высокоскоростную связь на больших расстояниях. Посылать ИИ в силу их несовершенства было так же бессмысленно. Выходило, что в команде должен быть хотя бы один человек, тот, кто проведет первый контакт. Этот вариант был так же не без недостатков. Для этой миссии нужен был специальный человек. Некто с полным отсутствием эмоций.
Контактер должен был научиться отключать в себе все чувства, становиться машиной, способной действовать, как человек. Так начались работы над эмоциональной блокировкой. Ещё через три года активных работ была разработана методика по погружению человека в «блок состояние». Многое взяли от медитативных упражнений, дополнили и получили комплекс действий способный всего за несколько часов отключить большую часть эмоций.
Подготовка была проделана на высшем уровне. Аналитический отдел просмотрел терабайты фантастической и фэнтезийной литературы, принимая даже самые дикие гипотезы. Все возможные варианты развития контакта были учтены, все вошло в «комплекс». После активации блок-состояния человек переставал удивляться, был готов к любым психическим потрясениям. Даже если бы он встретил совершенно невообразимое существо, он был бы в состоянии спокойно мыслить и налаживать контакт. Заглушались ненависть и страх, что бы случайно не истребить инопланетных контактеров или не начать межзвездную войну. В общем, был создан контактер удовлетворяющий всем требованиям.
Часть 2: Зима
Часть 2: Зима
Повышенная секретность от общественности резко сузила выбор на ком ставить первые эксперименты. Первая группа была составлена из десяти добровольцев, одним из которых стал я. Все работники тех или иных отделов, никого со стороны. Пять часов «погружения» и все. Многие даже ничего не заметили в первые часы. Все шло хорошо. Но, как выяснилось позже, теоретики не учли несколько мелочей, в результате чего у подопытных осталось нарастающее чувство грусти. Её причину долго не могли установить. На испытуемых периодически накатывала апатия. Многие замыкались в себе, переставая реагировать на внешние раздражители. Меня так же не обошла эта участь. Я часами простаивал у окна лаборатории. Положив руки на стопки книг на подоконнике, я клал на них голову и так надолго замирал. В эти моменты я прибывал в состоянии подобном «погружению». Иногда заходили коллеги, спрашивали «о чем задумался». Я не мог найти ответа. Я как бы выпадал из этой реальности, думал ни о чем, просто растворялся.
Полгода пролетели незаметно. Ежедневные тесты, проверки и прочая ерунда. Начальство осталось довольно результатами. Побочные эффекты, которые все мы чувствовали, были признаны незначительными и мы начали работу над второй частью проекта. Теперь нам предстояло найти способ выхода из состояния «погружения». Вот тогда то и началось самое страшное. Через несколько дней, Николая, нашего коллегу из второго отдела, нашли мертвым. Он повесился в своей квартире, не оставив никаких заметок о причинах своего поступка. Потом были похороны. Я не расстроился. Я его и при жизни то почти не знал, а сейчас просто не мог чувствовать жалость, сочувствовать. Ещё через неделю произошло второе самоубийство. Для посторонних это было необычно, а мы уже знали причину. Оба покойных испробовали на себе «погружение». Причина очевидна: не выдержала психика. Следующий месяц стал просто адом. Ещё шестеро испытуемых ушли: двое пропали без вести, четверо погибли при странных обстоятельствах. Окончательная версия служебного расследования – самоубийство. Так нас осталось двое. Приступы апатии стали случаться все чаще. В голову лезли мысли о бессмысленности жизни. Осознание своего одиночества давило все сильнее. Прошло девять дней с последней смерти, и из испытуемых я остался один - Нейв бросился в машине с обрыва.
Часть 3: Надежда
Часть 3: Надежда
Я бы не написал этот дневник, если бы не события, о которых далее пойдет речь. После смерти Нейва я стал понимать, что больше просто не могу жить, нет смысла бороться и что моя смерть вопрос лишь времени и способа. Так же я понимал, что нахожусь на грани, за которой пустота. Но когда не за что держаться в жизни, перестаешь бояться смерти. Принимаешь её как избавление от бремени пустой жизни. День, когда я решил уйти, не заставил себя долго ждать. Октябрьским утром я вышел из дому. В офисе я давно не появлялся. Проект быстро свернули, сразу же после седьмого трупа. Двое уже не проболтаются, а мне просто никто не поверит. В тот день я понял, почему прошедшие «погружение» не оставляли предсмертных записок. Им, как и мне было нечего и некому сказать. Сложно просить прощения или чувствовать вину, когда вообще не можешь чувствовать, когда эмоции для тебя просто слова. Я направился к одному из мостов, который облюбовал задолго до этого дня. Там я простоял несколько часов. Оттуда открывался прекрасный вид. Я жил последние мгновения, точнее я любовался видом с моста (ощущение прекрасного было тем не многим, что оставалось в нас от прежней гаммы чувств). Я не испытывал ничего необычного, просто стоял, понимая, что это красиво. И в тот момент, когда я уже собрался перелезть за ограду, что-то легонько толкнуло мою ногу.
Подумав, что Смерть подождет ещё пять минут, я решил узнать, что же побеспокоило меня в такой момент. Это оказалась большая, пушистая и белая кошка. Как будто почувствовав мой взгляд, она подняла голову и мяукнула. Заметив серебряную цепочку у неё на шее, я взял её на руки, на что кошка одобряюще мяукнула. Почесав зверю за ухом, я стал рассматривать ошейник. Он представлял собой аккуратный медальон с надписью «Марго», подвешенный на элегантную цепочку.
- Где же твои хозяева? – спросил я, даже не надеясь на ответ. – Что ты тут делаешь? Почему подошла именно ко мне?
На все мои вопросы я получил один ответ: «Мяяуу».
Мы простояли на мосту ещё несколько часов. Я надеялся дождаться хозяев Марго, а та, негромко урча, наслаждалась поглаживанием. За эти часы я понял, что умирать я пока не спешу. Успеется, а до этого надо будет найти хозяев Марго. По дороге домой я сделал крюк, что бы купить пару газет с объявлениями и корма для кошки. Вечером того же дня я дал объявления в газеты о своей находке. Последующие дни были ужасно однообразны, и я быстро потерял им счет. Днем работал над «несуществующим» проектом, в глубине души надеясь, все же успеть вернуться в нормальный мир, и в то же время зная что, может быть уже поздно. Потом недолгие встречи с бывшими коллегами, которые консультировали меня по некоторым вопросам, а заодно незаметно, как они думали, следили за моим состоянием. Вечерами же, я стоял у окна, как когда-то, в лаборатории, только теперь у меня появился безмолвный компаньон. Марго забиралась на подоконник, усаживалась, обхватив хвостом лапы, и тоже замирала, вероятно, думая о чем-то своем, кошачьем.
Однажды, когда я по привычке стоял у окна, размышляя ни о чем или обо всем понемногу, в дверь позвонили. На пороге стояла незнакомка, в белом свитере, таких же белоснежных джинсах и кроссовках. Каштановые волосы до плеч, серые грустные глаза и тень улыбки на лице. С первого же взгляда она мне показалась такой знакомой, как будто я знал её всю свою жизнь. Меня как током ударило, когда я заметил на ней серебряную цепочку с медальоном. «У Марго такой же» - подумал я.
- Обычно, те, кто встречает мою кошку раньше меня, сильнее удивляются моему виду. С вами что-то не так? – вежливо поинтересовалась Светлана.
- Я просто не могу удивляться, – честно признался я, - Проходите… Марго, за тобой пришли.
Из-за угла, как будто ожидая приглашения, выбежала Марго. Не успел я закрыть дверь, как та уже устроилась на руках у хозяйки. Через пару минут мы уже сидели за наспех накрытым столом и беседовали.
Часть 4: Оттепель
Часть 4: Оттепель
Мы быстро нашли общий язык. Я поведал Светлане свою историю, а она мне свою. Она, как и ее родители была ученым. Продолжая дело матери, Света работала над различными проектами, связанными с животными. Одним из таких проектов была попытка вывести животных способных к эмпатической связи с хозяином. В качестве образцов взяли кошек. Проект не был секретным и поэтому, когда Светлане исполнилось 12, родители взяли её на экскурсию, на свою работу. Там было много различных кошек, точнее котят. И случилось совершенно неожиданное. Когда Света проходила мимо клетки Марго, та подошла к прозрачной стене, приложила лапу и стала мяукать. С тех пор, вот уже десять лет как Марго и Светлана неразлучны. В лаборатории шутили, что впервые кошка приручила человека.
Детство Светланы проходило в одиночестве, поэтому она очень обрадовалась новой знакомой. Они удивительно подходили друг другу. Часто хватало взгляда или жеста что бы Марго сделала, что хотела Светлана. Та же в свою очередь с такой же легкостью понимала, чего хотела её кошка. У них даже вкусы во многом были схожи. Например, медальон Светлана купила себе, но вскоре пришлось взять такой же Марго. Только после этого кошка перестала его постоянно утаскивать.
Я поведал ей о том, что такое ничего не чувствовать. Я бы удивился, если мог, когда она сказала:
- Может быть, я сейчас скажу лишнего, но я так давно молчала. Вы первый человек, который чувствует то же, что и я. Годами я жила ощущая свое отличие от других, страдая от одиночества. Марго была моим спасением, часто она заменяла мне лучшую подругу. Она была единственной, кому я могла доверять, кто мог предложить мне полноценную дружбу, а не иллюзию.
Некоторое время я молчал, обдумывая услышанное.
- Кажется, вы спасли меня, - сказал я, вслушиваясь в мелодию, которая лилась из динамиков музыкального центра, играла ретро музыка из далекого двухтысячного, группа Blackmore’s night исполняла композицию Ghost of a rose. Запись не могла измениться, значит, что-то изменилось во мне.
- Вы не откажетесь потанцевать со мною? – спросил я, все ещё прислушиваясь к своим ощущениям. Она не отказала, и мы на незабываемые минуты стали едины в медленном танце. За эти мгновения я все понял. Когда мелодия стихла, извинившись, я бросился к видеофону.
Артур, собирай наших. Да, тех, что работали над проектом «контактер», - испытывая уже забытый азарт, я практически кричал в микрофон.
Через час мы, вместе со Светланой и Марго, уже сидели в баре «Линия грез». Я рассказывал о решении, которое было настолько простым и явным, что его никто не замечал. О столь важных мелочах, что мы забыли при тесте. О том, что унесло жизни девяти наших коллег. Их всех убила не грусть и даже не одиночество (хотя им многие страдали), нам просто некуда было возвращаться и это не давало нам выйти из состояния погружения, не хватало самой малости – простого понимания, осознания того, что есть кто-то, кто разделяет твои чувства. Через два дня были возобновлены работы над проектом «контактер», он претерпел изменения, соединившись с гражданским исследованием «друг», над которым работала Светлана. Выход из «погружения» занял почти неделю, но все равно остались неизгладимые изменения. Все так же иногда я хочу остаться один. В такие моменты я вновь выпадаю из реальности. Обычно я провожу такие дни на мосту. Я не обрел страх перед смертью, но и прыгать в её объятья теперь точно не захочу. Я стал другим, но обрел гармонию с самим собой.
Прошел почти год с момента моего «выздоровления». За это время много чего случилось, к счастью, только хорошего. Я женился на Светлане. Сейчас у нас долгий отпуск, пока проходит финальные тесты контрольная группа проекта «контактер». Дни мы проводим на природе, гуляя в парке рядом с нашими лабораториями, вечерами чаще сидим дома. С появлением женщины в доме, стало как то уютней, хотя привычная обстановка почти не изменилась. Вечера мы коротали за неспешной беседой. Два кресла перед камином в гостиной, между ними достойно накрытый столик, обязательным атрибутом которого были два бокала и бутылка хорошего вина. Мы сидели, поглаживая своих питомцев (меня за это время «приручил» сибирский кот - Нимиц), беседовали, наслаждались музыкой и той удивительной атмосферой покоя и гармонии.
Часть 5: Точка ноль
Часть 5: Точка ноль
Год 2115, апрель. Вчера стартовал межзвездный корабль «Свобода». Вернется он не скоро, но мы сделали все, что от нас зависит. Я надеюсь, все же дожить до того дня когда «Свобода» вернется. Скорее всего, они не встретят разумных форм жизни, но все равно, вчерашний день станет великим началом колонизации галактики. Моя же история на этом кончается. Я дописываю последние строки в своем дневнике. Но что-то мне подсказывает, что это совсем не конец, а только самое начало.
Ренессанс
предисловиеС этого рассказа начался мой творческий путь. Первый и почти единственный, в котором встречаются персонажи и события имеющие прототипы в реальности. Мой первый, тогда еще не осознаваемый, опыт сублимации. Это все еще самая крупная из моих историй. Она же и самая переписываемая. Все еще самая музыкальная - в первых редакциях это был скорее мюзикл с дюжиной чужих песен в саундтреке
Часть 1: Прибытие
Антон согласился подвезти нас, хотя и пришлось его уговаривать обещаниями интересных приключений и оригинального досуга. К тому же он хороший водитель и машина у него внедорожник, что было очень кстати. На горизонте появилось поселение. Это была маленькая деревенька, едва удостоенная названия на карте. Как и многие другие, я бы не знал про её существование, если бы один мой знакомый не устроил небольшую экскурсию. Местность, надо сказать, ни чем не выделяющаяся из тысяч других подобных мест по всей необъятной стране. А заядлые туристы вам за пять минут втолкуют, что есть и ближе, и лучше. Но среди первооткрывателей видно туристов не было, в результате все, что мы имеем, - несколько ветхих домиков, довольно больших размеров лес, в котором прячется озеро и бескрайние просторы, некогда бывшие обрабатываемыми полями, а еще раньше лесом.
Через полчаса мы припарковались и стали выгружать вещи. На нашу долю их выпало немного: одна палатка про запас, гитара, немного теплых вещей, да съестное в разной стадии готовности. Подошел Слава, в этот раз он отвечал за подготовку палаточного лагеря. Обменявшись приветствиями, мы отправились к месту нашего проживания на ближайшие пару дней. Основное мероприятие должно было начаться следующим вечером, а пока у нас оставались почти сутки в запасе на обычный отдых на природе в хорошей компании. Хорошо приезжать на готовое. К нашему появлению уже был разведен костер. Симпатичная девушка, наверно спутница Славы, что-то помешивала в котелке. Стояли три палатки. Какая-то добрая душа приволокла несколько бревен, что бы было на чем сидеть.
День прошел в обычных забавах и заботах, освобождающих вечер под спокойный отдых. Начинало потихоньку темнеть. Слава рассказал о предстоящих вечерах, и беседа невольно свернула в сторону баек и песен у костра. Дима же взял гитару и начал тихонько перебирать струны. Простой мотив, грустная мелодия. Когда беседа притихла, он запел.
Присутствовавшим она не была знакома, благодаря чему мне удалось всех удивить, когда я стал ему подпевать. Это была печальная история влюбленных, которых по ошибке разлучила смерть. Песня о том, как она собиралась исправить эту ошибку, единственным доступным ей способом. Мелодия очаровывала своим простым в тоже время глубоким звучанием. «Fiddler оn the green» положила начало череде песен и историй, словно наше частное предисловие к завтрашним выступлениям.
В тот вечер прозвучало ещё много хороших песен, благо вкусы в этом плане у нас совпадали. А в один из перерывов Настя спросила:
- А вы знаете... - она выдержала театральную паузу, и когда мы уже были готовы сорваться и сказать "ну не томи же" продолжила - что у этих мест есть своя легенда.
Вот так вечер, одни сюрпризы и довольно приятные надо сказать. Как истинного ценителя людских эмоций, тот ступор, в который вогнало народ заявление Насти, меня очень порадовал. Когда девушка, скорее всего не бывавшая здесь ни разу, заявляет такое, о чем не знают ни местные в лице Димы, ни постоянные гости в лице Славы, что моментально отражается на их лицах, - не может не радовать. Судя по неподдельному удивлению Славы, которого я считал знатоком здешних мест, Настя либо провела очень качественную подготовку перед поездкой, либо собиралась рассказать классическую в таких посиделках страшилку. Да вот только тут не пионеры собрались, обычной страшилкой нас не пронять, поэтому я приготовился получить ещё одну интересную историю в свою коллекцию.
Потрескивали в костре поленья. Она же вовсю наслаждалась моментом и не спешила начинать рассказ. Потом, как будто передумав, попыталась сослаться на то, что история длинная, а уже довольно поздно. Но все решили сидеть до последнего, а завтра днем отоспаться. Все равно тут днем делать нечего, разве что загорать да купаться, чем с легкостью согласились пожертвовать, дабы не умереть от любопытства еще сегодня. Стали упрашивать Настю рассказать легенду. Уговоры длились не долго, и она неспешно начала свой рассказ.
Часть 2: Легенда
Давным-давно, во времена, которые никто не помнит, в месте, о котором никто не знает, жил в этом лесу отшельник. Чего только не говорили о нем люди. Что он колдун, оборотень, да чего ещё на него не наговаривали. Правды то никто не знал, кроме одной жительницы села, расположенного не далеко от леса, да и та - лишь малую её часть. Знала, что зовут его Всеволод, что он знал толк в травах, не любил людей, да и люди его тоже не особо любили. Он приходил менять одни вещи на другие. Обычно приносил зелья, шкуры и прочие дары леса и мудрости. Что же просил взамен, и откуда он вообще знал ту женщину, упоминаний не сохранилось. И вот в один прекрасный, или, скорее, не прекрасный день, заболела у той женщины дочь - Элеонора. Серьезно заболела, никто не брался её лечить, и наверно так и умерла бы, если бы не пришел Всеволод. Тогда он впервые увидел Элеонору. Говаривали, что она была очень красивой, умной и у неё был прелестный голос. И тогда Всеволод сказал, что исцелит больную, если ту отпустят жить с ним, на что получил отказ. Со словами «воля ваша» он все же оставил целебное зелье и ушел. Элеонора вскоре поправилась, естественно не без помощи зелья, а вот Всеволод больше в деревне не появлялся.
Судьба странная вещь. По её прихоти, через год, довелось Элеоноре заблудиться в лесу. Тогда лес был гораздо больше и, в полной мере о нем можно было сказать, дремучим. Там её и нашел наш герой. По некоторым версиям он в это время охотился (обличии волка) и учуял девушку, по другой - он собирал травы. Видно им было предначертано встретиться. Вобщем, отвел он её к себе домой, посидели, пообщались, и вдруг она поняла, что нашла свою любовь. Умный, добрый, внешне знатный. Было в нем что-то, что отличало его от других, что-то неуловимо притягательное. Ну а с учетом альтернативы, которую готовила её мать в расчете на выгодный брак и богатства... Все, как обычно бывает в красивых сказках. Он предложил ей остаться - она согласилась. В это время расчётливая мамаша уже всю деревню на уши поставила. Вспомнили и про Всеволода. И в один из последующих не прекрасных дней...
Хорошая история, но что-то в ней не так. – подумал я. - В этих местах не было подобной легенды, это видно по лицам Славы и Паши. Но и не похоже, что бы она её выдумывала. Что же в ней меня настораживает? Нет, наверно все же местные жители не очень-то интересовались историей и легендами здешних мест, а может предпочли забыть, это все и объясняет.
И в один из последующих не прекрасных дней деревенские мужики нашли небольшой домик в лесу, но там никого не оказалось. Стали они ждать, и тут из лесу вышел матерый волк. Народ среагировал быстро. Убили они волка и, решив, что тот сожрал Элеонору, потащили тушу в деревню. Вечером Элеонора пришла в деревню, цела и невредима. Хотела попрощаться с матушкой и сказать, что она уходит к любимому человеку. Её поведение естественно не одобрили, и на следующий день ей пришлось убежать из дому. Кое-как нашла она дорогу к домику Всеволода, ждала его там, но тот так и не появился. Она была не в силах пережить такую утрату. Потерять полюбившегося ей человека, того, кто дважды спас её, понимал и любил больше жизни. Закончилось все тем, что она утопилась в озере в лесу. Говорят, что и по сей день, по лесу бродят два призрака. Их даже видели в полнолуния: красивую девушку, гуляющую у озера, которую сопровождает волк.
- Тут и сказке конец, а кто слушал... - закончила повествование Настя.
- Быстро спать! - пошутила Юля.
- Дело говорит, - поддержал Слава - а то трое суток без сна тяжело будет, а в следующую ночь вам вряд ли захочется спать.
Стали потихоньку расходиться, костер залили. Все забились в свои палатки. Устроившись, я обратился к Оле:
- Однако...
- Считаю это комплиментом. - Только и ответила она.
- Да я про историю.
- А ты думал, ты один тут рассказчик? - с вызовом ответила она.
- Как ты думаешь, она её выдумала или есть такая легенда?
- А вот это пусть останется её маленькой тайной. - мстительно отрезала она - Спокойной ночи.
- И тебе, спокойной ночи.
Я ещё немного поворочался, размышляя о том, что будет завтра, и погрузился в сон.
Часть 3: Вечер второй
День пролетел быстро и незаметно. Под вечер мы свернули лагерь. Не оставлять же его совсем без присмотра. Все же вечер - самое красивое время, уступающее разве что рассвету. А этот вечер к тому же был долгожданным, по крайней мере, для меня. Вечер Ренессанса - мероприятие, довольно редкое в нашей стране, а это было просто уникальным из-за своего небольшого размера. Здесь так же пели барды и менестрели, звучали истории и живая музыка, но все было крошечным, не было того размаха, как в других странах, но не было и коммерции сопровождающей фестивали всех мастей. Вокруг будущего большого костра, уже усаживались люди. На мой взгляд, организаторам надо было отказаться от пластиковых стульев и столиков, сильно портящих атмосферу старины и сказки, в которую погружали такие вечера. Наша компания сдвинула столики и уселась в ожидании начала. Ещё одно отличие от подобных мировых празднеств в том, что тут не было определенной программы и сроков. Было только начало и люди, которым есть что рассказать и спеть. А так же несколько традиций, некоторые из которых были ещё совсем свежие, а некоторые уходили корнями к основанию этого «праздника души».
Начало темнеть, солнце уже скрывалось за деревьями. Вышел ведущий и окинул взглядом собравшихся. Их оказалось чуть больше сотни человек, разного возраста от совсем ещё детей, которые, скорее всего, приехали с родителями и ещё не понимали очарования подобных вечеров, до парней и девушек, часть которых все ещё увлеченно играла в ролевые игры, бегая по лесу, часть просто творческой молодежи. Их, как и людей старше тридцати, было меньше всего, но то, что они все же были, обещало, по крайней мере, хорошую ночь.
- Все вы знаете, - начал ведущий - что одна из давних традиций наших Вечеров то, что начинаются они с закатом и прерываются рассветом. И вот в очередной раз солнце село за горизонтом, а вы, друзья мои, собрались здесь. Как и вы, я надеюсь, что это будет не единственный вечер за этот год, что историй хватит и на завтра и на последующие наши встречи. Так как у нас эти вечера, только возрождаются, они быстро обрастают новыми традициями, одной из которых становится исполнение гимна бардам. С вашего позволения, с него и начнем.
Многие присутствующие сидели с гитарами, у некоторых были и более оригинальные инструменты, в частности я заметил несколько скрипок, флейт и даже волынку. Как ведущий закончил свою речь, те, кто уже бывал здесь, взялись за инструменты. Ещё одна знакомая песня и до чего точная. В некотором роде исполненный ими перевод «Bard's song» действительно можно назвать гимном бардов. С финальным аккордом зажгли костер. Пламя взметнулось ввысь, освещая лица людей. Вечер начался.
Было много выступлений все просто не запомнить, не то что описать. Были и плохие истории, которые рассказывались, в попытках покрасоваться. Были и действительно увлекательные или просто задевающие что-то в душе. Звучало много известных композиций, оригиналов, переводов и перепевов, от старых, вроде "Отеля Калифорнии", до новых, вроде "Полета нетопыря".
Вечер незаметно перешел в глубокую ночь, но народ не расходился. Песен становилось все меньше, как будто всё спели и сыграли, а вот истории только начинались. С этим было лучше, чем с музыкой, рассказывать уже избитую историю просто бессмысленно. Как оказалось, и тут меня поджидал очередной сюрприз. В паузе между выступлениями Слава сделал с одной стороны огромную подлость и одновременно очень приятную вещь.
- А теперь разрешите представить вам, подающего надежды автора, коллекционера и прекрасного рассказчика историй. - И указал на меня. Раздались аплодисменты, и отступать уже было некуда. Заготовки естественно не было никакой, я приехал отдыхать, а не работать, но надо было хоть что-то рассказать.
- Слышали вы когда-нибудь о магах иллюзий? – Кое-что начало вырисовываться. Без истории меня не отпустят, но хоть тоже пошучу по мере сил. Голоса постепенно стихали, как и во время других рассказов, и я продолжил. - Не о тех магах, что бились с драконами, а совершенно о других, которые есть даже в наши дни. Я знаю, среди Вас их много, только не все об этом знают, как не знал и я, до поры. Не буду вас томить ожиданием и начну рассказ.
Жил да был обыкновенный ребенок. Жил, как и тысячи других, со своими детскими радостями и бедами. Рос, взрослел, менялся. И в один прекрасный день ему в руки попала удивительная вещь. Он прикоснулся к ней и перенесся в совершенно другой мир. Вещь была сделана искусным магом, так что он даже не заметил, как все произошло. Но у любой дороги есть начало и конец, и со временем он вернулся из путешествия. Он стал другим, вроде бы все тем же пареньком, каким все его знали, но что-то неуловимое в нем изменилось. Время шло, а он искал другие артефакты и так путешествовал по различным мирам. Где-то он становился великим магом, где-то рыцарем, чаще простым воином в бесчисленных битвах. Но ни что не стоит на месте и время неумолимо. Мальчик рос, умнел и однажды подумал: откуда берутся такие вещи? Кто создает порталы в другие миры? Он стал пристальней изучать миры, без которых уже не мог жить. Наблюдал, изучал и стал замечать, что в тех мирах есть зацепки, пути открывающие тайну порталов. Прошло совсем немного времени, и он повстречал в одном из миров создателя - одного из тысяч магов создающих эти дивные артефакты. Они долго беседовали, и случилось одно из тех небольших чудес, которые мы называем судьбой. Юноша понравился магу и решил чародей взять его в ученики. Маг, умудренный опытом, знал, что просто научить этому не получиться, надо тренироваться, от простого к сложному, да и без определенного таланта ничего не выйдет. Талант в юноше был и поэтому маг мог только подсказать путь, по которому следует идти к заветной цели и дать несколько советов в дорогу. Юноша тоже был не промах и многое уже начал понимать сам. Ученик много старался и со временем научился создавать порталы, но его миры были хуже тех, в которых он бывал. Многие из них были мертвы изначально, часть недолго жила и умирала, а лучшее, что он смог создать было небольшим оазисом в ночной пустыне. Да, оазис был хорош, но так мал, что в него никто, кроме юноши так и не смог войти, а на удалении от небольшого домика у маленького озерца наступала полная и непроглядная тьма. Ледяная ночь пустыни, где не было ничего, кроме песка, окружала крохотный оазис. И тогда юноша опять пошел искать мастера, чтобы тот научил его, как оживлять миры, как очаровывать простых людей, к которым он сам когда-то относился. И тогда маг сказал:
- Что ты чувствуешь, когда творишь?
- Ничего – честно ответил ученик.
- Тогда походи по мирам ещё. Когда поймешь – приходи и скажи, что ты чувствуешь там.
И ученик отправился в ещё один долгий путь. Он шел от портала к порталу, смело преодолевая трудности, заводя новых друзей и побеждая сильных врагов. Он познал любовь принцесс и горечь потери близких людей, грусть расставаний и радость побед, восхищался героизмом, понимая, что ему никогда не стать таким как те, кого он встречал в этих мирах. Вернувшись, он поведал о своих чувствах магу, и тот спросил, понял ли его ученик, в чем дело? Юноша подумал и молвил:
- Все дело в чувствах, мои миры мертвы без тепла, любви, уюта, добра...
- Да, но это только одна сторона, ведь нет света без тьмы.
- Но где все это взять?
- Ты так ничего и не понял. Это твои миры, они отголоски твоей души. Да мы берем энергию из одних миров и создаем другие, всем нам дано почувствовать, кому-то больше грусти, кто-то лучше ощущает страх. А магами становятся те, кто чувствует это ярче и, накопив энергию, поистине огромную, создают миры. Вдыхают в них жизнь частичкой себя самого и создают артефакты-ключи благодаря которым можно попасть в эти миры. Что было дальше - никто не знает, но поговаривают, что вскоре появилось несколько новых миров, не лучших, но уже живых.
Под вежливые аплодисменты я окинул взглядом собравшихся. Несколько улыбок, были лучшей благодарностью, ведь именно для них я и старался. Ночь, звезды, диск луны над лесом. Пламя костра завораживает и приковывает к себе взгляд. Наверно пламя души в нас так же бьется. Колышется от дуновения ветра судьбы, но продолжает рваться ввысь. Судя по всему, второго вечера не будет, все дольше паузы между выступлениями, все проще и короче рассказы. Надо будет наверстать упущенное в прошлую ночь - встретить восход на озере. Романтик, блин... Размышления прервала чарующая мелодия. Удивительно на что способны некоторые люди: из куска фанеры с несколькими струнами извлекать такие звуки. Я посмотрел в сторону, откуда лилась мелодия, и увидел Настю, а она улыбнулась и запела.
Танцевала я однажды
На поляне в свете звезд
И луна мне пела песню
Про судьбу и про любовь
Вот уж по истине чародейка. Надо будет узнать у Славы, где он такой талант встретил. Нежный, чуть грустный голос продолжал петь. Бубен подхватил мелодию, но тихо и незаметно, как бы боясь, что его звук не достоин того, что уже звучит.
Я кружилась в вальсе с ветром
Бархат юбки мял траву
Одинокой я осталась
Тишина в ночном лесу
В её глазах читались боль, грусть и бескрайняя любовь. Она жила этой песней. В этой печальной истории было все то, чего так не хватало многим сегодняшним рассказам.
Шелест листьев, крон деревьев
Заглушит тоску мою
Предрассветною росою
Смою я печаль свою
Боль забуду, грусть пройдет
Ночь меня к себе возьмет
И луны свет уведет
В мир свободный от невзгод
Леса призраком я стану
Средь деревьев заживу
От судьбы своей печальной
Я из дома убегу…
Огонек костра мерцает
Дарит свет он и уют
Верю, тень судьбы растает
И найду я там приют
Сей костер не виден людям
Призрак он, так же как я
Ожидает рядом с пламем
Мага странная душа…
Когда затихла последняя струна, поляна взорвалась аплодисментами. Я все ещё не мог оторвать взгляда от неё. Она улыбнулась, поклонившись слушателям, подошла ко мне. Её шепот меня удивил:
- Не желает ли сударь проводить даму до берега?
Пусть думают что хотят - решил я и извинившись, пошел за ней. Мы молча брели по тропинке. Странным образом ночь преображает лес. Он как будто становиться непроходимей, деревья прижимают тропинку, которая, кажется, вот-вот совсем исчезнет. За деревьями уже проглядывается серебристая гладь озера. Мы прошли ещё немного и присели на песок. Легкая рябь шла по воде, отражения звезд подрагивали на легких волнах.
Часть 4: Финал
Наконец, я перестал любоваться природой и обратил свой взор на Настю. Платье из темносинего, почти черного бархата, облегало фигуру, которой позавидовали бы многие. Черные волосы до плеч собирала серебристая лента. Красивое и совершенно незнакомое лицо.
- Элеонора?
Незнакомка кивнула, но не мне, а куда-то в сторону леса. Из кустов появился волк. Раньше я видел волков только на фотографиях и просто оцепенел.
- Он не тронет, - наконец сказала незнакомка.
Не знаю почему, но я ей поверил. Это был точно волк, а не собака. К тому же красивый, на столько, что фотографии какие я видел, показались жалкой пародией. Он подошел и уселся с другого бока Элеоноры. Она обняла зверя и стала нежно поглаживать. Так мы просидели ещё какое-то время, я - обдумывая происходящее, они, скорее всего, тоже.
- Так, та легенда - правда? – спросил я, так как пауза явно затянулась.
- Как ты мог заметить, про неё никто не знает, - ответила Элеонора, - но, как видишь, мы вполне реальные.
Озорно улыбнувшись, она слегка ущипнула меня, и продолжила:
- Ты не спишь. Убедился? Но я рассказала не всю правду. Наша с Всеволодом история на этом не кончается. Прежде всего, я не сказала, что видеть нас могут далеко не все. Для большинства людей на празднике, нас просто не было. Те, кто обратил на тебя внимание, видели как ты взял гитару и один ушел в лес. Да и сейчас, если кто сюда придет, скорее всего, увидит только тебя, разговаривающего с самим собой. Во-вторых, наша встреча была предсказана, за долго, даже до нашего рождения, не говоря уже о твоем.
Откровения так и сыпались на меня. Я все старался запомнить, боясь упустить хотя бы слово, а она все продолжала таким же спокойным и нежным голосом свой рассказ:
- Ты видишь нас потому, что совпали множество факторов, но в основном дело в тебе самом. Что ты думаешь об Ольге?
- Не знаю… - честно начал отвечать я
- Скоро ты бы её полюбил, - не дослушав, продолжила Элеонора, - Возможно, вы бы были счастливы с ней, но пока же она для тебя просто хорошая знакомая или близкая подруга, называй как хочешь. Сейчас, я задам один вопрос, ответ на который, может быть, изменит всю твою судьбу.
Она ненадолго замолчала, было видно, что каждое следующее слово ей дается все с большим трудом. Но, начав, она доводила беседу до конца:
- Согласен ли ты, отдать любовь, которой ещё не имеешь, что бы спасти две души?
- Я согласен, - что-то мне подсказывало, что именно так я должен был ответить.
- Мне очень приятно это слышать, но ты видно не понял. Тот, кто согласиться, не сможет никогда больше любить, но наши души обретут покой. Не спеши, ещё есть время все обдумать. Это ведь не на пять минут, это на всю жизнь. Ты же еще полюбишь её.
- Я согласен.
- Ещё раз повторишь, и проклятье развеется, но ты никогда, слышишь, никогда, не сможешь полюбить.
- Сколько раз говорить? Я согласен!
Не успел я договорить, как налетел холодный ветер. Он нес брызги с озера, и мне пришлось зажмуриться. Когда я открыл глаза, их уже не было.
- Прощай. - послышалось мне.
Возвращаться на Вечер не было никакого желания, я огляделся. Красивое все-таки место. В небе уже появлялись первые лучи восхода. Я взял гитару. Струны ожили от моего касания. Внешне я оставался спокойным, плакали только душа и гитара.
Солнце всходило. Как кровь по клинку, заря текла по серебристой стали озера. А я все сидел и играл, растворившись в мелодиях которые я знал, и тех, что приходили сами. Когда диск солнца полностью выплыл из-за леса на той стороне озера, я собрался уходить.
- Как же красиво, - прошептал я напоследок.
- Угу
Я вздрогнул, рядом сидела Оля.
- Давно тут сидишь?
- Не очень. Услышала, как ты играешь, и пришла. Вот только играл ты для заката...
Я поймал её взгляд. На меня смотрели голубые глаза той, которую я никогда не смогу полюбить.
Часть 5: Рассвет
Перед самым финалом я сделал паузу. В последний раз посмотрел на пламя костра, лижущее черное небо. Как и в ту ночь, было полнолуние. Слушатели терпеливо ждали, когда я продолжу. Наконец, я отвернулся от чарующего огня, отсекая волну воспоминаний, и продолжил. Тишина ожидания царила на поляне. Все ждали счастливого конца, не зная, что его нет. Я уверен, что сделал правильный выбор и, в общем-то, счастлив, лишь иногда накатывает печаль. Тогда я собираюсь и приезжаю сюда, на то место где все началось. Теперь я часто езжу на Вечера Ренессанса, да и проходить они стали чаще. Для многих эта история - просто красивая сказка, рассказанная незнакомцем. Лишь однажды ко мне подошла девушка и сказала:
- Я знаю, это правда...
С тех пор мы с ней часто путешествуем вместе. В который раз я начал наигрывать последнюю песню нашего выступления, неспешно отправляясь в путь. К озеру, где все и произошло. Ольга тенью идет за мной, подпевая и аккомпанируя моей гитаре своей скрипкой.
У озера на песке, сидели двое. Первым, услышав наши шаги, обернулся мужчина. Он был уже не молод, но и до старости ему было ещё далеко. Довольно крепкого телосложения. Черные космы, давно забывшие, что такое расческа. Если бы на нем была бы ещё кожаная куртка, я бы подумал, что какой-то байкер пришел с подружкой посмотреть восход, а может и не только посмотреть. Наконец я обратил внимание на лицо. Мужчина молча ждал, лишь улыбнулся, каким-то хищным оскалом. Вот только глаза не подходили под все остальное, они были добрыми и мудрыми. Я все понял, когда посмотрел на его спутницу. Все та же серебристая лента схватывала волосы Элеоноры. Вот уж кого не ожидал встретить, так это их. Как будто прочитав мои мысли, Всеволод сказал:
- А ты думал, раз мы обрели покой, то не можем больше тут появиться? Места то действительно красивые. Не такие, как были раньше, но все ещё ничего. Не хочешь представить нас своей спутнице?
Я вспомнил про Ольгу, та, казалось, была удивлена не меньше моего. После быстрого знакомства, я спросил:
- Не против, если мы присоединимся к вам?
- Пожалуйста. Если честно, то мы вас ждали.
- Зачем?
- Пришло время рассказать тебе правду. Помнишь, ты нам помог обрести покой. Помог, не прося ничего, от чистого сердца. Подарил незнакомым людям самое ценное, что у тебя могло бы быть в жизни - любовь.
- Могли бы и не напоминать, я только полчаса назад рассказал эту историю. Да и вы в долгу не остались, меня отблагодарили ещё в тот вечер. Вы же из меня отличного барда сделали.
- Не совсем.
- То есть?
- Мы только подтолкнули тебя в том направлении. Заставили поверить в утрату чего-то ценного, чтобы переживания проложили путь твоему таланту. В отличие от своей подруги, ты так и не понял главного. Любовь это не та вещь, которую можно отдать, её можно только подарить и от этого её не убудет. А взаимопонимание, как у вас, порой прекрасней всепоглощающей страсти.
Как и несколько лет назад, вдруг подул сильный ветер, неся с озера холодные брызги. На этот раз я не закрыл глаза. Два дымных силуэта развеял ветер. Я повернулся к Ольге и сделал то, что надо было давно уже сделать...
Нежно розовый свет солнца гнал прочь тьму. Очертания становились четче, мир обретал утерянные на ночь краски. Первые лучи света уже играли с гладью озера. Двое сидели на песке, любуясь восходом. Тишину нарушил звук дрогнувшей струны. Тихая, слегка грустная мелодия разливалась в пространстве, как утренний свет.
Часть 1: Прибытие
Антон согласился подвезти нас, хотя и пришлось его уговаривать обещаниями интересных приключений и оригинального досуга. К тому же он хороший водитель и машина у него внедорожник, что было очень кстати. На горизонте появилось поселение. Это была маленькая деревенька, едва удостоенная названия на карте. Как и многие другие, я бы не знал про её существование, если бы один мой знакомый не устроил небольшую экскурсию. Местность, надо сказать, ни чем не выделяющаяся из тысяч других подобных мест по всей необъятной стране. А заядлые туристы вам за пять минут втолкуют, что есть и ближе, и лучше. Но среди первооткрывателей видно туристов не было, в результате все, что мы имеем, - несколько ветхих домиков, довольно больших размеров лес, в котором прячется озеро и бескрайние просторы, некогда бывшие обрабатываемыми полями, а еще раньше лесом.
Через полчаса мы припарковались и стали выгружать вещи. На нашу долю их выпало немного: одна палатка про запас, гитара, немного теплых вещей, да съестное в разной стадии готовности. Подошел Слава, в этот раз он отвечал за подготовку палаточного лагеря. Обменявшись приветствиями, мы отправились к месту нашего проживания на ближайшие пару дней. Основное мероприятие должно было начаться следующим вечером, а пока у нас оставались почти сутки в запасе на обычный отдых на природе в хорошей компании. Хорошо приезжать на готовое. К нашему появлению уже был разведен костер. Симпатичная девушка, наверно спутница Славы, что-то помешивала в котелке. Стояли три палатки. Какая-то добрая душа приволокла несколько бревен, что бы было на чем сидеть.
День прошел в обычных забавах и заботах, освобождающих вечер под спокойный отдых. Начинало потихоньку темнеть. Слава рассказал о предстоящих вечерах, и беседа невольно свернула в сторону баек и песен у костра. Дима же взял гитару и начал тихонько перебирать струны. Простой мотив, грустная мелодия. Когда беседа притихла, он запел.
Присутствовавшим она не была знакома, благодаря чему мне удалось всех удивить, когда я стал ему подпевать. Это была печальная история влюбленных, которых по ошибке разлучила смерть. Песня о том, как она собиралась исправить эту ошибку, единственным доступным ей способом. Мелодия очаровывала своим простым в тоже время глубоким звучанием. «Fiddler оn the green» положила начало череде песен и историй, словно наше частное предисловие к завтрашним выступлениям.
В тот вечер прозвучало ещё много хороших песен, благо вкусы в этом плане у нас совпадали. А в один из перерывов Настя спросила:
- А вы знаете... - она выдержала театральную паузу, и когда мы уже были готовы сорваться и сказать "ну не томи же" продолжила - что у этих мест есть своя легенда.
Вот так вечер, одни сюрпризы и довольно приятные надо сказать. Как истинного ценителя людских эмоций, тот ступор, в который вогнало народ заявление Насти, меня очень порадовал. Когда девушка, скорее всего не бывавшая здесь ни разу, заявляет такое, о чем не знают ни местные в лице Димы, ни постоянные гости в лице Славы, что моментально отражается на их лицах, - не может не радовать. Судя по неподдельному удивлению Славы, которого я считал знатоком здешних мест, Настя либо провела очень качественную подготовку перед поездкой, либо собиралась рассказать классическую в таких посиделках страшилку. Да вот только тут не пионеры собрались, обычной страшилкой нас не пронять, поэтому я приготовился получить ещё одну интересную историю в свою коллекцию.
Потрескивали в костре поленья. Она же вовсю наслаждалась моментом и не спешила начинать рассказ. Потом, как будто передумав, попыталась сослаться на то, что история длинная, а уже довольно поздно. Но все решили сидеть до последнего, а завтра днем отоспаться. Все равно тут днем делать нечего, разве что загорать да купаться, чем с легкостью согласились пожертвовать, дабы не умереть от любопытства еще сегодня. Стали упрашивать Настю рассказать легенду. Уговоры длились не долго, и она неспешно начала свой рассказ.
Часть 2: Легенда
Давным-давно, во времена, которые никто не помнит, в месте, о котором никто не знает, жил в этом лесу отшельник. Чего только не говорили о нем люди. Что он колдун, оборотень, да чего ещё на него не наговаривали. Правды то никто не знал, кроме одной жительницы села, расположенного не далеко от леса, да и та - лишь малую её часть. Знала, что зовут его Всеволод, что он знал толк в травах, не любил людей, да и люди его тоже не особо любили. Он приходил менять одни вещи на другие. Обычно приносил зелья, шкуры и прочие дары леса и мудрости. Что же просил взамен, и откуда он вообще знал ту женщину, упоминаний не сохранилось. И вот в один прекрасный, или, скорее, не прекрасный день, заболела у той женщины дочь - Элеонора. Серьезно заболела, никто не брался её лечить, и наверно так и умерла бы, если бы не пришел Всеволод. Тогда он впервые увидел Элеонору. Говаривали, что она была очень красивой, умной и у неё был прелестный голос. И тогда Всеволод сказал, что исцелит больную, если ту отпустят жить с ним, на что получил отказ. Со словами «воля ваша» он все же оставил целебное зелье и ушел. Элеонора вскоре поправилась, естественно не без помощи зелья, а вот Всеволод больше в деревне не появлялся.
Судьба странная вещь. По её прихоти, через год, довелось Элеоноре заблудиться в лесу. Тогда лес был гораздо больше и, в полной мере о нем можно было сказать, дремучим. Там её и нашел наш герой. По некоторым версиям он в это время охотился (обличии волка) и учуял девушку, по другой - он собирал травы. Видно им было предначертано встретиться. Вобщем, отвел он её к себе домой, посидели, пообщались, и вдруг она поняла, что нашла свою любовь. Умный, добрый, внешне знатный. Было в нем что-то, что отличало его от других, что-то неуловимо притягательное. Ну а с учетом альтернативы, которую готовила её мать в расчете на выгодный брак и богатства... Все, как обычно бывает в красивых сказках. Он предложил ей остаться - она согласилась. В это время расчётливая мамаша уже всю деревню на уши поставила. Вспомнили и про Всеволода. И в один из последующих не прекрасных дней...
Хорошая история, но что-то в ней не так. – подумал я. - В этих местах не было подобной легенды, это видно по лицам Славы и Паши. Но и не похоже, что бы она её выдумывала. Что же в ней меня настораживает? Нет, наверно все же местные жители не очень-то интересовались историей и легендами здешних мест, а может предпочли забыть, это все и объясняет.
И в один из последующих не прекрасных дней деревенские мужики нашли небольшой домик в лесу, но там никого не оказалось. Стали они ждать, и тут из лесу вышел матерый волк. Народ среагировал быстро. Убили они волка и, решив, что тот сожрал Элеонору, потащили тушу в деревню. Вечером Элеонора пришла в деревню, цела и невредима. Хотела попрощаться с матушкой и сказать, что она уходит к любимому человеку. Её поведение естественно не одобрили, и на следующий день ей пришлось убежать из дому. Кое-как нашла она дорогу к домику Всеволода, ждала его там, но тот так и не появился. Она была не в силах пережить такую утрату. Потерять полюбившегося ей человека, того, кто дважды спас её, понимал и любил больше жизни. Закончилось все тем, что она утопилась в озере в лесу. Говорят, что и по сей день, по лесу бродят два призрака. Их даже видели в полнолуния: красивую девушку, гуляющую у озера, которую сопровождает волк.
- Тут и сказке конец, а кто слушал... - закончила повествование Настя.
- Быстро спать! - пошутила Юля.
- Дело говорит, - поддержал Слава - а то трое суток без сна тяжело будет, а в следующую ночь вам вряд ли захочется спать.
Стали потихоньку расходиться, костер залили. Все забились в свои палатки. Устроившись, я обратился к Оле:
- Однако...
- Считаю это комплиментом. - Только и ответила она.
- Да я про историю.
- А ты думал, ты один тут рассказчик? - с вызовом ответила она.
- Как ты думаешь, она её выдумала или есть такая легенда?
- А вот это пусть останется её маленькой тайной. - мстительно отрезала она - Спокойной ночи.
- И тебе, спокойной ночи.
Я ещё немного поворочался, размышляя о том, что будет завтра, и погрузился в сон.
Часть 3: Вечер второй
День пролетел быстро и незаметно. Под вечер мы свернули лагерь. Не оставлять же его совсем без присмотра. Все же вечер - самое красивое время, уступающее разве что рассвету. А этот вечер к тому же был долгожданным, по крайней мере, для меня. Вечер Ренессанса - мероприятие, довольно редкое в нашей стране, а это было просто уникальным из-за своего небольшого размера. Здесь так же пели барды и менестрели, звучали истории и живая музыка, но все было крошечным, не было того размаха, как в других странах, но не было и коммерции сопровождающей фестивали всех мастей. Вокруг будущего большого костра, уже усаживались люди. На мой взгляд, организаторам надо было отказаться от пластиковых стульев и столиков, сильно портящих атмосферу старины и сказки, в которую погружали такие вечера. Наша компания сдвинула столики и уселась в ожидании начала. Ещё одно отличие от подобных мировых празднеств в том, что тут не было определенной программы и сроков. Было только начало и люди, которым есть что рассказать и спеть. А так же несколько традиций, некоторые из которых были ещё совсем свежие, а некоторые уходили корнями к основанию этого «праздника души».
Начало темнеть, солнце уже скрывалось за деревьями. Вышел ведущий и окинул взглядом собравшихся. Их оказалось чуть больше сотни человек, разного возраста от совсем ещё детей, которые, скорее всего, приехали с родителями и ещё не понимали очарования подобных вечеров, до парней и девушек, часть которых все ещё увлеченно играла в ролевые игры, бегая по лесу, часть просто творческой молодежи. Их, как и людей старше тридцати, было меньше всего, но то, что они все же были, обещало, по крайней мере, хорошую ночь.
- Все вы знаете, - начал ведущий - что одна из давних традиций наших Вечеров то, что начинаются они с закатом и прерываются рассветом. И вот в очередной раз солнце село за горизонтом, а вы, друзья мои, собрались здесь. Как и вы, я надеюсь, что это будет не единственный вечер за этот год, что историй хватит и на завтра и на последующие наши встречи. Так как у нас эти вечера, только возрождаются, они быстро обрастают новыми традициями, одной из которых становится исполнение гимна бардам. С вашего позволения, с него и начнем.
Многие присутствующие сидели с гитарами, у некоторых были и более оригинальные инструменты, в частности я заметил несколько скрипок, флейт и даже волынку. Как ведущий закончил свою речь, те, кто уже бывал здесь, взялись за инструменты. Ещё одна знакомая песня и до чего точная. В некотором роде исполненный ими перевод «Bard's song» действительно можно назвать гимном бардов. С финальным аккордом зажгли костер. Пламя взметнулось ввысь, освещая лица людей. Вечер начался.
Было много выступлений все просто не запомнить, не то что описать. Были и плохие истории, которые рассказывались, в попытках покрасоваться. Были и действительно увлекательные или просто задевающие что-то в душе. Звучало много известных композиций, оригиналов, переводов и перепевов, от старых, вроде "Отеля Калифорнии", до новых, вроде "Полета нетопыря".
Вечер незаметно перешел в глубокую ночь, но народ не расходился. Песен становилось все меньше, как будто всё спели и сыграли, а вот истории только начинались. С этим было лучше, чем с музыкой, рассказывать уже избитую историю просто бессмысленно. Как оказалось, и тут меня поджидал очередной сюрприз. В паузе между выступлениями Слава сделал с одной стороны огромную подлость и одновременно очень приятную вещь.
- А теперь разрешите представить вам, подающего надежды автора, коллекционера и прекрасного рассказчика историй. - И указал на меня. Раздались аплодисменты, и отступать уже было некуда. Заготовки естественно не было никакой, я приехал отдыхать, а не работать, но надо было хоть что-то рассказать.
- Слышали вы когда-нибудь о магах иллюзий? – Кое-что начало вырисовываться. Без истории меня не отпустят, но хоть тоже пошучу по мере сил. Голоса постепенно стихали, как и во время других рассказов, и я продолжил. - Не о тех магах, что бились с драконами, а совершенно о других, которые есть даже в наши дни. Я знаю, среди Вас их много, только не все об этом знают, как не знал и я, до поры. Не буду вас томить ожиданием и начну рассказ.
Жил да был обыкновенный ребенок. Жил, как и тысячи других, со своими детскими радостями и бедами. Рос, взрослел, менялся. И в один прекрасный день ему в руки попала удивительная вещь. Он прикоснулся к ней и перенесся в совершенно другой мир. Вещь была сделана искусным магом, так что он даже не заметил, как все произошло. Но у любой дороги есть начало и конец, и со временем он вернулся из путешествия. Он стал другим, вроде бы все тем же пареньком, каким все его знали, но что-то неуловимое в нем изменилось. Время шло, а он искал другие артефакты и так путешествовал по различным мирам. Где-то он становился великим магом, где-то рыцарем, чаще простым воином в бесчисленных битвах. Но ни что не стоит на месте и время неумолимо. Мальчик рос, умнел и однажды подумал: откуда берутся такие вещи? Кто создает порталы в другие миры? Он стал пристальней изучать миры, без которых уже не мог жить. Наблюдал, изучал и стал замечать, что в тех мирах есть зацепки, пути открывающие тайну порталов. Прошло совсем немного времени, и он повстречал в одном из миров создателя - одного из тысяч магов создающих эти дивные артефакты. Они долго беседовали, и случилось одно из тех небольших чудес, которые мы называем судьбой. Юноша понравился магу и решил чародей взять его в ученики. Маг, умудренный опытом, знал, что просто научить этому не получиться, надо тренироваться, от простого к сложному, да и без определенного таланта ничего не выйдет. Талант в юноше был и поэтому маг мог только подсказать путь, по которому следует идти к заветной цели и дать несколько советов в дорогу. Юноша тоже был не промах и многое уже начал понимать сам. Ученик много старался и со временем научился создавать порталы, но его миры были хуже тех, в которых он бывал. Многие из них были мертвы изначально, часть недолго жила и умирала, а лучшее, что он смог создать было небольшим оазисом в ночной пустыне. Да, оазис был хорош, но так мал, что в него никто, кроме юноши так и не смог войти, а на удалении от небольшого домика у маленького озерца наступала полная и непроглядная тьма. Ледяная ночь пустыни, где не было ничего, кроме песка, окружала крохотный оазис. И тогда юноша опять пошел искать мастера, чтобы тот научил его, как оживлять миры, как очаровывать простых людей, к которым он сам когда-то относился. И тогда маг сказал:
- Что ты чувствуешь, когда творишь?
- Ничего – честно ответил ученик.
- Тогда походи по мирам ещё. Когда поймешь – приходи и скажи, что ты чувствуешь там.
И ученик отправился в ещё один долгий путь. Он шел от портала к порталу, смело преодолевая трудности, заводя новых друзей и побеждая сильных врагов. Он познал любовь принцесс и горечь потери близких людей, грусть расставаний и радость побед, восхищался героизмом, понимая, что ему никогда не стать таким как те, кого он встречал в этих мирах. Вернувшись, он поведал о своих чувствах магу, и тот спросил, понял ли его ученик, в чем дело? Юноша подумал и молвил:
- Все дело в чувствах, мои миры мертвы без тепла, любви, уюта, добра...
- Да, но это только одна сторона, ведь нет света без тьмы.
- Но где все это взять?
- Ты так ничего и не понял. Это твои миры, они отголоски твоей души. Да мы берем энергию из одних миров и создаем другие, всем нам дано почувствовать, кому-то больше грусти, кто-то лучше ощущает страх. А магами становятся те, кто чувствует это ярче и, накопив энергию, поистине огромную, создают миры. Вдыхают в них жизнь частичкой себя самого и создают артефакты-ключи благодаря которым можно попасть в эти миры. Что было дальше - никто не знает, но поговаривают, что вскоре появилось несколько новых миров, не лучших, но уже живых.
Под вежливые аплодисменты я окинул взглядом собравшихся. Несколько улыбок, были лучшей благодарностью, ведь именно для них я и старался. Ночь, звезды, диск луны над лесом. Пламя костра завораживает и приковывает к себе взгляд. Наверно пламя души в нас так же бьется. Колышется от дуновения ветра судьбы, но продолжает рваться ввысь. Судя по всему, второго вечера не будет, все дольше паузы между выступлениями, все проще и короче рассказы. Надо будет наверстать упущенное в прошлую ночь - встретить восход на озере. Романтик, блин... Размышления прервала чарующая мелодия. Удивительно на что способны некоторые люди: из куска фанеры с несколькими струнами извлекать такие звуки. Я посмотрел в сторону, откуда лилась мелодия, и увидел Настю, а она улыбнулась и запела.
Танцевала я однажды
На поляне в свете звезд
И луна мне пела песню
Про судьбу и про любовь
Вот уж по истине чародейка. Надо будет узнать у Славы, где он такой талант встретил. Нежный, чуть грустный голос продолжал петь. Бубен подхватил мелодию, но тихо и незаметно, как бы боясь, что его звук не достоин того, что уже звучит.
Я кружилась в вальсе с ветром
Бархат юбки мял траву
Одинокой я осталась
Тишина в ночном лесу
В её глазах читались боль, грусть и бескрайняя любовь. Она жила этой песней. В этой печальной истории было все то, чего так не хватало многим сегодняшним рассказам.
Шелест листьев, крон деревьев
Заглушит тоску мою
Предрассветною росою
Смою я печаль свою
Боль забуду, грусть пройдет
Ночь меня к себе возьмет
И луны свет уведет
В мир свободный от невзгод
Леса призраком я стану
Средь деревьев заживу
От судьбы своей печальной
Я из дома убегу…
Огонек костра мерцает
Дарит свет он и уют
Верю, тень судьбы растает
И найду я там приют
Сей костер не виден людям
Призрак он, так же как я
Ожидает рядом с пламем
Мага странная душа…
Когда затихла последняя струна, поляна взорвалась аплодисментами. Я все ещё не мог оторвать взгляда от неё. Она улыбнулась, поклонившись слушателям, подошла ко мне. Её шепот меня удивил:
- Не желает ли сударь проводить даму до берега?
Пусть думают что хотят - решил я и извинившись, пошел за ней. Мы молча брели по тропинке. Странным образом ночь преображает лес. Он как будто становиться непроходимей, деревья прижимают тропинку, которая, кажется, вот-вот совсем исчезнет. За деревьями уже проглядывается серебристая гладь озера. Мы прошли ещё немного и присели на песок. Легкая рябь шла по воде, отражения звезд подрагивали на легких волнах.
Часть 4: Финал
Наконец, я перестал любоваться природой и обратил свой взор на Настю. Платье из темносинего, почти черного бархата, облегало фигуру, которой позавидовали бы многие. Черные волосы до плеч собирала серебристая лента. Красивое и совершенно незнакомое лицо.
- Элеонора?
Незнакомка кивнула, но не мне, а куда-то в сторону леса. Из кустов появился волк. Раньше я видел волков только на фотографиях и просто оцепенел.
- Он не тронет, - наконец сказала незнакомка.
Не знаю почему, но я ей поверил. Это был точно волк, а не собака. К тому же красивый, на столько, что фотографии какие я видел, показались жалкой пародией. Он подошел и уселся с другого бока Элеоноры. Она обняла зверя и стала нежно поглаживать. Так мы просидели ещё какое-то время, я - обдумывая происходящее, они, скорее всего, тоже.
- Так, та легенда - правда? – спросил я, так как пауза явно затянулась.
- Как ты мог заметить, про неё никто не знает, - ответила Элеонора, - но, как видишь, мы вполне реальные.
Озорно улыбнувшись, она слегка ущипнула меня, и продолжила:
- Ты не спишь. Убедился? Но я рассказала не всю правду. Наша с Всеволодом история на этом не кончается. Прежде всего, я не сказала, что видеть нас могут далеко не все. Для большинства людей на празднике, нас просто не было. Те, кто обратил на тебя внимание, видели как ты взял гитару и один ушел в лес. Да и сейчас, если кто сюда придет, скорее всего, увидит только тебя, разговаривающего с самим собой. Во-вторых, наша встреча была предсказана, за долго, даже до нашего рождения, не говоря уже о твоем.
Откровения так и сыпались на меня. Я все старался запомнить, боясь упустить хотя бы слово, а она все продолжала таким же спокойным и нежным голосом свой рассказ:
- Ты видишь нас потому, что совпали множество факторов, но в основном дело в тебе самом. Что ты думаешь об Ольге?
- Не знаю… - честно начал отвечать я
- Скоро ты бы её полюбил, - не дослушав, продолжила Элеонора, - Возможно, вы бы были счастливы с ней, но пока же она для тебя просто хорошая знакомая или близкая подруга, называй как хочешь. Сейчас, я задам один вопрос, ответ на который, может быть, изменит всю твою судьбу.
Она ненадолго замолчала, было видно, что каждое следующее слово ей дается все с большим трудом. Но, начав, она доводила беседу до конца:
- Согласен ли ты, отдать любовь, которой ещё не имеешь, что бы спасти две души?
- Я согласен, - что-то мне подсказывало, что именно так я должен был ответить.
- Мне очень приятно это слышать, но ты видно не понял. Тот, кто согласиться, не сможет никогда больше любить, но наши души обретут покой. Не спеши, ещё есть время все обдумать. Это ведь не на пять минут, это на всю жизнь. Ты же еще полюбишь её.
- Я согласен.
- Ещё раз повторишь, и проклятье развеется, но ты никогда, слышишь, никогда, не сможешь полюбить.
- Сколько раз говорить? Я согласен!
Не успел я договорить, как налетел холодный ветер. Он нес брызги с озера, и мне пришлось зажмуриться. Когда я открыл глаза, их уже не было.
- Прощай. - послышалось мне.
Возвращаться на Вечер не было никакого желания, я огляделся. Красивое все-таки место. В небе уже появлялись первые лучи восхода. Я взял гитару. Струны ожили от моего касания. Внешне я оставался спокойным, плакали только душа и гитара.
Солнце всходило. Как кровь по клинку, заря текла по серебристой стали озера. А я все сидел и играл, растворившись в мелодиях которые я знал, и тех, что приходили сами. Когда диск солнца полностью выплыл из-за леса на той стороне озера, я собрался уходить.
- Как же красиво, - прошептал я напоследок.
- Угу
Я вздрогнул, рядом сидела Оля.
- Давно тут сидишь?
- Не очень. Услышала, как ты играешь, и пришла. Вот только играл ты для заката...
Я поймал её взгляд. На меня смотрели голубые глаза той, которую я никогда не смогу полюбить.
Часть 5: Рассвет
Перед самым финалом я сделал паузу. В последний раз посмотрел на пламя костра, лижущее черное небо. Как и в ту ночь, было полнолуние. Слушатели терпеливо ждали, когда я продолжу. Наконец, я отвернулся от чарующего огня, отсекая волну воспоминаний, и продолжил. Тишина ожидания царила на поляне. Все ждали счастливого конца, не зная, что его нет. Я уверен, что сделал правильный выбор и, в общем-то, счастлив, лишь иногда накатывает печаль. Тогда я собираюсь и приезжаю сюда, на то место где все началось. Теперь я часто езжу на Вечера Ренессанса, да и проходить они стали чаще. Для многих эта история - просто красивая сказка, рассказанная незнакомцем. Лишь однажды ко мне подошла девушка и сказала:
- Я знаю, это правда...
С тех пор мы с ней часто путешествуем вместе. В который раз я начал наигрывать последнюю песню нашего выступления, неспешно отправляясь в путь. К озеру, где все и произошло. Ольга тенью идет за мной, подпевая и аккомпанируя моей гитаре своей скрипкой.
У озера на песке, сидели двое. Первым, услышав наши шаги, обернулся мужчина. Он был уже не молод, но и до старости ему было ещё далеко. Довольно крепкого телосложения. Черные космы, давно забывшие, что такое расческа. Если бы на нем была бы ещё кожаная куртка, я бы подумал, что какой-то байкер пришел с подружкой посмотреть восход, а может и не только посмотреть. Наконец я обратил внимание на лицо. Мужчина молча ждал, лишь улыбнулся, каким-то хищным оскалом. Вот только глаза не подходили под все остальное, они были добрыми и мудрыми. Я все понял, когда посмотрел на его спутницу. Все та же серебристая лента схватывала волосы Элеоноры. Вот уж кого не ожидал встретить, так это их. Как будто прочитав мои мысли, Всеволод сказал:
- А ты думал, раз мы обрели покой, то не можем больше тут появиться? Места то действительно красивые. Не такие, как были раньше, но все ещё ничего. Не хочешь представить нас своей спутнице?
Я вспомнил про Ольгу, та, казалось, была удивлена не меньше моего. После быстрого знакомства, я спросил:
- Не против, если мы присоединимся к вам?
- Пожалуйста. Если честно, то мы вас ждали.
- Зачем?
- Пришло время рассказать тебе правду. Помнишь, ты нам помог обрести покой. Помог, не прося ничего, от чистого сердца. Подарил незнакомым людям самое ценное, что у тебя могло бы быть в жизни - любовь.
- Могли бы и не напоминать, я только полчаса назад рассказал эту историю. Да и вы в долгу не остались, меня отблагодарили ещё в тот вечер. Вы же из меня отличного барда сделали.
- Не совсем.
- То есть?
- Мы только подтолкнули тебя в том направлении. Заставили поверить в утрату чего-то ценного, чтобы переживания проложили путь твоему таланту. В отличие от своей подруги, ты так и не понял главного. Любовь это не та вещь, которую можно отдать, её можно только подарить и от этого её не убудет. А взаимопонимание, как у вас, порой прекрасней всепоглощающей страсти.
Как и несколько лет назад, вдруг подул сильный ветер, неся с озера холодные брызги. На этот раз я не закрыл глаза. Два дымных силуэта развеял ветер. Я повернулся к Ольге и сделал то, что надо было давно уже сделать...
Нежно розовый свет солнца гнал прочь тьму. Очертания становились четче, мир обретал утерянные на ночь краски. Первые лучи света уже играли с гладью озера. Двое сидели на песке, любуясь восходом. Тишину нарушил звук дрогнувшей струны. Тихая, слегка грустная мелодия разливалась в пространстве, как утренний свет.