Как говорит господь Валерий1 читатель тэги
* * *
Сама по себе идея заработка на плоти известных людей была стара, как Мир. Вплоть до 19 века, правда, ее использовали в своих целях исключительно религиозные организации в виде культа поклонения всевозможным мощам. Когда же церковь лишилась власти, родственники знаменитостей начали зарабатывать, изготавливая из известных покойников чучела и показывая их людям за деньги. Но лишь родственники застреленного психом в 1980 году «кумира всех времен», как его назвали в какой-то газетенке, сумели подойти к этому делу с промышленным масштабом. Они перемололи все, что осталось после работы таксидермиста и добавили фарш по капле в горшки с домашними растениями, которые были раскуплены под рассуждения о том, что в каждом цветке теперь живет частица кумира.
Идея продавать себя живьем впервые пришла в голову постаревшей и раскабаневшей от гормональной терапии третьесортной рок-звезде, которая сделала из выкачанного из нее жира мыло. Через год после этого британский комик создал телешоу «Звезда в каждый дом», завоевавшее вскоре мир, а несколько лет назад оно добралось до России.
Немного иначе к идее торговать собой пришел итальянский художник Пьеро Мандзони, который в 1961 году, обставив это левацкими лозунгами, произвел 90 консервных банок с 30 граммами собственного говна в каждой. Он написал на них на 3 языках «100%-е натуральное дерьмо художника» и продал по цене 30 грамм золота за каждую. Надо сказать, что со временем его говно стало цениться дороже благородного металла. Так 23 мая 2007 года один из экземпляров был продан за 124 000 евро на аукционе «Сотбис».
В утешение мыловарам можно сказать, что торговля говном носила разовый характер, и вряд ли стала бы прибыльным бизнесом в условиях его промышленного производства.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
По телевизору шло шоу «Звезда в каждый дом».
Гостем программы был покоряющий своими сладкими песнями сердца дам бальзаковского возраста блондин. Артем с огромным трудом узнал его в ожиревшем до неспособности даже сидеть без одышки чудовище. Блондин, тяжело дыша в микрофон, рассказывал так, словно он совершил подвиг, историю своего освинения. Что он ел, какими БАД-ами пользовался, сколько раз менял гардероб…
Миниатюрная, а на его фоне так вообще кажущаяся худышкой, ведущая только кивала головой, так как он не давал ей вставить ни слова в свой монолог.
-Сколько вы набрали в итоге? – спросила она, когда он иссяк или совсем уже сильно задохнулся, чтобы продолжать самовосхваление в режиме монолога.
-54 килограмма, - гордо ответил он.
-54 килограмма, - с не меньшей гордостью повторила она, и публика в зале захлопала.
-Для тех, кто смотрит нас впервые, поясняю: на то, чтобы поправиться, участнику нашей программы дается ровно 182 дня. После этого проводится контрольное взвешивание, которое и учитывается нашими арбитрами. Перед тем, как попрощаться с нашим героем и вами, дорогие наши зрители, напоминаю, завтра в выпуске будет липосакция в прямом эфире. Не пропустите.
С Вами была Наталья Кололольцева и Филипп Михайлов. До новых встреч в эфире.
Добытый в результате липосакции жир отправлялся в «Счастливый фермер», где в гомеопатических пропорциях разводился жиром множества неизвестных доноров, затем из него изготавливали мыло «Звезда» с портретом и именем соответствующего кумира миллионов. Стоило такое мыло раз в 10 дороже обычного, что не мешало поклонникам моментально его скупать.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
Солнце палило неимоверно. Казалось, еще немного, и кожа на голове Артема начнет пузыриться и вонять горелым мясом. В довершении к этому кто-то припарковал машину так, что солнечные лучи, отражаясь от лобового стекла, били ему прямо в глаза, усиливая и без того нестерпимую, вызывающую волны тошноты, головную боль. Во рту было настолько сухо, что Артему казалось, будто язык, превратился во вспухшее от разложения выброшенное на берег морское чудовище. Ноги были тяжелыми, ватными и до того уставшими, что ему приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы продолжать стоять. Зато связанные за спиной руки затекли так, что он их не чувствовал.
Смешнее всего (если к данной ситуации вообще применимо слово «смешнее») было то, что физические мучения являлись в какой-то степени спасением от еще более мучительных душевных страданий. Дело в том, что Артем стоял на табурете под деревом, к толстой ветке которого была привязана веревка с надетой на его шею петлей.
Дерево росло на пыльной площади небольшого городка типа тех, что показывают в вестернах. Рядом с Артемом стоял палач. За ними наблюдала толпа. Периодически кто-то выкрикивал оскорбления в адрес Артема не столько из ненависти, сколько от скуки - ожидание исполнения приговора длилось уже более часа. На большее никто не решался, так как даже за брошенный в приговоренного тухлый помидор можно было стать следующим развлечением толпы.
Казнь должна была состояться ровно в полдень. Часы на башне городской ратуши показывали 11-55. Стрелка двигалась слишком медленно, словно специально издеваясь над Артемом.
-А нельзя побыстрее? – спросил он палача, который не только должен был выбить табурет из под его ног точно в момент последнего удара часов, но и следить, чтобы приговоренный не смог покончить с собой раньше времени.
-Ты куда-то спешишь? – спросил палач.
-А чего тянуть?
-Пока ты жив, у тебя еще есть надежда.
-На что?
-Мало ли. Иногда магистрат довольствуется ожиданием смерти.
-Думаешь, мой случай из таких?
-Мое дело не думать, а точно исполнять приговор.
Артем выругался.
-Побереги лучше силы, - посоветовал палач.
Когда до полудня осталось 10 секунд, из толпы вышел мужчина средних лет в старомодном костюме и торжественно произнес:
-От имени магистрата я останавливаю казнь.
-Вот видишь, - сказал палач, снимая с шеи Артема петлю.
Оставшись без этой убийственной страховки, Артем с удивлением поймал себя на том, что боится упасть с табурета, возможно, даже сильнее, чем до этого боялся смерти, так как страх смерти был настолько сильным, что нервная система попросту отключила эмоции. Теперь же они включились, сделав ситуацию нелепо-комичной, и переживания Романа вылились в совершенно безумный хохот, который оборвался внезапно в тот момент, когда выключилось солнце, и все погрузилось почему-то не во тьму, а в бесконечный, густой туман.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
Благодаря стараниям @dead.marginal у книги «Я и моя вселенная. Уроки эгоизма» новая обложка. А заодно и праздничная скидка 30%
https://ridero.ru/books/ya_i_moya_vselennaya/
* * *
Говорят, когда-то давно на этой земле жило племя непобедимых воинов. Они верили, что душа убитого человека сможет попасть в светлый мир только после того, как умрет и будет съеден виновник его смерти. Поэтому они оплакивали близких, поедая мясо их убийц. Они говорили, что нет ничего слаще, чем горькое мясо врага. Горьким оно было от слез. А сладким его делала мысль об отмщении. Завтра я провожу души родителей в светлый мир, вкусив с друзьями вашей плоти. А заодно и узнаю, какова она будет на вкус.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
Работа отнимала у Романа практически все время, и ему с огромным трудом удавалось периодически выкраивать пару дней на «рекламную акцию», как он называл свою новую охотничью забаву.
Идея этой по большому счету игры пришла к нему во время поиска дичи. Его внимание привлекла жившая в милом доме семья, состоящая из бабушки с дедушки, родителей и мальчика лет 5. Когда Роман их заметил, бабушка пекла пироги, и их запах заставил его вспомнить свое детство. Воспоминание принесло с собой чувство, похожее на сладкую боль.
Эти люди совсем не были похожи на его родных. До кризиса они работали в местном колхозе, а когда тот развалился, занялись огородничеством. Красотой они не отличались. Особым умом тоже. Короче говоря, крестьяне обыкновенные. И, тем не менее, Роман почувствовал с ними какую-то связь. Это чувство его раздражало, как раздражало и то, что они были слишком беззаботными для жизни за пределами квоты. Было удивительно, как они со своим отношением к безопасности сумели выживать. Смешение чувств вызывало желание одновременно сделать для них что-то действительно хорошее и высадить им мозги.
Той же ночью Роман забрался к ним в дом. Первым делом он навестил мальчишку, которому вколол транквилизатор. С парнем на руках он навестил родителей. Те, как он и предполагал, оказались совершенно неготовыми к его визиту. Как и старики, в спальню которых Роман пришел уже вместе с родителями.
Происшедшее напрочь лишило их воли, и они тихо сидели на кровати стариков, боясь пошевелиться. Их губы дрожали. Лишь мать тихонько скулила и умоляла не будить перед этим мальчика.
-Молчать! – рявкнул Роман, и она заткнулась. – Вы понимаете, что сегодня вы все убиты? – спросил он.
Ответа не последовало.
-Сегодня я вас не убью, но завтра к вам явится тот, кто сделает это без сожаления, и будет прав. Вы понимаете?
-Вы правда нас не убьете? – спросил отец.
-Я же уже сказал.
-Тогда зачем?..
-Все это? Чтобы преподать вам, тупицам, бесплатный урок. Так вы точно запомните, что я скажу, а если нет – отправитесь на фабрику удобрений.
После этого он подробно рассказал им, как обезопасить свою жизнь и, прежде всего, дом. Лекция продолжалась до рассвета. А потом, когда он собрался уже уходить, бабушка предложила:
-Позавтракайте, пожалуйста, с нами.
Потом Роман несколько раз еще побывал у них в гостях, так как, несмотря на пережитый страх, они сумели оценить то, что он для них сделал.
Это событие натолкнуло Романа на мысль организовать при клубе курсы выживания для подобных остолопов. А вскоре после этого он стал ходить на охоту с рекламным буклетом курсов, на обложке которого было написано: «Сегодня вы могли бы стать моим обедом, и в любой момент можете стать обедом кого-то не настолько сытого, как я. Если вам нравится эта участь – мы за вас рады. Но если хотите выжить – наши курсы для вас».
Выбрав подходящий дом, Роман проникал в него, когда обитатели спали, и оставлял на кухонном столе буклет.
Кардаве это увлечение казалось безрассудством. Несколько раз он пытался урезонить Романа, но тот лишь отмахивался от его аргументов.
-Моя жизнь – это танец со смертью на минном поле, и она не прощает промахов. Пока я это помню, я жив, - отвечал он.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
Мы ничего не должны друг другу до тех пор, пока сами не возьмем на себя те или иные обязательства.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
В то время охотничьи клубы были относительно недавним, но стремительно набирающим популярность среди богатых людей из квоты развлечением. Главной их фишкой была возможность безнаказанно пострелять по людям, так как члены клуба находились под защитой охраны, а заранее пойманная для охоты дичь не имела даже пилочки для ногтей для самообороны. К счастью для дичи, охота как таковая мало интересовала любителей безопасного отдыха за пределами квоты, и туда приезжали в основном, чтобы напиться с проститутками, пару раз куда-нибудь пальнуть и сфотографироваться на фоне приготовленной заблаговременно добычи.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
-Что будем делать? – спросил Роман, когда они расположились в убежище, которым служил подвал разрушенного во время налета дома в одной из ближайших деревень.
-Цыганить, - ответил отец.
Это был легальный и относительно безопасный, но выносящий мозг бизнес. Борясь с браконьерством, правительство утвердило программу поддержки малого и среднего человеководства, по которой человеководческие хозяйства имели не только ряд льгот, но и получали невозвратную ссуду в момент образования.
Обычно малое первичное человеководческое предприятие состояло из пяти-шести женщин и одного мужчины, который их оплодотворял. Женщины вынашивали, рожали и вскармливали какое-то время младенцев, затем сдавали их заготовителям, которые переправляли их на фермы, где тех уже выращивали до возраста забоя. Такое разделение труда обуславливалось тем, что за крайне редким исключением детей на убой рожали опустившиеся люди, в основном алкоголики и наркоманы, которые не были в состоянии содержать несколько лет детей в надлежащих условиях. А чтобы этот труд был хоть сколько рентабельным, роженицам выдавали витаминно-минеральные комплексы, которые поддерживали их жизнь, способствовали рождению близнецов и ускоряли период беременности до 5 месяцев. В результате каждая женщина давала в год до восьми-десяти младенцев. На фермах детей вскармливали специальными биококтейлями, благодаря чему к пяти годам они набирали до 50-60 килограмм живого веса.
Производящие младенцев гаремы жили в окруженных высоким забором деревнях по 20-30 домов-хозяйств. Мужчины занимались охраной, а способные трудиться женщины – домашней работой. Часто детопроизводство было прикрытием для производства алкоголя и наркотиков. Пока подпольная продукция расходилась среди подобной публики, егеря закрывали на эту деятельность глаза, но тех, кто пытался прыгнуть выше головы, прикрывали.
Скупщики приезжали раз в месяц, договариваясь предварительно с деревенским старостой по телефону. В назначенное время он встречал их на КПП. После этого начинался торг, так как староста заламывал непомерно высокую цену и соглашался ее снизить только после того, как уставшие от безрезультатных торгов скупщики обещали уехать и внести его в черный список.
Когда стороны приходили к соглашению по цене, выносили похожих на раздутых кукол младенцев. Их осматривал врач. Если они соответствовали стандартам, им давали снотворное и грузили в машину, а если нет, отбраковывали. Иногда это становилось причиной еще одного дурацкого спора. Самое интересное, что старосты понимали, что ничего своим упорством не достигнут, но каждый раз устраивали цирк по одному и тому же сценарию.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/
* * *
В том же году из-за кризиса встал завод. Квоту отменили. Лишившись единственного источника средств к существованию, горожане начали выживать, кто как может. Наиболее ушлая публика начала возить барахло из Польши и Турции. Это был прибыльный, но опасный бизнес, успех которого зависел не столько от умения вести дела, сколько от удачливости человека. Челноки, так называли этих людей, ездили тариться на нанятых вскладчину автобусах, на которые нередко нападали не только браконьеры, но и егеря. Контролирующие дороги банды ограничивались доением или сбором дани за проезд, а залетные нередко отправляли челноков на мясо, прихватив их деньги и товар. Многие тогда пропадали без вести, зато те, кому повезло пережить это время, сумели подняться и стать элитой нового времени.
Те, кто не умел или не хотел торговать, но был достаточно рисковым, занялись заготовкой мяса. Осуществлялось это так: Обнаружив небольшое селение, разведчики определяли его рентабельность, которая зависела от степени охраняемости и потенциального дохода, зависевшего, прежде всего, от количества проживающих там молодых женщин и детей, так как их мясо стоило значительно дороже, чем мужское, не говоря уже о мясе стариков, которое годилось только на удобрения.
Рентабельными были не только слабоохраняемые селения, но и базы других браконьеров. На них нападали, когда те отправлялись на охоту достаточно далеко, чтобы суметь быстро вернуться.
Успех операции зависел от огневой мощи сторон и внезапности удара, поэтому в ход шло все, начиная с гранатометов и переносных ракетных комплексов, заканчивая БТРами и даже танками. В результате подвергающееся нападению селение практически сравнивалось с землей.
Только после этого браконьеры решались ступить на территорию врага, где добивали чудом оставшихся в живых жителей. Затем быстро грузили сохранившие товарный вид тела в рефрижераторы и сматывались.
Из книги «Квота» https://ridero.ru/books/kvota/